Глава 8. Почему генерал Деникина не взял Москву

Глава 8. Почему генерал Деникина не взял Москву.

– Слушай мою команду – звучит голос командира – Егерский марш!

– То варищи, какого полка, товарищи?

– Почему молчите, товарищи? Что за часть?

Большевистская революция произошла в Октябре 1917 года. Весь 1918 год слабые и практически невооружённые силы белогвардейцев боролись за свою страну. Помощи от «союзников» не было никакой. В середине ноября 1918 года в Чёрное море вошла армада кораблей Антанты. Ничто так не характеризует истинные цели англичан и французов, как их реальные поступки. То, что произошло сразу за этим, историки нам объяснить не могут. Поэтому, стараются обходить молчанием.

«… С приходом в Севастополь союзники подняли на наших судах свои флаги и заняли их своими командами – указывает Деникин в „Очерках русской смуты“. Англичане и французы потребовали спустить русские Андреевские флаги на русских боевых кораблях, после чего просто их захватили! На каком основании это было сделано, никто никогда так и не объяснил. Не будем утомлять читателя перечислением названий захваченных судов. Однако факты таковы: иностранные флаги были подняты на всех исправных кораблях. Сделано это было так оперативно, что заставляет задуматься о том, что команды для русских кораблей были заготовлены и привезены с собой загодя. А значит – захват был отнюдь не случайностью, армада «союзников» плыла в Чёрное море с чётко сформулированной целью: захватить здесь все остатки русского флота, что и сделала, несмотря на протесты белогвардейцев.

Забавно читать исторические исследования, посвящённые белой армии и Гражданской войне. Возьмите практически любую книгу, и Вы увидите интереснейшее явление: историки начинают приписывать белому флоту мощь, не существовавшую у него в реальности. Происходит это потому, что абсолютное большинство исследователей находятся в плену стандартного штампа: «союзники» помогали белым и боролись с красными. Поэтому возможные действия англичан и французов, историки анализируют исходя из этого постулата, а не реальных событий, домысливая то, что «союзники» должны были бы сделать! Обычная логика подсказывает нам, что если они действительно борются с большевиками и хотят помогать белым, должны были отдать все корабли Деникину. И не просто отдать, а ещё и постараться помочь их побыстрее ввести в строй, чтобы мощь корабельных орудий помогла свести на нет огромное численное превосходство красных. Что же на деле?

«…Вскоре по побережью Чёрного и Азовского морей начались бои, и помощь флота стала необходимой. Снова, как в первые дни добровольчества, в дни деревянных бронепоездов и краденых пушек, офицерская молодёжь снаряжала старые пароходы и баржи с тихим ходом и неправильным механизмом, вооружала их орудиями и ходила вдоль берегов, вступая в бой с большевиками, рискуя ежечасно стать жертвой стихии или попасть в руки врага. А боевые суда наши в это время томились в плену у союзников…»

Это придумал не я, это снова цитата из мемуаров генерала Деникина. А пока наши корабли «томятся в плену» «союзников», русский генерал, глава белогвардейцев, словно лев, бьётся за право владения русскими боевыми кораблями. Первый результат появляется только через два месяца ругани и пререканий! В декабре 1919-го группа из восьми морских офицеров отправилась из Новороссийска в Севастополь, надеясь получить в распоряжение Добровольческой армии хоть один военный корабль. Не тут то было! Не дали! Пришлось, чтобы иметь хоть какое-нибудь судно, вооружить двумя 75-мм орудия ледокольный буксир «Полезный», который и явился первым кораблём Добровольческой армии! Это всё равно, что обложить броней запорожец, и на этом основании объявить его танком. Настоящие боевые корабли, уцелевшие после ленинского затопления, никто белым не отдаёт. Но почему?

Никто не сможет ответить на множество вопросов о странностях английской и французской политики, пока не поймёт простой, но страшной истины – их цель разрушение России. Если смотреть под таким углом, то логика в «союзных» делах прослеживается железная! И нам становится совершенно ясно, почему под предлогом ремонта русский дредноут «Воля» англичане увели в Измир. А как ещё они могли поступить с этим сверхмощным кораблём? Оставить белым нельзя – слишком весомый аргумент в Гражданской войне. Взорвать тоже проблематично – с какой стати? Сделаешь это, и зададут русские множество совсем ненужных вопросов. Поэтому лучший вариант, прикинуться дурачками, просто на время вывести корабль из игры, подняв на нём свой флаг. Потянуть время и только потом вернуть дредноут «Воля» непригодным для боевого использования. Чего только не пишут исследователи нашей смуты, не понимающие истинных мотивов действий английского руководства! А ведь надо просто посмотреть на даты, и станет понятно, что самый мощный корабль, имевшийся у Деникина, благодаря его захвату британцами отсутствовал на фронте почти всю войну!

И действительно, он был возвращён белым через 11 месяцев не только не отремонтированным, а ещё более запущенным! Единственно, что белые смогли быстро сделать – это переименовать дредноут в «Генерал Алексеев». Потом, он восстанавливался после британского «ремонта» ещё девять (!) месяцев. Первый свой выход в море линкор совершил лишь в июле 1920-го, а в ноябре того же года Гражданская война на юге России уже закончилась. Победой красных, разумеется…

Примеров такого «странного» поведения «союзников» так много, что подробный рассказ о них займёт отдельную книгу. Мы лишь упомянем самые важные из них. Сразу после появления кораблей Антанты и захвата русских судов, французы высаживают десант в Одессе. Наивные белые генералы воспринимали это, как начало реальной помощи. Действительность их быстро разубедила. Эмиссар Деникина, генерал Санников, прибывший в Одессу, так описывает свои впечатления: « Признавая [на словах] Добровольческую армию как один из самых могущественных факторов борьбы с большевиками, французское командование не только не оказывало нам поддержки, но, наоборот, всячески тормозило нашу работу…».

«Союзники» запрещают(!) белым в Одесском районе мобилизацию, сославшись на то, что это может привести к беспорядкам и недовольству населения. Они не дают им ни одного патрона или снаряда из собственных запасов. Рядом с местом высадки французов, в Тирасполе, Николаеве, и на острове Березань находятся огромные склады имущества и вооружения старой русской армии. Если эти склады захватить и вывести их содержимое, то снарядно-патронный голод пройдёт у белых надолго. Проблема даже не в захвате, главная сложность – это перевозка. Нужны суда, нужен транспорт. Однако на просьбы генерала Санникова оказать содействие в вывозе этого имущества, французы отвечают отказом. На свой страх и риск команда офицеров, на какой-то барже вывозит лишь малую часть амуниции. Второго рейса не получается – сразу после их отплытия, команда французского крейсера «Брюи» взрывает склады.

На этом «странности» поведения французов не закончились. В апреле 1919 года, весь французский контингент неожиданно эвакуируется. Причём так быстро, что ставит белых в чрезвычайно сложное положение. В Одессе находится 35 тыс. «союзных» солдат, множество артиллерии, флот. И вся эта сила бежит даже не от Красной армии, а от отряда атамана Григорьева, объявившего себя союзником большевиков, численностью 1700 человек! Это кажется удивительным, пока мы не вспомним, что в марте 1919 года «союзники» предложили поделить Россию между красными и белыми. Белые отказались и тем самым подписали себе смертный приговор…

Историки говорят, что эвакуацию вызвало разложение французских солдат под влиянием большевистской пропаганды. Это полная чушь. Эвакуации Одессы вообще бы не произошло, если бы французы просто не мешали белым её защищать! Даже в одиночку, без помощи «союзников», белогвардейская бригада могла оборонять город! У генерала Тимановского было 3,5 тыс. штыков, 1,5 тыс. сабель, 26 орудий, 6 броневиков. Если добавить сюда мощь корабельных орудий «союзников», то военных причин для эвакуации Одессы просто не было. Зато были политические! Поэтому эвакуация была не просто быстрой, она была молниеносной. Французское командование сначала приняло решение эвакуировать Одессу в трёхдневный срок, а потом сократили время до 48 часов! Подготовиться у белых не было никакой возможности. Тем более, что как пишет генерал Деникин: «Французское командование не сочло нужным даже предупредить меня о готовящейся эвакуации Одессы». И сетует далее: «Это была уже не эвакуация, а бегство, обрекавшее десятки тысяч людей и вызывавшее невольно в их сознании мысль о предательстве».

Ошибается Антон Иванович, это не предательство. Это качественно выполненная операция «союзной» разведки. Помните следователя ЧК со странной фамилией Делафар, что допрашивал на Лубянке арестованных французов. Правильное написание его фамилии – де Лафар. Потому, что сей доблестный юноша тоже француз! «Делафар был явление совершенно для ВЧК необычное. Француз по национальности, аристократ по происхождению, юрист по образованию» – рассказывает нам биография «Дзержинский» А.В. Тишкова, изданная в незапамятное советское время – «…Он пришёл в ВЧК с твёрдым убеждением в необходимости уничтожать контрреволюционные элементы ради скорейшей победы мировой революции».

Подумайте: французский аристократ просто пришёл и попросился в ЧК. И его взяли! Как маркиз Жорж де Лафар оказался в России? Откуда его виртуозное владение русским языком? Этих вопросов себе Дзержинский не задал, и тут же назначил французского маркиза председателем банковского подотдела Отдела борьбы с контрреволюцией. Мало того, Делафар являлся членом коллегии ВЧК. Коллегия – ядро всей большевистской спецслужбы. Она избирала Председателя ЧК, двух его заместителей и двух секретарей. Действия Дзержинского покажутся нам верхом наивности и идиотизма, пока мы не поймём, что квалифицированных специалистов по части разведки у большевиков нет. Вот дружественные спецслужбы им и помогают…

Сейчас причины внезапной эвакуации Одессы станут нам понятными и простыми. Жорж Делафар (Георгий Георгиевич Лафар, кодовое имя «Шарль») официально считается первым советским разведчиком! В октябре 1918 года он следователь ЧК, в апреле 1919-го он в Одессе, переводчик штаба французского командования. И, это самое командование вдруг, совершенно неожиданно эвакуирует город, ставя белых, на грань катастрофы! С чего бы это?

Но вернёмся, назад. Лишь немногие сумели выбраться из Одессы, а большинство белогвардейцев и их семей оказались брошенными. Потому, что большинство судов, на которых могли спастись люди, оказались захваченными французами «для своих нужд». И опять мы наблюдаем странную тягу «союзников» к захвату русских кораблей. Уходя, они не забывают увести из порта почти все русские корабли! Почитайте мемуары Деникина и вам всё станет ясно: «Мы вели длительную переписку и разговоры по поводу захвата французами черноморского транспорта (из одной Одессы во время эвакуации ушли под французским флагом 22 парохода, которые потом с великим трудом и проволочкой… были частично возвращены ».

А после Одессы, французы бегут и из Севастополя. Эвакуация Одессы – катастрофа для белого движения. Продолжалась она 48 часов. Потеряны люди и уйма средств. Делают ли «союзники» выводы из этого печального опыта? Безусловно! Поэтому они отводят на эвакуацию из Севастополя только 12 часов! Дальнейшие поступки французов хорошо иллюстрируют, зачем им нужна ситуация хаоса и неразберихи. Только в такой обстановке они смогут безнаказанно расправиться с нашими кораблями, ещё и выдав их потопление за заботу белых! Их алиби простое: чтобы не досталось красным. Череда искусственно создаваемых кризисов будет повторяться в течение Гражданской войны не один раз. И каждый кризис будет ознаменован потоплением, уводом или повреждением только русских кораблей. ВСЕ «СОЮЗНЫЕ» СУДА ЧУДЕСНЫМ ОБРАЗОМ ВСЕГДА СМОГУТ ЭВАКУИРОВАТЬСЯ!

Операция по уничтожению русских кораблей проводится молниеносно. Помимо французов, в ней участвовали и англичане (а как же без них!) с линкора «Эмперор оф Индия». Британцы с помощью буксирного парохода вывели одиннадцать русских подводных лодок (“Орлан”, “Гагара”, “Кит”, “Кашалот”, “Нарвал”, «АГ-21», “Краб”, “Скат”, “Судак”, “Лосось” и “Налим”) на внешний рейд Севастополя и потопили подрывными патронами на большой глубине. Двенадцатая подлодка «Карп» была затоплена в Северной бухте.

Затем настал черёд «портовых учреждений»: подрывные команды английских матросов взорвали пушки севастопольской крепости и сожгли в погребах крепости и военно-морского склада порох. Ими были уничтожены цилиндры паровых машин на крейсере “Память Меркурия”, эскадренных миноносцах “Быстрый”, “Жуткий”, “Заветный” и даже на старых номерных миноносцах, а также на служившем казармой транспорте “Березань”. Погибли броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Борец за свободу».

Весь этот ужас проходил на глазах белого командования. «…Союзники, при общем паническом настроении, топили лучшие наши подводные лодки, взрывали цилиндры машин на оставляемых в Севастополе судах, топили и увозили запасы. Было невыразимо больно видеть, как рос синодик остатков русского флота, избегнувших гибели от рук немцев, большевиков и матросской опричнины…».

Остаётся лишь подивиться терпению и слепоте Антона Ивановича Деникина, написавшего эти строки, который даже после севастопольской трагедии продолжал смотреть на своих английских и французских партнёров сквозь розовые очки. Самое интересно, что, разгромив и затопив всё, что было возможно, моряки Антанты Севастополь не покинули! После срочной эвакуации русских войск и кораблей французы и англичане преспокойно оставались в городе ещё 12 дней! Всё это время красные части терпеливо ждали пока «союзники» закончат разгром, и в город не входили!

Так стоило ли спешить и устраивать срочную эвакуацию? Конечно да, ведь именно кризис, вызванный этой поспешностью, отправил на дно уйму русских кораблей. Если же мы представим себе, что Гражданская война есть не, что иное, как один огромный кризис, то ответ на вопрос, зачем она была нужна «союзникам», перестанет быть для нас сложным. Катаклизм, вызванный русской междоусобицей, позволял, сохраняя все приличия относительно быстро отправить «на дно» саму Россию.

И ещё небольшой штрих: когда Деникин отправил во Францию свою военную делегацию, французы не дали белым офицерам, ехавшим к ним для координации действий, визы! Вы это себе можете представить? С таким же успехом современная Россия могла бы не дать визы, к примеру, французскому президенту Жаку Шираку, для посещения петербургского саммита…

Это не случайность. Это система. Это политика.

После череды описанных нами отступлений, летом 1919-го белые вопреки всему вновь идут вперёд. Никогда Советская власть не была в такой опасности, как летом и осенью 1919-го года, никогда не были так близки белые к победе, как в эти месяцы. Но блеск будущего триумфа оказался миражом. Полны оптимизма солдаты и офицеры, улыбаются руководители Белого движения. Они чувствуют, что Гражданская война идёт к окончанию. Только конец её будет совсем не таким, каким видят его борцы за восстановление России. Они были разгромлены так внезапно, что стоит поговорить об этом поподробнее. Полный разгром белых практически на всех фронтах произошёл именно в то время, когда они были наиболее близки к победе. Это вообще самый интересный момент Гражданской войны, самый необъяснимый и загадочный.

Наступление на Москву и Петроград всех белогвардейских армий, оканчивается катастрофой. Под натиском внезапно окрепших красных, белые армии начинают отход, который затем медленно перерастает в бегство и полный развал фронта. Везде пишут, что советская власть стояла осенью 1919-го на краю гибели, но потом вдруг в течение всего трёх месяцев большевики в пух и прах разгромили Колчака и загнали деникинскую армию в южные порты, откуда она едва унесла ноги в Крым. Одновременно с этим были ликвидированы Северо-Западная армия Юденича, дошедшая до Пулковских высот под Петроградом, и армия генерала Миллера, оборонявшаяся на русском Севере. Столько славных побед в один короткий промежуток времени совершила советская власть, по мнению всех уже стоявшая одной ногой в могиле. Причины большевистского чуда историки объясняют, как обычно: так получилось. Но давайте подумаем, не слишком ли много подвигов совершило дышащее на ладан ленинское правительство?

Давайте разбираться. У каждого загадочного политического явления, обязательно должны быть земные и понятные причины. Так и с разгромом белых. Например, поражение деникинской армии, а следом за ней и всего Белого движения стало следствием… подписанной Деникиным директивы «на Москву»! Она нарушает элементарные нормы стратегии: малочисленные войска борцов за единую Россию все дальше расходились друг от друга на бескрайних просторах Родины. Альтернативой этому было как можно скорейшее соединение с Колчаком и движение двух основных белых армий на встречу друг другу. Красная армия обладала одним важным преимуществом: вся большевистская территория была единым монолитом, окружённым белогвардейскими войсками со всех сторон. Поэтому Троцкий и Ленин могли свободно перебрасывать свои войска с одного фронта на другой, громя врагов по очереди, а белые такой возможности не имели. Соединись Деникин и Колчак – и они смогут так же свободно маневрировать. Но Деникин приказал идти на Москву и тем самым подписал белым смертный приговор. Почему же он так поступил?

«Я по-прежнему не сочувствовал принятому ставкой операционному плану. Необходимость скорейшего соединения наших сил с сибирскими армиями казалась мне непреложной. Необходимость эта представлялась столь ясной, что на неё указывалось целым рядом лиц, в том числе и не военных ».

Это мнение барона Врангеля. Деникин этого очевидного факта не видит: его гибельный приказ остаётся в силе. Единственное, что мог в такой ситуации сделать генерал – это попытаться донести до главнокомандующего свою точку зрения. Так Врангель и поступает, подавая главнокомандующему рапорт. Суть его проста:

– главнейшим и единственным операционным направлением, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака;

– при огромном превосходстве сил противника, действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны.

Ответа никакого. Но, барон не оставляет попыток прояснить для себя ситуацию и попытаться изменить будущие печальные события. Раз Деникин уклоняется от разговора, то Врангель пытается объясниться с его ближайшим окружением. Результат – тот же: «Все попытки мои говорить на эту тему с генералом Романовским оказались бесплодны, он явно уклонялся от обсуждения этого вопроса».

Генерал Романовский – начальник деникинского штаба. На эту самую важную тему он говорить с Врангелем не хочет. Это очень странно – барон один из самых видных руководителей Белого движения, он всего лишь через полгода станет приёмником Деникина на посту главнокомандующего. И он, Врангель, ничего не знает о причинах решения, приведшего в итоге к поражению белых во всей Гражданской войне! Ведь по каким-то причинам Деникин и Романовский приняли именно этот план наступления на Москву и у них, несомненно, были весомые аргументы именно так и поступить. Так почему бы их не изложить барону Врангелю, самому значимому, после самого Деникина, белому полководцу? Он их выслушает и поймёт. Он не может их не понять, если они здравые и разумные. Но Врангелю никто ничего не поясняет! А это говорит о том, что аргументы в пользу гибельного решения, отнюдь не военного, а политического характера! Поэтому о них вслух сказать нельзя, а надо ограничиться коротким военным «выполняйте»! Что же за тайные политические резоны могли летом девятнадцатого заставить принять Антона Ивановича Деникина столь сомнительное, с точки зрения военной науки, решение?

А последствия не заставили себя знать! «Предоставленный самому себе, адмирал Колчак был раздавлен и начал отход на Восток» – писал генерал Врангель. Потому, что вместо наступления навстречу Колчаку, деникинцы наступают совсем в другую сторону! Расстрелянный адмирал Колчак по понятной причине мемуаров не оставил. Антону Ивановичу Деникину повезло больше, мы можем читать его воспоминания и постараться понять мотивы его поступков. «Директива 20 июня, получившая в военных кругах наименование „Московской“, потом в дни наших неудач осуждалась за чрезмерный оптимизм – пишет сам автор злополучной директивы – Да, не закрывая глаза на предстоявшие ещё большие трудности, я был тогда оптимистом».

Откуда же у Деникина такой большой оптимизм, что заставляет забыть элементарные правила проведения военных операций? Может быть, его армии неожиданно увеличились в несколько раз? Нет, практически в том же месте своих мемуаров он пишет: «Малочисленность наших сил и вопиющая бедность в технике и снабжении создавали положение вечного недохвата их на всех наших фронтах, во всех армиях».

Картина всё та же: нехватка людей, отсутствия вооружений. Снова основной способ пополнить боезапас – это взять его у Красной армии. Пополнения черпаются из того же источника: «…за счёт противника людским составом, частично добровольцами, а главным образом пленными».

Такая же картина и у других белых дивизий. Типичные цитаты мемуаров той поры:

– «В батарее было два пулемёта на тачанках для прикрытия. Действовали они редко, из-за недостатка патронов» – указывает поручик С. И. Мамонтов в своей книге «Походы и кони»

– «Расход патронов и снарядов был ограничен» – пишет В. Кравченко, в своих мемуарах «Дроздовцы от Ясс до Галлиполи»

Нечем стрелять лучшим, самым боеспособным белогвардейским частям, что идут на острие наступления! Таково положение пехоты, а как мы знаем, именно конница играла в манёвренной Гражданской войне решающую роль. Откройте любые воспоминания любого участника Белого движения служившего в кавалерии. И, вы увидите, что там ситуация была куда хуже. В 1954 году в далёком Буэнос-Айресе вышел юбилейный труд «Сумские гусары 1651-1951». Вся история славных гусар описана для благодарных потомков. Большой раздел посвящён Гражданской войне. Возрождение и формирование кавалерийского 1-го гусарского Сумского полка идёт в начале лета 1919 года. Как раз накануне тех дней, когда Антон Иванович Деникин решит отдать приказ идти прямо на Москву. Читаем: «Вообще интендантское снабжение отсутствовало. Реализация военной добычи была единственным источником, дававшим возможность эскадронам продолжать формирование и развёртывание в соединения…».

Готовятся белые полки к наступлению на свои собственные средства. Отобьют у красных что-нибудь «ненужное» – продадут, купят что-нибудь «нужное». Белая конница пойдёт вперёд до конца не сформировавшись, толком не вооружившись. «Ощущался большой недостаток в сёдлах и холодном вооружении» – пишут далее гусарские летописцы. Хорошая у Деникина кавалерия: без шашек, без сёдел и…без лошадей! Да, да – конница у Деникина была пешей! Формируются кавалерийские полки – но нет лошадей. Потом их покупают или захватывают у красных, но полноценной кавалерии опять не получается. Потому, что нет сёдел. И практически во всех подразделениях конницы есть один или два пеших эскадрона. Они так и воюют, как пехотинцы, пока не подойдёт их очередь получить коня и амуницию. А ведь случались с белыми конниками и ещё более забавные вещи. Правда, не у Деникина, а у Колчака. Когда с амуницией были совсем большие проблемы, то белогвардейские всадники скакали в атаку, положив на коня вместо седла подушку…

Итак мы видим, что ничего нового с белыми войсками не произошло: их по-прежнему мало, они раздеты и плохо вооружены. Так может быть надо подождать с решительным наступлением на Москву? Сформировать полноценную армию, вооружить её как следует. Создать резервы, навести порядок в тылу. Это ведь – очевидные истины. И вопрос, «почему этого не сделали», вопиет с каждой страницы мемуаров участников Белого движения. Вопрос есть, а ответа на него до сих пор не дали ни мемуаристы, ни историки всех мастей. Ведь даже когда наступление уже выдыхалось, Деникин, словно ожидая чуда, не предпринимал никаких мер для исправления ситуации! Врангель приезжает в ставку и видит удивительную картину: Антон Иванович Деникин, всегда бывший человеком здравого ума и рассудка, выглядит странно и неадекватно.

«После обеда генерал Деникин пригласил меня в свой рабочий кабинет, где мы пробеседовали более двух часов. Общее наше стратегическое положение, по словам генерала Деникина, было блестяще. Главнокомандующий, видимо, не допускал мысли о возможности поворота боевого счастья и считал „занятие Москвы“ лишь вопросом месяцев. По его словам, противник, разбитый и деморализованный, серьёзного сопротивления оказать не может… Восстанию разбойника Махно в тылу, генерал Деникин также серьёзного значения не придавал, считая, что „все это мы быстро ликвидируем“. С тревогой и недоумением слушал я слова Главнокомандующего. В отношении нашей внешней и внутренней политики генерал Деникин не был столь оптимистичен. Он горько жаловался на англичан, «ведущих всё время двойную игру»…».

В то время, когда для большинства офицеров штаба ясна сложность и даже явная опасность обстановки, сам Деникин опечален только одним – двуличностью Великобритании! Армия Махно, разросшаяся до 30 тыс. бойцов и занимающая в тылу белых целые губернии, его не беспокоит. Впору думать о спасении всего Белого дела, а один из главных его руководителей печётся об отношениях с туманным Альбионом. Почему именно англичане, так расстраивают главу белой армии?

Сначала дав многочисленные политические обещания, и шантажируя свёртыванием военных поставок потребовать у Деникина и Колчака наступления, потом не дать обещанных ресурсов и помощи. И поставить вопрос о полном свёртывании Белого движения. Это краткий смысл красивейшей комбинации «союзников», которая поставила на белогвардейцах большой и жирный крест. Поэтому и молчит Деникин, потому отмалчивается глава его штаба Романовский. Даже Врангелю не расскажешь все тайные обещания англичан, которые так и не воплотятся никогда в реальность. Но не легче ли просто прекратить белым поставки и тем самым дать большевикам возможность их разгромить? Нет. Во-первых, для прекращения снабжения нужен повод, во-вторых – это бизнес. И, в третьих: не будут белые наступать, не имея оружия и амуниции. Если же они перейдут к обороне, сформируют новые части, пополнят старые, посадят кавалерию на лошадей, то советская Россия может этого и не пережить. Выжидая, белые могли добиться победы. На начало девятнадцатого года они контролируют огромные пространства; на их территории нет голода, это у большевиков он свирепствует.

Чтобы Деникин пошёл вперёд, ему надо пообещать золотые горы и одновременно сообщить, что скоро в Англии и Франции выборы и новый кабинет будет менее лояльным, в парламенте не дают возможности сохранить существующие объёмы военной «помощи» и т.д. и т.п. Вот тогда перед руководителями белогвардейцев встанет дилемма: или остаться без оружия и поддержки, но, не торопясь освобождать свою страну, или постараться закончить Гражданскую войну в конце 1919-го – начале 1920-го, получив дополнительные военные поставки. Чтобы генерал Деникин забыл об элементарных правилах стратегии ему обещают:

– решительное наступление и помощь от Польши;

– помощь в ликвидации большевиков на Украине от Петлюры;

– множество восстаний в тылу большевиков, организованных «союзной» агентурой и эсерами.

Всё будет! Только наступайте немедленно, сейчас, не думая ни о чём, не вдаваясь в подробности. Ваш поход будет триумфальным шествием, а о таких мелочах, как Махно, не беспокойтесь. Но ни одно обещание «союзников» не было выполнено! Петлюра не только не оказал поддержки белым, но при наступлении его войска начали активное сопротивление деникинцам. Потом бои прекратились, было заключено перемирие. Но петлюровцы заключали перемирие и с большевиками, а позднее в большом количестве стали вливаться в Красную армию.

Как и обещали британские эмиссары, начались и восстания в тылу. Только у белых, а не у красных! Как раз в решающий момент наступления на Москву восстали Чечня и Дагестан, подняв зелёное знамя борьбы с неверными. Вспомним, как англичане оплачивали борьбу горцев с Россией во времена покорения Кавказа. Освежим в своей памяти название европейской столицы, куда в поисках убежища едут чеченские «борцы за свободу». Вот и осенью 1919 года, так вовремя вспыхнувшее чеченское восстание в белом тылу, не позволит Деникину перебросить хоть какие-нибудь резервы на трещащий по швам фронт!

А ещё по бескрайним деникинским тылам гуляет 20-тыс. повстанческая армия батьки Махно. Вешает офицеров, захватывает города. Но если в поведении горцев чётко читается рука Лондона и Парижа, то действия батьки Махно, я, грешным делом, считал вполне самостоятельными. Пока не перечитал в огромном количестве мемуаров белогвардейцев. И нашёл! Свидетельства очевидцев дорогого стоят. Спасибо издателям замечательной серии «Россия забытая и неизвестная. Белое движение», что донесли до нас через десятилетия впечатления и воспоминания участников Гражданской войны. Открываем седьмой том этой серии, читаем. Однофамилец знаменитого русского премьера А. Столыпин рассказывает в своих мемуарах «В Добровольческой армии» о карательных экспедициях его кавалерийского полка против махновцев в августе 1919 года. Повстанцы разбиты и частью порублены, а частью взяты в плен. Вот тут и начинается самое интересное: «За нами, шагах в десяти, окружённые конным конвоем, шли пленные. Значит, всё же взяли в плен. Шли они в облаках пыли, и некоторые говорили между собой… по-английски! ».

Вы только себе представьте – в банде батьки Махно несколько жителей Туманного Альбиона! Они, что тоже анархисты? Тоже борются за свободную Украину против генералов, помещиков и коммунистов, за «анархию мать порядка»? Удивлённый автор мемуаров поворачивается к ним и спрашивает, как они попали к Махно. Ответ уникален: «Оказывается, это были рабочие, выписанные до революции из Англии для работы на наших оружейных заводах. Попали они к Махно случайно ».

Представьте себе портрет человека отправившегося в Россию «за длинным фунтом». Будет он участвовать в русской борьбе на стороне анархистов? Конечно, нет. Сразу уедет домой. Ведь после Октября прошло уже почти два года! На Юге России много представителей «союзников», есть они и на Украине. Уехать можно всегда, благо уже много столетий сидит в наших гражданах огромное уважение к иностранцам. Ну, если не ко всем, то к англичанам и французам точно есть. А эти «рабочие» просто случайно скитаются вместе с войсками Махно. Они захвачены не в тылу, в уютной украинской хате за поеданием вареников, а во время жаркого боя с махновской воинской частью. Что же англичане там делают? Не догадываетесь? Они учат анархистов и малограмотных малороссийских крестьян взрывать мосты, устраивать засады. Такие «рабочие» называются военными советниками…

Помогают британцы большевикам и дипломатическими средствами. В самый разгар боев, польская армия вдруг остановилась, а потом Польша и вовсе заключила с Лениным перемирие! Следствием этого стал неожиданное большое количество красных войск появившихся перед деникинцами. Оставив польский фронт, все эти силы направились на подступы к Москве. «Первой и основной причиной отступления корниловцев от Орла был невероятный перевес в силах противника, доходившего до 42 стрелковых и кавалерийских полков, против наших трёх Ударных полков, что красные могли тогда сделать, благодаря заключения перемирия с Польшей Пилсудского»– указывает поручик М.Н. Левитов в своей книге «Корниловский ударный полк».

Невесёлое получилось у Деникина наступление. Никто его армии не помог, а вот мешать стали все, даже природа. В конце октября ударили морозы. Мы смеёмся над солдатами гитлеровского вермахта, собиравшихся воевать в России без тёплой одежды. Ударные части деникинской армии корниловцы, марковцы, дроздовцы тоже ведут бои без зимнего обмундирования. Начинаются многочисленные обморожения: первыми страдают руки, ведь нет даже перчаток! Ладно, немецкие, но белые русские генералы тоже не знали, что в России зима начинается в конце октября? Этого предположить нельзя, зато легко представить себе, что оптимизм Деникина был обусловлен «союзными» обещаниями, что к морозам корниловцы и дроздовцы уже будут греться в московских квартирах. Этого не случилось: переброшенные с польского фронта войска остановили белых, а потом и погнали их назад. Вместо помощи белым, Польша помогла красным. Но она в своей политике несамостоятельна, а значит – жизненно важную поддержку Ленину и Троцкому оказала не Варшава, а Лондон и Париж!

Изучая «помощь» англичан и французов, оказанную ими Белому движению, очень легко стать провидцем. Вы можете предсказывать результаты «союзной» поддержки русских патриотов, практически со стопроцентным успехом. Секрет тут очень прост: если англичане или французы что-то белогвардейцам обещали, то в 99% случаев они этого не с делали. Это правило универсально, оно безотказно действует в вопросах большой политики, таких как: обещания дипломатического признания, поставки вооружений, помощь британского флота и армий, отколовшихся от России, окраин. Точно также оно применимо и к мелким и незначительным (на первый взгляд) событиям. В любых, подчёркиваю, в любых мемуарах белогвардейцев, вы найдёте парочку фактов, убедительно подтверждающих, целенаправленную и планомерную ликвидации. «союзниками» Белого движения. Воспоминания основных лидеров антибольшевистских сил мы обильно цитируем, поэтому сейчас в качестве примера возьмём малоизвестные мемуары К.Н. Соколова «Правление генерала Деникина». До революции автор был главным редактором кадетской газеты «Речь», после большевистского переворота был избран председателем ЦК партии. У Деникина он входил в правительство, и процесс становления белой власти знал не понаслышке.

Открываем мемуары, читаем: «…На Юге России возникла новая, большой трудности, финансовая проблема…». Звучит банально – нет денег. Но не в смысле отсутствия денежных активов, а значительно страшнее – в смысле отсутствия самих денежных купюр. «С большими усилиями было налажено „собственное производство“ денег в нескольких пунктах нашей территории» – пишет Соколов. Но этих мощностей не хватает, да и их ещё надо отладить и запустить. Поэтому решение напрашивалось само собой – заказать деньги за границей. Так деникинское правительство и поступило в самом конце 1918 года. Для знающего истинные цели «союзников» в отношении России, ответ на вопрос, как был выполнен этот заказ, труда не составит. Купюры «стали прибывать в Новороссийск…в январе 1920 года », пишет Соколов. Поясняю: когда белые шли вперёд, когда деньги были нужны для выплат войскам и семьям военнослужащих, для нормализации хозяйственной жизни в освобождённых от большевиках районах – их не было. Не хватало дензнаков для закупок продовольствия у крестьян, нечем было платить жалование чиновникам и полицейским. Но как только армия Деникина была разбита и стремительно отступила к Новороссийску, как туда сразу же прибыли пароходы со свежеотпечатанными купюрами! В январе денежки только начали приплывать, а в начале марта уже наступил полный крах деникинской власти…

И только на первый взгляд отсутствие бумажных дензнаков может показаться малозначительным. «Важнее всего самый факт вечного денежного голода. В Гражданской войне, где игра идёт на „психологию“, это факт огромного значения» – делает вывод Соколов. Город захватывают красные – у них много денег, красным чиновникам, чекистам и офицерам платят хорошие оклады. Приходят белые – они раздеты и разуты, бедны и своим сторонникам платят гроши – ведь денег-то нет!

Вот второй пример из тех же воспоминаний. В Гражданской войне пропаганда самое важное дело. Обрабатывать надо не только противника, но и общественное мнение европейских стран. Ведь помощи от «союзников» не идёт никакой. Если европейцы узнают настоящее лицо большевизма, если на страницы западных газет попадёт правда о происходящем в России, правительствам стран Антанты будет куда сложнее и далее вести свою линию на её окончательное уничтожение. «Огромной радостью было для нас поэтому узнать, что с 1 ноября 1919 года мощная радиостанция в Николаеве будет ежедневно рассылать своё радио по всему миру» – указывает Соколов. Радиоприёмники в то время в домах ещё не стояли, поэтому чтобы сообщение белогвардейцев стало достоянием западной общественности, его должны принять их радиостанции и передать в средства массовой информации. Технических проблем с приёмом быть не может: передатчик в Николаеве, мощностью 100 кВт, один из самых лучших на то время в мире. Правда о русской трагедии наконец появится в парижских и лондонских газетах…

Так думали в правительстве Деникина. Каковы же в действительности оказались результаты? Думаю, вы без труда угадаете. «Результаты получились, однако самые плачевные » – пишет Соколов, глава деникинской пропагандистской машины – «До европейских центров, Парижа и Лондона, не доходило ничего. Из Лондона нам было объяснено, что просто Николаев не сумел заставить себя „слушать“, „врывался в чужие разговоры“ и только все путал».

Представьте себе, что к вам в квартиру ночью забрались грабители и убийцы. Но разве можно кричать караул, так громко и в такой неурочный час! Вы же своими криками «убивают», «помогите», и «вызовите милицию», мешаете соседям спать! Крича благим матом, вы «врываетесь в чужие разговоры» и никак не можете заставить себя «слушать» и «только все путаете»…

А европейские газеты продолжали печатать дезинформацию, слухи и откровенную ложь, необходимую организаторам нашей братоубийственной войны. Поставьте в начале статьи слова «из непроверенных источников» и далее можете печатать о России всё, что угодно. Официальное сообщение деникинской радиостанции так переврать нельзя. Поэтому-то её сообщения «союзные» радисты не слушали, и в газеты не передавали…

Поверив «союзным» обещаниям, после своего триумфального наступления белые невероятно быстро снова оказались у Одессы. За страшной эвакуацией апреля 1919-го года, следует ещё более кошмарная эвакуация 1920-го! Обе организованы «союзниками»…

Остановка на начало января 1920-го года для белых весьма печальна. Их армия неудержимо откатывается назад, после неудавшегося наступления на Москву. Это уже не отход, это уже бегство. Но армия ещё сохраняла подобие вооружённой силы. После мастерски проведённых эвакуаций Одессы и Новороссийска Вооружённые силы Юга России фактически перестали существовать. Нам же интересен «сам процесс» создания этой катастрофы и судьба остатков русского флота, находившихся в Одессе. Ничто так наглядно не продемонстрирует нам, кто виноват в одесских ужасах, как доклад генерала Шиллинга, адресованный самому Деникину. Документ этот весьма любопытный, цитируется и упоминается во множестве мемуаров, в том числе и у самого Деникина. Но, самое интересное в его содержании почему-то всегда остаётся за кадром.

Войска под руководством Шиллинга откатываются к Одессе. Они деморализованы и фактически небоеспособны. Лучший вариант в такой ситуации – переправить войска в Крым, где они смогут придти в себя и перегруппироваться. Генерал Шиллинг докладывает Деникину: «…Отсутствие у наших войск тыла… брожения внутри занимаемого нами района и невозможность своевременной переброски войск Киевской области делали задачу удержания Одессы невыносимой. Однако условия политические (настойчивые представления союзников) требовали удержания Одессы и прилегающего района, о чём Вы сообщили мне телеграммою № 017264 от 18 декабря…».

Деникин настоятельно требует Одессу удержать, хотя совершенно очевидно, что это белым не по силам. Причина – требования «союзников». До сих пор они выставляли много разных требований, но все они касались финансовых взаимоотношений, признания отколовшихся окраин и желательности тех, или иных лозунгов. И вдруг: Одессу надо удержать! С чего это вдруг? Поскольку военного смысла в обороне города уже не было, я вижу лишь один мотив в странных просьбах наших «друзей»: задержать белые войска в Одессе и сорвать эвакуацию. Это заставит погибнуть или сдаться в плен большевикам значительную часть их самых непримиримых противников.

Приказ есть приказ. Генерал Шиллинг обращается с письмом к начальнику британской миссии в Одессе и просит от «союзников» (раз они так настаивают на обороне): содействия «союзного» флота по обороне подступов к городу; а также срочной присылки дополнительного оружия и патронов. На случай провала обороны надо подумать и об эвакуации. Здесь помощь «союзников» не менее важна. Генерал Шиллинг просит содействия:

– в вывозе семейств офицеров и гражданских служащих;

– в восстановлении Бугазского моста, ведущего в Румынию;

– пропуска в Бессарабию части одесского гарнизона в случае невозможности посадить его на суда.

Ответа от англичан нет никакого, а время неумолимо истекает. Тогда Шиллинг посылает в британскую миссию офицера с письмом и просьбой срочно ответить. Не приди этот посыльный, русское командование ждало бы ответа до второго пришествия. Ответ англичанин написал… немедленно, прямо сидя за столом. Помощь морской артиллерией будет дана; 10 тыс. ружей уже плывут в Одессу; вопрос о восстановлении Бугазского моста не может быть разрешён на месте и запрос послан в Париж. На первый взгляд, всё идёт неплохо: даже для вывоза семей и других беженцев, англичане обещают прислать корабли. Одна беда: мост, ведущий в Румынию, а точнее, в захваченную ей у России Бессарабию, без разрешения Парижа восстановить нельзя. Хотя мост нужен даже не для спасения гражданских лиц, нет – бронепоезда белым девать некуда! Единственную оставшуюся железнодорожную ветку перерезал Махно, которого, Деникин за опасность не считал. Через восстановленный мост можно было бы бронепоезда провести и спасти. Хороший штрих к вопросу о самостоятельности румын: для восстановления моста в Румынии разрешение надо получать в Париже! Этот штришок нам ещё пригодится для оценки будущих событий. Запомним его и двинемся далее по рапорту генерала Шиллинга: «8 января последовало, однако, новое письмо начальника британской миссии… с указанием, что Одессе опасность там не предвидят и что для эвакуации 30 000 человек пароходов предоставлено не будет, а если бы таковые и были, то возникает затруднение в принятии их в другие страны».

Всё меняется очень быстро. Оказывается, пароходов не будет, а если бы и были, то людей на них вести некуда! Не хотят «союзники» принимать бедных офицерских детей и обезумевших жён. Их же надо кормить! Вот если они погибнут от голода или красноармейской шашки, то это не будет стоить английскому и французскому бюджету ничего. Сам Шиллинг, изумлённый таким ответом, мягко намекает англичанам, «что на обороне Одессы настаивало союзное командование», следовательно, оно и несёт за это ответственность. И хотелось бы точно знать, чем оно в таком случае поможет.

«Однако ответа на этот вопрос я не добился. Дальнейшая переписка и личные переговоры с англичанами носили все тот же присущий им дух уклончивости и неопределённости » – продолжает свой доклад белый генерал. Прошло две драгоценные недели(!) с начала этой странной игры «в вопросы и ответы» с англичанами, как Шиллинг получил от них первую конкретную информацию: «18 января глава английской миссии лично мне сообщил под большим секретом, что он с большой достоверностью может гарантировать проход наших войск в Бессарабию».

Обратите внимание, что официально англичане ничего не обещают. Это не случайно, когда позднее выяснится, что это обещание гнусная ложь, пятно позора на британский флаг не падёт. Просто Шиллинг, что-то не так понял. Устал, перетрудился.

Тем временем катастрофа стала совсем близкой. До захвата Одессы Красной армией остаётся пять дней. Войска белых начинаются разбегаться. Шиллинг снова пишет начальнику британской миссии и просит:

– выслать более мощные военные суда для обороны;

– транспорты для больных, раненых и семей;

– ускорить прибытие угля для пароходов и паровозов;

– ускорить получение разрешения румын на постройку переправ и такого нужного моста через Днестр.

Фактически он почти дословно повторяет свои просьбы и добавляет ещё одну очень важную – уголь. Странным образом именно сейчас он и закончился. «К этому же времени относится наступление топливного кризиса, парализовавшего все переброски по железным дорогам» – указывает в своём докладе Шиллинг. Без угля белым не сманеврировать войсками, кораблям без угля тоже не уйти, а англичане что-то не торопятся его подвезти. Лучшие мореходы мира забыли, что для пароходов нужно топливо? Нет, просто если уголь будет, то белые войска ускользнут из получившейся мышеловки! В результате: «Ко времени прибытия в Одессу английского угля ввиду небывалых морозов замерзание порта достигло уже такой степени, что никакие пароходы и катера не были в состоянии двигаться...».

На дворе ведь январь! При очень сильном морозе вода замёрзнет, и эвакуация вообще станет невозможной. 22 января (04.02)1920 года Шиллингу уже совершенно ясно, что города не удержать. В надежде спасти хоть кого-то и немного разгрузить порт, белый генерал, решает на русском транспорте “Николай” № 119, специально приспособленном для перевозки лошадей, направить в Новороссийск казачью бригаду генерала Склярова. Однако неприятные сюрпризы поджидают генерала Шиллинга на каждом шагу. Он узнает, что «англичане завладели этим транспортом, и…что ни одна лошадь перевезена морем не будет»! Помимо английских, ложью оказались и американские обещания. «Тоннаж, обещанный нам американцами, не только не был предоставлен, но американцы сами просили дать им пароход “Александра”, на что мы ответили отказом. Таким образом, помощь союзников по вывозу судов из порта реально ничем не сказалась » – делает логичный вывод Шиллинг.

Наступал кульминационный момент в деле похорон англичанами деникинской армии. Параллельно они готовятся топить и русские боевые корабли. Понемногу, не так массово, как это делали раньше, но так же планомерно и неотвратимо. Английские миноносцы вывели из порта, практически достроенные подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан». Но, вместо того, чтобы увести и спасти, англичане под предлогом закупорки порта,затопили подлодки в южном проходе. Вместо того, чтобы орудийным огнём прикрывать отход последних белых частей, британцы топят русские корабли. «Английский флот был пассивен » – пишет в своих воспоминаниях Деникин. Результат «союзной» помощи описывает в мемуарах и барон Врангель: «От адмирала Бубнова я узнал кошмарные подробности оставления Одессы. Большое число войск и чинов гражданских управлений не успели погрузиться. В порту происходили ужасные сцены. Люди пытались спастись по льду, проваливались и тонули. Другие, стоя на коленях, протягивали к отходящим кораблям руки моля о помощи. Несколько человек, предвидя неминуемую гибель, кончили самоубийством».

Самое время подвести итог:

– из-за ненужной обороны и не предоставленных англичанами судов, в Одессе оказались брошенными огромное количество людей, материальных ресурсов и техники;

– из-за захвата британцами транспорта “Николай” № 119 не удалось вывезти хотя бы минимального количества лошадей; в Крыму вся кавалерия белых будет пешей;

– из-за того, что Париж так и не дал разрешение восстановить железнодорожный мост, деникинцы бросили все свои бронепоезда.

Короче говоря, армия осталась без кавалерии, без артиллерии, без тяжёлого вооружения. Это полный разгром. Оставшиеся войска, вооружённые только стрелковым оружием, под командованием назначенного Шиллингом генерала Бредова, двинулись в сторону Румынии. Они надеялись, что будут пропущены на её территорию. Белые загодя сделали нужное обращение, и получили ответ самого Деникина, что с «союзниками» вариант отступления в Румынию согласован. При подходе к румынской территории произошла трагедия. Сам Деникин пишет об этом так: «Войска генерала Бредова, подойдя к Днестру, были встречены румынскими пулемётами. Такая же участь постигла беженцев-женщин и детей». Поставленный в безвыходное положение, генерал Бредов свернул на север и с боями пробивался вдоль Днестра, пока не соединился с польскими войсками. Поляки потребовали разоружения белых, обязуясь его вернуть. Судьба борцов за «единую и неделимую» была страшной. «…Их ждали разоружение, концентрационные лагери с колючей проволокой, скорбные дни и национальное унижение»– пишет генерал Деникин.

Давайте вспомним, как «независимы» в своих действиях румыны, насколько «свободно» в своих поступках молодое польское государство, являвшееся самым любимым детищем Антанты. И поймём, что это не румыны, тоже являвшиеся «союзниками» России, лупили из пулемётов по беженцам, и не бывшие польские соотечественники заботливо направляли белых в концлагерь. Вся антирусская политика всех «маленьких» государств полностью направлялась и на сто процентов определялась сверхдержавами Антанты, победителями в мировой войне! Это англичане и французы стреляли по русским руками своих сателлитов!

Страшной оказалась участь гражданских беженцев. Те, кто не успел сесть на суда, отправился пешком по льду Днестровского лимана в сторону Бессарабии. Румыны встретили колонну из 16 тыс. человек артиллерийским огнём. Потом, смилостивившись, разрешили пройти на свою территорию… только иностранцам, оставив русских подданных на льду во время сильных морозов. Людям было некуда деваться: сзади вот-вот должны были появиться красные, но румыны огнём пресекали все попытки перейти на их территорию. Тогда колонна беженцев двинулась вдоль пограничного Днестра, в надежде набрести на польские или украинские войска. Через пару часов их атаковала красная кавалерия, чей наскок был отбит, находившимися в толпе кадетами и офицерами. Затем атаки большевиков стали повторяться, и тогда люди уповая на милосердие румын, в отчаянии перешли на их территорию. Румыны предъявили ультиматум: немедленно уйти, а когда усталые и обмороженные люди, его не выполнили – открыли огонь из пулемётов по толпе. Стреляли и когда уже все перебежали на русский берег, стреляли по раненым, по тем, кто пытался им помочь…

А за оставлением Одессы была эвакуация Новороссийска! Её снова «помогали» организовать англичане. По просьбе Деникина, разумеется: «…Я просил о содействии эвакуации английским флотом. Встретил сочувствие и готовность». Просил главнокомандующий русской армией у англичан и разрешения(!) использовать русские суда стоявшие в Константинополе. Их ведь тоже надо заправить углём…

Готовность помочь – это визитная карточка истинного британского джентльмена. Только помощь его выходила всегда России боком. Поэтому оценка барона Врангеля нас совсем не удивит: «Эвакуация Новороссийска превосходила своей кошмарностью оставление Одессы. Стихийно катясь к морю, войска совершенно забили город. Противник, идя по пятам, настиг не успевшие погрузиться части, расстреливая артиллерией и пулемётами сбившихся в кучу на пристани и молу людей. Прижатые к морю наседавшей толпой, люди падали в воду и тонули. Стон и плач стояли над городом».

По итогам катастрофических эвакуаций в плен к большевикам попало около 30 тыс. белых солдат и офицеров. Были брошены огромные запасы вооружения, обмундирования. Все, чего не хватало белым, когда они наступали на Москву, теперь было взорвано, сожжено или досталось противнику. Самое время вспомнить, что дредноут «Генерал Алексеев», который мог прикрыть своими огромными орудиями эти две кошмарные эвакуации, находится, по милости «союзников», в ремонте! И в строй он войдёт только через полгода. А британский сверхдредноут «Император Индии» обещавший прикрывать эвакуацию, огня в критический момент так и не открыл…

Теперь покинем юг России и перенесёмся в Сибирь. Здесь крах Белого движения был ещё более страшным и ужасным.