Литература периода «оттепели»
Обладающий сложной и многослойной структурой, роман Битова интересен и своими интертекстуальными связями
жүктеу/скачать 3.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Название раздела «Бедный всадник»
- «Медные люди»
- Исследуя проблему внутренней свободы и духовного богатства современного человека, Битов обращается к роману «Бесы».
- Кириллов – носитель определенной идеи
| Обладающий сложной и многослойной структурой, роман Битова интересен и своими интертекстуальными связями.
Исследователи и критики не раз затрагивали тему влияния на Битова творчества Джойса, Пруста, Набокова, хотя в первую очередь в поле зрения читателя попадают отсылки к творчеству Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Достоевского, Чернышевского и других русских классиков, присутствующие в названиях глав и разделов романа, эпиграфах и явных или скрытых цитатах. Название раздела «Бедный всадник» и последней главы этого раздела «Медные люди» рассматривают только как постмодернистскую игру, основанную на трансформации названий поэмы Пушкина «Медный всадник» и романа Достоевского «Бедные люди». «Медные люди» – это, конечно, еще и отсылка к Гесиоду, который показал постепенную деградацию человечества, изображая ее в виде смены поколений: Золотых, идеальных людей сменяют менее совершенные Серебряные люди, а их, в свою очередь, Медные и т. д. Причем Медные люди в его представлении были как раз гордыми и нечестивыми, не поклонялись богам и постоянно враждовали между собой. Испугавшись и убежав от милиционера, Лева сравнивает себя с пушкинским Евгением, убегавшим от Медного всадника, свой страх – с его страхом, и свой собственный кажется ему жалким и пародийным. Но повествователь подчеркивает то, чего не замечает Лева, «...страх Евгения не имел-таки отношения к уловленной Левой линии собственного страха». Левин страх порожден тоталитарным режимом, нацеленным на всеобщее уравнивание и обезличивание. Исследуя проблему внутренней свободы и духовного богатства современного человека, Битов обращается к роману «Бесы». Цитаты из «Бесов» используются в качестве эпиграфов к двум главам третьего раздела «Пушкинского дома» («Невидимые глазом бесы» и «Дуэль»), а также приложению к третьей части («Ахиллес и черепаха»). Первой из этих глав предпослано три эпиграфа: Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре… (Пушкин «Бесы»). Затем произошло нечто до того безобразное и быстрое, что Петр Степанович никак не мог потом уладить свои воспоминания в каком-нибудь порядке. (Достоевский «Бесы»). – Что это у вас обои? Передонов и Варвара захохотали. – На зло хозяйке, – сказала Варвара. – Мы скоро выедем. Только вы не болтайте. <…> Передонов подошел к стене и принялся колотить по ней подошвами. (Сологуб «Мелкий бес»). Здесь эпиграф из Достоевского можно было бы воспринять просто как удачную цитату, метко характеризующую события, произошедшие с Левой во время пьянки в Пушкинском доме, и затем невозможность вспомнить о совершенных в пьяном виде поступках (настолько это воспоминание мучительно). Однако в контексте двух других эпиграфов и названия самой главы эпиграф из «Бесов» актуализирует и проблематику, содержащуюся в романе Достоевского. Революционно настроенные последователи Маркса и Бакунина представлялись Достоевскому бесами, революционная идеология – заразой, разъедающей сознание человека, сводящей его с ума. Цитата, выбранная Битовым для эпиграфа, – фрагмент эпизода, когда Петр Степанович Верховенский торопит Кириллова совершить самоубийство, а тот никак не может решиться. Кириллов – носитель определенной идеи, заключающейся в том, что человек должен отказаться от идеи Бога, высшей воли, руководящей его жизнью и смертью, и поставить себя на место Бога, заявить своеволие «в самом полном пункте», т. е. совершить самоубийство. жүктеу/скачать 3.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|