Интервью разных видов, «спроектированная ситуация»



бет1/26
Дата06.07.2016
өлшемі1.82 Mb.
#181473
түріИнтервью
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   26
Кузнецов Г.В.

Так работают журналисты ТВ

Учебное пособие.

М.: Издательство Московского университета, 2004.

 

В пособии рассматриваются современные методы работы журналистов телевидения (наблюдение, интервью разных видов, «спроектированная ситуация») и практика применения этих методов в фильмах и передачах, отмеченных премиями на фестивалях и конкурсах последних лет («Вся Россия», «Моя провинция», «Новости – время местное» и др.). Представлены также некоторые особенности совместной работы журналистов и политических лидеров в условиях демократических выборов.



Для студентов факультетов и отделений журналистики, практических работников регионального ТВ.

 

СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ

 

Уходящий в историю XX век уносит с собой имена многих ярких первооткрывателей отечественного телевидения, первые и поэтому особенно дорогие нам творческие удачи тех, кто смело рванул из традиционной журналистики в пучину неизведанных возможностей новой, электронной, информации. Это были люди, умевшие рисковать, способные рассмотреть перспективы нового средства влияния на миллионы людей, люди самонадеянные, верящие в родство творческих душ молодых журналистов и молодого телевидения.



Все или почти все современные исследователи телевидения, советские и «постсоветские» ученые прошли сквозь огонь, воду и медные трубы практической работы на телевидении. Одни уходили оттуда в науку по доброй воле, другие – по «доброй воле» тогдашнего руководства. И лишь немногие сохраняли и приобретенный опыт создания телепередач своими руками, и поиск закономерностей развития самого молодого СМИ. В этих редких случаях сплав личного практического опыта и теоретических исследований рождал у такого человека удивительную способность растить новые поколения профессионалов, обучать и воспитывать тележурналистов. Именно таким человеком с уникальной судьбой предстает со страниц предлагаемой читателю книги ее автор, заведующий кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, кандидат филологических наук, доцент Георгий Владимирович Кузнецов. Руководить такой кафедрой, где собрались классики тележурналистики, доктора наук, лауреаты многих международных и российских премий, где каждый профессор – особая личность и особая «телевизионная стать», значит завоевать непререкаемый авторитет среди коллег, уметь мобилизовать их таланты на решение общих проблем.

Здесь, на кафедре, обсуждаются не только теоретические вопросы вещания, но и реальные передачи, и фильмы, подготовленные членами кафедры Порой высказываются прямо противоположные мнения, оценки, взгляды разного уровня. Слово Г В. Кузнецова – вершина обсуждения и главный итог дискуссий.

За годы руководства Г. В. Кузнецовым эта кафедра превратилась в серьезный оплот современных исследований. Исследования эти питают научный поиск в области развития смежных отраслей науки о массовой коммуникации.

На рубеже двух веков многие коллеги Г В. Кузнецова называют эту кафедру с большой буквы – Кафедрой телевидения и радиовещания. За подлинные заслуги перед тележурналистами и телезрителями, как называют Малый театр с большой буквы за заслуги перед культурой и российским народом.

В последние годы Г.В. Кузнецов много ездит по стране, работает в жюри, конкурсных комиссиях, в которых участвуют журналисты московских и региональных телекомпаний. В этой книге нашли отражение наблюдения и выводы, накопленные автором в ходе таких поездок. Здесь же и материалы телекритика, относящиеся к центральным программам.

Жаль только, что многие местные программы, о которых рассказывает Г.В. Кузнецов, читатель никогда не увидит из-за их недолгой видеожизни. Однако подобных телепередач немало на разных каналах. В этом случае внимательный читатель сможет освоить не столько фактический материал конкретной передачи, сколько методы, подходы, суть журналистского творчества и его особенности на телевидении.

Мы знакомы с Г.В. Кузнецовым 35 лет – и все они прошли на телевидении. И все эти годы я не перестаю удивляться творческому долголетию Г.В. Кузнецова, его способности анализировать прошлое и предвидеть будущее. С ним можно достойно отправлять в историю отечественное телевидение XX века и уверенно смотреть в будущее нашего телевидения XXI века.

Доктор исторических наук,

лауреат государственной премии СССР,

лауреат премии Союза журналистов СССР,

заслуженный работник культуры Российской Федерации,

профессор В.В. Егоров

ИНТЕРВЬЮ НА ФОНЕ РУССКОЙ ПРОВИНЦИИ

 

В последнее время мне чаще приходится давать интервью, чем брать. Дело близится к закату, а в кадре-то работает другое поколение – молодое, сильное, уверенное в себе. Но чего-то мы им не объяснили про нашу профессию...



Вот, к примеру, живем третий день в бывшей дворянской усадьбе, среди сосен над речкой возле города Борисоглебска. Здешней телекомпании в 1999 г. исполнилось пять лет, и отметили это коллеги всероссийским телефестивалем «Моя провинция». Аж двенадцать телекамер работали на открытии фестиваля. А потом журналисты с этими камерами отлавливали участников и гостей поодиночке и брали у них интервью. На третий день и до меня добрались. Устроились мы с корреспонденткой над обрывом, над бегущей водой, и спрашивает она меня как члена жюри, в чем я вижу смысл подобных фестивалей.

А в том, говорю, чтобы смотреть на работы друг друга и вместе помаленьку расти. Постигать критерии профессионализма. Сейчас на телевидение пришли хорошие люди, работавшие прежде инженерами и лесниками, историками... Вы, наверно, учительницей были? Ага, я по интонации угадал. Так вот, каждый из вас, получив скромный фестивальный диплом или приз, может раскрепоститься, стать самим собой. Мне об этом космонавт Виталий Севастьянов рассказывал. Слетал в космос – поверил в себя, раскрепостился. Высвободил свои душевные силы. Так и вы – может быть, теперь в передачах и фильмах заговорите своим собственным голосом, не прячась за казенными штампами, не давая много места в передаче скучным начальникам – может, они и не скучные на самом деле, а ваша камера и ваша серьезная личность делают их такими? Попробуйте делать то, что вам действительно интересно.

Моя собеседница задумалась, еще больше наморщив лоб, и со всей серьезностью спросила:

– Значит, главное – эмоции в передаче?

– Это, знаете ли, из разряда вопросов: кого ты больше любишь, маму или папу. Что важнее – левая рука или правая нога. К эмоциям хорошо бы еще интеллект добавить. И волевые качества. Нас ведь на экране по этим трем параметрам оценивают: интеллект, воля, наличие совести – отсюда и эмоции получаются. А эмоции без интеллекта – это будет глупость одна, не так ли?

– Так вы журналист? – вдруг изумилась моя интервьюерша.

Я, признаюсь, изумился не меньше. И стал как-то неловко оправдываться: дескать, ежели мне дали в этом году премию за журналистское мастерство, то, смею надеяться, принадлежу еще к пишущей братии и сюда призван не только в качестве ученой обезьяны... Расстались. Побрел я над водой, солнцем палимый. Ну, в самом деле, кто я такой, почему эта девушка должна была знать мою биографию? Готовиться к встрече со мной? Не много ли чести?

Они теперь с налета задают всем одинаковые вопросы. И даже теоретическое обоснование нашли: ведь и зритель тоже ничего не знает. «Мы – как зритель».

На следующий день, уже на официальной встрече членов жюри с участниками фестиваля под теми же соснами, я опять уловил отношение к себе как к «теоретику», «оторванному от жизни». У нас, дескать, бензина нет, камеры плохие, операторы нас не слушаются, а вы что-то требуете высокохудожественное. Денег платят мало. Вот если бы платили как в Америке, мы бы тогда...

– Хоть миллион вам дай – вы будете гнать ту же халтуру, к которой привыкли – иначе ведь не умеете. Сознайтесь, коллеги. Даже для фестиваля, один раз в год – не смогли интересно сработать.

– А вы сами попробовали бы. Критиковать из Москвы легко.

Ну ладно, думаю. Надо для пользы дела заняться саморекламой.

– Вы думаете, я прямо на кафедре родился? Я такой же провинциальный репортер, как и вы. Только мне всегда хотелось немного большего – и риска, и удовольствия. Журналистика позволяет жить нескучно. В Самаре – тогда это был город Куйбышев – поручили мне однажды написать текст выступления для секретаря обкома. На радио. Дело было во времена косыгинской реформы в экономике, надежда на жизнь по правде и совести была примерно такая же, как потом в горбачевскую перестройку. Написал я текст, пришел секретарь и прочитал его в студии. И тут я говорю: а давайте попробуем без текста поговорить, ну почему вы должны читать то, что я написал? Вы же в сто раз больше меня знаете, вот и расскажите. Подаю знак звукооператору и задаю первый вопрос... Короче говоря, вышли мы из студии через полтора часа. Главный редактор радио расплылся в улыбке: Виталий Иванович, вы так замечательно говорили, разрешите сделать из этой записи две передачи по 30 минут. Секретарь на меня кивает: это Кузнецов виноват, он на меня смотрит, ему интересно – вот я и рассказал. Фамилия секретаря была Воротников. Потом он разрешил мне побывать на разных важных объектах и заседаниях бюро – только тогда я понял, как эта партийная власть была устроена. Но какой-то ресурс, видимо, был у меня в двадцать семь лет, если смог удержать внимание высокого собеседника своей скромной персоной. Уроки старых журналистов гласили: ты должен доказать любому собеседнику, что ты личность, а не подставка для микрофона. Вы же, ребята, простите, очень часто ограничиваетесь ролью подставки, да еще и важничаете при этом.

– Да с нами наш губернатор разговаривать не станет!

– А вы знаете, чем кошка отличается от собаки? Нет? Тем, что кошка умеет себя поставить. И гуляет, как известно, сама по себе. Учитесь у кошки. В том числе и падать из любого положения на четыре лапы.

 



 

По-моему, главная задача всевозможных фестивалей и телефорумов, а также краткосрочных школ «Интерньюса» и Владимира Познера – в том, чтобы молодые люди точнее определились в профессиональном мире. Кому-то надо быть раскованнее, а другому, наоборот, стать поскромнее, не переоценивать свою роль в истории современности.

Есть в Хабаровске хороший парень. Пишет песни, на этом я его и «зацепил»:

– Ну, представьте, что Юра Визбор делал бы ваш фильм. Неужели вы думаете, что он задавал бы такие же суконные вопросы? Вы прошли по реке в отрогах Сихотэ-Алиня на лодках вместе с другими ребятами, ваша камера поработала неплохо. Но что за вопросы вы им задавали в конце? «Чем запомнился данный поход?», «Что было самое сложное?», «Чем эта речка отличается от других?». Да такие вопросы могла задать любая дурочка с микрофоном. Вы же были с ними – к чему прикидываться, разве нельзя было спросить: «А помнишь, старик, тот перекат» или признаться: «А мне страшно было вот в такой-то момент...». В самом деле, если бы на вашем месте был Юра Визбор – уж он нашел бы живую интонацию.

– Так то Визбор! А я кто такой?

– Вот именно. Визбор был тихим столичным человеком, студентом пединститута. И он вполне осознанно делал из себя супермена – друга альпинистов, летчиков, полярников и подводников. Поставьте и вы перед собой такую цель – задатки для этого есть!

Разговор наш происходил на фестивале «Вся Россия» в апреле 1999 г., а в мае состоялся еще один фестиваль прессы – экологический. Плыли на теплоходе «Рылеев» и газетчики, и телевизионщики. Вдруг догоняет нас «Ракета» – это московское «Народное радио» опоздавшую корреспондентку прислало. Знакомимся. Говорю что-то про Остапа Бендера и Кису Воробьянинова – они примерно в этих местах на пароход садились.

– А я не читала эту книгу, – с вызовом заявляет «Народное радио».

Опять же смущаюсь, произношу что-то из Маяковского...

– А я не читала Маяковского. Его теперь не заставляют читать, – с видом превосходства говорит девица.

Может, она права? Многое знание умножает скорбь, а она так мила в своей уверенности. Вот другая девушка позвонила мне из Новороссийска: меня, говорит, после ваших курсов с работы уволили. Ты, сказали, теперь очень умная стала, нам такие не нужны. И ушла я с телевидения на радио, на «Европу плюс».

Как Окуджава пел: «Умным быть хлопотно, дураком плохо, нужно что-то среднее, да где же его взять?».

На корме теплохода тем временем назревала пресс-конференция. Пришли важные газетчики из поволжского города. Я давно понял, что заниматься телевидением в таких редакциях поручают людям, которые ни о чем другом писать не могут, – пробовали, не получается. Вот и бросили их ругать телевизор – дело беспроигрышное. Взгляды сверху вниз. Вопрос: «Что вы для себя узнали нового, сидя в жюри этого фестиваля?». А ведь рассказал я уже про состав участников, что необычные это журналисты, экологи-подвижники. Вот Михаил Житько и Александр Блинов из московской студии «Пеликен» с большим риском проникли в тот район, где ежегодно совершается убийство бельков – новорожденных детенышей тюленей. Фильмы об этом вышли такими потрясающими, что я теперь такую тюленью шапку не то что носить – видеть не могу. Павел Царьков из Дудинки ходил по Таймыру с экологической экспедицией. Три дня приучал к себе редкую розовую чайку, чтобы снять ее крупные планы на гнезде. На чистом энтузиазме выходит в республике Коми еженедельная экологическая программа, адресованная, прежде всего школьникам. Для всех этих людей впервые пройти на теплоходе по Волге, пообщаться с единомышленниками и коллегами – вот главный приз. «Золотую Нику» мы послали во Владивосток, в тюрьму, Григорию Пасько. Он поставил интересы планеты Земля выше интересов собственного начальства, он стремился рассказать правду о той опасности, которую накопила наша страна за 70 лет противостояния с остальным миром. Пасько был в тюрьме, темные силы из прошлого пока правят бал, и наша премия – прямой вызов этим силам и поддержка Пасько.

Местные короли прессы слушали невнимательно. Вот если бы мы про какую-нибудь звезду эстрады говорили, а еще лучше привезли бы с собой Сюткина или Пенкина – вот это был бы им подарок.

Каждый день телевизионщики-экологи собирались в салоне теплохода, ставили кассеты в видеомагнитофон – и конкурсные, и просто привезенные с собой. Обменялись адресами. И вот я уже вижу знакомые фамилии в программе международного телефорума. Роберт Хисамов из Казани. Сколько споров было вокруг его работы о слабоумных детях – имеет это отношение к экологии или нет? Роберт создал «спровоцированную ситуацию» – дети-дебилы на концерте, смотрят на выступления своих нормальных сверстников. Это был сильный удар по зрительским нервам. За кадром автор говорил: вот так природа отвечает нам за то, что мы с нею делаем. Дебилов среди наших детей все больше. Так природа защищает себя. Ведь дебилы не будут преобразовывать природу...

В этом фильме не было ни одного интервью. Не было их и во многих других программах на экологические темы. Не было журналистов – подставок для микрофона. Были проповедники и борцы, четко знающие, за что и против чего они выступают. Впечатляющие кадры и взволнованная авторская речь... Значит, можно без интервью?

Можно и нужно, если самому журналисту есть что сказать людям.

... А у меня самое интересное интервью состоялось в городке Козьмодемьянске. Мы сидели в подвальчике с молодым сотрудником краеведческого музея. Пили пиво и съели по две порции пельменей – рукотворных, не комбинатских. Мой собеседник рассказывал, как делал для музея фигуру стрельца в полный рост, как шил для него костюм. Сам он из горных марийцев, имеет гектар земли, сажает на нем картошку. Он единственный мужчина в доме, кроме него три женщины. Выращивает картошку и пишет диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук.

Это было не интервью, поскольку рядом с нами не стояла телекамера. А была бы камера – это называлось бы интервью.

Потому что интервью – это нормальный человеческий разговор, одинаково интересный для обоих собеседников. Такой вот у меня на это дело ненаучный взгляд.

 



 



Интервью – непременная часть почти любого репортерского сюжета для новостей. Проблемные передачи выявляют разные точки зрения опять же методом интервью. Наконец, интервью как жанр большой самостоятельной передачи расцвело в связи с именами У. Отта, А. Караулова, Д. Диброва. В годы «перестройки и гласности» они успешно освоили жанр, принесший славу многим зарубежным коллегам.

Процитируем одного из них – англичанина Б. Мейджи: «Нехватка хороших интервьюеров в ТВ настолько велика, что ни один человек с подлинным талантом интервьюера не встретит серьезных трудностей, если захочет испытать свои силы. Но интервью не продукт интуиции. Подобно игре на музыкальном инструменте, которой, несмотря на врожденный талант, всегда приходится учиться, овладение мастерством интервьюирования требует времени. Оно превратилось в полноправную профессию со своими сложными приемами, со своей профессиональной этикой и высокими стандартами».

Существует несколько основных разновидностей интервью, знать которые необходимо хотя бы для того, чтобы не оказаться в роли известного русского народного персонажа, который плакал на свадьбе и плясал на похоронах. Есть информационные интервью, есть портретные и проблемные. Есть уличные типа «вокс-поп» («глас народа – глас божий», у нас их называют «интервью-анкета»). Разумеется, физическое изображение человека присутствует в любом из вариантов, но портретное интервью отличается от информационного или «вокс-попа» так же сильно, как произведение фотохудожника от моментальной фотографии на пропуск.

Просматривая интервью, изготовленные на новых студиях, убеждаешься: некоторые журналисты полагают, что набор одних и тех же стандартных вопросов («что вам нравится?», «что не нравится?», «что цените в мужчинах?», «... в женщинах?», «над чем сейчас работаете?», «расскажите что-нибудь о...», «что больше всего запомнилось?», «что вы цените в искусстве?» и т.п.), выученный раз и навсегда, позволяет обращаться к любому человеку, причем безапелляционно, словно сам-то интервьюер знает правильные ответы на любой вопрос. Придется разочаровать начинающих коллег. Настоящий серьезный интервьюер придумывает вопросы всякий раз новые – исходя из того, с кем предстоит беседовать и в какой ситуации. Хороший вопрос – вещь одноразовая.

И еще разочарование для молодых лиц, важничающих с микрофоном в руке: микрофон лучше куда-нибудь спрятать или подвесить сверху, чтоб не мешал. Он, конечно, придает уверенности, когда в руке – так пьяный маляр держится за кисточку, чтоб не упасть. Но давайте посмотрим, каков журналист без микрофона, сам по себе! Можно ли сказать, что на экране две личности – он и его герой? Что они интересны друг другу? Что между ними завязался интересный разговор? Если так – перед нами интервью. Если нет – школярские опыты, детская игра в журналистику из репертуара ШЮЖ (школы юного журналиста).

Информационные интервью делятся на два основных вида: есть «интервью-факт» и «интервью-мнение». Надо хорошенько понять, что именно вы должны получить, скажем, на месте происшествия. Например, репортер ищет свидетелей того, как загорелся дом или как машина сбила человека. Рядом окажется немало любителей порассуждать о пожарной безопасности или о том, как гоняют «новые русские». Если ваша задача – раздобыть факт, вы от таких собеседников отказываетесь. Если же, наоборот, вам нужны мнения – тогда другое дело. Бывает досадно, когда вместо выяснения фактов увлекается эмоциями ведущий «Сегоднячка» или иной передачи, куда зрители звонят по телефону. Еще не выяснена суть дела, – а у ведущего уже на устах дежурная шуточка, уже едем дальше...

Репортер, берущий информационные интервью, занимает определенную позицию: он добывает документальный материал по поручению и от имени зрителя. Сложнее роль интервьюера в больших диалогах (программы Ольги Кучкиной, к примеру, записываются по два часа, для эфира оставляется час). Тут интервьюер может выступать как заботливый друг, если имеет дело с человеком, не очень уверенным в себе. Эта роль предполагает, что журналист оказывает значительную помощь собеседнику. Тип взаимоотношений – сотрудничество. Можно заранее договориться о круге вопросов, не определяя, впрочем, точных формулировок.

Острее и интереснее бывает соперничество, когда журналист выступает в роли скептика, подвергает сомнению позицию собеседника, приводит аргументы противоположной стороны (не «от себя», а «говорят, что...»). Если журналист располагает фактами, которые собеседник хотел бы скрыть, он выступает как некий разоблачитель – но делает это корректно, не превращая интервью в допрос.

Иногда полезно сыграть наивного человека, «валять дурака», прикидываясь незнающим (таковы, к сожалению, на самом деле многие интервьюеры), а потом уже выложить свои «козыри».

Таким образом, интервьюер сочетает в себе таланты исследователя и актера. Интервью основано на тщательной подготовке и мгновенной импровизации. Для разработки программных вопросов журналист знакомится с досье на своего героя, если таковое имеется в справочной службе телекомпании, с его предыдущими выступлениями в прессе. До основных вопросов могут быть заданы контактные, это некий камертон, настраивающий собеседника на разговор. Контактный вопрос может быть связан с последними событиями, с окружающей обстановкой, если эфир прямой – можно спросить, кто из знакомых и родных сейчас у телевизора и т.п. Уточняющие вопросы, как видно из названия, необходимы тогда, когда собеседник не раскрывает каких-либо неясных для аудитории вещей, считая их само собой разумеющимися, или намеренно уклоняется от разъяснений. Надо реагировать на прозвучавшие слова собеседника, а не просто задавать следующий программный вопрос. То есть вести себя, как в нормальном разговоре. Это и будет «высший пилотаж». Общее впечатление от интервьюера должно быть таким: этот человек знает многое, но хочет узнать еще больше; это человек воспитанный, грамотный, словом, – личность, а не подставка для микрофона. На лице – заинтересованное внимание и уважение к собеседнику. Кивать головой, подобно китайскому болванчику, не обязательно.

И еще два профессиональных совета начинающим интервьюерам.

Первый. Если есть возможность выбирать место проведения интервью – подумайте, где лучше всего будет выглядеть ваш разговор с собеседником: в студии (здесь журналист – хозяин и принимает гостя «на своей территории»), на службе у собеседника (здесь уже журналист «в гостях»). Встреча может состояться дома, на даче, на рыбалке и т.п. – если разговор со службой не связан и хочется получить информацию о частной жизни, пристрастиях, увлечениях собеседника.

Можно сочетать все эти варианты: одни вопросы задать на работе, другие – дома или на отдыхе, таким образом, ваш собеседник предстанет и официальным лицом («в галстуке»), и раскрепощенным обстановкой.

Часто случается, что интервью посвящено воспоминаниям о каком-то важном событии в жизни вашего собеседника. Лучше всего поехать с ним на место, связанное с событием. Так, в фильме «Год 1936» из цикла «Наша биография» для интервью с участницей автопробега специально достали старый автомобиль и поставили к воротам Парка культуры, откуда пробег стартовал много лет назад. Женщина-водитель, увидев машину, первым делом открыла капот. Она стала вспоминать детали, связанные с пробегом в Каракумы: машина помогла вызвать в памяти давно забытое, взволновать, придать разговору конкретность и эмоциональность.

Понятно, что у провинциальных интервьюеров таких возможностей, как у московских тележурналистов, нет. Но все равно надо стремиться найти ситуацию, которая хоть как-то подтолкнула бы эмоциональную память героя. Это может быть, например, газета, в которой о нем писали, какое-то забытое фото, где он был запечатлен, опять-таки место, где произошло памятное событие. Да мало ли какую зацепку можно отыскать, если не гнать интервью «с колеса», а подготовиться к нему.

И второй совет. Трудный момент в каждом интервью – вводные, начальные фразы. Плохо поступает журналист, когда начинает, обращаясь к зрителям, давать характеристики собеседнику: он-де замечательный, выдающийся, интересный и т.п. При этом герой не знает, куда девать глаза. Гораздо лучше совместить представление и первый вопрос. Произнеся первую фразу на камеру («У нас в студии Иван Иванович Иванов» или «Мы в гостях у Ивана Ивановича Иванова»), развернуться к собеседнику и вместе с ним развивать разговор («Вы уже тридцать лет руководите этим театром, удалось ли реализовать то, что хотелось когда-то?..»). Все плохие интервью начинаются одинаково:

– У нас в студии выдающийся... Скажите, пожалуйста... Еще вариант плохого интервью:

– Представьтесь, пожалуйста. – Василий Петров.

– Ваша профессия?

– Сварщик.

– Сколько вы зарабатываете?

– Примерно тысячу в месяц.

– У вас есть семья?

– Да.


– Сколько у вас детей? – и т.д.

Вместо этого лучше сказать на крупном плане собеседника:

– Я разговариваю со сварщиком Василием Петровым, который содержит жену и троих детей на тысячу рублей в месяц. Скажите, Василий, в чем вы видите выход из этого сложного финансового положения?

Итак, удачное представление – начало разговора – сразу придаст вашему интервью нужный темп и «упругость», а занудство заставит зрителя, не раздумывая, переключиться на другой канал.

Настоящих интервьюеров очень немного. Поэтому их работа высоко ценится во всех телекомпаниях.



Достарыңызбен бөлісу:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   26




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет