Нормандская знать в англии, 1066-1100 гг.: Проблемы идентичности

НАУКИ

Специальность 07.00.03 – Всеобщая история (средние века)

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Научный руководитель:

кандидат исторических наук

З.Ю. Метлицкая

Москва – 2014

Введение

Само понятие идентичности (от англ. identity – тождественность, индивидуальность, своеобразие) подразумевает ощущение принадлежности индивида к той или иной группе или общности (социальной, национальной, религиозной и т.д.), а также отождествление себя с ней или ее представителем, что «способствует формированию присущего данной группе мироощущения»². При этом одной из основных особенностей идентичности является ее динамичность, гибкость; это определенный процесс, «поскольку она “создается” из людей и находит свое выражение в виде форм движения и прогресса»³. Эта дефиниция является далеко не единственной, и она требует дополнительного пояснения. Во-первых, термин «идентичность», как правило, трактуется в философском, психологическом, социологическом смыслах, поэтому мы всегда должны конкретизировать, в каком именно контексте он употребляется. Также, несмотря на прочие многочисленные определения, необходимо точно признать то, что во главу угла всегда ставится проблема тождественности, сопричастности индивида к некой группе, что позволяет говорить о коллективной идентичности.

Из чего состоит коллективная идентичность, каковы ее основные компоненты? Исследователи, специализирующиеся в сфере социальной антропологии и философии, выделяют следующие ее составляющие: «общее историческое прошлое, историческая память, пространственно-временные концепты, групповая совесть, мифология, религиозные доктрины, общепринятые ритуалы, био-социальный опыт, система общезначимых моделей-образцов, географическое местоположение и национальное ощущение пространства, преобладающие экономические модели, коллективные мнения, ощущения, предрассудки, семейные образцы, порочные и идеальные прототипы, отношение к чужим ценностям»¹, эмоциональные связи². Также немаловажным является определение необходимых условий становления коллективной идентичности, к которым можно отнести «размытость» множества индивидов, пространства, детерминацию границы разделения и коллективную временную детерминацию.

Идентичность подразумевает взаимодействие, она затрагивает «аспекты взаимоотношений между отдельными социальными группами, которые рассматривают сами себя, а также рассматриваются остальными как культурно отдаленные»³. Даже сегодня представители этнических групп в различных ситуациях склонны рассматривать себя по-разному, используя для саморепрезентации разнородную этническую терминологию, которая, в свою очередь, позволит отличить их от других, поскольку только в сравнении с окружающими возможно конструирование представления о себе.

Проблема формирования и трансформации идентичностей под влиянием контактов и взаимодействия с представителями других культур приобретает все большую актуальность в связи с характерными для современного мира процессами глобализации. Изучению этого комплекса вопросов на материале новейшего времени посвящено множество работ¹. Однако в разработку данной темы свой вклад вносят и медиевисты. В условиях, когда процессы были менее «глобальными» и на формирование идентичности в каждом отдельном случае влияло меньшее число факторов, воздействие каждого из них (а многие из этих факторов сохраняют свое значение и сегодня) может быть прослежено более четко.

С точки зрения медиевистики, изучение идентичности представляет немалый интерес. Само это понятие, отражающее одновременно этнические, социальные и культурные аспекты, оказывается полезным инструментом для анализа мировосприятия средневекового человека, самосознания общества и исторической памяти. С другой стороны, идентичности нередко служили важным фактором (а иногда – инструментом) в социально-политической жизни общества.

В эпоху средних веков, когда человек являлся частью определенной корпорации и не мыслился вне коллектива, именно группа «стояла» над личностью, являясь наивысшей ценностью. Однако это не исключало поиск индивидом своего собственного Я, так как человек всегда стремился к самопознанию, «построению путей адаптации к непонятному грядущему»», самореализации и самоописанию. Мы склонны не согласиться с точкой зрения М.В. Заковоротной, согласно которой «проблемы и кризисы идентичности были почти неизвестны для жителя европейского средневековья»². Несмотря на устоявшуюся иерархию и пространственно-временную детерминацию, средневековый человек не был лишен способности к саморефлексии, самовоприятию и отождествлению себя с той или иной этнической и социальной группой.

Именно в средние века, когда внешних форм выражения идентичности было не так много, подробное изучение каждой из них позволяет еще больше приблизиться к пониманию мироощущения средневекового человека. Одной из таких форм является титулование, самонаименование: анализ того, как называли себя представители средневекового социума, как «преподносили» себя другим представляет несомненный научный интерес. В данной работе предпринимается попытка изучения саморепрезентации нормандской знати в Англии и Нормандии в первые три десятилетия после Нормандского завоевания 1066 г. преимущественно на материале документальных и нормативных источников. Тема эта важна еще и потому, что Нормандское завоевание на протяжении долгого времени служило символической отправной точкой англо-французских отношений, и широкий круг связанных с ним образов и проблем стал важной составляющей при формировании английской и французской идентичностей более поздних эпох¹.

В связи с этим нет ничего удивительного в том, что указанной проблеме в историографии последних десятилетий уделяется большое внимание². Однако в большинстве этих работ речь шла о влиянии Нормандского завоевания на становление английской идентичности, тогда как собственно вопрос о том, как отразилось Нормандское завоевание на идентичности и самовосприятии нормандцев (как переселившихся в Англию, так и живших на континенте), по нашему мнению, изучен недостаточно глубоко. В работах, посвященных нормандской идентичности в целом, эта проблема рассматривается, но лишь на общем фоне восприятия англо-нормандскими хронистами своего прошлого, в то время как проблемы саморепрезентации остаются за рамками исторических изысканий.

Мы считаем необходимым очертить исторический контекст темы диссертационного исследования. В 1066 г. Англия была завоевана нормандским герцогом Вильгельмом, который отправился на Британские острова со своим войском и в битве при Гастингсе, состоявшейся 14 октября, разбил короля Гарольда и его сподвижников, уничтожив цвет англосаксонского общества. В итоге верхушка старой англосаксонской аристократии была практически полностью истреблена и замещена на новую нормандскую знать¹, представители которой, наряду с новоприобретенными землями, сохраняли обширные владения в Нормандии и подолгу отсутствовали в Англии. Многие из них рассматривали свои английские территории как источник дохода, и «даже тот, кто имел на континенте совсем немного земли, став обладателем крупных поместий в Англии, вовсе не спешил окончательно распорядиться своей небольшой земельной собственностью в Нормандии», поскольку «в сознании многих завоевателей и их старших наследников истинным домом оставалась» именно Нормандия². Таким образом, Нормандское завоевание стало ключевым событием средневековой истории и ознаменовало собой новый этап в истории развития Англии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• 
  исходя из анализа документальных источников, выявить особенности и закономерности использования титулов нормандской знати в формуляре грамот, а также проследить ее эволюцию;
  
• 
  проанализировать нормативные документы с точки зрения наличия в них этнонимов, топонимов и прочих этносоциальных маркеров;
  
• 
  изучить эпистолярные источники, чтобы убедиться в возможности использования средневековых писем для изучения саморепрезентации священнослужителей;
  
• 
  сравнить информацию, полученную в результате анализа документальных, нормативных и эпистолярных источников, с прочими нарративными и изобразительными памятниками второй половины XI – XII вв.;
  
• 
  показать основные отличия в саморепрезентации нормандской знати в «иноэтнической среде» (в Англии) и собственно в Нормандском герцогстве.
  

Феномен средневековой идентичности (этнической, политической, конфессиональной, социальной) связан с вопросом о природе легитимности королевской власти, также ее важным фактором выступало право. По справедливому замечанию А.Г. Глебова, «франком, датчанином, англом или римлянином считался тот, кто жил по соответствующему закону. Священным долгом короля было дать каждому «народу» своего королевства именно его право, предать записи какую-то часть этого права…, и в случае необходимости подтверждать свое намерение признавать его и соблюдать». Другой важный аспект легитимации власти завоевателей «заключался в обосновании их прав на престол»¹. Эти вопросы, так и ли иначе, затрагиваются в данном исследовании.

С точки зрения поставленной проблемы наибольший интерес представляет период, совпадающий со временем жизни непосредственных участников Завоевания и тех, кто мог быть его более или менее сознательным свидетелем. Соответственно, хронологические рамки диссертации охватывают периоды правления первых королей Нормандской династии: Вильгельма Завоевателя (1066-1087 гг.) и его сына Вильгельма Рыжего (1087-1100 гг.). Если естественная нижняя граница довольно однозначна (Нормандское завоевание 1066 г., серьезно изменившее этнический, политический и социальный облик Англии), то выбор верхней границы обусловлен специфической этнополитической ситуацией, которая сложилась в Англии к моменту восшествия на престол в 1100 г. Генриха I. Именно в последней трети XI в. (в первые тридцать лет после Нормандского завоевания) при принятии политических решений большую роль играли этнические мотивы, наиболее сильным было противостояние нормандской аристократии и англосаксонского населения страны, тогда как Генрих I, вступив в брак с потомком англосаксонских королей Матильдой Шотландской, положил начало концу противостояния нормандцев и англичан, а также искал пути их возможного сближения. В географическом отношении данная работа рассматривает пространство т.н. Англо-нормандского королевства (Англия, Нормандия), территории Шотландии и Ирландии, провинции Франции (Иль-де-Франс, Пикардия, Анжу, Мен, Бургундия, Орлеане), также затрагиваются области Италии (Папская область).

Методология исследования основана на принципах историзма, научной объективности и системности, а также концепциях, теоретических моделях и приемах, выработанных в рамках компаративной истории, новой культурной и новой социальной истории. Это позволяет рассмотреть проблемы, связанные с идентичностью нормандской знати в Англии, в целом, анализируя многочисленные источниковые данные во всей их совокупности и взаимосвязи. В работе используются общеисторические методы – историко-генетический, историко-системный, сравнительно-исторический, проблемно-исторический, а также общенаучные методы анализа и синтеза. Также применяются комплексный, системный и типологический подходы, а в качестве отдельных используются антропологический подход и метод индивидуализации, которые позволяют через личности нормандской знати проследить основные тенденции, происходившие в английском и нормандском обществах в последней трети XI в.

Ключевые понятия в исследовании – саморепрезентация и самовосприятие, под которыми понимается стремление индивида «преподнести» себя окружающим (в первом случае), и процесс ориентировки человека в собственном внутреннем мире в результате самопознания и сравнения себя с другими людьми, субъективное восприятие человеком самого себя (во втором). Формы подобных демонстраций социуму своего положения становятся знаковыми представлениями, при анализе которых особую значимость приобретает семиотический метод.

Использование феноменологического метода обусловлено стремлением проанализировать взаимодействие субъекта («человека во времени») с познаваемым объектом (прошлым), т.е., согласно концепции М. Блока, «понять человека прошлого»¹ и актуализировать «признание одушевленности автора источника»². Применение герменевтического метода способствует более глубокому пониманию содержания источника, что обеспечивает наиболее результативное решение поставленных исследовательских задач.

Наконец, необходимо объяснить, кого именно мы относим к нормандской знати. Как было отмечено выше, в 1066 г. герцог Вильгельм вместе со своим войском совершил завоевание Англии. Многие его сподвижники, такие как Вильгельм фиц Осберн, Роберт де Мортен, Роджер Монтгомери, Гуго д’Авранш, Вильгельм де Варенн, Роберт де Моубрей, Готье Жиффар, Роджер де Бомон и его сын Роберт, Евстахий II, а также сам Вильгельм (как представитель Нормандской династии, известнейшего аристократического рода, ведущего свое происхождение от Роллона (начало X в.)) принадлежали к знатнейшим нормандским фамилиям. Под знатью мы понимаем титулованную верхушку общества, которая занимает ведущие политические позиции в управлении тем или иным государственным образованием. Соответственно, нормандская знать – высший слой нормандского общества последней трети XI в., к которому мы относим королевскую фамилию (король (герцог), его сыновья и ближайшие родственники), лиц, обладавших «высокой» титулатурой (графы, бароны, виконты), а также священнослужителей, занимавших высокие должности в церкви (архиепископы, епископы, аббаты).

Во второй главе изучаются этносоциальные именования нормандской знати на материале документальных и нормативных источников. Рассматриваются вопросы о том, как именовали себя Вильгельм Завоеватель, его супруга королева Матильда, их сыновья Роберт, Ричард, Вильгельм и Генрих, а также способы самовосприятия графов, шерифов и баронов. В самостоятельный раздел вынесен анализ законов, указов и постановлений Вильгельма I.

Третья глава посвящена анализу проблем самовосприятия духовенства нормандской Англии. Основное внимание уделено изучению эпистолярных источников, также рассматриваются документальные памятники (англо-нормандские грамоты). Исследуются переписка архиепископов Кентерберийских Ланфранка, Ансельма, для сравнения приводятся письма епископа Шартра Иво. Отдельно анализируются постановления церковных соборов.

Четвертая глава построена на анализе нарративных и изобразительных источников. Для уточнения выводов, полученных на материале документальных, нормативных и эпистолярных памятников, были рассмотрены основные нормандские и английские тексты второй половины XI – XII вв. Отмечаются особенности повествования нормандских хронистов. В качестве отдельного исследуется изобразительный источник – гобелен из Байе. Важная роль отведена сопоставлению образов Вильгельма Завоевателя и Гарольда, которые содержатся в лироэпической поэме «Песнь о битве при Гастингсе».

В заключении подводятся основные итоги исследования относительно особенностей самовосприятия нормандской знати в последней трети XI в., обосновывается необходимость использования документальных и нормативных источников для изучения этой темы.

В приложениях в виде таблиц представлены титулы, содержащиеся в грамотах английских аббатств Баттл и Бери-Сент-Эдмундс, нормандского аббатства Сен-Трините в Фекане, а также французского аббатства Сент-Этьен в Фонтенуа и церкви Сен-Кантен в Бове, Пикардия. Еще одна таблица посвящена проблемам подлинности англо-нормандских грамот последней трети XI в.