Взаимодействие программно-адаптивного модуля США и концептуальной власти

3.3.3. Взаимодействие программно-адаптивного модуля США
и концептуальной власти

• 
  ПЕРВЫЙ. Концептуальная властность самого общества. В этом случае предиктор оказывается не локализованным в какой-то специфической социальной группе, информационно-алгоритми­чески изолированной в жизни от остального общества (будь такая изоляция основана на клановости либо на приобщении «достойных» в каждом поколении к концептуально властной мафиозной корпорации), и в этом варианте самоуправления общества по полной функции:
  

• 
  носители концептуальной властности составляют достаточно большую долю в составе общества, чтобы действовать во всех профессиональных группах и оказывать непосредственное воздействие на все сферы его жизни,
  
• 
  государственный аппарат не искажает информацию при отчёте перед вышестоящими уровнями и перед обществом, а из потока обращений граждан и публикаций в СМИ (включая и интернет) выделяет информацию управленческой значимости и работает с нею и с её источниками соответственно общественным потребностям.
  

А с другой стороны, и граждане не обращаются с потоком всякой мелко-бытовой ерунды в аппарат главы государства, поскольку по их идиотскому мнению именно глава государства лично должен стоять на страже их интересов за спиной каждого чиновника, сантехника, соседа, родственника и т.п. в готовности строжайше наказать всякого, кто злоупотребляет своим служебным положением либо иными возможностями или попросту не умеет работать и не желает этому учиться.

И в этом случае полная функция самоуправления общества реализуется в схеме предиктор-корректор со структурно не локализованным предиктором высшего уровня, хотя в структурах государственного аппарата могут быть структурно и функционально обособленные органы концептуальной власти более низких уровней, примером чему — Госплан СССР и Госпланы союзных республик, и на какой статус притязали Политбюро ЦК КПСС, Президиумы Академии наук СССР и Академий наук союзных республик.

• 
  ВТОРОЙ. Иерархия авторитетов на основе дисциплины непубличной корпорации, которая обеспечивает взаимодействие предиктора, информационно-алгоритмически изолировавшегося от толпо-“эли­тар­ного” концептуально безвластного общества, с программно-адаптивным модулем, являющимся частью этого общества, при помощи разного рода «интерфейсов».
  

В США реализован и продолжает реализовываться второй вариант.¹

В связи с последним утверждением ещё раз² обратимся к фрагментам книги Б.Х.Обамы “Дерзость надежды”, в которых он рассуждает о характере Конституции США и её роли в жизни американского общества.

«Почему же … наша собственная республика не только оказалась жизнеспособной, но и стала, так сказать, типовой моделью для многих процветающих ныне государств?

Ответ, к которому я прихожу и который отнюдь не оригинален, требует некоторого сдвига метафор, чтобы демократия представлялась не домом, который надо построить, а беседой, которую необходимо провести. Под этим углом зрения гениальность замысла Мадисона³ не в том, что он снабдил нас расписанным некоторым порядком действий, наподобие того, как архитектор последовательно создаёт проект дома. Он наметил лишь общие контуры, дал общие правила, и следование этим правилам совершенно не гарантирует построение справедливого общества и единодушного мнения о том, что верно, а что нет.⁴ (…).

Рамки, установленные нашей Конституцией, лишь упорядочивают те МЕТОДЫ (выделено заглавными нами при цитировании), которые мы используем в спорах о будущем⁵. Весь хитроумный механизм — разделение властей, сдержанность и уравновешенность, федеративные принципы и “Билль о правах”, — волей неволей вынуждают нас к беседе, к “совещательной демократии”, в которых все граждане вовлекаются в процесс проверки своих идей жизнью, убеждения других в своей точке зрения, создания союзов. Так как власть в нашем обществе сильно размыта, процесс законотворчества в Америке вынуждает нас принять как данность, что мы не всегда бываем правы, и иногда необходимо поменять решение; он заставляет нас постоянно пересматривать наши мотивы и наши интересы и предполагает, что как отдельное, так и общее мнение одновременно и точны, и весьма ошибочны» (стр. 106).

«Отцы-основатели выступали не только против абсолютной власти. В самой структуре, в самой идее упорядоченной свободы содержится отказ от абсолютной истины⁶, от непогрешимости любой идеи, идеологии, теологии или “-изма”, тиранического общества, которое повернёт будущие поколения на единый неизменный курс, подтолкнёт большинство и меньшинство к инквизиции, погромам, тюрьмам, джихаду. Основатели, конечно же верили в Бога¹, но в согласии с духом Просвещения верили в разум и чувства, которыми Бог наделил их². Они с подозрением относились к любой абстракции и любили задавать вопросы³, поэтому в нашей ранней истории теория всегда поверялась фактом и целесообразностью»⁴ (стр. 107, все выделения жирным — наши при цитировании⁵).

Приведённый фрагмент показывает, что Б.Обама адекватно освещает проблематику, относящуюся к уровню первого приоритета обобщённых средств управления — проблематику методологии познания и творчества.

Заодно в приведённом фрагменте он дал и ответ на вопрос о причинах наиболее устойчивой в истории дееспособности государственности США (в сопоставлении их с другими современными государствами) как в выявлении и разрешении их проблем, так и в проведении в жизнь их политических решений: Конституцией США запрограммированы процедуры, выражающие диалектическую по её существу культуру познания и творчества (именно к этой теме относятся выделения жирным текста в приведённых выше фрагментах).

Соответственно запрограммированности процедур, выражающих диалектическую культуру познания и творчества, США имеют преимущество на первом приоритете и, как следствие, — на более низких приоритетах обобщённых средств управления / оружия в сопоставлении их с культурами общественного самоуправления, в которых диалектичность восприятия и осмысления жизни и творчества подавляется как в работе государственного аппарата, так и в жизни остального общества.

Но приведённое выше, относящееся к проблематике первого приоритета обобщённых средств управления / оружия, изложено Б.Обамой так, что может быть воспринято только на основе принципа: кто знает, что такое диалектика и владеет ею, — тот поймёт, про что это, а кто не знает и не владеет — это его проблемы…

И судя по всему, у правящей “элиты” Россионии, и как следствие — у народов России, есть и в предстоящий период ещё будет много проблем, проистекающих из того, что первым приоритетом обобщённых средств управления они не владеют должным образом; и, как следствие, — не владеют должным образом и менее значимыми приоритетами⁶.

Но парадокс состоит в том, что и при показанном выше преимуществе США над другими культурами корень всех их проблем в том же: в них средствами управления первого приоритета ни представители публично-политической “элиты”, ни “элита” в целом, ни простонародье — осознанно не владеют: то, что происходит на первом приоритете обобщённых средств управления / оружия, — носит характер безсознательных автоматизмов, возможности применения которых ограничены информационно-алгоритмически библейским проектом порабощения человечества в его буржуазно-либеральной версии¹, суть коего американцам, включая их “элиту” и Б.Х.Обаму персонально, — непонятна.

Как это видно из приведённого фрагмента рассуждений Б.Х.Обамы о методологически-позна­ва­тельно-творческом характере процедур, запрограммированных Конституцией США, — он вряд ли знает сам, какого рода проблематику затронул, и потому понимает её весьма поверхностно²: скорее во внешних проявлениях общественной полезности результатов, даваемых диалектикой, нежели в существе самих познавательно-творческих процессов, в их фактической роли в жизни США и тем более — в аспекте не реализованных возможностей.

Б.Х.Обама пишет:

«У нас нет авторитетов, подобных Уолтеру Кронкайту¹ или Эдуарду Роско Мэрроу², к которым мы могли бы прислушаться и доверить разбор наших противоречий. Вместо этого картина, рисуемая средствами массовой информации, распадается на тысячу фрагментов; каждый представляет собой собственную версию происходящего и клянётся в верности расколотой мнениями нации. В зависимости от ваших взглядов глобальное потепление ускоряется угрожающе или очень угрожающе, бюджетный дефицит растёт или, напротив, уменьшается» (стр. 144, 145, часть текста выделена жирным нами при цитировании).

Мы выделили жирным ключевые для понимания сути дела факторы: Если в основе культуры общества лежит диалектическая методология познания и творчества, осознаваемая подавляющим большинством индивидов, это общество составляющих, то:

• 
  общество не нуждается в авторитетах (типа Уолтера Кронкайта или Эдуарда Роско Мэрроу и т.п.), которые, как предполагается и подразумевается, — безошибочны во всех своих суждениях и рекомендациях;
  
• 
  мир, тенденции его развития — хотя и многогранны, но однозначно познаваемы, в силу чего такая нация не может быть расколота «плюрализмом мнений», который может существовать только в качестве промежуточного продукта-полуфабриката в процессе выработки общего для всех адекватного и потому работоспособного мнения по любому вопросу, будь то глобальное потепление и биосферно-экологический глобальный кризис либо вопросы государственного или корпоративного бюджета.
  

Беседа по своей сути предполагает развитость навыков собеседников понимать друг друга. И надо понимать, что процедурные дебаты в Конгрессе США или в Сенате — это только надводная, протоколируемая часть всего множества бесед, ведущихся в процессе обеспечения практической политики.

Иначе говоря, для того, чтобы Конституция США не была пустой декларацией, система отбора кандидатов для работы в сфере управления на макроуровне, должна отсеивать тех, кто не способен к ведению беседы — как вследствие интеллектуальной тупости, так и вследствие неспособности слушать кого бы то ни было по причине неумения сосредоточить внимание на собеседнике¹ или по причине того, что и сам «всё знает», включая якобы и то, что до него пытается донести собеседник².

Неспособность воспринимать адекватно информацию от собеседника — одна из причин необучаемости, которой в программно-адаптив­ном модуле быть не должно, поскольку в этом случае рвутся его связи с предиктором. Предиктор такого в подвластной ему социальной системе допускать не должен (в противном случае он утратит над нею власть), и потому один из параметров, по которым система отбора (о ней речь шла в разделе 3.3.2) ведёт отсев кандидатов на продвижение в «партию реальной власти» в США — неспособность слушать собеседника и извлекать из его слов тот смысл, который он вкладывал в свои слова³.

И то обстоятельство, что система отбирает для работы в высших эшелонах публичной и непубличной иерархий людей способных к ведению беседы, — является основой, на которой строится один из каналов взаимодействия предиктора с программно-адаптивным модулем.

В середине 1970 х гг. одна из газет в качестве курьёза сообщила, что согласно исследованиям американских социологов двух случайно избранных американцев соединяет цепь знакомств в среднем не более, чем в десять человек¹. Это характеристическое свойство любого более или менее цивилизованного общества, в котором есть сеть автомобильных и железных дорог, почта, телефон, другие средства коммуникации. Оно позволяет в общем-то любому человеку выйти на любого другого — при определённых навыках продвижения по сети знакомств. Структура же масонства изначально создавалось в том числе и для того, чтобы с её достаточно высоких уровней можно было бы выйти на общение с любым человеком, если есть некий интерес для такого общения с ним.

Сама же стратегическая по своему характеру информация по своему характеру такова, что её можно изложить в нескольких фразах. Из них она может быть развёрнута и развита до любой степени детальности.

Соответственно такому подходу к организации управления по полной функции:

• 
  донести информацию до представителей программно-адаптивного модуля — задача представителей предиктора, вход которым в непубличную иерархию открыт на любом её уровне (аналогично правам системного администратора в компьютерной сети);
  
• 
  развить и реализовать информацию в практической политике — задача программно-адаптивного модуля.
  

В этом процессе реализуется структурный способ управления, основанный на персонально-адресном распределении информации. Но структурный способ управления (основанный на деятельности государственных и негосударственных постоянно развёрнутых или временных структур однократного применения) также является и основой для организации бесструктурного управления. Инструментом бесструктурного управления, основная задача которого — формирование определённого общественного мнения по всем вопросам, давно уже является книгоиздательство.

Ещё в 1961 г. начальник управления специальных операций ЦРУ сказал:

«Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни газеты, ни радио, ни кино… Это, конечно, верно не для всех книг и не всегда и не в отношении всех читателей, но это случается достаточно часто. Поэтому книги являются самым важным орудием стратегической пропаганды²».

В 1976 г. были оглашены данные:

«… до 1967 года значительно более 1 000 книг было подготовлено, субсидировано или одобрено ЦРУ», а в последние несколько лет «таким образом было выпущено ещё 250 книг» (Эти сведения приводит Н.Н.Яковлев в книге “ЦРУ против СССР”, Москва, «Политиздат», 1985 г.).

В “правовом” “демократическом” государстве США сенатская комиссия не смогла добиться от ЦРУ списка книг, изданных при его поддержке. Т.е. Сенат США не должен знать, где и как рождаются “его” мысли о политической стратегии и действительно вырабатывается политический курс.

В СССР такого рода орудием стратегической пропаганды были А.И.Солженицын¹, братья А. и Б. Стругацкие.

С развитием телевидения, интернета в процесс бесструктурного управления формированием общественного мнения включилась и киноиндустрия. Последовательность такая: представитель предиктора прямо или опосредованно доводит до сценариста некие управленчески значимые идеи; сценарист выражает идеи в сценарии фильма; фильм отснят, разрекламирован, вышел на экраны; его посмотрели, как минимум — многие сотни тысяч, а как максимум — миллиарды; началось обсуждение в прессе и в интернете; в этом обсуждении тоже можно поучаствовать и подсказать то, что не поняли зрители сами из видеоряда. На всех стадиях процесс контролируем через масонскую сеть. Недавние примеры такого рода фильмов — “Матрица”, “Код да Винчи”.

Сказанное в предъидущем абзаце не означает, что вся без исключения продукция Голливуда делается таким образом. Речь идёт только о кинопропаганде стратегического характера, которая не является социально-стихийным процессом и ведение которой не является массовым производством всевозможного «развлекалова». Но производство произведений стратегической кинопропаганды по штучным заказам — массовый поток производства «развлекалова» скрывает в себе. Однако в США это делают гораздо тоньше и изящнее, без такого грубого давления на «художественно-творческую» и «научно-твор­чес­кую» интеллигенцию, как это делал идеологический отдел ЦК КПСС во все времена своего существования по холопству и тупости: «прессовать» состоявшегося художника — дурное занятие, а вот не дать носителю нежелательных убеждений стать художником, а носителя желательных убеждений найти, поддержать и дать шанс сделать — себе имя, а концептуальной власти — дело, это куда более тонкое искусство, нежели «прессовать».

Кроме того:

Схема управления предиктор-корректор предполагает упреждающее внедрение идей по отношению к срокам их плановой реализации в практической политике.

Только в этом случае программно-адаптивный модуль будет работать в режиме автопилота, воплощая в жизнь некогда освоенные его персоналом идеи как свои собственные. Если происходит запаздывание с внедрением идей, то такой режим самоуправления программно-адап­тивного модуля оказывается не возможным; но и режим «ручного управления» в этом случае тоже может оказаться невозможным, поскольку люди могут исполнять указания даже безусловных для них авторитетов только на основе тех знаний и навыков, которые они уже освоили. То есть:

Продвижение идей социальной значимости в политическую практику не может протекать быстрее, нежели общество осваивает эти идеи² — это исходный принцип построения политики, на который концептуальная власть опирается и которому следует в силу его объективности.

И этот принцип делает для многих концептуальную власть невидимой, поскольку сдвиг запаздывание по фазе между внедрением идей в общество и их реализацией в практической политике может составлять несколько десятилетий, а то быть и более столетия. Соответственно этому обстоятельству люди, живущие исключительно на основе своих чувств, не знающие фактологии истории, тем более в её реальном виде, а не в пропагандистском, — не задумываются о том, как и откуда появились те идеи — тот «софт», на основе которого строится политика при их жизни или в которой они деятельно соучаствуют.

И, обратившись в теме внедрения идей в жизнь общества, мы снова возвращаемся к рассмотрению деятельности системы вузов, обеспечивающих подготовку специалистов с высшим образованием, и в особенности — специалистов по обществоведческим дисциплинам.

Спрашивается, чему учили и учат с одной стороны — вузы США, и с другой стороны — вузы СССР и постсоветской Россионии? Оказывается, что не одному и тому же, а кроме того — по-разному:

• 
  Вузы США дают представление в общем-то обо всём спектре социально-экономических теорий и прочих гуманитарных дисциплин, которые когда-либо существовали в мире. Но надо понимать, что подача и трактовка всего этого подчинена возможным перспективам и осознанным задачам воплощения в жизни действующей концепции управления, в силу чего всё то, что действительно подрывает толпо-“элитаризм”, если и не замалчивается, то подаётся как несбыточная утопия, либо в извращённом виде. Извратить представление о социальном явлении можно даже на основе цитат, надергав их из исходного контекста и уложив в заказной контекст, чему примером вся антиисламская пропаганда Запада: подавляющее большинство удовлет­ворится мнениями, изложенными в книгах, подсунутых им авторитетных знатоков вопроса, а о происхождении наиболее значимых и пропиаренных из числа такого рода книг высказался начальник управления спецопераций ЦРУ ещё в 1961 г.
  
• 
  Вузы СССР учили:
  

• 
  марксизму в трактовке его соответственно текущим требованиям действующего руководства КПСС на каждом из этапов её политической жизни,
  
• 
  а также и тому, что всё остальное знать не обязательно, поскольку только марксизм — истина (всё остальное — начиная от произведений деятелей КПСС прошлых лет и кончая “Майн кампф”, мистикой и чертовщиной — только для наиболее доверенных специалистов в спецхранах библиотек и архивах — т.е. только после того, как они уже зарекомендовали себя в агитпропе и в своих диссертациях, резко поднявших их зарплату, которую они не хотят терять).
  

• 
  в постсоветской Россионии вузы учат:
  

• 
  буржуазному либерализму (иногда «полуподпольно» — марксизму) хотя делают это по-прежнему плохо,
  
• 
  а также и тому, что всё остальное по-прежнему знать не обязательно, поскольку буржуазный либерализм в «США-анской» версии — якобы высшее достижение человечества в деле организации жизни общества и потому достаточно знать только его, чтобы воплотить в России.
  

• 
  Если некогда будущий президент США Д.Ф.Кеннеди был учеником Питирима Александровича Сорокина, то рассказывал ли П.А.Сорокин своим студентам хоть что-то из теории конвергенции¹, к основоположникам которой его относят?
  
• 
  Либо он писал теорию конвергенции для своих коллег-профессоров в целях «поддержания научной дискуссии и распиловки грантов», а студентам обо всём этом умалчивал и клял ужасы «совдепии» и третьего рейха, а на их фоне восхвалял “великолепие” США², когда его студенты (особенно в 1930 е — 1950 е гг.) по личным впечатлениям и рассказам родителей знали, что такое «великая депрессия», расизм, мафия и т.п. негатив в жизни США?
  
• 
  И почему, а главное — для чего — в обществе, где буржуазный либерализм вроде бы безальтернативен, один из создателей теории конвергенции был возведён в ранг авторитета в публичной социологической науке и чуть ли не в ранг основоположника социологии?
  

— это было сделано для поддержания «плюрализма мнений», раскалывающего общество и обрекающего его на катастрофу культуры как минимум¹, и чтобы “эрудитам” было, о чём поговорить, ни за что не отвечая?

— либо для обеспечения нужд концептуальной власти в практической политике на будущее?