Лекции о трех познаниях: любопытном, приятном и полезном

Лекция 1-я,

1782-го года, сентября 3-го дня.

О трех познаниях: любопытном, приятном и полезном.

2-е познание – приятное есть: живопись, стихотворство, музыка и т.д. Оно удовлетворяет наш слух, наше зрение и воображением питает разум.

3-е познание – полезное есть необходимое для человека. Оно научает нас истинной любви, молитве и стремлению духа к вышним понятиям.

Чрез сие последнее познание научается человек постигать: что он есть? из чего? и к чему стремиться должен? Чтобы достигнуть до сего полезного познания, надлежит человеку обратиться на самого себя и приметить, что есть у него орудия для действия и какая то внутренняя сила, которая сими орудиями действует. Но чтоб лучше сие уразуметь, надлежит приметить свойство языков человеческих, в которых сокрыты великие познания, пропускаемые нами без замечания, как-то, например, мы говорим: «Я люблю, я ненавижу, я живу»; напротив того, когда у нас что болит, то мы говорим: «У меня болит рука, у меня болит нога», а не говорим: «Я болю». Сие самое различие уже в словах наших заставляет нас заключать, что есть в нас нечто называемое нами Я, которое есть правитель или хозяин дома или которому тело наше служит токмо орудием к действиям его. Посему, а наипаче по самому чувству человеческому, ежели мы захотим с примечанием себя рассматривать, то с достоверностию можем заключить, что человек имеет в себе два существа: одно действующее, другое страдательное; одно духовное, другое материальное (телесное). Действующее, или внутреннее, называем мы Я, или душа; материальное именуем телом, домом или орудием души.

Вся натура показывает нам цепь существ, одно другого чище и одно другого грубее. Человек же в сей цепи есть звено, соединяющее духовное с материальным. Он есть последний из духов и первый из существ материальных. Почему и состоит в воле его возвыситься до познаний духовных, кои составлять будут его блаженство в будущей жизни, или погрузиться в материальные познания, кои к будущему его блаженству служить не будут.

Некоторые философы утверждают, что духи человеческие посланы в сию жизнь для испытания добра и зла, и произведения в нас на опытах основанного стремления к добру и отвращения от зла; что как отец воспитывает сына или натура младенца, и ведет его через опыты к остережению себя от всякого вреда, могущего приключиться ему в продолжение жизни его: подобно сему Бог воспитывает дух человеческий и ведет его чрез опыты к ощущению добра и зла и к произведению в нем на опытах основанного стремления к добру и отвращения от зла. Так как выше сказано, что натура составляет цепь существ, превышающих одно другого в чистоте и достоинстве, то, чтобы познать цепь сию, надлежит нам начать изыскания наши от видимых и известных нам вещей, и дошед до познания пункта, где кончится видимость или материя, стремиться к познанию невидимого или духовного.

Человек есть совершеннейшее из видимых существ. Под ним идут: животные, которые так же, как и он родятся, питаются, движутся, живут, плодятся и умирают.

Потом идут растения, которые так же питаются воздухом, живут и умирают.

За ними металлы и камни, которые растут и питаются внутри земли.

Потом элементы, как-то: огонь, вода, воздух, земля и, наконец, хаос, или царство Люцифера.

Из всего оного, материального, сотворен человек материальный и все сие имеет в себе.

Что ж касается до существ духовных, то сказывают, что последнее из них есть человек внутренний или тот Я, о коем мы говорили.

Потом – ангелы, архангелы, херувимы, силы и пр. А выше всех оных есть Дух духов, Существо существ, источник всяческих, сила всепроницающая, которого называем мы Бог.

К сим-то последним познаниям человек стремиться должен для вечного своего блага; ибо он в сей жизни только путешественник, а в будущей – гражданин.

сентября 10-го дня.

Но какими средствами дойти до сего познания? Все, что зрению нашему ни встречается, так обширно и такие тонкости в себе имеет, что разбирая человеческим разумом, теряемся в понятиях наших и чувствуем, что разумом нашим ничего постигнуть не можем.

О сем есть разные системы философов. Иные говорят, что натура существует вечно сама собою и существовать будет так вечно и что человек произведен ею, яко лучший плод из всех творений, но что и самый человек есть только такая ею устроенная машина, которая, когда органы ее состарятся и не будут более в состоянии действовать, разрушится и возвратится в прежнее бытие. Другие полагают, что сверх натуры есть какая-то особенная сила, которая дала натуре первое движение, но делами ее не управляет. Иные же полагают силу, управляющую натурою и всеми ее действиями. Одним словом, столь много человеческих положений о начале мира и сотворении человека, что разум наш теряется в оных, и мы не знаем куда прибегнуть. Все они писали о мнении своем различные книги, но ни одна удовлетворить разума и внутреннего чувства человека не может; посему остаемся мы в недоумении и не знаем, на что решиться.

Однако сказывают нам, что есть одна книга, писанная более 3000 лет назад, время, которое в рассуждении нас, яко ограниченных существ, кажется весьма велико, но в рассуждении вечности есть одно мгновение. О сей-то книге сказывают нам, что она писана Духом Божиим и писана человеком, который жизнию и делами своими доказал, что он превышал в премудрости всех человеков. Почему и остается нам прибегнуть к сей в рассуждении нас, наидревнейшей книге, и испытать, не найдем ли мы ключа, разрешающего нам вопросы, о которых выше упомянуто и которые каждый человек непременно делать должен. Какая же эта книга? Библия, писаная Моисеем.

Однако прежде, нежели приступим к чтению сей книги, надлежит ведать, что она писана Моисеем для такого народа, который не имел никакого просвещения, и потому Моисей принужден был предлагать им истину иносказаниями (аллегориями), которые могли б удобны быть для впечатления в их грубые умы предлагаемых им истин. Притом писал он на самом древнем языке; а как в начале своем род человеческий не имел нужды во множестве слов, ибо более изъяснялся знаками и переменениями голоса или звуками оного, нежели словами, то трудно было переложить сию книгу на другие языки: от чего в изъяснениях книги сей произошли величайшие споры и несогласия. Однако за сим останавливаться нам не должно, а надлежит приступать к чтению той книги и, сколько Бог поможет, к исследованию изъяснений, на нее учиненных.

При раскрытии книги сей представляются нам сии слова: «В начале сотвори Бог небо и землю»¹. Надлежит ведать, что в подлиннике сказано: «В начале, т.е. в самом отдаленнейшем времени (искони), произвел Бог верхнее и нижнее, или действующее и страждущее, или влажное, оживотворяющее и текущее, и сухое, не движущееся и мертвое, или одним словом: сушь и влагу». И потом сказано далее: «Земля же бе невидима и неустроена, и тьма верху бездны»²; сие и показывает что то, что в переводе называется земля, есть та мертвенность или недвижимость, или страдательность, или сушь, о коей мы выше сказали; одним словом, хаос или нестройность. Потом сказано: «И Дух Божий ношашеся верху воды»³, а в подлиннике: «Дух Элогима парил по поверхностям вод». Почему и находятся в вышесказанных словах все причины всего творения, а именно: первое – Бог, Творец или Элогим; второе – вышнее и нижнее, или причина действия и причина страдания, оживотворяющее и мертвенное, или текущее и сухое, одним словом: сушь и влага. Третие – вода, о коей не сказано, когда она сотворена; почему некоторые полагали, что она есть то существо, из которого все сотворено: однако ж, не сию видимую нами воду принимали они за существо сие, но причину невидимую видимой воды. Четвертое – дух парящий или производящий из воды, долженствующий выйти из оного творения. Потом сказано: «И рече Бог: да будет Свет! и бысть Свет»⁴. Здесь надлежит приметить, что прежде сказано: «сотвори Бог», а теперь: «рече Бог», что, кажется, знаменовать долженствует, что Бог из всех причин служащих к творению, извлек лучшее, т.е. Свет, или как многие думают, мир духовный. «И виде Бог Свет, яко добро»⁵. Многие при сих словах приходят в сомнение и говорят: «Что, разве Бог не знал прежде, что Свет добро есть, что тут только увидел Он, что он – добро?» Но сие умствование на весьма слабом основании утверждается, ибо при сих словах разуметь должно, что Бог утвердил Свет добром, или оживотворением, для всех будущих творений. «И разлучи Бог между Светом и тьмою»⁶, т.е. учинил Свет действующим, а тьму страдательным. «И нарече Бог Свет день, а тьму нарече нощь, и бысть вечер и бысть утро»⁷. Не надлежит слов сих: вечер и утро принимать так, как многие за то, что мы ныне, по течению Солнца и Луны, утром и вечером называем: но в настоящем смысле утром называется чистый Свет, а вечером – густой мрак, которые Элогим учинил готовыми, Свет к действию, а мрак к страданию, или к произведению всего. «День един»⁸. Не сказано: «первый день», но именно: «день един»; почему и разуметь должно, что сим действием, или первою эпохою творения, все то уготовано или в действие произведено было Творцом или Элогимом, что нужно было к произведению других существ или творений.

NB. На том языке, на котором писал Моисей Библию, Бог называется разными именами по действиям, которые Он в натуре производит. Сих имен считается 72. Самых же главнейших 7, как-то: Элогим⁹, Себаот,¹⁰ Иеговаг¹¹, Адонай¹² и пр.
Лекция 3-я,

сентября 17-го дня.

Теперь изыщем обе сии причины в человеке, а именно: видимое и невидимое. Ибо человек, яко последнее сотворенное существо, есть извлечение из всего видимого и невидимого; и потому, яко малый мир, должен в себе иметь все то, что большой мир в себе заключает. Почему и видимое и невидимое в себе иметь должен.

Человек имеет чувства видимые и невидимые. Видимые, или наружные, чувства суть: осязание, обоняние, вкус, зрение, слух; а невидимые, или внутренние, суть: ум и воля. Ум же разделяется на понятие, разум и воображение.

Видимые, или наружные, пять чувств полезны только для тела, а невидимые, или внутренние, чувства – для духа: почему и разуметь должно, что человек сотворен из видимого и невидимого, из наружного и внутреннего, из тленного и вечного.

Наружные чувства, служащие телу нашему, происходят единственно от внешних причин, трогающих, или осязающих, или приводящих в сотрясение нервы наши, и представляющих предметы в мозгу нашем, как в зеркале, на рассмотрение или умозрение духа.

Надлежит, притом, знать, что мы все свои чувства наружные имеем чрез единое осязание; ибо и самое видение света есть токмо осязание света глазами, потому что, ударяя в нервы, в глазах наших находящиеся, он приводит их в содрогание. Сим же средством и все предметы, представляющиеся нашему зрению, видим мы чрез ударение их в нервы глаз наших.

Подобно сему чрез осязание получаем мы слух, обоняние и вкус, как-то: слух происходит от движения воздуха, ударяющего в нервы ушей.

Вкус получаем мы от солей, в пище находящиеся, которые приятно или неприятно щекотят и приводят в сотрясение нервы языка. Обоняние получаем мы также от солей, исходящих из существ в невидимых парах, которые также щекотят приятно или неприятно нервы ноздрей, ибо надлежит знать, что всякое орудие тела нашего, для чувств сотворенное, имеет свои особенные нервы, и что все сии имеют узел свой или центр в мозгу человеческом, в котором находится хозяин или правитель тела, т.е. дух мира, или разум, коему в мозгу, как в зеркале, чрез сотрясение нервов, все видимое и наружное предлагается будто бы на рассмотрение. Однако, ежели человек сам от себя отдалит все наружные чувства, как-то: зрение, обоняние, слух, вкус и самое осязание, то и тогда, лишенный всех сих чувств, он не разрушается, но ощущает жизнь, может рассуждать и делать заключения о всем прежде видимом: почему и можно несомненно заключить, что у человека есть внутренние и невидимые чувства, кои поддерживая его сущность, дают ему жизнь и размышление.

Сверх того, естли человек захочет воззреть на себя с прилежанием и внять внутренней своей силе, то еще и теперь услышит некоторый слабый голос (могущий, однако ж, чрез очищение соделаться громким), который непрестанно говорит ему и показывает: что добро и что зло, что праведно и что неправедно, что законно или незаконно. Сей голос, который мы часто заглушаем, называем высочайшим внутренним чувством, а именно, совестию. Сие чувство или сей голос, соединенный с другими вышеупомянутыми внутренними чувствами, как-то: волею, умом и происходящими от оного разумом и воображением, единственно человеком назвать мы можем; ибо все прочие чувства наши равны со всеми животными. Почему приступим к разобранию человека, дабы узреть сходство его и различие от растений и животных.

Все в мире составлено из соли, огня и воды. Человек имеет в себе кости, волокна, жилы, нервы, пузырьки, мозг и соки. Растения имеют кости, жилы, волокна, питаются соками и воздухом, но не имеют нервов, которые единственные суть причина чувств. Они приемлют пищу без побуждения к тому и не содействуют природе в изыскании себе оной, но токмо магнетическим притяжением или находящеюся как в семени, так и в корне оных силою, притягивают к себе нужную пищу для их сохранения или бытия; а другою силою, в них же находящеюся, отторгают от себя то, что лишнее в себя приняли и что к бытию их не нужно. Притом они неподвижны, не выбирают и не ищут пищи, но только принимают оную. Животные также, как и мы, все прежде сказанное в себе имеют, но они, по удовлетворении внешних чувств и нужд своих, никакого более беспокойства не чувствуют, и кроме физического зла никакого другого не знают; притом, во всех деяниях своих никакого раскаяния не ощущают, одним словом: ни предвидения, ни внутреннего терзания, ни беспокойства о будущем и ничего такого, что до внутренних, или вышних, чувств или сил касается, не имеют. Нервы, данные для ощущения вкуса, осязания, обоняния, зрения и слуха, суть единственные причины всех действий животных: внешние чувства ими управляют, по удовлетворению которых, скоты находятся в совершенном спокойствии. Но человек сверх чувств сих имеет еще внутреннее чувство и глас совести, которого животные не имеют. Он имеет еще внутреннее неограниченное желание, и ничем совершенно удовлетворить себя не может, что самое доказывает, что он сотворен не для мира сего; ибо он в мире спокойствия не обретает, и когда все другие животные совершенно находят оное по удовлетворению чувств своих, он один страждет, ищет и ничем удовлетворить себя не может. Человек имеет в себе три различных существа, а именно: совесть в сердце, вкус, или волю, в утробе, а наипаче в печенке, и ум, или разум, в мозгу. Итак, человек имеет в себе три чувства.

1-е чувство добра и зла, что называем мы совестию: оно живет в сердце.

2-е чувство красоты или вкуса, что единственно называется человеком естественным, который стремится к красивому по виду, избирает приятное, ощущает жизнь, нужды, желания и пр. Сие чувство живет в утробе, а наипаче в печенке.

3-е чувство есть ощущение истины или общий смысл, воображение и разум, коим разбираем мы внешние вещи в отношениях их друг к другу, выводим из оных заключения, непрестанно стремимся ими к сооружению для себя чего-то блаженного и твердого. Но как сие клонится токмо до видимого и преходящего, то не можем достигнуть своих желаний и твердого успокоения себе не обретаем.

Сии три внутренние человеческие чувства, расположенные в его сердце, в утробе, или печенке, и в мозгу, составляют бытие человеческое. Они не суть только свойства, но три существа в едином человеке находящиеся. Они составляют его троицу, и сими-то чувствами познает человек подобие свое с Богом.

Правую часть его, утробу, или печенку, которая есть причина его жизни, и имеет в себе вкус, или волю, уподобить можно Отцу, яко источнику жизни и бытия, который по милосердию или вкусу, изливает милости Свои на детей Своих или твари.

Левую сторону, сердце его, где обитает совесть, вопиющая повсеминутно к человеку и остерегающая его непрестанно от худых дел, уподобить можно Сыну или Спасителю.

Верхнюю часть, в которой мозг наш, и где заключается ум и разум, все предвидящий, разбирающий и понимающий, можем мы уподобить Духу, просвещающему человека. Однако при сем упомянуть должно, что когда совесть, или Спаситель наш, соединяется с причиною жизни или вкусом, т.е. с человеком, и управляет всеми его действиями, то тогда в мозгу нашем изливается Дух Свят и просвещает нас. Но, ежели причина жизни или вкуса, не внимая гласу Спасителя, или совести, соединяется с умом, или силою, что мы в мозгу полагаем, то тогда царствует дух мира, дух тьмы, одним словом: диавол, ведущий нас от заблуждения в заблуждение и влекущий нас в проклятие. Итак, по воле своей, или вкусу, человек спасается или погибает. Он свободен обратиться к добру или к злу, к Свету или ко тьме, к Спасителю или к диаволу; и когда человек внутреннее чувство, живущее в утробе, или печенке его, согласует только с разумом, обитающим в мозгу, не внимая гласу сердца, или совести, или Спасителя, то разум, надеясь на свою силу и на собственные свои побуждения, ободряет его, делает надменным, гордым, заглушает вопль совести или усыпляет ее и порабощает человека диаволу. Напротив того, когда человек внимает гласу совести, покоряется оной совершенно, и самый вкус свой с оною согласует, то увеличивается власть совести, или Спасителя: она распространяется тогда до самого мозга, сражается с диаволом, побеждает его и изгоняет умствование. Тогда изливается на человека Дух Свят; он уподобляется Богу, и, будучи один, вмещает и изображает в себе по трем внутренним своим чувствам, или силам, Троицу – Отца, Сына и Духа, кои в нем обитают: 1-е – яко Дух, или просвещение, в голове; 2-е – яко Спаситель, или совесть, в сердце; 3-е – яко Отец, или жизнь и вкус, в утробе, или печенке, – и все три составляют единое.

По всему вышесказанному видим мы, что в человеке находятся оба Богом сотворенные начала (principii), т.е. видимое и невидимое, наружное и внутреннее, действующее и страдательное, живое и мертвенное, доброе и злое, Бог и диавол, небо и земля, рай и ад, одним словом: все, что понятиями и чувствами, как внутренними, так и внешними, понять, ощутить и обрести можно, – все то обретаем мы в самих себе и не имеем нужды искать вне нас.

В прежних лекциях сказано было: «В начале сотвори Бог небо и землю», т.е. два треугольника, верхний и нижний, что древние философы называли огненною водою, верхний – светлою, а нижний – темною, или лучше сказать, верхний свет и нижний свет.

Мы, наше сотворение имеем из двух источников, т.е. из Света и мрачности, так как и все сотворенные вещи источником своим имеют Свет и мрак.

Человек имеет в себе нечто магнетическое, которое притягивает к нему верхнее и нижнее, т.е. Свет и тьму. И как в прежней лекции сказано было, что человек, яко последнее сотворенное существо, есть извлечение из всего видимого и невидимого, и потому, яко малый мир, имеет в себе все то, что и больший мир в себе заключает; следовательно, он сам в себе имеет небо и землю, Свет и мрак.

Следуя учению Христову, которое основанием своим имеет то, как привлекать человеку к себе небесное влияние, или Свет, и как отторгать себя от земного, или тьмы, человек приближается к небесам и слышит глас внутри себя, призывающий его к Свету, но рассеянный в здешнем мире, заглушает он в себе глас сей и приближается ко тьме: ибо все в мире сем происходит от влияния верхнего в нижнее или нижнего в верхнее. К небесным влияниям должен человек приготовлять себя очищением, отторгаясь от всего внешнего и презирая все услаждения плотские; и когда человек возвращается внутрь себя, то ищет услаждения духовного и внимает гласу совести, непрестанно вопиющей в сердце его. Совесть же, яко магнит, по мере чистоты своей или мрачности и стремления своего к той или другой, привлекает к себе Свет, т.е. Христа, или тьму, т.е. Люцифера.

Когда человек имеет веру и любовь, тогда находит он в себе рай, привлекает к себе небесный Свет и соединяется со Христом: он живет во Христе и Христос пребывает в нем; напротив же того, гнев, лицемерие и сребролюбие привлекают к человеку мрак или тьму: он тогда чувствует в себе весь ад и соединяется с диаволом.

Нынешние философы, как-то Гельвеций, Вольтер и пр., преподавая нравственные наставления, советуют в пороках или в самом волнении страстей человеческих смотреть на следствия оных и самым тем останавливать или удерживать себя. Но удобен ли человек тогда представлять себе будущее и разбирать следствия, когда он в исступлении? Например, человек во гневе: тогда сердце его сжимается, кровь его кипит и стремлением своим все нервы приводит в движение, рассудок или ум тогда не действует, и чувства сердечные подавляются; тогда он весь ад в себе ощущает и теряет способность рассуждать о следствиях происходящих от гнева.

Но Христос научает нас и самое помышление о пороках умерщвлять, говоря: «Не скверни помышлений твоих»¹⁴. Он научает при самом начале соблазнительной какой-либо мысли истреблять ее, яко корень зла, ибо воображение человеческое бывает источником соблазна и пороков, и когда при самом рождении такового помышления не искоренить, то оное, подобно углию, будет тлеть в человеке и при первом встретившемся случае вспыхнет и произведет [пожар], который трудно уже потушить.

Лекция 5,

сентября 24-го дня.

Свет называется каббалистами Шамаим, огненная вода, нижнее – Арец, земля или мрачность.

Действие Света и мрачности удобно показать может следующая геометрическая фигура:

Два треугольника, имеющие в средине круг, поставленный между Светом и мрачностью, изображают нам вышнее и нижнее, Свет и хаос. Круг, происходящий от центра, соединяющий два треугольника, вмещает в себе Свет и тьму, и изображает человека, который есть существо, поставленное между двух начал. Он есть последнее бытие из духовных тварей и первое из материальных. Он имеет в себе магнетическую внутреннюю силу, коею, по мере чистоты или мрачности оной, привлекать он в себя может оба начала, т.е. Свет и тьму.

Сие самое понятие или сие познание магнетической силы в человеке может нам ясно представить падение Адама, яко он от Света или блага обратился к мрачности или злу и привлечением зла умножил в себе силу мрачного начала; чем самым удалился от начала Света, вкусил плода от начала зла и от того впал в проклятие, которого падение и ныне, ежели сами себя с прилежанием рассматривать станем, ежедневно в себе ощущать можем.

Христово учение и жизнь Его наставляют нас, каким образом находящеюся в нас магнетическою силою привлекать нам в себя Свет и тем самым истреблять мрачность, одним словом, жизнь Его и учение наставляют нас, как приготовлять себя к небесному житию, привлекать Свет, истреблять мрачность и возвратиться к первоначальному своему состоянию.