Монголия и Кам

Поручив В. Ф. Ладыгину налегке съездить в область солончаков и произвести детальную съёмку озёрной котловины, экспедиция направилась к восточной окраине озера Шаргин-цаган-нор, где решено было простоять два дня, в урочище Цзак-обо, среди пышной растительности нижнего течения речки, впадающей в озеро. Здесь уже высота местности выразилась в 3 180 футов (970 м) над уровнем моря.

Обширная шаргинцаганнорская котловина, самой природой предназначенная для хранения огромного бассейна, по всему вероятию была некогда заполнена большим озером, следы которого нагляднее всего выражаются солончаками и ближайшими к ним горизонтальными наслоениями известковатой глины. Характерную особенность представляют между прочим и пески, протянувшиеся по берегу озера в виде длинного, до шести верст невысокого закругленного вала, местами поросшего тамариксом.

В наше там пребывание озеро Шаргин-цаган-нор стояло совершенно сухое, без воды, открыв солончаки до 50 вёрст в окружности. Вся же вода, приносимая летом рекою Шаргин-гол, разбирается оросительными канавами для поливки полей, расположенных на юго-восточном, прилежащем к солончакам береговом пространстве, и только теперь, осенью, за ненадобностью, начинает скопляться в низовье русла и понемногу прикрывать оголенное дно озера, где зимою образуется ледяная толща.

По берегу озера, кроме двух-трех видов солянок, растительности не имеется; подальше тянутся сплошные заросли, свойственные общей приречной долине. Эта последняя, на протяжении 60 вёрст в длину и 3--5 вёрст в ширину, представляет превосходные пастбища, достаточно привольные для 200 юрт кочевников в течение круглого года. Извилистые берега речки местами сопровождаются кустарниковыми зарослями (Salix). Там и сям выбегают родниковые воды, окаймлённые злаками, осокой, касатиком, хохлаткой, а повыше и дэрэсуном. Камыш тянется участками по берегам речки, давая приют усатым синицам (Panurus biarmicus), производящим долго несмолкаемое трещанье, когда завидят поблизости что-либо подозрительное. По кустам тальника перелетали голубые синицы (Parus cyanus), которые

более мелодично ласкают слух, в особенности на некотором расстоянии, когда мягкая, нежная трель их голосов едва слышна. В травянистой заросли и по пашням, широко раскиданным в низовье долины, наблюдалось много серых куропаток. Среди же пролетных видов встречались прежние с добавлением, впрочем, утки-нырка, бекаса, полуночника и немногих других. Из мелких зверьков здесь встречены: ёж, песчанка и мышь.

Местные монголы в это время были заняты сбором сульхира (Agriophyllum gobicum), обильно произрастающего в пустынной части той же долины. Семена сульхира туземцы употребляют как суррогат хлеба; это второй случай подобного наблюдения; впервые я слышал об этом от незабвенного своего учителя, покойного H. M. Пржевальского, наблюдавшего такое же занятие у алашаньских монголов.

Лиственичный лес на постройку кладовых добывается в южных и северных горах Тайшир-ула, где он растет широкими участками по северным склонам гор. Подобным лесом мы любовались из урочища Цзак-обо по направлению к юго-востоку, где северный склон Алтаин-нуру на расстоянии 60 вёрст был покрыт темной лентой древесной заросли. Для большего знакомства с лесным районом и для определения нижней его границы вновь был командирован В. Ф. Ладыгин вместе с препаратором Телешовым.

Урочище Халюн богато ключевыми источниками, напоминающими горную кристаллически-прозрачную воду. Тут долина значительно суживается и подножье Алтаин-нуру отстоит от вершины главных ключей всего лишь на три версты; земледелие здесь также развито. Почти до меридиана этого урочища простирается восточная окраина лиственичного леса, нижняя граница которого в среднем приподнята над морем на 6 650 футов (2 027 м). К лиственичному лесу примешивается в горах, по сообщению В. Ф. Ладыгина, прибывшего сюда из своей экскурсии одновременно с караваном, -- жимолость, карагана, боярышник, крыжовник, тальник и осина. В лесу довольно обыкновенны сороки, черные вороны (Corvus corone), a у окраины гор и каменные воробьи; там и сям по лесным ущельям изредка высоко пролетали орлы-беркуты или грифы; при урочище же Халюн мне удалось обогатить орнитологическую коллекцию экспедиции великолепным экземпляром редкого сокола (Falco peregrinus babylonicus) {Маммологическая также пополнилась интересным видом песчанки (Pallasiomys unguioolatus Koslowi).}.

Животная жизнь, в смысле диких млекопитающих, вообще очень бедна в горах. По всем трем посещенным ущельям живут кочевники с большими стадами баранов, находящими достаточно питательного корма. Источники -- ключи и речки -- также бедны и по выходе из гор тотчас же иссякают. Горы эти, судя по образцам, привезенным В. Ф. Ладыгиным из ущелий обращенного к долине склона Алтаин-нуру, слагаются из известняка, диорита, сланца, змеевика, мелафирового туфа, порфирита, порфиритовой брекчии, песчаника, гранита и глинисто-кварцевой плотной зелёно-серой породы с вкрапленностями эпидота. Самые ущелья дики, узки, извилисты, с высокими, отвесно ниспадающими боками и с каменистыми крутыми ложами; и в этой части хребта, подобно тому как и на пройденном пространстве Алтаин-нуру, существуют проходы на полуденную сторону гор.
Оставив Халюн, мы двумя переходами прибыли в следующую лежащую к востоку долину Бегер-нор.

Наш лагерь расположился при вершине одного из многочисленных родников, сливающих свою воду в общую котловину озера. Здесь я также установил астрономический пункт, произведя наблюдения у характерного обо Изугин-будл.

По средине чашеобразной долины покоит свои солёные воды небольшое, до 15 вёрст о окружности, мелководное озеро Бегер-нор, абсолютная высота которого 4 100 футов (1249 м). По берегам и прилежащим котловинам, называемым Борбон-дабасу, отлагается небольшими кристаллами соль, составляющая предмет эксплоатации не только местных, но даже и отдаленных монголов. За солончаками тянутся травянистые заросли, а среди последних там и сям виднеются на лессовидном суглинке пашни, засеваемые, как и раньше попадавшиеся, ячменём и пшеницей. В этой долине в 20 верстах к юго-востоку, пройдя другую меньшую кумирню, мы ночевали.

На прилежащих болцтах держалось много ржанок (Charadrius dominicus fulvus), среди большой стайки которых пролетал с пискливым криком чибис (Vanellus vanellus); птицы доверчиво держались подле нашего бивуака, изредка перелетая на новые места, и только появление луня, сокола или сарыча серьёзно беспокоило голенастых, выражавших неудовольствие быстрым перемещением в другое, более безопасное болцто.

Последнее время, около двух недель, экспедиция провела в пределах собственно хошуна Цзасакту-хана, западная граница которого проходит в урочище Цзак-обо, а восточная при Курин-тологойн-дурулчжи. Прямым начальником над двумя тысячами юрт жителей этого хошуна считается сам хан, имеющий при себе штат до десяти чиновников. Фактически всеми делами по управлению хошуном ведают старшие или ближайшие сотрудники хана, так как нынешний хан еще молодой человек; к тому же он веселого нрава, не любитель административных занятий, а главное -- не способный да вдобавок еще и приверженный к горячительным напиткам.

Район кочёвок этого хошуна громадный и не представляет богатых пастбищ для верблюдов, которых, помимо прочего скота, главным образом и разводят местные монголы в целях транспортирования кладей по линии Куку-хото -- Кобдо. Собственно извозом занимается беднейшая часть населения, арендуя у своих богатых однохошунцев верблюдов на следующих условиях: уплатить за один рейс Куко-хото-Кобдо хозяину по 7--8 лан серебра за одного верблюда. Вьюк не должен превышать 9 пудов (150 кг). Если верблюд околеет по какой бы то ни было причине, арендатор уплачивает хозяину верблюда полную его стоимость. Арендатор обязан сам пасти и присматривать за верблюдами. Такие условия чрезвычайно выгодны, если только не случится повального падежа скота; арендатор берет за провоз одного вьюка от Кобдо до Куку-хото и обратно 14--16 лан серебра.

Кроме извоза население занимается и охотою на сурка, шкурки которого сбывают либо китайцам, либо случайным русским торговцам или их приказчикам из монголов. Проезжая этим хошуном, мы встретили одного монгола, который явился сюда с русским товаром из города Улясутая. Русский купец в Улясутае отпустил этому монголу на 600 рублей разных товаров по его выбору и предоставил ему продать их с тем, чтобы купцу было доставлено шкурок сурка и шерсти -- верблюжьей и бараньей -- по местной покупной цене на стоимость товара, отпущенного монголу. Помимо скотоводства, извоза, охоты местные жители занимаются еще и земледелием.

В хошуне Цзасакту-хана имеется три монастыря или кумирни, из которых две расположены в долине Бегер-нор, а третья в ближайшей окрестности Халюна. Последняя и западная из первых двух, или Цзасакту-ханэн-куре, принадлежат непосредственно местному хошуну; что же касается до третьей, то она вполне самостоятельна и нисколько не зависит от Цзасакту-хана.

Кумирня, носящая название управителя аймака и хошуна Цзасакту-ханэн-куре, имеет приличное помещение, в котором постоянно проживают и молятся до 500 человек лам. Непосредственно при ханской кумирне расположена и ханская ставка, а следовательно, и главное управление.

Здесь же в монастыре постоянно проживают два китайца-торговца преимущественно товарами первой необходимости в обиходе кочевого населения.

Следующий монастырь этого же хошуна, расположенный у южного подножья гор Тайшир-ула -- Хамба-хутухтэн-куре, имеет небольшой участок прилежащей земли, отведенной и подаренной ему Цза-сакту-ханом без ведома и утверждения китайского правительства.

Последний и старейший монастырь Бегерин-номун-ханэн-ламэн-куре основан, как поведали нам ламы, Номун-хан-ламой свыше 100 лет тому назад. Монастырь долгое время состоял в ведении местных управителей хошуном, но лет 30 тому назад, наконец, получил полную самостоятельность и вот по какому случаю. В 1870 году, во время сильного дунганского восстания в Китае, Номун-хан-лама, имевший тогда третье перерождение, был приглашен в город Улясутай -- в Улясутайский Сайд, где служил хурал, или молебен. Признательный Сайд ходатайствовал перед богдоханом о пожаловании Номун-хан-ламе почетной награды. Китайский император внял ходатайству Сайда и наградил святителя значительным участком земли, известным числом данников -- шабинаров, пожаловал ему также казенную печать и в заключение пожертвовал монастырю 500 голов скота (быков). Прибывшие в монастырь китайские чиновники, по распоряжению своего высшего правительства, выделили из общих цзасактуханских владений долину Бегер-нор -- площадь, простирающуюся по краевым очертаниям до 450 вёрст (480 км). Таким образом, Номун-хан-лама стал вне зависимости от Цзасакту-хана и для управления подчиненными и сношения с соседними хошунами завел у себя при монастыре управление на правах хошунного начальника.

Жители шабинского ведомства, или иначе шабинары, обитающие в долине Бегер-нор, численностью около 100 юрт, ведут тот же образ жизни и имеют тот род занятий, какой свойственен и их ближайшим соседям; по словам последних и монастырь и шабинары его до дунганского восстания отличались завидным состоянием; ныне же они всё еще не могут залечить своих ран, нанесенных магометанским погромом, и справедливо считают себя бедняками.

Об осеннем пролёте птиц, который начал обнаруживаться более или менее наглядно с последней трети августа и прошел через сентябрь и октябрь месяцы, к сожалению, можно сказать очень немного. Главные массовые перелёты плавающих и голенастых птиц проходят по линии значительных озерных бассейнов -- Хара-усу, Баграш-куль, Лоб-нор и других. Вот почему на первом из этих озер, лежавшем на нашем пути, мы встретили замечательное обилие пернатых, из которых одни уже направлялись к югу, другие еще только собирались к отлёту туда, и наконец, третьи, только что прилетевшие с далекого севера, должны были набраться сил прежде, нежели пуститься на чужбину.

Сведем в одно целое наши отрывочные заметки о пролёте птиц.

27 августа при озере Хара-усу наблюдались отлётными: гуси серые (Anser cinereus), гуси индийские (A. indicus) и гуси-гумённики (A. fabalis), утки, бакланы, кроншнепы (Numenius arquatus); на другой же день зуйки и некоторые из улитов (Tringa). A по долине в это время периодически уносились стайками стрижи и земляные ласточки (Riparia riparia); 30 августа летели к югу ласточки деревенские (Hirundo rustica).

2 сентября почти одновременно были замечены: кулички-песочники (Erolia temminckii), улит-черныш (Tringa ochropus) и небольшое общество бекасов; 4-го летели одиночками чекканы; 6-го в долине речки Борджон наблюдались парами или небольшими стайками улиты большие (Tringa nebularia), белые и желтые плисицы; 7-го -- маленькие изящные пеночки; 9-го при озере Хулму-нор по временам летели высоко в небе огромные стаи серых журавлей (Grus grus), 10-го -- коршун черноухий (Milvus migrans).

11 сентября наблюдались на Хулму-норе скворцы (Sturnus vulgaris), утки-чирки (Querquedula crecca), турпаны (Casarca ferruginea), черногорлые дрозды (Turdus atrigularis); 13-го -- ржанки (Chardrius fulvus) и опять белые плисицы; 14-го в последний день пребывания на Хулму-норе, -- петушок-камнешарка (Arenaria interspres); 17-го -- вновь черногорлые дрозды, но большими нежели прежде стайками.

22 сентября летели сорокопуты, луговые коньки, утки-полухи (Anas strepera) и опять в значительных стайках гуси и утки-нырки (Fuligula), но не останавливаясь в долине, а пролетая прямо к югу. 23-го в долине Шаргин-цаган-нор наблюдались утки-кряквы (Anas platyrhyncha), галки (Coloeus monedula), грачи-полуночники (Caprimulgus), утки-свиязи (Mareca penelope), пустынные славки (Sylvia nana) и краснохвостки краснобрюхие (Phoeniocurus erythrogastra); 25-го -- утки-широконоски (Anas clypeata); 29-го -- бекасы маленькие; 30-го -- вновь утки-кряквы и степные больдуруки (Syrrhaptes parado-xus). Последние, впрочем, начали летать уже несколько дней тому назад и летели ежедневно по утрам и вечерам всё в одном и том же -- восточно-юго-восточном направлении.

В следующем месяце во множестве продолжали лететь все те же копытки, или больдуруки, и кое-когда попадались на глаза другие, почему-либо запоздавшие, пролетные птицы.

3 октября днем, около полудня значительными стайками отдыхали на болцте Бегер-нора большие ржанки (Charadrius fulvus), а среди них с пискливом криком проносился из стороны в сторону чибис (Vanellus cristatus); под вечер вся эта компания направилась в отлет к югу; 6-го по временам тянулись длинными вереницами, красиво мелькая на солнце, белые цапли (Ardea alba); в тот же день замечены и водяные коньки.

Во второй трети октября, кроме больших и малых стад больдуруков, попрежнему уносившихся к востоку-юго-востоку, вдоль гор, мы ничего не наблюдали, а в следующей и последней трети того же месяца -- 22 октября -- при озере Орок-нор закончили собой список пролётных птиц в этом году -- черноголовая чайка, запоздалые утки-кряквы, прежняя одиночка-ржанка и небольшая стайка серых гусей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

МОНГОЛЬСКИЙ АЛТАЙ

(Продолжение)

Снова ближайшее соседство главных гор.-- Ламы, паломники в Тибет.-- Неожиданная встреча с А. Н. Казнаковым на озере Хутук-нор, -- Бивуак при ключе Далын-туру.-- Знакомство с озером Боун-цаган-нор.-- Жители юго-восточных хошунов Цзасактухаиского аймака.-- Поездка В. Ф. Ладыгина поперек Гоби.-- Массивы Ихэ- и Бага-богдо.-- Озеро Орок-нор и дальнейший путь экспедиции вдоль северо-восточной окраины гор Арца-богдо.-- Трехнедельная стоянка при колодце Чацеринги-худук.-- Возвращение Казнакова.-- Совместное следование до кумирни Цзурахай-дацан.-- Попутные монголы Сайннойонского аймака.

Познакомившись с интересной долиной Бегер-нор, экспедиция вновь направилась к горам главного хребта и, следуя среди узкой и высокой долины, преграждающейся на севере второстепенной горной цепью, составляющей непосредственное западное продолжение массива Ихэ-богдо, незаметно приблизилась к восточной окраине Алтаин-нуру, носящей у монголов название Гычигин-ула. Близость гор и высокое поднятие снова сопровождалось низкой температурой. В долине же Бегер-нор было почти так же тепло, как и в памятной долине Шаргин-цаган-нор. И там, и здесь солнце пригревало по-летнему и мы могли любоваться полевыми жаворонками, поднимавшимися в голубую высь и разносившими по сторонам свое звонкое пение. В близком же соседстве гор, в известное время, чаще слышно завывание ветра или бури, этих усердных агентов-разрушителей горных пород.

Тотчас за травянистым покровом дна Бегернорской долины начинается щебне-галечник, который тянется до подошвы гор. На нашем пути, у ключа Аро-сучжи, горы слагались из мелафира и были сильно разрушены и обточены, представляя у основания ниши, пещеры, а по вершинам всклокоченные гривы. На юге главный хребет был засыпан снегом и от него подувало холодом, в особенности по ночам. Монголы в это время проживали в ущельях пройденных нами передовых гор.

На третий день мы достигли урочища Шара-бурдун, где имеются два маленьких пресных озерка, большее из которых выпускает речонку, теряющуюся в соседней, к юго-востоку пониженной части долины. Абсолютное поднятие этой местности -- 6 990 футов (2 130 м). Отсюда, ближе к югу выступает от главного хребта гора Чандэман, сложенная из сланца, тогда как прилежащие к ней невысокие грядки состоят из порфира и белого кварца; на юго-востоке виднеется западная окраина Баин-цаган-ула, еще ближе высылающая от себя гору Унигэтэ ("Лисья"), между которой и ранее указанной Чандэман находится свободный проход к югу-востоку -- в долину озера Хутук-нор (озеро "Счастья"). На севере тянулся безымянный пониженный кряж, добегающий своими восточными отпрысками до горы Унигэтэ. За этим кряжем выступали высокие, острые гребни разрозненных гор: Сырхэ, Уха и Самдын-дампа -- тех самых, которые были нам видны еще с долины озера Бегер-нор и горы Хара-аргалэнтэ, составляющие лишь западную часть общей плоской возвышенности, добегающей под названием Нарын-хара до меридиана снегового массива Ихэ-богдо.

Достигнув следующим переходом озера Хуту-нор, мы неожиданно встретили А. Н. Казнакова, обогнувшего Гычигин-ула с востока и введенного картами в заблуждение о месте нашего надлежащего схождения.

Маршрут следующей поездки А. Н. Казнакова, начавшего её отсюда, представлялся таковым: по пересечении, к югу от озера Хутук-нор, гор Гычигин-ула и своего только что пройденного пути, взять направление к юго-востоку, или близкое к таковому, для движения у южной подошвы расчленённого Алтая до связи на востоке с гобийскими рейсами Н. М. Пржевальского, а затем, выйдя к северному подножью тех же гор, следовать ко мне навстречу в окрестностях озера Улан-нор.

Пресное озеро Хутук-нор, обойденное кругом, расположено в приветливой долине, ограниченной с юга горами Гычигин-ула, с востока -- Чандэман, с севера -- обнажающими розоватый выветрелый гранит сопками передовых холмов гор Унигэтэ и Баин-цаган-ула, а к востоку-юго-востоку -- волнистыми увалами. Будучи затейливо изрезано в северо-западной части высокими обрывистыми берегами, Хутук-нор имеет низкие берега на юго-восточной своей окраине. Окружность озера простирается до 30 вёрст, представляя фигуру, вытянутую согласно направлению гор с северо-запада на юго-восток.

В наше пребывание на озере последнее было покрыто льдом, сквозь блестящую поверхность которого виднелось мелкое илистое дно, поросшее водорослями, где усмотрены во множестве Gammarus'ы. В юго-восточной части озера выступает из-под его вод обрывистый остров, состоящий из зеленоватого ила. Близко примыкая к полуострову, он как бы разделяет водную гладь на две части, принимаемые издали за отдельные озёра. К востоку же, в трёх верстах, действительно имеется обособленное озерко, называемое Бага-нор. Наш бивуак был расположен на южной окраине Хутук-нора, поблизости от обильно выступающих по берегам ключевых родников, питающих озеро. Прилежащая долина была покрыта хорошей степной растительностью, по которой паслись стада местных кочевников. Рядом с домашними животными нередко можно было видеть небольшие общества монгольских дзеренов и хара-сульт. Из птиц мы видели лишь пару лебедей, которые, немного отдохнув на обманчивой ледяной поверхности озера, полетели дальше к югу, оглашая воздух тревожным криком. В соседних горах держались аргали, горные козлы, волки, лисицы и зайцы.

Обогнув озеро с юга-востока, при дальнейшем следовании наш караван опять вступил на большую кобдо-кукухотоскую дорогу и по ней следующим переходом достиг урочища Далын-туру, лежащего в открытой долине, но ближе к окраине гор Баин-цаган-ула. На половине нашего первого перехода от озера мы увидели и пересекли ту большую дорогу из Улясутая в Су-чжоу, по которой в скором времени должен был следовать В. Ф. Ладыгин. Общее направление этой интересной гобийской дороги шло от северо-северо-запада на юго-юго-восток. На севере дорога пересекала западную окраину Баин-цаган-ула, а на юге серию хребтиков, кряжей и поперечных долин той системы гор, которая составляет дальнейшее на юго-восток продолжение Алтая -- его южной цепи, теряющейся в пустыне, а не связывающейся, как изображалось на картах {В действительности же в той стороне находится широкая долина, по которой тянется большая караванная дорога в Куку-хото.}, с передовыми на севере горами в массиве Ихэ-богдо, порою открывающемся нам в синеющей дали своей могучей плоской вершиной.

На отличном ключевом урочище Далын-туру мы расположились на несколько дней. Здесь я дал поручение В. Ф. Ладыгину съездить к северу от Далын-туру, на озеро Цаган-нор, или, как оно точнее называется, Боун-цаган-нор. Посещенная моим сотрудником местность представляется так: тотчас за хребтом Баин-цаган-ула, пересечённым Ладыгиным в понижении, залегающем западнее горы Цицин-хайрхан, лежащей в общей оси с Баин-цаган-ула, расположена долина, преграждаемая с севера длинным плоским поднятием. На этом поднятии насажены вершины: по средине Дунду-аргалэнтэ, к востоку Улан-аргалэнтэ и на западе Хара-аргалэнтэ, -- те самые, о которых я уже раньше упоминал и которые были видны с озера Бегер-нор и из урочища Шара-бурдун. Миновав общую возвышенность, Ладыгин спустился в обширную долину, разделяющую Алтай и Хангай, и через 10 вёрст движения по ней в том же северном направлении вступил на юго-восточный берег озера.

Горы Баин-цаган-ула, судя по образцам, взятым с южного склона этого хребта, слагаются главным образом из сланца; кроме того при устье одного из средних ущелий того же полуденного склона замечены габбро и кварцитовая брекчия, а у ключа Харын-шанда брекчия гобийская. В восточной пониженной окраине описываемых гор, на границе с скалистым, крутым Цицин-хайрханом, на пути В. Ф. Ладыгина обнаружен стекловатый базальт -- местами с собственной брекчией, покоящийся на базальтовой лаве, а в некотором отдалении к югу и северу, по предгорьям, к преобладающему сланцу примешивается и известняк. Далее к северу, перед долиной Боун-цаган-нора залегает окраинная гряда, обнаруживающая на обоих склонах, при пересечении Дунду-аргалэнтэ, порфировый туф с незначительным добавлением тоналита, известняка, мезозойских песчаника и глины и кремния; последний монголы добывают для собственной надобности. Озеро Боун-цаган-нор довольно обширное, -- до 60 вёрст в окружности -- было обойдено кругом. Общая фигура этого соленого озера, стоявшего открытым в половине октября, напоминает закругленный треугольник, северо-западная и юго-западная стороны которого прихотливо изрезаны. Вода настолько солона, что её не пьют даже животные; кроме того она обильно выделяет сероводород. Низкий берег -- солончаки, возвышенный -- пески, обсыпающие котловину озера со всех сторон; с восточной стороны, кроме того, расположены правильные поперечные гряды, состоящие из конгломератового щебня. В северо-восточный угол озера впадает речка Байдарик {В устье своем эта речка разбита на три рукава, достигающих по ширине в общей сложности 6--7 сажен (12--14 м), а в глубину около одного фута (30 см).}, незадолго перед тем принявшая справа Цаган-гол. Отсюда же на северо-запад, вдали, среди предгорий Хангая, виднелась гора Гурбан-хара-магнай.

На озере ютилось много пролетных птиц, -- всё те же, которые мной были указаны и раньше. С севера и запада, со стороны пустыни, порой приходили хуланы и антилопы (Gazella subgutturosa), которых манили прибрежные заросли камыша, тамарикса и саксаула.

С гор Баин-цаган-ула в ясную погоду открывается широкий вид к югу. Южная цепь гор Гычигин-ула резко обрывается: её непосредственным продолжением на юго-востоке служит ряд холмов, вытянутых параллельно между собою. Ближайшую невысокую и короткую гряду монголы нам назвали Хуца, отдаленную же, значительно поднятую над общими высотами и теряющуюся в пустыне, -- Чжинсытэ-нуру. Неподалеку резко выступает обособленная гора Бурла-хайрхан. На восточном крае горизонта в передовой цепи виднелась могучая гора Ихэ-богдо. Большая караванная кобдо-кукухотоская дорога проходит долиною между указанными цепями гор.