Башкирский народный эпос «алпамыша и барсынхылу»: генезис, специфика, поэтика

ЯГАФАРОВ РИНАТ ГАЛИМЬЯНОВИЧ

Специальность - 10.01.09 - фольклористика

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Казань - 2007

Работа выполнена в отделе фольклора Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской Академии наук

(г. Уфа)
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

(г.Казань)

кандидат филологических наук

Кутуева Гульназ Миратовна

(г.Уфа)
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Стерлитамакская

государственная педагогическая академия»

Защита диссертации состоится «26» октября 2007 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 022.001.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, г.Казань, ул. Лобачевского, 2/31.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Казанского научного центра РАН (г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31).

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АН РТ «25» сентября 2007 года. Режим доступа: http://www.ijli.antat.ru/dissertacii.html

Автореферат разослан «25» сентября 200_ г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук Г.Г.Саберова

общая характеристика работы

Среди других популярных эпических повествований башкир «Алпамыша и Барсынхылу» занимает одно из ведущих мест. В настоящее время в научном архиве УНЦ РАН и в фольклорном фонде кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета накоплен значительный рукописный фонд его вариантов. В устном репертуаре башкирского народа до сих пор встречаются отдельные отрывки этого эпоса, которые фактически являются составной частью монументального произведения, утерявшего в какой-то момент истории свое единство. Восстановление его целостности может способствовать составлению совершенно уникального творения сродни другим гениальным произведениям башкирского народа как «Урал-батыр» и «Акбузат».

Богатство форм социально-исторической жизни каждого народа требует всемерного изучения существующих фольклорных произведений во всем многообразии его вариантов и национальных версий. Башкирскими фольклористами проанализированы проблемы взаимоотношения эпоса об Алпамыше с другими жанрами башкирского фольклора, особенно с топонимическими легендами; изучены некоторые башкирские варианты, отмечена их схожесть с «Одиссеей» Гомера; определены сюжет и отдельные мотивы сказания. Однако неизученными доселе оставались проблемы сравнительно-исторического изучения башкирского народного эпоса об Алпамыше с другими национальными версиями, текстологические и поэтические особенности его вариантов. В данном диссертационном исследовании предпринимается попытка восполнить этот пробел.

Тема исследования актуализируется еще и тем, что под влиянием социально-экономического развития общества эпическая среда, которая предполагает нерушимое единство певца и сознательно грамотно воспринимающих его слушателей, неизбежно утрачивает свою монолитность. Феномен живого эпоса в конце XX – начале XXI века сам по себе представляет факт исключительного значения для истории человеческой культуры. Осознание этого факта в полной мере только начинается, что также подчеркивает актуальность темы данной работы.

В соответствии с целью, в данной диссертационной работе решаются следующие задачи:

1. 
   проследить историю собирания и изучения версий и вариантов эпоса об Алпамыше в фольклоре тюркских народов;
   
2. 
   выявить общие и специфические особенности башкирского эпоса «Алпамыша» в сопоставлении с другими тюркскими версиями;
   
3. 
   систематизировать и проанализировать башкирские варианты сказания в идейном, художественном, поэтическом аспектах;
   
4. 
   текстологически изучить башкирские варианты эпоса и на этой основе попытаться составить сводный текст сказания.
   

В исследовании были применены сравнительно-типологический, структурно-описательный, комплексный методы анализа фольклорных текстов, а также метод статистического счета.

В первой главе «Вопросы истории изучения и генезиса общетюркского эпического сказания об Алпамыше» башкирский эпос «Алпамыша и Барсынхылу» сопоставляется с другими тюркскими версиями, описывается история его собирания и изучения, предпринимается попытка определить время создания основных национальных версий.

В народном творчестве тюркских народов есть творения, составляющие общую их гордость: «Кузыйкурпяс и Маянхылу», «Идеге», «Тагир и Зухра», «Кисса-и Юсуф». К таковым относится и эпос об Алпамыше, любимый всеми тюрками, герой которого отождествлялся с представителем каждого народа-носителя этого произведения. Поэтому сказание об Алпамыше поныне продолжает жить в устном народном творчестве узбеков, каракалпаков, казахов, башкир, алтайцев, татар, ногайцев, таджиков, туркмен.

Эпос «Алпамыша» как одно из ярких произведений фольклора тюркских народов всегда было в центре внимания не только тюркских фольклористов, но и русских исследователей. История его собирания и изучения берет свое начало еще в XVIII в. Историография вопроса включает в себя такие монументальные исследования, как «Сказание об Алпамыше и богатырская сказка» (М., I960) В.М.Жирмунского, так и отдельные статьи, освещающие те или иные проблемы изучения данного эпического полотна. Особенно большую работу в отношении записи вариантов, их публикации и научного анализа проделали узбекские исследователи (Т.М.Мирзаев, Х.Т.Зарифов). Даже один лишь текст переиздавался ими многократно в оригинале и в переводе на русский язык, что объясняется, прежде всего, полнотой сюжета, содержания и композиционного строя, значительностью объема узбекского «Алпамыш»а.

В исследованиях казахских (Н.Смирнова, Т.Сыдыков), каракалпакских (Ж.Хошниязов), татарских (Ф.И.Урманчеев, А.А.Валитова, И.Г.Закирова), алтайских (С.С.Суразаков), таджикских (И.С.Брагинский) ученых охарактеризованы история сложения и бытования дастана, основные мотивы, своеобразие национальных версий и вариантов. В казахской и узбекской фольклористике особое внимание уделяется изучению языка и поэтики произведения (Ж.Байзаков, С.Н.Юлдашева, С.Турсунов).

Большой вклад в исследование тюркского эпоса об Алпамыше вложил профессор В.М.Жирмунский. Почти каждое издание узбекской версии «Алпамыш»а предваряет его предисловие. В его капитальной монографии «Сказание об Алпамыше и богатырская сказка» (М., 1960) подробно анализируются художественные и поэтические особенности разных национальных версий эпического памятника, убедительно раскрываются его архаический характер и история становления.

Основная часть вариантов башкирского народного эпоса «Алпамыша и Барсынхылу» была записана А.Н.Киреевым, М.М.Сагитовым, С.А.Галиным, Н.Д.Шонкаровым, С.Г.Сафуановым во время фольклорных экспедиций, организованных в 60-70-х годах сектором фольклора ИИЯЛ УНЦ РАН и Башкирским государственным университетом. На сегодняшний день имеется около 20-ти своеобразных вариантов эпоса, зафиксированных в различных местностях исторического Башкортостана, но лишь 7 из них вышло в печати.

Впервые башкирский эпос об Алпамыше публикуется в журнале «Сэсэн» в 1928 году под названием «Сказка о Барсынхылу» в записи Сагита Мирасова. В 1941 году известный тюрколог, профессор Н.К.Дмитриев издает запись А.Г.Бессонова, сделанную еще в конце XIX в., в сборнике «Башкирские народные сказки». Во 2-й книге эпосов (Уфа, 1973) многотомного свода «Башкирское народное творчество» среди социально-бытовых эпосов должное место занимают 3 варианта сказания «Алпамыша и Барсынхылу», а в комментариях даны ссылки и краткое содержание 18 вариантов (сборник переиздается с дополнениями и исправлениями в 1999 году). Первый из опубликованных в данном сборнике – вариант, записанный М.М.Сагитовым в 1968 году в Бурзянском районе Башкортостана от известной сказительницы Уммухаят Кулдавлетовой. Он отличается полнотой сюжета, эпизодов, мотивов. Второй вариант был записан народным сэсэном Мухаметшой Бурангуловым от сказителя Хасана Бурангулова, жителя деревни Верхний Ильяс Бузавлукского уезда Самарской губернии (ныне Оренбургская область Люксембургский район). Третий, вариант Нагимы Байгазаковой 1915 г.р., которая еще будучи ребенком переняла текст от отца, записан известным башкирским диалектологом С.Ф.Миржановой в 1971 году в деревне Салих Кугарчинского района Башкортостана.

В 2006 году выходит в свет 8-ой том¹ нового научного свода башкирского фольклора, где также публикуются 3 варианта эпоса об Алпамыше, первый из которых – «Алп-батыр» - получает новую трактовку жанровой специфики (если раньше в исследованиях он обычно именовался сказкой, то в данном томе проф. А.М.Сулейманов убедительно доказывает принадлежность его к эпосам); второй вариант под названием «Барсынхылу» фактически совпадает с публикацией С.Мирасова; третий вариант представляет из себя сводный вариант эпоса, составленный А.Н.Киреевым.

Башкирские варианты сказания «Алпамыша и Барсынхылу» существуют в разрозненном виде. Стремясь восстановить первоначальный вариант сказания, ученый-фольклорист А.Н.Киреев публикует в 1956 г. в журнале «Эдеби Башкортостан» составленный им сводный вариант текста эпоса; поэт М.Хибат (Махмут Уразаев) издал отдельной книгой авторское видение первотекста на основе башкирских народных риваятов².

Начало научному изучению эпоса «Алпамыша и Барсынхылу» в башкирской фольклористике было положено А.Н.Киреевым³. В своих исследованиях он анализирует преимущественно поэтику отдельных вариантов и рассматривает сюжет и мотивы произведения. В дальнейшем отдельные варианты и мотивы данного эпоса стали предметом исследования в трудах видных башкирских ученых М.М.Сагитова, Ф.А.Надршиной, Г.Б.Хусаинова, А.М.Сулейманова, С.А.Галина.

В настоящее время известны следующие основные национальные версии сказания об Алпамыше: алтайскую версию представляет современный алтайский богатырский эпос «Алып-Манаш»; огузская версия содержит «Бамси-Бейрек» в «Книге Коркута» и современные анатолийские народные сказки; кыпчакская версия объединяет башкирский эпос «Алпамыша и Барсынхылу», эпос западно-сибирских татар «Алып Мямшян» и казанско-татарскую народную сказку «Алпамша»; кунгратская версия включает героический эпос «Алпамыш» в узбекской, каракалпакской и казахской редакциях.

По своей структуре и основному содержанию «Алпамыша» у разных тюркских народов почти одинаков. Главная сюжетная линия преимущественно сохраняется без изменения. Различиям подвержены некоторые этнографические детали и эпизоды, сам жанр, характер и форма повествования, топонимика, указанная в эпосе.

Сюжет, общий для всех национальных версий эпоса об Алпамыше, сводится к следующему.

1. 
   Чудесное рождение героя и героини от бездетных родителей.
   
2. 
   Быстрое, сверхъестественное возмужание героя.
   
3. 
   Отправление на поиски невесты.
   
4. 
   Выбор коня.
   
5. 
   Состязание в борьбе за невесту.
   
6. 
   Битвы героя-одиночки.
   
7. 
   Пленение героя во сне.
   
8. 
   Пребывание Алпамыши в заточении.
   
9. 
   Освобождение героя из неволи при помощи богатырского коня либо ханских дочерей.
   
10. 
    Встреча по дороге домой с пастухами.
    
11. 
    Возвращение героя инкогнито на свадьбу собственной жены в одежде табунщика.
    
12. 
    Расправа с Култапом, севшим на престол вместо Алпамыши.
    

Во-вторых, из религиозных воззрений в архаической алтайской версии замечаем язычество, шаманизм. В среднеазиатских версиях налицо укоренившиеся мусульманские религиозные мотивы.

В-третьих, в алтайской, башкирской версиях образы и персонажи восходят к героическим образам мифических исполинов, в среднеазиатском эпосе сопоставимы с реальными богатырями. Присущие героине древние черты богатырской девы, воинственной амазонки, наличествуют в алтайской, башкирской и татарской версиях, менее отчетливо - в узбекском «Алпамыше».

В-четвертых, разнится место действия: в алтайской версии события эпоса разворачиваются у подножья Алтайских гор, в азербайджанской, турецкой версиях – на Кавказе, в узбекской версии – в племени конграт, в казахской, каракалпакской версиях – в местечке Жийдели-Байсун, в таджикской действие происходит в условно-сказочной географической обстановке, а в башкирской – на Урале, в долине реки Агидель, у горы Аккиек. B алтайской, oгyзcкoй, башкирской, татарской версиях «Aлпaмышa» нет ни Koнгpaтa, ни локализации действия в Бaйcyнe, ни калмыцкой темы. Вместо брачных состязаний между женихами выступает более архаический мотив состязаний жениха с невестой, богатырской девой в верховой езде, стрельбе из лука и борьбе.

Неполный перечень расхождений позволяет констатировать, что в алтайской, огузской, башкирской, татарской версиях имеется более древнее начало, более древние мотивы, чем в среднеазиатских.

В целом, близкое сходство сюжета, сюжетных линий, а также цепи частных мотивов позволяют говорить о генетической общности национальных версий изучаемого эпоса, что не раз подтверждалось исследователями.

По вопросу времени создания памятника исследователи выдвигают самые различные гипотезы, основываясь на содержащихся в версиях отдельных мотивах: от VI-VIII вв. до XVI-XVII вв. Достоверного ответа на данный вопрос, конечно, дать невозможно ввиду исторической отдаленности времени сложения эпоса. Можно лишь приблизительно назвать эпоху заимствования или обоснования сюжета в устном народном творчестве для каждой отдельной версии, опираясь на просматриваемых в них исторических фактах. Выявление прасюжета эпоса показало, что он был создан в период разложения патриархально-родового строя, разложения родоплеменной системы, о чем свидетельствуют архаические матриархальные мотивы. Вместе с тем во всех национальных версиях получают отражение явления, характерные для раннего феодализма и средневековья. Последние можно трактовать как поздние напластования в структуре повествования либо итог переработки древнего сюжета сказителями.

Вторая глава «Типологические и текстологические особенности вариантов башкирского народного эпоса «Алпамыша и Барсынхылу» состоит из трех разделов, в которых рассматриваются вопросы определения места эпоса об Алпамыше в контексте башкирского фольклора, сравнительного изучения башкирских вариантов и предпринимается попытка обосновать и составить сводный вариант эпоса.

Башкирский народный эпос «Алпамыша и Барсынхылу» отличается художественным своеобразием и национальной самобытностью. По признанию некоторых исследователей, его формированию предшествовало бытование отдельных жанров фольклора: мифов, легенд, сказок. Мифы о великанах-алыпах перерастают в легенды о богатырях исполинского телосложения, деятельностью или действиями которых объясняются многие особенности рельефа на территории Башкортостана (существуют скала Алпамыша ташы ‘камень алпамыши’, местности Алпамыша kараfасы ‘лиственница алпамыши’, Алып баckан ‘место, куда наступил алып’, Алпамыша keбере ‘могила алпамыши’, Алыплар зыяраты ‘кладбище алыпов’, Алып тауы ‘гора алыпа’).

Мифические мотивы, преобразуясь, дают жизнь сказке, которая является переходной ступенью на пути развития эпоса: известны сказки «Алп-батыр», «Алпамыша-батыр». В первой из них мы видим рождение человека из камня, его одиночество и функцию первопредка (7 сыновей Алп-батыра и Барсынхылу стали родоначальниками семи башкирских родов, летовки которых расположились на Урале в семи следах, оставленных Алп-батыром). Во второй великан иллюстрируется как мифический исполин (его происхождение неизвестно, он появляется неведомо откуда у бездетных старика и старухи), он бьется с шестиглавым драконом (кстати, идентичным богатырю подземного мира Дельбегену из алтайской версии), но со сказочными мотивами выбора коня, превращения невзрачного жеребенка в великолепного тулпара, его умения разговаривать по-человечески, состязаний батыров в борьбе, в стрельбе из лука.

Известно, что между эпическими произведениями, присущими одному народу, существует определенная логическая связь, выражающаяся в образах, эпических клише, метафорах, сравнениях, эпитетах, общих местах и позволяющая судить о закономерности развития именно данного сюжета у конкретного народа. Башкирская версия эпоса об Алпамыше дает достаточный материал для его сравнительно-типологического изучения в системе самого башкирского фольклора. «Общие места», общие мотивы, общие сюжеты, общих героев можно увидеть как в наиболее архаических в эпосах «Урал-батыр», «Акбузат», так и в относительно новых социально-бытовых эпосах «Кузыйкурпяс и Маянхылу», «Алдар и Зухра», «Кусяк-бий», «Таргын и Кужак», хотя сюжетная основа каждого из этих сказаний оригинальна.

Наибольшую схожесть мотивы эпоса об Алпамыше имеют с богатырскими сказками. Наличие общих мотивов говорит о традиционных основах эпического творчества, позволяющих не только сохранять устнопоэтическое наследие, но и постоянно его обогащать, развивая либо варьируя те или иные сюжеты. В контексте башкирского фольклора «Алпамыша» характеризуется соблюдением исконно башкирских эпических канонов, под которыми мы подразумеваем сохранение древних мотивов, иллюстрирующих окружающий быт и историческую реальность народа-создателя.

На наш взгляд, все вышеперечисленное подготовило подоснову для создания мотивов эпоса об Алпамыше, способствовало укоренению данного сюжета в башкирском фольклоре и дало возможность ему стать самостоятельным самобытным истинно национальным произведением.

В настоящее время известно более 20-ти башкирских вариантов и записей эпоса «Алпамыша и Барсынхылу». В общих чертах их сюжетные линии совпадают. Своеобразие вариантов заключается в их содержании, объеме, мотивах, именах персонажей, отдельных деталях. В диссертационной работе анализируются варианты, представленные в комментариях ко 2-му тому эпосов свода башкирского фольклора.¹

Текстологическое изучение башкирских вариантов эпоса «Алпамыша и Барсынхылу» показало типовые, устойчивые мотивы, составляющие основу произведения: герой богатырского телосложения рождается в семье престарелых родителей, растет не по дням, а по часам. Одолев в предбрачных испытаниях деву-богатырку (Алпамыша проходит испытание камнем, побеждает в единоборстве Барсынхылу), женится на ней, однако с трудом находит признание родителей невесты. Под стать себе коня батыр находит у дяди, приручает коня. Отстаивая интересы семьи и рода, вступает в одиночку в бой с бесчисленной ратью противника, бьется несколько дней и ночей. Истребив и разогнав их, погружается в богатырский сон. Воспользовавшись этим, враги сковывают его по рукам и ногам булатными цепями и бросают в яму (зиндан) на 40 лет. Из зиндана передать весточку на родину ему помогает гусь, на крыле которого он пишет письмо. Из темницы герой выбирается, уцепившись за хвост коня, которого, в свою очередь помогают освободить дочери хана, привлеченные игрой Алпамыши на музыкальном инструменте (курае, домбре, чибизге). При возвращении в свою страну встречается с тремя пастухами, олицетворяющими различные социальные прослойки населения, переодевается в одежду одного из них, попадает на свадьбу собственной жены, участвует в стрельбе из своего лука, побеждает противников и восстанавливает в стране покой и порядок, мир и справедливость.

Заслуживают внимания мотивы, встречающиеся единично или редко: отцы Алпамыши и Барсынхылу - враги, помолвка новорожденных, героиня советуется со снохой, предупреждение отцом дочери о недозволенности нарушения древних обычаев, мать (или сноха или младший брат) уговаривает отца принять зятя, противники задумывают избавиться от Алпамыши, пребывание героя в темнице с кем-либо, Барсынхылу видит во сне, что Алпамыша жив, письмо попадает в руки Колтаба, дочери хана прорывают подземный ход к темнице, Алпамыша убивает хана, по пути домой Алпамыша встречает своего сына, обида свекра и свекрови на Барсынхылу. Единичные мотивы указывают либо на стремление сказителя подчеркнуть какую-либо деталь (мотив предупреждения отцом дочери о недозволенности нарушения древних обычаев носит ярко выраженный дидактический характер), либо на их заимствование (мотив поисков Алпамыши другом напоминает узбекскую версию), либо на сложившуюся в данной местности самобытную традицию.

Таким образом, мы видим большое разнообразие мотивов в различных вариантах башкирской версии сказания об Алпамыше, в которых отражаются специфика национального быта, обычаи и традиции башкир. Некоторые из них сохраняют древний эпический пласт, другие вобрали в себя более поздние эпизоды, в третьи вкраплены сказочные мотивы, четвертые звучат очень реалистично.

Башкирские варианты эпоса в большинстве своем имеют название «Алпамыша». Текстологическое сопоставление показывает, что сюжет в основном совпадает во всех вариантах, но некоторые полнее и шире излагают те или иные эпизоды, ярче выявляют индивидуальные характеристики персонажей. По степени полноты, законченности мотивов, композиционной целостности отличаются варианты Уммухаят Кулдавлетовой, Нагимы Байгазаковой, Хайруллы Ишмурзина, Хатиры Селяусиновой, Тухвата Сулейманова, Назифы Байтимеровой, Шарафи Юлыева, Ахата Давлетшина, Фарита Вахитова, а также варианты, записанные А.Г.Бессоновым и А.Исламгуловым. Они имеют сравнительно большой объем, содержат мотивы, специфичные именно для эпических произведений, отличаются богатством содержания, стройностью сюжета, полнотой эпизодов, мотивов и совершенством в художественном отношении, в них велико соотношение прозы и поэзии.

Варианты, записанные от Х.Бурангулова, С.Мирасова, Рахили Телякаевой, Оркии Ильясовой, Муслимы Вагаповой, Лукмана и Гайникамал Юлдашевых, Гуляйши Байрамгуловой, Салихи Бикбулатовой, Назифы Абубакировой, являются сильно сокращенными и важны с точки зрения иллюстрации процессов изменения жанра, происходящих на стадии затухания эпоса.

Обычно в различных вариантах одного и того же эпоса прослеживается общая идейная направленность, единый сюжет, события излагаются в известной последовательности. Вариативность же заключается главным образом в отдельных деталях, в толковании того или иного образа, мотива или эпизода. Изучив башкирские варианты эпоса «Алпамыша», мы пришли к выводу, что на их основе можно текстологическим путем воссоздать более объемное произведение, отвечающее общей цели сохранения и приумножения фольклорного богатства народа в условиях затухания живого эпического наследия. Говоря обобщенно, сказители всех времен и народов получают монументальные полотна именно благодаря сложению эпических произведений на основе сохраненных в памяти общих эпических мест, сюжетов, мотивов, описаний, эпитетов. Пытаясь восстановить фольклорный текст на основе зафиксированных отдельных вариантов, мы нисколько не отходим от данной традиции. Наоборот, не стремясь привносить в текст какие-либо новшества, стараемся сохранить первозданность текста, который также в дальнейшем будет претендовать на самостоятельное существование.

Как мы видели выше, подобная работа уже проводилась в башкирском фольклоре. А.Н.Киреев на основе трех вариантов сказания об Алпамыше составил сводный текст повествования. Однако его трактовка не отличается полнотой, так как в то время еще не были известны многие варианты, записанные лишь в 60-х годах, включая самый полный вариант эпоса об Алпамыше, зафиксированный лишь в 1968 году, тогда как А.Н. Киреев опубликовал свою работу еще в 1956 году.

При составлении текста мы руководствовались следующими принципами. Во-первых, сводные тексты бывают двух типов. В большинстве случаев за основу берется наиболее полный вариант, в который вставляются отдельные эпизоды из других сказаний. В основном варианте должны быть наиболее ярко и полно выражены характерные особенности данного эпического памятника, сосредоточены наиболее полноценные образы, типические сюжеты, мотивы, художественно-поэтические средства. Другой тип сводного текста – объединение нескольких вариантов.¹ В своей работе мы пошли вторым путем. Исходя из наличия наиболее полного перечня мотивов в основном варианте произведения (вариант У.Кулдавлетовой), мы взяли его за основу и путем сравнительно-исторического изучения всех записанных вариантов сказания попытались приблизительно составить цельный текст.

Во-вторых, отдавая себе отчет в том, что невозможно сколько-нибудь точно реконструировать древний текст, мы все же старались не упускать мало-мальски значительных мотивов, не противоречащих логике повествования, и привносить их в составляемый текст.

В-третьих, в тех случаях, когда один и тот же мотив был представлен в нескольких видах, мы старались оставить наиболее объемный и совершенный в художественном отношении вариант.

В-четвертых, учитывая важность паспортизации фольклорного материала, каждый отрывок снабдили в скобках номером варианта его источника.

В-пятых, чтобы сохранить самобытность народного повествования, мы не пытались следовать другим полным национальным версиям по части последовательности мотивов и содержания, не пытались изменить их состав и структуру либо дополнять какими-либо вставками, а полностью придерживались исконных текстов.

В-шестых, в необходимых исключительных случаях для связывания частей текста мы допустили изменение грамматических форм слов, что и отметили графически курсивом.

В-седьмых, имена персонажей были оставлены те, которые наиболее часто встречались в вариантах.

Основываясь на этих принципах, нам удалось составить более или менее полное по объему, содержательное и цельное по сюжету, самое главное – своеобразное в плане выражения национального характера башкирского народа произведение, созвучное другим эпическим полотнам. Воссозданный текст, конечно, не претендует на совершенство, но, на наш взгляд, имеет практическую ценность как образец для составления других подобных творений и вполне может называться самостоятельным законченным произведением.

В сюжете эпоса «Алпамыша и Барсынхылу» прослеживаются две самостоятельные темы – женитьба и защита родной земли. Основной источник героического пафоса составляют семейно-родовые отношения. Как и в эпосах «Акбузат» и «Заятуляк и Хыухылу», в «Алпамыше» первая из сюжетных линий отражает мотивы разложения первобытной общины, выделения из нее сильной личности и ее борьбы за создание семьи. Другая сюжетная линия отражает события более поздней эпохи – имущественное и социальное неравенство в обществе, мотивы активной борьбы против социальной несправедливости.

Мотив рождения ребенка-богатыря наряду с мотивами о бездетности старика и старухи, об уходе мужа от беременной жены и др. относятся к мотивам сверхъестественного рождения. Они выполняют функцию завязки и служат прологом к основной части. Идеализация главного героя также начинается именно с описания данных мотивов.

Основная часть обычно начинается с момента ухода героя из родительского дома по собственной инициативе. В эпосе «Алпамыша» - в поисках невесты либо повидать свет.

Кульминация первой сюжетной линии приходится на поединок героя с невестой. Испытание перед свадьбой – борьба невесты с женихом – эндогамная брачная традиция. Цель обряда борьбы – наблюдать степень закаленности жениха, члена семьи, рода или племени и выполнял функцию испытания его сил.

Мотив единоборства богатырской девы с женихами имеет достаточно широкое распространение в мировом фольклоре, в частности, в фольклоре народов Кавказа и Средней Азии. Этот фольклорный чисто богатырский мотив — непременная необходимость для жениха победить невесту в борьбе — имеет здесь свои истоки в обычаях саков, отмечаемых античными источниками. Элиан сообщает о саках: «Кто из них хочет жениться на девушке, должен вступить с нею в борьбу; если верх в борьбе останется за девушкою, побежденный борец становится ее пленником и поступает в полное ее распоряжение; только поборов девушку, может юноша взять ее в свою власть. Для борьбы такого рода саки удаляются в подземные храмины»¹.

Мотив единоборства имеется практически во всех вариантах изучаемого нами произведения. В одних из них (1, 2. 7, 8, 10, 11, 12, 15, 16, 19-ый варианты) Барсынхылу сбрасывает с горы камни разной величины, неподъемные для простого человека, а Алпамыша легко их останавливает и пинает обратно. В других (6, 9, 13, 14-ый варианты) борьба носит характер настоящего поединка. Здесь Барсынхылу предстает перед нами богатырской девой, отличающейся физической силой, мужеством, бесстрашием. В третьих вариантах герой проходит двойное, даже тройное испытание: ловит камни, стреляет из лука в кольцо, борется с Барсынхылу.

А.Н.Киреев подчеркивает, что данный мотив отражает борьбу матриархата и патриархата¹, прямых и косвенных доказательств тому в канве сюжета произведения предостаточно. Это и предоставление отцом свободы выбора жениха дочери, что говорит о высоком общественном положении женщины; это и матрилокальность брака, так как в некоторых вариантах сказания семья остается жить на родине невесты; важно, чтобы жениха приняли именно родственники невесты (родственники жениха отступают на второй план, чаще просто не упоминаются); «овдовевшая» Барсын, как и раньше, устраивает состязания за право получить ее в жены (а не насильственно выдается замуж за кого-либо).

Мотив богатырского сна, который охватывает богатыря перед решающим боем, имеется во всех башкирских вариантах эпоса. В вариантах герой имеет обыкновение спать 3, 6, 7, 40 дней и ночей. Данный эпизод иллюстрирует неестественные способности богатыря, утрирует драматизм ситуации и служит основой для дальнейшего повествования. В варианте Х.Бурангулова, как и в узбекской версии, этот волшебный (магический) сон богатыря получает рациональное истолкование — опьянением, что приближает вариант по времени к нашей реальности.

Особая архаика башкирской версии эпоса ясно представлена в тех вариантах, где оружием героя является дерево, вырванное с корнем (3, 13), что также приближает Алпамышу к мифическим образам.

В завершении сюжета сообщается о возвращении героя домой, наказании отрицательных персонажей, свадьбе (празднике) и о продолжении жизни героев. В целом, варианты завершаются мотивом благополучия героя, наказания отрицательного персонажа.

Каждый фольклорный мотив находит обоснование либо в мифологическом мышлении, либо в историческом прошлом народа. Трактовка с этой точки зрения сюжетообразующих мотивов башкирской версии эпоса об Алпамыше позволяет заключить, что по сравнению с остальными национальными версиями, в частности, со среднеазиатскими, башкирская версия сохранила в своей основе гораздо больше архаического мировоззрения. Уже один мотив единоборства с девой-богатыркой, практически совершенно отсутствующий в других версиях, очень много говорит в пользу древности сюжета. Архаические мотивы сосредоточены больше всего в первой части повествования, иллюстрирующей женитьбу героя. Социальные же мотивы, видимо, привнесенные позднее, характеризуют эпос как эпос раннефеодальный и содержатся преимущественно во второй сюжетной линии эпоса, повествующей о борьбе с иноземными захватчиками.

Жанровая специфика эпических произведений очень ярко проявляется в их поэтическом, языковом стиле, в используемых ими всевозможных образных выражениях – тропах.

«Общие места» в виде стабильных словесных формул, которые сказителями почти дословно повторяются в одном или разных эпосах в сходных эпизодах повествования или картинах описания, облегчают создание эпического произведения, так как сказитель употребляет готовые формулы. Использование традиционных формул – эпических клише типа зачина «В давние-давние времена…», финала «Жили себе долго и счастливо», формул быстрого роста героя «Растет не по дням, а по часам» и красоты «Одна сторона лица подобна солнцу, другая – луне», формул выбора коня «Короком потряси, уздечкой позвени» - обязывает соотносить произведение с эпическим жанром.

Немаловажным моментом, из-за чего эпос именуется эпосом, являются языковые особенности произведения. Лексические особенности языка эпоса «Алпамыша» характеризуются относительно устойчивым содержанием исконно башкирской лексики и незначительными вплетениями заимствованных слов. Встречающиеся фразеологизмы, пословицы, поговорки красочно иллюстрируют образность мысли народа, вместе с тем объединяя их в общее духовное богатство тюркских народов. Имеющиеся диалектизмы придают живость повествованию и подчеркивают уникальность версии. К отличительным грамматическим признакам можно отнести использование древних форм имен существительных и глаголов, стилистический прием неоднократного (чаще троекратного) повторения описания события для сосредоточения внимания на каком-либо эпизоде и др. Эпитеты, сравнения, гиперболизация являются необходимыми атрибутами эпического стиля и находят самое широкое применение в изучаемом нами эпосе.

Башкирский народный эпос «Алпамыша и Барсынхылу» представляет собой глубоко национальное, самобытное произведение устной поэзии башкир. Это видно как из иллюстрации быта, жизненных условий, лингвистических особенностей произведения, так и из идейного и исторического содержания. Заключая анализ эпоса, считаем необходимым подчеркнуть, что эпос как фундаментальное произведение затрагивает и освещает очень большой круг вопросов. Поэтому данное диссертационное исследование не претендует на полноту выявления общих и частных проблем эпосоведения, но думаем, что оно отчасти восполняет пробел в изучении башкирских народных эпосов, являющихся одним из выражений уникальной духовной культуры башкирского народа, уже ставшей неотъемлемой частью общецивилизационного культурного фонда.

В заключении излагаются основные выводы, вытекающие из содержания работы.

В приложениях к диссертации даны содержание основных национальных (алтайской, огузской, узбекской, каракалпакской, казахской, татарской) версий эпоса; основные мотивы и имена персонажей в башкирских вариантах, представленные в виде таблиц; сводный текст башкирского народного эпоса «Алпамыша и Барсынхылу».

1. Ягафаров Р.Г. К проблеме определения времени создания общетюркского эпоса «Алпамыша» / Р.Г.Ягафаров // Вопросы филологии. – 2006. - № 6. (специальный выпуск Регионы России - 2). – С. 443-449.

2. 
   Ягафаров Р.Г. Особенности языка эпоса «Алпамыша» / Р.Г.Ягафаров // Многомерность языка и науки о языке: Материалы Всероссийской научной конференции. – Бирск: Бирск. гос.пед.ин-т, 2001. – С. 122-123.
   
3. 
   Ягафаров Р.Г. Образ батыра – образец для подражания (на башк. языке) / Р.Г.Ягафаров // Мать и дитя у народов Башкортостана: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. – Уфа: Китап, 2001. - С.205-208.
   
4. 
   Ягафаров Р.Г. Варианты эпоса об Алпамыше и их особенности / Р.Г.Ягафаров // Вопросы филологии и журналистики: Материалы десятой республиканской научно-практической конференции. – Уфа: БГУ, 2002. - С. 133-136.
   
5. 
   Ягафаров Р.Г. Изучение эпоса об Алпамыше в тюркской фольклористике / Р.Г.Ягафаров // Материалы региональной научной конференции студентов и аспирантов от 22-23 апреля 2003 года. – Уфа: Издательство БГПУ, 2003. – С. 190-195.
   
6. 
   Ягафаров Р.Г. Национальная специфика башкирских вариантов сказания об Алпамыше / Р.Г.Ягафаров // Эпос «Урал-батыр» и мифология: Материалы Всероссийской научной конференции. - Уфа: Гилем, 2003. - С. 60-63.
   
7. 
   Ягафаров Р.Г. Социальные мотивы в башкирском эпосе «Алпамыша и Барсынхылу» / Р.Г.Ягафаров // Актуальные проблемы башкирского языка и литературы: Материалы республиканской научно-практической конференции. – Стерлитамак: СГПА, 2004. – С. 44-50.
   
8. 
   Ягафаров Р.Г. Образ коня в башкирском эпосе об Алпамыше / Р.Г.Ягафаров // Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы Всероссийской научной конференции. – Уфа: Гилем, 2005. - С. 437-439.
   
9. 
   Ягафаров Р.Г. Мотив об алыпах / Р.Г.Ягафаров // Наука и образование-2005: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Нефтекамск: РИО Баш ГУ, 2006. - Ч. II. - С. 397-402.
   
10. 
    Ягафаров Р.Г. К вопросу о классификации башкирских эпических произведений / Р.Г.Ягафаров // Проблемы сохранения башкирского фольклора: Труды республиканской научно-практической конференции. – Уфа: Гилем, 2007. – С. 202-205.
    
11. 
    Ягафаров Р.Г. О варианте башкирского народного эпоса “Алпамыша и Барсынхылу” в записи А.Г.Бессонова / Р.Г.Ягафаров // Россия и Башкортостан: история отношений, состояние и перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции. – Уфа: Гилем, 2007. - С. 329-330.
    

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук