Детство, опаленное войной

ДЕТСТВО, ОПАЛЕННОЕ ВОЙНОЙ

1953 года блокадницы Ленинграда Галины Афанасьевны Титовой).

Подготовила ученица 10 класса

Пронина Мария
Руководитель:

Суханова Алевтина Федоровна,

педагог дополнительного образования

2008 год

В залах школьного музея я познакомилась с судьбами детей- блокадников Ленинграда. Особенно привлекла меня фотография, где изображена симпатичная женщина с двумя молодыми мужчинами. Это были Галина Афанасьевна Титова ( Дернова) со своими братьями Серёжей и Толей. Галина Афанасьевна- выпускница нашей школы. Она окончила нашу школу в 1953 году. Я познакомилась с её письмами- воспоминаниями и, читая их, не могла сдержать слёзы.

В мае 2006 года Галина Афанасьевна вместе с друзьями, защитниками Ленинграда, приезжала в школу на встречу с учащимися. Актовый зал был полон. Выступающих слушали, затаив дыхание. Меня очень взволновали воспоминания Галины Афанасьевны. И я хочу, чтобы мои сверстники знали и помнили о том, что пришлось пережить детям военных лет. И я хочу, чтобы никогда это не повторилось.

В те далёкие довоенные годы Галя Дернова жила с родителями и бабушкой в Ленинграде. С первых дней войны папа ушел на фронт, а мама, учительница, уезжала рыть окопы. Утром собиралась и уходила, а вечером возвращалась. В ожидании Галя каждый раз задавала себе страшный вопрос: вернётся мама или нет. Немцы женщин расстреливали с воздуха.

С 1 сентября мама перестала ездить на окопы: начался учебный год. В здании 101- школы теперь размещался госпиталь, поэтому занятия шли по квартирам. Правда, недолго. Ученики постепенно убывали: кто-то слёг, кто-то был ранен или погиб под бомбёжками.

Пока мама рыла окопы, десятилетнюю Галю и её братиков: пятилетнего Серёжу и трёхлетнего Толю приписали к детскому саду. Там теперь находились все три их карточки, и к ежедневным 125 граммам хлеба давали горячую баланду.

Но в ноябре беда пришла и к Дерновым. Серёжа и Толя заболели корью.

Лежали дома. Мама топила буржуйку, рядом сидела бабушка, которая таяла на глазах. А Галя теперь, как только начинало светать, отправлялась в детский сад за хлебом и баландой. Электричества не было, трамваи не ходили- 76 дней подряд она проделывала дорогу туда и обратно пешком.

Но вот, наконец, Галя добирается до места. Повар Вера Васильевна развязывает опутавшие Галю верёвки и одеяло, в которое завёртывала мама, и сажает к плите. Наливает в тарелку баланду- серую массу из сенной муки и крахмала, - и горячее тепло медленно растекается внутри. Галя постепенно отогревается и смотрит, как Вера Васильевна наполняет бидончик: одна поварёшка, вторая, третья… Третья! Хотя Галя свою порцию только что съела.

- У каждого, кто пережил блокаду, был свой спаситель, говорит Галина Афанасьевна- так что моим первым спасителем стала Вера Васильевна.

15 февраля мама строго сказала: «Свези братьев в сад». Галя заплакала, понимая, что мама не хочет, чтобы дети видели, как она будет умирать.

- Мной овладело какое-то странное отупение. Медленно, как в полусне, я одела братиков, посадила их в санки и повезла. Тот путь по Большой Спасской и сегодня у меня перед глазами. Вся улица бала забита грузовиками и санками с трупами. Большая Спасская была похожа на реку, куда впадали улицы-ручейки со всего города с одним и тем же скорбным грузом. Я везла тяжёлые санки, спотыкаясь о закоченевшие тела, часто присаживалась и отдыхала. Я не чувствовала ничего, наверное, даже страха.

И я прекрасно помню, о чём тогда думала. «Вот если налетят самолёты, начнут бомбить, тогда будет страшно. Но, может быть, они в меня не попадут? Город такой большой, а я такая маленькая…»

Когда они, наконец, добрались, братья были без сознания. В садике их отогрели, но на следующий день младшему, Толе, стало совсем плохо, и его увезли в больницу с воспалением лёгких. Обессилившая Галя смогла отправиться в обратный путь не сразу, а когда через день пришла домой, мама уже умерла. Бабушка сидела у буржуйки и ничего не говорила. В комнате Галю ждала тётя Анна Ивановна. Она передала адрес папы и последние мамины слова: « Скажите Гале: никому из родственников Серёжу и Толю не отдавать. Они их не спасут. Спасёт только государство».

Об умерших полагалось сразу сообщать в жилищную контору, но тётя рассудила иначе: «Галя, пусть твоя мама тут полежит, пока её карточки не кончатся». Тётя отрезала кусочек хлеба, положила его Гале в карман и вместе они вынесли маму на веранду.

Бабушка умерла 27 февраля. До этого умер мамин брат, а через месяц мамина сестра и её сын. Пришёл день, и Анна Ивановна зашила маму и бабушку в простыню и отвезла их в накопитель, устроенный к тому времени недалеко от их дома, в старой прачечной. Оттуда покойников увозили машинами.

Но вернёмся в зиму 1942 года. Город продолжали бомбить. После одного налёта, когда отсиживались в бомбоубежище, у Толи отнялись ножки. В конце января норму хлеба увеличили до 175 граммов, в конце февраля – до 200 граммов. Только все уже были так истощены, что этого не хватало даже маленьким. В марте директор детского сада посадила Галю перед собой и сказала, что её и братьев переводят в детский дом, который эвакуируется в Ярославскую область и предупредила, что Толе ехать не разрешат, так как он совсем слабый. Директор посоветовала Гале, чтобы она не соглашалась оставить Толю и последние слова директора были такими: «Будьте вместе».

На медицинской комиссии так и случилось. Взрослые стали уговаривать оставить Толю и Галя понимала, что Толю могут забрать силой. Галя сидела и думала: «Чем бы их разжалобить?» и стала кричать: «Это Гитлер во всём виноват! Гитлер!». И комиссию Галя разжалобила и с братьями отправилась в дальний путь.

«Дорога жизни» в предчувствии весны доживала последние дни. Детей погрузили в автобус, весь пробитый осколками, даже колёса было видно.

Гале казалось, что они не ехали, а плыли. И вокруг туман, спасительная пелена, будто специально укрывшая их от налётов.

Стоило оказаться на твёрдой земле – бывает же такое! – как тут же выглянуло солнце, а неподалёку хвостом виляла собака. «Собака! Собака! – возбуждённо закричали дети. В Ленинграде давно уже не осталось ни одного пса – всех съели.

И вот Дерновы в поезде, он двигается медленно, с бесконечными остановками, уступая дорогу воинским эшелонам. На каждой станции в теплушку заходят люди в белых халатах и выносят умерших, а с ними и тех, кому совсем плохо, чтобы сдать в больницу.

- Толя положил мне в рот пальчики, и всё время расцарапывал десну. Хотел есть, а просить уже не мог.

В Череповце пришли за Толей. Галя плакала, кричала опять про Гитлера, и люди в халатах в конце концов махнули рукой.

Эшелон прибыл на Ярославль-Главный только через 12 суток. Детей до посёлка Петровск довозили на лошадях.

16 апреля 1942 года прибыли первые эшелоны с детьми из Ленинграда. В здании школы, в детском доме №28 были размещены 120 маленьких ленинградцев.

Без слёз нельзя было на них смотреть. Женщины посёлка выносили на руках полумёртвых детей из вагонов. Это были «старички», не умеющие смеяться, говорить, ходить. Больных, истощённых детей по очереди на подводах привозили в здание школы. Жители Петровска приходили в районо с просьбой позволить взять сироток на воспитание себе в дом. Это- Денисова Александра Александровна удочерила девочку Тамару, которая впоследствии после окончания школы, стала медсестрой в одной из больниц города Ярославля. Это – Ледова Варвара Сергеевна удочерила маленькую Галю, которая потом работала учителем Павловской начальной школы и 9 лет учителем Петровской школы Чужие дети стали для них родными.

Воспитатели детского дома старались всячески отвлечь ребят от мыслей об их погибших родителях, от той жестокости, которую они, ещё совсем маленькими испытали. Каждому старались найти занятие по душе. Воспитатели ухаживали по-матерински. Сколько тепла, сердечной доброты, ласки вложили воспитатели: Леонова Нина Николаевна, Кузнецова Александра Николаевна, Карташова Мария Георгиевна и другие. Великий труд взяли женщины на свои плечи в годы войны и несли его с достоинством, с чувством высокой ответственности перед государством.

Еда, свежий воздух, забота делали своё дело, дети поправлялись, многие из них учились в школе. Серёжа и Толя поправлялись. В конце мая детский дом №28 был переведён в деревню Долгополово. Директором детского дома №28 была Елена Эдуардовна Францке, воспитателем Анна Павловна Бондарева (обе из Ленинграда). Воспитанники детского дома хорошо учились. Они помогали фронту, чем могли. Например, ребята изготовили в подарок бойцам Красной Армии 100 носовых платков и 50 кисетов. Была организована тимуровская команда по оказании помощи детям фронтовиков. Сотрудники детского дома собрали 2600 рублей на постройку танковой колонны «Народный учитель».

Во время уборки урожая ленинградцы собирали колоски на колхозном поле, работали на своём хозяйстве.

Земельный участок детского дома составлял 12 гектаров. В подсобном хозяйстве детского дома было 2 лошади, 2 коровы, 10 овец и 14 куриц. Воспитатели детского дома писали письма своим отцам и братьям, праздновали снятие блокады, ждали, когда можно будет вернуться в родной Ленинград.

В 1966 году воспитанники и воспитатели детского дома №28 впервые собрались в Ленинграде. Воспитанница детского дома Галина Афанасьевна Титова (Дернова) на встрече с учащимися Петровской средней школы, посвящённой 60-летию Победы в Великой Отечественной войне сказала: «Спасибо жителям Петровска. Они сами недоедали, а нам ленинградцам, приносили картошку, морковь, капусту. Кормили нас в детском доме хорошо. Наш детский дом в Петровске находился до 20 мая. Затем его перевели в деревню Долгополово. В долгополовском детском доме я училась с 3 по 7 класс. А старшие классы я окончила в родной Петровской средней школе, которую очень люблю». Любит и глубоко уважает своих учителей, людей с виду скромных, но глубоко человечных и высокоинтеллигентных. Особенно Галине Афанасьевне запомнилась Екатерина Николаевна Красавина. «Она учила меня в старших классах, когда нас перевезли в Петровск, она была инспектором районо по детским домам и много заботилась о ленинградских детях. Такие люди не забываются.

Многим воспитанникам нашего детского дома посчастливилось вернуться в родной Ленинград, но для многих Ярославская земля стала второй Родиной и каждый из нас где бы он ни жил, помнит Петровскую среднюю школу, посёлок Петровск, где нас вернули к жизни в суровые дни сорок второго года. А были мы тогда в возрасте от трёх до десяти лет».

После войны братья Серёжа и Толя росли рядом с отцом на Севере, а Галя после длительной болезни осталась в наших краях. Окончила Ярославский пединститут, вышла замуж, работала в Любиме, Рыбинске, в 30-й и в 53-й ярославских школах. Для всех она уже давно Галина Афанасьевна Титова.

Трудно представить её десятилетней девочкой с выборгской стороны и почти невозможно вообразить то, через что ей пришлось пройти.

1. 
   Письма и личные воспоминания Г.А.Титовой
   
2. 
   Школьные архивы.
   
3. 
   «Северный край» №9(23846) от 18 января 2003 года.