Эффективность экономической политики в контексте плюралистичности современной экономической теории
жүктеу/скачать 100.46 Kb.
|
| Молоканов Виктор Михайлович
к.э.н., ст. преподаватель кафедры Финансы и кредит НОУ ВПО Волгоградский институт бизнеса г. Волгоград Эффективность экономической политики в контексте плюралистичности современной экономической теории. Опыт проведения экономических реформ в современной России свидетельствует о недостаточной эффективности государственной экономической политики. Российская государственность пережила и переживает множественные правительственные реорганизации, которые никак не сказываются на успехах в экономическом развитии. Экономика России колеблется вокруг цифр экономической динамики 1990 г. Таким образом, вопрос об успехах на пути необходимых преобразований российской экономической действительности является вопросом обеспечения эффективности управления преобразованиями в стране. Однако можно ли говорить о большей или меньшей эффективности в управлении экономикой, если не существует единого, общепризнанного всем научным сообществом, взгляда на природу экономических отношений в человеческом сообществе. Экономическая теория не физика и на любой проблематичный вопрос экономисты предложат как минимум два противоречащих друг другу, но в тоже время одинаково правильных, ответа. Современная экономическая теория представляет собой аморфное нагромождение разнообразных экономических концепций, которые во многом противоречивы как в своих предпосылках, так и в научных выводах и практических рекомендациях. Как отмечает Полтерович В.М.: «Все реже предпринимаются и все менее успешны попытки создания всеохватывающих экономических теорий. Сейчас вряд ли возможны книги, подобные "Принципам экономической науки" А.Маршалла, "Теории экономического развития" Й.Шумпетера или "Основаниям экономического анализа" П.Самуэльсона. Попытка систематизации экономического знания предпринята в многотомной серии обзорных работ ("Handbooks in Economics"). В каждом томе участвуют десятки авторов, представляющие разнообразные точки зрения и пользующиеся разнообразными инструментами. Принцип единства теории, кажется, уступил место принципу сосуществования конкурирующих концепций» [1]. Но если в экономической науке все больше конституируется принцип теоретического плюрализма экономических теорий, то, что из себя представляет такая наука? Какова ее практическая значимость? Утрата экономической наукой целостности помимо положительных моментов (углубление исследований и охвата теорией все большего числа явлений экономической жизни общества) имеет и отрицательные – неспособность оперировать конкретными экономическими теориями в практике экономической жизни в условиях, когда требуется решать конкретную экономическую проблему. Утрата «общей формы», глубокой абстрагированности дезориентирует практику применения накопленных экономических знаний. Дифференциация экономического знания превращает понятие экономическая наука для обозначения целостного пласта знаний об окружающей действительности в чисто условное, поскольку это целостное становится исключительно собирательным. Не имея целостного взгляда на экономическую жизнь общества нельзя достичь более качественного знания об исследуемом объекте, так как для того чтобы видеть проблему нужно знать, где она возникает. Без точного представления действительности невозможно определить адекватную следствию причину проблемы. Необходимо критично посмотреть на метод современной экономической науки. Постпозитивистские вызовы в экономической науке были преодолены с помощью доктрины инструментализма М. Фридмена. Данный автор соглашается, что теории рождаются далеко не из беспристрастного опыта исследователя. Ученый, для того чтобы знать, что искать, вынужден ограничивать исследовательское пространство гипотезами (определенными верованиями в мироустройство). Таким образом, теория – это не отражение реальности, не буквальное воспроизведения природы социальных явлений, это некий инструмент, очень условно описывающий механизм взаимосвязей социальных явлений, который позволяет, тем не менее, предсказывать результат социальных взаимодействий. Инструментализм призывает исследователей отдавать предпочтение предсказанию и жертвовать реалистичностью описания действительности. Инструментализм защищает теории, построенные на идеальных предпосылках. Миф полезен до тех пор, пока он дает правильные прогнозы. Инструментализм является тем методом, который и узаконил теоретический плюрализм в экономической науке, провозгласил необходимость горизонтального расширения экономической теории и ненужности ее вертикального структурирования. Инструментализм предпочитает оставить всё как есть в экономической науке, так как провозглашает бессмысленность создания реалистичной теории, реалистичными могут быть только выводы. В данной статье предпринята попытка представить некоторый набросок структуры единой экономической науки, в центре которой находится понятие конкуренции. Данный подход базируется на тезисе что прояснение теоретических формулировок является важным путем для нахождения истины. Многообразие всего накопленного научного знания в экономической области можно описать, заложив в основу структурирования различных теорий в единую экономическую науку два конституирующих принципа: методологический принцип, провозглашающий необходимость анализа социально-экономических отношений в обществе на основе их институциализации и координирующего принципа, ориентирующего социально-экономические институты по критерию принадлежности к рынку. Первый принцип подразумевает то, что выявить какие-либо социально-экономические закономерности в сложной и быстро изменяющейся экономической среде возможно лишь после того, как эту среду удастся упорядочить (сегментировать). Только после того как выявлены значимые для социально-экономических отношений, устойчивые во времени объекты можно описывать экономические взаимозависимости. В институциональной экономической науке подобные объекты называются институтами. Институт – социальный механизм, регулирующий экономическое поведение человека. Таким образом, задача изучения сложных социально-экономических процессов формализуется в задачу выявления закономерностей развития институтов. Второй принцип констатирует необходимость разделения всех социально-экономических институтов на рыночные и нерыночные. Рыночные институты или рынок – это совокупность социально-экономических институтов, оптимизирующих экономическое поведение человека, облегчающих обмен товарами и услугами. Нерыночные институты – это совокупность социально-экономических институтов, регулирующих товарообменные сделки со значительными альтернативными издержками. В такой конфигурации исследовательского поля экономической науки задача поиска решений экономических проблем сводится к ответу на вопросы: Как возможны нерыночные институты? Что определяет жизнеспособность нерыночных институтов? Почему рыночные институты, не смотря на их безальтернативность по критерию полезности, не определяют все социально-экономические отношения в человеческом обществе? Ответы на поставленные вопросы кроются в феномене конкуренции. Наличие конкуренции это отличительное свойство рыночных институтов, как и отсутствие конкуренции – свойство нерыночных. Таким образом, проблема конкуренции становится одной из основных, на решение которой должны быть направлены усилия ученых-экономистов. Причем актуальность необходимости поиска этого решения до сих пор остается значимой, не смотря на большой интерес к этой теме научного сообщества. Категория конкуренции, следовательно, становится важнейшим элементом в конструировании единой экономической теории. Общей теории конкуренции не существует, хотя и существует господствующая парадигма в данном вопросе – неоклассическая. Понятие конкуренции в современной экономической науке описывается крайне противоречиво. Когда экономисты говорят о конкуренции точно не понятно, что они имеют в виду. Хесус Уэрта де Сото так характеризовал теорию конкуренции в лекции «Сущность австрийской школы» в ГУ ВШЭ 30 октября 2008 г.: «…динамическая концепция конкуренции, понимаемой как процесс соперничества, творчества и открытия, в котором предприниматели соревнуются друг с другом за то, чтобы первыми обнаружить возможности прибыли и воспользоваться ими. Эта концепция диаметрально противоположна неоклассической модели «совершенной» конкуренции, в которой каждый парадоксальным образом делает одну и ту же вещь и продает ее по одной и той же цене; иными словами, в неоклассической модели совершенной конкуренции никто не конкурирует»[2]. Проблема адекватного описания феномена конкуренции становится центральной в попытках постулирования единства экономической теории. Многозначность концепции конкуренции становится не только тормозом развития науки, но и причиной ошибок в экономической политике государств. Поэтому уточнение формулировок конкуренции есть актуальная задача экономической науки сегодня. Неоклассическая теория и сегодня занимает центральное место в учебных программах всех университетов мира. Такое положение неоклассики отлично укладывается в методологические воззрения М. Фридмена, как автора господствующей научной парадигмы сегодня. Чтобы раскрыть суть логики М. Фридмена необходимо обратиться к примеру, который часто приводят в учебных курсах по философии науки. В практике судоходства в Средние века астрономия Птоломея и коперниковская гелиоцентрическая система воспринимались как равнозначные, т.к. позволяли одинаково хорошо прокладывать курс корабля по звездам. Эти системы были одинаково полезны, не смотря на то, что первая исходила из ложных изначальных положений. Лоцманов не интересовал вопрос, какая же из систем истинная. Для М. Фридмена птоломеевская астрономия это нечто вроде неоклассики. Она вроде как бы и не очень соответствует реальности, но она плодотворна, т.к. позволяет успешно изучать экономическую действительность. Этот тезис убедительно звучит в словах ближайшего сподвижника М. Фридмена Дж. Стиглера: «… довод в том, что концепция совершенной конкуренции превзошла своих новейших соперников в решающей области: в повседневной работе экономиста теоретика. С 30-х гг., когда соперничающие доктрины несовершенной, или монополистической, конкуренции были в зените, экономисты начали все больше обращаться к концепции совершенной конкуренции как к стандартной аналитической модели. В настоящее время концепция совершенной конкуренции используется экономистами в теоретической работе шире, чем когда-либо в прошлом. Этот триумф является сильным аргументом в пользу жизненности теории совершенной конкуренции»[3]. Консерватизм М. Фридмена, безусловно, является следствием краха корреспондентской теории истины в философии науки. В условиях, когда истина всего лишь «полезное заблуждение», традиция представляется более надежным знанием, чем новейшие альтернативные теории, возникающие в условиях трансцендентальных ограничений человеческого разума и примененного к тому же на объекте исследования, характеризующемся быстрой изменчивостью. Вот почему М. Фридмен в своем инструментализме акцентирует внимание на положительном результате исследования, а не на теории (инструменте), с помощью которого этот результат получен. Таким образом, М. Фридмена не смущает нереалистичность неоклассических предпосылок, если теории, построенные на их основе, дают правильный результат. Самым трудным местом в неоклассической теории конкуренции остается эффект масштаба производства. Это явление никак не вписывалось в модель совершенной конкуренции, предполагавшей незначительные доли фирм в отрасли. Абсурдность ситуации, когда эффективность, связанная с ростом производства, приносится в жертву логической конструкции «совершенная конкуренция» наиболее ярко проявилась в теории естественной монополии. В данной теории провозглашается не только невозможность, но и вредность для эффективности национального хозяйства организации конкурентной борьбы в силу положительного эффекта масштаба, с одной стороны, а с другой, вырабатывается методология оптимизации выпуска продукции в естественных монополиях, аргументированная все той же теорией совершенной конкуренции, правомочность применения которой для данного случая отрицается. Господствующее в экономической теории неоклассическое положение, утверждающее, что монополия всегда хуже, чем конкуренция, подверг критики Й. Шумпетер. Он утверждал, что монополистическая власть приводит к выгоде общества, если она способствует снижению производственных издержек и понижению цен по сравнению с тем, что было бы в условиях конкуренции. Й. Шумпетер подчеркивал, более низкие издержки и цены возможны при естественной монополии. Значимую роль в догматизации современной теории конкуренции сыграла доктрина монополистической конкуренции Э. Чемберлина, причем даже против желания автора данной концепции. Теоретики неокейнсианства, и прежде всего П. Самуэльсон, восторженно встретили теоретические построения Э. Чемберлина и Дж. Робинсон. В представлении кейнсианцев модель Чемберлина предоставляла логические доказательства неэффективности капиталистической экономики и тем самым обосновала необходимость государственного вмешательства в экономические процессы с целью доведения несовершенной реальности до условий, требуемых моделью совершенной конкуренции. Следует все же упомянуть, что Чемберлин выступал против противопоставления своей теории и теории совершенной конкуренции. В его представлении модель монополистической конкуренции есть более адекватное описание феномена конкуренции, чем это сделано в модели совершенной конкуренции. Его теория скорее вместо неоклассического описания конкуренции, чем в развитие представления о конкуренции. Кейнсианцы в критике капитализма акцентировали внимание на потери общества от несовершенной конкуренции, оформленные в моделях конкуренции как «мёртвый убыток». В их положениях капитализм в условиях монополистической конкуренции приводит к недопроизводству товаров, к незагруженности производственных мощностей по сравнению с условиями совершенной конкуренции, а следовательно к неэффективности организации экономики. «Мёртвый убыток» всё же современная (институциональная) экономическая теория определяет не как экономические потери общества, а как необходимые для совершения сделки купли-продажи товара транзакционные издержки. «Мертвый убыток» - это отрасли экономики, сводящие в одном месте и времени покупателя и продавца. Это огромнейший пласт экономики – рейтинговые, рекламные, консалтинговые агентства, страховые компании, рынок брэндов, аудиторские фирмы, система арбитражных и уголовных судов, правоохранительные органы и многое другое, что способствует экономии транзакционных издержек. Что же представляет из себя конкуренция в теории неоинстиутционализма, в формулировках транзакционных издержек вместо производственных? Безусловно, отсутствие конкуренции ведет к нарушению парето-эффективного распределения ресурсов. Таким образом, отсутствие конкуренции – это экстерналия, которая может возникнуть в реальной экономике, если не соблюдаются условия теоремы Коуза. Значимым условием для подержания конкурентной борьбы становится необходимость уменьшения издержек, сопряженных с заключением сделки (возникают институты, замещающие рынок, которые решают проблемы информационной непрозрачности), а также поддержания жесткой спецификации прав собственности. Таким образом, в данном докладе продемонстрирован пример как уточнение теоретических построений имеет очень важное значение для практики проведения экономической политики. Теоретическая ясность формулировок, целостно представление знания об экономических взаимодействиях только и создаст условия для эффективности регулирующего вмешательства в экономическую жизнь общества. Список литературы:
жүктеу/скачать 100.46 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|