Негосударственные вооруженные группы

126. Вооруженные группы, включая Исламский фронт, "Джайш-аль-Муджахидин" и "Джебхат-ан-Нусра", продолжают осаждать Нублу и Захру (Алеппо), отключив подачу электричества и воды.

127. В апреле в ходе боевых действий была повреждена базовая инфраструктура города Алеппо. В период с 5 по 14 мая боевики "Джебхат-ан-Нусра" намеренно вывели из строя электросеть и водопровод, лишив гражданское населения доступа к питьевой воде и канализации. Международное гуманитарное право запрещает нападать на объекты, необходимые для выживания гражданского населения, разрушать их, удалять или выводить из строя. Такие акты нарушают право на безопасную и чистую питьевую воду и санитарию.

b) Исламское государство Ирака и Аш-Шама

128. 28 февраля в ходе отступления из Азаза боевики ИГИШ демонтировали оборудование и подорвали мукомольный завод Аль-Файзал в северной части Алеппо. Его разрушение серьезно сказалось на обеспечении мукой. Намеренное уничтожение инфраструктуры для производства продуктов питания является незаконным в соответствии с нормами обычного международного гуманитарного права.

129. В мухафазах Алеппо и Эр-Ракка жители сообщали об ограничении основных прав и свобод, включая право на передвижение и проведение собраний. Принудительное введение строгого толкования шариатских законов, чего раньше не наблюдалось в Сирийской Арабской Республике, установление правил в отношении всех аспектов жизни, включая питание, занятость и исполнение религиозных обрядов, ограничило основные свободы, в особенности для женщин.

c) Курдские вооруженные группы

130. В сообщениях за март говорится, что КНО раздавало гуманитарную помощь в городе Камышлы (Аль-Хасеке) исключительно своим сторонникам.

131. Бомбардировки и артобстрелы, производимые правительственными войсками, районов с гражданским населением вызвали обширные произвольные перемещения. Опасаясь за свою жизнь, люди, в основном женщины и дети, бежали в постоянно сокращающиеся в размерах безопасные зоны внутри Сирийской Арабской Республики или переходили границу. Перемещения имели место в городе Алеппо, а также в мухафазах Риф-Дамаск и Деръа.

132. Спровоцировав такое крупномасштабное перемещение населения, правительство не выполнило своих обязательств в рамках международного права прав человека по защите гражданского населения. Оно также не выполнило свои закрепленные в обычном международном гуманитарном праве обязанности по принятию всех возможных мер, чтобы обеспечивать перемещенным гражданским лицам кров, надлежащие санитарные условия, медицинскую помощь, безопасность и питание, а также гарантировать неразлучение членов одной семьи.

2. Негосударственные вооруженные группы

Исламское государство Ирака и Аш-Шама

133. 18 марта боевики ИГИШ вошли в деревню Таль-Ахдер (Эр-Ракка). С минаретов мечети боевики объявили ультиматум курдским жителям деревни покинуть ее в течение двух дней, иначе их ждет смерть. 20 марта несколько сотен боевиков ИГИШ вернулись и повторили свою угрозу. Гражданские лица в страхе бежали, взяв с собой лишь минимум вещей.

134. Некоторые курдские гражданские лица, подвергшиеся принудительному перемещению из Таль-Ахдера, ранее уже испытали принудительное перемещение со стороны ИГИШ из Таль-Абьяда в июле 2013 года.

135. Приказ ИГИШ гражданским лицам покинуть Таль-Ахдер не может быть оправдан ни обеспечением безопасности самих этих гражданских лиц, ни военной необходимостью. Подобные действия приравниваются к военному преступлению в виде принудительного перемещения. Являясь частью нападений, упомянутых в пункте 38 выше, такие действия также представляют собой преступление против человечности.

136. Конфликт в Сирийской Арабской Республике, который первоначально имел место между правительством и ограниченным числом антиправительственных вооруженных групп, трансформировался во множественные неоднородные конфликты с участием огромного количества сторон и появлением многочисленных фронтов. Насилие вышло за границы Сирийской Арабской Республики, а экстремизм подпитывает повышенную жестокость этого конфликта. Пожар войны в регионе, о котором комиссия давно предупреждала, наглядно демонстрирует ошибочность военного решения.

137. Поскольку бои охватили районы проживания гражданского населения, малейшие возможности для нормальной жизни были уничтожены. Воздействие оказалось особенно тяжелым для женщин и детей, самые основные права которых нарушаются действиями сторон.

138. Столкновения, связанные с борьбой за ресурсы, такие как природный газ, нефть, электричество, вода и сельскохозяйственные земли, привели к гибели гражданских лиц. Ущерб, причиненный инфраструктуре и энергоснабжению, поставил под угрозу выживание целых общин.

139. Влиятельные государства отвернулись от трудной работы, необходимой для достижения политического решения. Некоторые государства продолжают поставлять оружие, артиллерию и самолеты или оказывают логистическую и стратегическую помощь правительству. Другие государства, организации и частные лица оказывают поддержку вооруженным группам оружием и финансированием. Оружие, которое они передают воюющим сторонам в Сирийской Арабской Республике, используется для совершения военных преступлений, преступлений против человечности и нарушения прав человека.

140. Недавние события подчеркнули неотложность достижения политического урегулирования этой войны. Ответственность является важной частью процесса. Как признал Совет Безопасности в своих резолюциях 2139 (2014) и 2165 (2014), защита гражданских лиц имеет ключевое значение, а жертвы нарушений заслуживают эффективного возмещения.

141. Комиссия по расследованию вновь повторяет рекомендации, которые она сформулировала в своих предыдущих докладах. Кроме того, ниже она выносит новые рекомендации.

142. Комиссия по расследованию рекомендует всем сторонам:

a) в полном объеме соблюдать права человека и международное гуманитарное право и обеспечить, чтобы материальная поддержка отдельных лиц и групп осуществлялась в соответствии с этими правовыми нормами;

b) обеспечить эффективное выполнение резолюций 2139 (2014) и 2165 (2014) Совета Безопасности (и других соответствующих заявлений и резолюций Председателя) о гуманитарном доступе и помощи;

c) содействовать пониманию религиозных законов и обеспечить, чтобы их толкование и применение не вело к насилию, а также защищать права человека, особенно женщин и детей, без какой-либо дискриминации;

d) противостоять экстремистским группам и их деятельности, устраняя условия, порождающие экстремизм;

e) обеспечить, чтобы те, кто совершил или иным образом ответственен за нарушения прав человека и международного гуманитарного права, привлекались к суду, как это подчеркивается в резолюциях 2139 (2014) и 2165 (2014) Совета Безопасности (и других соответствующих заявлениях и резолюциях Председателя);

f) существенно активизировать усилия по защите гражданских лиц и их свободы передвижения;

g) обеспечить защиту правозащитников и гуманитарных работников.

143. Комиссия рекомендует правительству Сирийской Арабской Республики:

144. Она также рекомендует негосударственным вооруженным группам:

145. Она далее рекомендует влиятельным странам предпринять согласованные действия для оказания давления на стороны в целях прекращения насилия и инициирования всесторонних переговоров в интересах обеспечения устойчивого политического переходного процесса в стране.

146. Комиссия рекомендует международному сообществу:

а) наложить эмбарго на вооружения, а также остановить распространение и поставки оружия;

b) поддержать финансирование гуманитарных операций, обеспечить доступ к жертвам во всех районах и содействовать расширению операций по оказанию гуманитарной помощи.

147. Она также рекомендует Совету по правам человека поддержать вынесенные рекомендации, в том числе посредством препровождения настоящего доклада Генеральному секретарю для доведения до сведения Совета Безопасности в целях принятия надлежащих мер, а также в рамках официальной процедуры представления докладов Генеральной Ассамблее и Совету Безопасности.

148. Комиссия рекомендует Совету Безопасности:

а) поддержать рекомендации комиссии;

b) принять надлежащие меры посредством передачи вопроса о сложившейся ситуации на рассмотрение в органы правосудия, возможно, в Международный уголовный суд, с учетом того, что в контексте Сирийской Арабской Республики только Совет Безопасности компетентен поступать таким образом;

c) усилить соблюдение и осуществление норм международного права прав человека и международного гуманитарного права за счет использования целого ряда имеющихся у него полномочий и средств в рамках обязательного определения ответственности всех действующих сторон.

Annex I

[English only]

Correspondence with the Government of the Syrian Arab Republic









Annex II

[English only]

Political context

1. Despite the efforts of the previous Joint Special Representative (JSR) Lakhdar Brahimi, a political stalemate continued to impede progress towards a negotiated solution. The Geneva 2 talks, which took place between 22 and 31 January 2014, failed to bridge the diametrically opposed positions of the Government and the National Coalition for Revolutionary and Opposition Forces (the Coalition). The Government continued to prioritise the fight against terrorism while the Coalition demanded immediate engagement on modalities for the transitional period. Brahimi’s official resignation on 13 May has further complicated the prospect of bringing the parties back to the negotiating table. On 10 July, Secretary-General Ban Ki-Moon appointed Special Envoy Staffan de Mistura in a bid to revive the political process.

2. The likelihood of a political solution was further weakened by the results of the Syrian presidential elections held on 3 June, with President Assad reportedly winning 88% of the vote, and the gradual yet consistent military gains made by Government forces in certain areas. The Government has become politically and militarily entrenched and is, consequently, less likely to engage in a political process. The Coalition had categorically rejected the elections while President Assad portrayed them as a measure of legitimacy. The presidential inauguration on 16 July drew further regional and international criticism, including from the EU and the US. Russia and Iran stressed that the election results have reinforced President Assad’s authority and reflected his popular base of support.

3. The Coalition continued to suffer from internal divisions. Against the backdrop of competing interests of regional and international actors which provide military and financial support, divisions were particularly evident in the lead-up to the election of its current president, Hadi al-Bahra, on 9 July. While still representing the largest political umbrella for the Syrian opposition abroad, the Coalition continues to struggle to establish reliable links with local military councils and other, predominantly Islamist, forces inside the Syrian Arab Republic. Recent conflicts within the Coalition’s Supreme Military Council – intended to represent various ‘moderate’ military factions – are symptomatic of this disconnect.

4. Influential states continue to provide financial and military support to the various warring parties in the Syrian Arab Republic, reinforcing the existing political and military impasse. Significant changes in the conflict dynamics, however, have altered the regional and international approach towards the Syrian conflict. The emergence of ISIS as a potent military force, both in the Syrian Arab Republic and Iraq, has increased States’ caution, particularly in terms of supplying military aid to armed groups. Fears have arisen that any supplied weapons may be used by ISIS. The continued military and political fragmentation of the opposition has markedly reduced its overall effectiveness and compromised the trust of its regional and international backers.

5. With ISIS representing a regional and international threat, many States have shifted their priorities towards limiting its influence and preventing any potential spillover. Fighting extremism has become a common cause for States with otherwise conflicting interests, potentially signalling further changes in Governments’ policies towards the conflict.

6. The Security Council issued resolution 2165 (2014) on humanitarian cross-border aid on 15 July. Despite consensus on the grave violations being committed inside the Syrian Arab Republic, the Security Council to was unable to ensure implementation of its own call for accountability in resolution 2139 (2014), failing to refer the situation to the International Criminal Court. This impasse must be replaced by a genuine political will to bring the parties back to the negotiating table with the participation of all Syrian political actors.

Annex III

[English only]

Humanitarian context

1. With 6.5 million internally displaced persons and 2.9 million registered refugees, Syria has become the world’s worst humanitarian catastrophe. According to UN agencies, 10.8 million Syrians are in need of urgent humanitarian assistance inside the country, 241,000 people still live under siege and 4.7 million reside in hard-to-reach areas. Despite the passing of resolution 2139 (2014), insecurity, hostilities and administrative restrictions continue to prevent humanitarian access to a growing number of locations. The level of obstruction to the delivery of aid by all warring parties was qualified as “inhuman” by OCHA’s Under-Secretary-General Valerie Amos.

2. Areas considered safe havens by families forced into repeated displacements came under attack. In June, the shelling of a camp of internally displaced persons in Ash-Shajarah, Dara’a, resulted in dozens of casualties.

3. The ever-growing influx of refugees into Lebanon, Turkey, Jordan and Iraq has heightened tensions between Syrians and their host communities, threatening the security of the entire region. Cases of forcible returns and denial of access are on the rise. Palestinian refugees seeking safety in neighbouring countries are particularly affected by these factors.

4. Syrian women and children form the vast majority of refugee and internally displaced communities. The social and economic impact of the conflict has placed them at increased risk of abuse and exploitation. Child marriages and sexual violence emerged as prominent issues in refugee camps, with devastating consequences on the education and health of Syrian girls.

5. Despite immeasurable operational challenges and deliberate attacks against them, humanitarian agencies and NGOs continued to provide life-saving assistance to Syrians in need, including through polio vaccination campaigns, water sanitation programmes and medical items distributions throughout the country.

6. The unanimous adoption of resolution 2165 (2014) authorising the delivery of humanitarian assistance across borders via Turkey, Jordan and Iraq is a very important step forward. The first convoy from Turkey through the Bab Al-Salam crossing took place on 24 July, without any reported incident. The resolution potentially opens up direct routes to approximately three million people caught in the conflict.

Annex IV

[English only]

Specific mandate on massacres

1. Acting upon the request of the Human Rights Council to investigate all massacres¹⁰, the commission adopted the following working definition of massacre:

An intentional mass killing of civilians not directly participating in hostilities, or hors de combat fighters, by organized armed forces or groups in a single incident, in violation of international human rights or humanitarian law.

2. Massacres include multiple instances of the war crime of murder, the war crime of sentencing or execution without due process and the war crime of attacking civilians, perpetrated in the context of and associated with the ongoing non-international armed conflict in the Syrian Arab Republic. When murder is committed as part of a widespread or systematic attack directed against a civilian population, perpetrated pursuant to or in furtherance of a State or organizational policy, the commission of massacres may amount to the crime against humanity of murder.

3. While the majority of civilian casualties resulted from indiscriminate or disproportionate attacks, primarily aerial bombardments, these killings do not fall within the definition of a massacre. Where there are reasonable grounds to believe that the shelling, bombardments or bombings intentionally targeted civilians, such attacks fall within the definition and are detailed below.

4. Given the lack of access, special mandate to investigate massacres and delay in reporting, massacres perpetrated outside of the reporting period are also documented.

5. In December 2013, a negotiation aimed at opening roads for food and medicine and to allow civilians to leave took place between Government forces and the local committee of Beit Saham. On the understanding that the negotiation had been successful, civilians attempted to leave on 14 December. Government forces opened fire on the civilians, killing approximately 15 and forcing survivors back into the besieged area. On 18 December, several hundred civilians from Beit Saham and other towns in eastern Ghouta, in desperate need of food and understanding that an agreement had been reached, again attempted to leave. While there are reasonable grounds to believe that some armed fighters were accompanying them, the convoy was overwhelmingly civilian. Government forces again opened fire, killing at least 30 civilians and wounding many others.

6. During the Government offensive in Yabroud, a house was hit by a barrel bomb killing an entire family of four, including two children. A man who helped retrieve their bodies from the rubble stated that all the victims were civilians and that there was no presence of armed fighters in the area. A resident stated that “if they wanted to hit a house, they would destroy the whole neighbourhood,” suggesting a punitive element to the attacks.

7. In late March, a helicopter dropped a barrel bomb on a house in Hawsh Arab, causing its total destruction and killing two women and four children. According to surviving relatives, there were no armed group fighters present in the house or its vicinity as armed groups were positioned in the hills and mountains around the village. Former residents of Hawsh Arab stated that the aerial bombardment of civilians was intended to cause their displacement as part of a scorched earth policy to prepare the area for a ground assault.

8. At approximately 3pm, a Government helicopter dropped three consecutive barrel bombs on a street intersection in Al-Sukkari district. An alley of 20 residential buildings was affected by the attack, sustaining extensive damage. A victim of the attack, a 15-year-old boy, described how he was with his brother, three of his cousins and a friend in front of his house when they heard a hovering helicopter. His 15-year-old cousin was killed in the attack, in addition to a reported 30 civilians including women and children.

9. A barrel bomb was dropped on a residential neighbourhood in Qadi Askar, landing 50 metres away from the Sa’ad Alla al Jabry School, killing 16 civilians including women and children, and maiming dozens more. The attack caused extensive destruction of residential and commercial buildings. Armed groups stationed in Qadi Askar were located over 300 metres from the site of the attack.

10. At 9am, a Government helicopter dropped two barrel bombs near a mosque in Tariq Al-Bab next to Al-Halwaneya roundabout. Another barrel bomb was dropped shortly thereafter, killing 10 people including women and children. A victim of such attacks stated, “the attacks happen at prayer time on Friday because they know that is where people go at that time.” A doctor who treated victims of the attack at a field hospital in Aleppo stated that he saw no armed group fighters among the killed or injured. According to residents of Tariq Al-Bab, there are no armed group bases or checkpoints located near the Al-Halwaneya roundabout.

11. On 4 February, two barrel bombs were dropped on civilian objects in Al-Sukkari district. The first barrel bomb hit a five-storey residential building, causing its collapse. At the same time, a barrel bomb hit a vegetable market. The attacks killed at least 5 people, all civilians and wounded countless others. This attack was part of an intensive period of bombardment on Aleppo from 1 to 5 February, which resulted in hundreds of civilians killed, including dozens of children. A mass exodus of civilians from Al-Sukkari and other eastern districts of Aleppo followed.

12. On 4 February, a Government helicopter dropped a barrel bomb on Masakin Hanano, hitting two residential buildings and a mosque. The attack killed 12 people, most of whom were children attending religious classes at the mosque. The attack followed a pattern of barrel bombs hitting soft targets in Masakin Hanano in early February, including two primary schools, a mosque and a field hospital. Each attack resulted in the deaths of dozens of children, many of whom were internally displaced persons from Rif Aleppo.

Al-Haydaria, Rif Aleppo, 9 February 2014

13. As civilians were fleeing Aleppo following an intensive period of bombardment from 1 to 5 February, at 8am on 9 February a Government helicopter dropped a barrel bomb on Al-Haydaria roundabout, a transport hub and gathering point for vehicles transporting internally displaced persons. A victim of the attack, a mother whose three children were severely injured, stated that there were over 200 people gathered around the area, all civilians waiting for buses. She described seeing “dead bodies, some charred and others with severed limbs, scattered all over the place, people screaming in pain and others burning inside minibuses.” Another barrel bomb was fired at minibuses heading from Al-Haydaria toward the border. The attacks hit approximately 10 vehicles, killing at least 20 civilians, including women and children, and injuring many more.