Завершение деятельности российского генерального консульства в Мельбурне в декабре 1917 - январе 1918 гг. (по материалам австралийских архивов)

Завершение деятельности российского генерального консульства в Мельбурне в декабре 1917 - январе 1918 гг. (по материалам австралийских архивов)

Консульские учреждения Российской империи появились в австралийских переселенческих колониях еще в 1857 г.: в Мельбурне и Сиднее начали работу нештатные вице-консулы Дж.Деймион и Э.Поль. Ко времени первой мировой войны русская консульская служба в Австралийском Союзе охватывала уже весь австралийский континент. В Мельбурне работал штатный генеральный консул России - этот пост с 1911 г. занимал А.Н.Абаза. В Сиднее, Аделаиде, Брисбене, Хобарте, Дарвине, Ньюкасле, Перте, Порт-Пири и Фримантле осуществляли свою деятельность нештатные консульские работники, в основном, из числа местных коммерсантов.

В качестве одной из главных задач русского консульского корпуса рассматривалась работа с русской эмигрантской общиной. Российская диаспора, по данным генерального консульства в Мельбурне, насчитывала примерно 11 тыс. чел.¹ После русской революции 1905-1907 г. в Австралии появилась немногочисленная (не более 500 человек), но отличавшаяся радикализмом взглядов и необычайной политической активностью группа эмигрантов-революционеров. Пс20.но 11 тысяч человек.ым консульства в Мельбурне асчитывала работа с русской эмигрантской общиной.итие и охватывала весь авсКонсул А.Н.Абаза с тревогой наблюдал за усилением влияния полтэмигрантов среди далеких от политики рядовых членов русской диаспоры. Именно с попыткой по возможности нейтрализовать это влияние связаны так и не принятые русским правительством предложения А.Н.Абазы увеличить число штатных русских консульств в Австралии. «Наше консульское представительство в Австралии, - писал в этой связи А.Н.Абаза в феврале 1914 г. в российское министерство иностранных дел, -далеко уже не удовлетворяет современным потребностям и не отвечает непрерывно возрастающим житейским вопросам... Нельзя не видеть, что разбросанное на протяжении... Австралии... многотысячное русское население имеет всего-навсего одно место, а именно консульство в Мельбурне, куда оно может обратиться за советом, помощью и защитою». «Результатом подобного положения, - продолжал А.Н.Абаза, - является то, что лишенные возможности своевременной поддержки со стороны отечественных властей многие русские принимают, даже против желания, австралийское подданство, между тем как другие - и таких сотни - подпадают под пагубное влияние бежавших из России политических преступников и в скором времени превращаются из мирных верноподданных переселенцев в ярых социалистов и анархистов».²

Борьба генерального консула А.Н. Абазы с радикальными организациями русских эмигрантов шла с переменным успехом. В 1911 г. по поручению русских консульских представителей полиция Квинсленда проверяла «на лояльность» Русское общество взаимопомощи в Брисбене.¹ В том же 1911 г. А.Н. Абаза энергично, но безуспешно протестовал против избрания председателем Союза русских эмигрантов (СРЭ) большевика Ф.А. Сергеева (Артема). Более успешной была его борьба против печатных органов СРЭ. В 1912 и 1916 г. с подачи русского генерального консула австралийские власти закрыли издания этого союза «Эхо Австралии» и «Известия Союза русских эмигрантов».²

После февральской революции в России активность русских радикалов в Австралии заметно усилилась. Революционная пропаганда при этом тесно переплеталась с пропагандой антивоенной. Для того чтобы разобраться в положении дел и по возможности найти пути умиротворения русской общины, в конце октября - начале ноября 1917 г. А.Н. Абаза совершил инспекционную поездку в Брисбен. 1 ноября он встречался с лидерами русских эмигрантов, председателем Русской ассоциации Мельбурна Н. Леонардом-Каневским и редактором брисбенской газеты «Рабочая жизнь» большевиком П. Симоновым. Никаких результатов встреча не принесла, и при этом, как сообщал в своем донесении сотрудник секретной службы австралийского министерства обороны, «обе стороны проявили нескрываемую враждебность по отношению друг к другу».³ По итогам поездки в Квинсленд выяснилось, что большинство русских резидентов в Брисбене сочувствуют анархо-синдикалистам из организации «Индустриальные рабочие мира», а их печатные издания публикуют статьи «нежелательного характера».⁴

Практически одновременно с поездкой русского генерального консула в Брисбен, в ноябре 1917 г. в Австралию пришли сообщения об октябрьском перевороте в России. Стало известно, что большевистское правительство объявило о своем намерении выйти из первой мировой войны. А.Н. Абаза, в свое время спокойно принявший февральскую революции, но категорически не желающий принимать революцию октябрьскую, совершил, может быть, эмоционально оправданный, но явно непродуманный шаг. 3 декабря 1917 г. на бланке консульства он отправил официальное письмо премьер-министру Австралийского Союза У.М. Хьюзу, где объявил, что он «категорически отмежевывается, как в качестве официального лица, так и в личном плане, от банды предателей и анархистов, которые, как кажется, в настоящее время контролируют судьбы моей несчастной страны». «До тех пор и пока, - продолжал генеральный консул, -не будет сформировано признанное русское правительство, которое будет скрупулезно выполнять обязательства России перед союзниками», он сможет выполнять свои обязанности в Мельбурне, представляя лишь «тех из [российских] граждан, кто всецело предан союзникам». «Я говорю не только от своего имени, -писал в заключение письма А.Н.Абаза, - но и от имени каждого сотрудника» консульства.¹

Письмо А.Н. Абазы поставило австралийские власти в затруднительное положение: стало непонятно, кого именно и какое государство представляет российский генеральный консул. 14 декабря 1917 г. австралийцы отдали распоряжение не признавать документы и паспорта, выдаваемые А.Н. Абазой.² 18 декабря секретарь премьер-министра Австралии М.Л.Шепард обратился к генерал-губернатору Австралийского Союза с просьбой запросить министерство колоний в Лондоне о том, «какую позицию следует занять по отношению к русским делам и следует ли признавать документы, выдаваемые генеральным консулом» России.³ Это были не праздные вопросы. Во-первых, сотни русских, стремившихся покинуть Австралию и вернуться домой, нуждались в действующих и признаваемых паспортах. Во-вторых, заметно усилилось революционное брожение в среде русских австралийцев, и властям Австралийского Союза нужно было иметь какого-либо приемлемого для них и признанного самими русскими иммигрантами представителя, способно выражать интересы русской диаспоры.

В самой русской общине сразу же после октябрьских событий в России развернулось движение за смещение «царского консула» и избрание комитета, члены которого должны будут отныне представлять интересы русских в Австралии. Еще 5 декабря 1917 г. председатель Русской ассоциации Мельбурна Н. Леонард-Каневский обратился с письмом к секретарю премьер-министра Австралии М.Л. Шепарду с просьбой побеседовать с представителями ассоциации по «очень значимому для них вопросу».⁴ Как сообщал назавтра, 6 декабря, М.Л. Шепард премьер-министру У.М. Хьюзу, русские объявили ему, что «генеральный консул г-н Абаза никоим образом не представляет их интересов» и якобы собирается в ближайшем времени покинуть Австралию. Русские попросили М.Л. Шепарда не признавать никого из тех, кого Абаза оставит вместо себя в качестве консула. М.Л. Шепард заявил в ответ, что в отсутствие «прочного правительства в России» признание кого-либо в качестве консула невозможно, и предложил членам русской общины избрать комитет, который «мог бы претендовать на выражение интересов русских резидентов в Австралии и представлять интересы русских, если таковые возникнут».⁵

12 декабря 1917 г., фактически с подачи М.Л. Шепарда, прошел митинг русских резидентов в Мельбурне, где был избран комитет из 5 членов и 2 кандидатов. Комитет получил полномочия от участников митинга «представлять интересы русских перед федеральными властями и властями штата Виктория». Резолюция митинга с примерно полусотней подписей была направлена М.Л. Шепарду.¹ Информацию о собрании русских в Мельбурне немедленно опубликовала выходившая в Квинсленде газета «Рабочая жизнь», сопроводив ее призывом провести такие же митинги в Брисбене и Сиднее. В газете утверждалось также, что делегация русских Мельбурна попросила федеральное правительство Австралии закрыть русское консульство и получила согласие на выборы комитета для представления русских интересов до назначения нового правомочного консула России.²

Возмущенный А.Н. Абаза 18 декабря пишет премьеру У.М. Хьюзу письмо с требованием разъяснений. «Я просто не могу поверить, - еле сдерживает ярость российский генеральный консул, - что федеральное правительство могло занять такую позицию по отношению к консульству».³ Назавтра А.Н. Абаза получил весьма уклончивый ответ за подписью премьер-министра, но подготовленный, судя по документам, М.Л. Шепардом. В ответе говорилось, что никаких распоряжений относительно закрытия российского консульства в Мельбурне правительство Австралии не давало, но, поскольку в русской общине существует убеждение в скором отъезде Абазы из Австралии, русским было предложено избрать комитет для защиты своих интересов. «Однако совершено ясно, - на успокоительной ноте завершали свои разъяснения авторы ответа, - что любой комитет такого рода ни в коем случае не будет рассматриваться как наделенный статусом консульского представительства».⁴

В эти же дни А.Н. Абазу ожидал новый удар. Видимо, 21-22 декабря в его распоряжение попала бумага по делу Петра Харитонова, русского подданного и ветерана АНЗАК, получившего ранение на фронтах первой мировой войны. Некий майор секретной службы генерального штаба Хоган ходатайствовал перед военно-морскими властями в Мельбурне о разрешении Харитонову покинуть Австралию на борту одного из уходящих кораблей. Харитонов не может сделать этого без особого разрешения: он «не в состоянии получить паспорт», поскольку «русский генеральный консул в Австралии в настоящее время не признается как законный представитель русского народа».⁵ 22 декабря А.Н. Абаза пишет новое письмо У.М. Хьюзу, где «официально выражает решительный протест» против попыток австралийских властей «отрицать или ставить под вопрос» его полномочия как генерального консула. «Моя экзекватура не была аннулирована..., - язвительно продолжает русский дипломат, - до тех пор, конечно, пока Вы, сэр, не отдадите распоряжение своим подчиненным обращаться со мной таким образом. Я рассчитываю, однако, что этом случае Ваша вежливость побудит Вас заранее уведомить меня о появлении таких инструкций». «Имею честь просить Вас о срочном ответе», - уже совсем недипломатично заканчивает письмо генеральный консул.¹ Ответ премьер-министра в архивах обнаружить пока не удалось. Однако, думается, А.Н. Абазе все стало ясно и так. Он принимает решение о прекращении своей деятельности в качестве представителя России и завершении работы генерального консульства.

26 декабря 1917 г. А.Н. Абаза пишет письмо послу российского Временного правительства в Лондоне К.Д. Набокову, в котором сообщает о своем решении оставить службу в Мельбурне с 27 января 1918 г. «Считаю невозможным оставаться на службе при сложившихся обстоятельствах. В отсутствии центрального правительства, компетентного принять мою отставку, я решаюсь проинформировать посольство о том, что я оставляю консульство с 14/27 января 1918 г.».²

А.Н. Абаза начинает подготовку к закрытию генерального консульства в Мельбурне и консульских учреждений в других городах Австралии. 8 января 1918 г. он извещает секретаря премьер-министра об увольнении им со службы нештатных русских консулов в Хобарте, Перте, Дарвине, Ньюкасле, Порт-Пири.³

А русская община Австралии тем временем под водительством революционных элементов продолжает реализацию идею «самоопределения» русской диаспоры. 14 января 1918 г. состоялся многочисленный митинг выходцев из России в Брисбене. Он был организован, судя по всему наиболее радикальными большевистскими элементами из числа русских жителей Квинсленда. На митинге, по мельбурнскому образцу был создан комитет из 5 членов и 3 кандидатов, призванный «представлять интересы русских перед лицом федерального правительства и властей штата». В состав избранного комитета вошли известные своим радикализмом П. Симонов, Н. Лагутин, В. Воеводин, Б. Розенберг. Резолюцию митинга, которую подписали более 100 чел., в виде письма направили уже упоминавшемуся М.Л. Шепарду. Характерно, что в письме прямо говорилось о том, что комитет выбран «в соответствии в Вашим советом, который Вы сочли возможным дать» русской депутации Мельбурна.⁴

Сам факт проведения митинга в Брисбене и его резолюция, апеллирующая к австралийским властям, видимо, лишь подтвердили решимость А.Н. Абазы закрыть консульство. Работа по ликвидации дел была продолжена. 23 января 1918 г. А.Н. Абаза официально уведомляет У.М. Хьюза об увольнении почетного вице-консула России в Мельбурне Г. Слея.⁵ 26 января специальным письмом, адресованном премьер-министру Австралийского Союза А.Н. Абаза сообщает что с 27 января он «более не является генеральным консулом, но всего лишь частным лицом».⁶ Архив консульства А.Н. Абаза передал бывшему нештатному вице-консулу Г.С. Слею. Шифры и кодовые книги подлежали уничтожению.

Закрытие генерального консульства в Мельбурне означало, по сути дела, завершение целой эпохи в истории консульских отношений между Россией и Австралией. Попытки советского правительства назначить в качестве консула РСФСР известного своей революционной активностью члена русской диаспоры в Австралии большевика П. Симонова успехом не увенчалась. Австралийские власти отказались признавать его в качестве консульского представителя. В межгосударственных отношениях двух стран наступила долгая пауза. Она завершится лишь в 1942 г., когда СССР и Австралия, в то время – союзники по антигитлеровской коалиции, установят между собой дипломатические отношения.

До сих пор, к сожалению, неизвестна судьба архива императорского российского генерального консульства в Мельбурне. Дважды, в 1926 и 1996 гг. представители соответственно советского посольства в Лондоне и российского министерства иностранных дел безрезультатно пытались разыскать его следы. Австралийский историк Т. Пул считает, однако, что шансы обнаружить архив сохраняются. Не исключено, что Г. Слей, которому А.Н. Абаза передал архив консульства и который в 20-е гг. XX в. исполнял обязанности консула Финляндии в Мельбурне, передал русские бумаги финскому министерству иностранных дел. Возможно также, что архив консульства вывез в 1919 г. на русский Дальний Восток, занятый в то время белыми, бывший сотрудник русской консульской службы в Австралии Ж.С. Абрамович-Томас. Все это лишь более или менее обоснованные гипотезы, однако попытки поиска консульских бумаг в Хельсинки или в архивах Приморского края представляются отнюдь не лишенными смысла.¹ Во всяком случае, совершенно очевидно, что обнаружение документов российского генерального консульства в Мельбурне предоставит в распоряжение историков немало новых интересных материалов по истории отношений России и Австралии начала XX в.

Подалко Петр Эдуардович

(Ун-т Аояма Гакуин, Япония)