Митя, ее сын, 20 лет Лёня по прозвищу Чёрт
жүктеу/скачать 436.55 Kb.
|
| Погодина Ольга
Живые души Пьеса в семи картинах Действующие лица: Павел Иванович, московский чиновник, около 40 лет Василиса, его спутница, 20 лет Елена Сергеевна, И. О. смотрителя краеведческого музея, 40 лет Митя, ее сын, 20 лет Лёня по прозвищу Чёрт, представитель уголовного мира, 40-60 лет Действие происходит в древнем русском городе N, который уже много веков стоит на берегах Ладожского, Онежского или Чудского озера. Когда-то город был славен своими церквями, монастырем и соленой рыбой. Теперь это провинциальный райцентр. Картина первая Небогатые экспонатами залы краеведческого музея, расположенного в бывшей усадьбе князей Болховских, обычно посещают группы школьников и редкие туристы. Но в последнее время интерес к музею проявляют самые неожиданные посетители. Сегодня у Елены Сергеевны, экскурсовода, И. О. смотрителя музея, трое слушателей – осанистый, приятно-улыбчивый мужчина лет сорока, его молодая красивая спутница и немногословный человек небольшого роста, не вынимающий рук из карманов пиджака. Все они приехали в город N по делам, но посещение краеведческого музея является важным пунктом их деловой программы. Елена Сергеевна. Мы находимся в бывшей гостиной дома, история которого уходит корнями в глубину прошлого наших мест. Владельцы особняка, князья Болховские – древний род, ныне угасший – были фактически удельными князьями здешней земли. Свое родословие князья Болховские вели с XIV века, но первые упоминания этой фамилии встречаются еще в летописях 1150 года… Василиса (Павлу Ивановичу, громким шепотом). А ты говорил, тут графы какие-то жили. Павел Иванович (тоже негромко). Цыц! Стоять смирно и слушать. Елена Сергеевна. Возвышение рода Болховских началось еще во времена Бориса Годунова. Василий Иванович Болховский, тульский воевода, во время похода царя Бориса в Серпухов, был на Москве в объезжих головах. Его племянник, Семен Дмитриевич, воевода на Курмыше, был послан в Сибирь для принятия сибирских городов от Ермака. Там он погиб во время голода, который скосил большую часть русского войска вследствие недостатка съестных запасов. Василиса (громким шепотом). Да ну, я не верю. Князья так бедно жили, что ли? Прямо есть было нечего? Павел Иванович (тихо, раздраженно). Цыц! Выпорю. Елена Сергеевна (немного повышая голос). Именно в этот период Болховские получают вотчины в здешних землях. Летописец «Новгородского свода» упоминает Романа Федоровича Болховского, который был «окладчиком при верстании дворян и детей боярских». (Елена Сергеевна включает освещение над застекленной витриной). Вот здесь представлена копия страницы из этой древней летописи 1539 года. А это знаменитый портрет Федора Шаляпина в роли Бориса Годунова, кисти художника Александра Головина. Репродукция. Павел Иванович (заинтересованно разглядывая портрет Шаляпина). Гм… Интересное лицо. Елена Сергеевна (подходит к другой витрине, включает освещение). На этой фотографии мы можем видеть парадный костюм боярина годуновского времени. Возможно, что именно такой костюм носил Дмитрий Романович Болховский, отличавшийся большой набожностью. Он служил при московском дворе и неоднократно сопровождал государя и царицу в их паломничествах в Троице-Сергиевский, Новодевичий и другие монастыри. Лёня (с чуть насмешливой галантностью). Позвольте заметить, мадам – как сказала Коко Шанель, в обществе святой еще более бесполезен, чем в пустыне. Павел Иванович с презрением фыркает. Василиса (шепотом). А где всё золото, мебель? Чего они, прямо так и спали на полу? Павел Иванович. Сказал – молчи! Елена Сергеевна (поправляя очки). Я отвечу на вопрос девушки. К сожалению, в период революции и гражданской войны практически все ценности, принадлежавшие семье, были утрачены. Чудом нужно считать то, что сам дом сохранился во время большого пожара 1919 года. Однако, следует отметить, что угасание древнего рода князей Болховских началось еще до революционных событий. Последние представители рода жили почти в бедности. Часть когда-то огромного состояния семьи промотал в Петербурге князь Алексей Романович, утонченный аристократ и любимец женщин, прозванный «Борзым барином» за свою худобу и страстную любовь к охоте. Вы можете видеть здесь репродукцию его портрета кисти Карла Брюллова… Лёня (цедит сквозь зубы). Видать, любил пожить, падло батистовое. Кабаки да бабы… Пардон, мадам, молчу как рыба об лёд. Елена Сергеевна . Но, как ни странно, разорил Болховских не он, а набожный и скромный в быту Михаил Андреевич. Он перевел в наличные почти всё оставшееся имущество Болховских и эти деньги, весьма значительную сумму, пожертвовал на строительство монастыря в честь Чудноводской иконы Божьей матери, иначе – Болховской иконы. Монастырь был воздвигнут на берегу нашего озера, вблизи поселка под названием Чудные воды, где в 14 веке, по преданию, была явлена икона Богородицы-Одигитрии. Павел Иванович. По ходу, нагрешил человек, раз такой пресс бабла на монастырь угробил. Лёня. Как говорил Лабрюйер, нет ничего дурного, когда человек распоряжается своим богатством. Дурно, когда богатство распоряжается им. Елена Сергеевна (кашлянув). Многие современники Михаила Андреевича считали, что на его душе лежал какой-то тяжкий грех, вероятнее всего, преднамеренное убийство. Возможно, он совершил его в молодости, когда служил в кавалергардском полку. Здесь мы можем видеть репродукцию его портрета в кавалергардском мундире. Этот портрет кисти Ореста Кипренского хранится в Третьяковской галерее… Но во второй половине жизни, найдя утешение в религии, Михаил Андреевич наложил на себя суровое покаяние. Ел только черный хлеб, молился по два-три часа в день и даже собирался постричься в монахи. По преданию, во время прогулки по берегу озера, он узрел явление Богородицы, которая повелела ему не принимать иночество, но основать монастырь в ее имя и в честь фамильной иконы, более трехсот лет хранившейся в роду Болховских. Елена Сергеевна подходит к следующему стенду, поворачивает выключатель. Лампа дневного света освещает икону Богоматери-Одигитрии. Елена Сергеевна. Эта икона заслуживает отдельного разговора. Первое упоминание о ней мы встречаем в том же «Новгородском своде» 1539 года. Как сообщает летописец, икона была привезена на Русь из Византии вместе с другими православными святынями в период строительства киевского собора Святой Софии. Но во время путешествия образ оказался утраченным, а через некоторое время был чудесным образом обретен в наших местах. Василиса (шепотом, обращаясь к Павлу Ивановичу). Эта, что ли, и есть та самая? Елена Сергеевна. Нужно сказать, что иконы с изображением Богородицы особенно почитались на Руси с момента принятия христианства. Исследователи русских икон часто называют Россию "богородичной страной", ведь в представлениях наших предков Богородица являлась главной заступницей и молитвенницей за род человеческий пред ликом Всевышнего. Павел Иванович (почтительно повторяет вопрос Василисы). Это что же – она и есть? Елена Сергеевна (сдержанно). Да, это и есть Чудноводская икона, фамильная святыня рода Болховских. Лёня. Подлинник? Елена Сергеевна. Безусловно, подлинник. (После паузы.) Конечно, это достаточно поздний список, сделанный с иконы уже в самом конце XIX века, но и эта копия представляет огромную историческую и художественную ценность. Вздох разочарования, который издают одновременно Павел Иванович и Лёня. Павел Иванович. Значит, подделка? Лёня. Ясен палец, дешевка своерученная… Елена Сергеевна. Нет, не подделка, а копия. Вернее – церковный список, изготовленный по всем канонам. (Нервно поправляет очки.) Всего с иконы было сделано три известных списка. Первый хранился в Высоко-Петровском монастыре, второй – во Влахернском храме в имении князей Голицыных, состоявших с Болховскими в отдаленном родстве. Обе эти реликвии утрачены. Перед вами третий, самый поздний список, который был сделан по заказу Михаила Андреевича для домашней молельни. Лёня. Этот тот, который в молодости нагрешил? Елена Сергеевна. Совершенно верно. Отдавая фамильную икону монастырю, он хотел оставить в семье копию образа. В сентябре 1910 года икона была торжественно перенесена в монастырскую церковь. Весь путь от города до Чудных вод, это более двадцати километров, Михаил Андреевич сопровождал икону пешком с и непокрытой головой. Так как день был холодный и ненастный, уже оказавшись в монастыре, он почувствовал недомогание, слег и на третий день мирно опочил, исповедавшись и приняв святых даров. Василиса. А я не поняла… Это что, не та икона? Тоже репродукция? Или как тут у вас называется? Елена Сергеевна. Я повторяю – это не репродукция, а церковный список с оригинала XIV века. Василиса. А где та? Ну, чудотворная? Которую нашли недавно? Которая спасает?.. Павел Иванович (Василисе, оттесняя ее в угол). Ну вот что тебе неймется? Что ты всё встреваешь? Я же просил – молчи, молчи… Василиса (так же тихо, но упрямо). А чего мы торчим здесь уже час, если это не та икона? На что тут смотреть? Елена Сергеевна (нервно поправляя очки). Девушка, если вам не интересно то, что я рассказываю, лучше выйдите и не мешайте другим слушать. Василиса. Ну и выйду. Пожалуйста. Очень было надо! Направляется к выходу. Павел Иванович догоняет ее, берет за локоть. Павел Иванович (негромко). Жди меня во дворе. У меня тут разговор, больше меня не дергать. Уяснила? (Немного смягчая тон.) Ну? Дочка будет умницей? Василиса (высвобождая локоть). Ладно, папочка. Василиса выходит, громко цокая каблуками. Лёня (слегка склоняясь к Елене Сергеевне). Мадам, я дико извиняюсь за это хамство людей, которых, впрочем, предлагаю в упор не видеть. Лично мне очень интересны вы и ваш рассказ. Я приехал за тысячу километров, чтобы услышать историю семьи князей… как их бишь там зовут? И я ни одной свиноте не позволю прерывать нашу познавательную экскурсию, которая, я надеюсь, перерастет и в нечто большее… Елена Сергеевна (отступая от Лёни, снова повышая голос). Многие считали, что легкая смерть была послана Михаилу Андреевичу, как знак прощения и искупления давнего греха. И прибавляли это чудо к другим чудесам, которые приписывались иконе Чудноводской Богоматери. Павел Иванович. Меня, кстати, тоже чрезвычайно интересует история семьи князей Болховских. Не могли бы вы подробнее рассказать об этих… необычных проявлениях, которые демонстрирует икона? Елена Сергеевна. В фондах нашего музея хранится рукопись «Сказания о чудесах Болховской иконы Богородицы» – здесь вы можете видеть ксерокопию страниц этого труда. «Сказание» составлено в конце XIX века епископом Андроником Никольским. Он подробно описывает чудесные явления, которыми прославилась икона – в основном это исцеления больных и одержимых бесами. Особое место среди чудес занимают случаи необъяснимого спасения людей от смерти и несчастных случаев. Павел Иванович. А с этого места поподробнее. Елена Сергеевна. В частности, в «Сказании» описывается, как во время строительства пожарной каланчи обрушилась часть высокой стены. Епископ Андроник цитирует запись об этом некоего отца Корнилия, наблюдавшего за работами: «зрящу на труждающихся, и глаголющу к ним: «Избави, Боже и Пресвятая Богородица, чада моя, чтобы стена не упала и вас бы всех не задавила». И абие с словом его в той час паде стена. Отец же Корнилий велми устрашися и опечалися, чая их стеною убиеных, и рече велиим гласом: «Чада моя, все ли живы?» Они же, видевше своего пастыря велми ужасшася и прискорбна, притекоша скоро, и реча: «Не скорби, пастырю наш предобрый, милостию Божиею и предстательством Пресвятыя Богородицы все живы». Павел Иванович (он уже какое-то время записывает слова Елены Сергеевны в небольшой блокнот). То есть, стена обрушилась, но никто не пострадал? Елена Сергеевна. Да, это событие также упомянуто в никодимовой летописи 1697 года. В этой же летописи мы находим историю некоей монахини Харитины, в зимнее время «мыющи свиты на пруде, абие внезапу впаде в пролупь». Оказавшись уже на дне озера, в ледяной воде, утопленница произносит молитву: «О Пресвятая Госпоже Дево Владычице Богородице! Избави мя от потопления сего и от напрасныя смерти». И в той час, аки руками восхищенна бысть, обретеся верху води плавающи». Ее заметили проходящие мимо женщины и помогли выбраться из воды. Упоминается, что она при этом осталась здорова и невредима – даже не заболела простудой. Павел Иванович. Как вы интересно рассказываете! Прямо удивительно встретить человека с такой эрудицией и подготовкой в провинциальном городе. Кстати, уважаемая… Елена Сергеевна. Елена Сергеевна. Павел Иванович (оттирая Лёню, который смотрит на него недобрым глазом). Елена Сергеевна, вы не думали о переезде в Москву? Там нужны грамотные специалисты. Елена Сергеевна (отходит к другому стенду). В «Сказании» упоминается еще несколько случаев спасения на водах, счастливого избавления от неминуемой смерти в руках разбойников, возвращения украденного имущества… Лёня. Что же вы думаете по этому поводу, мадам? Заслуживают ли доверия эти факты? Я конечно согласен со Стендалем, что все религии основаны на страхе большинства и хитрости нескольких, но всё же хотелось бы определиться яснее. Икона, которую нашли, правда жизнь спасает? Или туфта поповская? Елена Сергеевна. Я не могу давать оценок подобным явлениям. Нас, музейных работников, в первую очередь интересует художественная и историческая ценность предмета. Ценность найденной реликвии для меня очевидна еще до выводов специальной комиссии. По всем признакам это редкая икона византийского письма XIII – XIV веков, находится в хорошем состоянии, несмотря на неудовлетворительные условия хранения… Лёня. И всё же лучше убедиться на наглядном примере. Павел Иванович. Мне тоже уже не терпится взглянуть на икону. Елена Сергеевна. К сожалению, это невозможно. Павел Иванович (строго, нервно). Как это невозможно? Елена Сергеевна. Икона не выставлена в экспозиции. Павел Иванович. Как не выставлена? Позвольте, я ехал сюда специально, чтобы осмотреть икону. Мне сказали, реликвию передали в местный музей. Я должностное лицо. Будьте любезны предъявить единицу хранения. Лёня (Павлу Ивановичу). Ты, кучерявый, особо тут не командуй. И полюбезней с дамочкой. Но от себя я добавлю, что единицу хотелось бы наблюдать. Елена Сергеевна (стойко). До приезда специалистов из Русского музея икона будет находиться в запасниках. Комиссия проведет экспертизу и примет решение о порядке реставрации и экспонирования предмета. Конечно, мы будем ходатайствовать о том, чтобы икона осталась в фондах нашего музея. Павел Иванович. А почему пока не выставить икону как есть? Люди же хотят посмотреть! Елена Сергеевна. Я не позволю выставлять ценнейший предмет в музее, где протекает крыша, не работает ни охранная, ни пожарная сигнализация и нет специально защищенной витрины! Как только мы получим необходимые средства на обеспечение безопасности хранения, икона будет включена в экспозицию домовой церкви особняка… А до этого я лично отвечаю за предмет, и сделаю всё, от меня зависящее, чтобы сохранить икону. Павел Иванович (взглянув на Лёню, внезапно смягчает тон). Ну что же, наверное, это справедливо. Елена Сергеевна опытный специалист, она лучше знает, как поступить с ценным предметом. Лёня (принимает правила игры). Согласен. Я всегда выступал против хамства и давления на психику. Тем более, при встрече с интересной дамой в интеллигентной обстановке. Во мне с детских лет воспитано уважение к музеям и филармониям. Елена Сергеевна (направляется в соседний зал). Что ж, продолжим осмотр. Приглашаю вас перейти в бывшую столовую князей Болховских, где размещена экспозиция образцов нашей местной флоры и фауны. Это яйца и гнезда птиц, населяющих наши леса и пойму озера, а также наглядные изображения животных, которые когда-то водились в здешних местах и были истреблены, или же все еще встречаются в природных условиях… На минуту Павел Иванович и Лёня остаются вдвоем. Лёня (подмигивает Павлу Ивановичу). А дамочка-то с характером. Павел Иванович. Ничего, найдется и на нее управа. Впрочем, с вами я откровенничать не намерен. Ваши цели мне вполне ясны. Только предупреждаю сразу, вам тут не на что рассчитывать – в этом деле заинтересованы очень серьезные влиятельные люди. Лёня (тихо, но убедительно). А ты мне предъявы не кидай, сазан мороженый, я тебе быстро рога обломаю! Еще вопрос, какие тут люди серьезные, твои или мои. Нашли кого послать – сытого фраера с шаблынькой малолетней. (Делает угрожающих жест.) Я семерых таких положу и не крякну! Мой заказчик за эту иконку любые бабки выложит, а твоя душонка грязная и червонца не стоит. Павел Иванович (показывая ему кукиш). А мой заказчик тебя на один ноготь положит, а другим прищелкнет. И тебя, и твоего Отарика Магаданского. Нормально надо с людьми сотрудничать, чтобы тебя не взрывали каждый месяц, как по расписанию. Икона тут не поможет. Лёня. А твоему пузатому начальству за каким поцем икона втемяшилась? Не за тем же? Что он, меньше Отарика нахапал? Или врагов у него убавилось? Небось, тоже без трех охранников на крыльцо поссать не выйдет. Павел Иванович. Ладно, что мне с тобой разговаривать. Ты мне даже на руку играешь – поднимем общественное мнение, будем спасать реликвию от криминальных авторитетов. Лёня. Только мы еще посмотрим, с кем она будет-то, общественность – с нами или с вами. Мы – санитары леса, у тебя, тюленя, лишний жир сцеживаем. А ты народ обобрал, за счет пенсионеров и сирот блядей по Куршавелям возишь. Павел Иванович плюет на пол. Входит Елена Сергеевна. Елена Сергеевна. Что же вы остановились? Осмотр еще не закончен. (Смотрит, как Павел Иванович виновато растирает плевок.) И я вас попрошу всё же соблюдать правила поведения в музее. Все трое переходят в соседний зал. Картина вторая Двор музея, заваленный различным хламом. Митя сидит на сломанной карусели и чинит клетку для кроликов. Во двор выходит Василиса, достает сигарету, долго и безуспешно чиркает зажигалкой. Наконец, обращается, к Мите. Василиса. Эй! Угостите даму спичкой! Митя не поднимает головы. Василиса. Что, в ушах банан? Зажигалку дай. Митя (неохотно). У меня нету спичек. А если бы были, все равно бы не дал. Василиса. Можно узнать, почему? Митя. Потому что вам не нужно курить. Вам не идет. Василиса. Может, это не твоя забота всё-таки? Митя. А может и моя. Василиса. А ты кто вообще такой наглый? Митя. Я Митя. Сын Елены Сергеевны. Василиса. А, ну понятно… Вы, я вижу, все здесь с прибабахом. Живете как в лесу. Ночных клубов нет, торговых центров нет, ресторан один в гостинице, и тот – помойка… И гостиница – одно название. Телевизор в номере нормально ловит только три канала – это кому рассказать! А вечером темень, как у негра подмышкой. Никуда вообще не выйти, даже в кино! Митя. Кино у нас, кстати, есть. По выходным. Василиса (фыркает). По выходным! Да вы тут, наверное, и попкорна никогда не видели. Митя. Попкорн – часть американской идеологической интервенции. Оружие в завоевании тотального контроля над миром. Василиса. Да кому вы нужны, вас завоевывать. Вы тут как в каменном веке, как неандертальцы! Пещерные люди. Митя. А нам, может быть, тут нравится. У нас места красивые. Василиса в раздражении ломает и бросает так и не прикуренную сигарету. Василиса. Да, давай, утешай себя! Что тут может нравится, в этой дыре? Я, может, сама в таком же городе до восемнадцати лет жила. Работы нет, денег нет, сходить некуда вечером. Зато – места красивые! Только это и слышала! Митя. А теперь ты как живешь? Василиса. Теперь я нормально живу. У меня всё есть, понятно? И деньги, и отдельное жилье, и на машине езжу. Может, в институт поступлю, если захочу… Или в кино буду сниматься. А ты сиди тут, чини свою мышеловку, или что там у тебя. Митя. Клетка для кроликов. Василиса. Во-во! Вы и сами здесь все как кролики. Подопытные. Митя (после молчания). Зачем ты тогда сюда приехала? Василиса. Комаров захотелось покормить. Заодно посмотреть на ваши красивые места. Тут у вас так интересно, особенно после Гоа и Тайланда. Главное, сервис такой ненавязчивый. И погода – как на заказ. Днем дождь, вечером осадки, ночью – гроза. Митя. Знаешь, мне бабка Настя в детстве рассказывала, что здесь, в нашем городе, когда-то жила одна бедная девушка. Она была сирота и бесприданница, и родственники продали ее в любовницы старому богатому купцу. Жила она с этим купцом три года и три месяца, а потом как-то в грозу тайком ушла из дома и побежала к озеру, чтобы утопиться. Стоит она над обрывом и видит – вышли из воды русалки, играют при свете молний, радуются, волосы расчесывают. И ее манят с собой – мол, хорошо у нас на дне, живем свободные, никто нас не мучит и куском не попрекает. Бывает, красный молодец попадет к нам в чертоги, так мы его зацелуем, заласкаем. И уже собралась девушка прыгнуть к русалкам в омут. Но тут видит – плетется по берегу старушка в сером платьице, в платочке. А земля над обрывом размокла, старушка поскользнулась и поехала вниз, и в воду сверзилась. Кинулась девушка за ней, каким-то чудом схватила старуху за одежду и вытащила на берег. «Что ты, говорит, старая, в такую грозу по лесам шатаешься! Так недалеко и до беды!». А старуха говорит: «Ты же тоже тут не на радостях оказалась? Всё я про тебя знаю. Не думай, что тебя Бог забыл – он каждую слезинку твою сохранил и на нитку нанизал, и вот на мне из слез этих ожерелье». Посмотрела девушка – и правда на шее старухи ожерелье жемчужное, и старуха перед ней вовсе не старуха, а женщина в шелковом платочке, и лицо у женщины светлое, доброе. Говорит ей эта женщина: «Теперь ступай домой, нашлись за тебя заступники». Василиса. Ну? И что было дальше? Митя. Пришла она домой, а там ее обидчика, купца этого, паралич разбил. Призвал он к себе попа и раскаялся во всех грехах. И перед смертью с девушкой обвенчался, снял с нее позор. А через год ее сосватали в другой город, за хорошего человека. Василиса (после молчания). Ага, и потом муж каждый день попрекал, что она с купцом жила за деньги. Митя. Нет, не попрекал. Они очень любили друг друга, за всё прощали, и много сделали хорошего. жүктеу/скачать 436.55 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|