О. В. Осипова Художники-дизайнеры обложки

Проблема параллельного ввоза

Трудности с определениями на этом не заканчиваются. Понятие параллельного ввоза часто путают с другим, уже знакомым нам понятием «серого» импорта, используя их как взаимозаменяющие. Напомним, что «серый» импорт связан с нарушениями порядка таможенного оформления в виде занижения стоимости и/или количества ввозимых товаров. И действительно, параллельный ввоз и «серый» импорт часто переплетаются (т.е. одновременно нарушаются и интересы правообладателей торговых марок, и фискальные интересы государства). Однако это не одно и то же. С одной стороны, возможны случаи, когда неавторизованный импорт производится с уплатой всех положенных платежей. В этом случае нарушаются только интеллектуальные права собственности. С другой стороны, «серые» дилеры могут ввозить авторизованную продукцию, нарушая лишь порядок уплаты таможенных платежей и других налогов.

• 
  не ввозимые уполномоченными импортерами,
  
• 
  не производимые на территории России,
  
• 
  продающиеся со скидками в других странах,
  
• 
  пользующиеся устойчивым спросом,
  
• 
  относительно дорогие, но при этом достаточно массовые,
  
• 
  подлежащие относительно длительному хранению,
  
• 
  не относящиеся к акцизным товарам.
  

Причиной активизации параллельного ввоза могла стать нескоор­динированность отделений компании, действующих в разных странах. Например, в европейских странах сезон скидок может начинаться раньше на один-два месяца, чем в России. Этим и пользовались «серые» дилеры, покупая товар дешевле на 10—15%. Вдобавок к экономии на платежах государству, они выигрывали, перепродавая его в России, где такие скидки были пока не объявлены.

Естественно, речь шла о товарах повышенного и достаточно массового спроса, о раскрученных торговых марках, ибо самостоятельно продвигать малоизвестные марки «серые» дилеры не в состоянии³⁴⁴. Кроме этого, поскольку параллельный ввоз чреват рисками, связанными с возможной задержкой поставок товара, «серые» дилеры часто вынуждены избегать скоропортящейся продукции (например ввозить импортные йогурты не слишком разумно).

Наконец, в большей степени были защищены от параллельного ввоза акцизные товары — в связи с необходимостью покупать акцизные марки и припиской импортного товара к ограниченному чис­лу таможенных терминалов.

• 
  снижение объема продаж в результате замещения авторизованной продукции «серым» импортом;
  
• 
  сокращение объема продаж в результате вынужденного сниже­ния цен на продукцию компаний-правообладатей путем использования ими торговых скидок;
  
• 
  прямые затраты компаний-правообладателей на борьбу с парал­лельным «серым» импортом.
  

Следует оговориться, что не все компании применяли скидки и не все из них вкладывали значимые средства в борьбу с параллельным ввозом. Но даже если прямые скидки не применялись, все равно компаниям приходилось придерживать цены. Труднее становилось работать с крупными розничными сетями, которые начинали требовать их снижения, ссылаясь на более низкие цены «за углом», у «се­рых» дилеров.

Кроме этого, «серые» дилеры дестабилизировали рынок, выбрасывая товар по заниженным ценам. Нам приходилось читать отчеты региональных дистрибуторов, которые жаловались головной компании на то, что в моменты таких выбросов цены «ломались», и продажи их товаров на некоторое время просто останавливались³⁴⁵.

Добавим, что «серые» дилеры подстраивались под готовую систему продвижения товаров правообладателями, паразитируя на их рекламе и не вкладывая ни копейки в продвижение продукта. Наконец, наносился серьезный ущерб создаваемому годами имиджу самой торговой марки. Ведь при наличии претензий к продукту, ввезенному «серыми» дилерами, потребитель все равно обращается к правообладателю торговой марки и именно его считает виновным во всех грехах.

Поскольку параллельный ввоз часто производился с использованием «серых» и «черных» схем таможенного оформления, ощутимые потери нес и государственный бюджет. Он терял, во-первых, за счет того, что серые дилеры платят налоги в несколько раз меньше, чем правообладатели, работающие «по закону», а во-вторых, правообладатели были вынуждены снижать или удерживать цены на продукцию, что также уменьшало объем налоговых платежей в государственную казну³⁴⁶.

Более сложен вопрос с ущербом, наносимым потребителю, ибо формально «параллельная» продукция не отличается от авторизованной. Тем не менее потребитель легко мог пострадать — оказаться дезориентированным, лишиться необходимых услуг или столкнуться с несоответствием качества продукта.

Во-первых, «серые» дилеры использовали чужие или даже поддельные сертификаты, а их продукция не содержала информации на русском языке (ибо она, весьма вероятно, не предназначалась для реализации в России). Программный продукт мог быть не русифицирован или русифицирован «на коленке». Все это создавало некоторые неудобства для потребителя³⁴⁷.

Во-вторых, если речь шла об электробытовой и компьютерной технике, в случае поломок «серые» товары не принимались на обслуживание в фирменные сервисные центры (или таковые попросту отсутствовали), и некому было предъявить претензии.

Наконец, в-третьих, могло пострадать и качество товара, если он оказывался просроченным или не вполне кондиционным, а выдавался за стопроцентный³⁴⁸.

Стратегии борьбы с параллельным ввозом. Как ведущие компании-правообладатели боролись с параллельным ввозом? Мы выде­лили экономические, административные и информационные средства борьбы.

Начнем с экономических методов. Прежде всего, многие компании осуществляли постоянный мониторинг, контролируя ситуацию на рынках. Регулярно проводились проверки, делались контрольные закупки своих товаров в магазинов разного типа. Но главным методом являлось построение и использование собственной дистрибуторской сети — эксклюзивных торговых представителей в разных регионах и разных сегментах рынка. Их специально обучали, снабжали оборудованием и транспортными средствами. Значительная часть их заработной платы выплачивалась компанией, а премии напрямую зависели от объема продаж. Это повышало лояльность дистрибуторов, которые становились также осведомителями компании, регулярно со­общая о происходящем на рынке, в том числе о появлении «серой» продукции³⁴⁹.

Часть такой системы контроля была связана с переходом к систе­ме уполномоченных импортеров, через которых ввозился весь объем авторизованной импортной продукции. Такой политики на момент исследования придерживались не все компании (некоторые были го­товы продавать товар всем желающим). По большому счету, изготовителю продукта вроде бы все равно, в каком регионе и кем продана его продукция. Однако представители региональных отделений ком­пании видели проблему иначе. Распространение «серого» импорта приводило к снижению объема продаж данного отделения, соответственно его сотрудники вынуждены были распрощаться с бонусами, понижался и статус отделения в рамках компании. И в целом большинство ведущих участников рынка уже отказалось от политики «свободных продаж», считая борьбу с параллельным ввозом необходимым элементом деловой стратегии.

Помимо развития собственной дистрибуторской сети, компании занимались и «воспитанием» своих клиентов, будь то элитные магазины или открытые рынки. Проблема заключалась в том, что заставить клиентов, в принципе, не брать «серый» товар, возможности не было. Поэтому задача состояла не в том, чтобы запретить сделки с другими поставщиками, а в том, чтобы заинтересовать своей продукцией. Так, некоторым магазинам или салонам предоставлялись це­новые скидки до 25%, сопровождаемые отсрочками по платежам, если они соглашались торговать только авторизованной продукцией данной компании.

Поскольку многие известные компании не чурались работы с открытыми рынками, здесь также проводилась «воспитательная» рабо­та. Например, продавцам предлагали фирменную продукцию, которая, конечно, была дороже «серых» аналогов, но зато содержала весь товарный ассортимент и гарантировала надежность поставок. И для многих такое предложение оказывалось выгодней и надежней работы с «серыми» дилерами³⁵⁰.

Что же касается продавцов, которые продолжали работать с «се­рым» товаром, их пытались вытеснить посредством ценовых ударов. Резкое снижение цен на определенный период выбивало многих из них из седла, заставляя выходить из игры (хотя в основном это касалось мелких торговцев).

Предпринимались также попытки отсечения «серых» дилеров от изготовителя продукции, когда недобросовестной компании переставали отпускать товар. Правда, они могли перекупить его у официальных дилеров, но уже с потерей, как минимум, 5% стоимости товара.

Еще один способ побороть параллельный ввоз — организовать производство товаров в самой России. Во многих случаях это делало параллельный ввоз экономически не выгодным. Хотя и здесь были свои ограничения: российский потребитель пока не проявлял особой лояльности по отношению к отечественной продукции и часто считал, что товар, произведенный за рубежом (в первую очередь в Европе), обладал более высоким качеством. Иногда компании даже скрывали (или, по крайней мере, не афишировали) отечественное про­исхождение товара. Это стало одним из предметов символической конкурентной борьбы за потребителя³⁵¹.

В целом экономические средства борьбы в случае с параллельным ввозом, как и во многих других случаях, оказывались недостаточными. А применение административных мер наталкивалось в свою очередь на определенные трудности. Дело в том, что «серые» дилеры имели дело с оригинальной продукцией. Не имея права ее продвигать на рынке, они имели право ее продавать, особенно если компания-правообладатель уже начала ввоз данного товара в Россию. «Серая» продукция отличалась всего двумя признаками — сертификатами и ценой. И если на таможне можно было придраться к сертификатам и отсутствию перевода на русский язык, то факт занижения таможенной стоимости еще нужно было доказать.

На момент проведения нашего исследования российское законодательство в отношении подобной продукции не было отрегулировано в достаточной степени³⁵². И таможенники не могли ее конфисковать, а могли лишь задержать такую продукцию на десять дней, а потом должны были выпустить в свободное обращение.

В идеале ведущие компании-правообладатели хотели бы получить статус эксклюзивных импортеров своей продукции. Но российскому законодательству такая позиция не соответствовала, и они рисковали попасть под обстрел Министерства антимонопольной политики и развития конкуренции. Поэтому позиция ведущих компаний-право­обладателей в данном отношении состояла в следующем: наладить более тесную координацию действий с таможенными органами и побудить их усилить контроль по двум линиям.

Первая линия контроля — за уровнем «нормальной цены»³⁵³. Основная задача виделась в том, чтобы создать равные условия для ав­торизованного и параллельного ввоза, выровнять их по уровню цен³⁵⁴. Компании были готовы информировать таможенников об официальных уровнях цен, которые, как правило, достаточно стабильны (во многих случаях устанавливались сроком на один год) и относительно едины для данной компании. Далее оставалось убедить контролирующие органы, что ввоз по более низким ценам возможен только за счет недоплаты таможенных платежей и налогов³⁵⁵.

Крупные импортеры, несомненно, хотели бы более жесткого закрепления своей продукции за конкретными таможенными постами, а также своевременного уведомления своих представителей о прохож­дении всех партий продукции соответствующих торговых марок.

Большинство компаний приветствовали данный порядок, но отме­чали, что на момент исследования он фактически не работал. Связь с ГТК пока не наладилась, и уведомлений компаниям никто присылать не спешил, а следовательно, к контролю за потоками импортных товаров они допущены не были.

Кроме того, внесение определенных артикулов в реестр товарных знаков оказалось неудобным для ряда компаний, поскольку этот про­цесс, во-первых, длительный, а во-вторых, требующий постоянных согласований в случае каких-то подвижек, будь то изменение вида продукции, его упаковки или логотипа (а такие изменения, увы, не редкость).

Вторая линия контроля — приведение в соответствие сопроводительных документов на товары. Даже требование перевода аннотаций на русский язык способно было создать «серым» дилерам изрядные неприятности и привести к удорожанию их продукции примерно в пределах 5%.

Среди частных средств контроля представители компаний также указывали на возможность прибегать к услугам специальных фирм, которые на коммерческих началах отслеживали прохождение интересующего товара через таможню и затем писали письма в ГТК, пытаясь его затормозить. Таким образом, бизнес делался на всем — и на протаскивании машин с «серым» импортом через таможню, и на их обнаружении и задержании. Нужно полагать, что и те, и другие посредники не могли эффективно работать без связи с таможенными органами.

Что же касается информационных средств борьбы с параллельным ввозом, то здесь особого простора не было видно (если не сводить эту борьбу к информированию контролирующих органов о минимально допустимых контрактных ценах). Считалось, что со средствами массовой информации в данном отношении работать было бесполезно. И вообще многие сограждане по-прежнему не понимали значения данной проблемы. Тем более, что в результате использования «серых» схем потребителю предлагался продукт по сниженной цене. Так что здесь ощущалась необходимость в настойчивой разъяснительной работе³⁵⁶.

Что можно сказать о тенденциях в отношении параллельного ввоза? В начале 2000-х гг. его объемы начали сокращаться. Отчасти это было вызвано усилиями самих компаний, но в решающей мере сокращение подобного импорта стало результатом ужесточения конт­роля со стороны ГТК за порядком определения таможенной стоимости, приводящего в том числе к повышению издержек «серых» и «черных» схем ведения бизнеса (см. двенадцатую и тринадцатую гла­вы). Тем не менее данный процесс не был прямолинейным. В некоторых случаях параллельный ввоз не исчезал, но перемещался на другие виды товаров (в первую очередь на более дорогие). Обнаружилась также тенденция к его переориентации с открытых рынков на магазинные формы торговли.

До сих пор речь шла об оригинальной продукции. Теперь поговорим о подделках, или о контрафактной продукции (counterfeited goods). Вновь начнем с общих определений. Затем посмотрим, что подделывается и к каким потерям это приводит. А завершим главу изложением стратегий борьбы с изготовителями и распространителями подделок.

Подделки следует отличать от имитаций и фальсифицированной продукции. Имитация (look like) связана с копированием или стилевым заимствованием отдельных элементов товарных фирменных знаков. В российском законодательстве это называется обозначением товара, «сходным до степени смешения». В отличие от контрафактной продукции, где товар напрямую выдается за оригинальную продукцию, в случае с имитацией скорее используются устойчивые ассоциации потребителей, связанные с какой-то известной торговой маркой. Например, выпускается вермут «Мартин № 1» вместо «Мартини», «Джинзано» вместо «Чинзано», или обнаруживается лак, на флаконе которого вместо «Taft» написано «Taff» (разумеется, при сходном дизайне). Случается, что известным названием обозначают совершенно другой продукт: например, появлялась краска «Wella Сolor», но не для волос, а для внутренней отделки помещений³⁵⁷. Было вынесено судебное определение в адрес изготовителя карамели «Лизун-Сосун», копировавшего дизайн карамели «Chupa Chups». А в 2003 г. компания «Чупа-Чупс-Рус» выиграла судебное дело у фирмы «Бастион», выпускавшей другую имитацию — леденцы «Чупи-Фрутти».

Таким образом, речь не идет о прямом грубом обмане потребителей, однако действия совершаются с явной целью ввести их в заблуждение. Это более сложный случай с точки зрения контроля и пресечения неправомочных действий. Если при обнаружении прямых подделок их изготовители и распространители становятся нарушителями административного и уголовного права, то в случае с имитацией ущемление прав собственника еще нужно доказать. Судебные разбирательства по таким поводам в России проводятся все чаще, но на момент исследований российское законодательство на этот счет было весьма несовершенным, а судебные органы и широкая общественность не слишком готовы к тому, чтобы серьезно относиться к такого рода нарушениям.

В свою очередь, фальсифицированная продукция — это продукция, натуральный состав которой не соответствует ее названию или отклоняется от установленных к нему требований (например требований ГОСТов). Скажем, под видом стопроцентного сока продается нектар, в котором натуральный сок составляет 50—60%, а под видом нектара предлагается напиток, где содержание натурального сока вообще приближается к нулю; животные масла заменяются растительными, щелочные батарейки — солевыми и т.д. Иными словами, подделывается не фирменный знак, а тип продукта.

Имитация и фальсификация продукции — весьма важные темы, заслуживающие специального анализа. Однако далее мы сосредоточимся именно на контрафактной продукции, которая была непосредственным предметом нашего исследования.

Объекты подделок и потери правообладателей. Время от времени в печати появляются сообщения об обнаружении подпольных цехов, где изготавливались подделки. Однако производятся они отнюдь не только нелегалами. Часто изготовителями такой продукции становились вполне легальные предприятия, использовавшие современное оборудование и производившие подделки наряду с легальной продукцией. Некоторые фабрики, с которыми правообладателями заключались официальные договоры на выпуск фирменной продукции, продолжали ее производить по истечению срока договора, а то и просто организовывали третью (ночную) смену для дополнительного производства, используя заменители оригинальных материалов.

Изготовление и распространение контрафактной продукции часто было связано с разного рода «серыми» и «черными» схемами. Хотя, в принципе, эта связь не была обязательной. Изготовители и импортеры такой продукции могли заплатить весь объем таможенных пошлин и положенных налоговых отчислений, легализовав таким образом свою продукцию с точки зрения фискальных органов. Изготовители и дистрибуторы контрафакта в этом случае все равно оставались в выигрыше, ибо себестоимость подделок была намного ниже себестоимости оригинальной продукции. Но такая легализация все же приводила к «засвечиванию» товара, поэтому часто ввоз и распространение поддельной продукции были сопряжены с откровенной контрабандой и уходом от уплаты налогов.

Каковы были основные места распространения поддельных товаров? В первую очередь, они концентрировались на открытых рынках, но и в обычных магазинах их могло быть немало. Ведущие сетевые розничные структуры такой практики сторонились³⁵⁸.

Какие товары в большей степени рисковали оказаться объектами подделок? К таким товарам относились:

• продаваемые на территории России;

• 
  пользующиеся устойчивым спросом;
  

• не связанные со сложной технологией изготовления и упаковки;

• не требующие уникальных или дефицитных обязательных ингредиентов.

Итак, подделывались в первую очередь сильные и раскрученные торговые марки. Играла свою роль и повышенная эластичность спро­са на товар — когда при высокой чувствительности по цене потребитель не столь лоялен к ранее выбранному продавцу.

Некоторые виды товаров были практически защищены от подделок сложной технологией их изготовления и замысловатостью упаковок, требовавших особого оборудования. Так, подделать профессиональный лак для волос куда сложнее, чем чай или коньяк, а подделать батарейки намного легче, чем электробытовую технику.

В целом качество упаковки поддельной продукции в начале 2000-х гг. было, по признанию представителей компаний, достаточно высоким. В результате рядовой потребитель был не в состоянии отличить ее от оригинальной по внешнему виду, а порою в затруднении оказывались и эксперты. По своему составу эти товары конечно были значительно ниже качеством, хотя, как правило, ущерба здоровью все-таки не наносили — скорее речь шла об отсутствии декларируемых потребительских качеств³⁵⁹.

Как и в случае с параллельным ввозом, ущерб, наносимый конт­рафактной продукцией, складывался из потерь компаний-собствен­ников торговых марок, государственного бюджета и конечных пот­ребителей.

Потери компаний можно представить как сумму нескольких параметров:

• 
  снижение объема продаж оригинальной продукции в результате ее замещения контрафактной продукцией;
  
• 
  снижение объема продаж оригинальной продукции в результате вынужденного использования торговых скидок;
  
• 
  прямые затраты компаний-правообладателей на борьбу с распространением контрафактной продукции.
  

• 
  исследование ситуации и выявление случаев правонарушений;
  
• 
  содействие юридическому оформлению правонарушений и судебному преследованию правонарушителей;
  
• 
  обучение представителей контролирующих органов;
  
• 
  разъяснительная работа в средствах массовой информации.
  

Кроме прямых потерь, контрафактная продукция наносила также серьезный ущерб имиджу компаний (который впоследствии также воплощался в экономических потерях). Потребитель понимал, что купил «что-то не то», но не догадывался, что это подделка. В резуль­тате он думал, что снизилось качество оригинальной продукции, что на нем начали экономить. И при случае норовил переключиться на другой продукт данного вида³⁶⁰.

В борьбе с поддельной продукцией куда более важно, чем в случае с параллельным импортом, применение законодательных и административных мер. На момент исследования законодательная и нормативная база идентификации и уничтожения поддельных продуктов была явно недостаточна. И хотя в законе «О товарных знаках» (2003 г.) указывалась возможность передачи выявленной конт­рафактной продукции правообладателю для ее уничтожения, реальный механизм не был указан. В итоге такая продукция, как правило, не уничтожалась. Самое большее, что удавалось сделать согласно су­ществующему закону — добиться удаления товарного знака с поддельных изделий.

Вокруг поддельного товара формировался специфический бизнес. Товар быстро изымался по решению суда и передавался в доход государства — Российскому фонду федерального имущества. А дальше часть этого товара распродавалась за копейки уполномоченным дилерам, которые впоследствии могли пустить его на рынок. Причем все это делалось без уведомления правообладателя, который не мог проследить судьбу подобной продукции (хотя по закону контролиру­ющий орган должен в течение пяти дней уведомить правообладателя об обнаружении подделок).

Кроме того, действовавшие нормативные акты не позволяли координировать работу разных ведомств. В результате милиция кивала на прокуратуру, прокуратура — на таможенников, таможенники — на арбитражный суд, и заявитель ходил по замкнутому кругу.

Тем не менее в начале 2000-х гг. ряд крупных компаний развернули серьезную борьбу против подделок, привлекая для этого солид­ные охранные предприятия. Здесь возникали свои проблемы. Выход на крупных дистрибуторов был, как правило, затруднен, а многие изготовители подделок и вовсе находились за пределами России (в первую очередь в таких странах, как Китай). И даже при обнаружении производителя на российской территории порою стоило немалого труда (и средств) прекратить неправомочную деятельность по суду, если речь шла о легальном предприятии. Сначала таким фирмам посылались официальные предупреждения. Если не помогало, к делу подключали государственные контролирующие органы. Но на то, чтобы закрыть такое предприятие, уходило по 6—7 месяцев.

В первую очередь борьба с поддельной продукцией велась через розничную торговлю. Ведущие компании начали активно работать с государственными торговыми инспекциями и отделениями по борьбе с правонарушениями на потребительском рынке. Для контролеров готовились специальные буклеты, позволяющие определить происхождение товара, отличить оригинальную продукцию от поддельной. И они с удовольствием этими буклетами пользовались, поскольку им следовало выполнять спущенный сверху план.

Задача состояла в том, чтобы мерами выборочного контроля отвадить многочисленных продавцов подделок. В результате рейдов задерживались отдельные продавцы, у них конфисковывался товар, взимались штрафы, некоторые дела при изрядной настойчивости правообладателей удавалось довести до суда. Но оказалось, что даже и относительно небольшие штрафы с конфискацией товара способны производить магическое действие. Дело в том, что коммуникация на рынках поставлена удивительно хорошо. И слухи о том, что произошло с одним торговцем, распространялись моментально. Поскольку контролирующие органы весьма многочисленны и каждый из них при желании способен причинять неприятности, возможно создание атмосферы постоянного давления на рынок³⁶¹. В результате, если компания проявляла настойчивость, становилось известно, что подделками определенных марок торговать опасно, и доля контрафактной продукции здесь резко падала (отчасти торговцы переключались на другие торговые марки). Добавим, что в 2003 г. в российском законодательстве вдобавок к административной была ужесточена уголовная ответственность за подобные нарушения (в том числе при относительно небольших объемах продаж можно получить до двух лет тюрьмы). Будут ли применяться эти более строгие нормы, увидим в будущем.

В противоположность акциям, инициируемым самими компани­ями, самостоятельные действия государственных органов в области борьбы с контрафактной продукцией далеко не всегда приводили к эффективным результатам. К тому же, делались попытки и здесь по­строить своеобразный бизнес. Так, именно для борьбы с подделками государство ввело голографические марки, которые необходимо бы­ло наклеивать на каждую копию сертификата соответствия. Предпри­нимателей вынудили платить немалые деньги, а эффективность мер была близкой к нулю, поскольку купить их могли и недобросовестные операторы. Подобное маркирование продукции стало одним из ярких примеров организации бизнеса на теле государства. Данный по­рядок в итоге удалось отменить, но подобные попытки, конечно, время от времени будут повторяться.

Важный комплекс мер был связан с информационной борьбой с подделками. Представители компаний, впрочем, отмечали, что инте­рес со стороны государственных контролирующих органов в целом к проблемам нарушения интеллектуальных прав собственности (на­пример по сравнению с фискальными проблемами) по-прежнему был невысок. Сохранялась и общая толерантность общественного мнения и потребителей к таким нарушениям.

В этих условиях наиболее активные операторы, имевшие представительства в России, начали компании по разъяснению потребителю необходимости быть осторожным — требовать сертификаты со­ответствия, выбирать более надежные места для покупок. Необходимо было также дать понять распространителям подделок, что это небезопасный бизнес, с которым ведется борьба³⁶².

Главный принцип разъяснительной работы в средствах массовой информации состоял в том, чтобы не затрагивать названия отдельных компаний и их продуктов, фокусируясь на проблеме в целом и давая обобщенные оценки. Чтобы отличать поддельную продукцию от настоящей, компании предпочитали учить контролеров, а не пот­ребителей, ибо под ударом оказывались брэнды компании. Потреби­тель, испугавшись, мог переключиться на другие, как ему казалось, более «безопасные» марки — просто потому, что к ним не привлечено внимание³⁶³.

Считалось, что немалую роль в этом деле может сыграть и социальная реклама (например под лозунгом «Остерегайтесь подделок»), объем которой в начале 2000-х гг. начал увеличиваться.

Интересно, что на момент исследования существовали серьезные расхождения в оценках доли контрафактной продукции в розничной торговле. Например, согласно выборочным данным Государственной торговой инспекции, по отдельным продуктам питания она составляла до 30—60% объема продаваемых товаров, в то время как оценки компаний по тем же самым брэндам могли быть на порядок меньше (не более нескольких процентов). Госторгинспекция объясняла эти расхождения тем, что компании не заинтересованы в раскрытии подлинных показателей, чтобы не отпугнуть потребителя.

Таким образом, несмотря на отчетливые позитивные сдвиги, масштабы нарушений по многим товарным позициям в начале 2000-х гг. по-прежнему оставались значительными, а при отсутствии активных действий были возможны рецидивы роста этих нарушений. При этом возникли дополнительные трудности с идентификацией контрафакт­ной продукции. Отмечалось повышение качества подделок. Их упаковка, как правило, стала не хуже, чем у оригинальной продукции. Определение же состава продукта требовало экспертизы, а экспертных лабораторий не хватало, да и заключения они могли давать противоречивые. Но что особенно важно, в этот период практически исчез важный индикатор, сигнализирующий потребителю о подделке — серьезный разрыв в ценах. В 1990-е гг. торговцы контрафактным товаром фактически не скрывали, что торгуют подделками, привлекая потребителя «смешными ценами». В начале 2000-х гг. их деловая стратегия изменилась. Сократился или полностью исчез ценовой разрыв между оригинальной и контрафактной продукцией, и даже внимательному потребителю стало намного сложнее³⁶⁴. Конт­рафактная продукция скрылась за высокими ценами, нанося относительно больший материальный и моральный ущерб обманутым покупателям. Остается добавить, что подобная «головная боль» появилась не только у иностранных производителей, разрасталось число подделок и имитаций лучших отечественных товаров (например рядом с пивом «Сибирская корона» возникла «Симбирская корона» и т.п.).

В итоге наметившаяся тенденция к снижению масштабов теневой деятельности и здесь имела не линейный характер. Проявлялись колебания, связанные с замиранием и оживлением такого рода деятельности. И ужесточение контроля в той или иной сфере нередко приводило к миграции «серых» дилеров и торговцев контрафактной продукцией из одних сегментов рынка в другие. Приходилось постоянно держать руку «на пульсе», чтобы не допускать рецидивов.

Резюме

Особые проблемы на российских рынках потребительских товаров порождены достаточно широким распространением продукции, ввезенной в страну без авторизации собственников торговых марок, часто с нарушениями правил таможенного оформления, а также про­изводством и реализацией контрафактной продукции. Существование подобных явлений подрывает рынок, создает неравные конкурентные условия для его участников, наносит ущерб имиджу ведущих компаний и интересам конечных потребителей продукции. Кроме того, значительные средства не попадают в государственный бюджет. А поскольку достоверная официальная статистика здесь отсутствует, масштаб потерь представителями государственных органов осознается далеко не в полной мере.

Большинство ведущих компаний-собственников торговых марок проявило готовность к борьбе с параллельным ввозом и подделками. В качестве тактического оружия использовались ценовые удары, а в качестве стратегического оружия — подготовка собственной дистрибуторской сети и «воспитание» лояльности постоянных клиентов.

При этом борьба ведется в основном «на выходе» — в сфере розничной торговли. Но вполне осознана и необходимость борьбы «на входе» — в таможенных терминалах. На момент исследования у компаний-правообладателей еще не было устойчивого рабочего контакта с таможенным ведомством, однако попытки его установления уже начались.

Раздел VII