Н. Н. Кислицына

Одним из таких молодых направлений является эколингвистика – раздел языкознания, сформировавшийся на стыке социального (соотношение социальных и языковых структур в процессе развития мышления на разных ступенях этногенеза), психологического (проблемы речевого воздействия) и философского (проявление в языке предельно общих свойств и закономерностей развития общества и познания) направлений в лингвистике.

Избрание определения «экологический» в названии новой языковедческой отрасли обусловлено эволюцией самого термина «экология», значение которого за более 100 лет существования трансформировалось из «науки об отношениях организмов с окружающей средой», изучающей «распространение генотипических вариаций и популяций», «поведение организмов, роль естественного отбора и различных форм борьбы за существование в процессе видообразования» [6,с.1217], в науку интегративную, охватывающую широчайший круг вопросов.

Становление экологии как системы знаний ноосферического уровня нашло свое выражение и в изменении парадигмы значений у прилагательного экологический. У данного слова появляется новое, еще не устоявшееся значение, выражающее положительную оценку, которое ощущается в следующих словосочетаниях: экологический образ жизни/район/материал. В данных примерах значение слова уже несколько абстрагировано от денотата (взаимоотношение организмов с окружающей средой), что позволяет заменить его другими определениями с оценочным значением, не изменяющими суть высказываний (здоровый/правильный образ жизни, благоприятный для жизни район/материал). Изменения семантического характера подтверждаются и морфологическими модификациями, а именно: у относительного прилагательного экологический появляется его качественный «эквивалент» – экологичный. «Яркого цвета диван и «экологичные» шторы смотрятся особенно выразительно на общем минималистичном фоне…» [4,с.55]. В последнем примере у определения экологичный прослеживается актуализация значения эстетической оценки, а не взаимосвязи с окружающей средой.

Экологический подход к языку предполагает трактовку последнего как неотъемлемого компонента холистической цепи взаимоотношений, существующих между человеком, обществом и природой. Соответственно, одним из важнейших критериев экологичности и неэкологичности языковых единиц является соотнесенность с антропоцентризмом.

История становления термина «антропоцентризм» в лингвистике представляет определенный интерес, т. к. отражает эволюцию представлений человека/общества в его отношении к окружающей среде.

И. А. Бодуэн де Куртенэ, известный сторонник психологического подхода в языкознании («Сущность человеческого языка исключительно психическая. Существование и развитие языка обусловлено чисто психическими законами»), призывал к «искоренению предрассудка, называемого антропоцентризмом (разрядка наша. – Н.К.)» [2,с.146-202]. Негативное отношение к антропоцентризму прослеживается и у Леонарда Блумфильда [1,с. 197-199]. Почему ученые, признававшие психическую природу языка, его тесную взаимосвязь с человеком и социумом, так последовательно отвергали антропоцентризм? Нам видится, по крайней мере, две возможные причины этого неприятия. Во-первых, психологический подход того времени основывался более всего на индивидуальной психологии, психологии, которая была максимально приближена к естественнонаучной, физиологической (изучение языковых расстройств (афазий) проблематике. Во-вторых, сам термин «антропоцентризм» трактовался как «предвзятое», заранее предопределенное отношение исследователя к языку, в то время как предполагалось, что ученый должен придерживаться системоцентричных взглядов и стремиться к рассмотрению языка как внешнего по отношению к исследователю явления.

Однако с 20-х гг. ХХ века «абстрактный объективизм» [1, с.270-271] начинает подвергаться серьезной критике, и в первую очередь – за невозможность ответить на вопросы, связанные с «человеческим фактором» в языке. Подобную критику в адрес структурализма, многие направления которого проповедовали отказ от антропоцентризма, высказывал и японский языковед Мотоки Токиэда, который отрицательно относился к «отходу лингвистики ХХ века от антропоцентризма, рассматриванию языка целиком со стороны как чисто объективного явления» [1, с.275].

В наше время антропоцентрический подход распространен достаточно широко. Достаточно сказать, что даже в таком консервативном направлении, как лексикография, где абсолютно преобладает лингвоцентрический подход, одним из перспективных направлений развития представляется именно антропоцентрическое. «Антропоцентрический подход … распространяет свое действие не только на решение всех вопросов лексикографической теории и практики, но и на понимание многих собственно лингвистических установлений» [5, с.133]. Значение антропоцентрического фактора для решения лингвистических проблем трудно переоценить, т. к. «язык существует в человеке для человека и реализуется через человека, поэтому для понимания его устройства и функционирования первостепенное значение имеет учет взаимодействия трех элементов: языковых форм, самого человека с его мышлением и психологией и внеязыковой действительности» [3,с. 369].

Эколингвистический подход предполагает свою трактовку антропоцентризма, которая совпадает по смыслу с высказанной выше (человек стоит в центре всего или, как сказал Г.Я.Солганик: «… слагаемые любой картины мира – это субъект, время, пространство. Иными словами, человек действующий, оценивающий, созерцающий, наблюдающий, составляет центр картины» [7,с.33]), однако отличается критическим отношением к антропоцентрическому фактору, считая, что он порождает следующие эколингвистические проблемы: большизм (growthism), андроцентризм (sexism), идеологию неисчерпаемости природных ресурсов (the unlimitedness of our resources), категоризацию или членение мира с точки зрения человека (fragmentation) и др. [10,с.9-10]. Антропоцентризм, как считают эколингвисты, проявляет себя и в языковой номинализации явлений действительности, рассмотрении их с точки зрения полезности и не полезности для человека. Если в период становления человечества такой подход к природе был, возможно, необходимой составляющей для выживания людей как вида, то в настоящее время раскрытие языковых манифестаций данных проблем будет способствовать, с одной стороны, большей осведомленности общества о существовании сложных вопросов, с другой – их решению.

В настоящее время в эколингвистике последовательно выделяются два поднаправления. Первое – где главенствует экология и экологические идеи экстраполируются на язык и языки (Э. Хауген, В. Ф. Маккей, П. Мюльхойзлер). Второе – в основе которого лежат языковые данные, способствующие раскрытию экологических проблем в самом широком понимании данного определения (М. А. К. Хэллидей, А. Филл, Й.Дреер, Й.Кр. Банг).

В последнем поднаправлении представляют особый интерес исследования, проводимые в рамках одного языка, и исследования контрастивного характера, требующие вовлечения материала нескольких языков. Анализ лексики конкретного естественного языка с привлечением эколингвистических критериев позволяет выявить ассоциации, образные представления носителей языка о явлениях окружающей действительности: химическая атака, борьба с сорняками и т. п. Работы сопоставительного характера демонстрируют сходство и различие в использовании соответствующей лексики разными языками. Так, в русском языке словосочетанию органико-биологическое земледелие соответствуют organic food production в английском языке, цkologisch в немецком и biologique во французском языке [9,с. 504].

• 
  лингвистическое разнообразие (причины, формы, функции и последствия);
  
• 
  исчезающие языки (спасение малых и исчезающих языков);
  
• 
  соотношение между биологическим и лингвистическим/культурным многообразием;
  
• 
  эко-критическое направление: поиск экологичных и неэкологичных элементов языковой структуры (грамматика);
  
• 
  эко-критический дискурсивный анализ: тексты, затрагивающие проблемы окружающей среды; идеологии (антропоцентризм и др.) в дискурсе;
  
• 
  обучение эко-грамотности (знания о всеобщей взаимосвязи в мире) [11,с. 162].
  

1. 
   Алпатов В. М. История лингвистических учений. – М., 1999.
   
2. 
   Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию: В 2 т. – Т. 1.– М., 1963.
   
3. 
   Гак В. Г. Языковые преобразования. – М.,1998.
   
4. 
   Идеи вашего дома : Практический журнал. – M. –№ 11 (57). – 2002.
   
5. 
   Морковкин В. В. Антропоцентрический versus лингвоцентрический подход к лексикографированию // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. – М.,1988.
   
6. 
   Новейший философский словарь. – Минск, 2001.
   
7. 
   Солганик Г. Я. О новых аспектах изучения СМИ // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. – M. – № 3. –2000.
   
8. 
   Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Реферативный журнал. Серия 6. Языкознание. – М. – № 3. –1997.
   
9. 
   Fill A. Contrastive Ecolinguistics – a New Field for Ploughshares? // Anglistentag 1994 Graz. Proceedings. – Volume XVI. – Tьbingen,1995.
   
10. 
    Fill A. Ecolinguistics – State of the Art 1988 // Arbeiten aus Anglistik und Amerikanistik. – Band 23. Heft 1. – Tьbingen,1998.
    
11. 
    AILA `99 // Fill A. Language and Ecology: Ecolinguistic Perspectives for 2000 and Beyond. – Tokyo,2000.