Индивидуальная метафора в поэтическом тексте м. Цветаевой

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук,

доцент И.И. Бакланова

Общая характеристика работы

Современное лингвистическое изучение метафоры в русле семантического направления, исследующего процессы формирования метафорического значения, ведется в основном на материале языковой метафоры. Исследование индивидуальной метафоры в рамках семантического направления также представляется плодотворным, так как способствует глубокому пониманию метафоры как ключевого элемента художественного произведения.

Русская поэтическая метафорика XIX – начала XX вв. относится к числу лингвистических объектов, находящихся в центре внимания многих лингвистов (В.В. Виноградов, М.Л. Гаспаров, О.Г. Ревзина, Л.В. Зубова, Н.А. Кожевникова, Е.А. Некрасова, Н.А. Кузьмина¸ Л.Г. Панова, Н.А. Туранина и др.). Несмотря на накопленный опыт исследования метафоры в идиостиле, индивидуальная метафора изучена недостаточно. Анализ имеющихся работ позволяет утверждать, что проблема в меньшей степени разработана с точки зрения специфики поэтической сочетаемости лексических средств.

Исследование индивидуально-поэтической сочетаемости позволяет получить сведения о влиянии специфики индивидуальных ассоциативных связей в воображении поэта на процесс метафоризации. Данный аспект исследования характеризуется недостаточной изученностью, так как предметом анализа в лингвистике является преимущественно узуально-нормативная сочетаемость.

Настоящее диссертационное исследование включается в обсуждение проблем заявленных направлений, так как представляет попытку использовать результаты анализа индивидуально-поэтической сочетаемости лексических средств в поэтических текстах М. Цветаевой для исследования индивидуальной метафоры.

Исследование метафорики М. Цветаевой представляется актуальным в связи с тем, что исследователями творчества поэта констатируется неполнота материала для создания словаря метафор М. Цветаевой [О.Г. Ревзина,

Несмотря на значительное количество работ в области функционирования поэтического слова в идиостиле М. Цветаевой, проблема исследования синтагматических связей слов в метафоре остается актуальной, тем более при изучении языка таких выдающихся мастеров художественного слова, как М. Цветаева, чьё поэтическое творчество является крупнейшим явлением русской и мировой поэзии.

Понятие индивидуально-поэтическая сочетаемость рассматривается в рамках понятия семантическая сочетаемость в оппозиции «узуальное» – «неузуальное».

Под семантической сочетаемостью в данной работе понимается способность слова вступать в сочетания с целыми классами слов, объединяемых общностью смысла. Глаголы думать, полагать, смеяться, радоваться и другие обозначают различные состояния человека, поэтому сочетаться они могут лишь с такими словами, которые обозначают человека.

От семантической сочетаемости отличается лексическая сочетаемость, которая проявляется в избирательности лексем и заключается в способности слова вступать в сочетания не с любым словом из какого-либо семантического класса, а только с некоторыми из них. Так, слова, объединенные общим смыслом «множество, совокупность» (стадо, табун, стая, рой) сочетаются со словами, относящимися к классу животных, например: стадо коров, табун лошадей, рой пчел.

Индивидуально-поэтическая сочетаемость порождает дополнительные значения слова. Так, дополнительные значения у слова слава формируются на основе индивидуально-поэтической сочетаемости со словами пустыня и оплеуха в стихах М. Цветаевой (Зардевшийся под оплеухою славы – Бледнеет. – Домой, трубачи! – Спит («Георгий»); А покамест пустыня славы Не засыпет мои уста, Буду петь мосты и заставы, Буду петь простые места («Поэма заставы»).

Цель исследования заключается в анализе особенностей индивидуально-поэтической сочетаемости лексических средств в метафоре М. Цветаевой.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) сформировать систему понятий исследования на основе анализа научных концепций, связанных с функционированием слова в поэтическом тексте;

2) осветить дискуссионные вопросы, связанные с семантической структурой  метафоры;

3) выявить индивидуально-поэтическую сочетаемость лексических средств в индивидуальной метафоре М. Цветаевой;

4) определить наиболее характерные лексико-семантические группы слов, обозначающих поэтический субъект и поэтический предикат в индивидуальной метафоре М. Цветаевой;

5) описать индивидуально-поэтические значения лексических средств в индивидуальной метафоре М. Цветаевой.

Методологическую основу исследования составляет теоретическая концепция значения поэтического слова как эстетической категории в трудах Л.А. Новикова.

Теоретической базой исследования стали труды по теории поэтического языка Б.А. Ларина, Г.О. Винокура, Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, Л.А. Новикова, Д.Н. Шмелева, В.П. Григорьева, Д.М. Поцепни, Н.А. Кожевниковой, Л.Ю. Максимова, О.Г. Ревзиной, М.Л. Гаспарова, Л.В. Зубовой, Р.А. Будагова, по теории метафоры Н.Д. Арутюновой, О.Н. Алешиной, В.Г. Гака, В.П. Москвина и др.

1. 
   В исследовании индивидуальной метафоры продуктивным представляется подход, рассматривающий индивидуально-поэтическую сочетаемость компонентов метафоры. Такой подход позволяет получить сведения о влиянии индивидуально-поэтической сочетаемости на процесс метафоризации.
   
2. 
   Понятие «индивидуально-поэтическая сочетаемость» расширяет ряд таких понятий, как лексическая сочетаемость и семантическая сочетаемость. Понятие индивидуально-поэтическая сочетаемость может рассматриваться в рамках понятия семантическая сочетаемость, в оппозиции «узуальное» - «неузуальное».
   
3. 
   Изучение индивидуально-поэтической сочетаемости позволяет судить о направлениях метафорического процесса. Так, слова с соматическим семантическим компонентом в метафоре М. Цветаевой сочетаются с лексемами с семантическим компонентом предметность (факелы глаз), чувство (грусть уст), состояние (столбняк зрачков). Слова с семантическим компонентом ментальность сочетаются со словами с семантическим компонентом вместилище (склеп памятей).
   
4. 
   Лексико-семантические группы слов, обозначающих поэтический субъект метафоры М. Цветаевой, разнообразны по грамматическому значению. Наиболее актуальны для метафоризации лексико-семанти-ческие группы поэтического субъекта в генитивной метафоре с соматическим семантическим компонентом, а также с семантическими компонентами действие, чувство, ментальность и растительный мир. Лексико-семантические группы с семантическими компонентами восприятие звучания, ментальность, интерсубъектного отношения актуальны для метафорических конструкций с творительным сравнения.
   
5. 
   Индивидуально-поэтическая сочетаемость в метафоре способствует формированию подвижного, контекстуально-обусловленного в поэтической речи значения слова, передающего индивидуально-авторское образное представление. Исследование индивидуально-поэтической сочетаемости в метафоре позволяет выявить как семантические, так и грамматические связи между компонентами метафоры и является одним из продуктивных способов описания значения слова в поэтической речи.
   

Содержание диссертации нашло отражение в семи печатных работах.

В наблюдениях над фактами поэтического языка М. Цветаевой использовались толковые словари современного русского языка.

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются объект и предмет, формулируются цель и задачи, указываются методы исследования, раскрывается его научная новизна, теоретическая значимость и практическое значение полученных результатов, излагаются основные положения, выносимые на защиту, приводится структура диссертации.

Исследуя индивидуально-поэтическую сочетаемость слова как эстетического знака, мы исходим из того, что поэтическое слово является семантически осложненными элементом вторичной моделируемой системы, воплощающим эстетический замысел автора и выполняющим оттеночную (в терминологии Б.А. Ларина) функцию в поэтическом тексте.

Поэтические образы рассматриваются нами как эстетически значимые единицы в поэтическом языке, значение которых включает в свою структуру два компонента: модальный и семантический (в терминологии Л.А. Новикова).

Первый компонент в структуре значения символизирует модальность, понимаемую как выражение в языке оценочного отношения автора к обозначаемому факту (т.е. предмету, явлению художественно изображаемой действительности), а второй компонент является выражением факта. Так, модальный компонент семантической структуры значения слова глаза, созданный в результате взаимодействия значений слов, репрезентирующих компоненты метафоры над факелами глаз из стихотворения «Байрону», выражает восхищение глазами лирического героя (Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами Ваших глаз).

Исследуя особенности поэтической семантики, мы опираемся на положение о сущности языка как знаковой системы. Поэтический язык как вторичная моделируемая система противопоставлен обычному языку, представляющему первичную моделируемую систему.

Поэтический язык, проецируясь на первичную моделируемую систему, воспринимается на ее фоне. Поэтому эстетический знак представляет собой двухъярусную структуру (в терминологии Л.А. Новикова), в которой узуальный смысл объекта первичной моделирующей системы предстает как эстетически воссоздаваемый объект вторичной моделируемой системы, наделенной поэтической внутренней формой. Так, узуальный смысл слова провода как объекта первичной моделируемой системы предстает как эстетически воссоздаваемый объект вторичной моделируемой системы, наделенный поэтической внутренней формой и символизирующий стихотворные строки, поэзию (Гудят моей высокой тяги Лирические провода («Провода»).

Противопоставляя эстетический знак как элемент вторичной моделируемой системы обычному знаку как элементу первичной моделируемой системы, вслед за Л.А. Новиковым, мы выделяем в настоящем исследовании следующие оппозиции:

1) обычная (стандартная) форма знака ~ необычная (художественная) форма знака (В белую книгу твоих тишизн, В дикую глину твоих «да» – Тихо склоняю облом лба: Ибо ладонь – жизнь («Неподражаемо лжет жизнь…»);

2) смысловая непротиворечивость знака ~ смысловая противоречивость знака (Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей («Ты запрокидываешь голову…»).

3) семантическая устойчивость знака ~ семантическая подвижность знака (Стальная выправка хребта И вороненой стали волос («Кн. С.М.Волконскому»).

4) нормативный характер знака ~ творческий характер знака (Материнское – сквозь сон – ухо. У меня к тебе наклон слуха, Духа – к страждущему: жжет? да? («Наклон») [Новиков 2001, с. 60–64].

Из названных оппозиций для нас актуальна оппозиция, раскрывающая семантическую подвижность знака. Если обычный знак представляет собой сигнификативно определенное содержание, зафиксированное в виде словарных дефиниций, то эстетический знак подвижен в своем значении.

В основу нашей рабочей концепции легли труды Л.А. Новикова, в которых высказывается мысль о том, что значение поэтического слова перестает быть только словесным, взаимодействуя с семантикой других единиц, композиционно организованных в соответствующие структуры.

В настоящей работе поэтический язык понимается нами как вторичная моделируемая система, в которой эстетический знак, обладая эстетической функцией, семантически и контекстуально мотивирован.

Во второй главе «Лингвистические теории метафоры» освещена проблема определения логики семантической связи структуры метафоры, дан аналитический обзор различных классификаций метафоры, рассмотрены генитивная метафора и метафора с творительным сравнения как наиболее частотные морфолого-синтаксические конструкции реализации метафоры в лирических произведениях М. Цветаевой.

Анализируя специфику семантического различия между метафорой и образным сравнением, мы опираемся на точку зрения Н.Д. Арутюновой, смысл которой заключается в различии таких двух видов логических отношений, как подобие и тождество.

Первый тип логических отношений формирует сравнение, при котором устанавливается сходство между разными объектами, обладающими большим или меньшим количеством общих черт. Метафора создается тождеством, которому придается вид подобия и при котором устанавливается идентичность предметов одного класса. Таким образом, метафора является соединением тождества и подобия [Арутюнова, 1998, с.276].

Так, в метафоре из стихотворения «Сон» Духовником подкупленным Все мои тайны – сон перетряс! сон лирической героини подобен священнику. Это утверждение истинно, потому что не противоречит рациональной логике. Далее сравнение преобразуется в тождество. Сон – это то же, что и священник. Данное утверждение становится ложным, потому что нарушает рациональную логику, так как сон человека не может быть живым человеком. Именно последний этап преобразует сравнение в метафору.

С точки зрения отношения к языковой системе, исследователи сходятся во мнении о разграничении языковой метафоры и метафоры индивидуально-авторской. Под индивидуально-авторской метафорой нами понимается такой тип переносного значения, который задает двуплановость метафоры на основе реализуемых в контексте сходных признаков денотатов с целью отражения индивидуально-значимой образной языковой картины мира [См. Туранина, 2003, с. 12].

Исследование индивидуально-авторской метафоры необходимо с учетом как метафоризируемого слова, так и метафоризирующего слова, по каждому из которых можно судить о направлениях развития метафорического переноса. Поэтому представилось важным обратиться к вопросу о выявлении формально-грамматических типов метафоры.

Формально-грамматический тип метафоры определяется по грамматической природе метафоризируемого компонента. В зависимости от его грамматической принадлежности выделяются глагольные, именные, адъективные и наречные.

Среди именных морфолого-синтаксических конструкций реализации метафоры наиболее частотны в лирических произведениях М. Цветаевой два типа: 1) генитивная метафора (Словесного чванства Последняя карта сдана («Заочность»); 2) метафора, выраженная именем существительным в творительном падеже (Плю-щом впилась, Клещом: вырывайте с корнем! («Поэма конца»).

Под генитивной метафорой мы понимаем синтагму, в которой управляющим словом является поэтический предикат, представленный существительным в именительном падеже, а управляемым – поэтический субъект в родительном падеже (лепет трав, факелы глаз).

Результаты исследования лексико-семантического наполнения генитивной метафоры, отражающего развитие ассоциативных связей в воображении поэта, показали, что в генитивной метафоре М. Цветаевой поэтический субъект может характеризоваться по одному или нескольким предикативным признакам: по форме – бусы фонарей, по состоянию – улыбка сумерек, по структуре – замша рук и т.д.

Слова, представляющие поэтический предикат, могут быть отнесены к лексико-семантическим группам с семантическим компонентом звучание (Снова поют за стенами Жалобы колоколов «Зимой»), физическое и психическое состояние человека (Иду домой, там грусть фиалки И чей-то ласковый портрет «В Париже»), материал, вещество (В белую книгу твоих тишизн, В дикую глину твоих «да» - Тихо склоняю облом лба: Ибо ладонь – жизнь «Неподражаемо лжёт жизнь»), помещение, местонахождение (Существования котловиною Сдавленная, в столбняке глушизн, Погребённая заживо под лавиною Дней – как каторгу избываю жизнь «Существования котловиною…»), что ведет к появлению разносторонних ассоциативных связей между реалиями внешнего и внутреннего мира поэта.

Метафора с творительным сравнения включает три составных элемента, а именно: субъект сравнения, объект сравнения (форма в творительном падеже) и основание сравнения, заключенное в глаголе.

В данном типе метафоры М. Цветаевой субъектом сравнения, прежде всего, выступают одушевленные реалии. Среди них преобладают те, что называют лирическую героиню (Вся жизнь – в боку! Он – ухо и он же – эхо. Желтком к белку леплюсь… («Поэма конца») и лирического героя (– Не любите? – Нет, люблю. – Не любите! – Но истерзан, Но выпит, но изведен. (Орлом озирая местность): - Помилуйте, это - дом? («Поэма конца»).

Достаточно активно употребляются слова, называющие отвлеченные реалии (Время, ты меня предашь! Блудною женой - обнову Выронишь… «Хвала времени»; В воротах, как благая Весть, Белым стражем да встанет – Честь «Лебединый стан»; части тела (Пятидневною раною рот запекся «Отрок»).

Среди одушевленных объектов сравнения преобладают слова, обозначающие имена собственные (Так: Лермонтовым по Кавказу Прокрасться, не встревожив скал «Прокрасться»; Гамлетом – перетянутым – натуго, В нимбе разуверенья и знания, Бледный - до последнего атома «Офелия – Гамлету»; а также со значением лица (Духовником подкупленным Все мои тайны - сон перетряс «Сон»).

Одной из особенностей поэтической речи, по мнению Ю.Ю. Ушаковой, является то, что она вносит в метафору с творительным сравнения со значением лица новый субъект сравнения. Названия лиц свободно употребляются не только при одушевленных реалиях, но и при неодушевленных [Ушакова 2005, с. 238–239]. Так, в метафоре М. Цветаевой мы встречаем такие субъекты сравнения, как сон, время.

Объект сравнения может быть представлен словами, являющимися названиями птиц и животных (Орлом озирая местность «Поэма конца»; …Одного безумия Уст – достаточно, чтобы львом виноградники за-ворочались, лаву ненависти струя «Поэма горы») и названиями растительного мира (В поле стыдобушка Никнет березонькой; В роще обидонька Плачет рябинушкой «Ханский полон»; Ростком серебряным Рванулся ввысь «Георгий»).

Как поэтические предикаты метафор употребляются названия различных предметов (Мертв – и воскрес?! Вздоху в обрез, Камнем с небес, Ломом По голове, - Нет, по эфес Шпагою в грудь – Радость! «Благая весть») и названия явлений природы (И если радугою гнется рот – То вовсе не от грусти… «Так говорю…»; Громом на голову, Саблей наголо «Поэма конца»).

Поэтический язык М. Цветаевой располагает разнообразными лексико-семантическими группами слов, представляющих объект сравнения, в метафорах с творительным сравнения.

В третьей главе «Индивидуально-поэтической сочетаемости в метафоре М. Цветаевой» исследуются особенности индивидуально-поэтической сочетаемости, отражающей ассоциативные связи в воображении поэта.

На основании анализа лексических средств индивидуально-поэтической сочетаемости поэтических субъекта и предиката в генитивной метафоре М. Цветаевой нами выделяются группы слов, репрезентирующие поэтический субъект, с соматическим семантическим компонентом (под соматизмами понимаются языковые средства обозначения явлений, относящихся к сфере телесности), а также с семантическими компонентами чувство, действие, ментальность, растительный мир.

В каждой из названных групп, используя лексико-синтаксическое описание лексических средств в генитивной метафоре, мы выделяем слова, репрезентирующие поэтический субъект, выявляя подвижное, контекстуально-обусловленное значение таких лексем.

Анализ индивидуально-поэтической сочетаемости показывает, что слова с соматическим семантическим компонентом глаза, ресницы, брови, лоб, губы, руки, сердце сочетаются со словами с семантическим компонентом: 1) предметность (Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами ваших глаз («Байрону); 2) вещество (Был испуган пламенной отравой Светлых глаз, где только искры видно? («Недоумение»); 3) движение (Здесь? (Дроги поданы.) Спо-койных глаз Взлет. – Можно по дому? В по-следний раз! «Поэма конца»); 4) состояние (Так – только Елена глядит над кровлями Троянскими! В столбняке зрачков Четыре провинции обескровлено («Так – только Елена глядит над кровлями…»); 5) чувство (Брезгливая грусть Уст («Георгий»).

Лексико-семантические группы с семантическими компонентами вещество, состояние, чувство расширяют возможности генитивной метафоры как средства предметной метафоризации. Так, слово глаза, репрезентирующее поэтический субъект в метафоре, сочетается со словами, семантическая структура значения которых включает не только сему предметности, но и семы движения, вещество. Индивидуально-поэтическая сочетаемость с названными словами свидетельствует о расширении семантических возможностей слова глаза.

В ходе исследования выявлены следующие свойства поэтического субъекта глаза в индивидуальной генитивной метафоре М. Цветаевой:

1. 
   О способности излучать или отражать яркий, блестящий свет, чаще холодный. Вас притягивали луны Двух огромных глаз («Мальчиком, бегущим резво…»).
   
2. 
   О способности излучать яркую вспышку света и выражать полноту силы и чувства. Я думаю о том, как Ваши брови Сошлись над факелами ваших глаз («Байрону»).
   
3. 
   О способности ранить. Нас – нам казалось – насмерть раня Кинжалами зеленых глаз («Чародей»).
   
4. 
   О способности к разрушению. Был испуган пламенной отравой Светлых глаз, где только искры видно? («Недоумение»).
   
5. 
   О способности к движению. Здесь? (Дроги поданы.) Спо-койных глаз Взлет. – Можно по дому? В по-следний раз («Поэма конца»).
   
6. 
   О способности проявлять стремление в достижении чего-либо. Так, под упорством глаз - Владением бесплотнейшим Какая разлилась Россия – в три полотнища! («Рассвет на рельсах»).
   

Исследование индивидуально-поэтической сочетаемости слов с семантическим компонентом чувство, среди которых выступают такие, как ненависть, любовь, ревность, чванство и др., показывает, что данные слова сочетаются с лексемами с семантическим компонентом: 1) предметность (…Словесного чванства Последняя карта сдана («Заочность»); …Но вал моей гордыни польской – Как пал он! («Отрывок из стихов к Ахматовой»),

2) способность к движению (Балкон. Сквозь соляные ливни Смоль поцелуев злых. И ненависти неизбывной вздох: выдышаться в стих! («Балкон»),

3) болезненное ощущение (Черных прачешен кашель, Вшивой ревности зуд («Заводские»).

Индивидуально-поэтическая сочетаемость с семантическим компонентом предметность предоставляет таким отвлеченным понятиям, как любовь, чванство, гордыня наделяться свойством зримого, чувственного восприятия.

На основе предложенного анализа выдвигается гипотеза о влиянии индивидуально-поэтической сочетаемости на изменение их категориального значения. Так, слова чванство, гордыня как эстетические знаки второй моделируемой системы группы поэтического субъекта с семантическим компонентом чувство, сочетаясь со словами карта, вал, могут быть отнесены к вещественным существительным.

Анализ метафорических средств, включающих слова с семантическим компонентом действие в генитивных метафорах, показывает, что формирование значения данных слов происходит на основе индивидуально-поэтической сочетаемости со словами определенных лексико-семантических групп.

Так, выделяются лексико-семантические группы поэтического предиката с семантическими компонентами: 1) птицы (В ворко-клекочущий зоркий круг - Голуби встреч и орлы разлук («Сугробы»), 2) предметность (Здесь ненависть оптом и скопом: Расправ пулемет! («Поэма заставы») в индивидуальной генитивной метафоре М. Цветаевой.

Индивидуально-поэтическая сочетаемость слов, представляющих компоненты метафоры, на основе которой формируется значение названных слов, демонстрирует «выход за рамки классификационной сетки языка, понуждающей искусственно разделять вещи и их свойства и проявления, проводить границу между объектами, охарактеризованными либо в пространственном, либо временном отношении» [См. Ревзина, 1998, с. 79].

Для слов слава, память, забвение, существование и др. с семантическим компонентом ментальность характерна индивидуально-поэтическая сочетаемость с лексемами с семантическими компонентами:

1) местонахождение (В слепотекущий склеп Памятей – перетомилась – спрячь… («Леты слепотекущий всхлип»), 2) пространство (Блаженны длинноты, Широты забвений и зон! («Заочность»), 3) действие (Зардевшийся под оплеухою славы – Бледнеет.- Домой, трубачи! («Георгий»).

Семантический компонент местонахождение способствует формированию значений слов память, славы, существования как вместилища. В сравнении с памятью забвение предстает как пространство в поэтическом мире М. Цветаевой.

Исследование метафорических средств, представляющих поэтический субъект в метафорах, позволяет сделать вывод о том, что слова с семантическим компонентом растительный мир сочетаются со словами лексико-семантической группы с семантическими компонентами: 1) движение (В струение хвой; Сколько гончих и ланей - В убеганье дерев! («Деревья»); 2) звучание (В лепете сребротекущих ив («Леты слепотекущий всхлип»); 3) вещество (К вам! В живоплещущую ртуть Листвы – пусть рушащейся! («Деревья»); 4) чувство (Иду домой, там грусть фиалок И чей-то ласковый портрет («В Париже»).

На основании анализа лексических средств индивидуально-поэтической сочетаемости в индивидуальной метафоре М. Цветаевой с творительным сравнения мы выделяем группы слов, репрезентирующих поэтический субъект с семантическими компонентами: восприятие звучания, ментальность и интерсубъектного отношения.

Исследование индивидуально-поэтической сочетаемости группы слов с семантическим компонентом восприятие звучания в данном типе метафоры, показывает, что семантика слов связана с описанием силы звучания слова.

Анализ индивидуально-поэтической сочетаемости компонентов показывает, что слова лексико-семантической группы с семантическим компонентом восприятие звучания сочетаются со словами, обозначающими явления природы (Громом на голову, Саблей наголо «Поэма конца); представляющими названия мира животных и птиц (А голос, голубем покинув грудь, В червонном куполе обводит круг («Закинув голову и опустив глаза…») и названия предметов (Домом рушащимся – Слово: дом («Поэма конца»).

В словах лексико-семантической группы, представляющих объект сравнения, как правило, присутствует семантический компонент, передающий силу произнесенных слов, неожиданность их появления.

Анализ метафорических средств, в которых поэтический субъект представлен лексемами с семантическим компонентом ментальность, показывает, что значения таких слов формируются на основе индивидуально-поэтической сочетаемости со словами с такими семантическими компонентами, как: 1) название лиц (Время, ты меня предашь! Блудною женой - обнову Выронишь… «Хвала времени»; Духовником подкупленным Все мои тайны - сон перетряс «Сон»; 2) название предметов Линией береговою Скоро ль память отошла (Попытка ревности»); 3) парообразное вещество (Паром в дыру ушла Пресловутая ересь вздорная, Именуемая душа... («Поэма конца»).

Так, представление о времени поэтическом языке М. Цветаевой связано с семантикой обмана, а представление о душе, ассоциирующейся с парообразным веществом, связывается с семантикой отчуждения и неприятия.

Исследуя метафорические конструкции, в которых поэтический субъект представлен словами с семантическим компонентом интерсубъектного отношения, отметим, что значения таких слов формируются на основе индивидуально-поэтической сочетаемости со словами лексико-семантических групп с семантическими компонентами: 1) водное пространство (Спи! Застилая моря и земли, Раковиною тебя объемлю («Раковина»); 2) мир природы, растения (Плю-щом впилась, Клещом: вырывайте с корнем! («Поэма конца»); 3) антропонимы (Гамлетом – перетянутым – натуго, В нимбе разуверенья и знания, Бледный – до последнего атома («Офелия – Гамлету»); 4) мир природы, птицы (Орлом озирая местность): - Помилуйте, это – дом? («Поэма конца»).

Индивидуально-поэтическая сочетаемость лексем с семантическим компонентом антропонимы характерна для описания чувств лирического героя, а с семантическим компонентом мир природы, растения и водное пространство преобладает в описании чувств лирической героини.

Подводя итог нашим наблюдениям над особенностями индивидуально-поэтической сочетаемости в индивидуальной метафоре М. Цветаевой, мы можем говорить о том, что индивидуально-поэтическая сочетаемость отражает индивидуальные ассоциативные связи в воображении поэта.

В заключении обобщаются результаты исследования, делаются выводы и намечаются перспективы дальнейших исследований.

В качестве специального направления исследования индивидуально-авторской метафоры выбран аспект изучения метафоры, рассматривающий индивидуально-поэтическую сочетаемость компонентов метафоры. Такой подход позволяет получить сведения о влиянии индивидуально-поэтической сочетаемости на процесс метафоризации

Изучение индивидуально-поэтической сочетаемости в метафоре связано с анализом лексико-семантических групп как метафоризируемых, так и метафоризирующих компонентов метафоры, по каждому из которых можно судить о направлениях метафорического процесса.

Индивидуально-поэтическая сочетаемость в метафоре способствует формированию подвижного, контекстуально-обусловленного, в поэтической речи значения слова, передающего индивидуально-авторское образное представление. Исследование индивидуально-поэтической сочетаемости позволяет выявить семантические связи между компонентами метафоры, вовлекаемыми в процесс метафоризации, и является одним из продуктивных способов описания значения слова в поэтической речи.

2. Лапутина Т.В. Семантика языкового образа как эстетический феномен // Филологические традиции в современном летературном и лингвистическом образовании. Сборник научных статей : В 2 т. Вып. 8. Т.1 М.: МГПИ, 2009. – С. 198–200.

3.  Лапутина Т.В. Семантическая сочетаемость как способ создания эстетического значения слова в художественном тексте (на материале поэзии М. Цветаевой) // Филологические традиции в современном летературном и лингвистическом образовании. Сборник научных статей : В 2 т. Вып. 9. Т.1 М.: МГПИ, 2010. – С.361–366.

4. Лапутина Т.В. Лексико-семантические группы предикативного признака генитивной метафоры (на материале поэзии М. Цветаевой) // Вопросы языка и литературы в современных исследованиях. Материалы научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XI Кирилло-Мефодиевские чтения» 18–19 мая 2010 года. М., 2010. – С.210–213.

5. Лапутина Т.В. Особенности эстетического значения слова в художественных текстах при обучении русскому как неродному и иностранному (на примере поэзии М. Цветаевой) // Русский язык как неродной: новое в теории и практике. II научно-методические чтения: Грамматический и социокультурный аспекты. Сб. науч. статей. – М.: МГПИ, 2010. – Вып.2. – С.93–98.

6. Лапутина Т.В. Семантическая сочетаемость лексем слава, память, забвение в индивидуальной метафоре М. Цветаевой // «Научная перспектива» научно-аналитический журнал, Уфа, 2011. – № 2. – С.64–65.