Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (г. Балашов, 13-14 октября 2010 г.) Под редакцией А. И. Золотухина Балашов 2010

Т. С. Завидовская

К вопросу о формировании урбанофлоры
(на примере г. Борисоглебска Воронежской области)

Борисоглебск основан в 1698 г. как небольшая крепость на берегу

Город расположен в юго-восточной части Окско-Донской равнины. Его территория входит в состав Среднехоперского придолинного южно-лесостепного района [15]. Для умеренно континентального климата

По характеру рельефа большая часть города приурочена к водораздельному плато рек Ворона и Хопер. На севере, западе и юге город занимает террасы и спускается к пойме.

Зональными типами почв района города являются типичные черноземы и темно-серые лесные почвы. Однако они сохранились лишь локально. Основной фон образуют урбаноземы.

История человечества — это история борьбы за независимость от природы с целью создания наиболее комфортной среды обитания. Одним из результатов этого стало появление и расширение городов — территорий, где трансформированы все естественные факторы среды и создается принципиально новая экосистема. В XX в. урбанизация приобрела глобальный характер и осуществляется со все возрастающей скоростью. Так, на территории Воронежской области с 1959 по 1991 гг. численность городского населения возросла почти в два раза — с 35 до 61 % [2].

Городские экосистемы, несмотря на специфичность своей структуры
и факторов формирования, не являются редуцированными. Они состоят из тех же компонентов, что и естественные экосистемы: рельеф, климат, почвы, фитоценоз, зооценоз и т. д. Однако эти компоненты приобретают в процессе формирования новые черты. Это относится и к урбанофлоре.

Флора города — это специфическая система видов растений, формирующаяся под влиянием взаимодействия антропогенных и природных факторов. Ее образование и существование в особых условиях урбоэкосистемы предопределяют отсутствие естественных природных аналогов. Уникальность урбанофлоры делает ее важным объектом научного познания. Об этом свидетельствует появление ряда исследований флор отечественных и зарубежных городов [1; 3; 4; 8; 9; 10; 11; 12; 14; 16].

Исследования последних десятилетий позволили установить такие
последствия антропогенной трансформации растительного покрова Земли, как синантропизация, унификация, адвентизация, космополитизация. Во флоре городов эти процессы проявляются наиболее отчетливо. Вместе с тем, города могут служить моделью антропогенных изменений флоры, прообразом тенденций изменения растительного покрова в будущем.
В связи с этим изучение урбанофлоры позволяет вскрыть механизмы
и закономерности перестройки флоры под влиянием человека, в принципиально новых условиях среды.

Все это объясняет усиленное внимание к изучению урбанофлор. К настоящему моменту наши исследования прошли путь от постановки проблемы в 2001 г. [5] до публикации конспекта флоры г. Борисоглебска и ее анализа [6]. Это, по сути, первые специальные исследования флоры данной территории. Однако они выдвигают новые вопросы. В данной работе мы остановимся на источниках формирования флоры г. Борисоглебска.

Работы Н. Г. Ильминских [7], которые можно считать классическими, вскрыли особенности флорогенеза в условиях городской среды. Сюда относятся увеличение роли термофильных и ксерофильных семейств, адвентивных видов, терофитов и малолетних трав, видов открытых местообитаний и др. Последующие исследования подтвердили эти особенности на обширном фактическом материале. Однако вопрос о том, как именно осуществляется формирование урбанофлоры, остается открытым.

Для нас не вызывает сомнений тот факт, что ядро флоры г. Борисоглебска, вокруг которого происходит консолидация остальных видов, составляют местные виды растений. Доказательством тому служит разносторонний анализ списка зарегистрированных видов [6].

В спектре семейств доминируют Asteraceae, Poaceae, Rosaceae, Brassicaceae, что типично для флор Восточно-европейской провинции Голарктического царства. Среди жизненных форм многолетние травы составляют большинство (49,4 %), что предопределяется расположением города в границах климата гемикриптофитов. Более 55 % всех видов по характеру распространения относятся к европейско-азиатской группе геоэлементов.

Какие именно виды окружающих естественных фитоценозов заселили формирующуюся экосистему города? Ответ на этот вопрос дает детальный анализ фитоценотической принадлежности растений. Он позволил выяснить, что более 40 % видов характеризуются опушечной ценотической принадлежностью. Это, прежде всего, опушечно-луговые и опушечно-лугово-степные растения. Широкий экологический диапазон их естественных местообитаний делает представителей данной группы относительно слабо привязанными к конкретному фитоценозу и придает им лабильность, позволяя осваивать территории со сходными условиями. Таковы повсеместно встречающиеся типичные для урбанофлоры г. Борисоглебска Achillea millefolium L., Artemisia absinthium L., Berteroa incana (L.) DC., Cerastium arvense L., Saponaria officinalis L., Medicago lupulina L., Salvia verticillata L., Carex praecox Schreb., Dactylis glomerata L.

Опушечная фитоценотическая группа — одна из наиболее многочисленных в естественных растительных сообществах региона. Это связано, во-первых, с экологическими особенностями самих растений. Во-вторых, является следствием экотонного эффекта. Именно опушки как экотоны отличаются повышенным видовым многообразием. В-третьих, особенность фитоценотической структуры является следствием расположения города в лесостепной зоне, где расширяется диапазон типов опушек
и, соответственно, общее число видов растений.

Аборигенную фракцию составляют наряду с опушечными видами лесные (11,3 %) и луговые (5,2 %) растения. Однако их распространение на территории города за редким исключением локальное. Широко распространены используемые в озеленении Acer platanoides L., Tilia cordata Mill., Sorbus aucuparia L. в силу своих декоративных качеств и биологических особенностей.

Еще одним доказательством наличия в урбанофлоре г. Борисоглебска ядра, образуемого аборигенными видами, является анализ размещения
и встречаемости зарегистрированных на территории города растений. Отмечается общая закономерность увеличения участия местных видов по направлению к окраинам города, граничащим с естественными фитоценозами. Наряду с этим рассмотрен видовой состав основных экотопов, выделенных нами на территории Борисоглебска на нескольких модельных площадках (см. табл.).
Соотношение аборигенной и адвентивной фракций в составе

основных экотопов г. Борисоглебска, %

Фрагменты естественных сообществ	Антропогенные экотопы
	Возделываемые			Рудеральные
	приусадебная	сельскохозяйственная	декоративная	эрозионная	придорожная	свалочная	переуплотненная
76,7	55	25	35,3	66,7	41,5	75	71,4
23,3	45	75	64,7	33,3	58,5	25	28,6

Примечание: числитель — адвенты, знаменатель — аборигенные виды.
Наиболее распространены на территории Борисоглебска возделываемый декоративный и рудеральные антропогенные экотопы.

Адвентивные виды составляют основу только сельскохозяйственных

Среди видов эрозионных и свалочных экотопов, довольно бедных по составу, иногда моновидовых, преобладают растения, характерные для местной флоры вне границ города (Cirsium arvense (L.) Holub, Lactuca serriola L., Onopordum acanthium L., Urtica dioica L., Chelidonium majus L.).

Богаты заносными видами придорожные экотопы, традиционно представляющие собой пути проникновения адвентов. Однако это утверждение справедливо лишь относительно железной дороги и центральных
автодорог, прежде всего по ул. Матросовской, по которой проходит автотрасса Воронеж — Саратов.

Данные таблицы свидетельствуют о значении местных видов (по количеству и роли в сложении растительного покрова и его фрагментов)

Как отмечалось выше, специфика урбанофлоры связана с антропогенным фактором. Роль человека в формировании флоры города проявляется неоднозначно. Прежде всего, это создание принципиально новой среды обитания для растений. Косвенно показателем этого явления выступает синантропизация. В качестве иллюстрации вычислим ее индекс по количеству адвентов [13]. Индекс синанропизации составляет 35 %. Аналогичный индекс, рассчитанный для г. Воронежа (по данным А. Я. Григорьевской [4]), составляет 43 %.

Другой аспект влияния антропогенного фактора — адвентизация. Одно из ключевых положений фитоценологии утверждает устойчивость растительного сообщества, проявляющуюся в способности противостоять до определенного предела инвазии чуждых элементов. Растения города зачастую не образуют устойчивые фитоценозы. Городская флора находится в стадии формирования, поскольку характер и интенсивность воздействия одного из ведущих факторов флорогенеза урбанизированной территории — антропогенного — меняется в течение относительно небольшого промежутка времени. Изменения, происходящие в нашей стране последние два десятилетия, очень заметно отражаются на видовом составе растений города. Например, расширяется ассортимент видов, используемых в озеленении, соответственно, увеличивается число «беглецов из культуры». Рост числа автомобильных перевозок приводит к увеличению числа ксенофитов. В настоящее время количество адвентов во флоре
г. Борисоглебска превышает 26 %, хотя только четверть из них натурализовалась на новой территории. Около 30 % адвентов появились в результате интродукции. Этот показатель важен с точки зрения соотношения целенаправленного и непреднамеренного воздействия человека на формирование урбанофлоры.

Для оценки показателя автономности флоры [9] рассмотрим соотношение аллохтонных и автохтонных тенденций. Он составляет для г. Борисоглебска –0,559. Отрицательное значение показателя автономности говорит о преобладании процессов внедрения чужеродных видов в развитии флоры. Однако значение этого показателя невысокое. Следовательно, роль автохтонных тенденций также довольно велика. Мы рассматриваем полученный результат как проявление ведущей роли антропогенного фактора в развитии урбанофлоры, которое осуществляется на основе естественных процессов развития растительного покрова.

Дальнейшие исследования процессов формирования урбанофлоры
г. Борисоглебска несомненно внесут уточнения и дополнения в предлагаемую нами для обсуждения гипотезу.

Литература

1. 
   Антипина Г. С. Урбанофлора Карелии. Петрозаводск: ПетрГУ, 2002. 200 с.
   
2. 
   Атлас Воронежской области / под рук. Н. Н. Ермоленко. Воронеж: Воронеж. гос. пед. ун-т, 1994. 48 с.
   
3. 
   Буданова М. Г. Флора сосудистых растений города Омска: дис. … канд. биол. наук. Томск, 2003. 210 с.
   
4. 
   Григорьевская А. Я. Флора города Воронежа. Воронеж: ВГУ, 2000. 200 с.
   
5. 
   Завидовская Т. С. Проблемы изучения флоры и растительности города Борисоглебска и окрестностей // Исследования естественных экосистем Прихоперья и их использование в обучении (флора, фауна, экология, физиология). Борисоглебск, 2005. С. 7—13.
   
6. 
   Завидовская Т. С. Флора города Борисоглебска. Борисоглебск, 2009. 150 с.
   
7. 
   Ильминских Н. Г. Флорогенез в условиях урбанизированной среды: дис. … д-ра биол. наук. СПб., 1992. 483 с.
   
8. 
   Ишбирдина Л. М., Ишбирдин А. Р. Динамика флоры города Уфы за последние 60—80 лет // Ботанический журн. 1993. Т. 78. № 3. С. 1—10.
   
9. 
   Малышев Л. И. Количественный анализ флоры: пространственное разнообразие, уровень видового богатства и репрезентативность участков обследования // Ботаническтй журн. 1975. Т. 60. № 11. С. 1537—1550.
   
10. 
    Мининзон И. Л. Флора Нижнего Новгорода. Нижний Новгород: НООНО «Кабинет методов краеведческой работы и развития Нижегородской агломерации», 2004. 104 с.
    
11. 
    Панасенко Н. Н. Флора сосудистых растений города Брянска // Ботанический журн. 2003. Т. 88. № 7. С. 45—52.
    
12. 
    Панин А. В., Березуцкий М. А. Анализ флоры города Саратова // Ботанический журн. 2007. Т. 92. № 8. С. 1114—1154.
    
13. 
    Протопопова В. В. Синантропная флора Украины и пути ее развития. Киев: Наук. думка, 1991. 204 с.
    
14. 
    Раков Н. С. Флора города Ульяновска и его окрестностей. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2003. 215 с.
    
15. 
    Эколого-географические районы Воронежской области / под ред. Ф. Н. Милькова. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1996. 216 с.
    
16. 
    Pyšek P. Op the richness of Central European urban flora // Preslia. 1989. V. 61. № 4. P. 329—334.