Генри Моргенау

"Существует широко распространившееся мнение, что наука и религия несовместимы. Разрешите мне, прежде всего, отметить, что это мнение можно было рассматривать как правдоподобное пятьдесят лет назад, но на сегодняшний день оно утратило ту почву, на которую опиралось, и не может считаться приемлемым. Это очевидно для каждого, кто читает философские статьи наиболее выдающихся физиков пяти последних десятилетий. Я имею в виду таких ученых, как Эйнштейн, Бор, Гейзенберг, Шредингер, Дирак, Вигнер и многих других. Такие теории, как теория большого взрыва, теория черных дыр, квантовая теория, теория относительности и принцип увеличения энтропии, перевели науку в область, где ощущается трепет перед Творцом и тайна, которая не так уж далека от той тайны, которая пробуждает у людей религиозное чувство. Эти тенденции двадцатого столетия требуют поиска какого-то нового слова, определяющего взаимоотношения науки и религии" (Генри Моргенау, профессор физики, журнал «Космос Биос Теос», Иллинойс, 1992).

"Для Вас является неожиданностью, то, что я вижу в сложном устройстве мира чудо, берущее свои силы в вечной тайне. Но, вне всякого сомнения, априори (не обладая знаниями, а исходя лишь из общих соображений) человек должен был бы ожидать, что мир представляет собой нечто хаотичное, принципиально не поддающееся осмыслению разумом... Если даже человек способен выдвинуть аксиомы, которые станут основой той или иной теории, успешное исполнение подобной процедуры (введение аксиом, на основе которых можно построить теорию, правильно описывающую те или иные процессы, протекающие в материальном мире), предполагает, что в реальном мире должна существовать упорядоченность высокой степени, наличие которой мы не можем считать само собой разумеющимся. Здесь (в существовании строгого порядка, в соответствии с которым организована вся материя) скрыто чудо, наличие которого становится тем более очевидным, чем сильнее развиваются наши знания. И это (стройность и упорядоченность материального мира) - слабое место позитивистов и убежденных атеистов, которые чувствуют себя счастливыми оттого, что думают, что они познали не только мир, сотворенный Б-гом по определенному закону, но и мир Б-жественного чуда" (Эйнштейн, Письма).

"Я верю в Бога как в Личность и по совести могу сказать, что ни одной минуты моей жизни я не был атеистом".
Пауль Давиас

"Понятие физического закона настолько прочно вошло в сознание людей, что до недавнего времени мало кто из ученых задумывался о происхождении этих законов. Подавляющее большинство людей науки всегда удовлетворялось тем, что принимало существование физических законов как данность. В настоящее время, когда физики и ученые, занимающиеся вопросами космологии, стремительно продвинулись в выведении "абсолютных" законов вселенной, на поверхность всплыло множество старых вопросов. Почему законы имеют именно такой вид, какой они имеют? Могли бы они быть другими? Откуда возникли физические законы? Существуют ли они независимо от материи вселенной?" (Пауль Давиас "Б-жественный разум").

"Куда бы мы ни обращали наши взоры, каким бы ни был предмет нашего наблюдения, мы нигде не находим противоречия между наукой и религией. Мы, скорее, констатируем их абсолютную гармонию в основных пунктах, особенно в области естествознания. Как религия, так и наука, в конечном результате, ищут истину и приходят к исповеданию Бога".

"Я мыслил и изучал, потому и стал верующим, подобно бретонскому крестьянину. А если бы я еще более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка".

"Потомки в один прекрасный день от души посмеются над глупостью современных нам учёных-материалистов. Чем больше я изучаю природу, тем более изумляюсь неподражаемым делам Создателя".
Николай Пирогов

"Я не могу слышать без отвращения ни малейшего намека об отсутствии творческого плана и творческой целесообразности в мироздании, а посему существование Верховного Разума, а следовательно и Верховной Творческой Воли, я считаю необходимым и неминуемым роковым требованием моего собственного разума. Так, если бы я и хотел теперь не признавать существование Бога, то не мог бы этого сделать, не сойдя с ума".

"Вечный, беспредельный, всеведущий и всемогущий Бог прошел мимо меня. Я не видел Его лицом к лицу, но отблеск Божества наполнил мою душу безмолвным удивлением. Я видел след Божий в Его творении; и везде, даже в самых мелких и незаметных Его произведениях, что за сила, что за мудрость, что за неизреченное совершенство! Я наблюдал, как одушевленные существа, стоя на высшей ступени, связаны с царством растений, а растения, в свою очередь, с минералами, которые находятся в недрах земного шара, и как сам шар земной тяготеет к солнцу и в неизменном порядке обращается вокруг него, получая от него жизнь".

"Небесный Владыка управляет всем миром как Властитель вселенной. Мы удивляемся Ему по причине Его совершенства, почитаем Его и преклоняемся перед Ним по причине Его беспредельной власти. Из слепой физической необходимости, которая всегда и везде одинакова, не могло бы произойти никакого разнообразия; и все соответственное месту и времени разнообразно сотворенных предметов, что и составляет строй и жизнь вселенной, могло произойти только по мысли и воле Существа самобытного, Которое я называю Господом Богом".

"Переплетенная терпением, моя жизнь была одной радостью. Хотя перед величием Божиим я должен сознаться: Вседержитель! Мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия, но мне казалось, что я иду по следам Бога. Чувствую, недалеко и моя смерть, но это меня не пугает. Всемогущий Бог найдет для моего духа иную форму бытия, поведет меня дорогой вечности, как ведет блуждающую звезду через мрак бесконечности. Я спорил с людьми за правду, но с Богом — никогда, спокойно ожидая конца отмеренного мне времени".

"Я никогда не был атеистом в смысле отрицания существования Творца".