Лексика итальянского происхождения в русском языке

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук

Специальность – 10.02.01 – русский язык

МОСКВА – 2012

Работа выполнена на кафедре истории русского языка и общего языкознания

Московского государственного областного университета
Научный руководитель: Копосов Лев Феодосьевич,

доктор филологических наук, профессор

доктор филологических наук, доцент

(Московский государственный областной

университет, кафедра современного

русского языка)

Шалыгина Наталья Владимировна,

кандидат филологических наук

(Российский православный институт св.

Иоанна Богослова)

гуманитарный институт (г. Орехово-Зуево)

Защита состоится «____» _______ 2012 года в _______ часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (специальности 10.02.01 – русский язык, 13.00.02 – теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан "_____" _____________ 2011 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук

профессор В.В. Леденёва
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Взаимодействие культур всегда отражается в языке того или иного народа. В разные периоды развития русского языка среди заимствованных слов в речи могли преобладать лексемы из французского, немецкого или английского языков. Интенсивность их появления во многом зависит от экономических, торговых, военных, политических, культурных связей c другими народами. Например, в начале XX в. наблюдается пассивный процесс заимствования, а в XVIII в. и в начале XXI в. активных приток иноязычных слов.

Диссертация посвящена изучению лексики итальянского происхождения, входившей в язык-реципиент в различные эпохи.

Для достижения данной цели ставятся следующие задачи:

1. 
   уточнить понятия «иноязычное слово», «иностранное слово», «заимствованное слово», «иноязычное вкрапление»;
   
2. 
   определить способы и причины заимствования итальянской лексики в системе русского литературного языка;
   
3. 
   проследить историю появления заимствованных из итальянского языка слов в современном русском языке в различные эпохи;
   
4. 
   рассмотреть изменение семантики итальянских заимствований в разные эпохи на основе анализа словарных статей и примеров из художественной литературы;
   
5. 
   классифицировать итальянские заимствования по коммуникативным сферам;
   
6. 
   указать значение и место адаптированной итальянской лексики в системе русского литературного языка;
   
7. 
   проанализировать словообразовательную адаптацию итальянских заимствований в русском языке;
   
8. 
   рассмотреть и проанализировать неадаптированную лексику (иноязычные вкрапления, варваризмы и экзотизмы) итальянского происхождения (ее место, роль и процесс адаптации в русском языке).
   

В качестве методов исследования используются методы историко-этимологического, семантического, фонетико-грамматического, морфологического и словообразовательного анализа, экспериментальный метод (тестирование студентов).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность изучаемой проблемы, определены объект и предмет исследования, сформулированы цель, задачи, определены научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, а также методы исследования и сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации рассмотрены понятия «заимствованное слово», «заимствование», «иностранное слово», при объяснении различия которых были привлечены труды исследователей: В. И. Комлева [1972], Л. П. Крысина [1965], М. Л. Апажева [1996], В. М. Аристовой [1978], Е. Э. Биржаковой [1972] и др.

Процесс появления и закрепления в языке иноязычных лексем всегда вызывал неоднозначное отношение. Например, в начале XX в. в высказываниях многих языковедов отмечается негативное отношение к заимствованиям, например, А. Г. Горнфельд замечает, что «иногда иностранные слова, вошедшие в русскую речь, невыносимо тягостны, но чаще всего это <…> слова вполне усвоенные, почти до конца растворившиеся в русской стихии»¹. Об отношении к заимствованным словам мы можем также судить и по степени интенсивности их появления в языке в совокупности с рядом внешних причин.

В разделе 1.1. на примерах из древнерусских памятников исследуются слова, заимствованные из разных языков, в том числе из итальянского. В результате анализа лексем было определено, что основной состав заимствований древнерусского языка составляла лексика тюркская, греческая, латинская. Слова итальянского происхождения стали появляться в русском языке примерно к XVI в. через языки-посредники (латинский, польский, немецкий) в небольших количествах, поэтому трудно определить какую-либо доминирующую сферу коммуникации. Например, к сфере кулинарии относятся слова лимон, пастила, к литературе и музыке – пасторелло, пастиччо, к бытовой сфере – бумага, почта, тафта, карта, канитель и т. д. Подобную пассивность в процессе заимствования из итальянского языка можно объяснить тем, что торговые и экономические связи осуществлялись чаще всего через другие страны, поэтому все слова заимствованы опосредованно.

В разделе 1.2. анализируются итальянские заимствования XVII в. Количество заимствований этого периода также незначительно, причем появлялись они в основном опосредованно, однако уже можно выделить доминирующую сферу употребления – военная (солдат, баталия, мушкет, капитан, кавалерия и т. д.), остальная лексика относится к сфере кулинарии, транспорта, быта и т. д.

В разделе 1.3. анализируется лексика, заимствованная из итальянского языка в XVIII в. Поскольку данный период характеризуется активным взаимодействием с другими странами благодаря политике Петра I, то с появлением новых предметов, как следствие, в языке появилось много новых слов и понятий. Из итальянского языка в основном заимствовалась музыкальная терминология (трио, баритон, опера, капелла, тенор, альт, мандолина и т. д.), в меньшей степени слова из военной сферы (каземат, артиллерия) и сферы питания (сарделька), быта (бокал, баул, салфетка), живописи (карикатура, фреска), банковской (банк, банкрот, валюта). Семантика некоторых слов сузилась (например, у слова барак).

Что касается семантики заимствованных слов, то в большинстве случаев язык-приемник сначала выбирает какое-то одно значение, которое со временем укореняется в языке, но если заимствование фигурирует в разных сферах, то появляются и другие значения. Отметим, что в русском языке итальянские заимствования появлялись как опосредованно через французский (преобладающий) и немецкий языки, так и непосредственно из языка-источника.

В разделе 1.4. рассматриваются итальянские заимствования XIX в. Практически у всех проанализированных слов данного периода наблюдается расширение значения слов, утрата старых (помада, тирада). Например: согласно словарю А. Н. Чудинова слово помада возникло из фр. pomade ‘яблоко’, т. е. прежде приготовлялась из яблок²; по словарю Л. П. Крысина данное слово пришло из нем. Pomade, фр. pomade < ит. pommata и обозначало ‘косметическую мазь для подкрашивания губ’, устар. – ‘мазь для придания эластичности и блеска волосам’³. В словаре С. И. Ожегова – это ‘косметическое средство, душистая мазь’⁴. В словаре В. В. Лопатина – ‘косметическое средство для смягчения и крашения губ’.⁵

Основной сферой коммуникации данного периода является обиходно-бытовая.

В начале XX в. в лексике русскоязычных носителей преобладает политическая терминология из разных европейских языков (демонстрация (из польск.), митинг (из англ.)). В 40-50 гг. процесс заимствования затихает, и только во второй половине XX в. до настоящего момента в русском языке в огромных количествах стали появляться заимствования из разных языков, из разных сфер коммуникаций, часть из которых остается и адаптируется к языковой системе русского языка, а часть выходит из употребления или заменяется русскими лексемами. В разделе 1.5. приводятся слова как зафиксированные словарями иностранных слов (капучино, пицца, пиццерия, траттория, джакузи) так и незафиксированные, но активно употребляемые русскоязычными носителями в различных сферах коммуникации (моцарелла, кростино, чиабатта, латте, бариста, лавандерия, лазанья, кьянти). Например: «Некоторые блюда из меню: кростини из жареной поленты с печенью цыпленка».⁶

В результате анализа лексики, заимствованной в разные периоды развития русского языка, мы распределили все исследованные заимствования (около 346 лексических единиц) по сферам коммуникации (раздел 1.6.) и распределили их по 28 коммуникативным сферам. Доминирующей среди них является сфера «продукты питания», которая вытеснила сферу «музыка». Далее выделяются сферы: «понятие «человек», «группы людей, психическое состояние», «архитектура и строительство», «военная терминология», «профессия», «финансовая и банковская терминология, документы», «ткань и одежда, обувь», «живопись, обозначение цвета», «быт», «театр», «морская терминология и транспорт», «медицина», «растения и цветы», «наземный транспорт и терминология», «слова речевого этикета», «украшения», «общественные учреждения», «праздники и отдых», «игры», «полиграфия», «литература», «лексика СМИ», «магазины и покупки», «языкознание», «насекомые», «география», «кино», а также слова, не вошедшие в перечисленные сферы - пляж, речитатив, тирада, бьеннале (биеналле).

В выводах по первой главе мы отметили, что в этимологических словарях XX в. (П. Я. Черных, М. Фасмера, А. Г. Преображенского, Н. М. Шанского) отмечается немного слов, заимствованных непосредственно из итальянского языка, но развитие торгово-экономических связей способствовали пополнению русского языка итальянскими заимствованиями из языка-источника в начале XXI в.

Среди причин заимствований выделяются такие как: необходимость наименования предмета или явления; социально-психологические причины (престижность звучания); расширение представления о понятии, его детализация; разграничение смысловых оттенков, т. е. семантика заимствованного слова и уже существующего в русском языке могут пересекаться между собой, но не совпадать полностью. Конечно, со временем могут возникнуть новые причины при условии активных взаимоотношений с другими странами, а также влияния СМИ и Интернета.

В результате анализа заимствований разных периодов отмечается много итальянских слов, появившихся в русском языке через французский язык-посредник. Этот факт объясняется географической близостью двух стран и влиянием итальянской культуры на французскую с XVII в., а, следовательно, и воздействие итальянского языка на французский. Однако необходимо отметить, что в словарях конца XIX – начала XX вв., при анализе некоторых заимствований возникала сложность в определении языка-источника, т. к. слово могло заимствоваться с разными значениями из разных языков, поэтому не было никакой возможности определить, к какому из языков восходит данное заимствование (например, канитель, карта, банка и т. д.). Например: слово карта заимствовано через польск. karta < лат. charta ‘бумага’ (А. Д. Михельсон⁷, А. Н. Чудинов)⁸; географическая к. - из голланд. яз. kaart ‘географическая карта’ < лат. charta ‘лист бумаги’ < греч. chartēs ‘бумага’, но игральная к. - в VI в. из польск. яз., где karta ‘игральная карта’ < ит. carta – тж. < ‘лист бумаги’ (М. Фасмер)⁹. Первые два определения слова в словарных статьях словарей А. Д. Михельсона, А. Н. Чудинова и Л. П. Крысина¹⁰ совпадают – 1) ‘четырехугольный листок бумаги, на котором изображены знаки одной из четырех карточных мастей’, 2) ‘чертеж неба, земли, моря’, и т. п. Толкования третьего значения в указанных словарях расходятся: по А. Д. Михельсону и А. Н. Чудинову – ‘список кушанья и напитков в гостиницах’; по Л. П. Крысину – ‘бланк для заполнения какими-н. сведениями’.

В таких случаях следует обращать внимание на значение, в котором оно используется.

В процессе развития русского языка многие заимствования изменяли свою семантику: слово могло сузить свое значение, утратить первичное значение и перейти из одной сферы коммуникации в другую (например, слово консерватория - в конце XVII в. обозначало ‘приют для сирот и беспризорных, где обучали ремеслам’, а уже с XVIII в. там стали обучать преимущественно музыке)¹¹, расширить свое значение и сферу употребления (новелла, банкет аббревиатура, картон, авария и др.).

Самым активным по количеству и многообразию итальянских заимствований являются периоды XVIII в. и XXI в., а основной областью заимствований начала XXI в. стала сфера питания (названия напитков, блюд, продуктов, магазинов, ресторанов и т. д.). В другие эпохи заимствований из данной сферы было единичным. Не наблюдается заимствований из политической, научно-технической и спортивной терминологии, а также научно-технической сферы.

Во второй главе диссертации исследуется процесс освоения итальянских заимствований: выделяются условия вхождения и адаптации заимствованных слов. В процессе изучения данного вопроса, в работе были привлечены исследования таких ученых, как Л. В. Щерба, Л. А. Булаховский, М. Л. Апажев, В. М. Аристова, И. В. Нечаева и др.

Поскольку процесс ассимиляции иноязычного слова начинается с фонологической и графико-фонетической адаптации, в разделе 2.1. было проанализировано несколько слов итальянского происхождения (латте, моцарелла, капучино и т. д.), в которых отмечается, что итальянские звуки передаются довольно просто, среди них немного нехарактерных для русского языка буквенных сочетаний (например, джакузи, сольфеджио, джинсы и т. д.). Некоторые итальянские звуки при произношении могут подменяться английскими, в основном это происходит из-за незнания итальянской фонетики и правил произношения некоторых буквенных сочетаний. Например, название магазина “Oggi” носители русского языка произносят в соответствии с правилами произношения английских согласных «огги», но согласно правилам итальянского языка это «оджи».

Далеко не все заимствованные итальянские слова появляются с фиксированным ударением, во многих словарях отмечается два варианта, например пиццери́я и пицце́рия, ла́тте и латте́. В процессе адаптации к системе русского языка подобное колебание вполне типично для многих иноязычных слов.

При изучении примеров, где употреблены слова итальянского происхождения, мы наблюдаем несколько вариантов графического оформления. Графические варианты оформления позволяют определить орфографическое написание итальянских заимствований. В словарях последних лет для некоторых слов приводятся варианты написания (из англ. бейдж – бедж, флаер – флаерс), однако, если провести анализ примеров из различных текстов статей, то например, для слова биеннале будет характерно одно единственное оформление. Например, в словаре Е. А. Окунцовой¹² отмечается два варианта употребления лексемы: бьеннале и биеналле, как и в словаре Е. Н. Захаренко:¹³ бьеннале и биеннале. Нам встретился только один вариант этой лексемы:

«Итальянцы часто сравнивают Биеннале с чемпионатом мира по футболу <…>»,¹⁴

«На биеннале, успешно прошедшей в позапрошлом году, были представлены работы 160 художников <…>».¹⁵

Таким образом, можно предположить, что в новых словарях иностранных слов XXI в. данное слово будет представлено в указанном варианте.

Одной из причин вариантности грамматических показателей в заимствованном слове является заимствование устным путем, а также слабая адаптация к системе русского языка. Многие из адаптированных итальянских заимствований обладают грамматическими показателями рода и числа, однако и среди них наблюдаются слова (адаптированные и неадаптированные), оканчивающиеся на о, е, та (например, карпаччо, бариста, биеннале), что типично для итальянского языка и это не позволяет определить грамматические категории. Такие слова относятся к разным сферам употребления, но большая часть из них заимствована недавно из сферы кулинарии.

Адаптированные итальянские заимствования развивают словообразовательную активность. Благодаря прификсам и продуктивным суффиксам существительных (среди итальянских заимствований преобладают лексемы мужского рода с суффиксами: -ер,-ир, -ист, -та (стилист, костюмер, новеллист)), прилагательных и глаголов (-ирова для итальянских глаголов сальдировать, жирировать; -ова для глаголов бастовать, бандировать) можно выделить и проанализировать различные типы словообразовательных гнезд (далее СГ): однословные, двусловные, цепочечные, веерные, древовидные . Так, на примере анализа древовидного типа, которое заключает в себе все типы СГ, отмечается преобладание двухсловного и веерного типов. В качестве производящего слова чаще всего выступает имя существительное, отмечаются случаи образования от прилагательных (бежевый, грандиозный) и глаголов (манкировать, изолировать).

Рассмотрим пример древовидного типа:

словообразовательное гнездо от слова макет включает 4 словообразовательные цепочки: 1) макет – макетик 2) макет - макетчик – макетчица; 3) макет – макетный; 4) макет – макетировать: макетироваться, макетирование, смакетировать.¹⁶ Первая и третья цепочка заключают в себе по два компонента, вторая – три компонента, четвертая - пять компонентов. Все цепочки относятся к одной и той же сфере терминологии - «архитектура и строительство». При образовании производных слов используются различные морфемные единицы, в результате присоединения которых появляются слова других частей речи. Например, суффиксы существительных: уменьшительно-ласкательный -ик (макетик), -чик (макетчик) со значением лица по роду деятельности, -ирование (макетирование), определяющий книжную окраску слова; суффикс прилагательного -н (макетный); глагольный суффикс -ирова (макетировать); постфикс возвратного глагола -ся (макетироваться) со значением действия, направленное на самого себя, продуктивная приставка с- (смакетировать), указывающая на добавочное значение. Как мы видим, в данной словообразовательной цепочке использованы три типа словообразования: суффиксальный, постфиксальный и префиксальный.

В результате анализа аналогичным образом нескольких СГ (от слов валюта, каприз, банк и т. д.) мы пришли к выводу, что главным способом словообразования является суффиксальный для всех частей речи. Во всех частях речи суффиксы выступают в разных значениях, однако для имени существительного преобладающим является значение лица по роду деятельности или принадлежности к профессии; для прилагательного – значение принадлежности предмета или объекта к кому-, чему-либо; для глагола – суффиксы выражают значение ‘заниматься какой-нибудь деятельностью’; среди приставок преобладающих значений не наблюдается.

Согласно нашей классификации итальянских заимствований, приведенной в первой главе, итальянские термины соотносятся с разными сферами употребления: в XVIII в – это музыкальная терминология, в XXI в. слова из сферы кулинарии (паста, пицца, тирамису, панакота и т. д.), которые можно отнести к разряду интернациональных терминов, так как в большинстве стран мира эти слова не переводятся. Одной из ведущих причин появления и распространения интернационализмов является билингвизм, а также желание конкретизировать новое явление (термин) во избежание недопонимания. Итальянские термины в русском языке распространяются не только посредством печатных и телевизионных СМИ, интернета, но и в результате их использования в научных исследованиях

В разделе 2.5. мы рассмотрели неадаптированную лексику итальянского происхождения, а именно соотношение понятий «иноязычное вкрапление», «варваризм» и «экзотизм». Проблемой адаптации новой иноязычной лексики в русском языке занимались ученые: Л. А. Булаховский, В. В. Виноградов, А. А. Леонтьев, Ю. Т. Листрова-Правда, О. Н. Олейников, Т. В. Новикова, Т. И. Большакова и др.

В настоящее время исследователи не пришли к общему мнению в определении понятий «варваризм» и «иноязычное вкрапление»: какое из них является семантически самостоятельным, а какое требует пояснения, т. е. какое из них употребляется окказионально, а какое с осознанным значением и уместным употреблением. Мы попытались их разграничить, опираясь на материал из различных статей как печатных, так и электронных СМИ.

Следует отметить, что в СМИ, освещающих итальянскую жизнь и культуру, довольно часто можно встретить варваризмы в русской графике без пояснения, но только при условии, что одна и та же лексема часто употребляется в текстах различной тематики, значение ее уже объяснялось и она семантически самостоятельна. Рассмотрим несколько примеров:

1. «Bella Lodi легко узнать среди тысячи других сортов благодаря его необычной «внешности», а точнее - уникальной черной корочке, покрывающей идеальное белое тело сыра»¹⁷ - «Этот контраст – визитная карточка сыроваров, создающих Bella Lodi на ферме, которой уже более 100 лет»; ¹⁸

2. «2 сентября в одном из самых известных ресторанов Новосибирска «La Maison» прошел День итальянской моды в Сибири, мероприятие, организованное институтом внешней торговли Италии (ICE) и федерацией «Система Мода Италия» (SMI)»¹⁹ – «День итальянской моды в Сибири проводился в рамках проекта, организованного федерацией SMI при поддержке отделений ICE в Москве и Новосибирске».²⁰

Как показано в примерах, выделенные слова и словосочетания не всегда имеют пояснения, употребляются несколько раз в одном или разных текстах, а значит постепенно приобретают семантическую самостоятельность.

Варваризмы итальянского происхождения (особенно последних лет) преобладают над итальянскими экзотизмами по причине активного употребления в речи (названия продуктов, например пармезан, маскарпоне, чиабатта, и лексем из других коммуникативных сфер, например бариста, пиццайоло аривидерчи, чао, пронто, сенти, сконти, сальди, папарацци), а также усиливающегося влияния СМИ и интернета.

В отличие от варваризмов и вкраплений конца XX – XXI вв., многие итальянские экзотизмы, закрепленные словарями, не нуждаются в разъяснении и передаются в основном средствами русской графики.

Экзотизмы являются лексикой национально и территориально закрепленной, например слова гондольера, гондола, гондольер относятся к венецианской области; моцарелла появилась в регионе Кампания; лексемы пицца, лазанья, капучино, кьянти, баркарола, палаццо, траттория, пиццерия употребляются на всей территории Италии.

С точки зрения словообразования, некоторые из указанных экзотизмов имеют нулевую словообразовательную продуктивность (палаццо, джакузи).

В выводах по второй главе отмечается минимальное варьирование согласных звуков в словах итальянского происхождения («огги» «оджи»).

В результате анализа словообразовательных гнезд мы выделили продуктивные суффиксы, благодаря которым большая часть лексем соотносится с именем существительным и прилагательным, в меньшей степени с глаголом, единичны случаи образования наречия и отглагольных имен существительных и прилагательных; небольшое количество слов состоят из двух основ

В современном русском языке при заимствовании новых лексем из итальянского языка, преимущественно последнего десятилетия, наблюдается нефиксированное ударение, что связано со слабой адаптацией слов.

В результате исследования неадаптированной лексики было определено ступенчатое вхождение иноязычного слова в язык-приемник: иноязычное вкрапление – варваризм – экзотизм – заимствованное слово.

Поскольку не все ученые различают понятия «иноязычное вкрапление» и «варваризм», мы провели исследование данных понятий и определили, что иноязычные вкрапления, как правило, не закреплены словарями иностранных слов и толковыми словарями русского языка, употребляются окказионально и семантически не самостоятельны, т. е. их значения объясняются внутри текста. Варваризмы в свою очередь, как и вкрапления, передаются средствами русской и латинской графики, употребляются окказионально, с учетом морфологии другого языка, при этом они семантически самостоятельны, т. е. употребляются носителями в языке с осознанием семантики слова, однако от заимствований и экзотизмов их отличает фонетическая и графическая неустойчивость.

Среди экзотической лексики итальянского происхождения не наблюдается преобладающей коммуникативной сферы, в словарях присутствует их небольшое количество из разных коммуникативных сфер в графике русского языка, например, пицца, траттория, гондола, баркарола. Музыкальную лексику следует рассматривать отдельно, т. к. она может передаваться как графикой латинского языка, так и русского языка.

Если рассматривать в целом неадаптированную лексику итальянского происхождения, то преобладающими являются иноязычные вкрапления и варваризмы.

Заключение. В результате интенсивного заимствования иноязычной лексики начала XXI в. мы ежедневно сталкиваемся с лексикой адаптированного и неадаптированного характера. Мнения исследователей относительно такой языковой активности разделились: одни исследователи требуют защиты языка, другие говорят о языковом прогрессе. В любом случае следует учитывать три критерия (условия) появления заимствований в языке: необходимость, уместность, точность. Итальянские заимствования отвечают этим критериям хотя бы потому, что в русском языке для них довольно сложно подобрать синонимы, как, например, для названия блюд или для музыкальной терминологии и т. д.

Процесс лексико-семантической адаптации итальянских слов протекает довольно длительное время, при этом следует отметить, что самыми активными периодами развития семантических рядов и расширения коммуникативных сфер следует отметить XVIII в. и начало XXI в.

Анализ словарных статей словарей XX – XXI вв. показал, что у некоторых итальянских заимствований наблюдается семантическое непостоянство значений, которое зависит от активности в различных сферах коммуникации, от изменения основных компонентов, составляющих предмет, что может изменять представление о нем самом и слове, его обозначающем (например, слово консерватория). Заимствования, постоянно используемые в какой-либо коммуникативной сфере, могут образовывать целые ряды слов (например, новелла, банкет, аббревиатура, картон, авария и др.). Однако в результате утери одного из значений итальянское заимствование могло сузить свое понятие (например, в слове барак).

Как мы уже отметили, преобладающей коммуникативной сферой (из 28 исследованных) является «питание» (названия блюд, напитков, продуктов), в основном это варваризмы, реже экзотизмы.

В результате рассмотрения лексики итальянского происхождения с точки зрения графико-фонетического, грамматического и морфологического освоения, отметим, что примерно до конца XX в. она полностью подчинена нормам русского языка, т. е. развивает словообразовательную активность, получает различные значения и употребляется в различных стилях речи. Итальянские заимствования конца XX в. находятся на этапе интеграции, т. е. они начинают входить в фонетическую и грамматическую системы языка, становятся привычными для русскоязычных носителей языка. Слова итальянского происхождения, появившиеся в начале XXI в. находятся на этапе проникновения и относятся к неадаптированной лексике, т. к. характеризуются неустойчивостью в написании, произношении и постановке ударения.

Большинство лексем итальянского происхождения начала XXI в. характеризуются неустойчивостью в написании (чиабатта - чаабатта) и произношении (лáтте - латтé). С точки зрения графико-фонетической адаптации среди слов итальянского происхождения наблюдается минимальное варьирование согласных букв, одной из причин является подмена итальянских согласных английскими при произношении (Ср., ит. «Oggi» – ‘огги’ и ‘оджи’). Результатом такой подмены является постоянный приток новых, неадаптированных лексем итальянского происхождения, при этом прежние не успевают освоиться, вследствие чего в русском языке наблюдается влияние другого языка.

В результате словообразовательной активности итальянских заимствований, а именно благодаря присоединению к их основам суффиксов, префиксов, постфиксов, возникли словообразовательные гнезда, ведущими среди которых являются веерный и двухсловный типы. Главным словом-вершиной таких словообразовательных цепочек в основном выступает имя существительное, отмечаются случаи образования от глагола (манкировать, изолировать), при этом только один из них образует древовидный тип СГ, но встречаются также случаи образования двухсловных гнезд от заимствованных итальянских прилагательных: грандиозный и бежевый.

В процессе исследования выяснилось, что не все лингвисты различают понятия иноязычное вкрапление и варваризм, поскольку в тексте довольно трудно определить, является оно вкраплением или варваризмом. Однако следует отметить, что иноязычные вкрапления, как правило, не закреплены словарями иностранных слов и толковыми словарями русского языка, употребляются окказионально и семантически не самостоятельны, т. е. их значения объясняются внутри текста. Варваризмы в свою очередь, как и вкрапления, передаются средствами русской и латинской графики, окказионально, с учетом морфологии другого языка, при этом они семантически самостоятельны, т. е. употребляются носителями в языке с осознанием семантики слова, однако от заимствований и экзотизмов их отличает фонетическая и графическая неустойчивость.

Вкрапления, варваризмы, экзотизмы, интернационализмы практически не имеют вариантных языков-посредников, в основном заимствованы непосредственно из итальянского языка и семантически не варьируются, функционирует в какой-то одной коммуникативной сфере.

Лексика итальянского происхождения не является доминирующей в русском языке по сравнению с другими европейскими языками (например, английским), однако выполняет свою функцию в процессе номинации новых явлений, реалий, которым невозможно подобрать аналог в системе русского языка. Как и все новые слова, возможно, они изменят свой облик или будут заменены синонимами.

1. 
   Лукина Е.С. Эволюция временных форм прошедшего времени глагола в русском языке в сравнении с итальянским. // Русский язык: история, диалекты, современность. Выпуск X. М., 2010. - С. 44-49.
   
2. 
   Лукина Е.С. Тенденция заимствований из итальянского языка в современном русском литературном языке. // Русский язык: история, диалекты, современность. Выпуск IX. М., 2010. – С. 41-46.
   
3. 
   Лукина Е.С. Лексико-семантический анализ итальянских заимствований в современном русском языке. Вестник МГОУ. // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». – М.: Изд. МГОУ, № 3, 2011. – С. 70-75.
   
4. 
   Лукина Е.С. Современные заимствования из итальянского языка в современном русском литературном языке. Вестник МГОУ. // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». – М.: Изд. МГОУ, № 4, 2011. – С. 79-81.
   
5. 
   Лукина Е.С. Неадаптированная лексика итальянского происхождения в русском языке Вестник МГОУ. // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». – М.: Изд. МГОУ, № 6, 2011. – С. 74-76