Бонни Иочелсон Фантастическая Страсть к Нью-Йорку Бернис Аббот и ее Изменяющийся Нью-Йорк 1935-1939

В январе 1929г., после восьми лет пребывания в Европе, тридцатилетняя Бернис Аббот вернулась в Соединенные Штаты, ее поездка была запланирована как короткое посещение. Когда она прибыла, то была захвачена " фантастической страстью" - фотографированием Нью-Йорка. Страсть, преследовала ее при всех разногласиях в течении следующего десятилетия. Фотопроект, финансируемый федеральной художественной программой и поддержанный Музеем города Нью-Йорка, содержит 305 фотографий, дополненных историческими данными, собранными ее штатными сотрудниками исследователями - историками. В апреле 1939, E.P.Dutton и Ко издали "Изменяющийся Нью-Йорк", путеводитель, нацеленный на посетителей города. Всемирная Ярмарка, включила из них девяносто семь фотографий, подписи сделаны Элизабет Маккаусланд, уважаемым искусствоведом и компаньоном Аббот. В феврале 1940, ежемесячный журнал Популярная фотография попросил, чтобы Abbott назвала ее "любимое изображение". Она отвечала: "Предположим, что мы возьмем тысячу негативов и сделаем гигантский монтаж; бесчисленное - граненое изображение, объединяющее элегантность, нищету, любопытство, памятники, грустные лица,торжествующие лица, энергию, иронию, силу, распад, прошлое, настоящее, будущее города - это было бы моим любимым изображением". Эта книга,хотя и не монтаж тысячи негативов, но впервые представляет весь "Изменяющийся Нью-Йорк": все 305 фотографий и сюжет того, как Абботт с ее "фантастической страстью" реализовала новый проект в искусстве.  

Бернис Аббот принадлежала, к кругу Гертруды Стейн отмеченной как "потерянное поколение": американцы достигшие совершеннолетия втечении Мировой войны, отклонившие родительские ожидания и посвятившие жизнь искусству. Рожденная 17 июля, 1898, в Спринфильде, штате Огайо, Бернис провела несчастное детство с разведенной матерью, отделенная от отца и пяти родных братьев. В автобиографическом кратком очерке, она сказала: "все началось с протеста. На следующий день после окончания средней школы Линкольна в Кливленде, штата Огайо, я попросила, парикмахера отрезать длинную толстую оплетку, которая давила на мою спину ..., и с ее исчезновением я ощутила свободу. После поступления в Государственный университет Штата Огайо в Колумбии..., мои подстриженные волосы поразили университетский городок. Горстка студентов из Нью-Йорка сразу приняла меня за "извращенку" из Нью-Йорка. И все это из-за моих коротких волос. Мы стали друзьями. Новая жизнь началась для меня Второй Аббот, после того, как я оставила Штат Огайо, и в начале 1918 последовала за своими новыми друзьями Джеймсом Лайтом и Сьюзен Дженкинс в Нью-Йорк".  

Совместное использование помещения на улице МакДаугал с подругой Дженкинс, которая присоединилась к провинциальным актерам. Аббот, оказавшаяся в сердце богемной деревни Гринвич, и как "самая молодая в округе" играла эпизодические роли в Юджине О'Нилле, и была принята как "дочь" Ипполитом Авел, легендарным анархистом обьявившим деревню Гринвич зоной свободы. Зимой 1919, Аббот чуть не умерла от гриппа, который унес жизни 12тыс. жителей Нью-Йорка. После выздоровления она перебралась из квартиры, где они жила совместно с Дженкинс и авторами Коулей, Кеннетом Бурком, и Джуной, считая, что их уплотнение было "слишком богемно". Отказавшись от желания быть писателем, Абботт взялась за скульптуру и поддерживала себя случайными работами. В 1920 она оказала поддержку дадаисту Марселю Дукамп, преподававшему танцы. Экономический кризис и политическая репрессия после войны изменили характер деревенской жизни Гринвича. Как национальный символ свободы, деревня привлекала туристов, они оказывались здесь частыми гостями, и с введением "сухого закона" пили в его многочисленных незаконных клубах. Спекулянты недвижимости и предприниматели следовали по пятам, отчуждая у актеров и художников, подобных Аббот, студии.  

Массовое бегство в Париж скоро началось, и весной 1921г. Аббот присоединилась к этому движению. Аббот вдохновилась "воспоминаниями и фантазиями" баронессы фон Фрайтаг-Лорингхофен, дико экстравагантной известной в Гринвиче личности, чья поэзия восхищала Аббот. От нее она получила рекомендательное письмо к Андри Гиде, в последствии они стали друзьями. А со скульптором Джоном Сторрсом, арендовала живописную студию на левом берегу Сены. В Париже Аббот изучала французский язык,и нашла то, что позже назвала "кухней художественной постановки и теории", сосредоточенной в кaфе и ателье. В 1923 охота к перемене мест првела Аббот в Берлин, где гиперинфляция способствовала экспатриации актеров. Не получив обещанное двенадцатидолларовое еженедельное жалование, она оказалась без средств. Сдававшая в аренду свою квартиру в Париже американским туристам, она возвратилась в Париж, бездомной и без гроша в кармане. Встреча с одним из фотографов по прозвищу Человек-луч, также направлявшимся в Париж в 1921г., определила будущий курс Аббот. Портретная студия на Монпарнасе Человека-луча процветала, но он жаловался на своего помощника и искал замену. Aббот его устраивала, и уже следующим утром она смогла приступить к своим обязанностям за зарплату десять франков (меньше чем два доллара) в день. Сначала ее желание преуспеть базировалось на ее отчаянном финансовом положении, но она почти сразу почувствовала, что работа ей нравится. Ее обучение рисунку и скульптуре помогло освоить и фотографию, почувствовать ее. Вскоре зарплату ей подняли уже до двадцати пяти франков в день. Аббот оставалась с Человеком-лучом более двух лет. Далее вместо увеличения зарплаты, Человек-луч предложил ей обзавестись собственной портретной студией, и в скором времени ее репутация могла конкурировать с его. Их стили отличались - он непревзойденный мастер в стилизации и абстрактной композиции, в то время как Аббот искала естественность и спонтанность - и многие, из тех кто нанимал ее партнера, позировали и для Аббот. Впервые владевшей студией, Аббот приходилось выстраивать свою клиентуру и выполнять заказы для модных французских журналов.  

Многие американцы стремились назад в Америку, их соблазнял небывалый темп развития промышленной рекламы, графики. Аббот оставалась, и впервые наслаждалась вкусом финансовой обеспеченности и высокого профессионализма. Успех к Аббот, как к фотографу, пришел в значительной степени благодаря ее естественному таланту. Участвуя в живых критических дебатах по фотографии и современному искусству, она ковала собственные художественные принципы, что ставило ее на определенную высоту внутри международного авангардистского объединения. Она присоединилась к нападкам модернистов на "изобразительность" - стиля нерезкого изображения ландшафтов и внутренних сцен, который к 1920-ым был уже истощен, но все еще поддерживался фотографическими организациями во всем мире. Спор между "изобразительностью" и модернистами касался и формы, и содержания: Аббот и ее коллеги полагали, что нерезкое изображение скомпроментировало свойственную фотографическому изображению ясность, и что "иллюстрированность" предмета является бегством от действительности, опровергает современную городскую жизнь. В Мае 1928 был проведен альтернативный фотосалон. Салон показал группу фотографов, включая Аббот, Человека-луча, фотокорреспондента Гермаина Крулла, уличного фотографа Андриа Кертиза, и фотографов от моды Пауля Оутербриджа и Джорджа Хойнинген-Хуена. По словам организатора Флорента Фелса: "Все заботились, чтобы быть точными и чистыми". Механический характер среды стал активом. Лео Стейн вдохновлял Аббот, он говорил ей: "По существу наш век является веком научного развития человечества." Ставшая популярной на волне интереса к фотографии, Аббот уверена, что "фотографирование среды идеально подходит для двадцатого столетия, с его интенсивным темпом и новыми запросами в исследовании жизни".