Г. М. Абилкасов бухар-жырау

Караганда 2014

Бухар-жырау, проживший долгую жизнь, стал свидетелем многих исторических событий. Он был одним из влиятельных биев при хане Тауке, входя в его окружение, участвовал вместе с Толе би, Казыбек би и Айтеке би, прославленными носителями и эталонами мудрости и справедливости, в составлении знаменитого Свода законов «Жеті жарғы».

В эпоху Бухара, когда казахское государство слабело и распадалось на части, самым сильным правителем среди казахских ханов был Аблай. Бухар-жырау становится наиболее влиятельной политической фигурой и главным советником Абылая.

Высок был общественно-политический престиж Бухар-жырау. Он повсюду сопроваждал Абылая, побывал во всех сопредельных регионах, граничащих с казахскими жузами. Расцвету его творчества способствовало хорошее знание языков различных групп тюркских народов, помимо арабского он знал персидский, ойратский (джунгарский) и китайский. Абылай ценил в жырау не только ораторское красноречие и хорошее знание «обычного права», но и дипломатические способности, почтительное уважение к нему народа.

Бухар – это осколок эпохи и в то же время зеркало социальной жизни своего времени. Он не задавлен повседневностью, а призывает казахов задуматься над тем, что не одной материей живет человек. «Не ввергай себя в бесконечные тяжбы за скот, за землю – скот может погибнуть, земля останется и после тебя» – взывает Бухар жырау к своему соплеменнику. Ему удалось настолько впитать в себя богатство устного творчества, что его по праву можно считать одним из родоначальников казахской литературы.

«Если ты родился в Бухаре,

Пусть имя будет Бухар.

Оседлай скакуна –тулпар,

Пусть звонким будет твой голос,

И народ внимательно внемлет ему» [1, с. 161].

Традиция благословения относится к древнейшим ритуалам человечества. Связанная с обрядовой культурой, она представляет собой пожелание людям различного рода благ с элементами назидания. Благословение содержит в себе эталон, к которому следует стремиться. Имея языческие корни и иерархически канонизированное, оно в своем последующем развитии становится еще и составляющей религиозного этикета. Актуальность в разных сферах бытия сохраняется и по сей день. Пожелания (родителей – детям, старших – младшим, посвященных – непосвященным) радости и счастья, доброго жизненного пути и исполнения желаний является принадлежностью всех национальных культур [2].

С детства Бухар был глухонемым. Но однажды, семилетнего мальчика, в отсутствие родителей, уехавших на похороны, подхватил смерч. Завитый неведомо откуда налетевшим ветром, мальчик запел, причем песня его лилась безостановочно. Когда ветер стих, глухонемой не только стал слышать, но и заговорил, причем стихами.

Конечно, этот ранний период жизни поэта окрашен легендарным ореолом, но он убеждает и в том, что в повседневной жизни Бухар говорил поэтическим слогом.

Он был глубоко верующим человеком, верным последователем ислама. По строкам поэта видно, что он получил превосходное мусульманское образование:

«Кто говорит - об Аллахе скажи,

Об имени светлом его скажи,

Скажи, как мускаф открыл нам мир,

О слове Аллаха - Коране скажи,

Если небо дало тебе речь,

О вере, спасающей от терзаний, скажи!

Если ты не мусульманин до глубины души,

Нечего себя правоверным считать» [1, с. 105].

Представители устной поэзии – акыны, жырау, сал и серэ – играли в это время огромную роль в общественно-политической и духовной жизни казахов. В соответствии с особенностями кочевого феодального быта их творчество отличалось универсальностью, выполняя функции и познавательные, и воспитательные (мировоззренческие), и эстетические. Можно представить себе образ акына того времени: трибун, глашатай своего народа, его воин и защитник. Он же – живая книга, антология фольклорных собраний и, «по совместительству», их искусный исполнитель, певец и поэт, выразитель и творец эстетического сознания в тот или иной период жизни народа.

Жырау – наиболее древний тип поэта в казахской поэзии. Само слово «жырау» происходит от слова «жыр» – стихотворение, песнь; и жырау, таким образом, прежде всего – творец. Но в условиях кочевой жизни жырау исполняли также множество общественных функций. Многие жырау были не только поэтами, но и вождями племен, улусов, племенных дружин. Некоторые из них выступали также в роли абызов (предсказателей, кудесников), т. е. толковали сны, разъясняли приметы, пытались объяснить явления природы. Творческий облик жырау связан с положением, которое они занимают в обществе. Жырау не говорит не по существу, не вмешивается в будничные дела, по мелочам не поднимает голоса. Только в военное время, на великих собраниях и празднествах или в дни больших смут выступает он перед своими собратьями, воздействуя на них силой своего поэтического слова [3].

Излюбленный жанр жырау – толгау, т.е. стихотворение-размышление. Толгау-раздумья – это обычно назидания, афоризмы. Философ-жырау затрагивает важные общественные проблемы, стремится дать объяснение изменениям, происходящим во вселенной, в жизни, в природе, выступает по вопросам морали. Стержневая основа лирических толгау – чувство, эмоции. В них автор делится со слушателями откровениями души. Большое место в творчестве жырау занимают также стихи-посвящения, адресованные обычно определенному властителю. В них восхваляются или порицаются его действия, предлагаются советы, высказываются пожелания.

«Акын-жырау занимал более высокое положение, чем проповедник, и пользовался большим влиянием, потому что люди запоминали его стихи, они были всегда у всех на устах. Порой поэт пользовался большей властью, чем вождь племени… Его мнение ценилось больше, чем кого-либо другого, потому что его филосовско-литературного и гуманитарно-духовно культурного изречения были всегда меткими и острыми. Его суждения имели силу закона; он мог одной поэзией-толгау возвысить славу племени или уничтожить ее». Эти слова о средневековых арабских поэтах-наездниках полностью можно отнести и к казахским акынам и жырау. Как отмечается казахскими исследователями, многие акыны и жырау были не только трибунами, воинами, но зачастую, силой искусства, становились в один ряд с предводителями народа, были вождями своего племени, военачальниками.

В те давние времена, как ни раз отмечалось литературоведами, казахи признавали мастерами поэтического слова лишь тех, кто экспромтом, без предварительной подготовки, тут же, на месте мог сочинять стихи на любую тему. Естественно, это требовало не только природного дара, навыка и постоянной тренировки, но и всестороннего знания жизни своего народа, его мифов, легенд и преданий, творчества предшествующих акынов, а также определенных познаний в других областях культуры.

Хранители преданий, связанные с именем Бухара Калкаман-улы свидетельствуют, что казахские жырау являлись не просто поэтами, красноречивыми и остроязычными акынами-ораторами, но и носителями сакральных знаний. Они сообщают, что дар поэтической импровизации считался вещим. Сакральные знания, скрытые от глаз обычного человека, складывались еще с добиблейских времен и содержались в алхимии, астрологии, семиотике, нумералогии и так далее. Жырау были подвластны тайны мира минералов, смысла древних символов, они предсказывали грядущее по расположению звезд, толковали сновидения, объясняли природные явления, разъясняли приметы, одним словом, исполняли роль абыза (кудесника).

Поэтому доминирующую роль в казахской поэзии этого времени играли именно жырау, ибо в кочевом обществе красноречие считалось превыше всех искусств, и благодаря силе своего поэтического дара они оказывали определенное влияние на массы.

Став популярным певцом, Бухар при жизни заслужил имя «жырау», певца-импровизатора, дающего мудрые советы. Как народный мудрец, он выступал убежденным сторонником справедливости, в поэтизированной форме проповедовал идеи добра, истины, воспевал красоту и могущество природы, а также ее творений. Обращаясь к своим соплеменникам, он призывал их: «Воспевайте красоту природы», «Восхищайтесь Вселенной – творением всесильной природы».

Август-месяц плывет по земле,

Вот, сверкая, взошла Сумбуле,

Откормились степные кони.

Сто баранов стоят, саврасый

Нагулял на джайляу мясо,

Стал на привязи беспокойным [3, с. 73].

Бухар-жырау, проживший долгую жизнь, стал свидетелем многих исторических событий. Он был одним из влиятельных биев при хане Тауке, входя в его окружение, участвовал вместе с Толе би, Казыбек би и Айтеке би, прославленными носителями и эталонами мудрости и справедливости, в составлении знаменитого Свода законов «Жеті жарғы». В одном из преданий говорится о том, что лишь Бухар смог помочь Тауке-хану, потерявшему любимого сына, преодолеть скорбь и вылечить душу. «Приподнимая голову ослабевшего от голода хана, он сам кормил его», свидетельствуют древние источники.

Золотой страницей в жизни казахского народа названа встреча Бухар-жырау с ханом Абылаем. Они видели свое общее предназначение в том, чтобы верой и правдой служить народу в один из самых труднейших периодов истории. Оба мечтали об объединении многочисленных казахских племен в единое сильное государство. В творчестве поэта, главного идеолога Казахского ханства, немало толгау, посвященных Абылай-хану, которые пронизаны искренними гражданскими чувствами, глубокой любовью к Родине и скорбью за ее судьбу. Будучи человеком гордого и независимого нрава, он как советник хана стремился активно влиять на политику Абылая, смело высказывая свои мысли.

Рядом с ханом я сижу,

Я, Бухар-жырау, скажу,

Песнь спою и дам совет.

– Не воюй! – ему скажу.

Я, Бухар-жырау, старик,

Прожил девяносто три,

Аблай-хану так скажу:

– Степь войной не разори.

Войны – кровожадный пир,

Жизнь тяжка и бренен мир,

Добротой его продли.

Отступи, мир подари,

Воды мощной Сырдарьи

Пусть аулы перейдут,

И на Жидели-Байсын

Откочуют и живут,

Овцы двух ягнят дают,

Ради жен, скота, детей

Дальше пусть войска уйдут.

Мне уж девяносто три,

Дальше так же говорить

Трудно будет старику.

Из-за гибнущих коней,

Из-за высохших степей

Не затеивай ты ссор,

Укроти свой злобный взор.

Если же начнешь войну,

Враг твой сильный даст отпор! [3, с. 45]

Феномен Бухара-жырау – его слово, затронувшее самые глубокие жизненные струны народной толщи и потому оказавшееся действенным. И сказано оно было в годину сверхвысокого напряжения и жестоких испытаний для казахского народа. Быть или не быть - так стоял перед ним вопрос. Джунгары наступали на казахскую землю как смерч, уничтожающий все признаки жизни на своем пути. А рядом уже явственно ощущалось испепеляющее дыхание двух гигантов – России и Китая. Тиски, окружившие казахскую степь, были поистине стальными. Но самым страшным для народа был его внутренний враг - повсеместно расползавщиеся трусость, слабость, приспособленчество, желание бежать от врага и от любых проблем куда глаза глядят, сочетаемые с мелкими клановыми интересами, одержавшими верх над патриотическим долгом.

В эпоху Бухара, когда казахское государство слабело и распадалось на части, самым сильным правителем среди казахских ханов был Аблай. Он хотел объединить все три жуза в единое могучее централизованное государство. Бухар с удивительной проницательностью угадал гений Аблая, искренне поверив в него. Аблай со своей стороны увидел в лице поэта глубокого мыслителя, истинного певца своего народа, выразителя его дум и чаяний. В этом творческом содружестве раскрывается смысл политики и дипломатии Аблая. Хан Аблай ценил в Бухаре не только его бийское красноречие и знания "обычного права". Пожалуй, наибольшее уважение и даже страх испытывает Аблай перед Бухаром-прорицателем, в вещей песне, раскрывающей людям будущее. Бухар предсказывал Аблаю маршруты и счастливые дни походов, толковал ханские сны. Аблай знал цену и красноречию, и знаниям, и дипломатическим способностям своего жырау, он прибегал к услугам Бухара, желая наладить отношения с вышедшими из-под его власти родами.

Слово Бухара – весомое и мудрое. Благодаря его поэзии, мы можем проследить воочию за живым процессом исторических событий. Так, в поэме Бухара «Сабалак» описано торжество по поводу провозглашения Аблая ханом, которое произошло в 1734 году. Влияние Бухара на хана было так велико, что от него во многом зависела ханская политика. Бухар может позволить в отношении к «деспотически и самодержавно правящему Аблаю» (Ч. Валиханов) то, что никто не посмел бы, и по просьбе народа не раз выступает в защиту оказавшихся в немилости у хана. Он советовал Аблаю не воевать с Россией («орыспенен согыспа»), остерегаться китайско-манчжурских войск («егер шуршит келсе»). Бухар Аблая называет «щедрый Аблай» (кен Аблай), моя опора («кен аям»). Он видит в нем того хана, вокруг которого сплачивается народ («калын ел»), собирающего всеказахское ополчение, совершающего походы и обогащающего подданных военной добычей. Доблестен и славен хан-военачальник, именно таков для Бухара Аблай. Идеи родового и племенного единства разрастаются в песнях Бухара в идею всех подданных Аблая, т.е. единства государственного. Он требует заботы хана о народе, и признания народом хана. Девятое желание – пусть ваш торе не лишится трона («Тлек»).

Бухар – это осколок эпохи и в то же время зеркало социальной жизни своего времени. Он не задавлен повседневностью, а призывает казахов задуматься над тем, что не одной материей живет человек. «Не ввергай себя в бесконечные тяжбы за скот, за землю – скот может погибнуть, земля останется и после тебя» – взывает Бухар жырау к своему соплеменнику. Ему удалось настолько впитать в себя богатство устного творчества, что его по праву можно считать одним из родоначальников казахской литературы.

Батыры, выдвинувшиеся в эпоху Аблая и ставшие его соратниками, чтили Бухара как великого человека и идейного вдохновителя. Богенбай почитал за честь свою дружбу с Бухаром жырау. Призывая к единству, проповедуя сплоченность, Бухар выступает как поэт-патриот. Бухар-жырау своими мудрыми и вдохновенными стихами помог казахскому народу пройти еще один отрезок пути к национальному самосознанию. Единство и сплоченность не на один год, не на время опасности, а навсегда. Этот девиз Бухара актуален по сей день. Ранние записи произведений Бухара существуют – это записи 1880 г. от Курманбая, внука Бухара. Известны произведения Бухара: «Ай, Аблай, когда я тебя видел», «Когда было великое бедствие», «Куда ты направляешься, Садыр?», «Если не отвечу хану», «Через несколько месяцев придет лето», «Привет – как бы мать слов», «Ах, уж это время» и т.д.

Некоторые представляют Бухара-жырау певцом ханов. В какой-то степени это было верно? Лишь в той, в какой правители были достойны того, чтобы знаменитый акын воспевал их. Послушаем его.

Ты с русскими воюя, Абылай,

Вражды к степям родным не вызывай,

С народом не живи ты во вражде,

Певца, как я, ты не найдешь нигде,

Который в девяносто с лишним лет

Еще поет, в чьих песнях ты воспет [3, с. 43].

Как видим, в строках жырау нет лести. Здесь перед нами, вернее, перед грозным ханом выступал не медоточивый стихоплет, а строгий учитель, советчик, друг. Да, главный певец и советник, Бухар-жырау воспевал славные деяния Абылай-хана. И он же критиковал его за те действия, что шли вразрез с народными интересами. За многое осуждал, от многого предостерегал. В какой-то мере Бухар-жырау и переоценивал благость Абылая, но делал это искренно, видя в нем проводника в жизнь излюбленной своей идеи единения народа. Бухар-жырау был не только далек от лести, но часто страдал из-за крутости нрава. Он не очень хорошо уживался даже с ханами, а их Бухар перевидал немало и пережил не одного.

Время Бухар-жырау совпало с трагическим переломом в истории казахского народа. В сочинениях Бухара нашла четкое отображение картина того смутного периода, в котором он жил. Вместе с тем, переменчивость времени жырау считал закономерным явлением, верил в светлое будущее.

Красноречивый пример описан в более поздних произведениях Бухар-жырау, где возвышенной целью является необходимость объединения и сплочения раздробленных племен и родов в единый народ перед лицом смертельной опасности чужеземного порабощения.

Поэзия Бухара-жырау отличается мотивами большого социального и общественного звучания [1, с. 57]. Ее пафос – отстаивание интересов не рода, племени и жуза, а в целом нового, молодого народа, именующегося казахами. Само слово «казах» впервые встречается в лексическом составе его толгау, как и слова, которые характерны для поэта, мыслящего большими общественными категориями: «единство народа», «простой народ», «бай», «кедей» («бедняк»), «доля», «достижение равенства» и т.д.

Основной формой устной исторической традиции в XVIII веке является казахские толгау – наставительные песни-думы в стихах. Толгау изобилует афоризмами, поучительными наставлениями и крылатыми словами.

На плечах поэта лежало тяжелое бремя сохранения связи времен, единения народа. Основная мысль многих толгау поэта – сила народа в сплоченности:

Видишь в небе уток стаю?

Я гляжу, и мне завидно,

Дружно как они летают.

Так и нам давно уж нужно,

Кочевать давайте дружно,

Меж собой объединитесь,

Не богатством, этой дружбой

Первым делом вы гордитесь… [3, с. 48]

Бухар-жырау, как и его выдающиеся предшественники, был глубоко национален. Произведения поэта – портрет мира, в котором жил и действовал казахский народ. Поэзия Бухара впитала в себя все самое прекрасное, что родилось под небом его необъятной Родины, он сохранил замечательные традиции поэзии древних жырау, пропитанной глубочайшим космизмом духа народа.

Ох, времена, ох времена,

Висит тумана пелена,

На всех неясная вина,

И ночь беззвездна и темна.

Вокруг пролазы и хлыщи,

У них защиты не ищи.

Двуличные пришли просить

Вас сватом-родственником быть.

Потерян аргамаков след,

На скачках стригунки двух лет.

У аргамаков гривы нет,

А в гриве клячи – сто монет!..

У добрых, мудрых нет скота,

Сравнялась с ними мелкота.

Без львиной гривы аргамак…

Когда же нас возьмет аллах,

Дни наши сокративший так! [3, с. 46]

Как свидетельствуют источники, Бухар-жырау не был счастлив в личной жизни, но вся казахская земля была ему домом, семьей и очагом. Он хорошо знал жизнь простых людей, относился к ним с искренней симпатией. Поэтому в творениях поэта-летописца живет не только тысячелетняя история казахского народа, но и его великое будущее, в которое верил всей душой Бухар-жырау.

Традиционной темой для Бухара, глубоко знавшего тюркскую поэзию, было и поэтическое сопоставление различных периодов жизни человека. Так, в толгау, в значительной мере автобиографичных и наполненных подкупающей искренностью, поэт сожалеет о прошедшей беззаботной молодости. В других строках толгау, полных печали, поэт размышляет о превратностях судьбы в пожилом и старческом возрасте:

«А в семьдесят – не дед уже, а пращур.

Живешь былым – не настоящим.

Ведь семьдесят – пустой, холодный ветер,

Болезни каждодневно приносящий…

Погасят в теле дух твой годы эти,

Ведь девяносто пять – да это сети!

Жизнь – униженье. А захочешь прыгнуть -

Перед тобою ров и иглы – ветви» [4, с. 83].

Но поэт, тонко чувствующий величие человеческого бытия, всецело убежден: человек силен духом. Никакие невзгоды не могут его сломить, заставить признать свое поражение.

Одна из важных сторон творчества поэта состоит в том, что его произведения неразрывно связаны с историческими явлениями. При этом многие стихи Бухара динамичны и полны напряжения. Глубина мысли, пророческое воззрение наделяют поэта способностью распознавать тайные пружины истории. Он чувствовал, как пульсирует время, обращенное из прошлого в будущее. Это и позволяло ему видеть дальше своего времени, за частностями улавливать общее, за изменениями формы – движение сущности. В его творчестве ярко выразилось и предчувствие огромных потрясений, предстоявших казахскому народу в последующие столетия. Эта тема звучит в толгау-размышлении «Черные глубокие дороги», наполненном болью и тревогой:

«Вся земля, что около Сузака,

Не казахов нынче, ты подумай.

Есть земля, да не твоя, однако…

Почему уходишь ты, подумай» [4, с. 84].

В глазах современников Бухар-жырау, в совершенстве владевший искусством красноречия, был таким же живым воплощением поэтического начала, каким был для казахской поэзии в XV веке легендарный Асан Кайгы. Примечательно, что оба они мечтали об обетованной земле Жер-Уюк, где:

«Поздно уносит там смерть людей,

Овцы в год дважды ягнятся.

Для благоденствия жен и детей

Надо туда отправляться» [4, с. 84].

В его творчестве встречаются и художественные образы, созданные другими его выдающимися предшественниками – Шалкиизом, Доспамбетом, Ахтамберды. Особенно много общих черт с творчеством Шалкииза, основателя поэзии жырау. Так, для многих стихов Бухар-жырау характерен параллелизм – древний и наиболее распространенный троп в любой народной поэзии:

«Если устал вороной аргамак,

Все отдашь, чтоб закончить путь.

Если померкнет свет в очах,

Все отдашь, чтоб хоть раз еще взглянуть» [4, с. 84].

Вместе с тем Бухар-жырау – блистательный новатор, обогативший тематику казахской поэзии, т.к. крупный талант, острая поэтическая интуиция, глубина мышления поэта в отдельных случаях выводят его за пределы проторенных ранее путей. Ни у кого из представителей старой казахской литературы нет такой широкой и яркой картины эпохи со всеми особенностями, как у Бухар-жырау. Поэт органично соединяет форму древних толгау-размышлений с острейшим современным содержанием, насыщая их приметами текущих событий, живыми и образными деталями своей эпохи.

Поэзия Бухар-жырау, ощущавшего себя частицей огромного мира, близка и понятна всем. Ведь он, как настоящий сын казахского народа, был сыном не только своего отца, но и всего человечества. Его поэзия – драгоценный камень в сокровищнице мировой культуры, сверкающий своим волшебным блеском для каждого, кто бы ни прикоснулся к его творчеству.

Характерная особенность поэзии Бухар-жырау – стремление к философскому осмыслению жизни. Ведь знание всегда было доминирующей ценностью общества. Казахская философия всегда стремилась к мудрости как процессу поисков истины. Причем у Бухар-жырау тема познания, лишенная декларативности, согрета необыкновенно живым человеческим чувством. Уверенность в величии и силе человеческого разума – одна из отличительных черт мировоззрения поэта. Он уверен – знание как мощный инструмент познания мира лежит в основе прогресса человечества. И жажда такого познания, как и жажда жизни, по его мнению, неутолима:

«Хоть увидит Вселенную он целиком,

Хоть удастся войти в золотой ее дом,

Хоть ему доведется гулять среди звезд

И достигнуть луны в дерзновенье своем –

Жажду знания не утолит человек.

Хоть все тайны постигнет науки любой,

Хоть ощупает все он пытливой рукой.

Жажда видеть и знать не покинет его,

Даже если он будет доволен собой, –

Не насытится жизнью своей человек.

Хоть последний к нему и приблизится срок,

Хоть и смерть занесет над ним грозный клинок,

Хоть останется он, сил лишенный, стоять,

Ослепленный, ступивший на смертный порог, –

Все равно не оставит надежд человек!» [3, с. 106].

Общепризнанно мнение: «Настоящий поэт всегда настоящая трагедия». Жизнь Бухар-жырау была по-своему трагична, он всё пропускал через свое сердце, т.к. не мог не видеть трагедию большинства людей, обреченных на выживание. Но поэт, всюду оставаясь самим собой, достойно нес свой крест, «будь то крест мысли или крест поступков», стойко перенося превратности бытия, как никто другой понимая иллюзорность бытия и относительность личного процветания. Бухар, бескорыстно служивший Родине и народу, мог бы обеспечить безбедное существование при дворе Абылай-хана, но последние десятилетия своей жизни он прожил среди родных в горах Баянаула. Известно, что в годы всеобщего бедствия народа поэт сам не имел скота и никакого имущества.

Бухар-жырау, ставший последним выдающимся представителем подлинной поэзии жырау в истории казахской литературы, был личностью, о которых в народе говорят «Сегіз қырлы, бір сырлы», многогранной и в то же время духовно цельной личностью. Как известно, он считался искусным дипломатом, по праву был одним из влиятельнейших биев, к которому за разрешением различных сложных споров обращались люди. Его поэзия, имеющая глубочайшую познавательную ценность, явилась ценным вкладом в развитие казахской философии. Есть также версия, что при торжественных выездах Абылай-хана конные домбристы играли гимн-марш «Терісқақпай», который был создан поэтом.

От Тауке до Абылая – такой путь общения с сильными мира сего прошел Бухар. Кстати, при Тауке он был влиятельным бием. И при Тауке, и всех последующих правителях был и оставался жырау, сконцентрировавшим в себе ведущего поэта, мыслителя и оратора своей эпохи. Бухар-жырау был признан лучшим певцом не только белой, но и «черной» кости. Он прославил батыров Богенбая, Кабанбая, Жаныбека, Олжабая и других в ярких исторических эпосах. В них отразилась героическая борьба казахов против джунгарских завоевателей. Бухар не был простым, пусть и высокоталантливым, регистратором событий. Он интерпретировал, анализировал, обобщал их. Главной идеей великого жырау оставалась всегда идея объединения народа. Именно благодаря ему, внушал вещий певец, одерживали казахи в прошлом, одерживают ныне и будут одерживать в будущем свои победы.

Казахская ментальность по сути своей ориентирована на назидательность, наставление. Это положение определено многовековыми традициями казахского социума: неукоснительное послушание и подчинение младших по возрасту мудрости и опыту старших. «Одной из основных черт традиционной казахской культуры являлось почтительное отношение к старшему человеку» [2]. Поэтому генетические истоки благословения, пожелания, поучения и т.д. едины, и границы жанра благословения условны, особенно в поэзии. Стихотворение поэта ХVIII века Бухар-Жырау «Тілек» [4, с. 82] («Пожелание») содержит в себе 11 вещей, которые нежелательно испытать человеку в жизни: не обмануться словами, не испытать болезни, не увидеть унижения отца, одиночества матери, жены вдовой и т.д.

Его главная тема: человек и красота вселенной; красота человека это его доброе и хорошее качество, мир – общий дом для всех: и богатых, и бедных. В мире нет вечного богатства, бедности и одиночества. Он считает, что на воспитание человека влияет окружающая среда. Чтобы быть настоящим человеком, он предлагает людям выполнять 11 пожеланий;

1. Будь верным Богу. Бог основное русло всей твоей жизни.

2. Не следуй за злодеянием, невежами. От них надо предостерегаться.

3. Девушки, женщины должны соблюдать чистоту, гигиену.

4. Главное богатство человека – его здоровье. Берегите его.

5. Не забудьте о мусульманских долгах.

6. Заботься о своих близких.

7. Защити свою родину.

8. Предупреждай о природных явлениях.

9. Живи в мире и согласии.

10. Уважай и цени матерей. Это твой долг.

11. Ценить женщин – основа моральных качеств.

Здесь использован фольклорный прием отрицательного перечисления. Структурно-семантически это пожелание близко к благословению с минус-приемом. В финале другого стихотворения поэта средневековья «Бұл, бұл үйрек, бұл үйрек...» («Эта, эта утка, эта утка...») звучит афористичное пожелание-благословение, призывающее к единству: «Бәріңіз бір енеден туғандай болыңыз» («Будьте все, как дети одной матери»).

Бухар-жырау прожил 113 лет. В 1781 году в родовом поместье Алтынторы-Калкаман у подножия горы Далба в Баянауле закончилась его земная биография, чтобы дать начало вечной жизни его стихов. Как и писал сам поэт:

«Что же не гибнет?

Чей вечен век?

Доброе имя человека

И слово поэта не умрут» [3, с. 107].

Говорят, что поэты – часовые Вечности, несущие ее эстафету. Великие творения Бухар-жырау бессмертны в душе казахского народа, и в этом его бессмертие как поэта, достойно пронесшего свою часть эстафеты, которой никогда не будет конца. «Иным память дана как наказание, иным — как ответственность». Для казахов память — ответственность. Бессмертные творения Бухар-Жырау – память, которую стоит с трепетом хранить в наших сердцах и передавать из поколения в поколение. Мы умеем хранить ее, гордиться ею, передавать своим потомкам доступно, с гордостью в каждом слоге.

2. Мейрманова Г.А. Культура общения у казахов: трансформация

4. Бес ғасыр жырлайды. 1 т. – Алматы: Жазушы – 1989. - 384 с.