Открытие
Середина марта 1993 года оказалась критической точкой для работы Рудольфа Гантенбринка в Великой пирамиде, в первую очередь по следующим причинам: а) все мероприятия обошлись ему в довольно приличную сумму денег (включая 250 тысяч долларов только за исследования и разработку робота); б) съемка коммерческого документального фильма производилась за счет личных средств и в) согласно графику работ, съемку надлежало закончить в последнюю неделю марта.
Примерно в то же время, как рассказывает Гантенбринк, Штадельман вспомнил об Ули Каппе и ликвидировал официальную поддержку, которую ранее Германский археологический институт оказывал обследованию шахт.
Может быть, кто-то другой в такой момент остано-
вился бы и смиренно отправился домой. Однако Гантен-бринка смиренным никак не назовешь. Чувствуя, что он на грани открытия, Рудольф решил идти вперед — с поддержкой Штадельмана или без.
Ключевой фигурой в этот Момент становился Захи Гавас, чей личный авторитет на площадке был эквивалентен официальной поддержке работы Гантенбринка. Даже его «устное разрешение» означало на плато Гизы очень многое. Для гафиров, охранявших вход в Великую пирамиду, оно было все равно, что мандат с подписью и печатью; при этом очень важно, что к нему серьезно относились не только Гантенбринк с его бригадой, но и молодой инспектор от ЕАО Мухаммад Шахи, которому было поручено работать вместе с немцами".
Поэтому Гантенбринк рассудил, что вправе продолжать работы в камере Царицы, входить и выходить из пирамиды. Что он успешно и делал, в результате чего наметился значительный прогресс в обследовании роботом обеих шахт.
Рано утром 21 марта 1993 года, перед началом рабочего дня, он, как обычно, нанес визит Захи Гавасу в кабинете последнего на плато Гизы и там, к своему ужасу, узнал, что директора пирамид отстраняют от должности в связи с не имеющим к нему никакого отношения скандалом вокруг пропажи некоей статуи времен IV династии". Гавас вернулся на свой пост лишь в апреле 1994 года.
Этот неожиданный поворот событий случился в самый неподходящий момент, так как на 21 марта 1993 года Упуаут //находился глубоко в южной шахте камеры Царицы и был, по мнению Гантенбринка, очень близок к концу путешествия. Так что обследование было необходимо продолжать. Судьба приготовила Гантенбринку удивительную встречу на следующий день, 22 марта (кстати, день весеннего равноденствия).
В этот судьбоносный день вместе с ним в камере Царицы находились Йохен Брейтенштейн, Дирк Бракебуш и Мухаммад Шахи54. К 10 часам утра Гантенбринку удалось довести Упуаута II до глубины 51 м. В районе 54 метров робот уперся в какое-то препятствие на полу шахты, что грозило остановить дальнейшее продвижение; но, слава Богу, удалось сманеврировать. Затем, примерно через час, точнее в 11.05, на глубине 60 метров, стены и пол оказались ровными и гладкими, и робот внезапно (хотя можно сказать и «как раз вовремя») оказался в конце своего путешествия.
Как только на экране маленького телевизионного монитора появились первые кадры с изображением «дверцы» со специфическими металлическими деталями, Рудольф Гантенбринк сразу осознал огромное значение своего открытия. Именно в такие моменты и делается археологическая история!" Ведь это было нс только возбуждающее, но и важнейшее открытие внутри самого знаменитого и самого загадочного в мире древнего монумента.
Интересно отметить, что под нижним западным углом «дверцы» виднелась щелка, попав в которую красная точка лазера исчезла. В этот момент желание заглянуть под «дверь» и посмотреть, что за ней находится, было, наверно, почти невыносимым. Щель, однако, была слишком узкой, чтобы в нее можно было подглядывать с помощью камеры Упуаута. Чтобы это сделать, нужна была дополнительно линза с волоконной оптикой; но, чтобы соорудить такую систему, потребовалось бы несколько дней, а может быть, и недель.
После того как спало первое возбуждение, первым инстинктивным действием Гантенбринка было убедиться наверняка, что уникальные видеокадры, которые он наблюдал на экране, как следует записаны. Убедившись, что запись в полном порядке, он и бригада упаковали
ленты вместе со всем прочим инвентарем и вернулись на базу — в свой отель «Мувенпик».
В течение нескольких дней после 22 марта ничего не происходило, Германский археологический институт не сделал никаких официальных заявлений для печати. Причина этого, по-видимому, в том, что доктор Штадель-ман никак не мог решить, в какой форме следовало бы сделать такое заявление.
Во время этого временного затишья Гантенбринк и телевизионщики решили вернуться в Мюнхен. Естественно, они захватили все свое снаряжение, включая 28 видеопленок, отснятых во время обследования. Через несколько дней, в начале апреля 1993 года, Гантенбринк прислал нам копню пленки с открытием «дверцы».
Мы передали эту пленку английским средствам массовой информации.
Много шума, и... ничего
Первое крупное сообщение появилось 16 апреля 1993 года на первой полосе лондонской «Индепендент»:
«Археологи обнаружили вход в ранее неизвестное помещение в самой большой из египетских пирамид. Есть предположение, что там могут находиться сокровища фараона Хеопса [Хуфу], для которого и была построена Великая пирамида 4500 лет тому назад. Содержимое камеры почти наверняка не тронуто. Вход в нее находится в конце наклонного прохода протяженностью 65 метров, ширина и высота которого всего 20 сантиметров... Согласно бельгийскому египтологу Роберу Бовалю, этот канал нацелен прямо на «Собачью звезду» Сириус, которую древние египтяне считали воплощением богини Исиды. Другие малые проходы этой пирамиды нацелены на другие небесные
тела — Пояс Ориона и звезду Альфа Дракона, которая некогда занимала место Полярной звезды...»
Брызги от публикации в «Индепендент» полетели во все стороны. Десятки репортеров со всего мира пожелали немедленно взять интервью у Гантенбринка. В тот же вечер четвертый канал британского телевидения в программе новостей подробно рассказал о событии. Доктор Эдварде снизошел до того, чтобы появиться в этой программе и выдать миллионам потрясенных телезрителей сенсацию:
«За загадочной дверью может оказаться «статуя фараона, чей взор направлен в сторону созвездия Ориона». Правда, он сразу же оговорился, что «это довольно смелое предположение, поскольку ни с чем подобным мы ранее не встречались».
Смелое предположение или нет., и не важно, что ясных заявлений из Каира не поступало, но масс-медиа мира на следующий день разбушевались:
«Эйдж» (Мельбурн): «ПИРАМИДА МОЖЕТ ХРАНИТЬ СЕКРЕТЫ ФАРАОНА»;
«Тайме» (Лондон): «СЕКРЕТНАЯ КАМЕРА МОЖЕТ РАЗРЕШИТЬ ЗАГАДКУ ПИРАМИД»;
^Монд» (Париж): «НОВАЯ ТАЙНА ПИРАМИДЫ»;
«Лос-Анджелес тайме»: «ТАЙНА ПИРАМИД»;
«Матэн» (Швейцария): «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТЕХНИКА - ВРАТА ХЕОПСА!»"
Все выглядело так, будто внезапно ожил культ пирамид. А публикации еще несколько недель продолжались в десятках местных газет и нескольких международных журналах57. Казалось, все хотят узнать, что там за дверцей и почему шахты пирамиды нацелены на звезды.
А 16 апреля агентство Рейтер из Германии передало официальное заявление Германского археологического института, сделанное секретаршей Штадельмана госпожой Кристиной Егоров. Последняя уверенно заявила, что
«сама идея о возможном существовании камеры в конце шахты — чушь». Камера Царицы, объяснила она, вообще ни на что не нацелена, а назначение робота Гантенб-ринка состояло лишь в том, чтобы «измерить влажность в пирамиде»58.
Вскоре Рейтер передало второе сообщение, где на этот раз цитировался лично Штадельман: «Не знаю, откуда взялась эта история, но должен сказать, что меня это очень раздражает, — полыхал он гневом. — Нет никакой другой камеры,— за камнем нет места»59.
Политические игры
В течение нескольких лет Гантенбринк пытался возобновить обследование шахт камеры Царицы, настаивая на том, что нет смысла рассуждать на тему, настоящая ли это дверь и скрывается ли за ней помещение:
«Я занимаю абсолютно нейтральную позицию. Это научный процесс, и нет никакой надобности заниматься гаданием, когда гораздо проще ответить на вопросы, продолжив исследование... У нас имеется устройство (ультразвуковое), которое способно проверить, есть ли пустота за камнем. Глупо выдвигать гипотезы, когда имеются инструменты, чтобы установить факты».
Одна из главных проблем, с которыми сталкивался Гантенбрннк, состояла в том, что он не принадлежал к касте египтологов, и у ведущих академиков Гизы он считался наемным технарем, то есть, по определению, его мнение не имело никакого значения. Он рассказывал, что его игнорировали после открытия каменной двери в марте 1993 года и с каким равнодушием относились к его находке: «Мне была назначена встреча с министром куль
туры по поводу открытия, которая не состоялась. Была запланирована пресс-конференция, которой также не суждено было состояться».
В конце 1994 года Гантенбринк объявил в Париже, что готов передать робота египтологам и даже обучить их техника за свой собственный счет, лишь бы обследование могло возобновиться. Однако через несколько недель он получил вежливый отказ от представителя ЕАО доктора Hyp Эль-Дина, который написал ему: «Спасибо за Ваше предложение обучить египетского техника.... К сожалению, мы в настоящее время очень загружены, и потому откладываем этот вопрос».
«Поиск правды, — комментировал Гантенбринк в январе 1995 года, — слишком важная вещь, чтобы похоронить ее глупыми политическими играми. Надежда только на то, что они вскоре придут к тому же выводу».
Завтрак с Гантенбринком
19 февраля 1995 года мы прибыли в Египет и на следующее утро завтракали с Рудольфом Гантенбринком в отеле «Мувенпик» в Гизе.
Он пробыл в Египте почти всю предыдущую неделю, пытаясь получить разрешение на то, чтобы возобновить обследование шахт камеры Царицы, а в этот день собирался вернуться в Мюнхен. Ему, как он сообщил, удалось в конце концов лично встретиться с доктором Hyp Эль-Дином.
«И какую реакцию вы встретили?» — спросили мы.
Гантенбринк пожал плечами: «Обнадеживающую». Но выглядел он не слишком обнадеженным.
Потом мы спросили, был ли он в этот приезд в камере Царицы.
«Нет, — ответил он, — предпочитаю не ходить туда».
Ему невыносима была сама мысль о том, чтобы по-
явиться там, где он сделал свое великое открытие, без своего робота, без конкретной цели, просто в качестве туриста. «Или я вернусь в камеру Царицы с Упуаутом и доведу обследован не шахт до конца, — гордо сказал он, — или не вернусь туда вообще».
Избранные группы
В том же месяце — феврале 1995 года — один из самых процветающих и активных членов Ассоциации исследований и просвещения рассказывал нам по телефону из США о планах дальнейших поисков Зала Записей в некрополе Гизы:
«Следующие три года будут особенными... Мы думаем предпринять в 1996 году небольшую экспедицию к Сфинксу — с подземным радаром. Захи сказал, что в 1996 году будет можно. Мы продолжим сканирование грунта и, главное, постараемся добиться любви и понимания окружающих нас людей и различных групп, и будем работать с ними... И, считаю, к 1998 году мы кое-что нащупаем»60.
Из того же разговора мы узнали, что этот человек внимательно следил за событиями вокруг потайной двери в Великой пирамиде в течение двух лет после прекращения работ по проекту Рудольфа Гантенбринка. Он утверждал, что по имеющейся у него информации египетские власти вскоре предпримут попытку достигнуть двери своим роботом, чтобы заглянуть за нее при помощи камеры с волоконной оптикой. Наш информатор сообщил также, что Захи пригласил его присутствовать в этот момент в пирамиде вместе с группой избранных свидетелей: «Он обещал уведомить меня за месяц до того, как они что-либо предпримут... Что-то обязательно должно
случиться. Он не уверен, когда точно. У него какие-то задержки — думаю, что с роботом — но они его доработают»
Но что именно будет сделано? Кем? С какой целью? Можно ли быть уверенными, что общественность будет верно информирована о всех возможных открытиях? И насколько надежным и исчерпывающими могут быть истолкования этих открытий ортодоксальными египтологами?
В любом случае одно представляется очевидным: Рудольф Гантенбринк, чья изобретательность и дерзновенность привели к открытию «двери» в конце загадочной южной шахты камеры Царицы, вряд ли будет там присутствовать. В сентябре 1995 года нам сообщили, что Египетская организация древностей предупредила немецкие власти, чтобы они не пытались продолжать изучение Великой пирамиды61.
Похороны
Честно говоря, зная отношение ученых мужей к идее геологической древности Сфинкса, к исследованию «аномалий» в скальном грунте под ним, историю с железной пластиной из южной шахты камеры Царя и с реликвиями из шахт камеры Царицы, нас совершенно нс удивила ситуация вокруг «дверцы» Гантенбринка. И в этом случае академические ортодоксы сделали все, чтобы похоронить исследование, которое сулило новый взгляд на монументы Гизы, и до сих пор, более чем через три года после обнаружения, «дверца» остается закрытой.
У нас нет уверенности, что эта дверь приведет (или не приведет) к залу Записей — «записей» на папирусных свитках, посвященных «религии» строителей пирамиды, о которых рассуждал Захи Гавас в 1993 году, в том году, когда он был отстранен от поста директора пирамид Гизы.
В то же время наше собственное исследование убедило нас, что шахта, в которой Рудольф Гантенбринк сделал свое удивительное открытие, связана с древней системой верований и ритуалов, согласно которой монументы Гнзы суть «образ неба».
В частях III и IV мы попытаемся расшифровать этот образ и узнать его значение.
ЧАСТЬ III
ДВОЙСТВЕННОСТЬ
Глава 8 КЛЮЧИ ДВОЙСТВЕННОСТИ
«Ньютон... был последш-гм волшебником... Почему я его называю волшебником? Потому что он относился ко Вселенной в целом и всему, что в ней находится, как к загадке, секрету, который можно разгадать, если подойти с позиций чистого разума к определенным свидетельствам, мистическим ключам, которые Бог оставил в мире, дабы дать философу возможность охотиться за сокровищами в тайном братстве. Он верил, что эти ключи могут быть частично найдены в небесах... частично в неких бумагах и преданиях, оставленных собратьями... Он верил, что именно путем чистой мысли, сосредоточения разума тайна будет открыта посвященному...»
Джон Меинард Кейнс, выступление на праздновании 300-летия Ньютона в Королевском обществе, 1947 год
В частях I и II мы говорили о том, что астрономические особенности архитектуры Сфинкса и пирамид Гизы не смогли заинтересовать египтологов, которые соответственно и не принимали их во внимание при анализе функционального назначения и важности этих монументов. Это, по нашему мнению, привело к ряду серьезных ошибок в интерпретации имеющихся данных; наиболее вопиющими примерами этого являются упорное пренебрежение астрономической ориентацией четырех шахт Великой пирамиды и длительное бездействие в вопросе исследования «дверцы» в южной шахте камеры Царицы.
Мы отмечали в конце части I, что логика всех этих шахт, а также планировка и символика пирамид и Сфинкса перекликаются с основополагающими религиозными и космологическими идеями, изложенными в древнеегипетских текстах о погребении и воскрешении, а также в так называемых «герметических» рукописях. Все они выражают философию «как наверху, так и внизу» и направлены на то, чтобы обратить на землю космические силы, что явится важным шагом в стремлении человечества познать божественное и бессмертие души: «И я, сказал Гермес, сделаю человечество разумным, дам ему мудрость и сообщу правду. И я никогда не перестану работать на благо жизни смертных, всех и каждого, чтобы природные силы, действующие в них, находились в согласии со звездами, что над нами».
В последующих главах мы изложим соображения, свидетельствующие, что выдающиеся монументы некрополя Гизы являются частью великой, но забытой схемы, направленной на то, чтобы побудить отдельных избранных, последними из которых были фараоны, овладеть тайной космической мудростью, связывая землю с небесами, посредством чего, как они искренне ожидали, можно преодолеть границу смерти:
«Весь мир, что лежит внизу, приведен в порядок и наполнен содержанием при помощи вещей, что помещены наверху; ибо вещи, что внизу, не имеют силы привести в порядок мир наверху. Более слабые тайны должны уступать более сильным; система же вещей, что наверху, сильнее, чем вещи внизу».
«Твой покровитель — бог — звезда... твоя душа переправилась... твое тело обрело силу... Двери сокрытой земли открыты перед тобой... Осирис, покоритель миллионов лет, приходит к тебе»62.
Космическое окружение
Взгляд древних египтян на мироздание, который они унаследовали полностью сформированным с самого начала своей исторической цивилизации около 5000 лет назад, был глубоко дуалистичен и космологичсн. Возникновение теократии фараонов, объединение «двух земель» Верхнего и Нижнего Египта в одно царство, их представления о собственном прошлом и наследии, их законы и календарь, архитектура храмов и комплексов пирамид, и даже сама земля Египта и Нил — все это были космологические концепции. И свое космологическое окружение (небо; Млечный Путь, Солнце и звезды, Луну и планеты, и все их циклы) они прочно увязывали в некое двойственное единство со своим земным окружением (земля и Нил, живой монарх и его предки, циклы времен года и эпохи).
Мы подозреваем, что сама история Древнего Египта, в том виде, как она записана в папирусах, табличках и настенных текстах, зачастую формулировалась при помощи своего рода «космического кода», ритуально и символически связанного (подобно пирамидам) с вечно меняющейся картиной неба. Отсюда следует, что нам необходимо посмотреть на небо — как делали египтяне, —
если мы хотим понять идеи, которые они пытались изложить в своих весьма страшных и проблематичных религиозных писаниях. Среди последних имеются таинственные архаические тексты, предназначенные для того, чтобы руководить посмертным путешествием усопших, такие, как «Книга мертвых» (известная у древних египтян под названием «Лер-Ям-Хру», или «Книга восходящих днем»), «Книга о двух путях», «Книга о вратах», «Книга о том, что находится в Дуате» и «Загробные тексты». Однако наиболее загадочными из всех этих документов о погребении и воскрешении являются так называемые «Тексты Пирамид», которые начинали выбирать и переписывать из более старых источников еще во второй половине III тысячелетня до н. э. Эти удивительные записи дошли до нас в виде изумительных настенных иероглифических текстов на стенах гробниц в ряде пирамид V и VI династий в Саккаре, в десятке миль к югу от некрополя Гизы. Они являются для нас ключом, которым ранее пренебрегали, но посредством которого можно открыть секреты великих пирамид и Сфинкса.
Астрологическая суть
Все вышеупомянутые документы, а также многие другие были за прошедшее столетне переведены на современные языки; все они изучались учеными, большинство которых соглашалось с тем, что в них содержится целый комплекс астрологических ссылок, символов, аллегорий и ассоциаций63. Но лишь горстка исследователей считала возможным, что именно эти астрономические характеристики составляли существо текстов. Именно к этой группе относились покойный Джордже де Санти-льяна и Герта фон Дехенд, чью работу «Мельница Гамлета» мы упоминали в главе 4. Там так говорится о способе, которым душа покойного фараона странствует по небесам:
«...хорошо снаряженный... с «Текстом Пирамид» или «Загробным Текстом», где содержится непременное расписание и перечень адресов всех персон, с кем планируется его встреча на небесах. Фараон при этом опирался на свою персональную инструкцию (менее высокопоставленные покойники должны были пользоваться копией соответствующей главы из «Книги мертвых»), причем он должен был быть готов менять... свои облик в зависимости от того, на какой небесный «вокзал» прибывает, и декламировать необходимое заклинание, чтобы преодолеть сопротивление враждебных существ...»
Сантнльяна и фон Дехенд указывают, причем довольно редко, на беспомощность и неадекватность многих переводов, с которыми ученым приходится сегодня работать; в этих переводах отношение к астрономическим вопросам такое, как будто они не имеют существенного значения:
«В итоге довольно подробные инструкции «Книги мертвых», относящиеся к небесному путешествию души, перекладываются на псевдомистический язык, превращаясь в бессмысленные заклинания. При этом современные переводчики так верят в собственное изобретение, согласно которому тот свет перемещается с небес под землю, что их не могут поколебать даже 370 специфических астрономических терминов!»
Ниже мы постараемся показать, что предыдущие попытки решения этой большой и многогранной проблемы завели научный анализ текстов в тупик потому, что полностью и явно пренебрегали следующими моментами:
а) важнейшей религиозной концепцией древних египтян;
б) важнейшей особенностью их земли и картины звездного неба;
в) основополагающем элементом их духовных и космологических верований.
Тот свет
В самых ранних религиозных древнеегипетских текстах, которые сохранились, для описания космического «мира мертвых» и его особенностей используется довольно мощная символическая терминология. Этот мир именуется там Дуатом — слово, которое современные сгип-тологи переводят обычно как «преисподняя» (иногда — «ад»)64. В то же время в «Текстах Пирамид» местонахождение Дуата — явно в звездном небе, о чем, кстати, прекрасно знали многие видные египтологи предыдущих поколений, такие как Селим Хассан, сэр И. Эю Уоллис Бадж и Курт Зстэ. Однако даже этим пионерам нс удалось оценить истинное значение этого факта, поскольку они были недостаточно знакомы с астрономией.
Например, анализируя различные способы иероглифического написания слова «Дуат» на протяжении египетской истории, Селим Хассан высказывается следующим образом: «Если мы рассмотрим смысл, который придавался этому слову во времена Древнего царства [в эпоху Пирамид], то увидим, что первоначально Дуат, превратившийся затем в преисподнюю, находился в небе». Затем он ссылается на Курта Зетэ, по мнению которого «Дуат мог означать либо красноватое свечение зари перед собственно рассветом (то есть «ложный рассвет»), либо тот участок на востоке неба, где это свечение появляется».
Далее Хассан цитирует строку 151 из «Текстов Пирамид»: «Орион окружен Дуатом; в это время тот, кто живет на горизонте (то есть Ра [бог Солнца]), очищает себя;
Сотне [Сириус] окружен Дуатом... в объятиях [их] отца Атума».
По мнению Хассана: «Это ясно показывает, как, по мере восхождения и очищения Солнца на горизонте, звезды Орион и Сотис [Сириус], с которыми отождествляется царь, окружаются Дуатом, Это — реальное наблюдение явления природы, когда звезды как бы проглатываются каждое утро нарастающим сиянием рассвета. Возможно, изображение слова Дуат, звезда в кружочке, отражает именно идею упомянутого окружения звезды. Направляясь туда, где он должен присоединиться к звездам, усопший царь должен сначала миновать Дуат (или пройти сквозь него), что будет подтверждать: он движется в правильном направлении. Так в заклинании 610 [из «Текстов Пирамид»] мы читаем: «Дуат направляет стопы твои в жилище Ориона... Дуат направляет руку твою в жилище Ориона.»
Звезды восходят вместе с Солнцем
Описание Хассаном небесного ландшафта Дуата верно лишь в том смысле, что, как он отмечает, все наблюдается на востоке, само наблюдение происходит в момент перед рассвотом (по его терминологии, «ложный рассвет»), а созвездие Ориона (Осириса), звезда Сириус (Иснда), Солнце (Ра) и ряд других космических объектов, представляющих Атума (отца богов), все находятся в Дуате. Однако поскольку он не силен в основах небесной механики и не рассматривает соответствующие строки из «Текстов Пирамид» в контексте времени и места, то допускает те же серьезные ошибки, которые впоследствии усугубились другими многочисленными учеными, которые были неграмотными в вопросах астрономии:
1. Время, когда бьыи составлены «Тексты Пирамид», — это приблизительно эпоха 2800—2300 годов до н. э.65.
2. Место наблюдения неба находилось чуть южнее современного Каира, в так называемом Мемфисском некрополе (названном в честь Меннефера, который позднее стал Мемфисом, первой исторически признанной столицей Древнего Египта), где стоят пирамиды Гизы (и меньшие пирамиды Древнего царства в Абу-Роаше, Абу-сире, Саккаре, Дашуре и Мейдуме)66.
3. Ошибка Хассана заключается в том, что он утверждает, будто рассматриваемые звезды — то есть Орион и Сириус — проглатываются «каждое утро... нарастающим сиянием рассвета».
На самом деле, в году существует только один момент, когда происходит это «проглатывание», — момент, который постепенно перемещается в результате прецессионного движения Земли. Говоря конкретно, в эпоху
Ориентируясь на этот звездный ландшафт, мы теперь можем набросать довольно подробный образ Дуата, «царства Осириса» в небесах — конкретное размещение звезд относительно «космического Нила».
Но когда было «основано» это космическое царство?
Первое Время
В своих наиболее проникновенных и прекрасных религиозных текстах, как мы отмечали в части I, древние египтяне говорили о «времени богов», Зеп Тепи (дословно «Первое Время»), с твердой уверенностью, что такая эпоха действительно существовала. Иными словами, они верили, что Зеп Тепи — реальный исторический факт.
И в соответствии со своим пресловутым дуализмом они также верили, что оно как-то спроектировано на звездное небо и «записано» там. То есть эта история вновь и вновь разыгрывается на космической сцене в циклических постановках небесных светил и созвездий.
Иначе говоря, они имели в виду некую космическую драму, выраженную языком астрономической аллегории, в которой каждый из основных персонажей ассоциируется с определенным небесным телом. Pa — это Солнце, Осирис — Орион, Исида — звезда Сириус, Тот — Луна и так далее. Причем драма не ограничивается рамками небесного царства; напротив, как и можно было ожидать в дуалистическом Древнем Египте, она разыгрывалась и на Земле, посреди космического окружения астрономических пирамид Гизы, где события Первого Времени были увековечены на тысячелетия в тайных ритуалах и литургиях69.
Об этих литургиях и лифах, которые они олицетворяли, известно очень немного. Как объясняет египтолог Р. Т.Рандл Кларк:
«Создание мифов опиралось на определенные принципы. Они довольно страшны и пока поняты лишь отчасти. По-видимому, самым важным в них является следующее: •
а) Основные принципы жизни, природы и общества были определены богами еще задолго до появления царства. Эта эпоха — Зеп Тепи — Первое Время — простиралась от того момента, когда Великий бог впервые заворочался в Первобытных Водах, до воцарения Гора на троне и воскрешения Осириса. Все подлинные мифы связаны с событиями или упоминаниями об этой эпохе.
б) Все, чье существование или власть должны быть оправданы или объяснены, должно быть увязано с Первым Временем. Это относится и к природным
явлениям, и к ритуалам, знакам царской власти, планам храмов, магическим и медицинским формулам, иероглифической системе письма, календарю — короче, ко всем принадлежностям цивилизации...»
Рандл Кларк отмечал также, что египетское искусство «насквозь символично», что, например, «архитектурные элементы и украшения образуют своего рода мифический ландшафт», проработанный до последней подробности, где все имеет свое значение:
«Святыню [гробницу или комплекс пирамид] бога [или царя] считали, например, «Горизонтом», Землей великолепного света, где обитают боги, простирающейся за тем горизонтом, откуда встает рассвет. Храм был образом существующей Вселенной, и одновременно земля, на которой он стоит, была Первобытным холмом, который поднялся из вод Первобытного океана в момент Творения... В конце ежедневной храмовой службы жрецы поднимали фигурку Маат (богини Закона и Порядка) перед божественным образом. Это должно было символизировать, что право и порядок восстановлены, но кроме того, этим же воспроизводилось некое мифическое событие, которое имело место в начале мира... Во времена богов...»
Золотой век и пришествие зла
В дальнейшем мы еще вернемся к Первому Времени богов, чтобы подробнее его рассмотреть. Сейчас же достаточно отметить, что Зеп Тепи считался таинственным и чудесным Золотым веком, который следовал непосредственно за Творением. Причем, по разумению древних египтян, Золотой век был не «Бог знает где», как библейский Сад Эдема, а в знакомом реальном физически и исторически месте. Они были убеждены, что события
Первого Времени происходили не где-нибудь, а немного южнее вершины дельты Нила, конкретно — в треугольнике, образованном Гелиополисом, Мемфисом и Гнзой. Именно здесь, среди священного ландшафта, бога Первого Времени, как сказано в текстах, основали свое земное царство70.
Каков же был культурный характер этого царства? Лучше всех на этот вопрос отвечает Рандл Кларк:
«...все, что только ни было хорошим или действенным, основывалось на принципах, заложенных в Первое Время, — которое было, соответственно. Золотым веком абсолютного совершенства, — «до того, как возникли гнев, ропот, раздор и беспорядок». Ни смертей, ни болезней, ни несчастий не было в эту блаженную эпоху, которую называли то временем Ра, то Осириса, то Гора—»
Боги Осирис и Гор вместе с Ра (или, в его сложном воплощении, Ра — Атумом, «отцом богов») считались у древних египтян высшим выражением и примером «блаженной эпохи Первого Времени».
Осириса чтили в особенности за то, что он первым воссел на трон этого святого царства, которым правил вместе со своей супругой — Исидой. Золотой век изобилия, когда правили эта царственная чета и когда людей научили обрабатывать землю и ухаживать за животными, а также даровали им законы и религиозные доктрины, прервался резко и насильственным образом: Осирис был убит своим братом Сетом. Будучи бездетной, Исида вернула мертвого Осириса к жизни на достаточно продолжительный срок, чтобы успеть заполучить его семя. В результате этого соединения она своевременно родила Гора, которому было суждено вырвать «царство Осириса» из цепких клещей его злобного дяди Сета.
Тексты Шабаки
Во всех своих существенных элементах этот рассказ, конечно, совпадает с историей Гамлета (которая намного старше шекспировской пьесы), а также, в последнем голливудском воплощении, с историей короля Льва (брат убивает брата, осиротевший сын убитого мстит своему дяде и восстанавливает справедливость в королевстве).
Что же касается оригинальной египетской версии — так называемой «Мсмфисской теологии» — то ее можно обнаружить в текстах, начертанных на монументе, известном как Шабакский камень и хранящемся теперь в Британском музее71. Здесь можно прочитать, как после великого сражения между Гором и Сетом (в котором Гор потерял глаз, а Сет — яичко) Геб, бог Земли и отец Осириса и Исиды, созвал Великий Совет богов («Девятку Гелиополиса») и вместе с ними постарался рассудить Гора и Сета:
«Геб, господин богов, призвал к себе девять богов. Он рассудил Гора и Сета, покончив с их ссорой. Он сделал Сета царем Верхнего Египта, простиравшегося до Су, места его рождения. А Гора Геб сделал царем Нижнего Египта, до места, где был утоплен его отец [Осирис]72 и которое называют «границей двух стран». И Гор стал владыкой одной области, а Сет — другой. Они заключили мир между своими царствами в Айяне. Так произошло разделение двух стран... »73
Отметим между делом, что Айян — не какое-нибудь мифическое место, а вполне конкретный населенный пункт к северу от Мемфиса, где находилась столица ранней династии Древнего Египта74. Позднее, как рассказывает надпись на Шабакском камне, это решение было пересмотрено:
«Потом Геб счел неправильным, что доля Гора была такой же, что и доля Сета. И тогда Геб отдал Гору наследство [Сета], ибо он [Гор] был сычом его первого отпрыска [Осириса]...
И Гор стал во главе двух стран. Он — объединитель двух стран, носитель великого имени Та-тенен, «Тот — кто — южнее — своей — Стены», «Господин Вечности»... Он — Гор, который возвысился как царь Верхнего и Нижнего Египта, кто объединил две страны [вокруг] Стены [Мемфиса] — места, где эти страны были объединены...»
След сокровища
В этой истории весьма любопытен своего рода «след сокровища» — понимание того, как сами древние египтяне представляли себе мнфичсско-историческую передачу «деяний» или ключей от «царства Осириса» Гору Великой Девяткой и Гебом.
Ясно, в частности, что, как считали, это историческое событие произошло в Айянс, чуть севернее Мемфиса, то есть километрах в шестнадцати южнее современного Каира".
Что касается мертвого Осириса, то шабакскис тексты рассказывают, как он был взят и погребен «в земле Со-кара»:
«Вот эта земля... место погребения Осириса в Доме Сокара... Гор говорит Исидс и [ее сестре] Нептиде:
«Поспешите взять его...» Исида и Нептида говорят Осирису: «Мы пришли и берем тебя...» Они успели вовремя и принесли его в ту землю. Он вошел в скрытые врата славы Владык Вечности. Так Осирис вошел в землю, в Царской Крепости, к северу от земли, куда он прибыл. А его сын Гор, царь Верхнего Египта, стал
и царем Нижнего Египта в объятиях своего отца Осириса...»
Но где и чья была эта «земля Сокара», и что это была за земля?
Оказывается, таким именем древние египтяне называли обширный Мемфнсский некрополь, в состав которого входила площадка с пирамидами Гизы. Так, согласно сэру Уоллису Баджу: «Владения Сокара находились в пустынях вокруг Мемфиса и, как предполагалось, занимали значительную территорию». А. И. С. Эдварде сообщает, что имя «Сокар» принадлежит «богу Мсмфисского некрополя» — божеству мертвых в додннастические времена, а «к эпохе Пирамид Осирис стал отожествляться с Сокаром». Р. Т. Рандл Кларк еще усложняет картину, когда говорит о «Ростау, современной Гизе, кладбище Мемфиса и жилище одной из ипостасей Осириса, известной как Сокар».
Таким образом, нам предлагаются несколько идей, где фигурирует Осирис, Сокар, «земля Сокара» (отождествлявшаяся с некрополем Мемфиса), а теперь еще и Ростау, древнеегипетское наименование площадки Пирамид в Гизе; именно это название высечено на гранитной стеле, о которой цы говорили в части I и которая по сей день стоит между лап Великого Сфинкса. На этой же стеле Гиза именуется в гораздо более туманной форме «Прекрасным местом Первого Времени»; там же про Сфинкса сказано, что он стоит возле «Дома Сокара».
Таким образом, все эти приметы «следа сокровища», включая Осириса, Сокара, землю Сокара и Ростау-Гизу, а теперь еще и «Дом. Сокара», ведут нас в прошлое, к Зеп Тепч, Первому Времени.
Имея все это в виду, бросим прощальный взгляд на Мемфисскую теологию в том виде, как она описана в Шабакских текстах.
Мы видим, что Гор уверенно владеет земным «царством Осириса» (которое, разумеется, берет начало из Первого Времени), а тело самого Осириса помещено в «Дом Сокара». В этих идеальных условиях, согласно текстам, освобожденный дух Осириса отправляется на небо, причем в конкретный участок последнего, о котором мы уже говорили: «место, где находится Орион». Там он и находился, когда основал Дуат — космический «тот свет» на правом берегу Млечного Пути, своего рода небесное «царство Осириса» для мертвых.
Божественный Сфинкс
Селим Хассан прямо называет Дуат царством Осириса и показывает, что Осириса именуют «Владыкой Дуата» и царем [то есть усопшим фараоном], «спутником Ориона»... И к нашему следу он добавляет еще информацию, сообщая, на основе тщательного текстуального анализа, что Дуат, по-видимому, каким-то образом связан с Ро-стау. Подобно другим комментаторам, Хассан признает, что «название Ростау употребляют применительно к некрополю Гизы». Но к тому же в целом ряде мест он определяет Ростау как «царство Осириса в гробнице» и «Мем-фнсскую преисподнюю» — то есть Мсмфисский Дуат. Именно с этих позиций он исследует так называемые двенадцать «разделов» (или «часов») «Книги о том, что находится в Дуате» и показывает, что в этом тексте имеются ссылки на землю Сокара. Говоря конкретнее, он привлекает наше внимание к весьма любопытному факту. Земля Сокара занимает Пятый раздел Дуата, и «центр пятого раздела именуется Ростау».
Таким образом, египтологи не дискутируют по поводу того, что существуют Ростау на земле в виде площадки пирамид в Гизе и Ростау на небе — в виде Пятого раздела Дуата — место, которое, как помнит читатель, у древ-
них египтян считалось не столько «преисподней», сколько определенным участком неба в созвездии Ориона.
Далее. Как мы отмечали мимоходом в части I, проходы, камеры и коридоры земли Сокара, как они изображены на стенах гробницы в составе Пятого раздела Дуа-та, явно напоминают проходы, камеры и коридоры Великой пирамиды в Гизе. При этом сходство настолько близко, что даже возникает вопрос: может быть, одна из
функций пирамиды — служить моделью или «имитацией» того света, где посвященные проходят обучение и экзамены на интеллектуальную и духовную подготовленность к ужасным испытаниям, которым душе предстоит подвергнуться после смерти?
Именно здесь, возможно, находился испытательный полигон древнеегипетской «нации бессмертия», процедурные аспекты которой были так подробно изложены в текстах, посвященных похоронам и возрождению; назначением этого «полигона» было облегчить прохождение души через наводящие страх ловушки и западни Дуата.
Дополнительную пищу для размышлений в этом направлении дает Селим Хассан, напоминая, что одной из характерных особенностей Пятого раздела Дуата является присутствие там гигантского «двойного льва», бога-Сфинкса по имени Акер, который, по-видимому, защищает «царство Сокара». Хассан также отмечает, что «над Аксром в этой сцене находится большая пирамида». Он говорит, что символика, «в сопоставлении с Аксром в виде Сфинкса и названием Роетау», позволяет предположить, что «Пятый раздел был первоначально [полным] вариантом Дуата, а его географическим аналогом был некрополь Гизы».
В поддержку этой Идеи Хассан отсылает нас еще к одному древнеегипетскому погребальному тексту, так называемой «Книге о двух путях», где упоминается «нагорье Акера, место обитания Осириса», а также «Осирис, который находится на нагорье Акера». Хассан предполагает, что под нагорьем Акера подразумевается плато Гизы, «где находится земное Роетау». Точно такая же идея пришла в голову американскому египтологу Марку Ленеру; в 1974 году в своей работе «Египетское наследие», завершив обсуждение Роетау, он писал: «Существует соблазн увидеть в фигурах львов Акера намек на Сфинкса Гизы».
Дороги Ростау
«Книга о двух путях» — это текст, который копировался на полу и боковых стенах гробниц на протяжении 250 лет (2050 — 1800 годы до н.э.) в эпоху Среднего царства. Согласно археоастрологу Джейн Б. Селлсрс, она была задумана, чтобы «помочь душе усопшего пройти по дороге и Ростау, через Врата некрополя, где открывается «Путь в ад».
Упомянутые «погребальные тексты» (2134—1783 годы до н. э.) проливают свет на проблему, когда сообщают:
«Я прошел пути Ростау, как по воде, так и по земле, и они являются путями Осириса, находясь [также] в пределах неба...
Я — Осирис, я прибыл в Ростау, чтобы узнать тайны Дуата...
Я не поверну назад от врат Дуата; я восхожу на небо с Орионом... Я — тот, кто собирает свою эманацию перед Ростау...»
Как отмечает Селлерс, многие древнеегипетские тексты подчеркивают, «что топография Ростау, расположенного в небе, связана тем не менее с водой и землей». Она также высказывает предположение, что «водные пути» могут находиться в той части неба, которую «мы знаем как Млечный Путь». Эта идея представляется вполне разумной, если вспомнить, что «космический адрес» Дуата — «царство Осириса в Орионе» на правом берегу Млечного Пути. В то же время логика древнеегипетской двойственности, дуализма, позволяет предполагать, что «сухопутные дороги» следует искать в земном Ростау.
Земной Ростау — это некрополь Гизы, месторасположение трех пирамид и Сфинкса; поэтому было бы почти извращением, с учетом всего этого дуализма «небо —
земля», игнорировать четыре узких «звездных шахты», нацеленных в небо из камер Царя и Царицы Великой пирамиды.
Читатель помнит, что южная шахта камеры Царя была направлена около 2500 года до н. э. в центр созвездия Ориона — то есть на Пояс Ориона в момент его кульминации, или прохождения меридиана на высоте 45° над горизонтом. Как ни странно, но в критический момент предрассветного наблюдения в день летнего солнцестояния — по крайней мере, критический с точки зрения древних египтян в эпоху Пирамид — компьютерная имитация показывает, что Орион был виден нс на меридиане, а юго-восточнсе, намного левее точки в небе, куда нацелена южная шахта камеры Царя. Смотрим на имитацию — и кажется, что все не так, все смещено, н возникает ощущение, что надо бы повернуть звезды Пояса Ориона к югу, на меридиан, чтобы они попали в прицел шахты.
Мы подозреваем, что для древних египтян это странное ощущение небесного «дискомфорта» служило стимулом эзотерического странствия, которое предпринимали на земле фараоны в соответствии с небесными инструкциями.
И, как мы увидим в последующих главах, они искали при этом нечто чрезвычайно важное. Но чтобы понять, почему, нужно сначала узнать, кто же такой Сфинкс.
Глава 9
СФИНКС И ЕГО ГОРИЗОНТЫ
«У Сфинкса есть прообраз, и этот прообраз — лев...» Египтолог Селим Хассан, «Сфинкс», Каир, 1949 год
«Созвездие Льва напоминает животное, давшее ему имя. Треугольник звезд справа — задние лапы... передняя часть созвездия, вроде повернутого в об
ратную сторону вопросительного знака — голова, грива и передние лапы. У основания вопросительного знака находится Регулус, сердце льва...»
Нэнси Хатауэй, «Дружественный путеводитель по Вселенной», Нью-Йорк, 1994 год
Даже беглое знакомство с древнеегипетскими религиозными текстами не оставляет сомнения, что они относились к своему земному окружению как к священному ландшафту, который достался им в наследство от богов. Они были убеждены, что в далекий Золотой век, который они называли Первым Временем, Осирис основал в районе Мемфиса своего рода «космическое царство», которое завещал своему сыну Гору, а через него сменяющим друг друга поколениям царей — наследников Гора, то есть египетским фараонам.
Мы уже видели, что сущностью этого святого «царства Осириса» был некий специфический дуализм, связывающий его с участком неба под названием Дуат, расположенным вблизи Ориона и Сириуса на западном «берегу» Млечного Пути. Мы также видели, что центр Дуата назывался Ростау и существовал тоже в двух измерениях — космическом и земном: на небесах он обозначался тремя звездами Пояса Ориона, а на земле — тремя пирамидами Гизы. И, наконец (но не в последнюю очередь), мы видели, что древние египтяне эпохи Пирамид особое значение придавали Дуату в тот момент, когда он находился на востоке вблизи предрассветного горизонта во время летнего солнцестояния.
Ключевым словом здесь является «горизонт». Именно оно поможет разгадать, кого (или что) изображает Великий Сфинкс.
Небесные отражения
Давайте совершим при помощи компьютерной имитации и воображения путешествие в 2500 год до н. э., когда составлялись «Тексты Пирамид», и разместимся на наблюдательной площадке жрецов-астрономов Гелиопо-лиса. Время года — летнее солнцестояние, время наблюдения — перед рассветом, н мы смотрим в направлении восточного горизонта. Это значит, что мы стоим спиной к пирамидам Гизы, которые находятся по другую сторону Нила примерно в двадцати километрах к западу от нас.
Для нас смотреть на восток — значит смотреть на Дуат;
наши глаза направлены на Ростау, небесный аналог трех великих пирамид, где в предрассветном небе мерцают три звезды Пояса Ориона.
Посмотрев туда, обратимся теперь на запад, в сторону пирамид. Их громады еще скрыты во тьме, но верхушки уже чуть-чуть освещены первыми лучами восходящего солнца.
Становится понятным, что в некотором смысле некрополь Гизы — тоже «горизонт», ибо три пирамиды Гизы — отражение на западе трех «звезд Ростау». Возможно, именно это имелось в виду в надписи на гранитной стеле между лап Сфинкса, где Гиза именуется не только «Прекрасным листом Первого Времени», но и «Западным горизонтом Гслиополиса».
Жрецы — астрономы
В 2500 году до н. э., в эпоху, когда составлялись «Тексты Пирамид», религиозным центром государства фараонов был Гелиополис — Город Солнца, который древние называли Он или Инну п. Сегодня он полностью погребен под Аль-Матарией, пригородом современного Каира. Гелиополис был первым культовым центром бога
Солнца Ра, воплощенного в Атуме, Отце богов. Жрецы Гелиополиса были посвящены в небесные тайны, и их основным занятием было наблюдение Солнца, Луны, планет и звезд и их перемещений.
Есть все основания считать, что они очень много извлекли из многолетнего опыта этих наблюдений. По крайней мере, ученые Древней Греции и Рима, которые были на пару тысяч лет ближе к древним египтянам, чем мы, вечно завидовали познаниям н мудрости жрецов Гелиополиса и Мемфиса, особенно в области астрономии.
Так, например, еще в V веке до н. э. Геродот, которого называют «отцом истории», демонстрировал свое глубочайшее уважение к египетским жрецам и именно им приписывал открытие солнечного года и изобретение 12 знаков Зодиака, которые, по его словам, позднее заимствовали греки. «По моему мнению, писал он, их методы расчета лучше, чем у греков».
В IV веке до н. э. ученый Аристотель, учитель Александра Великого, также признавал, что египтяне были передовыми астрономами, «чьи наблюдения велись с глубокого прошлого и от которых мы получили многие из наших знаний о звездах».
Платон также говорит о том, что египетские жрецы наблюдали звезды «в течение 10 000 лет, то есть практически бесконечно долго». И Диодор Сицилийский, посетивший Египет в 60 году до н. э., утверждал, что «расположение звезд, равно как и их движение, всегда были у египтян предметом тщательных наблюдений» и что «они сберегли до наших дней записи, сделанные обо всех звездах с незапамятных времен»
И что, пожалуй, важнее всего, неоплатонист из Ли-кии, Прокл, который обучался в Александрии в V веке н. э., утверждал, что явление прецессии открыли не греки, а египтяне: «Пусть же те, кто верит в наблюдения, заставит звезды двигаться вокруг зодиакальных полюсов по градусу в столетие [имея в виду скорость прецессии] в
восточном направлении, как это сделали Птолемсй и Гиппарх, не ведая... что египтяне уже учили Платона тому, как перемещаются «неподвижные» звезды».
Современные историки и египтологи, которые единодушно считают египтян плохими астрономами, предпочитают относиться к таким свидетельствам, как легкомысленным заявлениям дезинформированных греков и римлян. Впрочем, те же самые ученые признают, что жреческий центр Гслнополис был очень древним уже в начале эпохи Пирамид и с незапамятных времен был посвящен верховному божеству Атуму, «Создавшему себя».
Так кем же или чем конкретно был Атум?
Живой образ Атума
Обращаясь к первому ежегодному собранию престижного Египетского фонда исследовании 3 июля 1883 года, видный швейцарский египтолог Эдуард Навиль сказал:
«Не может быть никаких сомнений, что лев и сфинкс символизируют Атума».
И дальше Навиль приводит цитату, которая, как он считает, является подтверждением такого заключения:
«Приведу лишь одно доказательство — божество Не-фср-Атум. Это божество может быть представлено головой льва... нормально оно имеет человечески и облик и носит на голове лотос, из которого торчат два прямых султана. Иногда обе эти эмблемы [лев и человек] объединяются, и между головой льва и султаном оказывается птица [ястреб] Гора».
Хотя поначалу это обстоятельство сбивает с толку, мы увидим, что ястреб как символ Гора часто появляется в связи с этой тайной и постепенно занимает свое место в общей картине. Что же касается Атума, то есть и другие
свидетельства того, что, по мнению древних египтян, этот первобытный бог-создатель имеет в первую очередь обличье льва или сфинкса.
Например, в «Текстах Пирамид» мы часто встречаемся с символом Рвти, который обычно переводится как «двойной лев», поскольку соответствующий иероглиф имеет вид двух львов, расположенных либо рядом, либо один над другим. Правда, обычно считают, что более точное значение этого символа — «создание, имеющее вид льва» или «тот, кто напоминает льва», и что смысл этого сдвоенного иероглифа в том, чтобы подчеркивать двойственную и космическую природу Рвти. Египтолог Лс Паж Ренуф писал, что Рвти представляет «единого бога с лицом или внешностью льва». Согласно Сслнму Хассану, «Рвти это бог в виде льва». По мнению Хассана, выбор иероглифа в виде сдвоенного льва был каким-то образом связан с тем фактом, что «сфинксы, охраняющие двери храмов, всегда встречаются парами, а функция Рвти — та же охрана».
Более того, на строке 2032 «Текстов Пирамид», как отмечает Хассан, говорится о царе: «Он был взят к Рвти и представлен Атуму»... [а] в так называемой «Книге мертвых»... сказано (гл. 3, строка I): «О Атум, кто возникает, как владыка озера, кто сияет, как Рвти».
Действительно, в текстах имеется много таких мест, где Ртви и Атум связаны. В одном типичном отрывке говорится: «О Атум, одушеви меня в присутствии Рвти»77. Или в другом месте: «Поднимите двойника царя к богу, подведите его к Рвти, пусть он вознесется к Атуму... Царь занимает высокое место во дворце Рвти».
Подобный синкретизм по отношению к Рвти в значительной степени «работает» на львиную или сфннксо-подобную внешность Атума. Поэтому нам не следует удивляться, обнаружив, что в религиозном изобразительном искусстве Древнего Египта Атум зачастую имеет облик сфинкса в характерном для этого бога головном уборе —
высокой короне с плюмажем и лотосом. Именно основываясь на этих изображениях, многие ведущие египтологи сделали вывод, что Великий Сфинкс в Гизе хотя и имеет, как считалось, лицо Хафры, может также считаться воплощением Атума. И действительно, как уже упоминалось в части I, из многих титулов Сфинкса, под которыми он был известен у древних египтян, одним из наиболее часто встречавшихся был Шешеп-анх Атум (дословно: «живой образ Атума») — так что не следует особенно сомневаться в этой атрибуции.
Атум, Ра и Горахти
Невзирая на все хорошо известные черты сходства Атума со львом и сфинксом, у современных египтологов имеется тенденция игнорировать львиную символику при обнаружении его космического характера. Гораздо чаще они ограничиваются общими рассуждениями вроде того, что Атум, мол, «бог-Солнце и создатель Вселенной», а его имя несет в себе идею всеобщности в смысле беспредельного и неизменного совершенства. Атума часто называют «господином Гелиополиса», главного центра поклонения Солнцу. Наличие здесь второго солнечного божества, Ра, ведет к слиянию обоих в единое божество, Ра-Атум.
Египтолог Розали Дэвид сообщает, что в начале эпохи Пирамид бог Ра «перехватил» более ранний культ бога Атума... [в итоге] Ра-Атум стал предметом поклонения как творец мира в соответствии с теологией Гслиополи-са, н жрецы его культа стали выделять его различные особенности».
Среди важных характеристик Ра Дэвид вьщеляет объявление его богом Ра-Горахти. Поскольку точное значение слова Горахти — Гор Горизонта, то, похоже, в этом последнем примере древнеегипетского синкретизма наблюдается слияние солнечного диска с божеством. Далее, как
хорошо знают астрономы и астрологи, диск солнца в самом деле «сливается» с (или «входит в дом») определенными группами звезд — двенадцатью зодиакальными созвездиями через равномерные промежутки времени в течение года. Поэтому представляется разумным предположить, не является ли Гор Горизонта, то есть Горахти, одним из этих зодиакальных созвездий.
Египтолог Герман Кис также рассматривает связь Ге-лиополиса и Горахти. С точки зрения того, о чем речь пойдет ниже, его соображения достойны внимания: «Особое место в религиозном культе Гелнополиса занимало поклонение звездам. Именно из поклонения звездам возникло поклонение Ра в виде Гора Горизонта»78.
Мы считаем, что этот вывод в основном верен, хотя и не совсем в том ключе, как виделось Кису. Думается, что «составное» божество Ра-Горахти не просто получилось в результате поклонения звездам, а произошло от древнего звездного образа, конкретного зодиакального созвездия.
Горахти фигурирует в древнеегапетских барельефах в виде человека с головой ястреба, на которой находится солнечный диск. Таким образом, и бог Ра (которого символизирует ястреб), и солнце на «горизонте» идентифицируются с царем-фараоном, который считается живым воплощением Гора. Ориенталист Льюис Спснс отмечает, что лев «идентифицировался с божествами солнца, с солнечным богом Гором [и] Ра». Кроме того, мы зачастую наблюдаем древние «гибридные» изображения царя, соединяющие в себе черты льва и ястреба. Например, в Абусире в храме Солнца фараона Сахура (V династия, около 2350 года до н. э.) имеется барельеф, изображающий царя в виде крылатого льва, а также в виде льва с головой ястреба.
В итоге перед нами, по-видимому, целая вереница символов в исторической последовательности: сначала это допотопной бог Атум, чьим воплощением были лев или
сфинкс и которому поклонялись жрецы Гслиополиса;
позднее, в эпоху Пирамид, Атум «слился» с Ра, чьим воплощением был солнечный диск, в конце концов, с ястребоголовым Горахти — Гором Горизонта, — символизирующим царя-Гора.
В результате появилось синкретическое божество Атум — Ра — Горахти, чья символика восходит к львиному или сфинксоподобному облику Атума. Позднее, в начале эпохи Пирамид, этот синтетический образ проявился в Горизонте.
В эту эпоху, как помнит читатель, в центре внимания жрецов-астрономов было летнее солнцестояние, когда Дуат активен в восточной части неба. В каком же знаке зодиака, видимом на восточном горизонте, произошло это важное «слияние»?
Гор — житель горизонта
Когда Эдуард Навиль занимался раскопками Нового царства в дельте к северу от Каира в 1882—1883 годы, его потряс тот факт, что большое количество открытых им монументов было посвящено составному божеству, которое он назвал Атум-Гармарчис. Рядом с этими монументами всегда находился наос, святилище, в состав которого входил «сфинкс с человеческой головой», который, как отмечает Навиль, был «хорошо известным воплощением бога Гармарчиса».
Мы уже знакомы с Атумом. Но кто такой этот Гармар-чис? Навиль отмечает, что кроме обличья сфинкса, он часто изображался в виде «бога с головой ястреба или ястреба с солнечным диском» — знакомая уже нам символика — и что «Атум-Гармарчис был богом Гслиопо-лиса, древнейшего города Египта».
Гармарчис — это переделанное на греческий лад древнеегипетское имя Гор-эм-Ахет, которое означает «Гор-на-Горизонтс» или «Гор-обитатель-Горизонта». Иными словами, очевидно, что это чрезвычайно близко к Го-рахтн, или Гору Горизонта — с точностью до предлога
«на».
Оба божества именуются обитателями горизонта. Обоих временами изображают в виде человека с головой ястреба. У обоих на головах солнечный диск. По сути дела, между ними нет различия, если не считать, как мы увидим, природы Горизонта, где они якобы обитают.
Есть, впрочем, одно обстоятельство, связанное с Гор-эм-Ахетом и Горахти, которое необходимо в первую очередь принимать во внимание. Оба эти имени, синтезированные из льва-ястреба-солнца-божеств, часто и непосредственно адресовались... Великому Сфинксу в Гизе.
«Два Горизонта» Гелиополиса
Древнейшие известные упоминания Гор-эм-Ахета относятся к эпохе Нового царства, около 1440 года до н. э. Соответствующая надпись встречается на известняковой стеле фараона Аменхотепа II, построившего небольшой храм, который до сих пор можно видеть на северной стороне котлована вокруг Сфинкса. Там Аменхотеп упоминает «пирамиды Гор-эм-Ахета», из чего Селим Хассан делает вывод, «что Сфинкса он считал старше пирамид». Хассан также отмечает, что на стеле Великий Сфинкс именуется как Гор-эм-Ахетом, так и Горахти.
Аналогичным образом в строке 9 надписи на гранитной стене Тутмоса IV, что стоит между лап Сфинкса, сам Сфинкс именуется «Гор-эл1-Ахет-Хепри-Ра-Атум», а в строке 13 — «Атум-Гор-Ахет»; там же Тутмос именуется «защитником Горахти». Кстати, на той же стеле, как помнит читатель, Гиза именуется «Горизонтом [Ахет} Гелиополиса на Западе», — имеется в виду «отражение» на западе того, что наблюдатели из Гелиополиса могли видеть на восточном горизонте перед рассветом в день летнего солнцестояния.
Отметим, что сын Тутмоса IV, Аменхотеп III, как отмечается в древнеегипетских анналах, построил храм в
честь Ра-Горахти, а сын Аменхотепа, известный и загадочный фараон Ахснатен (Эхнатон), воздвиг огромный обелиск в честь Ра-Гора-эм-Ахета в Луксорс. А^енатен также дал своему знаменитому городу Солнца имя Ахет Атен, «Горизонт солнечного диска». А, как отмечает Селим Хассан, Атен, или солнечный диск, часто отожествляется у древних египтян с образом сфинкса. И, наконец, информация последняя по порядку, но не по значению: когда Ахенатсн взошел на египетский трон, он выбрал в качестве своего главного титула звание «Верховный жрец Ра-Горахти».
Поэтому возникает вопрос, какой смысл вкладывается в слово «Горизонт» (Ахет) в именах Гор-эм-Ахет и Горахти. Имеют ли эти близнецы (Гор-на-Горизонте и Гор Горизонта) отношение к небесному горизонту, где небо встречается с землей, или же их следует как-то связывать с западным «горизонтом» Гелиополиса, то есть некрополем Гизы?
А, может быть, правильнее считать, что тексты подводят нас к тому, что имеются в виду сразу оба «горизонта»?
Интересно, что египтологи часто переводят имена Гор-эм-Ахет и Горахти как «Гор Двух Горизонтов». Сэр Уол-лнс Бадж, например, отожествляет Ра-Горахти с Ра-Гар-мачисом [Гор-эм-Ахстом] и переводит оба имени как «Ра и Гор Двух Горизонтов». Аналогично востоковед Льюис Спснс утверждает: «Гор Двух Горизонтов, Гармачис [Гор-эм-Ахет] греков, был одной из главных разновидностей бога Солнца... так что Гармачису поклонялись главным образом в Гелиополисе... наиболее известным монументом в его честь является знаменитый Сфинкс неподалеку от пирамид Гизы».
Но если Гор-эм-Ахет есть Великий Сфинкс на западном «Горизонте Гизы», то не следует ли поискать его двойника Горахти на восточном горизонте неба?
Этими вопросами мы будем заниматься и дальше. Сейчас же отметим, что, как утверждает египтолог Ахмед Фахри, различные стелы, о которых мы говорили, а также другие надписи не оставляют сомнения, что древнеегипетские фараоны поклонялись Сфинксу (и, очевидно, его небесному двойнику) под именами Гор-эм-Ахет и Горахти. Кроме того, Фахри отмечает: оба имени «подходят», поскольку «древний некрополь [Гизы] называется Ахет Хуфу, «Горизонт Хуфу».
Странное молчание
Поскольку самые древние тексты, в которых упоминается имя Гор-эм-Ахет, относятся к Новому царству, у современных ученых принято считать, что египтяне Древнего царства никогда не говорили о Сфинксе. Например, Яромир Малек из Оксфордского университета отмечает:
«Как ни странно и удивительно, источники Древнего царства молчат о Великом Сфинксе Гизы. Его впервые упоминают... лишь спустя 1000 лет после того, как воздвигли».
Могло ли так быть в действительности? Неужели египтяне Древнего царства, взявшие на себя труд воздвигнуть огромный некрополь Гизы и прочие монументы Мемфиса, могли промолчать о Великом Сфинксе?
Одно из возможных объяснений, которое следует серьезно рассмотреть, состоит в том, что они нс строили его, а унаследовали от какой-то далекой эпохи. Но даже и в такой ситуации не очень понятно, каким образом нив одном из пространных текстов, высеченных на стенах девяти царских пирамид V и VI династий, они ухитрились ни разу не упомянуть о таком величественном сооружении, воздвигнутом на столь приметном месте.
Другой вариант, заслуживающий рассмотрения, сводится к тому, что египтологи не сумели разглядеть имя, под которым Сфинкс фигурирует в «Текстах Пирамид».
И возникает довольно очевидное объяснение. Как мы видим, в Новом царстве Сфинкс был известен нс только под именем Гор-эм-Ахет, но и Горахти. Первое из этих имен действительно не фигурирует в «Текстах Пирамид». Однако имя Горахти встречается, причем многократно. В этих древних надписях содержатся буквально сотни прямых упоминаний Горахти, Гора Горизонта, и все они, как соглашаются ученые, относятся «к богу, который поднимается на рассвете на востоке». О чем они нс подозревали, так это о возможности того, что древние египтяне с их дуализмом называли земной персонаж именем его небесного двойника.
В поисках Горахти
«Двери неба распахнуты для Горахти, — гласит типичный отрывок из «Текстов Пирамид», — двери неба распахнуты на рассвете для Гора с Востока». А в строке 928 мы читаем: «Иди к Горахтн на горизонте... Я поднимаюсь по этой восточной стороне неба».
«Тексты Пирамид» дают нам очень важные астрономические ключи, практически незамеченные египтологами, которые пренебрежительно называют эти фразы «мистическим бормотанием»; там вновь и вновь повторяется, что утреннее восхождение Горахти на востоке совпадает по времени и месту с «рождением богов». Например:
«Извилистый Водный Путь наполняется водой, заливаются пойменные поля, и я могу переправиться на восточную сторону неба, в то место, где рождены боги, и я был рожден вместе с ними как. Тор-Обитатель Горизонта [Горахти]... ...иди к Горахти на горизонте... на восточной стороне неба, где рождаются боги.
...рождение богов перед тобой [Гор] в течение пяти эпагоменальных дней...»
Попробуем дать нормальное астрономическое толкование тому, что окрестили «мистическим бормотанием»:
1. «Место, где боги [то есть звезды] рождаются», и направление, где мы можем наблюдать Горахти, это восточный горизонт, где восходят все небесные тела.
2. Время года, когда следует вести наблюдения, также четко указано — так называемые «пять эпагоменальных дней», или «пять дней года». Чтобы понять эти термины, нужно лишь вспомнить, что согласно древнеегипетскому календарю, год состоял из 360 дней плюс 5 дополнительных, или согласующих, дней, которые называли «днями года» (по-гречески epagomenae). Говорили, что в течение этих пяти дней были рождены пять нетер, или богов, два из которых, Осирис и Исида, отождествлялись у древних египтян с созвездием Ориона и звездой Сириус (называемой также Сотис).
3. И, наконец, «Тексты Пирамид» также указывают время суток, когда следует наблюдать небо, — ясный рассвет, так как именно в такое время произошло рождение богов:
«Вот явился Орион-Осирис... рассветные лучи рождают тебя вместе с Орионом... третий же — Сотис [Сириус]...»
«Сотис [Сириус] проглочен Дуатом [исчезает с рассветом], чистым и живущим на Горизонте». «Ко мне спущены небесные тростниковые лодки... и я могу подняться на них к Горахти на горизонте. Я поднимаюсь на восточный край неба, где рождаются боги, а сам я рожден Горам... Гором Горизонта. Сотис мой [спутник]...» «Небо чисто [и светлеет], Сотис живет...»
«Это Сотис... который обеспечивает твое существование в течение года, ибо имя ее — Год...»
В географическом и космологическом контексте день, когда Сотис-Сириус после периода невидимости можно было наблюдать восходящим на рассвете (то, что астрономы называют гелнакальным восходом звезды), считался у древних египтян космической отметкой для отсчета Нового года.
Как ясно из приведенных выше цитат, а также из других упоминаний в «Текстах Пирамид», восход на рассвете Сотиса-Сириуса совпадал с восхождением Горахти. Эта астрономическая информация очень важна для нас, поскольку позволяет установить, кто такой Горахти, или, точнее, какое небесное тело он олицетворяет.
Из исторических записей и компьютерной реконструкции нам также известно, что в эпоху Пирамид (около 2500 года до н. э.) с гелнакальным восходом Сириуса совпадало два заметных события: небесное и земное. Небесное — это летнее солнцестояние. А земное, как читатель помнит из предыдущей главы, — это начало ежегодного разлива Нила, Великое половодье, несущее плодородие земле79.
Приняв во внимание географический и космологический контекст, мы можем точно определить, что именно составители «Текстов Пирамид» переносили с земли на небо, говоря о том, что в их эпоху появление Горахти на рассвете совпадало с началом Великого наводнения:
«Извилистый Водный Путь разливается, и я могу переправиться на горизонт, к Горахти... Ра взял меня к себе на небо, на восточный край неба как. Гора — Обитателя Дуата, в то время как эта звезда, которая освещает небо, [и] есть моя сестра Сотне...» «Это Гор, который вышел из Нила...»
«Они перевозят в лодке Гора, они перевозят его в процессии по случаю Великого половодья. Двери неба открыты, двери небесного свода распахнуты на рассвете для Гора, который на Востоке...»
Отрывок 1172 говорите «Великом Половодье на небе» в области Дуата.
Итак, подводя итог, можно утверждать, что «Тексты Пирамид» совсем не являются «бормотаньем»; из них явно вытекает, что в эпоху их составления, около 2500 года до н. э., восхождение Горахти на рассвете совпадало с летним солнцестоянием и сезоном наводнения в тот момент, когда Дуат — небесное царство Осириса — Ориона — занимал восточную часть неба. Кроме того, на основании этих текстов мы можем заключить, что в то же самое время можно было видеть, как Ра, то есть солнечный диск, соединяется, сливается с Горахтн. Это явно вытекает из следующей фразы: «Ра взял меня к себе на восточный край неба как Гора — Обитателя Дуата».
Иначе говоря, чтобы строго идентифицировать Горахти, нам необходимо поискать астрономическую ситуацию, когда во время летнего солнцестояния в эпоху Пирамид можно было наблюдать, что солнце находится на восточном горизонте в одной точке с другим важным небесным телом.
Как мы увидим в следующей главе, компьютерная имитация позволяет нам найти такой момент. Кроме того, она позволяет нам оживить драму с участием древнее ги-петских царей — Горов, участвовавших в удивительном ритуале, физически воспроизводящем небесные события, наблюдавшиеся жрецами-астрономами Гслиополи-са на восточном горизонте и отражавшиеся на искусственном западном «Горизонте» Гелиополиса, среди громадных и вечных монументов некрополя Гизы.
Достарыңызбен бөлісу: |