Специфические способы действий

В этой главе мы рассмотрим три способа терапевтических действий, которые особенно характерны для работы Берта Хеллингера: а) круги, б) терапевтическая работа при прерванном движении любви к... и в) семейные расстановки.

а) Круги

Системная психотерапия Берта Хеллингера в узком смысле является групповой психотерапией. Но от групп, например, психоаналитической направленности или групп, ориентированных на групповую динамику, она отличается главным образом тем, что она ориентирована на ведущего. Он не допускает взаимных толкований и интерпретаций, а работает с отдельными людьми по очереди, остальные члены группы наблюдают, если они в данный момент не задействованы в расстановке какой-либо семьи. В круге ведущий редко работает с одним человеком дольше десяти минут.

Б.Х.: В группах, ориентированных на групповую динамику, каждый может «навесить» другому любую интерпретацию. Каждый, так сказать, отдан на произвол других. Если участники не являются сильными личностями, которые не теряют ориентации, то они втягиваются в некий групповой процесс, который порождает совместную оборону. И в этом случае многие процессы не проявляются потому, что оказываются исключенными.

В групповой динамике некоторые законы возводятся в абсолют, например: «Сделано может быть только то, с чем все согласны». Консенсус важен, но, когда он становится догмой, это сильно мешает. Принцип Рут Кон «приоритет у нарушений» может быть полезен, однако если он превращается в абсолют, любой участник может мешать всей группе. И тогда возражения тех, "кто сам работать не хочет, блокируют весь процесс.

Во время круга предотвращаются любые взаимодействия участников группы между собой. В этом случае никто не может придраться к другому. Каждый может предъявить свой вопрос, никто никого не может ни хвалить, ни ругать. Здесь каждый проявляет себя в своей индивидуальности и особенности. Любой человек может быть уверен в том, что и он может предъявить свою просьбу и что она находится под защитой.

Такое уважение к индивидуальному и такая доброжелательная и исполненная любви позиция создает некую неосознанную общность, которая обладает намного более духовным качеством, чем это возможно в обычной групповой динамике. Это тоже род групповой динамики, но такой, который минимизирует сопротивления в группе. Скверно здесь только то, что после работы участники группы сидят вместе за столом и наверстывают упущенное, вставляя прибереженное доселе словечко.

Дальше пойдет расшифровка записи круга в первой половине третьего дня одного шестидневного семинара. В начале круга была сделана расстановка родной семьи одного из участников, и высказывания первых участников в круге относятся преимущественно к этой расстановке. Итак, запись начинается во время круга.

Сара: Однажды на прогулке у меня был один случай. Я шла вдоль ручья, и вдруг у меня появилось чувство, что я провинилась. Это было абсолютно серьезно: я провинилась. Затем я побежала на гору, потом вышла из леса, и вдруг стало очень светло, и мне становилось все легче, и туман как раз тоже поднимался над землей. (Размышляет.)

Б.Х.: Я хотел бы прокомментировать этот процесс. Личная вина, которую кто-то признаёт и берет на себя, больше не ощущается, она превращается в энергию к действию. Я знаю о вине, но я ее не чувствую. Чувство вины начинается там, где кто-то не желает действовать соответствии с виной. Тогда он оказывается отрезан от той энергии силы, которая является следствием вины. Если человек не уклоняв от своей личной вины, он обладает важным источником силы для тог хорошего, что он сделает позже. Поэтому твой образ прекрасен, приняла некий вызов, и тогда стало легче. Остается только сила. Ты можешь теперь делать такие вещи, которые раньше сделать бы не могла.

Если я делаю что-то во искупление, то это ограничивает. Но если я делаю что-то из силы вины, то это тоже искупление, но совершенно иного рода. Это, к примеру, нечто такое, что примиряет жертву с виновным, если из той жертвы, которая от них потребовалась, происходит нечто, что приносит благословение другим. Клиентам я бы не стал ничего больше говорить после такого высказывания, которое ты сделала, Сара, потому что все важное уже произошло.

Существует знаменитая история о сивиллах, хранящих мудрость и тайны мира. Они записаны в таинственных книгах, а те заперты в; некой пещере. Если кто-нибудь откроет пещеру, то книги обратятся в прах. Самое главное ускользает от любопытных глаз, а великие тайны хранят себя сами.

Анджела: Меня интересует сосредоточенность. По этому поводу мне в голову приходит один трактат о молитве, в котором состоянию во время молитвы приписывается пять признаков: спокойствие, сосредоточенность, благодарность, ответственность и еще кое-что — вера. Мне этот трактат понравился и эти понятия тоже, и я снова и снова задаю себе вопрос: как мне узнать об этой сосредоточенности? И снова и снова приходит страх...

Б.Х.: Я скажу тебе кое-что по этому поводу. Некоторые закрывают глаза, чтобы стать пустыми, и называют это сосредоточенностью — странно! Сосредоточение происходит, когда я открываю глаза и принимаю в себя всю полноту мира и даю ей во мне отразиться. Вот это и есть сосредоточенность. Согласна? Еще что-то, Анджела?

Анджела: Нет, этого достаточно.

Йозеф: Я переполнен мыслями и чувствами и передаю слово дальше.

Рут: Я тоже.

Экхард: Я тоже занят тем, что ты сказал Саре.

Б.Х.: Я не верю тебе, Экхард!

Экхард: Мне нехорошо (пожимает плечами).

Б.Х.: Точно, ты что-то замышляешь.

Экхард смотрит себе под ноги, длительное молчание.

Б.Х.: Если ты когда-нибудь покончишь с собой, что будут делать тогда твои дети? Ты должен принять решение остаться живым. (Молчание.) Я расскажу тебе по этому поводу одну историю (используется история со стр. 152 в расширенной форме).

Одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, который ему сказал: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. Он взял ребенка, повел его на гору, построил алтарь, связал ему руки, достал нож и хотел его убить. Но тут ему был другой голос, и вместо сына он зарезал овцу.

Как смотрит сын на отца?, Как отец на сына?

Как жена на мужа?

Как муж на жену? v

Как смотрят они на Бога?

И как смотрит Бог — если он существует — на них?

Еще одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, который сказал ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. Он сказал в ответ ему в лицо: «Я не сделаю этого!»

Как смотрит сын на отца?

Как отец на сына?

Как жена на мужа?

Как муж на жену?

Как смотрят они на Бога?,

И как смотрит Бог — если он существует — на них?

И еще одному мужчине приснилось ночью, что он слышал голос Бога, и он встал, посмотрел на своего сына, повел его на гору, построил алтарь, достал нож и убил его. Когда он пришел домой, то убил себя.

Комментарий Б.Х.: Бедный ребенок. (Молчание.) Искупление — это нередко подмена ответственности и вины. Оно точно так же плохо, как и деяние, и оно дешевле, чем деяние. Ну вот, Экхард, теперь я прочитал тебе нравоучение. Еще что-то? (Экхард качает головой.)

Хорошо! Ирэне, что у тебя?

Ирэне: Во время медитации мне стало понятно, что я получила имя рано умершего ребенка моей бабушки. У меня есть чувство, что я везде что-то с собой ношу.

Б.Х.: Да откуда! Но если тебе это важно... В таких ситуациях есть одно заклинание. Я обнаружил несколько заклинаний, которые про- сто действуют. Когда распознаешь такую фразу, это как большой подарок. Я каждый раз переживаю это как очень большой подарок, когда ко мне в какой-то момент приходит такая фраза. А та фраза, которую ты можешь сказать, звучит так: «Дорогая Ирэне, ты мертва...»

Ирэне (слегка развеселившись): А я жива...

Б.Х.: Нет, чтобы я сказал эту фразу, ты должна быть серьезной, иначе я прекращу. (Молчание.) Она потеряла серьезность, и я боль1-ше не могу ей этого сказать. Так, идем дальше.

Ларе: Меня тоже очень тронула ситуация Бенно, она заставила: меня задуматься, а еще у меня с какого-то времени болит голова.

Б.Х.: Так тебе и надо.

Ларе: Если ты так думаешь.

Б.Х.: Да, конечно, как это замечательно сказано у Гете: каждый сам кузнец своего несчастья. (Веселье.)

Эрих: Я чувствую, что у меня есть желание сделать расстановку моей теперешней семьи. Я заметил, что я смотрел на нее как на незначительную и маленькую, но теперь вижу, что это очень важно, ситуация с Экхардом подтолкнула меня к этому.

Б.Х.: Хорошо.

Фридеманн: У меня есть вопрос по поводу моих клиентов. Одна мать пыталась убить своих детей. Она этого не сделала, но очень жестоко с ними обращалась. У меня такой вопрос: возможно ли, чтобы ее дочь могла найти нить к своей матери? Сейчас она ее полностью отвергает. Она очень страдала от матери. Я думаю, было бы важно, чтобы у нее была с ней какая-то связь, но я боюсь этого, раз произошли такие вещи.

Б.Х.: Да, тут тоже есть одно заклинание. Она должна сказать: «Дорогая мама, я согласна с этим». (Молчание.)

Фридеманн: Я это, конечно, понимаю, но как я подам это ей?

Б.Х.: Хелен, ты сказала, что тебе еще что-то Пришло в голову. Что же?

Хелен: Карл отдал тебе деньги за семинар. Я сочла это не очень правильным. Я бы с удовольствием отдала тебе сама.

Б.Х.: Знаешь, как это называется? Отвлечение! (Все смеются.) Итак, кто эта женщина? (Это относилось к его предыдущему наблюдению, что у Хелен часто бывает лицо какой-то старой женщины, с которой она( могла быть идентифицирована.)

Хелен (тихо и нерешительно): Моя мать?

Б.Х.: Гадать здесь не стоит.

Хелен: Я не знаю.

Б.Х.: Тогда расставь-ка свою родительскую семью.

(Хелен делает расстановку родительской семьи, и во время расстановки становится очевидно, что она идентифицирована с первой женой своего отца,- еврейкой, в 1938 году они с ее отцом расстались, и она уехала назад в США»).

Б.Х.: (после того как найдено хорошее решение): Итак, еврей — это в Германии всегда много значит,- за этим скрыто огромное количество энергии. Ну, Хелен, как ты сейчас?

Хелен (смеется): Хорошо, это так верно; -

Б.Х.: Это идентификация с первой женой отца. Ну, что теперь?

Хелен: Это многое мне объясняет.

Б.Х.: Да, и ты должна сказать твоему отцу: «С ней у меня ничего общего. Я принадлежу моей маме. Только она мне нужна. А теперь ты киваешь. Знаешь, что значит быстро начать кивать?

Хелен: Нет;

Б.Х.: Это самая хитроумная форма обороны. Видишь, так ты все еще защищаешься? Надо прямо посмотреть на отца и сказать: «Это моя мама, и я стою рядом с ней». Это, правда, делает тебя чуточку меньше. Такова плата за счастье. Как это говорят? Большое счастье мало. (Хелен улыбается.) Теперь приходит другое лицо, видите? Есть что-то добавить?

Алексис говорит, что во время: обеих последних расстановок, особенно когда находились решения, он очень хорошо себя чувствовал.

Б.Х.: Да, вдруг становилось свободно и светло.

Фридеманн (по поводу расстановки Хелен): Значит ли в случае Хелен, что отец утратил право на дочь?

Б.Х.: Нет, нет, это значит, что у жены нет права на этого мужа, То есть ее мать не имеет права на мужа такой ценой. Так нельзя. Она должна это признать и немного от него отвернуться, это будет ее форма уважения другой женщины. Но тебя, Хелен, это вообще не касается. Сейчас у тебя снова это старое лицо. Пройдет еще какое-то время, прежде чем старое лицо спадет. Раньше нужно было всего лишь перекосить лицо, и оно пропадало.

Ирэне: Мне пришла в голову та фраза. Я не знаю ее совсем-точно, но хорошо, что ты меня прервал.

Б.Х.: Да, это попало прямо в точку! Как звучит фраза?

Ирэне: Дорогая Ирэне, ты мертва, мне жаль, а я еще чуточку поживу.

Б.Х.: Сейчас я скажу тебе правильную фразу: «Дорогая Ирэне, ты мертва. Я поживу еще немного, а потом я тоже умру». Эта фраза применима и в других ситуациях. Но я не тороплюсь сказать это, потому что иначе эта фраза может легко превратиться в своего рода разменную монету и потеряет свое влияние. Например, вторая жена может сказать первой: «Ты потеряла, мужа, он побудет со мной еще немного» а потом я тоже его потеряю». Это убирает превосходство и самомнение. И тогда люди становятся едины на неком глубоком человеческом уровне, где непостоянство имеет свои права.

Существуют две основные ситуации, приводящие к нарушениям или проблемам. Первое, этр когда человек, сам того не замечая, с кем-то идентифицирован. В таких случаях речь идет о системно обусловленных; переплетениях (см. главу V). Вторая ситуация, которая становится основной причиной нарушений на индивидуальном уровне, это прерванное движение любви к... Это ситуация, в которой человек в детском возрасте был остановлен в своем движении к какому-то лицу (чаще всего это мать). Это может быть связано с пребыванием в больнице или с разлукой, обусловленной другими причинами, либо с событиями, которые были связаны с сильным чувством отверженности.

И когда, будучи уже взрослым, этот человек идет к кому-то, то есть нахрдился в движении любви к..., в нем в какой-то момент поднимаются воспоминания о той ситуации, пусть просто как телесное воспоминание, но реагирует он теми же чувствами и симптомами, как в детстве. Чувства, которые всплывают чаще всего — это ярость, ненависть, отчаяние, пессимизм и печаль. Но это могут быть головная боль, судороги или принятие себе во вред важных решений (например: «Я никогда больше не проявлю слабость», или «Я никогда Дольше ни о чем не попрошу», или «Это все равно не поможет»). Вместо того чтобы про-

Б.Х.: Нет, фраза еще не совсем правильная, она у меня еще не оформилась, но она должна идти в этом направлении. Возможно, она могла бы звучать так: «Дорогая мама, если это моя судьба, то я с ней согласна».

Фридеманн: В том смысле, что цена...

Б.Х. (прерывая его): Нет, нет никакого смысла! Как только ты начинаешь эту фразу комментировать, все — сила пропала. Как звуча ла фраза? »•

Фридеманн: «Дорогая мама, если это моя судьба, то я с ней согласна».

Б.Х.: Но ребенку не нужно прощать своих родителей. Это нечто совсем иное. Ребенок, с которым жестоко обращались, имеет право сказать: «Это очень плохо». А еще он вправе сказать: «Я никогда тебе этого не прощу». Он может сказать это спокойно и поэтому ему не нужно злиться. Он может сказать: «Это твоя ноша». А что обычно делают дети, так это берут все на себя. Намного труднее Оставить вину родителям и ответственность тоже.-Но если ребенок желает компенсации, например, дает сдачи, думая при этом: «А теперь я вам покажу», или что-то в отместку делает родителям, то так нельзя. Это имеет плохие последствия. Ребенок, который за что бы то ни было доносит на своих родителей, расплачивается за это. Еще что-то, Фридеманн?

Фридеманн: Да, у меня есть одна клиентка, ее отец был высоким чином в СС. Она никогда его не знала. Вместе с матерью она уехала в Австрию — ее мать была австрийкой. У этой женщины йдруг Появились мысли о самоубийстве, это просто одолевает ее.

Б.Х.: Кого, клиентку?

Фридеманн: Да, и мне казалось как-то...

Б.Х.: А что случилось с отцом?

Фридеманн: У него странная судьба. Он считался пропавшим без вести. Позже выяснилось, что у него был поперечный миелит и жил он в Шлезвиг-Гольштейне. Там он потом и умер. И он никогда не давал о себе знать.

Б.Х. (задумчиво, потом): Итак, вот, может быть, фраза, которая ей нужна: «Дорогой отец, я оставляю тебя в покое». Ты можешь ее к этому подвести, а еще очень важно здесь не хотеть ничего знать. Она не должна ничего разузнавать, что бы он там ни сделал. Она может сказать: «Я уважаю твою судьбу и твое решение, и я оставляю тебя в покое».

Макс: В данный момент ничего.

Вера: Я сейчас прохожу под контрастным душем ощущений. Сегодня с утра это была боль, в середине дня мне было по-настоящему хорошо, а сейчас я просто предоставляю все своему течению.

Б.Х.: Да, это было точно по часовой стрелке: первая семья, вторая семья, а потом третья семья.

Фрея: Так это идет не от него?

Б.Х.: Нет, он является центром, но начинается все с первой жены и ее детей. Потом идет вторая жена с ее детьми. Однако это может быть по-другому. Так что не думай, что всегда нужно расставлять именно так. Здесь был такой порядок. Он в центре, потому что он; относится ко всем.

Фрея: Значит, начало круга не фиксировано?

Б.Х.: Нет, А дети, если браки распались, стоят между ними: первая жена, дети между, вторая жена, дети между. Здесь не должно быть многослойное™, ставить нужно линейно, но этого достаточно.

Фрея: А его место определилось благодаря сыну?

Б.Х.: Нет, его место определилось благодаря разным семьям, а новые отношения находятся на другой стороне. Но существует одно исключение, и оно значит, что новая система имеет преимущество перед изначальным порядком. Так что нынешняя семья стоит выше! родной семьи. Поэтому, чтобы войти в новую семью, человек должен, покинуть свою родную семью.

Но и здесь есть исключения: например, мать нужно брать с собой, если сын единственный ребенок, а она вдова. В этом случае он не может уйти от нее. Она тоже должна быть интегрирована в новую семью. А в остальных случаях это действует. Если у кого-то в настоящее время несколько семей, как, например, у Бенно, то они не разделены, потому что Бенно расстался только с женщинами. Он разделен с ними как с партнершами, но в родительстве они и дальше друг с другом связаны. Тогда это одна общая система. Потому и было бы невозможно расставить первую семью, как предлагал это Бенно. Можно расставить только всю систему целиком, со всеми, кто к ней принадлежит. Теперь понятно? (Фрея кивает.) Хорошо!

Клаус: Я переживаю все это как что-то необычайно интересное и прекрасное. Я так соединен с людьми, как редко бывает. Это действительно замечательно, увлекательно все это многообразие.

Б.Х.: Вот человек, который может удивляться, приятно это видеть.

Клаус: Я даже не думал, что это может быть так волнующе.

196

должить это движение любви к... Пока оно не придет к цели, человек отходит назад или начинает движение по кругу, пока не возвратится к тому же самому месту. В этом и естьтайна невроза. Когда такой человек уходит в чувства, у него появляется голос ребенка, и я спрашиваю, сколько лет этому голосу. Если в такой ситуации человек демонстрирует ярость, а я призываю его дать ей выход, тогда я поддерживаю прерванное движение.

Вопрос:

Б.Х.: Я провожу здесь различие: первичное ли это чувство и является ли оно соразмерной реакцией или же это чувство, которое отвлекает от чего-то другого, что за ним стоит. Агрессия в большинстве случаев является подменой движения любви к... Если кого-то били или оскорбляли, тогда он может говорить, что это больно, или даже выражать свою ярость, потому что в этом контексте это правильно. Но проявлять ярость по отношению к родителям в результате всегда плохо. Решение возможно только через принятие родителей.

Олаф: Ты сказал, что некоторые людские проблемы можно решить только системно. Не мог бы ты сказать, как ты это приблизительно оцениваешь в процентах?

Б.Х.: По моему опыту, пятьдесят процентов всех проблем, всплывающих на психотерапии, являются системно обусловленными и решены могут быть только системно. Скорее это даже семьдесят процентов. А то, что остается, восходит, на мой взгляд, к нарушениям в развитии, во всяком случае у тех людей, которых я вижу. Но обычно одно дополняет другое. Когда в системе есть ясность, часто приходит что-то еще, что, возможно, нужно эмоционально доделать. Но тогда все идет значительно быстрее.

Пример прерванного движения любви к...

Бригитте — участница одного из семинаров. Она демонстрирует типичные чувства и поведение человека, у которого было прервано движение любви к... Мы пройдем с ней через весь семинар.

В первый день во время круга-знакомства

Бригитте: Меня зовут Бригитте Йегер. Я социальный педагог, замужем, у меня трое маленьких детей. Сейчас они занимают все мое Время, самому старшему семь, обе младшие — девочки, им три с половиной и два года. Я чувствую себя совершенно поглощенной семьей, и рада, что мне удалось разок вырваться. Кроме того, у меня небольшая собственная практика с парой клиентов.

Б.Х.: В психотерапии есть один странный закон, противоположный физической реальности, а именно: чем дальше человек что-то отодвигает, тем больше оно становится.

Бригитте: Ты имеешь в виду общение с детьми?

Б.Х.: Да все что угодно! Решение — в изменении направления движения. Еще что-то?

Бригитте: Да, когда моя теперешняя семья и родители мужа собираются вместе, у меня появляется чувство, что наша семья разваливается. И я чувствую, что у меня нет места.

Б.Х.: Это называется смещением. От кого к кому?

Бригитте: Мой муж выходит из нашей системы и входит в другую.

Б.Х.: Нет, ты смещаешь проблему с кого на кого? С мужа на свекра и свекровь. Где же решение?

Бригитте: Понятия не имею.

Б.Х.: Умужа.

Бригитте: Это его проблема?

Б.Х.: Нет, нет! Я расскажу по этому поводу одну маленькую историю.
Сюжет

Где-то на юге, когда день только занимался, взобралась одна маленькая обезьянка на пальму и давай размахивать тяжелым кокосовым орехом и орать во все горло.

Это услышал верблюд, подошел поближе, посмотрел на нее и спросил: «Что это с тобой сегодня?» «Я жду большого слона. Я так тресну его кокосом, что у него искры из глаз посыплются!»

Но верблюд подумал: «Чего же она на самом деле хочет?» Около полудня пришел лев, услышал маленькую обезьянку, взглянул на нее и спросил: «Тебе чего-то недостает?» «Да! — закричала маленькая обезьянка. — Мне недостает большого слона. Я так вломлю ему кокосом, что у него череп треснет!» Но лев подумал: «Чего же ей на самом деле неддстает?» После полудня пришел носорог, удивился, глядя на обезьянку, поднял на нее голову и спросил: «Да что с тобой сегодня?» «Я жду большого слона. Я так тресну его кокосом, что у него череп треснет и искры из глаз посыпятся!»

Но носорог подумал: «Чего же она хочет на самом деле?» Вечером пришел большой слон, потерся о пальму, похватал хоботом ветви, и над ним была мертвая тишина. Затем он посмотрел наверх, увидел за веткой маленькую обезьянку и спросил: «Тебе чего-то не хватает?» «Нет! — ответила маленькая обезьянка. — Нет, нет! Я, правда, тут что-то сегодня кричала, но ты же не станешь принимать это всерьез?!»

Но слон подумал: «Ей действительно чего-то не хватает!» Потом он увидел свое стадо и потопал туда.

Маленькая обезьяна еще долго сидела тихо. Потом взяла кокос, спустилась на землю, треснула им о камень, так что он лопнул... выпила молоко и съела мякоть.

Б.Х. (после того, как рассказал историю): Ну, Бригитте? (Бригитте смотрит недоумевая.) Я как-то рассказал эту историю одному маленькому мальчику» так он ее сразу понял. Потом поймешь.

Бригитте: Я пришла с большой долей осторожности.

Б.Х.: Да, Карл Мэй говорит: «Осторожное мужество ценно вдвойне»,

Бригитте. Вчера я иногда чувствовала себя как в панцире, а сегодня я чувствую себя более открытой, и во мне появляется что-то очень уязвимое.

Б.Х.: Я подойду к этому осторожно, Бригитте. (Бригитте начинает плакать.) Дыши, это поможет. Вдыхать и выдыхать! Широко открой рот и дыши, чтобы это могло течь... дыши еще... дыши... У тебя все происходит довольно быстро!

Бригитте: Не всегда.

БX.: Ты, может быть, не привыкла, что кто-то тратит на тебя время? (Бригитте всхлипывает.) Возьми свой стул и поставь его передо мной. (Бригитте делает это, Б.Х. вынимает из своего кармана платок.) Я подготовлен на все экстренные случаи. Подойди-ка немного ближе... еще немного... еще немного (снимает с нее очки), закрой глаза. (Берет ее за руки.) Открой рот и дыши... просто продолжай вот так дышать! (Кончиками пальцев одной руки легко касается области, верхней части грудины.) А теперь с этим чувством иди далеко назад, далеко-далеко назад, пока не придешь в то время, к которому оно относится, в ту ситуацию, к которой оно относится... Рот открыт, глубоко вдыхать и выдыхать! (Бригитте глубоко дышит.) Соглашаться, чтобы там ни было. (Где-то через три минуты.) Что это? Как далеко ты ушла назад?

Бригитте: Мне около шести лет.

Б.Х.: Что было тогда?

Бригитте: Я ехала на машине с моей мамой, я хотела лечь ей на колени, а мне не разрешали, и она была очень резка со мной.

Б.Х.: Хорошо, посмотри на эту сцену... дышать глубоко... Как ты обращалась к матери, когда была ребенком?

Бригитте: Мамочка.

Б.Х.: Скажи: «Мамочка, пожалуйста!»

Бригитте (тихо): Мамочка, пожалуйста!

Б.Х. (через какое-то время, обращаясь к группе): Итак, здесь сейчас сцена с прерванным движением. Видите, как она прикована к этой сцене? (Бригитте) Иди еще дальше назад. (Через какое-то время.) Так, не получается. Она очень рано решила для себя, что это невозможно, и не отказывается от этого решения. (Через какое-то время чуть приближается к ней верхней частью тела и смотрит на нее.) Открой глаза! Что мы сейчас с тобой делаем? (Она пожимает плечами.) Закрой глаза, следи за внутренним движением, иди за ним, куда бы оно ни вело. А теперь внутренне отходи далеко от матери... отходи от нее все дальше. (Она поворачивает голову влево, и Берт через какое-то время поворачивает ей голову вправо, так, будто она должна смотреть в том направлении. Где-то через полминуты.) Продолжать дышать, энергично дышать, энергично выдыхать, быстрее, без усилий, просто энергично. (Снова дотрагивается кончиками пальцев правой руки до области верхней части грудины; Бригитте глубоко дышит.) Так, да, дальше... дальше... дальше продолжай! И скажи что-нибудь, вместо того чтобы кашлять, скажи что-нибудь матери!

Бригитте (тихо): Теперь уже нет!

Б.Х. Громко! «Теперь уже нет». Громче! «Теперь уже нет». (Б.Х. наклоняет верхнюю часть ее туловища вперед, прижимает свою голову к ее и правой рукой обнимает ее за спину. Бригитте начинает всхлипывать.) «Теперь уже нет. Теперь уже нет. Теперь уже нет». (Б.Х. велит ей положить на него руки и, обнимая, приближает ее к себе.)

Бригитте; Сестра моей мамы еще ребенком умерла от тифа, а за шесть недель до сестры умер отец моей мамы, маме тогда было десять лет.

Б. Х.: Сестра младше твоей мамы?,

Бригитте; Старше, она была средней. Был еще старший брат. Еще у меня были мысли о том, что в моей семье какая-то атмосфера замалчивания. Тут много молчания и что-то вроде оцепенения; А еще мне пришло в голову, что когда я сейчас вместе с моими детьми бываю в моей семье, то этого нет. Когда мы у моих родителей, все бросаются к детям, и они все наполняют жизнью. Мне и еще кое-что пришло в голову в связи с фразой «посидеть на коленях». Когда мои родители приезжают к нам, обе дочери говорят: «Посидеть на коленях у дедушки» и «Посидеть на коленях у бабушки», и им это позволяется,

Б X.: Отчего умер отец твоей мамы?

Бригитте: Это была история с мочевым пузырем. Он вдруг пошел в больницу. Это было в 1938-м, и из больницы он уже не вернулся. А шестью неделями позже умерла старшая сестра моей мамы.

Бригитте: Да*, тут есть еще кое-что: я уже делала расстановку моей семьи у Е. У меня потом застряло в голове, что я поставила свою мать совершенно снаружи и так, что она смотрит прочь. Но что, должно быть, эта женщина пережила?

Б.Х.; Да, она, вероятно, следует за своей сестрой и отцом, но мы все же сделаем расстановку!

(Информация: бабушка со стороны матери жила после смерти отца в родной семье Бригитты. В семье отца тоже рано умер ребенок. Отец был самым младшим из четырех детей, живы две его старшие, сестры. Бригитте делает расстановку ее родной семьи.)

(После того, как члены семьи расставлены.)

Отец (слева от своей жены): У меня нет контакта с детьми, и моя жена где-то Поблизости. Я скорее один.

Мать: Я тоже чувствую себя очень одинокой, это нехорошо — видеть детей сзади, а мужа рядом с собой я едва ощущаю.

Исполняющая роль Бригитте: У меня слегка туманно в голове, и у меня есть тенденция выпасть наружу. Позади меня что-то есть, но я не знаю что.

Б.Х.: Ребенок, который умер в семье отца, это был мальчик или девочка?

Дышать глубоко, рот открыт, чуть быстрее дышать, еще быстрее, в два раза быстрее, глубоко, глубоко выдыхать... Не закрывай рот (Обнимает ее голову правой рукой и прижимает к своему плечу.) Мамочка, пожалуйста…

Бригитте (тихо): «Мамочка, пожалуйста».

Б.Х.: Мамочка, пожалуйста. И не прекращай дышать. (Бригитте снова начинает дышать глубже.)

Б.Х. (группе): Бригитте тоже выбирает маленькое счастье. (Обращаясь к Бригитте) Как ты себя чувствуешь?

Бригитте: Легче (показывает на грудную клетку), полнее.

Б.Х.: Ты остановилась на полпути, но все же немного дальше.

Бригитте: На полпути назад?

Б.Х.: На полпути к ней. Как сказал знаменитый Иоганн Вольфганг. «Каждый сам кузнец своего несчастья».

Бригитте: Такого он, по-моему, не говорил.

Б.Х.: Нет? (Оба смеются.) Хорошо. (Бригитте встает и садится на свое место.)

Б.Х.: Это была ситуация, где было прервано движение любви к... Можно было видеть, что произошло в тот момент. У меня есть теория, что в тот момент, когда прерывается некое движение любви к..., возникает то, что мы называем неврозом: движение по кругу, которое снова и снова возвращается к одной и той же точке, вместо того чтобы идти дальше. Когда человек вспоминает о прерванном движении любви к..., в нем поднимается некое чувство, некое решение, и тогда он делает круг, вместо того чтобы идти дальше, и когда он снова попадает в исходную точку, то происходит то же самое. Это прогресс карусели.

Что теперь мне, как терапевту, делать с такой резистентной клиенткой? (Пауза) Сейчас это была неудача — не тотальная, но все же неудача, здесь надо быть с собой откровенным! Она туда не пошла, но теперь у нее есть перспектива. Теперь я предоставлю ее ее доброму сердцу. Согласна, Бригитте?

Бригитте: Да…

Б.Х.: Какие-нибудь вопросы по этому поводу?

Вольфганг: Я не понял, почему ты сказала «Я предоставляю ее ее доброму сердцу».

Б.Х.: А ты и не можешь этого понять. Она это поняла. Положиться на сердце, на доброе сердце — в такой ситуации всегда хороший метод. Удивительно, но зачастую бывает, что тогда решение приходит изнутри, его не найти ни одному терапевту. А по секрету — не будем говорить здесь этого громко — я предоставляю ее, естественно, доброму сердцу ее матери.

Ларе: Ты сначала привел ее к движению любви к.., а потом призвал двигаться прочь...

Б.Х.: Как человек движется, движение ли это к... или прочь, это роли не играет. Если движения любви к... не получается, я велю ему идти в обратном направлении, и тогда оно переворачивается. Ты идешь с ним в том направлении, которое он показывает. Она показала движение прочь, и поэтому я пошел вместе с движением прочь. Потом они повернула голову влево, и у меня возник образ, что она отворачивается. Я повернул ей голову вправо, и после этого пришло чувство.

Ларе: Но ведь это было исправление?

Б.Х.: Да, сопровождение, маленькая поддержка. Только после этого пришла фраза: «Теперь уже нет!» И стало ясно, что там была мать:

Рюдигер: Не мог бы ты дать нам, не таким опытным, указания, когда человек переживает движется любви к..., а когда нет?

Б.Х.: Нет, тут ты должен довериться наблюдению, восприятию. Возможно, тебе удастся еще увидеть это на Других примерах. Если ты хочешь иметь теорию, то ты не сможешь больше следовать за самим процессом. Думаю, самое главное я сказал, больше было бы уже нехорошо.

Во время круга в первой половине второго дня

Бригитте: Я целиком и полностью погружена в восприятие, и то, что происходит во мне, — это переменное движение. То вдруг у меня возникает чувство тепла и сочувствия — И в глазах тоже, а потом это прекращается (становится взволнованной, на глазах выступают слезы), все время в чередовании. И когда я снова выхожу...

Б.Х.: Это хорошо, это хорошо. Видите, как трудится ее доброе сердце? Позволь доброму сердцу продолжать делать свое дело, Бригитте, пока не будет решения.

Во время круга во второй половине второго дня

Бригитте: Я сейчас полностью включена. Во время перерыва на обед я с удовольствием забралась в постель и еще раз поискала связи с моей мамой. Это было приятно.

Бригитте: Я часто просыпалась сегодня ночью. Моя семья не выходит у меня из головы, и семья моей мамы снова и снова приходит мне на ум.

Б.Х.: Что там было?

Бригитте: Я не знаю.

Б.Х.: А какое у тебя ощущение?

Бригитте: Девочка.

Брат: У меня тоже ни с кем нет контакта, мои ноги совершенно оцепенели и словно примерзли.

Б.Х. (обращаясь к детям): Так развернитесь-ка к родителям. Что изменилось? (Движение 1.)

Брат: Теперь становится легче.

Исполняющая роль Бригитте: Мне так тоже приятно и в голове стало яснее.

Отец: Да, по отношению к детям стало лучше, на в отношении жены как и прежде ничего не происходит.

Мать: Я чувствую то же самое.

Б.Х. (родителям): Поменяйтесь-ка местами, посмотрим, будет ли лучше. (Движение 2.)

Отец: Да, дочь становится ближе, для меня это хорошо.

Исполняющая роль Бригитте: Я начинаю немного волноваться.

Б.Х.: А как между родителями, лучше или хуже?

Отец: Хуже.

Мать: Я чувствую, что между нами совсем чуть-чуть жизни.

Б.Х.: Теперь возьмем-ка мы сюда его отца. (Бригитте ставит отца отца справа за отцом, движение 3.)

Промежуточная расстановка родной семьи Бригитте:

Бригитте: Я забыла еще кое-что. Отец отца тоже рано умер, моему отцу было тогда восемь лет. Он вернулся с войны с ранением, у него, были судороги, и он задохнулся во время приступа, работая в поле.

(Отец и отец отца тогда сходятся на том, что лучше всего, когда отец отца стоит позади отца, движения 4 и 5.)

Б.Х.: А теперь поставь отца твоей мамы (Бригитте ставит его за матерью слева, движение 7.)

Мать: Когда появился отец мужа, у меня возникла очень большая потребность посмотреть на него, благодаря этому муж тоже попал в поле зрения. Сейчас, после того, как здесь появился мой отец, движение снова больше переходит сюда (налево). (Затем она выражает пожелание, чтобы ее отец встал левее, чтобы она могла его видеть, и он делает это, движение 8.)

Мать: Так лучше.

Отец: В отношениях с женой это перемещение для меня ничего не меняет.

Брат: Мне сейчас интересен только он (отец матери). С тех пор как он появился, я смотрю только на него.

Б.Х. (Бригитте): Итак, это идентификация твоего брата. Он идентифицирован с отцом матери (просит отца и мать и их отцов поменяться сторонами).

Исполняющая роль Бригитте- Для меня было некоторым облегчением, когда отец отца встал позади отца. Я смогла вздохнуть спокойно. А когда фн (отец матери) так внезапно оказался стоящим здесь, у меня было чувство, что напротив меня стоит много мужчин. Но у меня нет контакта с мамой. Тут нет второй женщины. Сейчас немножко лучше, и чувство к отцу теперь стало менее напряженным, с матерью у меня контакта мало. Хорошо, что он (отец матери) там. Тут (показывает направо) он был ко мне слишком близко.

Б.Х. (Бригитте): Поставь сестру мамы, которая умерла. (Бригитте ставит тетю чуть справа за матерью; см. стр. 209)

Б.Х.: Что изменилось?

Мать: Мне становится беспокойно.

Исполняющая роль Бригитте: Теперь я больше смотрю туда и не вижу больше отца.

Сестра матери: У меня тоже какая-то беспокойная тяга туда, к моей сестре.

Б.Х. (ставит сестру матери непосредственно справа рядом с матерью): Что теперь?

Мать: Здесь (на стороне мужа) становится теплее. Это хорошо (придвигается ближе к мужу и берет сестру с собой).

Отец: Мне теперь на этом месте стало значительно лучше. Я ближе как с дочерью, так и с женой.

Исполняющая роль Бригитте: Да, я теперь и маму могу воспринимать и отца тоже снова вижу. Теперь это единая картина, так существенно лучше, до этого я была как-то фиксирована на ней (сестре матери).

Б.Х. (исполняющей роль Бригитте): Встань-ка рядом с братом. Что теперь?

Брат: Я с удовольствием поменялся бы местами с ней (сестрой). (Брат и сестра меняются местами.) Так лучше.

Исполняющая роль Бригитте: Для меня это нормально. Для меня и то и другое одинаково хорошо.

(Отец матери хотел бы больше выдвинуться наружу, и он делает это, а Б.Х. ставит умершую сестру или брата отца слева рядом с ним. После нескольких пробных движений они находят наконец расстановку-решение, где все чувствуют себя хорошо.) /

Расстановка-решение

Б.Х. просит Бригитте занять ее место. Он предполагает, что умерший брат или сестра отца — это все же был мужского пола, потому что у брата Бригитте появление этого персонажа вызвало столь сильное раздражение.

Бригитте (после того, как некоторое время она просто молча смотрела): Меня очень сильно тянет туда (показывает на мать).

Б.Х.: Да, иди-ка туда!

(Бригитте подходит к матери и обнимает ее.)

Б.Х.: Крепко, уж если обнимать, то крепко. (Веселье. Бригитте крепко обнимает мать, но при этом движется туда-сюда.)

Б.Х.: Спокойно, спокойно, спокойно, медленно, глубоко дышать, дышать ртом! (Подводит к ним сестру матери и велит ей обнять обеих, Бригитте начинает плакать.) Дышать глубоко, открытым ртом, глубоко вдыхать и выдыхать... вдыхать это принимать... без звука, просто вдыхать и выдыхать, пока не насытишься по-настоящему! (Бригитте глубоко вдыхает и выдыхает.) Нет, нет, не спеши!.. Дышать. Вдыхать и выдыхать... без звука дыхание энергичнее... абсолютно свободно вдыхать и выдыхать — потом иди назад паевое место. (Бригитте делает это и еще раз оглядывается.) Так хорошо? Да, это все. (Все садятся.) Теперь прерванное движение любви к... пришло к цели.

(После небольшой паузы)

Эрнст: Значит, тут речь о прерванном движении к... Ты видишь в этой системе почву для такой динамики?

Б.Х.: Нет, нет! Ведь совершенно же ясно, что между матерью и сестрой что-то не выяснено и что она отчасти берет это на себя. Так что, может быть, это системно обусловлено и совершенно не связано с тем, что делает мать.

Бригитте: Мне хорошо. Я чувствую себя очень свободно. Что ка-сается головы, то я открыта и способна воспринимать.

Б.Х.: Сегодня это было прекрасное движение.

На третий день во второй половине дня

Бригитте (показывает на грудь): У меня здесь какое-то движение, как будто что-то поднимается.

Б.Х.: Да, прекрасно!

Бригитте: Да, как-то «становится свободнее», а потом у меня появилась надежда, что благодаря этой работе я смогу чувствовать себя более соответствующей своему возрасту.

Б.Х.: Да, несомненно!

Бригитте: Я совсем не говорю, что было.

Б.Х.: Это и необязательно.

На четвертый день во время круга

Бригитте: У меня в голове крутится мысль о моем брате. Мой брат часто оказывается в экстремальных ситуациях. Он занимается скалолазанием и уже не раз падал в ледниковые трещины. Часто, когда раздается телефонный звонок, я думаю, вдруг с ним что-то случилось. Я спрашиваю себя, не может ли это быть связано с идентификацией?

Б.Х.: Да, так бывает очень часто.

Бригитте: Он явно ищет ситуации, где смерть совсем рядом, которые несут в себе смертельную опасность. И я не знаю, чем ему помочь? Могу ли я что-нибудьлделать, чтобы моя работа здесь была бы для него полезной? Глядя на расстановку, ты говорил, что он может быть идентифицирован с умершим дедушкой и что умерший ребенок, возможно, тоже был мальчиком.

Б.Х.: Расскажи ему расстановку, не комментируя. Недавно у меня был один человек, который рассказывал, что он начал летать на дельтаплане. Он был в совершенной эйфории и спросил меня, что я об этом думаю. И я сказал ему: «Я не могу себе представить, чтобы этим занимался мудрый человек». Вы можете себе это представить7 Мне было абсолютно ясно, что он хочет себя убить.

Бригитте: Мой брат тоже занимается дельтапланеризмом.

Б.Х.: Ты можешь сказать ему, что если он сломает себе шею, То все станет лучше.

Бригитте: Ты считаешь, что я должна описать ему расстановку и про идентификацию тоже рассказать?

Б.Х.: Это будет возможно, если ты немного подождешь, когда представится возможность сказать что-то по-хорошему, и тогда ты скажешь это точно, так, как ты это чувствуешь, и это будет правильно. Тогда ситуация будет другой, чем ты это сейчас себе представляешь.

Бригитте: Сегодня с утра меня бросало то в жар, то в холод, и я молилась, и у меня очень вспотели ладони. Я подумала о том, не должна ли я чего-нибудь моему мужу. Однажды он вытащил меня с моим братом из лавины. Я была уже без сознания, и он практически снова подарил мне жизнь.

Б.Х.: Цени это.

Бригитте: Сейчас я чувствую себя очень тронутой.

Б.Х.: И притом не только по отношению к нему, это было бы слишком мало. Тут что-то удачно сложилось. Это то, что я сказал о «благодарить». Когда человек оказывается спасен таким образом, то он обретает силу, которой раньше у него не было. С ее помощью сделай что-то хорошее, но без напряжения, просто так, как это течет и пока это течет..
Вечером четвертого дня

Бригитте: Во мне сидит фраза «Заботливо обращаться». Мне даже приснилось, что я посадила маленькое растение в мертвом прахе. Это «заботливо обращаться» нечто такое, что делает меня сильной, а я снова и снова чувствую тягу стать слабой.

Б.Х.: Когда прах оставляют в покое, растения растут сами собой.

Бригитте: Да, я стараюсь как можно больше оставить в покое,

Б.Х.: Да, оставлять — это то, что не требует никаких действий, и тем не менее это утомительно.
На пятый день

Бригитте: У меня очень много всего происходит в плане соматики. Я сильно ощущаю внутреннюю поверхность ладоней, как будто что-то отделилось. И в челюстных суставах я тоже это чувствую. Раньше я намного больше сжимала зубы. Сейчас это уходит. Я снова и снова напряженно думаю о моем муже. Я сейчас очень волнуюсь, когда говорю то, что во мне происходит. Всегда, когда я ухожу, я испытываю к нему глубокую симпатию, но когда я дома, я его отталкиваю.

Б.Х.: Давай сделаем одно маленькое упражнение. Сядь передо мной и положи руки на бедра. Закрой глаза и отпусти себя к своему глубокому желанию и стремлению быть с мужем со всеми чудесными чувствами и мыслями. Вспомни о том, как хорошо у вас все начиналось. Тебе не нужно ничего делать и ничего говорить ты можешь просто следовать за своими чувствами и образами. Разве что глубоко вдохнуть. Твой муж, должно быть, совершенно особенный мужчина, раз он завоевал твою любовь. (Бригитте смеется.) Теперь представь себе, как ты пойдешь к нему, когда вернешься домой. Он стоит где-то там, и ты подходишь к нему очень близко. (Бригитте смотрит в определенном направлении.) Ты видишь, что ему скажешь, что сделаешь, о чем его попросишь. (Бригитте улыбается.)

Бригитте: Пока еще не получается.

Б.Х.: Посмотри на него еще немножко, посмотри на него еще немножко... получается... (Где-то через минуту.) Я дам тебе еще один образ: представь себе, что за ним стоит его мать... она, приветливо улыбаясь, стоит позади него. (Бригитте начинает плакать.) Закрой глаза, не открывай их и подойди к нему совсем близко... (Бригитте плачет и кивает.) Подойди еще чуть ближе и возьми что-то себе и подари что-то ему. Совершенно спокойно, тебе не нужно ничего об этом говорить... оставайся целиком в твоем внутреннем переживании... (Бригитте глубоко вдыхает я выдыхает.) Это хорошо? (Бригитте кивает.) Это все.

Бригитте: Спасибо!

Б.Х.: Не стоит благодарности. Позже я объясню, что я сделал. А сейчас я оставил бы все, как есть.

На шестой день

Бригитте: Это было очень много, и это уляжется. Сегодня с утра раздался еще один звоночек: добавились еще мои свекровь и свекр. Тут нужно еще что-то сделать с «идти к...», «отдавать должное» и «впускать туда детей».

Б.Х.: Точно, это значит следовать за мужем.

Бригитте: Сегодня мне опять все очень понравилось. Я чувствую себя щедро одаренной тобой и что со мной очень хорошо поработали.

Б.Х.: Хорошо. Последний раз, когда я работал о Бригитте, я пообещал еще объяснить технику. Я могу совсем вкратце это сделать. Я проделал с ней одно упражнение из НЛП. Она продемонстрировала два противоположно направленных чувства. Когда она уходит, испытывает тягу к мужу, а когда она с ним, то отвергает его. Я дал ей уйти в чувство желания и стремления к нему, а потом я ее немного отвлек, пока она по-настоящему не засмеялась. И тогда я это закрепил! Теперь она не может просто выйти из этого чувства. Потом я дал ей попробовать возвратится с этим чувством домой, к мужу. Дома у нее есть спор двух чувств, но закрепленное чувство легче удержать. Тогда негативное чувство им перекрывается. Вот такой был метод.

Карл: А что у тебя еще осталось от первичной терапии?

Б.Х.: Первичная терапия стремится отработать боль, первичную боль. А первичная боль — это всегда одно и то же: она возникает там, где прервано движение любви к... Боль подтверждает, что движение любви к... прервано, но ничего не решает. Вместо того чтобы дать клиенту выразить боль, я привожу это движение к цели, и тогда приходит любовь, и когда она приходит, у меня здесь (показывает на свой свитер) часто появляется мокрое пятно. Вот что осталось от Первичной терапии.

Наряду с прерванным движением любви к... существуют еще и ранние травмы, которые я снимаю с помощью повторного проживания, например, путем изменения истории. Я использую здесь смесь техник из НЛП и первичной терапии. Хорошим методом для такой работы является якорная компенсация, она дает возможность хорошей сцене компенсировать плохую. Но, когда речь идет о глубинных вещах, нужно учитывать еще и чувство. Поэтому я фиксирую человека, чтобы он наверняка смог выразить чувство, а затем ищу ему помощника, и таким образом я это решаю.

Карл: Иногда ты даешь человеку заново пережить его рождение. В каких случаях ты это делаешь?

Б.Х.: Если имеет место родовая травма, то движение к матери было прервано уже там. Тогда я повторяю рождение, восстанавливаю связь с матерью, а затем идет молитва на заре жизни (см. стр. 53). Это первое обретение матери и первое ощущение ребенка, что он принят ею — это самый глубокий и самый сильный опыт. Вслед за этим я делаю якорную компенсацию. То есть я фиксирую человека на его положительных чувствах и даю ему возможность подниматься по возрастным ступенькам все выше и пройти через все травмы. Ведь лучшего чувства, чем чувство принятости после появления на свет, у него быть не может. Так внутри одной сессии я провожу целую терапию. Таким образом, используя якорную компенсацию, я в одном процессе ликвидирую одну за другой все более поздние детские травмы. Я даю человеку уйти в его самое лучшее чувство, а затем даю ему возможность заново пережить травму. И тогда негативное перекрывается позитивным.

Карл: А как это точно происходит?

Б.Х.: Очень просто. Я говорю: «Сейчас ты будешь подниматься по возрастным ступенькам, и когда возникнет нечто такое, где это движение остановится, ты там останешься». В какой-то момент человек вдруг начинает тяжело дышать, появляются слезы, и я спрашиваю: «Сколько тебе сейчас лет? Что произошло?» Я даю ему возможность взглянуть на то, что там происходит, и просто удерживаю его, пока все не будет улажено. Затем я перехожу к следующей сцене. Пятьсот часов анализа сжимаются здесь до одного. И тогда это индивидуальная терапия, в противоположность или как дополнение к системной. Так что это две разные ветви.

Внутренние образы, которые сковывают, и внутренние образы, которые освобождают (сценарии) В терапевтической работе мы часто замечаем, что пациент живет в соответствии с каким-то внутренним образом, причем этот образ представляет собой некий ход событий, то есть это какая-то история. В трансактном анализе это называется сценарием. Происхождение эти образы имеют двоякое, у них разные истоки. С одной стороны, существуют такие внутренние образы, где в качестве сюжета ребенок снова находит некий имеющийся у него травматичный опыт. К числу таких образов относятся многие сказки, например, «Гензель и Гретель», «Красная Шапочка», «Звездный талер», «Спящая Красавица» и «Румпелыцтильцхен». Спящая Красавица спит, к примеру, с представлением о том, что, проснувшись через сто лет, она по-прежнему будет пятнадцатилетней. Это иллюзия. Решение, которое дает сказка, таково, что поощряет Спящую Красавицу продолжать спать. Если же у нее зародится мысль, что не будет она тогда уже юна; она проснется пораньше. В сказке «Волк и семеро козлят» мать говорит; «Остерегайтесь злого папу». В «Счастливом Гансе» дедушка не раз теряет свое имущество, и в этом случае деда можно попросить: «Благослови меня, если я его сохраню». «Красная Шапочка» — это история совращения старшим родственником. Маленький Ганс счастлив, когда он возвращается домой и дверь ему открывает мать, но что если у двери стоит отец?

Странно, что те сказки, которые мы знаем, все содержат в себе такие образы развития событий, которые связывают, а решения, описываемые в них под конец, иллюзорны и служат прежде всего сохранению статус-кво. Если в истории или в сказке описывается то, что ребенок может пережить до седьмого года жизни, то зачастую это указание на личное переживание, а не на системное событие. Например, «Румпельштильцхен» — это в большинстве случаев не системная история. В основном это образ некоего травматичного опыта, это история о детях, которых отдали. Точнее, эта сказка описывает тот опыт, что матери нет, и отец отдает дочь, и затем в следующем поколении дочь отдает своего сына. Таков ее незашифрованный текст. Во многих сказках отсутствует мать.

Но поскольку сказки хитры, они всегда содержат, что отвлекает от ясного, прямого текста, например, в «Румпельштильцхене» это прекрасная фраза: «Ах как хорошо, что никто не знает, что меня зовут Румпельштильцхен».

Но существует множество историй, никак не связанных с таким опытом. Если человека сопровождает, к примеру, такой образ, как Отелло или Одиссей, то в этом случае там отображается опыт, которого у ребенка просто не может быть. Существует множество историй подобного рода, и описанный в них опыт могут иметь только люди взрослые. Ребенок может быть очарован такой историей и не знать почему. Тогда, судя по характеру истории, можно сделать вывод, что эта история относится к другому лицу, которое раньше играло или должно было играть некую роль в этой системе. Обычно это человек, у которого была тяжелая судьба, или он был исключен из системы, или этот человек освободил место для кого-то внутри системы.

Тогда такая история становится сценарием для реального исполнения в жизни. Она служит тому, чтобы на ее основе кто-то в этой системе еще раз исполнил роль того, кто был из системы исключен.

Такие истории, основываются ли они на травматичных событиях и переживаниях или являются системно обусловленными, можно поискать.

Выявить сценарий и системную историю можно с помощью следующей истории.

Некий человек думает, что он уже достаточно потрудился и теперь может позволить себе что-нибудь хорошее. Он покидает родные места и некоторое время путешествует, и вот он оказывается перед домом, а над ним большими буквами написано «Всемирный театр». Он решает, что это то место, куда ему нужно попасть, и покупает себе входной билет. Дороговато, но он говорит себе, сейчас это не имеет значения. Он входит внутрь, занимает место, откидывается назад, устраивается поудобнее и ждет. Наконец свет гаснет, и открывается занавес: пьеса начинается. Наблюдая за действием, он замечает: а ведь пьеса-то мне уже знакома из литературы. Да тут же вообще нет ничего нового. Продолжая смотреть, он понимает, что это та пьеса, которую играет он сам. Вопрос: как называется твоя пьеса? Это может быть пьеса, которая существует как литературное произведение, как сказка или фильм, или как роман, театральная пьеса, а возможно, и как биография. Когда всплывает название пьесы, это бывает полной неожиданностью и в большинстве случаев немного неприятной.

Знает ли кто-нибудь из вас свою пьесу?

Бенно: Для меня это убийство невинных детей Иродом. (Примечание: у Бенно был брат-инвалид, которого во времена «Третьего рейха» отдали в приют, и там он погиб.)

Б.Х.: Стоит только подумать о своей семейной истории, как тут же видишь системную соотнесенность. В таких историях решающая ситуация зачастую описывается совершенно явно.

Сара: У меня это «Фауст».

Б.Х.: Если у женщины в качестве истории «Фауст», то она всегда Гретхен. Тогда вопрос в том, какой мужчина одурачил и бросил на произвол судьбы такую женщину?

Фридеманн: У меня это «Ифигения в Тавриде», а именно фигура короля.

Б.Х. (перебивая): Нет, нет, этого делать нельзя. Из истории нельзя себе ничего выискивать. Это категорически не правильно. В «Ифигении» как истории речь идет о том, какая дочь была принесена в жертву?

Вера: Мне на ум пришла «Волшебная флейта».

Илзе: «Даниэл в львиной норе».

Клаус: Сказка «Братик и сестричка».

Экхард: Мне пришел в голову Одиссей.

Б.Х.: Одиссей! Ты знаешь, где он оказывается в конце?

Экхард: В Итаке.

Б.Х.: Да, и кого он там находит?

Экхард: Пенелопу.

Б.Х.: А ты знаешь, кто такая Пенелопа на самом деле? Это всегда мать.

Экхард (смеясь): Теперь становится неприятно. (Всеобщее веселье.)

Б.Х: Кто же в твоей семье был Одиссеем, мужчиной, который бродил по неверным дорогам?

Экхард: Вроде бы никто не бродил.

Б.Х.: Ты уверен? Если такая история верна, то ее всегда следует принимать буквально. Однажды у меня на одном курсе была женщина, над которой подтрунивали: Ирэна-сирена, Ирэна-сирена. И тут одного участника, сценарной историей которого был «Одиссей», озарило. Тут было вот что: у него была подруга, и ее отец дал ему лодку. На этой лодке он под парусом поплыл в Африку, а подругу оставил дома. Так что он буквально копировал Одиссея. Тут мы выяснили, что Пенелопа — это мать. Итак, Экхард, кто был Одиссеем?

Экхард: Скорее всего второй муж моей мамы.

Б.Х.: С системной точки зрения это незначительно. Оставлю-ка я это. Возможно, у тебя и история не та.

По моему опыту, многие (более пятидесяти процентов) из тех проблем, с которыми люди приходят на психотерапию, являются не Их собственными проблемами, то есть не восходят к пережитому ими самими, а являются повторением чужой судьбы. Сделать такие ограничивающие образы явными, «изобразить» их можно, например, путем расстановки семейной системы.

С помощью своего способа делать семейные расстановки Б.Х. разработал высокоэффективный метод групповой терапии, который в простой и сжатой форме претворяет в терапевтическую практику его идеи о порядках любви и его философию терапии о системно-обусловленных проблемах и системных решениях.

В центре внимания при этом находятся два концентрированные пространственно-временные образа. Один из них, представляющий собой прошлое вплоть до момента проведения расстановки, — это тот внутренний образ, который сковывает, а другой — это образ-решение, тот внутренний образ, который освобождает. Первый — это пространственная инсценировка запечатленного в душе человека образа системы, частью которой он является, то есть индивидуальная метафорическая квинтэссенция всей семейной и индивидуальной истории (историй). Базовым утверждением, отправной точкой здесь является следующее: то место в системе, которое мы в этом образе занимаем по отношению к другим, решающим образом определяет наши чувства и действия. Второй образ — это внутренний образ-решение или образ-будущее системы, который отвечает порядку любви, в нем у каждого члена рода есть соответствующее ему хорошее место, и этот образ, если вобрать его в себя и дать ему подействовать, обладает целительным действием на чувства и поступки как отдельного человека, так и системы в целом.

Как проводится расстановка

Принцип прост: один участник группы, далее называемый протагонистом, в зависимости от исходной ситуации и постановки проблемы выстраивает внутренний образ своей нынешней или родительской семьи или, может быть, систему клиента. Среди участников группы он выбирает исполнителей на роли членов системы, расстановку которой он делает, и в соответствии со своим внутренним образом ставит их на то или иное место. Он также выбирает человека на роль себя самого. Затем участники расстановки по очереди сообщают, что они чувствуют на этом месте. В заключение групповой терапевт, принимая во внимание обратную информацию со стороны исполняющих роли об их чувствах на новом месте, в большинстве случаев через, несколько промежуточных ступеней (которые часто представляют собой важные с терапевтической точки зрения промежуточные шаги) формирует образ-решение, в котором у всех, включая тех, кто был в свое время исключен из системы, есть хорошее место.

На тех людей, которые наблюдали такую работу Берта Хеллингера в группе, часто производит глубокое впечатление то, как быстро ему удается, в том числе и в больших группах, на основе взаимного уважения и живого внимания создать исполненную доверия и глубины и одновременно легкую и полную юмора атмосферу. Тогда кажется, Что группа резонирует как одно целое, й хотя выстраивается внутри человека. Небольшие позиционные перемещения зачастую удивительно изменяют чувства.

Вопрос: Иногда у меня возникает такое впечатление, что выбор того или иного человека на роль делается не случайно, а также что у этого человека есть соответствия с исполняемой ролью.

Б.Х.: Те, кто выбирают, не выключают свое бессознательное. Тут уже есть соотнесенность. И все же любой, когда он в это включается, может представлять каждого. Поэтому нельзя это переоценивать. Однако бывает так, что кого-то неоднократно выбирают на одну и ту же роль, например, на роль человека, покончившего с собой. Тогда это является указанием для терапевта, что в его системе есть нечто, что ему угрожает. Терапевт не должен допускать, чтобы кого-то по-вторно выбирали на одну и ту же тяжелую роль.

Вопрос: В расстановке у меня ужасно похолодели руки, и я спрашивал себя, это мое волнение или это как-то связано с местом.

Б.Х.: Ты должен исходить из того, что в этот момент ты отчужден от своей системы и чувствуешь как другой человек. Поэтому ты не можешь принимать на свой счет то, что ты чувствуешь, находясь внутри этой ситуации. Также ты не должен говорить: ага, это указание на то, что у меня есть что-то такое. Тут нужна строгая дисциплина,

Альберт (по поводу расстановки): Когда я вижу их в такой конфронтации, родителей и детей...

Б.Х. (прерывая его): Сейчас это толкование. Наблюдая расстановку, ты решил, что это конфронтация, только потому, что они стоят друг против друга. Это недопустимо.

Альберт: Но я так это чувствую.

Б.Х.: Нет, ты не чувствуешь это тад, ты это так объясняешь. Чувствовать ты мог бы, только если бы сам там стоял. Но те, кто там стояли, воспринимали это по-другому, никто не выразил ничего подобного. Это один из важнейших принципов при расстановках. Нужно противостоять искушению судить о том, что чувствуют отдельные лица или что должен был бы чувствовать он сам, исходя из того, как выглядит расстановка.

Ларе: Это значит, что мне нужно встать на место клиента, чтобы его понять?

Б.Х.: Нет, не значит. Ты можешь и представить себя на его месте. Альберт был как раз чем-то охвачен. Нужно со свободным вниманием сочувствовать, погружаться и вновь выходить. Когда человек таким образом входит внутрь, он сразу чувствует, что случилось. Прежде всего человек чувствует решение. В сочувствии и в участии я нахожу решение. Это внимание другого рода, чем когда я, например, спрашиваю: «Что с ним не так?» Тогда я не могу больше сочувствовать.

Часто бывает так, что тот, кто делает расстановку системы, пытается дать больше информации, чем это необходимо. Этим он негативно влияет на непосредственное восприятие других и зачастую уводит их на окольные пути. Что здесь важно, скажут сами участвующие, и тогда это обладает совсем иной силой и мощью с небольшим количеством предварительной информации.

Включение в расстановку-решение только одного лишнего персонажа может уменьшить силу образа. Поэтому групповой терапевт должен активно следить за тем, чтобы в расстановке участвовали только те, кто необходим для решения.

Некоторые подкладывают приманку. Они говорят: «Моя бабушка жила от нас неподалеку» или: «Моя крестная была очень важна для меня, я хочу включить ее в расстановку». «Жить в семье» не имеет вообще ничего общего с системой. Это еще не говорит о том, что он принадлежит к системе или что он важен при расстановке. Я работаю с необходимым минимумом. Не больше, чем необходимо. Расширить рамки можно всегда. Если взято слишком много, нужно сократить. Если я вижу, что кто-то из включенных в расстановку не оказывает на других никакого воздействия, то этот персонаж я убираю. Только в случае если они еще имеют какое-то влияние, я оставляю их стоять. Если в расстановку включается чересчур много лиц, это сбивает с толку.

При расстановке образа-решения существует иерархический порядок, которого необходимо придерживаться. Система приходит в порядок, когда иерархическая последовательность верна. Это внутренний принцип порядка, который, как правило, имеет силу, но от которого тоже снова и снова встречаются отклонения. Кто был здесь первым, стоит на первом месте. Дальше движение идет справа налево по часовой стрелке. Сначала обычно идет муж, затем слева от него жена, несмотря на то, что они равноправны. Но здесь есть разница в функциях, которые они выполняют. Обычно тот, кто отвечает за безопасность, занимает первое место. Если муж, к примеру, инвалид или он давно болен и безопасность семьи должна гарантировать жена, в таких случаях первое место занимает она. Вы могли наблюдать это внутренний образ одного участника группы, на время расстановки задействованные в ней члены группы полностью погружаются в динамику системы и вместе с руководителем группы создают решение, которое каждый раз уникально. Такой образ-решение нередко еще многие годы продолжает оказывать воздействие на тех, кого это касается.

До начала расстановки системы выясняют, кто принадлежит к данной системе, а также (в основном во время расстановки), какие лица освободили в системе место или являются исключенными. Кроме того, расспрашивают о решающих событиях, таких, как смерти, самоубийства, расставания и разводы, несчастные случаи и случаи инвалидности. Описания характеров и оценки поведения здесь, напротив, неважны. Они отвлекают от главного.
Предпосылка для проведения расстановки.

Когда кто-то делает расстановку системы, будь это его собственная или система клиента, делать это можно только в том случае, если для него это серьезно и если речь идет о чем-то серьезном, то есть нуждается в решении. Если это делается из любопытства, то эффекта не будет.

Б.Х.: Когда мы работаем с расстановками, мы касаемся самых глубин. Поэтому в группе нужна атмосфера внимательного сочувствия. Во время самой расстановки никто не должен ничего говорить. В это время ничего не говорят ни тот, кто делает расстановку, ни ее участники. Когда дается слишком много сведений, это отвлекает. Сосредоточьтесь на внутреннем, забудьте то, что является вашим собственным, вашими собственными целями и намерениями, и регистрируйте те чувства, которые приходят и которые возникают, когда вас передвигают или ставят на новое место, и как они меняются, когда в расстановку вводятся другие люди.

При этом важно, чтобы вы не «считывали» чувства снаружи и не позволяли себя отвлечь мыслям о том, как, собственно говоря, можно и должно было бы чувствовать себя, находясь на этом месте. Просто предоставьте себя происходящему и почувствуйте, как реагирует ваше тело, даже если ощущения ваши совсем не те, что ожидались, и просто и без критики расскажите о том, как вы чувствуете себя на этом месте и что у вас на душе. В этом случае человек зачастую испытывает пугающие или запрещенные чувства. К примеру, можно почувствовать облегчение, когда другой уходит или умирает, или испытать тягу в запретные отношения. Если об этом не рассказать, то не проявится что-то важное. Поэтому здесь нужно отказаться от цензуры или купюр.

(Тому, кто делает расстановку.) Свою систему ты расставляешь полностью ориентируясь на свои ощущения, так, как ты, согласно своему внутреннему образу, видишь отдельных людей по отношению друг к другу. Внутренний образ проявляется только во время расстановки. Так что забудь все, что наметил себе заранее. Ты только указываешь место.) никаких жестов, никаких фраз, никаких направлений взгляда.

Вопрос: Когда в расстановке исполняющий роль испытывает приятные или неприятные чувства, не оказывается ли он вовлеченным сам?

Б.Х.: Это принципиальный вопрос. Если ты сильно вовлекаешься сам, то ты не можешь больше участвовать в никаких расстановках. В этом случае будет только путаница, рели кто-то об этом думает, то он уже отвлекся от восприятия исполняемой роли. Ты должен исходить из того, что ты, когда принимаешь в этом участие, действительно чувствуешь то, что принадлежит тем людям, и ничего своего. Участники расстановки в любом случае отдают себя во власть чужой судьбы и чувствуют как другие люди. Естественно, может быть так, что происходящее волнует или воскрешает собственные воспоминания. Но если ты примешь происходящее близко к сердцу как свое собственное, ты сойдешь с ума. Тогда ты станешь чужим самому себе.

Поэтому очень важно, чтобы человек, хотя он в это и включается, осознавал, что это чужие чувства, и не относил их на свой счет. После расстановки нужно из этого выйти, и тогда человек снова оказывается при своем собственном.

Одно является ложным чувством, и другое является ложным чувством Оба системно обусловлены, только системы разные. Но лучше все же остаться при своей собственной системе, чем при чужой. Ведь мы же видим, что в разных расстановках чувства постоянно меняются, мы видим, как мало на них можно полагаться и как мало пользы это приносит в поиске истины. И все же они дают представление о том, свое ли место человек занимает или нет. Этому способствуют расстановки.

В случае если терапевт не уверен, соответствующие ли месту чувства сообщаются, r может попросить другого члена группы занять это место и спросить его о том, как он себя на этом месте чувствует. В подавляющем большинстве чувство первого подтверждается, а вместе с этим подтверждается и предположение о том, что системное место определяет чувство. При этом, наблюдая снаружи, часто невозможно бывает предсказать, какими будут чувства отдельно взятого в расстановке Бригитте. Но на первом месте справа от мужа женщина часто чувствует себя покинутой и не имеющей поддержки.

Но существуют и другие системы, где женщина выдвигается на первое место, — например, если ее родительская система волею судьбы имеет особое значение. В этом случае судьба придает ей большую значимость, чем мужу. Такие вещи нужно пробовать на практике и уже на основе расстановки делать вывод, а заранее этого сказать нельзя. Если мужчина стоит слева от женщины, хотя ничто в семье этого не обусловливает, то он уклоняется от семьи, берет на себя мало ответственности или у него иллюзия свободы. Как только он занимает место справа, он чувствует себя ответственным за семью. Таково влияние позиций.

Вопрос: Разве это не патриархальный порядок?

Б.Х.: Этот вопрос совершенно несущественен. Он ничего не дает для решения. Даже если ты скажешь» что это должно быть по-другому, то по-другому не будет. Так реагирует душа независимо от того, та у тебя теория или Другая. За этим не стоит никакой этиологии. Тот, кто отвечает за безопасность и создает пространство, в котором семья может развиваться, у того и приоритет И голову он подставляет тоже первым. С равноправием это вообще никак не связано.

Затем слева от родителей в расстановках по часовой стрелке в порядке старшинства следуют дети. Также хорошим построение бывает такое, когда дети в порядке старшинства стоят напротив родителей. Это можно наблюдать и по тому, как семья занимает места за столом. У меня есть информация, что в семьях за столом был мир, если они сидели в таком порядке.

Мертворожденные стоят возле братьев и сестер, а детям, не рожденным вследствие аборта (если работа с ними уместна), в расстановках-решениях лучше всего сидеть между родителями, прислонившись к ним.

Образ-решение возникает в результате взаимодействия после начальной расстановки в большинстве случаев через несколько промежуточных ступеней и со многими пробными расстановками и изменениями в совместном интерактивном процессе участников под руководством терапевта разрабатывается расстановка-решение, целительный образ. Прежде чем дочь, к примеру, займет свое окончательное место в раду братьев и сестер, она может быть поставлена сначала рядом с матерью, которую до сих пор отвергала, или, замещая ее, исполняющая ее роль в расстановке примет мать, склонясь перед ней. Включаются те, кто был исключен из системы, а также другие лица с особыми судьбами (например, рано умершие родители родителей). Руководитель группы всегда внутренне объединяется с теми, кто был «исключен из системы». Нередко отсутствуют нужные сведения, что затрудняет продвижение вперед или делает его невозможным.

Решающе важно в этом процессе с большим вниманием воспринимать высказывания участвующих и руководствоваться ими. При этом в а сомнительных случаях терапевт больше полагается на свои собственные наблюдения, особенно если невербальное поведение участников противоречит их высказываниям. В течение всей этой фазы тот, кто расставлял систему, только наблюдает и в ответ на вопросы дает дополнительную информацию. Когда найден хороший образ-решение, его приглашают занять свое место.

Терапевт ищет решение прежде всего для того, кто делает расстановку. У меня есть совершенно четкое представление, что в процессе расстановки (хотя как начальная расстановка, так и расстановка-решение для всех членов семьи одинаковы) для мальчика будет сделан другой промежуточный шаг, чем для девочки, или для обоих при необходимости дополнительно должны быть привлечены разные члены семьи.

Когда человек увидел свое решение, будет достаточно, если он вберет в себя этот образ и будет действовать дальше. Он должен дать пройти времени. Это похоже на целительный процесс, который протекает медленно, а потом вдруг становится хорошо. Это гипотеза, и здесь, конечно, есть сомнения, потому что экспериментальная база еще слишком мала. Но можно проверить по результатам.

Никто больше в его системе меняться не должен. Ему также не , следует никому говорить, что кому-то следовало бы занять другое место. Весь процесс изменения происходит только благодаря запечатленному в душе образу. Иногда может оказаться полезным рассказать членам семьи развитие расстановки, но без комментариев: вот так это было, и вот такой был результат.

Если родители привели в порядок систему в себе, это оказывает непосредственное влияние на детей, хотя им тоже никто ничего об этом не говорит. А что здесь действует — так это порядок и признание в душе. Признак хорошего решения — это когда у каждого есть свое хорошее место. Если человек остался должен что-то еще, это, конечно, нужно привести в порядок. Для некоторых бывает хорошо зарисовать образ-решение. Подробности часто забываются.

Я расскажу еще один пример о воздействии образов. Я был приглашен на обед к женщине-терапевту. У нее дома жила племянница, которой было около двадцати лет и которую выгнали из родного дома. Она неоднократно пыталась покончить с собой, была наркоманкой и теперь оказалась у тети, обучилась какой-то профессии и была вполне -сносной девушкой. Эта терапевт рассказала за обедом, что за пару месяцев до этого ее племянница ездила в путешествие в Гватемалу. Там она взяла напрокат мотоцикл и разбила его. Она просто оставила его где-то валяться и поехала назад. Я дал этому на себя подействовать и сказал: «Она должна заплатить за мотоцикл, иначе все ее перемены окажутся под угрозой». После обеда терапевт уехала в Штутгарт и до отъезда с племянницей не виделась. В тот же вечер ей звонит племянница и говорит: «Я заплачу за мотоцикл». Таково воздействие внутренних образов, и это воздействие путем не-действия. Действует хорошее в образе. После того как есть осознание (инсайт), для выполнения должен еще раз собрать силы и еще раз установить себе новый момент для решения, и тогда все пойдет очень легко.
Когда образ верен

Несколько месяцев назад у меня была одна молодая, динамичная пара, возрастом где-то около тридцати. У них уже было трое детей, и четвертый был на подходе. Их трехлетняя дочь заболела диабетом. Мы сделали расстановку системы, и маленькая дочка выражала в расстановке сильное беспокойство и вообще не могла найти себе места.

Тогда мы включили в расстановку и мать матери, и бабушку матери — они обе пользовались дурной славой и отвергались матерью. Как только здесь появилась бабушка, ребенок совершенно успокоился, а когда мы поставили ее за девочкой, она была абсолютно счастлива. Расстановку мы делали поздно вечером. В тот же вечер родители позвонили домой, и маленькая дочь разговаривала с ними как никогда раньше. Они были просто ошеломлены. В прошлом месяце приезжал брат мужа, и я спросил его, что произошло с диабетом, когда родители вернулись домой. И он сказал: «Три дня в уколах не было никакой необходимости, а потом все началось снова». Это значит, что решение не было проведено в жизнь. Но как бы то ни было, действовало это только через образ. Они ничего не сказали. Действовал один только порядок внутренних образов.
Вовремя прекратить

Если по прошествии определенного времени — это можно заметить в основном по становящейся беспокойной и невнимательной группе наблюдателей — окончательного решения не найдено, то расстановку лучше всего закончить. В этом случае по большей части недостает важных сведений, а достаточное количество указаний расстановка В большинстве случаев и так уже дала. Мой принцип таков: лучше прекратить чуть раньше.

Адриан, участник семинара, который был занят тем, что его жена хотела прервать беременность, делал расстановку своей семьи. Действовал он при этом внутренне безучастно и небрежно ставил участвующих друг рядом с другом. И когда после того, как ему оказали поддержку, в его действиях ничего не изменилось, Б.Х. сказал: «Ты не готов к этому, так не пойдет. (И после того, как стоявшие сели.) Семейную расстановку такой важности можно делать только со страхом и трепетом и с уважением. Тут нельзя халтурить и пробовать то да се.

Чтобы пояснить это, я расскажу одну маленькую историю.

Два года назад у нас в гостях был наш друг, и он рассказал, что его старший сын, который учился на плотника, сильно поранил ногу, работая на станке. Он попал в больницу, но все обошлось без серьезных осложнений. Когда сын лежал в больнице, он посмотрел на отца и сказал: «Я больше не испытываю благоговения перед этим станком».

(Адриану) Я сказал то, что почувствовал, Но я не хочу ничего предполагать на твой счет. Здесь еще не было того, что необходимо, и ты не можешь это форсировать. Это не зависит от нашей доброй воли. Можем мы сейчас оставить это так?

Это зависит от того, как человек расставляет свою систему и как он начинает, путаны ли его действия или ясны. Здесь видно, насколько человек сосредоточен и включен. Кто делает это сосредоточенно, тот делает это медленно. Он постоянно взвешивает: то ли это сейчас или нет? Если человек хочет еще раз проверить, соответствует ли расстановка его внутреннему образу, понять это часто бывает легче, если обойти вокруг расставленной системы.

Существует еще один очень простой дополнительный критерий, позволяющий определить, относится человек к расстановке со всей серьезностью или нет. Тот, чье отношение к расстановке серьезно, берет каждого за руку или дотрагивается до него и ведет его на его место и сам идет с ним, пока тот не оказывается на нужном месте. Если это делается неправильно, то это самое тяжелое испытание для терапевта. У всех на глазах он самым каверзным образом подвергается проверке, хозяин ли он положения, видит он это или нет. Если не видит, он может собирать вещи. Когда кто-нибудь расставляет свою систему и я замечаю, что он выстраивает ее, опираясь на некое заранее определенное мнение или там что-то не так, тогда я говор», что не ходу продолжать. Для меня это одна из самых трудных интервенций в системной психотерапии и одна из самых действенных.

Также и в том случае, если я прощу кого-то расставить его систему, а он спрашивает: «Мне расставлять так, как это было раньше или как теперь?», он тоже уже не может выстраивать синему. Когда человек расставляет свою систему, он выстраивает свой запечатленный в душе ее образ. Стоит ему спросить: «Ставить так, как сейчас?» — как он уже отвлекся от внутреннего образа, и тогда расстановка часто идет из головы, а это ничего не дает. Также нехорошо перед тем, как делать расстановку, представлять себе образ своей системы».

Семейная терапия, скульптура семьи, расстановка семьи

Вопрос: Можно ли делать такие расстановки; используя самих участников семей?

Б.Х.: У меня нет такого опыта, но инстинктивно я против. Это вопрос для меня, нужно ли вообще проводить терапию со всей семьей. Тут я тоже против. Когда вся семья появляется перед терапевтом, дети теряют уважение к родителям, а это очень высокая цена. Семейная терапия проводится с родителями. Терапевты работают е родителями, а родители работают с детьми. О разговорах с терапевтом детям знать вообще необязательно.

Чтобы сделать расстановку, семьи не нужна. Как показывают наблюдения, если семья в расстановке представлена другими людьми из группы, то это обладает большей силой. Если члены семьи расставляют своих собственных членов семьи, существует опасность, что актуальные отношения окажутся скорее помехой и что исходить они тогда будут не из своих внутренних образов. Я еще не делал этого ни с одной семьей, да и не стал бы делать этого с семьями. При случае они могут смотреть, когда это делают другие. Но такого я тоже еще не делал.

Те, кто делают расстановку своей семьи В группе, затем вносят эти образы в свои семьи. Они оказывают воздействие, и вдруг там появляется решение. Это изящное решение, когда никто не замечает, что тут замешан терапевт. Все достоинство и вся ответственность остаются в семье. Когда человек осознает проблему, можно проводить и семейную терапию, если это отвечает ситуации.

(В другом месте)

Я хотел бы ввести тут еще одно различие. То, что Мы делаем, это не скульптура семьи, это расстановка. (Под «скульптурой семьи» Б.Х. понимает расстановки, в которых участвующим задаются направления взглядов, определенные позы и жесты.) Построением скульптуры я извне «связываю» тех, кого расставляю, и не оставляю места внутренним чувствам участвующих в расстановке отдельных людей. Если человека просто куда-то ставят и он стоит на своем месте, он может повернуть голову, исходя из своей внутренней потребности, куда захочет. Если же я поверну ему голову или скажу, на кого он должен смотреть, он больше не сможет, стоя на этом месте, делать это, опираясь на свои чувства. Таким образом я связываю его в его чувствах. Заданные жесты и позы тоже только отвлекают. Когда человек стоит на своем месте и никаких других указаний ему не дают, тогда могут развиваться и его симптомы, например, у него могут подогнуться колени.
Место для церкви

В особых случаях в расстановке могут участвовать и учреждения, предприятие, профессия или другие важные области, которые имеют для клиента большое значение.

На одном семинаре Б.Х. велит одному из участников, Экхарду, который постоянно чувствует себя обремененным, расставить себя, самого, психоанализ, врачебное и духовное. Затем он так располагает эти пять персонажей, так что у всех у них есть хорошее место.

Если у кого-то две родины, например, если родители родом из, разных стран, или если у клиента две профессии, тогда он велит рас-. ставить обе, чтобы обе добились своих прав и находились в хорошем балансе.

Если у меня на курсе пары, я велю сначала одному партнеру сделать расстановку нынешней системы и сразу вслед за этим велю другому сделать то же самое с теми же людьми. То есть участники расстановки остаются стоять, их только по-другому передвигают. Иногда один партнер уклоняется от того, чтобы правильно представить сие- тему, тогда я спрашиваю участников, как они себя чувствовали — похоже или по-другому.

С системной точки зрения дело обстоит так: когда женщина выходит замуж, то муж воспринимает ее вместе с ее системой, причем так, как она запечатлела ее в своей душе. Если запечатлела она ее в беспорядке, тогда и жену он воспринимает беспорядочно. То же самое и наоборот. Если теперь оба партнера сделают расстановку своих систем, оба могут увидеть, где они по-разному воспринимали партнера или партнершу. И если расставить все как следует, тогда человек будет воспринимать своего партнера более адекватно. Это обладает очень позитивным и освобождающим воздействием на отношения.
Повторяющиеся модели в расстановках

Тем читателям и читательницам, которые сами уже работают или планируют работать с расстановками, наверняка было бы интересно узнать, указывают ли повторяющиеся системные расстановки на определенные динамики и оправдали ли себя на деле расстановки-решения при определенных постановках проблем. По моим наблюдениям (издателя), кажется, это так. Но при сегодняшнем уровне опыта работы с расстановками это скорее предположения и гипотезы, которые, если о них рассказать, легко могли бы быть принятыми как факты и стать помехой для непосредственного взгляда. Хорошо исходить из того, что каждая расстановка уникальна, одну нельзя принять за другую, а также, что образ-решение в каждом случае должен быть найден в тонко согласованном интерактивном процессе» По этой причине здесь лишь в качестве наметки и безо всякой сортировки будет дана пара примеров, а как возможные указания можно понимать рекомендации, приведенные в следующем разделе «Выводы: важные моменты при семейных расстановках».

Если ребенок парентифицирован, то есть выполняет в семье родительские функции для родителей или выступает для родителей в родительской роли, то в расстановке он часто чувствует себя беспокойно и не может найти себе места.

Б.X.: Тогда я ищу одного из родителей родителей, кого-то, кто был исключен из системы или рано умер, и ввожу его в расстановку системы. Как только он или она оказывается стоящим здесь, ребенок успокаивается.

Вопрос: Важно ли, чтобы человек, который исполняет в расстановке чью-то роль, был того же пола, что и тот, кого он представляет?

Б.Х.: Как правило, да, только в случае крайней необходимости берут человека другого пола. И все же только на роль второстепенного персонажа. Но это всегда становится помехой. Если присутствует слишком мало народа, я иногда сам встаю в расстановку. То есть всегда извлекается максимум из тех обстоятельств, которые есть.

Вопрос: У меня есть еще один технический вопрос. А можно ли делать подобные вещи и с подростками тоже?

Б.Х.: Что касается подростков, то в большинстве случаев тут нужно что-то другое. Такие расстановки, как и сценарный анализ, предполагают определенный жизненный опыт, и лишь в особых случаях я делал исключения. В сценарном анализе, я думаю, это возраст где-то с 23 лет, здесь также. Если расстановка делается целенаправленно в одном частном случае, тогда это может быть хорошо, но с подростками я бы такой курс проводить не стал.

Чтобы не было недоразумений, в заключение я хочу сказать еще кое-что по поводу расстановок. Расстановки являются образами, станциями на пути. Я должен принять это как росток, который затем будет развиваться дальше. Если же исходя из одной расстановки делать конкретные выводы, это может ввести в заблуждение.

Пример:

У одного мужчины умерла жена, и теперь он сидел со своими детьми и не знал, что будет дальше. У него не было работы, и он не мог их прокормить. Тогда друг рассказал ему, что в горах есть отшельник, который знает секрет, как из камней делать золото. Может быть, тот человек смог бы тебе помочь. Тогда он сказал: «Да, я пойду к нему».

И вот он отправился туда, нашел этого человека и спросил: «Правда ли, что ты знаешь, как из камней делать золото?» Тот ответил: «Да, знаю».

«И ты можешь открыть мне этот секрет?» «Да, могу. Тебе нужно во время следующего полнолуния отправиться в ту долину, что лежит за ближайшей, за час до полуночи найти k пять больших булыжников и положить их на еловый хворост. Затем ты возьмешь вот эти пять трав (названия я, к сожалению, позабыл), посыплешь сверху, зажжешь огонь, и в полночь камни обратятся в золото».

Тот мужчина обрадовался и отправился в путь, но, спустя некоторое время, подумал: «Все-таки не может быть, чтобы это было всё. Он наверняка скрыл что-то важное». Тогда он вернулся назад и сказал: «Я все это обдумал. Это же не может быть всё. Что-то ты наверняка скрыл».

«Да, — ответил тот, — в течение того часа, пока будет гореть огонь, ты не должен думать о белом медведе».

• 
  делать расстановку только в том случае, если есть серьезный повод и если он относится к этому серьезно (никакого любопытства!); после того, как выбраны участники расстановки, еще раз сказать, кто кого должен изображать;
  
• 
  не давать никаких характеристик персонажей, давать только необходимые сведения;
  
• 
  сосредоточиться на запечатленном в душе образе системы (Этот образ обнаруживается только в процессе расстановки. Вопросы типа: «Какой период должен отображать образ?» затемняют внутренний образ.);
  
• 
  брать и ставить на место каждого участника по отдельности; только расставлять, а не делать скульптуру; после того как все расставлены, еще раз сказать, кто из участников кого представляет.
  

На что обращают внимание участники расстановки?

• 
  сосредоточиться на непосредственном внутреннем чувстве, выразить его и сказать;
  
• 
  освободиться от цензуры чувств, если они противоречат собственным меркам ценности;
  
• 
  не преследовать никаких других целей, кроме той, чтобы воспринимать внутренний процесс и сообщать о нем.
  

На что обращает внимание руководитель группы?

• 
  ищет решение;
  
• 
  обращает внимание на то, был ли кто-нибудь, принадлежащий системе, исключен из нее, и привлекает его к участию; встает на сторону исключенного; избегает опрометчивых решений;
  
• 
  больше полагается на собственное восприятие, чем на сообщения участников;
  
• 
  прерывает,
  
• 
  если протагонист не относится к этому серьезно, если протагонист не дотрагивается до каждого и не ставит каждого по отдельности, если отсутствуют важные сведения, если он не видит решения;
  
• 
  не дает включать в расстановку больше персонажей, чем это действительно необходимо (лучше позже привлечь недостающих, чем начинать с теми, кто для решения лишний);
  
• 
  следит за тем, чтобы группа оставалась серьезной и сосредоточенной.
  

Указания для расстановок

• 
  Тот, кто появился раньше, обладает приоритетом перед тем, кто приходит позже. При расстановке следует обращать внимание на, иерархический порядок: он идет по часовой стрелке. Второй стоит слева от первого и т. д. Родители по иерархии равны. Чтобы узнать, кто на самом деле идет первым, нужно попробовать. Как правило, первым идет муж.
  
• 
  Что касается систем, то более поздняя система имеет преимущество перед более ранней. Поэтому нынешняя семья обладает приоритетом перед родной семьей, а второй брак — перед первым. Если у одного из родителей, в то время как они состоят в браке, рождается ребенок от другого человека, то отношения с этим лицом имеют приоритет перед предыдущими.
  
• 
  Если мужчина и женщина стоят друг против друга, это часто означает, что между ними нет больше интимных отношений.
  
• 
  Если женщина выбирает на роль сына женщину, это значит, что сын гомосексуалист или существует опасность стать гомосексуалистом.
  
• 
  Если один из участников хочет выйти за дверь или выходит за дверь, это значит, что для него существует опасность самоубийства.
  
• 
  Если дети стоят между родителями, это означает, что брак распался (часто это бывает расстановкой-решением).
  
• 
  Если был прежний возлюбленный, то в расстановке-решении муж должен стоять между ним и женой (то же самое касается и жены в отношении прежней возлюбленной мужа).
  
• 
  Если в расстановке все участники смотрят в одном направлении, это значит, что перед ними стоит кто-то забытый или исключенный из системы.