Чужой беды не бывает

ЧУЖОЙ БЕДЫ НЕ БЫВАЕТ

Вскоре над нами начали летать «Орионы». Первым из судов через двое суток к нам подошел сухогруз «Ангарлес». К этому времени шторм уже ра­зыгрался. Волны перекатывались через надстройку и порой захлестывали нашу высокую рубку. С судна спустили спа­сательный катер, передали нам провод­ник. Мы пытались завести буксирный ко­нец. Смыло за борт мичмана Краснико­ва, в воде оказался и мичман Бекетов. Их вытащили страховочными капроно­выми концами. Предпринимали попытки помочь нам и моряки с «Ангарлеса». Но к лодке даже приближаться было опас­но — штормовые волны швыряли ее словно щепку. Вскоре к нам подошел БПК «Вице-адмирал Дрозд». Его мачты порой скры­вались за гребнями волн. Мы не пове­рили своим глазам, когда над нами по­явился вертолет. Он завис совсем низко, и на ПЛ быстро спустили трос с гру­зом. Мы отстегивали карабины и прини­мали аппараты, продукты, бидон с горя­чим кофе, теплую одежду, аварийные фо­нарики — все, что нам было так нужно для продолжения борьбы за живучесть корабля и его буксировки. Вертолет прилетал к нам еще и еще...

Летчиков летало трое — Крайнов, Семкин и Молодкин. Мы знали, что ин­струкции не предусматривают взлет вертолета в такой шторм, и восхищались их мастерством и смелостью. Капитан Молодкин впоследствии рассказывал: - Для меня главным было взлететь. Я понимал, что каждый полет с грузом в таких условиях таит опасность, и не только для летчиков. Ведь вертолет вручную выкатывали на сетку и чело­век тридцать моряков удерживали ма­шину, пока набирались обороты. По команде они отпускали ее, и я через се­кунды был уже в воздухе. Так же с ри­ском садился обратно на палубу. Вертолетчики сняли с ПЛ часть лич­ного состава — около 40 человек. Дру­гих мы передали на спасательный бук­сир СБ-38... «мокрым способом». Мо­ряки пристегивали карабин пояса к тро­су и прыгали в воду, а на спасателе вы­бирали линь и за считанные минуты их поднимали на борт судна. На ПЛ оста­валась только аварийная партия — во­семнадцать утомленных до предела мо­ряков. Им требовалась помощь. Тогда на СБ-38 решили «закинуть» волной на корпус лодки буксируемый спасателем плотик с людьми. Сколько самоотвержен­ности и умения надо было проявить мо­рякам и командиру этого корабля, что­бы не допустить при этом неприятно­стей. Эти попытки продолжались долго, но не дали положительного результата. К тому же этот спасатель был одновальным и без подруливающих устройств. Мы же на лодке, измученные много­дневной работой и скудным пропитани­ем, теряли последние силы. Одежда на­ша промокла, было холодно.

На БПК «Вице-адмирал Дрозд» ото­брали людей в аварийную партию для высадки на атомоход. Возглавил ее стар­ший лейтенант Вячеслав Викторович Кондратов, которого уважали за пря­моту и искренность. Ценили харак­тер, волю и, конечно же, настоящую морскую выучку. Он был надежным че­ловеком в любой ситуации. Ему верили, за ним шли. Никто этим морякам не гарантировал безопасность. Они знали, что будет трудно, и шли на это, утвер­ждая традицию русского флота.

Запомнился случай, едва не закончив­шийся трагически для всей группы Кондрашова. Мы приняли линь, к которому был прикреплен капроновый проводник для передачи на ПЛ стального троса. Благополучно выбрали линь, проводник и начали выбирать стальной трос. Посте­пенно позади вырастала бухта выбран­ного троса в узком пространстве ограж­дения рубки. Впереди работали моряки с ВПК во главе с Кондрашовым. Вне­запно многометровая часть троса с над­водного корабля ушла в воду. Выбрать ее не хватило сил, но и отпустить было нельзя — большая бухта троса, разма­тываясь, смела бы на своем пути и по­калечила бы многих. Моряки едва удер­живали его. Лица их налились кровью. Положение становилось критическим. Каждый понимал: расслабься хоть на се­кунду — и произойдет непоправимое. И тут пришло решение. Мы в несколько минут смогли вытащить из 1-го отсека торпедопогрузочную лебедку, установить ее в ограждении и закрепить трос... Тог­да только начали устанавливать на лод­ках специальное устройство, чтобы вы­полнять подобные операции в штормовой обстановке. У нас его еще не было.

С тех пор прошло 18 лет. Время сти­рает в памяти детали событий, но оста­ется главное — чувство локтя, когда мы работали в «одной связке»: и матро­сы, и мичманы, и офицеры. Много бы­ло опасных моментов, но каждый мог всегда рассчитывать на помощь и под­держку товарища. И тот не подводил. В те тяжелые дни, когда не было уве­ренности, что лодка останется на плаву, все думали лишь о том, как сохранить корабль и больше не потерять людей. С этой задачей В. Кулибаба и Р. Миняев справились с честью. Но моряков из 10-го отсека во главе с Поляковым смог­ли вывести лишь на двадцать третьи сутки. Лодку буксировал спасатель «Ал­тай». Сопровождали СБ-38 и корабли охранения. Экипаж находился на плав­базе «Магомет Гаджиев». Нашу аварий­ную партию заменила группа подводни­ков из другого экипажа. Командир же до прихода в базу не покидал лодку. Все это время там же были заместитель ко­мандира по политчасти Веремьюк и боц­ман Красников.
Навсегда останутся в памяти наши то­варищи, ценою своей жизни в трагиче­ское утро 24 февраля 1972 г. сохранив­шие корабль и нас, своих сослуживцев:

капитан 3 ранга Цыганков Лев Гри­горьевич,

старший лейтенант Ярчук Сергей Гри­горьевич,

лейтенант Хрычиков Вячеслав Ви­тальевич,

мичман Борисов Фома Карпович,

мичман Николаенко Виктор Григорье­вич,

мичман Новичков Александр Ивано­вич,

главный старшина Васильев Александр Петрович,

старшина 1-й статьи Алексеев Алек­сандр Петрович,

старшина 1-й статьи Мосолов Виктор Егорович,

старшина 2-й статьи Галкин Николай Иванович,

старшина 2-й статьи Глушаков Петр Иванович,

старшина 2-й статьи Марач Казимир Петрович,

старший матрос Волошин Хрнсан Афанасьевич,

старший матрос Губарев Виталий Фе­дорович,

старший матрос Кильдюшкин Влади­мир Александрович,

старший матрос Муслгомов Ридван Юсуфовнч,

старший матрос Расюк Владимир Вла­димирович,

старший матрос Сербии Иван Алек­сандрович,

старший матрос Сидоров Леонид Ни­колаевич,

матрос Бабич Александр Николаевич,

матрос Гринько Владимир Вильевич,

матрос Ефимов Николай Андреевич,

матрос Захаров Алексей Николаевич,

матрос Кондратенков Михаил Ивано­вич,

матрос Мисько Иван Прокофьевич,

матрос Ситников Сергей Анатольевич,

матрос Худяков Борис Евгеньевич,

матрос Шевчик Михаил Васильевич.

Тяжелые испытания связали нас на долгие годы крепкой дружбой. По-разно­му сложились судьбы, но все мы пом­ним тот поход, наше флотское братство, своих товарищей — павших и живых. Не стало уже Бориса Демьяновича Веремьюка. Трудно сложилась судьба у командира. После многолетней службы на Северном флоте он обучал курсан­тов. Потом более трех лет провел в стране с жарким и сырым климатом. Все это сказалось на его здоровье. За­тем увольнение в запас и... неустроен­ность с жильем. К сожалению, даже для командира атомохода, награжденного боевым орденом, отдавшего лучшие го­ды жизни флоту. Родине, вопросы соци­альной защищенности решаются непро­сто.