Эмигранты: Вспоминая Индию…

Художник, археолог, путешественник и общественный деятель Н. К. Рерих

Продажа картин, гонорары за оформление театральных постановок, публикации многочисленных статей обеспечивали Рериху возможность вести плодотворную научную работу, а также готовиться к поездке в Индию. Вскоре такая поездка состоялась.

2 декабря 1923 года Николай Константинович телеграфирует из Индии о благополучном прибытии. Остановившись в Бомбее, Рерихи предприняли осмотр известных исторических достопримечательностей. Затем посетили Джайпур, Агру, Сарнатх с его древнейшими буддийскими памятниками, Бенарес, Калькутту и оттуда повернули на север. Свыше трех тысяч километров было пройдено менее чем за один месяц. По пути состоялись дружеские встречи с индийскими учеными, художниками, писателями.

В конце декабря Рерихи остановились в небольшом княжестве Сикким, неподалеку от города Дарджилинга, расположенном на южных склонах Восточных Гималаев. Та спешка, с которой Николай Константинович продвигался на север, свидетельствует о том, что его прежде всего интересовали Гималаи.

Участники экспедиции проявили большой интерес к изучению древнейших буддийских письменных источников. Была собрана также ценная коллекция образцов тибетской живописи.

Через месяц после прибытия в Индию он написал: «Уже складываются у меня серии картин: 1. "Жемчуг исканий", 2. "Сожжение тьмы", 3. "Светочи прихода"». В 1924–1925 годах начинается работа над циклами картин — «Сиккимский путь», «Его страна», «Зарождение тайн», «Гималаи», «Майтрейя», «Учителя Востока».

Рерих показал себя непревзойденным «мастером гор». Николай Константинович утверждал, что горы помогают человеку обрести мужество, проявить силу духа. Жизненная правда рериховских горных пейзажей особенно близка и понятна непокорным путникам в «незнаемое». Неслучайно об искусстве художника, необычности его красок с увлечением рассказывают космонавты.

Постоянной базой экспедиции Рериха в Сиккиме был дом Талай Пхо Бранг под Дарджилингом. По преданию, в этом доме когда-то останавливался популярный Далай-лама V. С тех пор это место почиталось священным и привлекало к себе паломников.

Между тем эмигрантская пресса публиковала индийские сюжеты, принадлежащие перу самого Н. К. Рериха, жившего в эмиграции с 1918 года. Так, издававшийся в Праге журнал «Вольная Сибирь» в 1930 году напечатал отрывок из его книги «Алтай — Гималаи» в русском переводе. Сама же книга вышла на английском в 1929 году в Лондоне. Есть еще одно произведение Рериха, относящееся к русской зарубежной печати, — книга «Сердце Азии», 1929 года издания.

В сентябре 1924 года Николай Константинович временно расстался с Сиккимом и направился в Европу и Америку. Благодаря связям и энергии своих американских сотрудников он довольно легко получил разрешение на путешествие под американским флагом и оформил нужные документы.

Оставалось осуществить вторую задачу — информировать советское правительство о своем намерении посетить СССР и получить на это согласие, установив связь с советскими представителями за рубежом. И на обратном пути из США Николай Константинович лично посещает советское представительство в Берлине. Чичерин распорядился сообщить Рериху, что он может рассчитывать на необходимую помощь со стороны советских властей. Однако это распоряжение уже не застало Николая Константиновича в Европе.

После визита в берлинское полпредство Рерих сразу же отбыл в Азию. В начале 1925 года он на короткий срок посетил Индонезию и Цейлон — центр крупного ответвления буддизма — хинаяны.

С Цейлона Рерих поехал в Мадрас. Впервые посетил теософский центр в Адьяре и познакомился с его руководителями. Николай Константинович предложил открыть там музей теософского общества имени Е. П. Блаватской и внес свой вклад — картину «Вестник».

Пробыв в Адьяре несколько дней, Николай Константинович едет дальше через Калькутту в Сикким и уже в марте 1925 года перебрасывает свою экспедицию из Дарджилинга в столицу Кашмира Шринагар (Западные Гималаи).

Впереди лежал длинный и трудный путь, а перед экспедицией стали возникать одна преграда за другой. Для английской разведки не остался незамеченным визит Рериха в советское полпредство в Берлине, и теперь по территории Кашмира экспедиция продвигалась, встречая самые неожиданные препятствия, вплоть до вооруженных нападений.

Но так или иначе, древний путь от Шринагара до Леха удалось пройти и исследовать памятники искусства в Маульбеке, Ламаюре, Базгу, Саспуле.

В Ладаке экспедиция проработала более двух месяцев. После Ладака экспедиция взяла направление на Хотан. Предстояло преодолеть в тяжелых условиях осени семь перевалов высотою более 5 тыс. м — Кхардонг, Караул-дабан, Сасэр, Дапсанг, Каракорум, Сугет и Санджу.

Через несколько переходов караван оказался в царстве снегов. Мороз не позволял подолгу держать в руках карандаш или кисть, но Николай Константинович обладал завидной зрительной памятью и сумел позднее поведать об этой сказочной природе в своих картинах.

Русские эмигранты могли прочесть в некоторых номерах парижской газеты «Русская мысль» за 1956 году воспоминания о Н. К. Рерихе. Это статьи Н. П. Казнова «Кое-что о Н. К. Рерихе» и С. К. Маковского — «Кто был Рерих», где писалось в том числе и о годах жизни Николая Константиновича в Индии. После нескольких успешных лет, проведенных в Америке, для Рериха наступили нелегкие времена. С. Маковский пишет: «…во время пребывания Рериха в Центральной Азии, где он странствовал (с женой и сыном), возглавляя археологическую экспедицию, покровительствовавший ему миллионер Хорш (биржевик) отказался без предупреждения от дальнейших денежных взносов. Рериховские учреждения закрылись, государственные офисы Соединенных Штатов возбудили против него преследование за невзнос каких-то налогов, возврат в Америку грозил крупными неприятностями. С трудом, после долгих хлопот, добился он английской визы в Индию, где случайно приобрел усадьбу… Там и застрял он с семьей, далеко от всякой "цивилизации", живя как помещик-огородник трудами "рук своих" и пользуясь туземцами, находившимися еще в положении полукрепостной зависимости. Там, в самом сердце величайшего в мире горного массива, на возвышенности (2 тыс. м над уровнем моря) с воистину волшебным видом на Гималаи, с горной речкой среди соснового леса, — в семейном уединении, занимая двухэтажный дом, откуда до ближайшей железнодорожной станции (в 200 км) ведет по скалам одна пешеходная тропа, — приняв облик бородатого тибетского ламы, погруженный в оккультное созерцание и в свою мистическую живопись, безвыездно прожил Рерих около тридцати лет. Там, забытый миром, на семьдесят втором году жизни, и умер от затяжной болезни…

Какая необычная судьба… Как все это понять? Откуда этот по-американски стремительный взлет Рериха и еще более стремительный срыв в ничтожество?»

Заручившись поддержкой ученых Индии, Америки и Европы, Рерих 29 июля 1928 года, находясь в Сиккиме, заложил основы для создания Гималайского института научных исследований, названного «Урусвати», что в переводе значит «Свет утренней звезды».

Однако вскоре Николай Константинович задумал уехать из Сиккима. Он хотел посетить долину Кулу — колыбель памятников культуры более чем двухтысячелетней давности. В археологическом, историческом, филологическом, а также ботаническом и геологическом отношениях весь северный Пенджаб с западной частью Гималайского хребта был неистощимым кладезем материалов для института «Урусвати», и Николай Константинович решил переехать именно сюда.

Вид от дома Рерихов на долину Кулу

Через несколько месяцев после переселения в Кулу Николай Константинович и Юрий Николаевич уехали по делам в Европу и Америку. Для развития деятельности нового института необходимо было наладить более тесные связи с некоторыми научными учреждениями западных стран.

В периодике и книжных источниках зарубежья можно прочесть и о духовных контактах между представителями русской православной традиции и индийскими христианами. Духовенство Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) предпринимало попытки развернуть в Индии христианскую миссию с целью поиска путей к единству с представителями древнейших местных церковных общин, ведущих свое происхождение от апостола Фомы. Индийские христиане, объединенные в Малабарскую и Маланкарскую церкви и проживающие в большинстве своем в штате Керала, всегда с интересом относились к русскому православию.

С 1935-го по 1936 год в штате Керала на миссионерском поприще трудился иеромонах Нафанаил (Львов). В 1936 году он был удостоен сана архимандрита, а с 1937-го по 1939 год работал начальником православной миссии на Цейлоне. Позволю несколько слов об этом необычном, много повидавшем на своем веку человеке, знатоке европейских языков и эрудите. Родился он в 1906 году в старинной семье князей Львовых. Его отец — Владимир Николаевич Львов-второй, крупный помещик Самарской губернии, депутат IV Государственной думы, предпоследний обер-прокурор Святейшего Синода при Временном правительстве, принимал участие в корниловском мятеже. В эмиграции проживал в Берлине, потом вернулся на родину и окончил дни свои в тобольской ссылке. Сам Нафанаил (в миру его звали Василием), опасаясь коммунистической власти, эмигрировал в Китай. Там в 1929 году он принял монашество, трудился законоучителем в детском приюте при Доме милосердия в Харбине, а затем был направлен в Индию. Львов проявил себя как интересный духовный писатель и талантливый поэт. В 1946 году он стал епископом в Брюсселе, ас 1951 года служил в Северной Африке. Там он стал инициатором постройки Воскресенского собора в Тунисе.

Священник Иоанн Шаховской

Священник Иоанн Шаховской, будущий архиепископ той части русской православной эмиграции, которая стала основой Американской автокефальной церкви, до переезда в США принадлежал к Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе, которую создал с центром в Париже митрополит Евлогий (Георгиевский). Работая в одном из приходов в Западной Германии, отец Иоанн в сотрудничестве с Мюнхенским издательством «Милосердный самарянин» выпустил несколько брошюр. В этом же издательстве вышла книга «Жизнь во Христе: Записи индийского миссионера». На доступном нам экземпляре книги имеется дарственная надпись и автограф: «Досточтимой и дорогой м. Серафиме в день ея Ангела; в этой книге столько прекрасных, руководящих мыслей для нашей общей работы». Подпись принадлежит Д. Н. Теодорович, указана дата — «1.VIII 1947 г.» Книга была подарена монахине Серафиме Мелетьевой, которая вместе со своим братом, православным епископом Павлом, служившим на оккупированной территории Белоруссии, перед наступавшими войсками Советской армии бежала с немецко-фашистскими частями на Запад в конце Великой Отечественной войны.

Об Индии писали еще бывшие военные первой волны эмиграции. Так, В. А. Хабаров, ушедший в составе казачьей дивизии через Кавказ в Персию, в 1930 году опубликовал в Белграде книгу своих воспоминаний, назвав ее «Завоевание Индии: Записки русского беженца». Будучи в 1920-х годах в английском лагере в Персии, он оказался перед угрозой разделить участь русских беженцев и быть отправленным англичанами во Владивосток. Однако ему удалось бежать и перебраться вместе с семьей в португальские владения в Индии. Купив здесь земельный участок, Хабаров занялся постройкой дома, рассчитывая сельским хозяйством зарабатывать на жизнь. В своих записках он достаточно оптимистично описывает местную природу, трудности жизни европейца в джунглях.

Статьи русских людей об Индии встречаются в различных периодических изданиях. В литературно-публицистическом журнале русских эмигрантов «Возрождение», который выходил один раз в две недели в Стокгольме, читаем статью, подготовленную неким русским инженером, подписавшимся инициалами «Ф. М.». Он работал в составе французской технической миссии, занятой обследованием природных богатств Индии и составлением плана их использования.

В Лос-Анджелесе Б. И. Казанович на страницах «Вестника первопроходника» вспоминал об исследовании Л. Г. Корниловым путей из России в Индию. Другое зарубежное издание — «Новое русское слово», выходящее в Нью-Йорке, — в 1983 году уделило на своих страницах место для информации о книге Н. К. Черкасова «В Индии». В этом же издании приводятся воспоминания Ф. И. Елисеева — казака-джигита, выступавшего в составе театральной труппы с концертами в ходе гастрольной поездки по Индии. В периодике русского зарубежья этот автор оставил еще несколько материалов, связанных с Индией. Так, в журнале «Казак» он сообщил, что во время одного из первых турне казачьей труппы в Индию в 1933 году здесь неожиданно женился и остался на жительство артист А. П. Крикливый. Пишет об индийских гастролях Ф. И. Елисеев и в своей книге «На коне по белу свету».

Л. Г. Корнилов — исследователь путей из России в Индию

Парижский «Вестник русского студенческого христианского движения» поместил в 1954 году статью Михаила Зернова «Поездка в Индию». В ней автор описывает свою работу в провинции Траванкор, расположенной на самом юге страны. В 1953/54 учебном году Зернов был приглашён сюда в качестве руководителя и преподавателя колледжа, открытого под покровительством Сиро-Яковитской церкви. Колледж располагался в местечке Патанамтита, на вершине высокого холма, среди рисовых полей и кокосовых пальм. Автор пишет: «Среди этой богатой растительности разбросаны маленькие хижины крестьян, выстроенные из красной глины и покрытые пальмовыми листьями… Большинство студентов нашего колледжа — сыновья и дочери окрестных поселян… Каждое утро в 10 часов толпа веселой молодежи заполняла лекционные залы и лаборатории колледжа. Из 520 студентов 80 были девушки. Все студенты ходят босиком, не расставаясь с черными зонтиками, и носят красивую белую одежду. Они принадлежат к разным кастам, и среди них есть христиане, индусы и мусульмане, но большинство как преподавателей, так и учащихся — члены Сиро-Яковитской церкви…

Попав в Патанамтиту прямо из Оксфорда, я очутился в новом для меня мире, но мне вскоре удалось найти ключ, который открыл мне дверь к пониманию, и этим ключом было Православие.

Как ни отличны были преподаватели и студенты от меня, мы принадлежали к той самой церковной традиции и потому между нами установилось подлинное взаимное доверие. Я научился любить и ценить "православных" индийцев и разбираться в особых трудностях их положения. В течение всей своей долгой и нелегкой истории они оставались меньшинством среди торжествующего язычества, и это наложило особый отпечаток на их психологию…

С самого начала моего пребывания в Индии я понял, что должен отказаться от привычных установок и искать новых путей подхода к индийской молодежи… Индийские студенты ожидают от профессора не гипотез, а точных и исчерпывающих ответов на все вопросы. Каждый раз, когда я указывал им на два или три возможных решения вопроса, они всегда настаивали, чтобы я объявил им, который из них единственно правильный.

Подобное же признание авторитета старших я нашел в их выборе профессии. Часто я слышал от них ответ: «Мое будущее в руках Божиих и моих наставников». Они все жили в патриархальной атмосфере, где старший в роде решал судьбы младших, выбирал для них женихов и невест и намечал для них профессии. Однако этот традиционный строй Индии уже начинает подвергаться ломке, даже в такой нетронутой Западом сельской местности, где находится колледж.

Одной из таких революционных перемен было преодоление кастовых перегородок в среде студенчества. Молодые брамины учились и играли вместе с сыновьями париев; христиане, индусы и магометане дружили друг с другом. Зато непреодолимая черта все еще отделяла студенток от студентов. Они сидели на отдельных скамейках и никогда не разговаривали между собою… Этот запрет был вызван сложностью брака в Индии. Только лица, принадлежащие к той же касте, могут вступать в супружество…

Идеализм и желание послужить обездоленным были широко распространены среди как христиан, так и язычников. Пример Ганди был у всех на устах… Это была живая, отзывчивая на все доброе молодежь, жаждущая применить на пользу других свои силы, добродушная и способная радоваться по поводу самых незначительных удовольствий».

Некоторые из эмигрантов третьей волны использовали Индию как промежуточную площадку при побеге за границу. Такие сюжеты можно обнаружить в русскоязычной литературе, изданной за рубежом. Так, Д. Соколенко во время туристической поездки в Дели обратился в посольство США с просьбой о предоставлении политического убежища. Другой случай имел место с Б. Г. Бажановым, бывшим секретарем И. В. Сталина. После перевода на работу в ЦК РКП (б) Туркмении он нелегально перешел границу и добрался до Индии, где сдался английским колониальным властям.

В Индии, как известно, жила и Светлана Аллилуева в 1967 году. Приехала она сюда хоронить своего мужа индуса. Отсюда она с ухищрениями отбыла в США.

(По материалам В. Колупаева.)

жүктеу/скачать 3.36 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: