Так называемые успокоительные средства

Вот как устанавливают предположительно успокаивающее действие препарата. Большое число (обычно 200) «контрольных» кошек набивают битком в тесное помещение и наносят им удары током с помощью металлической решетки на полу. По прошествии времени, которое тщательно засекают, кошки впадают в бешенство от страха и боли и набрасываются друг на друга, поскольку не знают, кто в этом виноват. Затем этих возбужденных кошек заменяют на других, которым предварительно дали испытуемый транквилизатор. Если для приведения их в бешенство требуется больше времени, то успокоительное средство считается «эффективным». Более долгий период времени, который проходит, прежде чем кошки начнут нападать друг на друга, разумеется, может зависеть от многочисленных изменений, вызванных лекарством и не имеющих ничего общество с успокоением, но это соображение совершенно не беспокоит псевдоученых.

Для тестирования анальгетиков (обезболивающих средств) кошкам сдавливают хвосты хирургическими зажимами и замеряют громкость, с которой они кричат от боли. Потом каждая кошка получила предположительно болеутоляющее средство, и далее им снова зажимали хвост, измеряли число децибел и сравнивали с предыдущим значением. Это было бы смешно, если бы не было так грустно — из-за жертвы и из-за человечества, порождающее индивидуумов, которые способны изобрести и использовать такие «методы исследования».

Другой способ заключается в том, что в череп кошек имплантируют электроды и фиксируют «мозговые волны» животных. И кошек перед введением проверяемого болеутоляющего средства и после него мучают, давят, бьют и наносят удары током — на языке экспериментаторов все это называется «стимулированием».

Потом идет тестирование новых средств «на токсичность», и оно не менее жестоко и неточно, чем вышеописанные методы.

В этой связи надо упомянуть метаквалон, успокоительное средство, которое в 1973 году привело к серьезным психическим отклонениям, во многих случаях с летальным исходом, и это произошло не только в Соединенных Штатах, где его производили, и где из-за него погибло как минимум 366 человек, но и в других странах. Разумеется, метаквалон — это не первый и не последнее успокоительный препарат, который обеспечил потребителям покой в могиле. В том же 1973 году «экспертная комиссия» югославских властей опубликовала список из 200 препаратов, запрещенных для всех водителей. Туда входили успокоительные таблетки, болеутоляющие средства и другие «психотропные» препараты. Незадолго до этого югославские власти установили, что данные препараты особенно опасны, если их принимать вместе с алкоголем. Но, очевидно, когда их предварительно испытывали на кошках, это действие не было выявлено.

Может быть, дело в том, что кошки не водят автомобиль? Тем более после выпивки?

Никто не знает, сколько произошло трагических ДТП, прежде чем эти «эксперты», требовавшие прежде всего опасные и ненадежные опыты на животных, выпустили официальное предупреждение. И, возможно, они будут по-прежнему требовать их в Югославии, как и везде, чтобы умыть руки.

Сколько еще должно произойти трагедий, прежде чем органы здравоохранения признают правду? Никто никогда не установит, сколько миллионов людей за последние десятилетия погибли и получили травмы в ДТП из-за использования препаратов, которые вошли в оборот в результате опытов на животных.

Относительно недавно выяснилось, что даже самые мягкие болеутоляющие и успокоительные средства не только вредят печени, почкам и в сочетании с алкоголем влияют на нервную систему — они могут вызвать необратимые изменения в глазах. Несомненно, со временем обнаружатся и другие побочные эффекты — а у индустрии появится повод выпустить еще больше «новых» препаратов, и о них будут говорить, что, «как показали обширные исследования на животных, побочные действия отсутствуют». По меньшей мере, пока.

Курт Блюхель тоже подчеркивает в своей книге «Белый маг» (Weisse Magier), что опыты на животных очень плохо прогнозируют воздействие препарата на психику: «Когда речь идет о воздействии на психику, опыты на животных мало о чем говорят: крыса не может быть грустной или веселой… Никто не достиг устойчиво счастливого состояния через антидепрессанты. У бесчисленных людей после приема таких препаратов развились гораздо более серьезные психические и физические нарушения, многие от них даже умерли». Согласно Блюхелю, доктор Хёфнер (Häfner) из психиатрической и неврологической университетской клиники Гейдельберга отметил среди очень многочисленных осложнений, возникающих вследствие лечения транквилизаторы, следующие: «Головокружение, сильное смятение, бред, эпилептические припадки, аллергия, нарушение функций печени, тромбоз» (с. 357–358).

Далее Блюхель продолжает, что в конце 1972 года лондонский психиатр доктор Саймон Берман (Simon Behrman) высказывался против использования успокоительного средства фенотиазина в психиатрических учреждениях. Согласно его исследованиям, этот препарат при нормальной дозировке ведет к потере речи. Но самый опасный эффект фенотиазина — так называемый агранулоцитоз, очень серьезное, часто смертельное заболевание крови, проявляющееся у женщин старше 35 лет через 5–10 недель после первого приема лекарства (открытая цитата, с. 358–359).

Все это — серьезные противопоказания к использованию группы лекарств, которые некогда рекламировались как «безвредные», но не оказались таковыми. Недавно возникновение уродств связали с еще одним транквилизатором. Им, согласно докладу, опубликованному во французском издании Revue de Médecine (29 марта 1976), оказался литий. Там говорится: «Предположение, что соли лития вызывают пороки развития у плода, сейчас подтверждены профессором Шлоу (Schlow). Это химическое вещество, которое все более широко используется с 1970 года из-за лечебного действия при мании и для предотвращения маниакально-депрессивного психоза, проникает через плаценту и вызывает деформации сердца и сосудов у детей, чьи матери получали литий в течение первых месяцев беременности. Эти уродства обнаружились у 16 детей из 150 обследованных».

Ранее эту новость опубликовали два французских ежедневных издания, Le Figaro за 22 января и Le Monde за 23 января 1976.

Кроме того, лишь наши потомки узнают о генетических побочных эффектах новых препаратов, которые ежегодно тысячами попадают на рынок, а полная правда, скорее всего, никогда не выяснится, потому что каждое соединение лекарства может иметь разное действие. Уже сегодня мы точно знаем, что побочные действия — отрицательны. И что люди стали более нервными, заметно более нервными с тех пор, как так называемые успокоительные средства наводнили рынок. Но это — ничто, по сравнению с вопросом об онкологии.

Так можно заявить сегодня. Но эти слова сказал цюрихский профессор Бруно Блох (Bruno Bloch) много десятилетий назад, сообщает Schweizerische Medizinische Wochenzeitschrift (1927, №51, с. 1218).

Австрийский вирусолог и иммунолог Франк Бёрнет (Frank Burnet) впервые сформулировал общую теорию иммунной системы, объясняющую, каким образом живой организм борется с болезнями: с помощью врожденной способности распознавать бациллы, вирусы, клетки, бактерии и противостоять тому, что ему может повредить. Через несколько лет Франк Бурнет и Льюис Томас (Lewis Thomas) из Онкологического института Слоун-Кеттеринг (Sloan-Kettering Cancer Institute) выдвинули гипотезу, что между этой иммунологической системой и раком может быть связь. Согласно Бурнету и Томасу, человеческий организм постоянно производит много аномальных клеток, которые генетически отличаются от нормальным и потенциально канцерогенны. Иммунная система обычно их разрушает до того, как они успевают размножиться. Но если по какой-то причине природная защита нарушена или затруднена, эти клетки быстро размножаются, проникают в здоровые ткани и разрушают организм.

Поскольку все онкологические исследования (особенно вызывание болезни у миллиардов животных с дальнейшим проведением на них всех возможных тестов, пока те чахнут) ни к чему не привели, большинство врачей пришли, как минимум, к одному выводу: страх перед раком еще долго будет оставаться лучшим поводом тянуть деньги у населения. Но наука, очевидно, никогда не найдет виновника болезни и потому не сможет произвести чудо-средство, уничтожающее ее за одну ночь; значит, лучшее средство — это природная защитная система, дарованная каждому живому организму.

Осенью 1973, ровно через 20 лет после того, как Пейриль (Peyrilhe) начал экспериментальную борьбу с раком с использованием собак, швейцарская онкологическая лига присудила первую премию Жану-Шарлю Цероттини (Jean-Charles Cerottini) из Лозанны и Роберту Келлеру (Robert Keller) из Цюриха, она сочла их опубликованные труды самыми важными работами года в борьбе с этой болезнью. И о чем же там шла речь? По сути о выводе, что укрепление защитных сил организма — лучшая защита от рака.

Кроме того, там признается, что все, испробованное на животных, не принесло пользы, что невероятные расходы, невиданные усилия, безмерные мучения животных ушли впустую.

Клинические эксперименты, которые, как казалось, подтвердили, что иммунная система не дает развиться раку, были проведены очень давно. В любом случае, они укрепили теорию, что природа борется с болезнями до тех пор, пока не встречает препятствий на своем пути.

В Институте Слоан-Кеттеринг пациентам — больным с онкологией в последней стадии и здоровым — вводили раковые клетки. У здоровых людей раковые клетки начали расти только в редких случаях, но через 2–3 недели организм их полностью уничтожил. У больных с онкологией результаты оказались совершенно иные: очевидно, у них был иммунологический дефект, так как на отторжение организмом имплантированных раковых тканей потребовалось до восьми недель. Подробности этого эксперимента опубликованы в «Бюллетене» Нью-Йоркской Академии медицины (New York Academy of Medicine, 1958, 34, с. 416) и в Annals of the Academy of Science (1958, 73, с. 635).

Тем не менее, во всем мире онкологические исследования по-прежнему проводятся на животных. И что поражает стороннего наблюдателя, так это автоматизм нынешних методов и упрямое отстаивание старых заблуждений — ибо предупредительные знаки появились уже давно. Современный бернардизм столь же рьяно не желает признать свои ошибки, как и древний галенизм. Сегодняшнее невежество ученых особенно живуче, как в Средневековье.

Прежде чем говорить о том, каким образом современная «медицинская наука» не только не победила и не обуздала рак, но и способствовала его распространению, давайте взглянем на ситуацию с онкологией в момент написания этих строчек. Поскольку сравнительные показатели общемирового уровня отсутствуют, мы приведет цифры из США.

По точным подсчетам, в 1972 году в США от рака умерло больше женщин в возрасте 30–34 лет, чем от других болезней. Несмотря на декларируемый прогресс в области ранней диагностики, хирургии, лучевой терапии и химиотерапии, смертность от рака груди за прошедшие 35 лет осталась неизменной.

От рака умирает больше детей в возрасте 3–14 лет, чем от других болезней. Среди мужчин заболеваемость раком с 1936 по 1971 возросла на 40%.

С 1933 года, когда в США начали вести статистику по смертности от рака, ее уровень поднялся на 66%. В 1972 году он рос быстрее, чем раньше — на 3,35%, то есть, примерно в 3 раза выше среднегодового значения с 1950.

Побочные эффекты, наблюдаемые при лечении рака (в том числе угнетение костного мозга, повреждение почек, некроз печени, кровоизлияния в мозг и т.д.) настолько серьезны, что многие больные попросту не успевают умереть от рака — их убивают последствия лечения.

Лечение рака, помимо известного вреда, почти наверняка влечет за собой и неизвестные на сегодняшний момент последствия, например, генетические повреждения у детей, зачатых во время прохождения кем-то из родителей противораковой терапии.

Итак, с годами заболеваемость раком растет, и все сильнее. Чтобы скрыть свое бессилие, медицинская наука прибегает к заведомо ложному изложению фактов, как это сделал доктор Фрэнк Раушер-младший (Frank J. Rauscher Jr.), руководитель американской онкологической программы: «Значительный рост обусловлен увеличением численности население в возрасте 55 лет и старше, потому что представители старшей возрастной группы особенно подвержены раку» (International Herald Tribune, 10 апреля 1973).

Конечно, это безответственный обман, так как американцы сейчас не старше, чем 20 лет назад, и — самое страшное — заболеваемость раком растет среди детей и молодежи.

Итак, этот рост не имеет алиби, как ни крути. Большинство современных болезней, и прежде всего рак, созданы современными ненадежными врачами.

В конце 1975 года мировая пресса сообщила: «В США количество смертей от рака растет быстрее, чем на протяжении десятилетий. Согласно Национальному Центру статистики здравоохранения (National Center of Health Statistics), за первые месяцы этого года смертность повысилась на 5,2%. В прежние годы она составляла 1%. Фрэнк Раушер, директор Национального онкологического института (National Cancer Institute), связывает этот рост с увеличивающимся потреблением химических продуктов» (Time, 8 декабря и цюрихская Tages-Anzeiger, 8 ноября 1975). Возможно ли, что даже директор американского онкологического института, наконец, прозрел?

29 июля 1976 года американское агентство печати сообщило: «60% случаев рака у женщин и 41% у мужчин связаны с пищевыми привычками, заявил вчера на заседании сената исследователь из Национального онкологического института… Рак кишечника и груди связан с жирной пищей, рак желудка, печени, почек и простаты — с другими пищевыми факторами, объявил исследователь доктор Джио Гори (Gio Gori) Особому комитету по питанию (Senat Select Committee on Nutrition and Human Needs)… Когда члены комитета задали вопрос, что делать американцам для устранения факторов риска, доктор Гори и доктор Марк Хегстед (Mark Hegsted), специалист в области диетологии из Гарвардского университета, ответили, что следует есть меньше и сократить количество жира, мяса, соли и сахара» (International Herald Tribune, 30 июля 1976).

В 1976 году для столицы Америки это было что-то новое, хотя 25 годами ранее два ведущих британских врача, сэр Арбутнот Лейн (Arbuthnot Lane) и лорд Мойнихен (Moynihan), написали и опубликовали множество статей, где утверждалось, что, «несомненно, рак возникает из принимаемого нами вовнутрь» — в том числе из еды и лекарств. Животные имеют отличные от наших пищевые привычки и пищеварение, поэтому трудно понять, каким образом ученые пришли к мысли, что им удастся раскрыть тайну рака через опыты на животных. В очередной раз все эти исследования кажутся бесполезными, а их исполнители — умственно отсталыми личностями. Только, разумеется, в вопросе финансов они отнюдь не глупы.

Требуется сила воли, чтобы сократить употребление мяса и «чудо средств» и отказаться от прибыльных выплат. Гораздо проще продолжать предаваться наслаждениям и надеяться на лучшее, в то время как животные оказываются козлами отпущения для человеческих слабостей.

Канцерогенные «чудо-средства»
Выдержка из подробной статьи в журнале Science (19 мая 1972, с. 813-814) доктора Леонарда Хейфлика (Leonard Hayflick), который сначала работал в Институте Вистара (Wistar Institute) в Филадельфии и потом стал профессором микробиологии в калифорнийском Университете Стэнфорд (Stanford University): «В большинстве случаев вакцины от человеческих вирусов производятся из почек обезьян и культур куриного эмбриона; инфицировать можно и то, и другое. В результате работы с обезьянами либо их культивируемыми клетками умерло несколько человек. Значительную часть (25–80%) почек обезьян, которые должны были использоваться для производства вакцин, пришлось забраковать, потому что в них имелись один или несколько видов вирусов из 20 известных. Ежегодно для получения первичных культур убивают столько обезьян, что многим видам грозит уничтожение. Американцев прививают живым вирусом SV-40, который обнаружен в вакцине от полиомиелита и вырабатывается в почечных клетках обезьян. Этот вирус SV-40 вызывает опухоли у хомяков и превращает нормальные человеческие клетки в раковые клетки».

Информация из статьи доктора Хейфлика попросту означает, что подавляющее большинство людей, которые получили вакцинацию во всем мире, были привиты потенциально канцерогенными веществами — то есть, веществами, которые теоретически могут вызвать рак.

В ходе работы ин витро выяснилось, что вирус SV-40, встречающийся в почках обезьяны, не только превращает нормальные человеческие клетки в раковые, но и не погибает под воздействием формалина, то есть, выживает во время обработки формалином, которая требуется при производстве вакцины из убитых вирусов полиомиелита (дополнительные технические подробности см. в American Review of Respiratory Disease, vol. 88, no. 3, сентябрь 1963 и Postgraduate Medicine, vol. 35, no. 5, май 1964).

Чтобы уйти от этой роковой опасности, доктор Леонард Хейфлик, который тогда работал в Институте анатомии и биологии Вистара в Филадельфии, разработал альтернативную вакцину WI-38, полученную из человеческих зародышевых тканей (см. главу «Альтернативные методы»). Он заявил о результатах своих исследований на Десятом международном конгрессе микробиологов (10^th International Congress of Microbiology, Прага, 1967), и о них подробно писали в медицинской прессе. Вот выдержка из статьи в журнале Laboratory Practice (январь 1970, с.58–62):

«Почки собаки, которые сейчас используются в США для производства вакцины от кори, тоже могут содержать вирусную флору. Выяснилось, что щенки, чьи почки являются источником этих вирусов, заражены инфекционным вирусом собачьего гепатита. Инфекционный гепатит собак — распространенная инфекция большинства собак в первый год жизни, и вирус находится в почках. Согласно докладам, один из штаммов этого вируса вызывает опухоли у хомяков. Кроме того, известны и другие канцерогенные вирусы собак, среди них такие, которые вызывают у животных папилломы (бородавчатые новообразования), венерические опухоли и лейкемию тучных клеток» (canine venereal tumour and canine mast cell leukemia).

Особенно значимы следующие цитаты из этой статьи: «Общеизвестно, что самые важные канцерогенные вирусы животных (те, которые могут быть изолированы у приматов — SV-40 и канцерогенные аденовирусы) канцерогенны лишь тогда, когда преодолевают межвидовой барьер. Неизвестно ни одного вируса, который бы вызвал опухоли у родного для себя вида, но такие вирусы могут у гетерогенных (других) видов вызывать рак. Таким образом, SV-40 и канцерогенные аденовирусы не вызывают рака у природных хозяев — лишь у иных видов. По поводу безопасности вакцин из человеческих вирусов можно сделать вывод, что опасность возникновения рака вследствие введения вакцины, изготовленной из животных клеток, больше, чем в результате введения вакцины из человеческих клеток. Потенциальная возможность любой вакцины вызывать онкологию устраняется, если она выработана в клетках того биологического вида, которому ее вводят».

Таким образом, постепенно обнаруживается, что биологический антагонизм между разными видами столь силен, что присущие определенному виду и потому безвредные для него вирусы вроде SV-40 для обезьян, могут «потерять голову» при переносе на другой вид, в нашем случае — на человека, и вызвать рак. Это объясняет также, почему в нашу бернаровскую эпоху ученики волшебников достигали невероятных успехов, «прививая животным человеческую онкологию» — по меньшей мере, им так казалось. Возможно, на самом деле животные заболевали не от канцерогенных свойств введенных им клеток, а из-за биологического различия между обеими видами клеток.

Вакцины, с помощью которых мы надеялись защитить себя и своих детей от полиомиелита и других инфекционных болезней, напротив, создали нам и нашим детям канцерогенный потенциал, и он все больше проявляется на мировом уровне, о чем свидетельствует смертность от рака. Если в один прекрасный день выяснится, что ликвидации полиомиелита — болезни, которая начала отступать еще до введения вакцинации и убивала в то время относительно мало людей — удалось достичь ценой тысяч смертей от рака.

Как заявил профессор Клаузен (J. Clausen) из Института профилактической медицины Университета Оденсе (Institute of Preventive Medicine of the University of Odense) в марте 1973, «миллионы людей привиты вакциной от полиомиелита, которой присущ канцерогенный вирус SV-40, изначально встречающийся у обезьян. Вероятно, потребуется 20 лет или больше, прежде чем проявится возможное отрицательное действие этого вируса».

В очередной раз эти ученики волшебника не могут сказать, что их недостаточно предупредили. Вот несколько примеров предупреждений, что вакцинация от оспы связана с раком.

«Более того, вакцинация вызывает вспышку лейкемии», — еще 12 марта 1955 года писал доктор Б. Дюперра (B. Duperrat), врач парижской больницы Сент-Луис (Saint-Louise) во французском журнале Presse Médicale.

Другой французский журнал, Revue de Pathologie Générale et de Physiologie Clinique, сообщает в январе 1958: «Вакцина изменяет внутреннюю среду пациента (организма) и способствует её подщелачиванию и окислению, что является источником (средой) рака. Этот факт нельзя отрицать».

Профессор Юлиан Александровиц (Julian Aleksandrowicz) и профессор Богуслав Галилеоковски (Boguslav Haliloekowski) из Медицинской Академии Кракова (Medical Academy of Cracow) заявляют: «Уже опубликованные сообщения, так же как и наши собственные наблюдения, свидетельствуют о том, что вакцина от оспы иногда вызывает лейкемию. В медицинских учреждениях Кракова отмечено, что профилактическая вакцинация от оспы вызывает у детей и взрослых сильные локальные и повсеместные реакции и влечет за собой лейкемию» (Lancet, 6 мая 1967).

Профилактическая вакцинация от оспы может также вызвать рак в форме злокачественных опухолей, как это оказалось в случае с 38 людьми — опухоли у них возникли из-за рубцов от прививки. Данная информация появилась на первой странице журнала Medical News за 1969 год. Доктор Виллард Л. Мармелзат (Willard L. Marmelzat) из Университета Южной Калифорнии (University of Southern California) заявил на Втором Международном конгрессе тропической дерматологии (2^nd International Congress of Tropical Dermatology), что никто из этих пациентов не соприкасался с канцерогенными химикатами, и у них не было повреждений и механических травм рубцов.

Разумеется, среди синтетических препаратов подозрение падает не только на вакцины, и не только на них лежит ответственность. Вот выдержка из статьи в Medical World (июль 1957, с. 47), автор — доктор Фреда Лукас (Freda Lucas): «В Англии и Уэльсе с 1920 по 1952 смертность от лейкемии повысилась более чем в 6 раз… Согласно Уилкинсону (Wilkinson), одним из факторов приведших к этому, являются сульфонамиды, причем даже в малом количестве. В описанных случаях проанализирован трагический переход от агранулоцитоза к гемолитической анемии и острой монолитической анемии.

Если мы откажемся от сегодняшнего бернаровского метода, смертность от рака скорее всего удастся обуздать раньше, чем на свет появится новое поколение. Этим объясняется причина, по которой псевдонаука, так сильно навредившая человечеству, всячески скрывает свои новейшие открытия.

Но существуют цифры. И математика — в противовес тому, что сегодня считается медицинской наукой — не тема для дискуссий. Цифры ж доказывают, что заболеваемость раком растет.

Было бы забавно, если бы в один прекрасный день у нас появились математические доказательства того, что за спад инфекций или других проблем, с которыми организм может справиться сам, пришлось заплатить ростом онкологии. И новые индикаторы, того, что это происходит все время, пока индустрия увеличивает производство новых лекарств.

Разумеется, в нашей книге, которая охватывает так много сфер, можно привести лишь единичные примеры. Давайте рассмотрим лишь один из недавних случаев — с лекарством, которое, как выяснила «официальная» медицинская наука, виновато в появлении нового вида ювенального рака, не существовавшего несколько десятилетий назад.

Таллейран (Talleyrand)

Спонтанный аборт — это, несомненно, предохранительный клапан, наделенный Природой матерью, чтобы выбраковывать нежизнеспособных существ еще на эмбриональной стадии. Самопроизвольный выкидыш способствует укреплению вида и сохранению у него хорошего здоровья. Но ученые никогда не заморачивались по поводу таких простых соображений, потому что они должны оправдывать свое высокое дело или удовлетворять научное любопытство; кроме того, вивисекционное образование убедило их, что природу так же легко обмануть, как и общественное мнение.

Разумеется, ни один врач в мире не может гарантировать, что прием лекарства предотвратит выкидыш или ручаться, что успешное вынашивание беременности произошло, благодаря назначению особого медикамента. Но с 1973 года медицинская наука кое в чем полностью уверена.

В тот год всемирно известный итальянский экспериментатор профессор Сильвио Гараттини (Silvio Garattini) убеждал в открытой дискуссии: «Мы можем произвести в лаборатории природный эстроген» (Epoca, 14 октября 1973).

Но примерно а то же самое время в Женеве ВОЗ спешно выпустила предупреждение на английском языке для врачебного сообщества: однозначно доказано, что прототип этого синтетического эстрогена, стилбестрол, вызывал рак у людей.

Автор документа — Роберт В. Миллер (Robert W. Miller), глава эпидемиологического отдела Национального онкологического института (National Cancer Institute) в Бетезде, штат Мэриленд. Он носит название «Трансплацентарный карциногенез» (Transplacental Carcinogenesis), и его издала Международная служба онкологических исследований (International Agency for Research on Cancer) совместно с ВОЗ.

На странице 175 под заглавием «Пренатальное происхождение рака у людей: эпидемиологические свидетельства» (Prenatal Origins of Cancer in Man: Epidemiological Evidence) доктор Роберт В. Миллер пишет: «Трансплацентарный химический карциногенез. Менее шести месяцев назад было сделано драматическое заявление, что рак у ребенка возникал из-за препарата, принимаемого матерью во время беременности» (Herbst et al., 1971). Сообщается, что у восьми молодых женщин, живущих в районе Бостона, возникла особая форма вагинального рака (светлоклеточная аденокарцинома влагалища), которая обычно встречается у пожилых женщин. Им было от 14 до 22 лет. Матери семи девушек принимали во время беременности стилбестрол. В контрольной группе из 32 матерей ни одной женщине не прописывали данный препарат. Сразу после этого Регистрация рака штата Нью-Йорк (New York State Tumor Registry) зафиксировала еще пять случаев такого же вагинального рака у молодых девушек (Greenwald et al., 1971). Матери всех пяти девушек принимали во время беременности синтетический эстроген. В комментарии к другому случаю, о котором сообщает Ньюман (Newman), указывается (1971, Herbst et al., 1971 b), что после тех семи диагнозов стало известно еще о двадцати. Для проверки здоровья детей, чьи матери во время беременности принимали стилбестрол, запланированы различные исследования. В любом случае, сейчас нет сомнений в том, что у людей трансплацентарный карциногенез возник после скрытого периода длиною от 14 до 22 лет.

«Детерминанты, обуславливающие отбор на стадии образования гамет. Генетическое влияние может отозваться подобным образом. Возможно, пройдут года и даже десятилетия без каких-либо симптомов, прежде чем проявятся онкологические заболевания, обусловленные генами».

Таким образом, уже не стоит вопрос о том, подарят ли нам сегодняшние так называемые медицинские исследования чудо-лекарства для победы над раком во всем мире, когда это произойдет, каким образом и сколько они будут стоить. Современная наука вызывает рак. Документ ВОЗ являет собой первое «научное доказательство» того, что врачебная промышленность создала ранее не существовавшую форму рака. Раз это выяснилось в одном случае, то же самое может произойти и в доселе неизвестных ситуациях. Разумеется, данный прецедент помогает объяснить постоянный и безудержный рост онкологических заболеваний а последние десятилетия: растущая заболеваемость раком и увеличивающееся потребление новых химических «лечебных средств» идут бок о бок.

Избыточный прием синтетических витаминов приводил к раку костей; препараты для понижения давления создавали у женщин опасность рака груди; вакцины животного происхождения оказались потенциально канцерогенными. Сейчас экспериментаторы вынуждены сами признать, что синтетический эстроген, который в течение десятилетий назначался пациентам на основании его положительного действия на животных, у людей не только мешает росту костей и (подобно прочим чудо-средствам) вызывает повреждения печени и почек, катаракту, проблемы с сердцем и расстройства психики, но и может быть однозначной причиной злокачественных опухолей у потомков.

В трагедии со стилбестролом, как и во многих других случаях, виноват исследовательский метод вивисекторов. Мне кажется, медицинская наука в лице доктора Миллера признала свою вину, и один факт увеличивает ее ответственность: на протяжении предшествующих десятилетий было множество явных предупреждений, что о действии гормонов вообще и эстрогена (полового гормона) в особенности нельзя судить по опытам на животных. Но органы здравоохранения, которые, может, и не обязаны следить за этикой, но ответственны за здоровье граждан, игнорировали все эти сигналы.

Нижеследующие примеры — это лишь малая часть предупредительных знаков, которые появлялись тогда, когда еще было время обратить на них внимание.
*

«Первые наблюдения были сделаны у больничной койки. Галл и Орд открыли функции щитовидной железы, тогда как вивисекторы лишь смогли заявить, что она предназначена для улучшения контура шеи. Аддисон впервые указал на функцию надпочечников. Роль гипофиза была выявлена клиническим путем, с помощью симптомов акромегалии (избыточный рост) и симптома Фрелиха (врожденный дефект мышц живота)». Доктор Лэнгдон Браун, доклад на Годовом общем собрании Британского врачебного общества, 1925; British Medical Journal, 5 декабря 1925, с. 1051).

«Как установил Хальбан (Halban), плацента стимулирует рост гениталий и молочных желез. Это относится к животным, но не к человеку» (Гринхилл (J. P. Greenhill), American Journal of Obstetrics and Gynecology, февраль 1929, с. 254).

Доктор А. М. Мендельхолл (A. M. Mendelhall), заведующий кафедры гинекологии в школе медицины Университета Индианы (Indiana University School of Medicine), пишет в статье «Растворение гипофиза и разрыв матки» (Solution of Pituitary and Ruptured Uterus):

«Это очень сильный препарат даже при значительном разведении, и еще не разработано надежного способа его разведения. Тех, кто настаивают на использовании этого сильного препарата, надо предупредить, что нет возможности оценить его действие до того, как его получит пациентка» (Journal of the American Medical Association, 20 апреля 1929, с. 1341).
*

«Введение адреналина (гормона) в сердце особенно предосудительно. Если пациенты впоследствии выздоравливают, это происходит вопреки, а не благодаря инъекции. Серьезный вред могут причинить гемоперикард (кровоизлияние в околосердечную сумку) или перикардит (воспаление околосердечной сумки). Известно, что внутривенные инъекции адреналина вызывают серьезные осложнения (доктор Л. Уиттс (L. J. Witts), Medical World, 23 января 1931, с. 565).

«Питуитрин (гормон) — это диуретик для кошек, но на человека оказывает противоположное действие» (Journal of Physiology, выпуск LXXVI, ноябрь 1932, с. 384).

«Почти сто лет прошло с тех пор, как Рейнар (Raynard), ветеринар из Лиона, обнаружил, что удаление щитовидной железы смертельно для собак. Через 50 лет Шифф (Schiff) выяснил, что это смертельно для кошек и собак, но не для кроликов и крыс» (передовица в Lancet, 2 декабря 1933, с. 1267).

В последнее время были сделаны некоторые важные открытие в области гормональных препаратов, но при их использовании следует соблюдать очень большую осторожность. В данной сфере были очень опасные случаи неправильного использования, это происходило вследствие бездумного использования результатов опытов на животных при работе с людьми и рекламы фармацевтических фирм» (доктор А. П. Кавадиас (A.P. Cawadias), Medical World, 5 апреля 1935, с. 191).

Об ускорении схваток вследствие эстрогена: «Подобные эксперименты на грызунах почти всегда проходили успешно, но в случае с людьми они были совершенно неудачны» (доктор Лейланд Робинсон (A. Leyland Robinson), доктор М. М. Датноу (M. M. Datnow) и доктор Т. Н. А. Джеффкот (T. N. A. Jeffcoate), почетные хирурги из гинекологической клиники в Ливерпуле (Liverpool Hospital for Women), British Medical Journal, 13 апреля 1935, с. 749).

«Еще одна форма заместительной терапии состоит во введении мужских гормонов; недавно на рынке появились синтетические препараты из них… В настоящее время многие противоречивые сообщения об опытах на животных сбивают с толку клиницистов и очень часто создают ужасную путаницу» (Medical World, 17 января 1941, с. 504–505).

Рецензия на книгу Essentials of Endocrinology доктора Артура Гроллмана (Arthur Grollman) в Medical World (16 января 1942): «При исследовании разных веществ в обязательном порядке требовалось, чтобы их проводили на подопытных животных, а при переносе результатов на человека оказывалось, что они совершенно ненадежны, а во многих случаях опасны» (с. 482).

«Практические результаты лечения половыми гормонами далеки от желаемых. Одна их причин заключается в том, что результаты опытов на животных нельзя использовать применительно к человеку» (доктор Альфред Гоу (Alfred Gough), почетный хирург-консультант из гинекологической клиники Лидса (Leeds Hospital for Women), Medical Press and Circular, 14 марта 1945, с. 169).

«Неопровержимые в лаборатории факты безответственным образом переносятся в клиническую медицину. Самыми лучшими примерами служат неограниченное использование гормонов и слепая вера в рекламу, с помощью которой коммивояжеры сыплют песок в глаза» (доктор Франгкон Робертс (Ffrangcon Roberts), British Medical Journal, 16 июня 1945, с. 848).

«Мы хорошо помним бум гормональной терапии. Многие восхваляемые результаты вели происхождение от опытов на животных и были неправильны… Клиническое использование препарата при работе с людьми показывало, что прежние результаты не только ненадежны, но во многих случаях в высшей степени опасны» (Medical World, 6 июня 1947, с. 471).

«Чувствительность животных варьируется, в зависимости от лаборатории, и поэтому невозможно сравнить результаты, полученные в одной лаборатории, с результатами другой. Обычно считалось, что у всех млекопитающих примерно одинаковая чувствительность к эстрогену, но сейчас выяснилось, что это не так, поэтому было бы неразумно предположить, что у женщин будет такая же реакция, как у подопытных животных. Этот пример имеет большое значение, потому что показывает, насколько глупо переносить результаты опытов на животных на человека» (профессор доктор Е. Доддс (E.C. Dodds), Journal of Pharmacy and Pharmacology, выпуск 1, №3, 1949, с. 143–145).

«Когда эстроген был допущен до клинического использование, сначала царило понятное воодушевление… Если полагаться на красочные брошюры, приходящие с каждой почтой, то, к сожалению, можно впасть в иллюзию и вообразить, что использование эстрогена не имеет противопоказаний и побочных эффектов» (доктор Роберт А. Кимброу (Robert A. Kimbrough) и доктор С. Лион Израэл (S. Lion Israel), Journal of the American Medical Association, выпуск 138, 25 декабря 1949, с. 1216).

«Следовательно, нет оправданий тому, чтобы полагаться на результаты опытов на животных при определении действия эстрогена на человека (доктор П.М.Ф. Бишоп (P.M.F. Bishop), доктор Н.А. Ричардс (N.A. Richards), доктор М.Б. Аделаид (M.B. Adelaide) и доктор Нил Смит (Neal Smith), Lancet, 6 мая 1950, с. 850).

«Монография Томаса Аддисона (Thomas Addison) 1855 года начинается со слов: вряд ли можно оспорить тот факт, что функции надпочечников и функции, которые они выполняют для всего организма, почти или полностью неизвестны. Эти слова, как и многое другое из его трудов, верны и поныне. Мы накопили множество фактов, но до сих пор очень мало может сказать о влиянии адреналина и об организме как едином целом» (доктор Ф. Янг (F.G. Young), профессор биохимии, Кембриджский университет, British Medical Journal, 29 декабря 1951, с. 1541).

3 июля в учреждении CIBA в Лондоне профессор Хуссей (Houssay) докладывал о своей групповой работе, посвященной влиянию половых гормонов на частоту и тяжесть экспериментального диабета у крыс; но сначала он напомнил своим слушателям, что эти результаты нельзя считать действительными для других животных и для людей» (Lancet, 14 июля 1951, с. 70).

«Не могу не подчеркнуть лишний раз, насколько это неверно — переносить напрямую на человека результаты экспериментов на животных, связанных с гормонами» (из выступления доктора Карлоса Хайнса (Carlos Hines) перед Комитетом Делани (Delaney Committee) в Палате представителей, 31 января 1952).

Выявлены серьезные различия в том, как у разных видов реагирует матка на гормон гипофиза, а также между экспериментами ин виво и ин витро. Поэтому выводы о том, как препараты могут подействовать на человеческую матку, надо было делать с большой осторожностью» (Профессор Белл (G. H. Bell) на 13 британском конгрессе гинекологов (13^th British Congress of Obstetrics and Gynaecology), British Medical Journal, 2 августа 1952, с. 281).

«Открытие в 1917 году гормонов яичников эстрогена и прогестерона, а в дальнейшем — гипофизарных гонадотропинов дало физиологии новую обширную сферу. Удивительное действие всех четырех гормонов на мелких животных стало поводом для больших ожиданий относительно их терапевтической ценности в гинекологии. Эти ранние надежды не сбылись» (доктор Алек Борн (Alec Bourne), хирург, Medical World, 13 июня 1952, с. 400).

«Знания об эндокринном регулировании этого процесса основываются главным образом на экспериментальных исследованиях, выполненных на некотором количестве лабораторных животных. Эти виды реагируют очень по-разному на гормоны, и было бы неразумно предполагать, что молочные железы женской груди работают так же, как молочные железы у какого-либо исследованного вида» (доктор П. М. Ф. Бишоп (P. M. F. Bishop), The Practitioner, июнь 1956, с. 630).

Про исследование препаратов, стимулирующих родовую деятельность: «Пожалуй, наиболее значительное различие (вслед за психотропными препаратами) между опытами на животных и на человеке можно наблюдать в случае с лекарствами, действующими на матку. Создание с помощью экспериментов на животных новых лекарств, стимулирующих родовую деятельность, потребовало много времени и сил, а потом оказалось, что они совершенно не действуют на человеческую матку. Итак, есть необходимость в таких методах исследования, при которых можно было бы пробовать препараты по стимуляции родовой деятельности на человеческой матке» (доктор Шильд (H.O. Schild), лектор по фармакологии в лондонском Университетском колледже (University College), соавтор книги Applied Pharmacology: Quantitative Method in Human Pharmacology and Therapeutics, написанной в соавторстве с Кларксом (Clarks), издатель — Pergamon Press, Лондон, 1959, с. 154. Доклад на симпозиуме в Лондоне в марте 1958).

Доктор П. Рихтер (P. Richter) из знаменитой психиатрической клиники Фиппс (Phipps Psychiatric Clinic) в больнице Джона Хопкинса (Johns Hopkins Hospital) провел контрольные эксперименты с общеупотребительными лекарственными средствами и гормонами, и результаты были опубликованы в августовском номере журнала Proceedings of the National Academy of Science. Его главным выводом стало предупреждение, что некоторые лекарства могут оказывать немедленное положительное действие, но в перспективе причинять вред, который проявится лишь спустя месяцы после окончания приема медикамента. Стандартные тесты на животных, главным образом на крысах, уже доказали полную безвредность этих препаратов» (News-Post, Балтимор, 5 августа 1959).

Вышеприведенные цитаты свидетельствуют о том, что провал сегодняшних исследований в области синтетических гормонов был четко предсказан. Ведущие специалисты вновь и вновь предупреждали об их опасности. Но даже самые большие пессимисты не предполагали, что этот ненаучный подход станет причиной рака.

Скольким женщинам продали этот канцерогенный препарат с эстрогеном? Сколько людей из тех, кто умрет в ближайшее десятилетие, обречены на раннюю смерть из-за вещества, полученного через плаценту матери? Конечно, тысячи других лекарств могут вызвать такое же действие, как и стилбестрол.

Курт Блюхель (Kurt Blüchel) в Weisse Magier привел список лекарств для одной только Западной Германии, которые при потреблении их беременной женщиной вредят плоду, и некоторые такие медикаменты встречаются во многих продуктах под разными названиями. Мы с уверенностью знаем, что заболеваемость раком и частота врожденных уродств за последние 20 лет возросли в той же пропорции, что и потребление химических препаратов.

Чудовищный обман, совершаемый современной официальной «наукой», которая спекулирует на страданиях людей, а особенно на страхе перед страданиями, и подрывающий здоровье общества через свою алчность либо некомпетентность, принял невероятные масштабы. И это еще более чудовищно ввиду того, что во многих странах травника, продающего чаи для оздоровления (в любом случае менее опасные и чаще всего более полезные, чем химические препараты), могут осудить за шарлатанство, как это недавно произошло в Италии. Тем временем, виновники распространения рака и бесчисленных «болезней цивилизации» не только продолжают гулять на свободе, но также срывают аплодисменты и получают финансовую поддержку, дающую им возможность продолжать свою преступную деятельность.

Давайте вернемся к исторической брошюре, написанной доктором Робертом Миллером (Robert Miller) и выпущенной ВОЗ. С проницательностью, которая, несомненно, сформировалась в результате многих лет занятий вивисекцией, доктор Миллер говорит нам: «Если при рождении присутствует опухоль, она, несомненно, возникла в утробе матери» (с. 177).

Дальше славный ученый продолжает: «При подсчете всех случаев детских смертей в возрасте до 5 лет за последние 8 лет оказывается, что 13782 смерти наступили из-за новообразований, возникших в утробе матери или вскоре после рождения».

Но здесь автор портит свое повествование клише: он кладет ответственность на слугу. На странице 181, в конце доклада, написано: Опыты на животных. Между видами опухолей, которые возникли у подопытных моделей, и видами детской онкологии не было связи.

«Подопытные модели» — значит лабораторные животные. Если бы Миллер выражался словами простого человека, он бы, возможно, сказал: по бесчисленным случаям заболевания раком, когда болезнь вызывали в течение многих лет у миллионов животных, нельзя было понять, насколько опасен стилбестрол для человеческого плода, и на протяжении десятилетий казалось, что его спокойно можно назначать беременным женщинам. Не ошибается тот, кто ничего не делает».
*

Таким образом, синтетический гормон стилбестрол вызвал катастрофические последствия для людей, равно как и талидомид и другие медикаменты, изначально протестированные на животных. А какова была реакция лабораторной братии на новую трагедию, произошедшую из-за их упрямства? Они отказались признать, что этот случай как-либо связан с глупостью их метода. Вместо этого они выступили в поддержку интенсификации опытов на животных. Трудно поверить, но доктор Миллер добавляет: «Предпочтение можно отдавать не грызунам, а другим видам животных. Особенно рекомендуется использование нечеловекообразных приматов». И завершает свой замечательный доклад следующими словами: «Рекомендации по IARC. IARC может через свои источники информации во всем мире собирать и публиковать сообщения об опасных веществах, передающихся через плаценту. IARC могла бы проводить исследования, где частота опухолей, уродств и других аномалий указала бы на трансплацентарный канцерогенез либо тератогенез. Наконец, IARC следовало бы составить список медикаментов и веществ, загрязняющих окружающую среду, которые в разных частях мира могут вызвать пренатальную онкологию».

Если задуматься о том, что каждый год на мировой рынок выходят тысячи новых лекарств, и вспомнить предупреждение доктора Миллера, что, «возможно, пройдут годы или даже десятилетия без симптомов, прежде чем проявятся онкологические заболевания, обусловленные генетикой», то его рекомендация следовать по старому пути, ведущему к катастрофе, на первый взгляд кажется бредом. Но это не так. Блестящий художник рака — еще и матерый бизнесмен, и мы это сразу же видим.

Ежегодные расходы американского правительства на «исследования» в 1970 году достигли 17 миллиардов долларов, а сейчас составляют 25 миллиардов. Во-первых, ни один «ученый» уровня доктора Миллера не может согласиться с тем, что все, чему он верил и учил на протяжении жизни, что пропагандировал, — ерунда. Во-вторых, возглавляемый им Институт Бетезда (Bethesda Institute) относится к числу ведущих лабораторий мира и в качестве такового ежегодно получает, наряду со значительными частными ассигнованиями, немалый кусок от государственного пирога. Отказ от вивисекционного метода в медицинских исследованиях означает потерю работы для десятков тысяч достойных мучителей животных.

Это было бы негуманно. Поэтому предпочтительно продолжать издевательство над миллионами «козлов отпущения» — еще и для того, чтобы сохранить имидж «великих ученых», которые во время медицинских конгрессов могут ступить на трибуну в роли спасителей человечества, услышать аплодисменты коллег со всего мира и производить очередные «чудо-средства», вроде талидомида, стилбестрола и т.д. Животные не в состоянии подать голос и протестовать — особенно если их голосовые связки перерезаны — они не могут бастовать, созывать собрания, устраивать демонстрации, бросать бомбы. А когда у потребителей медикамента появляются дети с уродствами, умственной отсталостью или онкологией, это уже катастрофа.

С тех пор, как ВОЗ напечатала предупреждение доктора Миллера, доказанные случаи заболевания раком из-за стилбестрола не единичны, а исчисляются сотнями, и это число неизбежно возрастет.

Между тем, американский информационно-политический журнал Newsweek (26 января 1976) напечатал передовицу о раке, и в ней речь идет как минимум о 250 жертвах. Давайте сейчас отойдем от цифр и статистики и посмотрим на людей, которые стали жертвами чародеев, переодетых в ученых. Один такой случай описан в том номере Newsweek.

Жительница Калифорнии Грейс Мэллой (Grace Malloy) прочитала в газете о выявленной связи между стилбестролом и редкой, но смертельной формой рака у молодых девушек, чьи матери принимали это лекарство во время беременности, и вспомнила, что ей тоже выписывали это лекарство, когда она ждала своих дочерей Пэтти и Мэрилин. Теперь им было 19 и 14 лет. Она отвела их на обследование, и результат оказался печален: у Мэрилин был рак влагалища.

В ходе 12-часовой операции Мэрилин удалили влагалище и находящиеся рядом лимфатические узлы. Ей сделали искусственное влагалище из кожи, взятой с ног. Год спустя врачи установили, что рак распространился на легкое, пищевод и стенку сердца. После еще одной операции казалось, что Мэрилин стало лучше, но вскоре ее состояние вновь ухудшилось. Когда у нее в результате лечения выпали все волосы, она держалась мужественно и носила разноцветный платок. Но ее мать слышала, как она по ночам стонет от боли — рак распространялся на руки, ноги, позвоночник, мозг. Вскоре девочка ослепла и оказалась прикована к инвалидной коляске. Мэрилин умерла 26 мая 1974 года, за 2 недели до того, как ее одноклассники закончили школу.

Грейс Мэллой, мать девочки, сказала в интервью для Newsweek: «Я не могла знать, что вызовут эти таблетки. Их принимали тысячи женщин, потому что их выписывал врач». Далее в статье говорится: «У Грейс Мэллой есть некоторая озлобленность из-за того, что произошло в ее семье — и что может произойти. У ее старшей дочери Пэтти, которой сейчас 25 лет, обнаружили аденому влагалища, которая кажется доброкачественной, но может быть предвестником рака. Сейчас Пэтти, как и многим другим девушкам с таким же анамнезом, остается только ждать и молиться, чтобы смерть, унесшая ее сестру, пощадила ее».

СМИ вроде Newsweek часто разоблачают провалы современной медицины. Но они регулярно упускают возможность подчеркнуть то, что фармацевтические катастрофы, которые участятся в последующие десятилетия из-за долгого скрытого (иногда 35 и более лет) канцерогенного действия препаратов, объясняются полной неосведомленностью людей о методах медицинских исследований.

Существует множество указаний на то, что современные лекарства, которые после опытов на животных считаются безопасными, способствуют распространению болезней вообще и онкологии в особенности. В 1974 году стало известно, что группа врачей из Бостонского университета проанализировала 25 тыс. историй болезней, которые были переданы в 24 больницы Бостона и его окрестностей. Врачи установили, что пожилые женщины старше 50 лет, которые принимали определенные средства для снижения немного повышенного давления, в три раза чаще заболевали раком груди. Врачи не хотели поднимать панику и попросили специалистов провести такое же исследование в Англии и Финляндии. Результаты оказались аналогичными. В журнале Lancet было сделано предположение, что врачам следует соотносить явно повышенный риск рака груди с преимуществами снижения давления у пожилых женщин.

Хотя этот вопрос рассматривался в ведущем медицинском журнале и в общей прессе, например, в журнале Time, год спустя я не нашел в Италии, Франции и Германии ни одного врача, который бы слышал об этом. Большинство из них говорили мне, что у них нет времени даже заглянуть в литературу, которую они постоянно получают от производителей лекарств.

Как сообщает Newsweek (26 января 1976), использование эстрогена для облегчения симптомов климакса почти в 5 раз увеличивает риск рака матки. Раз врачи настолько заняты выписыванием лекарств, что у них не остается времени читать предупреждения, то, по меньшей мере, можно надеяться на пациентов, читающих общую прессу.

Есть признаки того, что американцы уже не все принимают — а реакция американской общественности обычно предвещают то, что произойдет в других странах. В Time (9 июня 1975) можно прочитать, что участились очень редкие в прошлом обвинения врачей в шарлатанстве. В результате в Калифорнии средние годовые страховые премии для специалистов, которые подвергаются большим рискам, увеличились во много раз — с 5377 долларов до 22 704 долларов.

Это было еще до того, как Иван Иллич (Ivan Illich), югославский социолог, живущий в Мехико, рассказал в книге Medical Nemesis о своем исследовании нынешней медицинской практики. 25 мая 1975 года он заявил в интервью на радио Svizzera Italiana (г. Лугано) следующее:

«В американских больницах 18–30% пациентов имеют психологические реакции на принимаемые лекарства»;

«Во время месячной забастовки израильских больниц смертность населения была меньше, чем когда-либо»;

«Доктор Сальвадор Альенде (Salvador Allende), покойный президент Чили, бывший также врачом, предложил ограничить фармакопею до нескольких десятков лекарств, ценность которых доказана… Значительная часть немногих врачей, которые хотели реализовать идеи президента на практике, была убита в течение недели после того, как 11 сентября 1973 года к власти пришла хунта…»;

«Специально создаваемый миф о том, что люди не могут преодолеть болезнь без современных лекарств, причиняет еще больше вреда здоровью, чем врачи, навязывающие свои услуги пациентам»;

«Каждый дилетант в состоянии понять диагнозы и методы лечения, если их разъяснить общеупотребительной лексикой; но постоянное использование профессиональной лексики препятствует депрофессионализации медицины»;

«Ранее лечение неизлечимых болезней только ухудшает состояние пациента»;

«Врачи, которые обнаруживают у себя симптомы рака, дольше других специалистов своего уровня образования медлят с лечением, потому что знают, что диагноз и лечение играют прежде всего ритуальную роль…»;

«В США расходы на медицинское обслуживание растут, и параллельно происходит другое явление: продолжительность жизни взрослых людей падает и. возможно, еще снизится. То же самое происходит в Великобритании, Японии и большинстве стран Европейского экономического сообщества».

Ученые знают, что о неудачах надо говорить так же подробно, как и об успехах, с целью проинформировать общественность о приоритетах и политике распределения средств. Если они признают опасность лекарства, то делают это лишь с намерением заявить о необходимости интенсификации опытов на животных, что означает преумножение ошибок и ужасов.

Итак, был ли прав вивисектор Марковиц (Markowitz), когда рассматривал позицию противников вивисекции как безнадежную с самого начала, потому что «у них нет возможности сопротивляться индустрии, располагающей миллиардами долларов»? Его правота или неправота зависит от остальных людей.

Великолепная гостиная и моральный закон
«Подлинную науку можно сравнить с сияющей гостиной, в которую можно попасть через длинную, страшную кухню» (Клод Бернар, Introduction, 1865, с. 44).

С тех пор, как апостол современной вивисекции внушил доверчивым людям, еще не проснувшимся от долгого средневекового сна, этот ложный вывод, страшная кухня неимоверно увеличилась, ее размножившиеся ужасы приняли такие формы, которые не могли прийти в голову даже Клоду Бернару; ее миазмы отравляют полмира и распространяют по свету неизлечимые болезни. Но «великолепная гостиная» все сильнее уходит вдаль и создает пространство для все более крупных больниц, где все более сбитые с толку жрецы в белых халатах проводят механистические ритуалы, которые пришли на смену вчерашним действам и завтра будут заменены новыми обрядами. Они столь же непонятны исполнителям, сколь и пациентам, вовлеченным в них.

Моральный закон, отрицаемый вивисекторами по причине того, что они не могут воспроизвести его в лаборатории, не говоря уже о том, чтобы постигнуть его интуитивно, действует разными способами, и все они очень тонкие, но в долгосрочной перспективе одинаково разрушительны.

Убежденность в том, что преступление перед животными, совершаемое в псевдонаучных лабораториях, останется без наказания, свидетельствует не только о душевной скудности, но и о сумасшествии. Когда на свет появляется ребенок с умственной отсталостью, врожденными уродствами, когда он умирает от рака из-за того, что его мать принимала успокоительные средства или вредный гормон — препараты, казавшиеся безопасными при жестоких опытах на животных — этот ребенок платит за преступление, совершенное другими людьми. Но миллиарды животных самым страшным образом расплачиваются не только за жестокость вивисекторов, но и за равнодушие человеческой расы, от которой теперь скрывают это преступление. Потому что общество молчаливо соглашается с тем, что происходит с беззащитными существами и аукается на их детях, или даже оправдывают это. Но многие невинные люди тоже вынуждены расплачиваться за постоянное нарушение морального закона лишь потому, что они входят в человеческое общество, и это нельзя изменить.

Длительные страдания, через которые проходят все больше людей, прежде чем умрут, относятся к очевидным и немедленным проявлениям морального закона. Ричард Куннс (Richard Kunnes), говоривший, что Американскую медицинскую ассоциацию (American Medical Association) следовало бы переименовать в Американскую ассоциацию убийств, и сжегший свой членский билет на заседании врачебного конгресса, писал в книге «Деньги или жизнь» (Your Money or your Life, издательство Dodd Mead&Co, 1974): «С 1960 по 1970 США затратили на медицинские исследования больше средств, чем когда-либо, а результаты оказались наименьшими (правда, доктор Куннс не упоминает, что исследовательская деятельность, о которой идет речь, заключается почти полностью в экспериментах на животных). И дальше: «Можно предсказать с полной уверенностью, что из-за постоянной финансовой поддержки исследований здравоохранение будет становиться все менее и менее удовлетворительным, что приведет к ежегодной ненужной смерти тысяч пациентов и страданиям сотен тысяч. Множество университетов обладают деньгами, которые могли бы пойти на пользу больным, но вкладывают их в исследования, чтобы получить еще больше денег и еще больше исследовать».

Книге Куннса суждено стать очередным гласом вопиющего в пустыне, так как автор не предложил выхода, не дал объяснений, не привел данных, указывающих на то, что прискорбное состояние сегодняшней медицины есть непосредственный результат метода, губящего личность исследователя, калечащего его разум и неизбежно толкающего врачебное искусство в пропасть. Но, по-видимому, ни один из других процитированных мной медиков и историков медицины — Сигерист (Sigerist), Ростан (Rostand), Хейфлик (Hayflick), Дюбо (Dubos), Инглис (Inglis), Райдер (Ryder), Блюхель (Blüchel), Иллич (Illich) — не поняли, где лежит фундаментальная ошибка: в фундаментальных исследованиях.

Как уже упоминалось вначале, если бы нынешний подход к лечению болезней был правильным, уже давно бы наступила эра всеобщего здоровья. Но вышло наоборот: вместо того, чтобы лечить болезни, медицина их создает.

Постоянно растет частота сердечно-сосудистых заболеваний, артрита, ревматизма, диабета, психозов и рака — то есть, именно тех болезней, которые наиболее интенсивно изучаются с помощью опытов на животных. В результате, продолжительность жизни, постоянно увеличивавшаяся вследствие успешной борьбы с инфекционными заболеваниями и детской смертностью, а также возврату к старой доброй гигиене, прекратила свой рост и даже начала снижаться.

На самом деле, большая продолжительность жизни не служит признаком здоровья. Можно жить и иметь плохое здоровье. Как отметил Иван Иллич (Ivan Illich), «истинное чудо современной медицины состоит в том, что целые народы имеют очень низкий уровень здоровья».

Многие другие исследователи современного состояния медицины вынуждены признать, что человечество никогда не было таким больным, как сегодня. Курт Блюхель (Kurt Blüchel) рассказывает на странице 174 своей книги Weisse Magier о здоровье жителей Западной Германии, которое типично для всех «цивилизованных» стран: «Сегодня в ФРГ к наиболее серьезным причинам болезней относится вред в результате лечения, назначенного или рекомендованного врачом. Медицина вслед за раком, инфарктом миокарда и инфекционными заболеваниями (50 000 смертей) стала важнейшим источником человеческих болезней» (кажется, Курт Блюхель упустил из виду, что рак в большинстве случаев возникает из-за приема медикаментов, поэтому медицину как причину болезней следовало бы поставить не на третье, а на первое место).

А на странице 257 Блюхель продолжает: «Сегодня среднестатистический немец потребляет в 5 раз больше медикаментов, чем перед второй мировой войной. Стал ли он в 5 раз здоровее? Разумеется, нет. Напротив. В среднем западногерманское население болеет сегодня гораздо больше, чем тогда… Индустрия, созданная для того, чтобы лечить болезни, внезапно стала причиной новых заболеваний».

Профессор Гвидо Фанкони (Guido Fanconi) из Университета Цюриха пишет в своей работе Der Wandel der Medizin: «В разных местах этой книги я указывал на то, что многие пациенты и даже здоровые люди по вине врачей стали больными… В университетской больнице Джона Хопкинса в Балтиморе выяснилось, что 11% госпитализированных пациентов страдали от патологических реакций на лекарства, а патологическая реакция на лекарства занимает седьмое место в списке причин госпитализации» (с.78–79).

Неудивительно, что с начала XX столетия продолжительность жизни для 45-летнего человека мало изменилась, а во многих западных странах, вопреки оптимистичным сообщениям ВОЗ, снизилась. Однозначный рост продолжительности жизни сегодня еще происходит только в тех странах, где можно радикально снизить детскую смертность через возврат к гиппократовской гигиене и улучшение материального благосостояния людей.

Согласно авторитетному французскому журналу Nouvel Observateur (28 октября 1974), во Франции продолжительность жизни населения с 1965 года не повысилась, зато смертность среди 15–20-летних ежегодно повышается на 2%. Во всех индустриальных странах за последние 10 лет повысилась смертность среди 40–50-летних. В этой статье говорится также, что в 1970-е годы смертность среди британских рабочих была выше, чем в 1930 году. Таким образом, рост хронических заболеваний нельзя связать с тем фактом, что повысился средний возраст граждан, как пытаются сделать многие медицинские авторитеты: это не соответствует истине.

Мы уже видели, что США тратят на вивисекционные медицинские исследования больше денег, чем любая другая страна. В этой стране на душу населения проводится больше операций, чем где-либо еще, и врачи там считаются лучшими и самыми дорогими в мире — и. невзирая на все это, американцы по продолжительности жизни занимают лишь 17 место.

Хотя американцы имеют в распоряжении мощный лечебный арсенал, и их врачи развили лихорадочную деятельность, эти люди живут сегодня не дольше, чем их родители. Но страдают гораздо больше. В среднем, американцы раньше уходят на пенсию из-за плохого здоровья. Очень большой процент населения переносит операции. Многие проводят последние годы жизни в ожидании смерти, в «чистилище» в виде больницы, где искусственно поддерживают жизнь — через внутривенное питание, инъекции, переливания крови, кислородные палатки, трансплантации и сильные медикаменты, вызывающие серьезные побочные эффекты, такие как болезненный гастрит, тошнота, рвота, почечные и печеночные колики (внезапные сильные боли в животе — такие же боли вивисекторы вновь и вновь вызывают искусственным путем у тысяч подопытных животных), сильное ингибирование костного мозга, кровоизлияние в мозг и как результат частичный и полный паралич.

Официальная статистика показывает, что сегодня 80% всех американцев умирают в больницах, и все больше бюджетных средств уходит на разные аппараты, продляющие жизнь, то есть, растягивающие страдания. Иван Иллич сообщает нам, что «консультанты» лицемерно выбирают каждого пятого англичанина, страдающего болезнью почек, и разжигают в нем желание получить редкую привилегию в виде долгой и мучительной смерти на диализе. Во время лечения значительная часть времени и сил уходит на то, чтобы предотвратить самоубийство в первый и иногда во второй год жизни — второй может добавиться, благодаря искусственной почке» (Medical Nemesis, 1975, Лондон, с.51).

Уже в августе 1972 года в Вашингтоне в Сенате обсуждалась тема «Человеческое достоинство и смерть» (Dignity and Death). В ходе этих слушаний раскрылись многие примеры некомпетентности и бесчеловечности врачей, которые воспитывались на вивисекции и экспериментальной одержимости. Ненси Л. Росс (Nancy L. Ross) сообщает в International Herald Tribune: «С нами был председатель конгресса, сенатор Франк Черч (Frank Church), аптекарь из Айдахо, которому врачи 25 лет назад, то есть, в 1947 году, когда он заболел раком, оставляли жить шесть месяцев… С нами был 94-летний доктор Артур Е. Морган (Arthur E. Morgan), бывший президент Университета Антиох (Antioch College), он со слезами рассказывал, как медсестры разжимали его умирающей жене челюсти и заставляли ее есть. Доктор Кюблер-Росс (Kubler-Ross) сказал, что страшнее всего умирать в большой университетской клинике. Если на примере умирающего уже ничего нельзя узнать, он перестает быть интересным объектом с медицинской точки зрения, и студенты его просто бросают».

Во всех цивилизованных странах сильные мира сего должны заплатить больше других за право умереть, и плата эта выражается не только в деньгах, но и в страданиях. Когда в 1975 году греческий судовладелец Аристотель Онассис (Aristotle Onassis) умер после долгой болезни, его врачи хвастались, что в течение последнего часа клиническая смерть наступала трижды, но его всякий раз удавалось оживить.

Испанский диктатор Франциско Франко (Francisco Franco), страдавший 20 разными болезнями, имел еще меньше свободы в последние дни. Когда 83-летний человек, перенесший несколько сердечных приступов, уже находился в когтях смерти, его подвергли пыткам и унижениям, и у него не было сил сопротивляться. СМИ сообщали всему миру о «чудесах», позволяющих вывести умирающего старика из комы и растянуть его предсмертную борьбу на 34 страшных дня. Но цель врачебного искусства не должна заключаться в том, чтобы поддерживать жизнь человека день, месяц или год, не возвращая ему здоровье, ибо это приносит благо не пациенту, а врачу. И тут должен вмешаться закон.

Информационная служба United Press International сообщает 14 ноября 1975: «Сегодня Франко сделали третью за последние 12 дней операцию, 2-часовую операцию, в ходе которой был зашит кровоточащий разрыв желудка. Генерал находился под наркозом, ему вставили трубку, через нее вытекала кровь и жидкость, появившиеся из-за разрыва швов, которые были наложены неделю назад во время операции по удалению большей части его желудка. 32 врача заявили, что его мозг еще функционировал, но требовались аппараты для поддержания жизнедеятельности организма». Франко был подключен к аппарату искусственного дыхания, его кровь очищал гемодиализатор, дефибриллатор, зафиксированный у него на груди, регулировал ритм сердца всякий раз, когда оно хотело остановиться, а кровообращение поддерживалось насосом. При последнем переливании было использовано 5 литров крови, и общий объем крови, перелитой ему с начала кризиса, достиг 60 литров — этого достаточно, чтобы десять раз заменить всю кровь, присутствующую в организме. Врачи признали, что Франко испытывал сильные страдания. Но слишком много успокоительных средств ускорили бы его смерть, и она в конце концов пришла к измученному старому человеку в образе того, что его доблестные врачи, воспитанные на принципах вивисекции, обозначили как «необратимая сердечная недостаточность».

Может быть, это просто совпадение, но отец Франко, не имевший такого мощного терапевтического арсенала, как его знаменитый сын, прожил 86 лет, а его дедушка — более 100 лет. Разумеется, то было до эпохи медицинских «чудес».

Если ситуация с социальной помощью и страхованием будет оставаться прежней, то помощь, которую Франко получал от своего арсенала врачей, станет доступна не только сильным мира сего — ею будут наслаждаться и невзрачные бедняки, независимо от своего желания по этому поводу. Осенью 1975 года в американской печати появилось сообщение под названием «Правительство одобряет первые эксперименты на людях с использованием сердечной помпы», и это обещает людям еще больше страданий, которые ранее были причинены бесчисленным животным.

Американские законодательные органы, обычно служащие мерилом для других стран, вместо того, чтобы прекратить безумство в виде опытов на животных, поддерживают опыты на людях, легализуя их все больше и больше. Если эта тенденция продолжится, мы скоро прочитаем крупный заголовок «Американское правительство разрешает первую пересадку человеческой головы». Это будет означать новые неизмеримые страдания людей, и умирающие пациенты поймут: Онассис и Франко еще легко отделались по сравнению с тем, через что приходится пройти беззащитным людям в руках своих врачей, подобно беспомощным животным в руках экспериментаторов.

Итак, это и есть «великолепная гостиная», которую Клод Бернар обещал более ста лет назад? Ясно одно: животные начинают мстить. Печальная месть, и не только для нас, но и для самих животных.

И, что еще хуже: за последнее столетие под предлогом научных исследований распространилась ожесточенность, и люди с помощью СМИ стали с ней молчаливо соглашаться, воспринимая ее как признак ума и филантропии. И она продолжает распространяться в геометрической прогрессии, подобно необузданным раковым клеткам.

Нынешняя медицинская наука с ее механистической идеей здоровья создает иллюзию просвещения, но на самом деле дика и реакционна и стремится лишь повторять свои ошибки, как и галенизм 15 веков назад. А университеты, бывшие некогда светочами гуманизма и мудрости, вместо того, чтобы давать образование студентам, портят их и способствуют распространению нового варварства.

Если бы люди, отвечающие за образование и СМИ, не забывали свою просветительскую задачу, они бы имели в виду, что все выдающиеся люди, в том числе величайшие медики, оправдывающие своим существованием наличие хомо сапиенс на планете, осуждали поддерживаемую ими систематическую жестокость. Если наша культура имеет голос, то он, несомненно, принадлежит им — а не вивисекторам и службам здравоохранения, выбравшим ложный путь.