Книга в повествовательных стратегиях литературы XX века



бет1/3
Дата25.02.2016
өлшемі192 Kb.
#22863
түріАвтореферат
  1   2   3



На правах рукописи
Щербитко Александра Викторовна


КНИГА В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫХ СТРАТЕГИЯХ

ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА

Специальность 10.01.01 – русская литература

10.01.03 – литература народов стран зарубежья (европейская литература и американская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Москва - 2013

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова»
Научный руководительЛитвиненко Нинель Анисимовна

доктор филологических наук, профессор


Официальные оппонентыГиленсон Борис Александрович

доктор филологических наук, профессор (ГБОУ ВПО «Московский городской педагогический университет», профессор кафедры русской и зарубежной литературы)


Саламова Софья Алаудиновна

кандидат филологических наук, доцент

(НОУ ВПО «Университет Российской

академии образования», доцент кафедры

литературы и русского языка)

Ведущая организация – ГАОУ ВПО «Московский

государственный областной

социально-гуманитарный институт»
Защита состоится 13 ноября 2013 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д.212.136.01 при ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова» по адресу: 109240,  г. Москва, ул. Верхняя Радищевская, 16/18.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного гуманитарного университета имени М.А. Шолохова по адресу: 123298, Москва, ул. Берзарина, д.4.
Автореферат разослан « » __________ 2013 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент Барышева С.Ф.



Общая характеристика работы

Судьба книги и книжной культуры в современном мире приобрела новую актуальность, поэтому важно исследовать ее роль в литературе XX века, когда она была символом и знаком культуры в целом, сохраняя выработанный веками символический смысл. Соединяя прагматику разнообразных издательских и научных технологий, философского, экзистенциального, сакрального опыта, книга стала важнейшим художественным компонентом произведений, сближающихся с жанром антиутопии, наделенных острым общественным смыслом; произведений, созданных в рамках постмодернизма, с его особыми эстетическими установками.

В диссертации сделана попытка исследовать своеобразие художественного феномена книги на материале романов «Имя розы» (1980) У. Эко, «4510 по Фаренгейту» (1953) Р. Брэдбери, «ГенАцид» (2008) Вс. Бенигсена, принадлежащих к различным традициям и культурам. Каждому из этих романов посвящены главы настоящей работы. Проанализированы многочисленные переплетения смыслов и образов между ними, внимание сосредоточено на литературоведческих аспектах проблемы, с привлечением историко-культурологических материалов. Анализ нескольких романов, выполняющих репрезентативную функцию, сфокусирован на роли книги в повествовательных стратегиях XX века, попытках найти причины и изучить особенности процессов символизации литературного образа книги. Историко-литературный контекст позволяет углубить понимание проблемы.

Книга в литературе ХХ века, соединив различные значения, которые она приобрела с течением времени за всю историю человечества, выступая как тема и лейтмотив, преобразуется в образ-символ, участвуя в борьбе «за духовные приоритеты, эстетические ценности, за эйдетические основания жизни»1. Образ-символ – важнейшая часть механизма памяти культуры, который не дает ей распасться2. В каждом новом тексте символ книги обрастает новыми смыслами, позволяя привести в действие цепочку ассоциативных связей с мотивами книги в других произведениях. Это создает эффект резонанса, «переклички», формируя в читательском восприятии образ-символ сущности и бытия культуры в целом.

Книга формирует структуру произведения, его повествовательные стратегии, в то же время они формируют образ книги. В диссертации под «повествовательными стратегиями», которые изучали А.Н.Веселовский, М.М. Бахтин, В, Тюпа, В. Шмид, Ж. Женетт, Ю. Кристева, понимается то, как в произведении выстраивается «высказываемое событие», как создается семантическая многомерность текста на различных уровнях текстовой коммуникации.

Проблема роли и специфики книги как образа-символа в литературе ХХ века, остается малоисследованной, несмотря на существование работ, посвященных роли книги в том или ином произведении или в творчестве писателя. Нам кажется актуальным предпринять попытку сравнительного анализа образа-символа книги в произведениях нескольких писателей ХХ века, представляющих американскую, итальянскую и русскую литературы, поскольку ситуация возросшей роли книги в современной литературе, создает предпосылки для уточнения и пересмотра сложившихся научных представлений. Актуальны и проблемы межлитературного взаимодействия, связанные с формированием и функционированием образа-символа книги, чему не было уделено должного внимания ни в одной работе.

Наша цель – исследовать те особенности феномена книги, которые определяют ее роль и своеобразие как одного из ведущих разновидностей образов-символов, в значительной мере определяющих повествовательные стратегии писателей ХХ века, озабоченных судьбами общества и человека. В диссертации мы используем категорию образа-символа, который на основе «чувственно воспринимаемых форм действительности» строит «глубокие уровни символизации, уходящие по принципу воронки все дальше вглубь (и ввысь) к собственно художественному символу, а через него и к метафизической реальности бытия»1.

Методологическую основу диссертации составляют труды литературоведов: А.Н. Веселовского, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева, Д.С. Лихачева, Г.Н. Поспелова, В.Е. Хализева, А.Зверева, Б.А. Гиленсона, с учетом подходов, выработанных Р. Бартом, А. Компаньоном, М. Маклюэном. В работе использованы труды философов, социологов, культурологов: Н.А. Бердяева, У. Эко, Ж. Бодрийара, Х. Ортеги-и-Гассета, Г. Маркузе, В.В. Бычкова.

Методы исследования: историко-литературный, сравнительно-исторический, социокультурный, историко-философский. Литературные связи между текстами различных произведений выявлены на основе метода параллельных мест2. Этот метод использован не только при анализе сходства (в том числе мнимого) романов между собой, но и в контексте изучения других произведений мировой литературы.

Актуальность диссертационного исследования: изучение и сопоставление образа-символа книги в различных литературных текстах ХХ века позволяет глубже осмыслить специфику и значение его и его семантических характеристик; роль в выработке повествовательных стратегий, связи с жанром антиутопии, с поэтикой и эстетикой постмодернизма, его роль в соединении звеньев времени, прошлого с прошлым и – будущим. Всем вышесказанным обусловлен предмет, цели диссертации и ее новизна: впервые в отечественной науке на основании анализа репрезентативных отечественных и зарубежных художественных текстов романов ХХ века проводится исследование книги как ведущего литературного образа-символа и уточняются формирующиеся на этой основе модификации комплекса его значений, а также место образа-символа книги в структуре литературных произведений, особенности функционирования.

Достижение цели требует решения нескольких задач:

1. Проанализировать значимые в контексте решаемых в диссертации проблем труды ученых, исследующих жанр антиутопии, эстетику постмодернизма, проблемы массового сознания современного общества, а также эстетические установки, художественное своеобразие исследуемых романов У.Эко, Р.Брэдбери, Вс. Бенигсена;

2. Исследовать некоторые этапы и аспекты трансформации к ХХ веку образа-символа книги в культуре и литературе;

3. Определить функцию образа, темы книги в романе Умберто Эко «Имя розы», в связи с эстетикой постмодернизма;

4. На материале романов Рэя Брэдбери «4510 по Фаренгейту» и Всеволода Бенигсена «ГенАцид» исследовать роль и особенности центрального образа книги в антиутопии;

5. Проанализировать репрезентативно представленные тексты романов, своеобразие и сходство образа-символа книги и жанровые модификации комплекса формируемых им значений.

Теоретическая значимость: разработанные принципы изучения образа-символа книги и выявленные особенности его сложной семантики могут быть использованы при исследовании произведений других писателей, жанров, процессов межтекстовой символизации художественных и культурологических смыслов.

Практическая значимость определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы при чтении общих курсов истории зарубежной литературы, истории отечественной литературы, теории литературы, спецкурсов, посвященных межлитературным связям и творчеству Эко, Брэдбери и Бенигсена.



Результаты диссертационного исследования были апробированы в докладах на международных научных конференциях «Андреевские чтения. Литература XX века: итоги и перспективы изучения» Университета Российской академии образования(2011, 2012, 2013), Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Университете российской академии образования (2011), X-й Международной научной конференции «Русское литературоведение на современном этапе» на базе МГГУ им. М.А.Шолохова (2011). По теме диссертации опубликовано семь печатных работ, из них три в изданиях из перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий ВАК.

Положения, которые выносятся на защиту:

  1. Как особая сюжетообразующая единица текста книга в ХХ веке оказалась способной к порождению смыслов, созданию художественных произведение по особым законам и предпосылкам

  2. В литературе XX века укрепляется совокупность смыслов образа-символа книги, как обширного семантического комплекса, включающего в себя элементы родственные и враждебные книге.

  3. Общность в употреблении комплекса идей образа-символа книги, при разнице жанров исследуемых произведений, стиля, этических и эстетических установок авторов, выстраивает тексты сходным образом на всех уровнях повествования (темы, образы, система персонажей, построение сюжета).

  4. Книга как символ мира, человека, книга как символ и источник смыслов, книга как вместилище культурных достижений и традиций, книга как плод творчества и ключ к сознанию человека существует во всех трех романах.

  5. Присутствие образа-символа книги в литературе ХХ века обусловлено многими культурологическими и социальными процессами.

  6. В каждом их романов книга оказывается важным компонентом становления героя, рефлексии персонажа, поэтому вокруг книги, внутри абсолютно разных сюжетов, всегда развертывается интрига, возникает борьба. Образная система романов связана с характером отношения персонажей к книге.

  7. С образом книги в исследуемых романах соотносится образ библиотеки. Поэтому не только в рассматриваемых романах, но и в других произведениях ХХ века, разрабатывающих родственную проблематику, с образом-символом книги соседствует образ библиотекаря.

  8. Образ библиотекаря существует в тесной связи с библиотекой, которая становится одним из важнейших мест действия и важным смысловым узлом романов. Судьба всех библиотек в рассматриваемых нами романах сходна. В финале они подвергаются сожжению.

  9. С книгой и библиотекой сопрягается мотив огня, который противостоит, угрожает существованию книги т жизни человека. Огонь в романах имеет два противоположных значения (деструктивный элемент природы и злой воли человека – и укрощенный огонь, связанный с цивилизацией).

  10. Со стихией огня нераздельна тема хаоса. Хаос и связанный с ним карнавальный смех всегда возникают в ситуации уничтожения книг. Хаос как смех находит проявление в романе Эко, при этом его апология парадоксально сочетается с образом таинственной книги, которую разыскивают персонажи.

  11. Книга связана с проблемой знания, власти и силы слова, с прошлым, настоящим и будущим человека и культуры.

Цель, задачи и методы исследования обусловили структуру диссертации. Она включает введение, три главы, заключение и библиографию – в ней 273 источника.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность, цель, задачи, предмет исследования, теоретическая и практическая значимость работы. Охарактеризован литературно-теоретический аспект проблемы. Кратко проанализированы этапы становления и восприятия книги как сложного семантического целого, тяготеющего к символизации, формирующего основные векторы развития образа в различные периоды эволюции культуры – древний мир, христианское средневековье, Возрождение, новый мир, современность.

В первой главе «Образ-символ книги в романе Умберто Эко «Имя розы»» представлен анализ значимых с точки зрения изучаемой в диссертации проблематики работ зарубежных и русских литературоведов и философов, посвященных роману Эко «Имя розы» и его творчеству в целом (Х. Гарсиа, П. Бондарелло, Р. Капоцци, Р. Контронео, Ю. М. Лотмана, А.Р. Усановой, Е.А. Костюкович, Ю. Деминой). Отмечается, что особенности и роль книги в романе писателя исследованы недостаточно, ученых привлекает философский и семиотический подтекст произведения. В диссертации подчеркиваются особенности художественного мышления У. Эко – «литературного философа»1, причудливо сращивающего в духе постмодернизма философские и литературные идеи.

В параграфе «Роман и эпоха книг» раскрываются основные аспекты образа книги, связанные со временем действия. В средневековье, с его теоцентризмом, символизацией, иерархичностью мироощущения, «и книга, и написанное слово… рассматривались в качестве могущественных магических инструментов»2 и становились способом освоения мира как «великой книги Божией»3. Доминантное отношение к книге в эту эпоху определялось связью с религией, в которой творение мира происходит Богом-Логосом. Авторитет книги был огромен, особенно благодаря связи книги с образом Библии – Книги книг. Через письменное слово происходило управление миром, поэтому «Церковь всегда боролась из-за слов, ибо только из-за них и стоит бороться»1. Ментальные установки и принципы средневекового мышления рассматриваются на основе анализа романа «Имя Розы»

Параграф «Аббатство в романе как мир книг» анализирует созданный писателем мир аббатства XIV века как замкнутое пространство, средоточие противоречий и тайн, подлежащих раскрытию. С книгами связана жизнь его насельников, поэтому книга оказывается важным знаком, наполняющим пространство монастыря даже вещественным присутствием. Книга в романе «участвует» во всех делах аббатства: братья работают в скриптории, где «получают книги, освещающие их область науки»2. Они отдают книгам жизнь (Бенсон), жертвуют ради них честью (Адельм). И вместо служения Богу в монастыре живет служение книге, поклонение слову, сопряженное порой с «гордыней ума»3. Книги читают за богослужением, персонажи обмениваются книжными формулами в общении, и реальную жизнь воспринимают через призму нормативного слова, видя то, «что предписано видеть»4. Особенности мировоззрения определяют направление расследования главного героя Вильгельма Баскервильского, монаха-следователя, полагающего, что преступления совершаются по образцу текста книги Откровения. Стратегии развертывания интриги, выстраивания событийного ряда вырастают из взаимодействия предметного мира с внутренне противоречивым и неоднородным духовным миром героев.

Существование персонажей в мире средневекового текста культуры подводит к содержанию следующего параграфа – «Роман как детектив и постмодернистское произведение». Образ-символ книги эпохи средневековья в романе Эко парадоксально переосмысливается и семантически смыкается в основных эстетических и этических установках с веком ХХ, поскольку «все, без чего немыслимо современное общество, уходит своими корнями в Средневековье»5. Средневековый образ мира как книги в постмодернизме преобразовывается, в том числе не без влияния идей Борхеса, в образы мира как Вселенской Вавилонской библиотеки, мира-интертекста, и лабиринта-ризомы как «пространства догадки»1. Детективный элемент романа, в частности, образы сыщика и его помощника, отсылающие к образам Шерлока Холма и доктора Ватсона, расследование преступлений, связанных с поиском таинственной книги, также переосмысливаются в рамках поэтики постмодернизма, с ее установкой на игру и наполнение традиции новым содержанием. И хотя поиск книги и пожар в библиотеке являются распространенными топосами, в романе Эко они преображаются в мистические духовные поиски. То, что Вильгельм занят расшифровкой знаков и смыслов, реконструируя «тексты по фрагментам и коды по текстам»2, связано, как отмечал сам писатель, с существованием героя в мире средневековья, разработавшего «теорию знаков…для изучения индивидуалий», поэтому особую роль в повествовании играет история3.В романе реальность осмысляется с помощью текста (сон Адсона – с помощью текста «Киприанова сна») и текст становится генератором реальности, провоцируя версию об убийствах «по сценарию» текста Откровения. В романе образы книги существуют на всех уровнях повествования: книга-мир, книга-сон, книга-снег, книга-архитектура («великая книга человечества»4).

В параграфе «Библиотека-лабиринт» раскрывается соотношение образов монастырской библиотеки (Книгохранилища) и лабиринта. В связи с их генетическим родством с символом Вавилонской библиотеки они кажутся лабиринтом знаков в тексте романа, сформированным вокруг образа и символа книги в виде «странной паутины»5 и «лабиринта символов»6. Особое значение приобретает образ тайного библиотекаря – слепого монаха Хорхе. Образ лабиринта-библиотеки из-за свой связи с книгой, с одной стороны, и миром – с другой, оказывается одним из центральных в романе. Разные позиции персонажей по отношению к библиотеке и доступу к книгам создают поле напряжения, связанное с проблемами предела познания и противостояния «духа и буквы», по мысли М. Маклюэна, «дихотомии, появление которой спровоцировано развитием письма»7.

На различных позициях находятся отец Убертин, для которого книга – «преходящее обольщение»8, с предпочтением «духа, а не буквы», и отец Хорхе, «книжник», иронично созданный писателем похожим на Борхеса1, «живой дух скриптория», создатель «ложных знаков», устраивающий ловушки в лабиринте романа. Это семантические полюсы философской проблемы истинности и пределов воплощенного в слове знания. Роман не дает однозначных ответов, создавая пространство смыслов и познавательных парадигм. «Некий план», предшествующий библиотеке, ассоциируется с Божиим «советом Предвечным», из которого родился мир, и тайны обоих «никому… не дано познать»2. Библиотека собрана из книг, вмещающих «и явь, и блажь», что дает основание для различных жизненных позиций и делает ее символом современного «разнонаправленного» мира.

В параграфе «Образы Вильгельма и Хорхе» анализируются повествовательные стратегии на основе детективной коллизии, соединяющей главных героев – следователя и преступника. Интерес Вильгельма к физической стороне жизни, его черты как ученого будущего, связаны с поисками метафизической истины. В вещественных знаках мира он ищет подтверждение рациональности мира, однако, в выстроенное здание рациональных представлений постепенно вторгается сомнение, которое заставляет его подозревать, что здание – лишь воздушный замок. В неустойчивости восприятия мира Вильгельм одновременно оказывается не только человеком гуманистических представлений эпохи Возрождения, который как будто «мыслит руками»3, перепачканными «книжной пылью, позолотой невысохших миниатюр, желтоватыми зельями из лечебницы Северина»4, но и человеком современной Эко эпохи.

Для Хорхе мир неподвижен в своей иерархии ценностей. Различие героев и в том, что для Хорхе книга может быть откровением, а Вильгельм, считает, что человек – «мера всех вещей», поэтому даже великая книга – лишь книга. Фанатизм Хорхе оборачивается преступлением, которое сопряжено с тайной. Противостоящий ему герой – носитель рационального – открыт читателю. В духе постмодернизма чрезмерная «любовь к истине»5 превращает святость в воплощение зла. Поэтому образ Хорхе близок антихристу из Откровения. Тема антихриста как «обезьяны Бога» (выражение святителя II века Иринея Лионского), уходит корнями в проблему существования мира, где все повернуто «с ног на голову»6 – миру смеха.

В параграфе «Книга о смехе как центральный образ романа» исследуются мотив и образ «запрещенной книги»1, которую ищет Вильгельм и скрывает Хорхе. Словно самостоятельный персонаж она формирует мир романа, становится «организатором» событий. Образ книги о смехе присутствует в событиях аббатства, в книге оказываются скрытыми потенциальные опасности мировоззренческого и физического плана. Она оставляет за собой знаки из обрывков разговоров о смехе, выписок из рукописей, особой обстановки в монастыре и умерших из-за нее людей. По ним Вильгельм задолго до финала «воссоздает» недостающую часть поэтики Аристотеля. В разговорах о книге, посвященной смеху, проявляется интеллектуально-аналитический пласт романа. Смех принимают за благо или проявление дьявольского в человеке, соглашаясь, что, если «философ столь величайший отводит смеху целую книгу, смех, должно быть, – серьезная вещь»2. Смех искажает созданное Богом. Подобно постмодернистскому пародированию, он амбивалентен, «отрицает и утверждает, и хоронит и возрождает»3, что порождает двойственность мира. В свойственном смеху разложении структур и перекомбинации символов и текстов есть мятеж возвращения миру хаотичности, уравнивания, отмечал Ю.М. Лотман4. Поиски книги о смехе в романе выявляют различия между двумя видами культур: одной, неподвижной в своих представлениях о структуре мира, и второй, культуры генерирования, которая способна прийти к пониманию относительности начал.

Писатель обращается к приему визуализации сна, приему повторяемости слов и образов, к пониманию того, что «снижая, и хоронят и сеют одновременно, умерщвляют, чтобы родить сызнова лучше и больше»5. Утверждаемое во сне Адсона единство противоположного создает картину целостности мира, в котором добро и зло едины. Смерть, тление рождает жизнь, что заставляет Вильгельма пытаться решить, «существуют ли стороны и существует ли целое».

Единство противоположных сторон бытия мира становится важной темой постмодернистского романа, говорящего о своеобразной гармонии хаоса и реальности, правомерности существования различных точек зрения. Библиотека, этот символ мира и всего знания, уничтожена, и такова, следовательно, судьба всякой мысли. Каждый символ заполнен противоречивыми толкованиями. Доминирует сомнение, являющееся атрибутом мира-хаоса, с ним Вильгельм теряет умение судить, в чем «состоит святость», подозревая, что «ад – это рай, увиденный с обратной стороны»1.

В этом разделе диссертации анализируется библейский образ Вавилона, который ассоциируется с миром и аббатством, с ним связан новый поворот темы. В мире-Вавилоне, накрытом «великой тьмой», реальны только слова, они помогают ориентироваться в мире, предшествуя форме. Смысловые пласты романа вбирают стратегии романа интеллектуального и философского, в котором оказывается важна мысль о Божественном Слове-Логосе, через Которое «неизвратимая истина глаголет», поэтому и «язык способен описывать и исчезнувшие и несуществующие вещи»2. Название романа выбрано автором из-за «подразумеваемых номиналистских толкований»3. Финальные выводы Вильгельма уточняют постмодернистскую парадигму: несмотря на итоговое разочарование в мире, связанное с тем, что «порядка в мире не существует»4, роман утверждает императив познания как единственного пути преодоления хаоса. Поиск Адсоном смысла во фрагментах сгоревших книг становится предпосылкой к утверждению воли к истине.




Достарыңызбен бөлісу:
  1   2   3




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет