Памяти александра алексеевича грицанова

21 марта умер Александр Алексеевич Грицанов. На 53-м году жизни. Инсульт. На фоне давнишнего сахарного диабета. По сути – от колоссальных перегрузок, связанных с почти ежедневной из года в год работой. Интеллектуальной работы, слово «творчество» – как-то не из его лексикона. Работы, связанной далеко не только с собственными идеями и текстами. В большинстве случаев на вопрос: «Что планируешь?» следовал один и тот же ответ: «Работать». А дальше в качестве пояснения шел, как правило, перечень того, что нужно успеть сделать к вполне конкретным (ближайшим) календарным дням. Исключения составляли лишь те случаи, когда кому-то срочно требовалось в чем-то помочь. Тогда отодвигалась даже «работа». Этому ритму вынуждены были подчиняться все – семья, друзья, коллеги. Наверное, так жить нельзя. Но этот человек иначе не умел. Он умудрялся писать («работать») даже в СИЗО – был и такой эпизод в его биографии – и печататься «на воле» под псевдонимами.

Очень непросто ответить на вопрос: «А о ком, собственно, идет речь?» в формальных, статусных, дисциплинарных да и иных категориях. Создается стойкое впечатление, что Александр Алексеевич весьма целенаправленно выламывался из любых рамок, «не поддавался» никаким однозначным определениям.

Один из лучших студентов исторического факультета Белорусского государственного университета (выпуск 1980 г.) специализируется в области психоанализа под руководством Виктора Ивановича Овчаренко, преподававшего у них на курсе предмет под названием «Исторический материализм». Совместно с В.И. Овчаренко Грицанов на рубеже 90-х издаст две монографии, связанные с психоанализом, точнее, уже шире – с социологическим психологизмом. Один из последних реализованных в прошлом году проектов Грицанова – «Психоанализ: новейшая энциклопедия». Так получилось, что это издание вышло уже с посвящением памяти В.И. Овчаренко, бывшего одним из редакторов книги.

Будучи студентом-историком, Александр Алексеевич увлекся советской историей и это увлечение тоже прошло через всю его жизнь. Когда для «Новейшего философского словаря» в конце 90-х гг. он написал целую подборку статей, связанных с реалиями советской истории, возник вполне, как казалось, обоснованный вопрос: «Зачем?» Смысл ответа сводился к тому, что наследие «коммунизма» придется преодолевать еще достаточно долго и проблема далеко еще «не закрыта». Опять же парадоксальным (или закономерным?) образом один из его последних проектов прошлого года – «Научный антикоммунизм и антифашизм: популярный компедиум» (совместно с А.Е. Тарасом). Книга, встреченная весьма неоднозначно и пока внимательно не прочитанная.

В 1980–1983 гг. Грицанов весьма успешно учится в философской аспирантуре БГУ, но тема диссертационного исследования скорее социологическая – «Критический анализ буржуазных концепций среднего класса». С защитой возникли проблемы, автору работы пришлось ехать в ВАК СССР и фактически проходить повторную защиту (1984). Отсюда еще одна любовь Александра Алексеевича – социология. В 2003 году выходит труд «Социология. Энциклопедия», переизданная с некоторыми уточнениями и исправлениями все в том же 2010 г.

При этом в 1983–2002 гг. Грицанов преподает различные курсы по различным областям философского знания и религиоведению. И этот интерес сохранился у него до последних дней. Он готовил переиздание в 2011 г. работы «Религия. Энциклопедия» (2007), а основной его заботой было завершение им же инициированной серии «Мыслители ХХ века»: вышло 12 книг, остальные находились в разной стадии редакционной подготовки. Увы, серия, видимо, завершена уже не будет. При этом следует отметить для многих непонятный параллельный интерес Александра Алексеевича к эзотерике. Под его редакцией вышел том «Эзотеризм. Энциклопедия» (2002) и серия «Тайны посвященных».

Вот такой диапазон интересов. И это далеко еще не все. Но дальнейшее опять же тесно переплетено с его биографией.

В 1996 г. он уходит из БГУ и больше в государственных учреждениях (не считая Шкловской колонии) не работает. Далее – реализация собственных проектов. Еще в 1987–1989 гг. Грицанов вел первый в Беларуси политический дискуссионный клуб «Философские четверги». Но в политику не ушел. Занимался бизнес-проектами, из-за которых, в конечном итоге, и пострадал. С конца 90-х гг. занимался исключительно издательскими проектами, преподаванием в Белорусском коллегиуме (структура, оппонирующая государственной системе подготовки гуманитариев) и журналистикой. Постоянный колумнист до последнего дня «Белгазеты», корреспондент газеты «Белорусы и рынок», сотрудник сайта «Наше мнение». Отсюда определители – журналист и публицист. Однако характер этой журналистики и публицистики – весьма специфичен. Это всегда отражение авторской позиции, всегда обостренной, но и опирающейся, отсылающей к более широким философским и социокультурным контекстам.

В итоге – 13 энциклопедий и словарей, книжные серии «Мыслители ХХ века», «Религии мира», «Тайны посвященных», два учебных пособия: «История социологии» (1993, 1997) и «Современная западная философия» (2000, 2009), около 400 статей, публицистика… А масса планов и задумок. В последние несколько лет – исследовательские проекты в Польше, Балтии, России. Грицанов активно сотрудничал в Международном журнале социальных и гуманитарных наук «Личность. Культура. Общество», взялся вести проект в рамках ассоциации «Междисциплинарное общество социальной теории»… Да много еще чего сделанного, еще больше – задуманного.

При этом принципиально важны несколько обстоятельств. Все сделанное – результат личной инициативы Александра Алексеевича и его умения собирать вокруг себя и своих проектов людей. И это при отсутствии какого-либо государственного заказа, не говоря уже о финансировании. Результат одной сделанной работы – возможность взяться за выполнение другой. И так все последние 10-12 лет без почти никакого вознаграждения: «на жизнь» он зарабатывал в основном журналистикой и какими-то дополнительными проектами сверх основных, за которые он вынужден был браться именно ради заработка и возможности заниматься основным своим делом. Будет ли это когда-нибудь по достоинству оценено кем-либо, кроме близких, друзей и коллег – тех, кто знал его лично, а не слушал всякие «досужие» разговоры? Промолчим уж об «официальном» признании заслуг человека в стране, для которой Грицанов все-таки что-то да сделал.

В памяти же знавших Александра Алексеевича (Сан Сеича) он останется не только сделанным. Он был далеко не простым человеком. Мог допустить и резкое (как правило, заслуженное) нелицеприятное суждение, мог пойти на открытый конфликт, если считал, что это нужно для дела. Но вот чего он никогда не делал, так это не «подставлял» людей (в этом случае просто прекращал отношения) и никогда не изменял своим принципам, не шел на компромиссы, которые могли бы эти принципы поставить под сомнение. Многие знавшие его всегда будут помнить его неизменное в конце разговора: «Береги себя».