Государственное устройство, территориальный состав и этносоциальная структура джучиева улуса XIII-XVI вв

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

Казань – 2012

Работа выполнена в отделе новой и новейшей истории

ГБУ «Институт истории им. Ш.Марджани

Защита состоится «2» марта 2012 г. в 10 часов на заседании диссер­тационного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 022.002.01 при Институте истории им. Ш.Марджани Академии

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института исто­рии им. Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420014, г. Ка­зань, Кремль, 5-й подъезд.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Инс­титута истории им. Ш. Марджани АН РТ http://www.tataroved.ru.
Автореферат разослан « 2 » февраля 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат исторических наук,

доцент Р.Р. Хайрутдинов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. История Джучиева Улуса – государства, сыгравшего огромную роль в истории многих народов Евразии, – в последние годы привлекает все большее внимание иссле­дователей. Однако и в прежние, и недавно увидевшие свет иссле­дования по истории государства Джучидов, как правило, лишь мимо­ходом касаются истории и причин возникновения его различных тер­минов-наименований, использовавшихся средневековыми авторами для обозначения империи Джучидов. Вследствие этого данная тема по сей день остается мало разработанной. Вместе с тем, выявление офи­циальных и описательных наименований средневековых государств, в разное время использовавшихся в источниках различного типа и происхождения, изучение различных аспектов их истории через призму наименований позволяет глубже понять особенности происходивших в них социально-политических и этнических процессов, уточнить их историческую географию. Особенно это касается истории Джучиева Улуса, аутентичных источников по истории которого сохранилось крайне мало.

Кроме того, выяснение времени и причин возникновения и исполь­зования того или иного наименования государства Джучидов помогло бы решить целый ряд важных исторических задач: способствовать уточнению его границ и административно-территориального деления, проследить происходившие в нем этнические процессы, уточнить этническую, топонимическую и административную терминологию.

Более ранний документальный материал представлен русскими, латинскими и итальянскими переводами ярлыков и посланий прави­телей Джучиева Улуса⁵.

Прежде всего следует отметить сочинения ряда мусульманских авторов, содержащие определенную информацию об административном устройстве и этническом составе Джучиева Улуса. Из персидских сочинений – это хроники Ата-Мелика Джувейни «Тарих-и джахангуша» (1250-е гг.)⁶, Рашид ад-Дина Фазлаллаха «Джами ат-таварих» (1301–1311 гг.)⁷, Муин ад-Дина Натанзи «Мунтахаб ат-таварих-и Муини» («Аноним Искандера») (начало XV в.)⁸, сокращенная редакция недо­шедшего до нас сочинения Улугбека «Тарих-и арбаа улус» (вторая чет­верть XV в.), вошедшая в историографию под названием «Шаджарат ал-атрак»⁹. Второй том канцелярского руководства Мухаммеда б. Хинду­шаха Нахчивани «Дастур ал-катиб фи тайин ал-маратиб» (завершен в 1366 г.) не содержит сведений по истории Улуса Джучи, однако приводимые в его труде многочисленные образцы ильханских указов по вопросам административных назначений с пояснениями функций неко­торых должностных лиц содержат подробную информацию о госу­дарственном и административном устройстве державы Хулагуидов и позволяют экстраполировать некоторые данные на ситуацию в улусе Джучи¹⁰.

Из арабских авторов наиболее ценные сведения сообщают авторы пособий для писцов мамлюкских канцелярий Аль-Омари Шихаб ад-Дин Ахмед ибн Яхья ибн Фадлаллах аль-Омари ад-Димашки (ок. 1298–1349), Таки ад-Дин Абдерахмана ал-Кадави ал-Мухибби (1326–1384), Шихаб ад-Дин Абу-л-Аббас Ахмад ибн Али ал-Калкашанди (1355–1418), историк и социальный философ Абу Зейд Абдуррахма́н ибн Муха́ммад Ибн Хальду́н аль-Ха́драми аль-Эшби́ли (1332–1406) и посетившие Золотую Орду Абу Абдаллах Мухаммад ибн Баттута (находился в Улусе Джучи в 1334–1335 гг.) и Ахмад ибн Мухаммад ибн Арабшах (находился в Улусе Джучи в 1412 г.)¹¹.

Наиболее ранним дошедшим до нас нарративом, представляющим джучидскую историческую традицию, является анонимная хроника «Тава­рих-и гузида – Нусрат-наме», составленная при дворе шибанид­ского правителя Средней Азии Мухаммед-Шейбани-хана в начале XVI в.¹² Автор использовал работы персидских авторов XIII–XV вв. (Ата-Мелика Джувейни, Рашид ад-Дина Фазлаллаха, Низам ад-Дина Шами, Абд ар-Раззака Самарканди и др.), а также тюркоязычные хро­ники, отражающие чингизидскую историческую традицию, в том числе относящуюся к ранней истории Улуса Джучи.

Среди источников, в которых нашли отражение сюжеты золото­ордынской эпической и историографической традиции, следует также отметить «Чингиз-наме» хивинского хрониста Утемиш-хаджи
(1550-е гг.)¹³, «Сборник летописей» касимовского автора Кадыр-Али-бека (1602 г.)¹⁴, «Шаджара-и тюрк ва могул» и «Шаджара-и теракима» хивинского хана Абу-л-Гази (1659–1664)¹⁵, анонимное историко-пуб­лицистическое сочинение «Дафтар-и Чингиз-наме» (конец XVII в.)¹⁶, «Ас-саб‘ ас-саййар фи ахбар мулук татар» крымско-осман­ского хро­ниста Сейида Мухаммеда Ризы (1730-е гг.)¹⁷, «Умдет ал-ах­бар» крымского автора Абд ал-Гаффара Кырыми (1750-е гг.)¹⁸.

Интерес представляют монгольские хроники XIII в. («Монггол-ун нигуча тобчийан»¹⁹) и XVII в. («Алтан тобчи» Лубсан Данзана²⁰ и ано­нимное сочинение «Шара туджи»²¹). «Монггол-ун нигуча тобчийан» доносит до нас раннеимперскую монгольскую историографическую тра­ди­цию. Две последние хроники испытали влияние толуидской (точнее, юаньской) историографии.

Важную информацию по нашей теме содержат записки и отчеты западноевропейских миссионеров, дипломатов и путешественников XIII–XV вв. Юлиана²², Джованни дель Плано Карпини, Гильома де Руб­рука, Марко Поло²³, Иоганна Шильтбергера²⁴ и некоторых других.

Особенностью русских нарративных источников является, как пра­вило, хорошая осведомленность их авторов в политических событиях, происходивших в западной части Золотой Орды. Ценные сведения о политической истории державы Джучидов содержат летописные своды. Значительная часть летописных сводов опубликована в «Полном собрании русских летописей».

Некоторые ценные сведения по изучаемой проблеме содержатся в армянских источниках, в основном представленных историческими со­чи­нениями духовных лиц XIII – начала XIV в. Армянские авторы жили в державе Хулагуидов. Тем не менее, приводимые ими сведения о событиях начальной истории Монгольской империи в целом и Улуса Джучи в частности отличаются большой достоверностью²⁵.

Нумизматические источники играют определенную роль в изучении истории применения термина «орда» – элемента некоторых наимено­ваний Джучиева Улуса²⁶.

Степень изученности темы. В той или иной мере вопрос отражения политических, этнических и иных реалий Улуса Джучи в его наиме­нованиях затрагивался почти всеми авторами исследований по истории этого государства.

Одним из первых исследователей, сравнительно подробно остано­вившихся на вопросе аутентичного наименования государства Джу­чидов, был Г.С.Саблуков²⁷. Первой попыткой реконструировать госу­дарственное устройство на основе актового материала (ханских яр­лыков) стала работа видного русского ориенталиста И.Н.Березина²⁸. Большой вклад в изучение истории государств чингизидов внес В.В.Бартольд²⁹. Нельзя не отметить ставшую классической работу Б.Я.Владимирцова «Общественный строй монголов»³⁰. Этот труд дает многое для изучения общественного строя Монгольской империи и возникших на ее территории улусов.

Из советских и современных российских исследователей большой вклад в изучение различных аспектов истории Джучиева Улуса внесли Б.Д.Греков и А.Ю.Якубовский³¹, М.Г.Сафаргалиев³². Большое значение для изучения этнических процессов, происходивших в Джучиевом Улусе, его общественного строя и государственного развития имеют труды Г.А.Федорова-Давыдова³³ и В.Л.Егорова³⁴.

Проблеме наименований Джучиева Улуса в восточных актовых и нарративных источниках уделено большое внимание в работах М.А.Ус­манова³⁵. Тему официального названия Улуса Джучи в своих работах, посвященных истории монгольской дипломатики, рассмат­ривает А.П.Гри­горьев³⁶. Ряд интересных положений относительно истории Улуса Джучи и его наименований высказан петербургским ученым Т.И.Султановым³⁷.

Большой вклад в изучение персоязычных источников по истории Улуса Джучи внесла А.А.Арсланова³⁸. Значительным вкладом в изу­чение истории Монгольской империи и Улуса Джучи стали работы В.В.Трепавлова³⁹.

Большое внимание исследованию этнополитической структуры Улу­са Джучи и постзолотоордынских государств уделили Д.М.Исха­ков⁴⁰ и И.Л.Измайлов⁴¹.

В зарубежной историографии вопросы истории наименований Джу­чиева Улуса рассматривались мало. Отдельные аспекты данной темы затронут в работах американских (Г.В.Вернадский⁴², Ю.Шамиль­оглу⁴³), немецких (Б.Шпулер⁴⁴), английских (Т.Т.Олсен⁴⁵, П.Джексон⁴⁶), турецких (А.З.В.Тоган⁴⁷, Н.Агат⁴⁸, М.Кафалы⁴⁹, Х.Иналджик⁵⁰) иссле­дователей.

Объектом исследования являются политические, этносоциальные и иные процессы, в ходе которых происходило формирование и развитие Золотоордынского государства.

Предметом исследования выступает совокупность наименований Улуса Джучи в средневековых источниках как отражение происхо­дивших в этой стране этнополитических процессов и представлений о державе Джучидов жителей этого государства и представителей других государств.

Целью настоящей работы является комплексное исследование наиме­нований Джучиева Улуса как отражения особенностей госу­дар­ственного устройства, территориального состава и этносоциальной струк­туры державы Джучидов.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

– выявление и классификацию различных наименований Джучиева Улуса и составляющих его территорий в источниках XIII–XVIII вв.;

– выявление аутентичных наименований⁵¹ Джучиева Улуса в источ­никах;

– анализ причин использования тех или иных наименований Джу­чиева Улуса, что подразумевает исследование особенностей государ­ственного устройства, территориального состава и этносоциальной струк­туры Джучиева Улуса, изучение эволюции этих факторов.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1208–1556 гг. Выбор нижней даты обусловлен выделением Чингиз-ханом в управление своему старшему сыну Джучи области, населенной «лес­ными народами». По справедливому мнению М.Г.Сафаргалиева, имен­но этот акт положил начало формированию Улуса Джучи⁵².

Верхняя дата – 1556 г. – фиксирует окончательное прекращение зо­ло­тоордынской традиции в становом хребте и столичной области Джучиева Улуса – Нижнем Поволжье. До присоединения этого региона к России можно вести речь об «инерции единства» Джучиева Улуса⁵³.

В первой главе «Классификация наименований Джучиева Улуса в источниках» рассмотрены разновидности наименований государства Джучидов в средневековых источниках.

В параграфе 1 «Этногеографические, географические, этнополи­тические и геополитические наименования» рассмотрены семантика и особенности использования наименований золотоордынского государ­ства, выделенных по принципу использования в них топонимов и этнотопонимов.

Отмечено, что наиболее распространенными этногеографическими и этнополитическими наименованиями Улуса Джучи являются термины с использованием компонентов «кипчак» (в персидских, арабских и тюрк­ских источниках) и «татар» (в арабских, русских и западноевропейских источниках) («Кипчак ~ Дешт-и Кипчак ~ Дешт», «Татарские земли», «Татарские страны ~ царство Татарское»). Вместе с тем, со второй половины XIV в. в персидских источниках для обозначения населения Джучиева Улуса (особенно его левого крыла) используется этноним «узбек». В отношении левого крыла (восточной части) Улуса Джучи некоторые персидские источники XV в. также используют термин «Туркестан».

Геополитические наименования «Ак Орда» (Белая Орда) и «Кок Орда» (Синяя Орда) используются в тюркских, персидских и русских источниках с XIV в., обозначая соответственно правое и левое крыло Джучиева Улуса. Возникновение этих наименований, как установил А.Н.Кононов, связано с традиционными монгольскими цвето­обо­значениями сторон света: запад (белый цвет) и восток (голубой цвет).

Для ряда средневековых авторов, включая следовавших джучидской историографической традиции, для обозначения всего Улуса Джучи характерно перечисление земель и народов, входящих в состав Джу­чиева Улуса при отсутствии конкретного объединяющего названия этого государства.

В параграфе 3 «Династийно-географические и династийно-поли­тические наименования» рассмотрены наименования, в которых ис­поль­зованы имена правителей золотоордынского государства и его отдельных частей («Улус Джучи», «Улус Бату», «юрт Саин-хана», «Улус Орды», «царство Берке», «земли Токты», «Улус Узбек-хана»). Данные наименования особенно часто использовались арабскими, персидскими и армянскими авторами. Термин «Улус Джучи» обозначал земли и народы, выделенные своему старшему сыну Чингиз-ханом. Названия «Улус Бату» и «Улус Орды» обозначали соответственно правое и левое крыло государства Джучидов. Причиной упоминания в названиях золотоордынского государства имен правителей правого крыла Берке, Токты и Узбека явилась большая роль указанных правителей в становлении и развитии Золотой Орды. Термин «Улус Джучи» практически не встречается в дошедших до нас тюркских источниках, поэтому предположения о том, что он был аутентичным татарским наименованием золотоордынского государства представ­ляются не вполне обоснованными.

Во второй главе «Отражение особенностей государственного устройства, территориального состава и этносоциальных про­цессов, происходивших в Джучиевом Улусе, в его наименованиях» рассмотрены разновидности наименований государства Джучидов в средневековых источниках и отражение в этих наименованиях выше­перечисленных особенностей Улуса Джучи.

В параграфе 1 «Наименования, отражающие государственное уст­рой­ство Улуса Джучи» рассмотрены особенности использования поли­тических, геополитических, династийно-политических и сложно-сос­тав­ных наименований золотоордынского государства.

Рассмотрены такие наименования как «Орда ~ Великая (Большая) Орда», «царство хаканово», «царство каанское ~ государство каанское» (политические), «Ак Орда» (Белая Орда) и «Кок Орда» (Синяя Орда) (геополитические), «Улус Джучи», «Улус Бату», «юрт Саин-хана», «Улус Орды», «царство Берке», «земли Токты», «Улус Узбек-хана» (ди­настийно-политические).

Что касается династийно-политических наименований, то термин «Улус Джучи» обозначал земли и народы, выделенные своему стар­шему сыну Чингиз-ханом. Названия «Улус Бату» и «Улус Орды» обозначали соответственно правое и левое крыло государства Джу­чидов. Причиной упоминания в названиях золотоордынского госу­дарства имен правителей правого крыла Берке, Токты и Узбека явилась большая роль указанных правителей в становлении и развитии Золотой Орды. Термин «Улус Джучи» практически не встречается в дошедших до нас тюркских источниках, поэтому предположения о том, что он был аутентичным татарским наименованием золотоордынского государства представляются не вполне обоснованными.

Наличие сложносоставных наименований, совмещающих в себе политические и династийно-географические («улус Дешт-и Берке»), политические и этногеографические («Великая орда, Великий юрт и Дешт-и Кипчак») наименования, характерно прежде всего для сочи­нений персидских авторов, а также для титулования крымских ханов в их посланиях иностранным государям. В первом случае их исполь­зование связано со стремлением персидских авторов дать более развернутое описание государства Джучидов, во втором – стремлением крымских правителей заявить свои притязания на золотоордынское геополитическое наследие.

Параграф 2 «Территориальный состав Улуса Джучи в его наиме­нованиях» посвящен рассмотрению географических («Страны север­ные») и этногеографических («Кипчак», «Дешт-Кипчак», «Тогмак», «Тур­кестан», «Хорезм», «Булгар») наименований. У ряда средне­вековых авторов, включая следовавших джучидской историогра­фической традиции, обозначение всего Улуса Джучи иногда выража­лось в перечислении земель и народов, входящих в состав Джучиева Улуса при отсутствии конкретного объединяющего названия этого государства.

В параграфе 3 «Отражение в наименованиях Улуса Джучи этни­ческих процессов» отмечено, что наиболее распространенными этно­географическими и этнополитическими наименованиями Улуса Джучи являются термины с использованием компонентов «кипчак» (в пер­сидских, арабских и тюркских источниках) и «татар» (в арабских, русских и западноевропейских источниках) («Кипчак ~ Дешт-и Кипчак ~ Дешт», «Татарские земли», «Татарские страны ~ царство Татарское»). При этом следует учитывать, что использование для обозначения державы Джучидов наименований с этнонимом «кипчак» в первую очередь было связано с историографической традицией, в связи с чем этногеографические наименования с компонентом «кипчак» рас­смот­рены нами в параграфе 2 настоящей главы. Применение же источ­никами терминов «татар» и «узбек» явилось отражением шедших в золотоордынском государстве этносоциальных процессов, приведших к формированию новых, «татарской» и «узбекской» этнополитических общностей, костяком которых стала тюркоязычная военно-служилая знать Джучиева Улуса.

В третьей главе «Трансформация семантики терминов «улус», «орда» и «юрт» в Улусе Джучи в контексте происходивших в нем политических процессов» рассматривается семантика ключевых понятий, отражающих государственное и административно-террито­риальное устройство Джучиева Улуса и его преемников.

В параграфе 1 «Происхождение и эволюция термина ‘улус’» рас­смотрена эволюция значений термина «улус». Отмечено, что термин улус широко использовался в монгольских и мусульманских источниках как компонент наименований как Монгольской империи в целом, так и отдельных ее частей. Это слово использовалось и для обозначения административных и социально-политических реалий в государствах – преемниках Улуса Джучи. Многозначность термина, вкупе с малым числом аутентичных источников, существенно усложняет выяснение семантики слова улус в различные периоды истории чингизидских государств. Однако выполнение этой задачи представляется совершенно необходимым для выяснения ряда вопросов административного уст­ройства и социально-политического развития в государствах чин­ги­зидов, в том числе Джучиева Улуса и государств, возникших на его территории.

Толкование термина «улус» тем или иным исследователем приме­нительно к монгольскому обществу предчингизова и чингизидского времени зависит от позиции, занимаемой им в дискуссии о сущности института публичной власти в кочевых обществах. В отечественной и мировой науке давно идет спор между сторонниками безусловного признания закономерности образования государства у кочевников и противниками такого подхода, считающими государственность у кочев­ников явлением чрезвычайным, носившим временный характер.

Термин улус и его фонетический вариант улуш принято считать словом тюркского происхождения. В древнетюркскую эпоху его основ­ным значением было «селение». Войдя из древнетюркских наречий в монгольский язык, термин улус претерпел смысловую эволюцию, и через посредство монгольского языка в XIII–XVII вв. в тюркских языках приобрел значение «народ», «люд», «страна», «государство». При жизни Чингиз-хана, после присоединения им всех прочих мон­гольских улусов-протогосударств, указанный термин приобретает значение «[народ-]государство [рода] Чингиз-хана». Лишь после фак­тического распада Монгольской империи во второй половине XIII в. термин «улус» стал использоваться и для обозначения уделов чин­гизовых сыновей и потомков в официальных источниках (Рашид ад-Дин). Таким образом, термин «улус» изначально обозначал некую целостность. В связи с вышеизложенным попытки некоторых иссле­дователей провести смысловую параллель между терминами улус и олеш (часть, доля) представляются необоснованными.

В параграфе рассмотрен также вопрос соотношения терминов «улус» и «иль». С течением времени или в зависимости от контекста семантика термина иль, как и термина улус, менялась. Вместе с тем, следует иметь в виду, что термины улус и иль в подавляющем большинстве случаев выступают в качестве взаимозаменяемых синонимов.

В параграфе 2 «Особенности использования термина «орда»» в источниках XIII–XVIII вв. отмечено, что наличие кочевой ставки хана (орды) было характерной особенностью улусной системы – одной из важнейшей составляющих общественного и государственного устрой­ства Монгольской империи и образовавшихся после ее распада чинги­зид­ских государств. Как отмечал Г.А.Федоров-Давыдов, с течением времени или в зависимости от контекста семантика термина орда менялась.

Первоначальное значение термина «орда» – кочевая ставка, лагерь каана, хана или улусного держателя. Именно в этом значении исполь­зуют термин «орда» арабские и персидские авторы XIII–XVI вв., анало­гичное значение имеет этот термин в других источниках. Как следует из нумизматических материалов, уже во второй половине XIII в. термин «орда ~ орду» приобрел значение «войско [приписанное к ханской став­ке]». Так, в некоторых монетах, битых ильханом Аргуном, в каче­стве мест чеканки указываются «Базар-и лашкар» и «Базар-и орду» – явные синонимы (ср. с золотоордынским местом чеканки «Орду базар»).

Рассмотрена история термина «Золотая Орда». В тюркских и мон­гольских языках понятия «золотой» и «великий» зачастую вы­ступали синонимами. Не случайно летний шатер Угедей-каана, «стены которого были сделаны из деревянных решеток, потолок – из расшитой золотом ткани, и весь он был покрыт белым войлоком», назывался Шира-Орду («Желтая Орда»).

Ставка Чагатаидов именовалась Улуг Эф («Великий Дом», точнее, «Великая Юрта»). Термин Орду ~ Орда или Орду-и муаззам («Великая орда») использовался в своих посланиях ханами Большой Орды. Термин Улуг Орда («Великая Орда») с начала XVI в. являлся непременным атрибутом титула крымских государей. Как убедительно показано в одной из работ М.А.Усманова, появление элемента олуг урда… падишаhы («государь… Великой орды») в титуле крымских правителей связано с окончательным разгромом основного претендента на джу­чидское наследие – Большой Орды – крымским ханом Менгли-Гиреем в 1502 г. Возможно, синонимом термина «Улуг Орда» в золо­тоордынское время являлся термин «Улуг Улус», использованный для обозначения золотоордынского в послании хана Тохтамыша польскому королю Ягайло.

Постепенно происходило расширение семантики термина «орда», который начал обозначать еще и определенную территорию, госу­дар­ственное образование, которым правит хан из своей ставки – орды.

В параграфе 3 «Особенности семантики термина «юрт»» отмечено, что изначальным значением этого термина было «дом, владение, место жительства, земля, страна». После образования Монгольской империи к этим значениям прибавилось «место кочевания» (в монгольском языке – «нутуг ~ нунтух»).

Термины юрт и вилайет в тюрко-мусульманских источниках, по крайней мере с XV в., как правило, выступали синонимами. Поэтому попытки разграничить терминологию применительно к тем или иным территориям в зависимости от ее статуса (например, использование термина «улус» (или «вилайет») для обозначения части, провинция госу­дарства, термина «юрт» – для обозначения независимого государ­ства) не всегда успешны ввиду размытости этой терминологии в источниках. В XV–XVII вв. термин юрт в тюркской традиции и московском приказном лексиконе приобрел значение политического образования, возглавляемого ханом или беком. Однако в тюркских и персидских источниках синонимом термина «юрт» часто выступал термин «вилайет», а то и «улус».

Следует также отметить, что в тюркских источниках, в отличие от источников русских, не наблюдается корреляции между ханским или бекским (княжеским) статусом правителя той или иной территории и определением статуса этой территории («царство», «княжество», «улус», «юрт» и т.п.). Так, если в период правления Сибирским юртом бекской (княжеской) династии тайбугидов данный юрт иногда именовался «Сибирским княжеством», то после перехода власти к ханской (царской) династии шибанидов в лице Кучума (1563 г.) этот же юрт начинает именоваться «Сибирским царством». В то же время весь период XV–XVI вв., а также после присоединения Сибири к России, Сибирский юрт в тюркоязычных источниках продолжает именоваться «Тура вилайети».
Заключение. В источниках различного происхождения встречается большое количество наименований Джучиева Улуса (географических, этно­географических, этнополитических, династийно-политических и пр.). В этих наименованиях нашли отражение особенности государ­ственного устройства, территориального состава, этнических процессов и др.

Наименование «Улус Джучи», широко используемое прежде всего в персидских источниках, не встречается в дошедших до нас актовых источниках, происходящих с территории самого Улуса Джучи или возникших после его распада государственных образований, и почти не используется в нарративных источниках (самые ранние из которых датируются началом XVI в.). Возможно, данный факт может быть объяснен малым числом дошедших до нас аутентичных источников золотоордынского происхождения. Более близким к истине, однако, нам представляется следующее объяснение. Две составные части Улуса Джучи: правое крыло (Белая Орда) и левое крыло (Синяя Орда) в период до прихода к власти хана Узбека (правил в 1312–1342 гг.), а может быть, и после того – до кратковременного объединения всех джучидских владений под властью Тохтамыша (1381–1395) – фор­мально являлись самостоятельными единицами.

Есть основания наиболее ранним аутентичным наименованием Улуса Джучи считать тюркский этногеографический термин «Кипчак». Выяснить степень его официальности в XIII–XV вв. в настоящее время затруднительно. Под влиянием мусульманской историко-геогра­фи­ческой традиции термин «Кипчак» в письменных источниках, проис­ходящих с территории бывшего Улуса Джучи, по крайней мере к началу XVI в. был заменен на термины «Дешт-и Кипчак» («Кипчакская степь») или просто «Дешт». Термин «Дешт-и Кипчак» прочно вошел в официальную титулатуру крымских ханов, после разгрома Большой Орды (1502 г.) являвшихся наиболее последовательными претен­ден­тами на золотоордынское наследие.

Первым джучидским аутентичным документом, в котором упо­минаются владения золотоордынского монарха, является ярлык-послание Тохтамыша литовскому великому князю Ягайло от 1388 г. В этом документе Тохтамыш называет свои владения «Улуг Улус» («Великим Улусом»). Однако правомерность безоговорочной экстра­поляции этого наименования на более ранние периоды истории Улуса Джучи весьма сомнительна в силу двух обстоятельств. Во-первых, как известно, Тохтамыш официально объединил под своей властью оба крыла Джучиева Улуса. Случаи вмешательства правителей правого крыла в дела левого крыла и даже прямого подчинения его своей власти бывали и раньше, однако дело обычно ограничивались назначением на трон левого крыла марионеточного хана, т.е. сохранялась формальная независимость двух крыльев, чего не стало при Тохтамыше. Во-вторых, Тохтамыш проводил великодержавную политику, нацеленную на возрождение былого могущества Улуса Джучи, а в перспективе, воз­можно, и на возрождение Монгольской империи (Улуг Улус) под своей властью. Этим и могло быть продиктовано использование этого наиме­нования в послании Тохтамыша: под «Великим Улусом» мог подразу­меваться не только Джучиев Улус, но и вся Монгольская империя (или значительная ее часть). С XV в. термин «Улуг Улус» периодически использовался в жалованных актах и посланиях крымских правителей как обозначение подвластных им земель и народов. В XVI–XVII вв. он используется в письмах крымских вельмож и принцев (но не ханских посланиях!), адресованных русским и польским государям для обо­значения их владений.

Исконным татарским официальным названием Золотой Орды было «Улуг Орда». Показанная в нашей работе тесная связь и взаимо­заменяемость терминов «улуг» (великий) и «алтын» (золотой) приме­нительно к атрибутам власти свидетельствуют о синонимичности тер­ми­нов «Улуг Орда» (Великая Орда) и «Алтын Орда» (Золотая Орда). Происхождение термина «Золотая Орда» в качестве обозначения Улуса Джучи, впервые встречающегося в русском источнике 1560-х гг. «Казанская история», безусловно связано с джучидской историко-фольк­лорной традицией и имеет, по-видимому, более раннее проис­хождение.

Термин «Орда», в Монгольской империи и ее улусах первоначально имевший значение «ставка правителя; войско», в процессе развития золотоордынской государственности стал обозначать также владения правителя правого (Ак Орда) или левого (Кок Орда) крыла Улуса Джучи, либо это государство в целом (Улуг Орда).

Таким образом, в той или иной степени аутентичными обоб­щающими наименованиями Улуса Джучи в период его существования можно признать термины «Кипчак ~ Дешт-и Кипчак ~ Дешт», «Улуг Орда» и «Улуг Улус».

Основные положения диссертации отражены
в следующих публикациях:
Публикации в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ
1. Мустакимов, И.А. Термин «Золотой Престол» в Поволжье по дан­ным арабографичных источников / И.А. Мустакимов // Ученые записки Казанского государственного университета. – Т. 149. Серия «Гумани­тарные науки». – Кн. 4. – 2007. – С. 143–148.

2. Мустакимов, И.А. Еще раз к вопросу о предках «Мамая-царя» / И.А. Мустакимов // Тюркологический сборник. 2007–2008. – М.: Вос­точная лит-ра, 2009. – С. 273–283.

3. Мустакимов, И.А. Сведения «Таварих-и гузида – Нусрат-наме» о вла­дениях некоторых джучидов / И.А. Мустакимов // Тюркологический сборник. 2009–2010. – М.: Восточная лит-ра, 2011. – С. 228–248.
Статьи в других научных изданиях
4. Мустакимов, И. К вопросу о некоторых аспектах влияния пер­сидской историографии на историко-публицистическую литературу татар Поволжья и Приуралья XVI–XVIII вв. / И. Мустакимов // Россия и Иран. Иранистика в Татарстане: Сборник статей. – М.: ПАЛЕЯ-Мишин, 2001. – С. 146–149.

5. Мустакимов, И. Об особенностях использования некоторых этно­географических и этнополитических наименований Джучиева Улуса в арабских источниках XIII–XVI вв. / И. Мустакимов // Великий Волж­ский путь. Материалы круглого стола «Великий Волжский путь» и международного научного семинара «Историко-культурное наследие Великого Волжского пути». Казань, 28–29 августа 2000 г. – Казань: Мастер-Лайн, 2001. – С. 263–279.

6. Мустакимов, И.А. К особенностям использования этнонима «тюр­ки» и этногеографического термина «Туркестан» относительно Джу­чиева Улуса в арабо-персидских источниках XIII–XVII вв. / И.А. Муста­кимов // Старо-Татарская слобода – от прошлого к будущему. – Казань: Мастер-Лайн, 2001. – С. 182–186.

7. Мустакимов, И. Грамота великого хана Гуюка Папе Римскому Иннокентию IV (1246 г.) / И. Мустакимов // Гасырлар авазы = Эхо ве­ков. – 2002. – № 3/4. – С. 28–31.

8. Мөстәкыймов, И. Гасырлар аша килеп җиткән чыганак / И. Мөс­тәкыймов // Гасырлар авазы = Эхо веков. – 2002. – № 3/4. – С. 32–36.

9. Мөстәкыймов, И. Сахиб-Гәрәй хан ярлыгы / И. Мөстәкыймов // Гасырлар авазы = Эхо веков. – 2003. – № 3/4. – С. 17–29.

10. Мустакимов, И. К политической биографии Улуг-Мухаммад-хана / И. Мустакимов, Р. Баязитова // Гасырлар авазы = Эхо веков. – 2005. – № 2. – С. 205–216.

11. Мустакимов, И. «Все тюрки и монголы были покорены его вели­чием и мощью» (Чингиз-хан в некоторых тюркоязычных источниках) / И. Мустакимов // Гасырлар авазы = Эхо веков. – 2007. – № 1. – С. 19–26.

12. Мустакимов, И. Термин «Золотой Престол» в Поволжье по дан­ным арабографичных источников (К вопросу о статусе г. Булгара на ордынском и постордынском пространстве) / И. Мустакимов // Гасыр­лар авазы = Эхо веков. – 2008. – № 1. – С. 142–157.

13. Мустакимов, И.А. Об одном списке «Дафтар-и Чингиз-наме» / И.А. Мустакимов // Средневековые тюрко-татарские государства. Сбор­ник статей. – Вып. 1. – Казань: Институт истории АН РТ, 2009. – С. 122–131.

14. Мустакимов, И.А. К вопросу об истории ногайского присутствия в Казанском юрте / И.А. Мустакимов // Национальная история татар: теоретико-методологическое введение. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. – С. 185–189.

15. Мустакимов, И.А. Владения Шибана и Абу-л-Хайр-хана по дан­ным «Таварих-и гузида – Нусрат-наме» / И.А. Мустакимов // Нацио­наль­ная история татар: теоретико-методологическое введение. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. – С. 214–232.

16. Мустакимов, И. Арабские и персидские источники о династийно-политических наименованиях Улуса Джучи и этнониме «татары» / А. Арс­ланова, И. Мустакимов // История татар с древнейших времен в семи томах. – Т. III: Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. – С. 342–349.

17. Мустакимов, И.А. Владения Шибана и Шибанидов в XIII–XV вв. по данным некоторых арабографичных источников / И.А. Мустакимов // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. – Вып. 2. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2010. – С. 21–32.

18. Мустакимов, И.А. Некоторые замечания к чтению и интерпре­тации ярлыка хана Ибрагима / И.А. Мустакимов // Актуальные пробле­мы истории и культуры татарского народа: Материалы к учебным кур­сам: в честь юбилея академика АН РТ М.А.Усманова / Сост. Д.А.Муста­фина, М.С.Гатин; науч. ред. И.А.Гилязов. – Казань: Изд-во МОиН РТ, 2010. – С. 155–180.

19. Мустакимов, И.А. К вопросу о семантике термина «Тогмак» в восточных источниках XV–XVII вв. / И.А. Мустакимов // Исторические судьбы народов Поволжья и Приуралья. Сб. статей. Вып. 2. Материалы Всероссийской научной конференции «Исторический опыт этно­кон­фессионального взаимодействия в Среднем Поволжье и Приуралье (XVI – начало ХХ вв.)» (Казань, 5–6 октября 2011 г.). – Казань: Изд-во «Ихлас»; Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2011. – С. 283–287.

Подписано в печать 30.01.2012. Формат 6084 ¹/₁₆

Тираж 130 экз. Усл. печ. л. 1,5

г. Казань, Кремль, подъезд 5