Книга для всех интересующихся биологией и ее политическими приложениями
Глава седьмая. ПРИЛОЖЕНИЕ БИОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ К РАЗЛИЧНЫМ ОБЛАСТЯМ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
жүктеу/скачать 3.42 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 7.1. Биополитический подход к экологии и охране живой природы (биоразнообразия)
Глава седьмая. ПРИЛОЖЕНИЕ БИОЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ К РАЗЛИЧНЫМ ОБЛАСТЯМ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИДанное направление, как уже указано в главе первой, обозначается в англоязычной литературе термином biopolicy91 и нацелено на практическое применение результатов биополитических исследований. Речь идет о проблемах, связанных с экологией и охраной живой природы, с биомедицинской этикой, генетической инженерией и биотехнологией и др. Подобные проблемы вызывают значительный общественный резонанс и интересуют многих из тех, кто не слышал слово «биополитика», не знаком с ее основным концептуальным содержанием. «Две основные области, которым уделяется внимание в биополитики, суть биологический фундамент политического поведения и биологическая компонента социальной политики», – пишет Джеймс Шуберт (Schubert, 2005) в учебном курсе по биополитике для студентов Северно-Иллинойского университета. Если первая из двух областей была основным предметом предшествующих глав книги, то вторая будет развёрнута в этой главе. Проблемы «biopolicy» вызывают неоднозначное отношение к себе в стане биополитиков. А. Сомит и С. Петерсон сетовали, что практические социально-политические приложения наук о живом представляют быстро развивающуюся область, и это ведет к своего рода «кризису идентификации» в биополитике. Многие занимаются конкретными политическими вопросами и относительно мало взаимодействуют в интеллектуальном плане с коллегами, интересующимися биологией политического поведения (Somit, Peterson, 1997b). Опасаясь размывания первоначально вложенного в биополитику концептуального содержания лавиной работ по «biopolicy», эти ученые тем не менее отводят «biopolicy» значительную часть издаваемых ими трудов конференций и сборников статей. Другие биополитики, например, Л. Колдуэлл и В.Т. Эндерсон, уделяют наибольшее внимание именно практически политическим разработкам на базе биологических знаний, а А. Влавианос-Арванитис вообще ограничивает свою интерпретацию биополитики только различными гранями «biopolicy». На ежегодных конференциях занятой биополитикой Ассоциации политики и наук о живом (Association for Politics and Life Sciences, APLS) в последние годы играют приоритетную роль именно практические аспекты биополитики. Так, в повестке дня конференции APLS в августе—сентябре 2005 г. (Вашингтон, США) из заявленных семи основных тематик докладов пять связаны с практическими приложениями биополитики (биотерроризм, практическая биополитика, биоэтика, биотехнология, окружающая среда), лишь одна тематика говорит о политологическом содержании биополитики (она обозначена как «biobehavior», т.е. биологические аспекты поведения), и еще одна тематика стоит особняком, названа «научная журналистика» и посвящена освещению проблем биополитики (включая все её направления) в средствах массовой информации. Многие аспекты biopolicy фактически связаны с концептуальным содержанием биополитики, как мы ее описывали в предшествующих разделах. В частности, целый ряд проблем «biopolicy» может быть интерпретирован в рамках стержневого для биополитики представления о биосоциальных системах. Подчеркнем также два момента, характерные для «biopolicy» в целом:
7.1. Биополитический подход к экологии и охране живой природы (биоразнообразия)Обозначившиеся уже в 1960-е годы и нараставшие в последующие десятилетия глобальные проблемы, обусловленные химическим (и радиоактивным) загрязнением воды, воздуха и других сред, взрывным ростом народнаселения, деградацией почв, нехваткой продовольствия и питьевой воды (а также ухудшением ее качества) и другими опасными явлениями, оказали существенное влияние на мировой политический процесс, на принимаемые политическими лидерами решения. Человечество осознало угрозу самоуничтожения, прозвучавшую уже в материалах созданного в 1968 г. по инициативе А. Печчеи Римского клуба футурологов, озабоченных будущим сценарием развития общества и природы (доклад Римскому клубу «Пределы роста», 1972 г.). Экологическая проблематика стала важной компонентой практической биополитики с самого начала ее существования – начиная с пионерской работы Л. Колдуэлла 1964 г. Однако, прежде чем рассмотреть конкретно взгляды биополитиков в плане экологической проблематики, кратко поговорим 1) об экологии как таковой, в связи со стержневой для книги тематикой биосоциальности; 2) об антропогенном воздействии на биосферу.
Надорганизменные уровни биосистем находятся в компетенции экологии., которую можно определить как науку о взаимотношениях биосистем между собой и со средой их обитания. В этом определении, в отличие от ряда предлагаемых в литературе (см. например, Одум, 1975; Лосев, 2003), мы пишем «биосистемы», а не организмы, как писал еще основатель экологии Э.Геккель, предложивший термин «экология» (от греч. ‘ί– дом и ός – учение) в 1866 г. Дело в том, что биосистемы многоуровневы, и «взаимоотношения со средой и между собой» изучаются не только на уровне отдельных организмов92 (этот раздел экологии обозначается как аутоэкология), но и на уровнях их объединений разного ранга – популяций, сообществ, экосистем/биогеоценозов и др. (синэкология). Специальные разделы экологии, посвященные человеку и социуму, включают в себя (Реймерс, 1992; Карпинская и др., 1995; Горелов, 1998; Воронков, 2000; Акимова и др., 2001; Лосев, 2003; Прозоров, Ганжа, 2003 и др. источники):
С.В. Чебанов подходит к классификации направлений экологии на базе противопоставления Homo sapiens как телесного субстрата и человека как результата социализации H. sapiens в рамках той или иной культуры (см. раздел 4.17). То, что мы вслед за Н.Ф. Реймерсом (1992) обозначаем выше как «экологию человека», Чебанов называет «экологией Homo sapiens», включая в нее только взаимоотношения людей со средой обитания и в том числе друг с другом, непосредственно вытекающие из их биологических, витальных нужд (нужда утолить голод, защититься от холода/жары, найти партнера по размножению и др.). В экстремальных ситуациях поведение индивида определено его экологией на уровне H. sapiens – и тогда люди едят объедки или мышей, спят в навозе и т.д. (Чебанов, 2003, 2005). Что касается экологии человека в интерпретации Чебанова, то она подразумевает определяющее влияние социокультурных норм. На уровне экологии человека Чебанов рассматривает потребности как «социально нормативные способы реализации нужд», которые «могут быть биологически не оптимальными (например, во многих странах к числу потребностей относится потребность в табаке, более того, табак рассматривается как нужда в боевых условиях вместе с минимумом еды)» (Там же. С.113). Многие ученые не рассматривают экологию как только биологическую науку, полагая лишь что она опирается на биологические знания, но выходит за пределы наук о живом как таковых. По мнению Н.Ф. Реймерса (1992. С.13), в наше время создается мегаэкология, исследующая «сохранение функциональной и структурной целостности того центрального объекта, который вычленяется в процессе исследования». Этот «центральный объект» может быть разной природы. Если подставить в это определение «психику человека» вместо слов «центральный объект», то мы получим понимание экологии в интерпретации многих современных психологов, психиатров и специалистов по нейролингвистическому программированию (НЛП). В словоупотреблении специалистов по НЛП «экологичны» все те воздействия на больного, которые способствуют сохранению целостности его психики, препятствует ее искажению, распаду (например, «уходу в шизофрению»). Кратко остановимся на основных надорганизменных уровнях живого (с учетом сказанного о них в разделе 3.3.3 выше).
На уровне популяций реализуются аналоги агонистических и лояльных взаимоотношений между индивидами, о которых мы говорили выше. Возможны следующие ситуации:
Возможны также варианты, когда отношения нейтральны для одного из партнеров и полезны (комменсализм) или вредны (аменсализм) для другого. 3. Сообщество (ассоциация популяций) – группа взаимодействующих популяций различных видов, которые представляют экологическое единство: имеют общий участок обитания (сообщество всех простейших данной лужи), выполняют совпадающую экологическую роль в составе экосистемы (см. след. пункт), осуществляют разные стадии одного и того же процесса95. В пределах сообщества (ассоциации) различные популяции, вступая между собой в гамму агонистических и лояльных отношений, во многих случаях формируют аналоги иерархий доминирования, описанных в главе пятой в приложении к взаимоотношениям индивидов. Это означает, что популяция одного из видов получает преимущественный доступ к имеющимися в распоряжении ассоциации ресурсы. В то же время вклад неиерархических (сетевых) отношений обеспечивается относительным «равноправием» (кодоминированием) сразу нескольких видов в сообществе, а также формированием кооперативных отношений по принципу последовательного осуществления этапов одного процесса (примером служит описанная выше метаногенная микробная ассоциация). 4. Экосистема -- «любое единство, включающее все организмы на данном участке и взаимодействующее с физической средой таким образом таким образом, что поток энергии создает четко определенную трофическую структуру, видовое разнообразие и круговорот веществ (т.е. обмен веществами между биотической и абиотической частями) внутри системы, представляет собой экологическую систему, или экосистему» (Одум, 1975, С. 16). Термин «экосистема» предложен А. Тенсли в 1935 г. Ключевые характеристики экосистемы:
Как биосоциальные системы вообще, экосистемы построены по иерархическому принципу «матрешки»: из локальных экосистем (микроэкосистем типа трупа животного с населяющими его организмами или даже капли воды с ее обитателями) состоят системы более высокого порядка – мезоэкосистемы (лес, пруд, река) и далее макроэкосистемы, охватывающие все более крупный регион Земного шара (классификация излагается по: Воронков, 2000). Выделяют, в частности, биомы – экосистемы, распространяющиеся на целую природную зону планеты, в пределах которой имеется однородный по видовому составу растительный покров. Примерами биомов могут служить тундра, степь или пустыня (Audesirk, Audesirk, 1989). Крупнейшей экосистемой следует считать биосферу в целом, представляющую собой почти замкнутый по веществу глобальный «космический корабль Земля». Поток энергии последовательно используется следующими основными звеньями экосистемы:
У термина «экосистема» имеется также достаточно широко используемый в отечественной литературе синоним «биогеоценоз», предложенный академиком В.Н. Сукачевым в 1942 г. Некоторое отличие заключается в том, что экосистемы могут не иметь в своем составе растительных организмов, в то время как наличие растительного звена считается непременным атрибутом биогеоценоза. Важной временной характеристикой экосистем служит сукцессия – закономерная смена этапов их развития. Результатом сукцессии в данной местности является формирование наиболее устойчивой и относительно неизменной экосистемы, которую называют климаксной; в ряде случаев, однако, процесс смены экосистем надолго «застревает» на промежуточной стадии, и такая промежуточная, но долго существующая экосистема назывется узловой. Человек в своих интересах часто задерживает сукцессию на интересующем его этапе. Так, разведение злаков уподобляется остановке экосистемы на ранней стадии травянистого покрова, за которым в норме должны были бы последовать кустарники и деревья. Имеется известный параллелизм между сукцессией в экосистемах – и сменой политических систем. В.А. Красилов (1992) усматривал одну из причин упадка СССР в том, что устойчивая экосистема или политическая система должна быть разновозрастной (гетерохронной): должна сочетать в себе как молодые, так и более старые элементы. «Устойчивость системы обеспечивается сосуществованием в ней различных эволюционных (сукцессионных) стадий. Критическая стадия в СССР (и в меньшей степени в других странах социалистической ориентации) сложилась в результате выпадения промежуточных стадий. Переход от сырьевых отраслей непосредственно к наиболее капиталоемким технологиям тяжелой индустрии породил множество проблем в области производительности труда, использования ресурсов, переработки отходов и экологической безопасности» (Красилов, 1992. С. 48). Локальные экосистемы, которые в известной мере являются самообеспечивающимися (замкнутыми по веществу) системами, можно уподобить местным политическим системам типа самоуправляемого кондоминиума (например, сложившейся на Арбате в 1990-е годы «Республики Сивцев Вражек», Помелова, 1997). Локальные социальные и политические системы часто «привязаны» к определенным ландшафтам и соответствующим экосистемам, чьи доминирующие представители (типовые растения) нередко рассматриваются в качестве символов той или иной социальной (этнической, политической) общности. Вспомним листья зеленой руты как символ независимой Литвы, вспомним и русскую березу. В этой связи представляют интерес известные мысли Гумилева о том, что новые этносы часто складываются в специфических ландшафтах – а именно, на границе разных биомов (леса и степи, например). 5. Биосфера -- все пространство (оболочка Земли), где существует или когда-либо уществовала жизнь, то есть где стречаются живые организмы или продукты их жизнедеятельности» (Воронков, 2000. С.33). В состав биосферы входит (по терминологии разработавшего концепцию биосферы В.И. Вернадского)
Биосферу можно рассматривать с биосоциальных позиций как своего рода иерархическую структуру, где «живое вещество» играет доминантную, а «косное вещество» (неживое) – подчиненную роль. В то же время в пределах самого живого вещества имеют, несомненно, место горизонтальные сетевые связи, связанные с обменом веществом, энергией и информацией между равными по важности звеньями экосистем или между самими локальными экосистемами. Сетевой децентрализованный характер взаимодействия звеньев внутри экосистем в составе биосферы подчеркивается в том случае, если на схемах экосистем изображаются не просто линейные пищевые цепи, а пищевые сети, где одну и ту же роль, скажем, вторичных консументов, играют несколько разных видов или, наоборот, один и тот вид выступает в нескольких ролях. Примеры:
Взаимоотношения человечества и биосферы можно рассматривать в этих концептуальных рамках как взаимоотношения двух биосоциальных систем, которые в то же время выступают как элементы биоса как системы еще более высокого порядка. Эти взаимоотношения могут быть как агонистическими, так и лояльными; они могут препятствовать функционированию целого (быть дисфункциональными, по выражению биополитика П. Корнинга) или, наоборот, способствовать таковому (быть функциональными). Взаимоотношения человечества и биосферы могут опираться лишь на неиерархические механизмы – человечество и биосфера (или, на более частном уровне, компоненты каждой из двух глобальных систем) могут выступать лишь как равноправные элементы вселенской сетевой биосоциальной структуры. Именно в попытке навязать биосфере иерархическую структуру с человеком на вершине, “покорить природу”, человечество наносит ей (и себе, конечно) наибольший вред. Несомненный биополитический интерес представляет сходство закономерностей сукцессии в экосистемах – и смены политических режимов. Вернемся к проблеме доминирования популяций определенных биологических видов в рамках сообществ (биоценозов). В классификации отечественного ученого Л.Г. Раменского такие виды-доминанты, например, деревья, господствующие в данном лесном биоценозе (скажем, даурская лиственница в восточно-сибирской тайге), обозначаются термином виоленты («силовики»). Виды подчиненных рангов в его классификации подразделены на эксплерентов, дающих короткие вспышки численности при благоприятных условиях и в дальнейшем подавляемые виолентами как более сильными конкурентами, и патиентов, которые постоянно поддерживаются в составе сообщества на очень низком уровне численности. При резкой смене условий, влекущих за собой частичную гибель видов в экосистеме (примером может служить лесной пожар), ранее доминировавшие виоленты оказываются особенно уязвимыми и уничтожаются в первую очередь, и тогда бывшие патиенты быстро увеличивают свое численность, занимая освободившиеся вакансии (травянистые растения и кустарники после пожара занимают территорию, ранее принадлежавшую сгоревшим деревьям) – происходит «эксплерентизация патиентов». Впоследствии некоторые из этих биологических видов становятся новыми виолентами – устанавливают свое господство в обновленной экосистеме. В.В. Жерихин и А.С. Раутиан в своих работах описывают в сходных терминах процессы, протекавшие в нашей стране в период «перестройки» и последовавшей за ней ликвидации СССР (цит. по: Чебанов, 2005. С.388). Утратившие свои позиции «виоленты» (представители советской номенклатуры) не могли более сдерживать волну бывших «патиентов» (диссидентов, фарцовщиков и др.); последние пополнили свои ряды, достигли важного имущественного и социального статуса. Эта «эксплерентизация патиентов» ознаменовалась превращением некоторых из «бывших патиентов» в новых «виолентов» – т.е. представителей новой, пост-перестроечной, олигархии в России и других странах СНГ. 7.1.2. Антропогенное воздействие на биосферу. Нарастающее воздействие человека на биосферу угрожает перечеркнуть биоразнообразие и уничтожить природные экосистемы (тревога биоцентристов) и сделать планету необитаемой для самого человека (беспокойство сторонников антропоцентризма). Мы уже обсуждали биоцентризм в начале книги (глава вторая), а сейчас перечислим некоторые из важнейших аспектов антропогенного влияния на биосферу Земли:
|