Тема 3. Классификации психодиагностических методик

В настоящее время существует несколько достаточно обоснован­ных классификаций психодиагностических методик.

Во-первых, можно различать диагностические методы, основанные на заданиях, которые предполагают правильный ответ, либо на заданиях, относительно которых правильных ответов не существует. К первой группе относятся многие тесты интеллекта, тесты специ­альных способностей, некоторых личностных черт (например, тест Равена, диагностическая процедура определения полезависимости Уиткина, тест ригидности Лучинса и др.). Диаг­ностические методики второй группы состоят из заданий, которые характеризуются лишь частотой (и направленностью) того или иного ответа, но не его правильностью. Таковы большинство личностных опросников (например, тест 16PF Р. Кеттелла):

Во-вторых, можно различать вербальные и невербальные психо­диагностические методики.

Первые так или иначе опосредованы речевой активностью об­следуемых; составляющие эти методики задания апеллируют к па­мяти, воображению, системе убеждений в их опосредованной языком форме. Вторые включают речевую способность испытуемых только в плане понимания инструкций, само же выполнение зада­ния опирается на невербальные способности - перцептивные, мо­торные.

Третье основание, используемое для классификации психодиаг­ностических методик, - это характеристика того основного методи­ческого принципа, который положен в основу данной методики. По этому основанию обычно различают: 1) объективные тесты; 2) стан­дартизованные самоотчеты, которые в свою очередь включают: а) те­сты-опросники; б) открытые опросники, предполагающие последующий контент-анализ; в) шкальные техники, построенные по типу семантического дифференциала Ч. Осгуда; и методики классифика­ции; г) индивидуально ориентированные техники типа ролевых ре­пертуарных решеток; 3) проективные техники; 4) диалогические(интерактивные) техники (беседы, интервью, диагностические игры)¹.

Объективные тесты - это те методики, в которых возможен пра­вильный ответ, т. е. правильное выполнение задания.

Общим для всей группы методик стандартизованного самоотче­та является использование вербальных способностей испытуемого, а также обращение к его мышлению, воображению, памяти.

а)Тесты-опросники предполагают набор пунктов (вопросов, утвер­ждений), относительно которых испытуемый выносит суждения (как правило, используется двух- или трехальтернативный выбор ответов).

Одна и та же психологическая переменная представляется груп­пой пунктов (не менее 6). Пункты теста-опросника могут быть пря­мыми, апеллирующими непосредственно либо к опыту субъекта (на­пример: Боитесь ли Вы темноты?), либо к мнениям, суждениям ис­пытуемого, в которых косвенно проявляются его личный опыт или переживания (например: Большинство людей честны?) Опросники строятся как одномерные или многомерные, включающие в себя це­лый ряд психологических переменных.

б)Открытые опросники не предусматривают стандартизованного ответа испытуемого; стандартизация обработки достигается путем отнесения произвольных»ответов к стандартным категориям.

в)Шкальные техники предполагают оценку тех или иных объектов (словесных утверждений, изобразительного материала, конкретных лиц и т. п.) по выраженности в них качества, заданного шкалой (например: «теплый - холодный», «сильный - слабый»). Обычно используются трех-, пяти- и семиточечные шкалы. Особый вариант шкалирования – это субъективная классификация, предполагающая выявление субъек­тивного структурирования объектов на уровне шкалы наименований.

г)Индивидуально-ориентированные (идеографические) техники типа репертуарных решеток могут по форме совпадать со шкальны­ми, опросными методами, напоминать беседу или интервью. Их ос­новное отличие от тестов-опросников состоит в том, что параметры, которые оцениваются (оси, измерения, конструкты), не задаются из­вне, а выделяются на основе индивидуальных ответов данного конк­ретного испытуемого. Отличие этих методов от метода интервью со­стоит в том, что репертуарные решетки позволяют осуществлять при­менение современного статистического аппарата и делают надежны­ми диагностические выводы относительно индивидуальных особенностей субъекта.

Проективные техники основаны на том, что недостаточно струк­турированный материал, выступающий в качестве «стимула», при со­ответствующей организации всего эксперимента в целом порождает процессы фантазии, воображения, в которых раскрываются те или -иные характеристики субъекта. В клиническом употреблении проек­тивные техники часто строятся на интуиции и теоретической подго­товке психодиагноста, которые оказываются необходимыми на этапе интерпретации данных. Исследовательское употребление проектив­ных техник предполагает, как правило, применение контент-аналити­ческих процедур, стандартизирующих обработку данных.

Диалогические техники учитывают, что психодиагност вступает в контакт с обследуемым и достигает наилучших диагностических результатов за счет специфических особенностей этого контакта, ре­левантных диагностической задаче. Так, доверительный контакт не­обходим при диагностике семейных затруднений, характера личност­ного развития ребенка и во многих других случаях, в которых диаг­ност одновременно выступает в роли и консультанта, и психотера­певта. Ситуация диагностического патопсихологического обследова­ния диктует построение общения по принципу экспертизы. Диалогические техники могут быть вербальными (интервью, бе­седы) и невербальными (например, игра с ребенком может выступать как невербальная диагностическая процедура).

Аппаратурные методики и объективные психологические тесты обладают наименьшей вовлеченностью психодиагноста в процедуру психодиагностики, минимальным влиянием личности психодиагнос­та и его опытности как психолога на результаты обследования. Почти столь же малой степенью вовлеченности психодиагноста обладают и некоторые формы стандартизованных самоотчетов - многие опрос­ники и шкальные техники. Можно сказать, что в этих методиках лич­ные качества психолога воплотились на этапе разработки методики; сама же процедура обследования, как и фиксация ее результата, ока­зывается рутинной операцией, которая в принципе может выполнять­ся с помощью лаборанта-непсихолога или по компьютерной програм­ме. Диагностические техники, напротив, характеризуются максималь­ной степенью вовлеченности психодиагноста в процесс психодиаг­ностики, максимальным влиянием его опытности, профессиональных навыков, способностей в сфере общения на результаты обследова­ния. Этими качествами обладают различные виды бесед, интервью, диагностических игр. Например, патопсихологический эксперимент как особый психодиагностический метод характеризуется высокой сте­пенью вовлеченности психодиагноста: должен быть создан «мотив» экспертизы (обследуемый должен понимать, что на основе его отве­тов будет сделано важное для него диагностическое заключение), ре­зультаты отдельных проб интерпретируются в зависимости от того, насколько выражен этот мотив (по мнению психодиагноста). Не ме­нее явным оказывается влияние психодиагноста на результаты диаг­ностического заключения, выносимого на основе беседы с клиентом психологической консультации. Своими реакциями, ответными реп­ликами, манерой держаться психодиагност может как создать опти­мальные условия для получения диагностически важной информа­ции, так и полностью исказить эту информацию, ее смысл.

Все остальные психодиагностические методики занимают про­межуточное положение между двумя полюсами, образованными объективными тестами и диалогическими техниками.

Уже многомерные тесты-опросники, предполагающие анализ профиля и интерпретацию отдельных шкал в зависимости от значе­ний других и характера профиля в целом, требуют клинической опытности психодиагноста и, следовательно, на этапе психодиагностичен, кого заключения не свободны от влияния личности диагноста. Не менее значимым является это влияние и при необходимости кодиро­вания результатов обследования, полученные с помощью открытых опросников либо проективных техник В последнем случае существен­ное значение имеет создание психодиагностом атмосферы, раскры­вающей способности испытуемого к воображению, творчеству.

Если ввести одновременно два основания - меру вовлеченности психодиагноста, его влияние на результаты обследования, с одной стороны, и предметную направленность инструмента - с другой, то известные на сегодня психодиагностические методики можно распо­ложить в двухмерной классификационной таблице.

Соответствующие методики окажутся расположенными в клет­ках таблицы, при этом столбцы будут заполнены неравномерно по строкам таблицы. Так, способности и психические функции диагнос­тируются в основном методами, влияние психодиагноста в которых выражено минимально, - в основном объективными тестами и теста­ми-опросниками. Личностные черты преимущественно диагностиру­ются тестами-опросниками; когнитивная организация, другие инди­видуальные свойства выявляются преимущественно методиками сред­него уровня (по степени влияния психодиагноста на процесс диагно­стики) - репертуарными решетками, проективными техниками.

Приведенная в данном разделе классификация отражает доста­точно грубо лишь общие черты психологических диагностических ме­тодик.

Черту личности следует понимать как устойчивую предрасположенность (диспозицию) к определенному поведению, сложившуюся либо в силу наличия определенных потребностей, мотивов или интересов, либо в силу наличия определенных склонностей (установок, привычек) — стилевых особенностей поведения. Таким образом, одно и то же поведенческое проявление в одном случае может быть результатом влияния мотивационной черты, в другом — результатом влияния стилевой черты, в третьем — результатом их совместного согласованного влияния. Рассмотрим, например, такую черту, как «замкнутость». Она может быть результатом потребности в «уединении», в стремлении человека побыть одному и «с самим собой»* А может быть, она возникает как следствие отсутствия «коммуникабельности» (общительности) — стилевой черты, обусловливающей трудности в общении, установлении контакта с малознакомыми людьми. Во втором случае личность может искренне желать общаться, но ее стилевые особенности мешают ему в этом. Таким образом, по одному-единственному поступку (поведенческому симптому) мы заведомо не можем судить о том, какого рода черта определила этот поступок — мотивационная или стилевая. Это тем более невозможно, когда мы имеем дело не столько с поведением, обусловленным внешними стимулами, сколько с полнокровной психической деятельностью, спонтанной активностью человека, обусловленной множеством различных внутренних факторов.

Стилевые черты связаны с темпераментом и характером. Темперамент — это проявление в поведении нервно-психической конституции, заложенной в человека от рождения (генетически унаследованной). Темперамент прежде всего сказывается в динамически-скоростных, энергетических параметрах поведения. Когда мы говорим «темпераментный человек», то имеется в виду именно скоростной тип поведения с высоким уровнем энергетических и психоэнергетических (эмоциональных) затрат.

Характер — общая стилистика в привычках, навыках, усвоенных тактиках, это общий рисунок, манера поведения, сформированная в результате особого, индивидуально приобретенного опыта в конкретном социальном окружении. Когда мы говорим о «сильном характере», то имеем в виду прежде всего человека, умеющего подчинить свое поведение определенной линии, умеющего придать поведению индивидуальный рисунок, определенный стиль, относительно независимый от меняющихся обстоятельств. Известная народная мудрость «посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу» отражает определенную психологическую закономерность в развитии личности: начиная с некоторого возраста человек стремится закрепить за собой право на привычную для него манеру поведения, так что следование привычкам становится для него едва ли не доминирующим мотивом поведения. Таким образом, с возрастом, по мере формирования характера стилевые и мотивационные черты как бы сливаются — стилевые черты начинают подчинять себе мотивационные (или наоборот).

Конечно, в большинстве случаев характер развивается на основе определенного темперамента, и ребенок оказывается более чувствительным к усвоению такой манеры поведения, которая больше подходит ему по темпераменту. Поясним это на примере, понятном многим читателям на основе опыта житейской психологии и художественной литературы. У более темпераментных людей, как правило, формируется более открытый и общительный характер, так как их общая экспансивность в поведении приводит их к усвоению инициативной манеры в общении — к проявлению инициативы в сокращении дистанции и установлении более тесного контакта с людьми. Но из этого общего правила бывают и исключения. Иногда формируются отдельные черты характера (особенно в случае противоречивого характера), которые могут противоречить темпераменту. Опять же, по одному-единственному поступку мы чаще всего не можем сказать, что здесь более всего сказалось — темперамент или характер.

Педагогическая значимость различения мотивационных и стилевых черт заключается в том, что первые подвергаются относительно более легкой коррекции и оперативному управлению (путем введения определенных мотивирующих стимулов). Для коррекции же характерологических черт требуется систематическое изменение внешних условий (жизненного мира) развития личности. Особенно трудно скоррегировать черты, имеющие конституционное происхождение — связанные с особенностями темперамента или типом нервной системы. Такие черты можно скорее скомпенсировать, чем исправить, то есть можно развить такие черты характера, такую тактику поведения, которая скрадывает чрезмерную выраженность определенной черты темперамента (акцентуацию, приводящую индивида к неадекватным, не соответствующим ситуации поступкам). Но в неожиданных и особенно экстремальных ситуациях, для которых у индивида нет заранее разработанной компенсаторной тактики поведения, в его поведении, как правило, возобладают черты темперамента. Например, ребенок является по темпераменту малоагрессивным и миролюбивым. Путем занятия единоборством в спортивных секциях он может освоить определенные приемы борьбы, которые помогут ему компенсировать- недостаток природной агрессивности. Но, если он столкнется с противником, который застигает его врасплох, то он может растеряться и совсем позабыть об усвоенных им приемах агрессивного поведения.

Если мы имеем дело с концептуально проработанной методикой, в руководстве к ней обязательно указывается, какой уровень или тип черт личности она диагностирует. Если этого указания в руководстве нет, то, значит, мы имеем дело в лучшем случае с добросовестной эмпирической разработкой, в которой интуиция автора, даже подкрепленная статистикой, не освещена ясным теоретико-психологическим осмыслением предмета. В применении к чертам личности мы должны признать, что большинство существующих и весьма популярных методик слишком редко различают мотивационные, темпераментальные и характерологические черты личности.

Особенно плохо различаются эти разноуровневые факторы поведения с помощью опросников. Очень часто подростки стремятся отвечать на вопросы опросников, исходя из того, какими они хотели бы видеть себя. Они выдают желательный, а не реальный «Образ Я». Туг мы не только не имеем дела с реальными мотивами и темпераментом, но даже не имеем дела с сформированными компенсаторными чертами характера. Эти черты пока лишь в проекте. Это черты, которые подросток только еще желает выработать в себе. В поведении они еще не проявляются. Но они уже отражены в ответах на опросник. Опасность такого рода искажения результатов, снижающих ДОСТОВЕРНОСТЬ опросников (см.2.3), особенно повышается в тех случаях, когда вопросы ставятся в прямой, «лобовой» форме, когда в опросниках описываются ситуации, крайне значимые для самоуважения и самооценки подростка. Даже самые искусно построенные опросники в лучшем случае дают сведения лишь о характере.

Более валидными методами диагностики мотивационных черт являются проективные методики, темпераментальных черт — психофизиологические методики. Если в ответах на опросник подросток выглядит «сильным и выносливым», а в объективном тесте на нервно-психическую выносливость быстро проявляет повышенную истощаемость (например, быстро снижается темп в так называемом «тэппинг-тесте» — когда нужно максимально быстро нажимать на клавишу или ставить точки карандашом на бумаге), то это значит, что при стремлении обладать сильным характером данный подросток обладает по конституции слабым типом нервной системы.

Наиболее общепринятая классификация свойств темперамента в современной дифференциальной психологии следует психофизиологической традиции, заложенной И. П. Павловым. Это три главных свойства темперамента, или основных свойства нервной системы:

1) Сила — слабость.

2) Уравновешенность — неуравновешенность.

3) Подвижность — инертность.

Напомним здесь, как эти свойства связаны с известными 4 основными типами темперамента Гиппократа: сангвиник — сильный, уравновешенный и подвижный тип, меланхолик — слабый, флегматик — сильный и инертный тип, а холерик — сильный, неуравновешенный и подвижный.

На сегодня трудно назвать экспресс-методики, пригодные для диагностики темперамента без использования специального психофизиологического оборудования. Попытки создания опросников темперамента (Я. Стреляу, А. Англяйтнер, Н. Н. Данилова, В. М. Русалов, М. В. Бодунов, Е. С. Романова) нельзя считать вполне продуктивными по указанным выше соображениям и особенно в случае диагностики детей.

Среди свойств характера принято различать общие (глобальные) и частные (локальные). Глобальные свойства характера фактически перекрывают свойства темперамента, так как распространяют свое действие на столь же широкую сферу поведенческих проявлений. Локальные свойства характера распространяются на частные, более узкие ситуации. Свойства характера целесообразно отличать от свойств темперамента хотя бы потому, что они в гораздо большей степени отражают стиль сознательной, волевой регуляции поведения и определяют поступки, за которые человек несет прямую моральную и юридическую ответственность, Наиболее широко признанной в современных международных изданиях классификацией глобальных черт характера является так называемая «Большая пятерка» свойств (У. Норман, Л. Гольдберг, Р. Коста, Д. Дигман, Ф. Остендорф, Б. ДеРаад, А. Г. Шмелев, М. В. Бодунов):

Если факторы 1 и 4 в большей мере можно связать со свойствами темперамента (это по существу те же павловские Сила и Уравновешенность), то факторы 2, 3 и 6 являются собственно факторами характера как такового. Концепция «Большой пятерки» разрабатывалась перечисленными выше авторами (среди которых американцы, немцы, голландцы, русские) на основе психолингвистического, а затем факторного анализа огромного числа языковых обозначений личностных черт в национальных языках. Указанная «Пятерка» факторов отражает межкультурные универсалии (общие черты) в представлениях об индивидуальных различиях в разных языковых культурах.

Уточним, что такая черта характера, как «экстраверсия — интроверсия» (общеизвестная, благодаря весьма популярным работам К. Юнга, а затем Г. Айзенка), в концепции «Большой пятерки» является производной от первого фактора, а именно: общительность, экстравертированность склонны проявлять уверенные в себе люди, а неуверенные в себе проявляют замкнутость, интровертированность.

Среди массы несовпадающих типологий и классификаций локальных (ситуационно зависимых) факторов характера (Р. Кэттелл, X. Гоф, Дж. Гилфорд, Д. Джэксон, А. Е. Личко, А. Г. Шмелев) назовем отдельные факторы, имеющие несомненное значение в педагогической практике:

Безусловно, этот список можно было бы продолжить, но мы остановились здесь на перечисленных 20 факторах, так как они достаточно убедительно могут проиллюстрировать главные идеи современной дифференциальной психологии характера. Любой поступок, в котором проявляются перечисленные выше черты, оказывается полидетерминированным, то есть имеет много внешних и внутренних причин. Причем внешние причины (внешние ситуационные стимулы и условия поведения) действуют на человека не автоматически, а через его возможности восприятия и понимания (категоризации) ситуации. Если человек не склонен рассматривать объективно опасную ситуацию как тревожную, то он и не будет проявлять реакцию тревоги. Внутренние факторы поведения тоже оказываются разноуровневыми. Если ситуация не очень четко помещена личностью в определенную категорию, если воспринимается им неоднозначно (как ситуация неопределенности), то скорее всего человек будет следовать в этом случае своему темпераменту или глобальным свойствам характера: например, выносливый и самоуверенный будет активно исследовать ситуацию, добирать недостающую информацию извне, а слабый и неуверенный в себе скорее будет проявлять опасливость и будет избегать избыточно тревожной и пугающей его неопределенности. Если же ситуация категоризована человеком более однозначно, то он попытается применить в ней выработанную у него привычную для данной ситуации стратегию поведения. В большинстве случаев эта ситуационная стратегия совпадает с его свойствами темперамента, но в некоторых случаях может наблюдаться и противоречие.

Сильный и самоуверенный в большинстве ситуаций проявляет следующие локальные черты характера: общительность, доминантность, оптимизм, смелость, агрессивность, деятельную активность, честолюбие. Соответственно слабый и неуверенный в себе в большинстве ситуаций будет проявлять противоположные черты. Но иногда в какой-то деятельности, в которой специальная способность (частная одаренность) слабой личности приносит ему успех, тогда личность начинает проявлять весь комплекс черт, свойственных сильному и уверенному в себе человеку.

Другой пример. Если у человека подкрепляется стиль «индивидуалистической конфронтации» в качестве глобальной жизненной стратегии, то в большинстве ситуаций такой человек проявляет замкнутость, подозрительность, агрессивность, бессовестность, грубость, доминантность, честолюбие, демонстративность. Соответственно человек, у которого с ранних лет окружающие подкрепляли стиль «коллективистической взаимопомощи», будет скорее всего обладать всем букетом противоположных черт характера. Но это не значит, что не существует ситуаций, где первый окажется, например, более доверчивым, чем второй.

Исследования показывают, что локальные черты характера гибко развиваются и видоизменяются у человека в течение всей жизни, тем более они находятся еще в стадии своего первичного формирования у детей. Своевременная диагностика формирующихся черт характера может позволить воспитателям успеть повлиять на этот процесс: подкрепить желательные черты характера и сгладить, смягчить чрезмерную заостренность (акцентуированность) нежелательных черт.

Потребности и мотивы

Как уже отмечалось, стилевые черты формируются не сами по себе, а в тесном взаимодействии с мотивационными чертами. Хроническая неудовлетворенность (фрустрация) определенной потребности приводит к тому, что формируются черты характера, обслуживающие эту потребность. К сожалению, трудно назвать общепринятую классификацию мотивов личности. Крупные представители разных психологических школ сформулировали не вполне совпадающие классификации. Тем не менее на уровне наиболее глобальных потребностей, значимых в детском возрасте, имеется больше согласия, чем в классификации мотивов, актуальных уже для подросткового возраста. И это неслучайно, так как мотивационная сфера личности развивается по пути дифференциации — выделения все новых, предметно специфичных мотивов (направленных на разные предметы). Итак, глобальные потребности, свойственные человеку буквально с первых лет жизни:

1. Первичные природные, организмические потребности:

1) Витальные потребности жизнеобеспечения (в самосохранении, еде, питье, тепле, сне и т. п.).

2) Потребности органического удовольствия (эрогенные, прасексуальные потребности, которые в детском возрасте частично удовлетворяются ощущениями вкусового, осязательного и иного сенсорного удовольствия). •

3) Потребности движения и новизны (в двигательных играх, физической разрядке, впечатлениях).
2. Первичные социальные, индивидные потребности:

4) Потребность в общении и любви окружающих (в контакте и приятии со стороны родителей и других людей).

5) Потребность самоутверждения и достижения (состязательные мотивы роста личных успехов и возможностей).

6) Потребности познания и когнитивного консонанса (в построении связной и непротиворечивой

картины мира).

Высшие личностные, вторичные потребности развиваются уже, как правило, в подростковом и юношеском возрасте в благоприятных обстоятельствах — на базе удовлетворенных природных и социальных потребностей (но не развиваются в случае их хронической фрустрации и подавления — такова позиция по этому сложному вопросу сторонников современной «гуманистической психологии»). К высшим личностным потребностям можно отнести:

7) Потребность в сострадательной любви (это альтруистический эквивалент природной эгоистической потребности в любви окружающих, необходимый базис психической зрелости взрослого человека как родителя и воспитателя собственных детей).

8) Потребность в продуктивной самореализации (в создании прагматически или эстетически ценных продуктов собственной созидательной и творческой активности).

9) Потребность смысла жизни (в построении стройной системы из знаний и верований и в реализации моральных ценностей в собственной жизни).

Внутренний дискомфорт от ощущения неудовлетворенности плюс определенный ситуационный стимул могут вызывать психическое состояние, которое характеризуется актуализацией определенной потребности. Потребность ищет своего удовлетворения в

определенном предмете (А. Н. Леонтьев, 1971). Когда она находит этот предмет, то в опыте образуется устойчивая связка «потребность-предмет», которая и становится движущим мотивом поведения. Например, в период младенчества едва ли не большая часть потребностей ребенка опредмечивается в образе матери. Но в принципе одна и та же потребность может сформировать у разных людей разные мотивы поведения. Попытки воспитателей форсировать развитие у ребенка высших потребностей и мотивов (при неудовлетворенности и несформированности низших потребностей и мотивов) приводят к разнообразным дефектам и нарушениям мотивационной сферы.

Одним из кульминационных моментов в развитии мотивационной сферы является этап формирования устойчивых интересов. Интерес — это смещение потребности с предмета на сам процесс активной деятельности с данным предметом. Будущая профессиональная трудовая деятельность обязательно должна вызывать устойчивый интерес, без этого она будет восприниматься как пытка, сносимая исключительно под действием внешних мотивирующих стимулов (ради денег — средства к другим «истинным» жизненным благам, ради удовольствия в сфере потребления).

Наиболее информативными психодиагностическими инструментами обследования мотивационной сферы ребенка следует считать проективные методики, в частности проективные игры.
Способности

Отличие способностей от черт, с психологической точки зрения, следует считать относительным. Способность — это не что иное, как обычная черта, к оценке которой мы применяем социокультурный норматив. Поэтому в отсутствие «правильного» поведения мы говорим об отсутствии соответствующей способности. Например, повышенная способность к концентрации внимания нередко сопутствует сниженной способности к переключению внимания. С точки зрения психологии черт, мы говорим в этом случае, что когнитивная ригидность преобладает над когнитивной гибкостью. Когда ситуация требует частого переключения внимания, мы говорим, что у данного ребенка снижена или не развита соответствующая способность. Таким образом, когда стилевая черта влияет на результат, на успех или неудачу в какой-то ситуации, то она описывается часто в терминах способностей. Промежуточные между чертами и познавательными способностями психические свойства часто обозначаются в психологии понятием «когнитивный стиль». Сюда относят, в частности, ту же «гибкость-ригидность», а также «аналитичность-синтетичность», «импульсивность-рефлексивность» и другие свойства.

Способности целесообразно делить на общие, частные и специальные. К частным способностям следует относить классические психические функций: восприятие, внимание, память, воображение, волю, мышление. Правда, современная психология оперирует гораздо более дифференцированным представлением о познавательных (когнитивных) функциях, различая такие более частные их свойства, как константность восприятия формы, концентрация внимания, зрительная фигуративная память и т. п. Локализованные в особых отделах головного мозга и органах восприятия (зрения, слуха, осязания и т. п.), эти функции тесно связаны в своем функционировании с этими органами.

Общие способности (такие, например, как способность к выявлению и экстраполяции закономерностей) получают материал для своего развития (в частности, материал ощущений и образов) от частных способностей, но они относительно независимы от низших когнитивных функций. Уникальный опыт успешного воспитания и образования слепоглухонемых детей говорит о том, что мышление (интеллект) ребенка может успешно развиваться на самом скудном сенсорном материале (ограниченной чувственно-информационной базе).

Взаимодействие общих способностей с чувственно-конкретным материалом, к которому они применяются, дает нам смешанную категорию, которую удобно называть общими-модальными способностями. Физиологические предпосылки, связанные с генетически заданным уровнем развития определенных органов познания, определяют индивидуальные различия в исходном уровне этих общих-модальных способностей. Мы уже говорили о том, что развитый от природы фонематический слух дает преимущества для развития речи и речевого мышления. Высокая мануальная координация (ловкость «работы руками») дает импульс для развития наглядно-практического мышления, на базе которого развивается позднее технический интеллект. Эффективная зрительная непосредственная память стимулирует развитие системы образных представлений и образного мышления, что в сочетании с доминированием синтетического когнитивного стиля дает стимул к развитию художественного мышления (воображения), а в сочетании с аналитическим когнитивным стилем — к развитию инженерно-изобретательского мышления.

Модально-специфичные общие способности нашли

отражение в факторно-иерархических теориях интеллекта, авторы которых (Терстоун, Верной и др.) говорят о:

— «нумерическом» интеллекте (способность к вычислениям),

— «вербальном» интеллекте (языковые способности),

— «пространственном» интеллекте (образно-конструктивные способности),

— технико-практическом интеллекте и т. п.

Приобретая опыт активной деятельности (целенаправленного поведения) с определенными предметами и совместной деятельности с людьми, ребенок развивает свои специальные способности. Таким образом, грань между общими и специальными способностями является условной и относительной. Специальные способности развиваются на базе общих (Шадриков, 1994). В ходе обучения и самообучения общие способности как бы обрастают конкретными умениями и навыками. Но, как мы говорили, успешность в оперировании словами, числами, пространственно-геометрическими фигурами зависит не только от общего потенциала обучаемости (гибкости и скорости формирования навыков и универсальных умений), но и от физиологического базиса частных способностей. Дети, одаренные от природы тонким звуковысотным слухом, обладают несомненной форой в развитии у них музыкальных способностей. Первые же успехи таких одаренных детей, подкрепленные со стороны взрослых и сверстников, приводят к развитию определенных мотивационных и стилевых черт (интересов и склонностей). Склонностью в этом контексте разумно назвать специальную способность, которая превратилась одновременно в мотивационную черту и соответствующий интерес.

Таким образом, сферы способностей и черт тесно взаимодействуют между собой в процессе формирования индивидуальности. Склонности побуждают упражняться и совершенствоваться именно в том, что получается хорошо, что выделяет личность среди сверстников в лучшую сторону. В результате специальные способности, поддержанные соответствующими склонностями, развиваются гораздо быстрее.

Диагностика общих способностей, как правило, осуществляется с помощью тестов интеллекта. Особый интерес в этом плане представляют так называемые тесты «пространственного мышления», в которых требуется решать краткие задания, представленные в зрительной, невербальной форме (в виде рисунка, графической схемы и т. п.). Другое название для этой группы методик — тесты, свободные от культуры (делается попытка выявить потенциал обучаемости, свободный от влияния культурных эталонов и навыков логико-мыслительной деятельности). Самый популярный пример теста на «визуальную логику» — «прогрессивные матрицы» Равена. Во многих работах показано, что из всех кратких невербальных тестов методика Равена дает максимальную корреляцию с генеральным фактором g интеллекта, измеренным с помощью обширных тестовых батарей, таких, например, как тест Векслера,

Все специализированные методы тестирования специальных способностей в данном кратком разделе перечислить невозможно, так как стимульный материал, а нередко и методические приемы отражают специфику этих специальных способностей. Например, когда тестируется пассивная зрительная память, проводится экспериментально-диагностическая процедура по типу задачи на узнавание (знакомого стимула среди незнакомых), а когда тестируется активная память, ставится задача на воспроизведение (назвать предъявленные слова) и т. п.
Психические состояния

Понятие «психическое состояние» следует считать вторичным по отношению к понятию «психическое свойство», так как любое психическое состояние можно описать как результат особого кратковременного сочетания определенных динамичных психических свойств-явлений, т. е. свойств, быстро изменяющихся во времени. Например, состояние «активного внимания» является сложной комбинацией таких кратковременных психических свойств-явлений, как непроизвольная «ориентировочная реакция» (реакция на новизну), произвольное «апперцептивное внимание» (внимание, направляемое на восприятие определенного объекта путем внутреннего волевого усилия), и таких долговременных психических свойств-черт, как «уровень развития познавательной потребности» (непроизвольное любопытство) и «уровень развития познавательных интересов» (произвольная любознательность). Продолжительность «активного внимания» будет тем длиннее, чем более высокого уровня достигло развитие указанных свойств-черт. И диагностика этих стабильных, долговременных свойств поможет прогнозу длительности «активного внимания. Но актуализация самого состояния, его возникновение в данный конкретный момент в большей степени зависят от того, какие внешние стимулы помогли активизировать динамичные свойства-явления. Недостаток продолжительности «активного внимания» опытный и артистичный оратор умело пытается компенсировать повышенным разнообразием используемых им выразительных средств в своей речи, включением элементов активного диалога и игры в процесс изложения новых сведений, что каждый раз создает новые импульсы для непроизвольной ориентировочной реакции и снимает мотивационную монотонию. Таким образом, под внешне одно и то же состояние подкладывается существенно разная скрытая мотивация (например, мотивация ролевой игры, соревновательного самоутверждения и т. п.).

В психических состояниях принято различать эмоциональные и функциональные состояния. Дадим здесь краткий перечень основных эмоциональных состояний, для которых наедены обозначения в языках, мимике и жестах практически у всех изученных психологами народов (П. Экман):

1) Радость (удовлетворение, веселье).

2) Грусть (апатия, печаль, депрессия).

3) Гнев (агрессия, озлобление).

4) Страх (тревога, испуг).

5) Удивление (любопытство).

6) Отвращение (презрение, брезгливость).

Функциональные состояния связаны с уровнем бодрствования и внимания: 1) сон, 2) дремота, 3) спокойное бодрствование, 4) активное внимание (ориентировочная реакция), 5) напряженное внимание (тревога, стрессовая мобилизация), 6) утом-ление (истощенное внимание, дистресс).

Репертуар и частота наблюдаемых эмоциональных и функциональных состояний тесно связаны с чертами темперамента и характера. Например, более активные и выносливые люди чаще испытывают так называемые «стенические» эмоции радости или гнева, в то время как меланхоличные (эмоционально нестабильные и интровертированные) — «астенические» эмоции (грусть, страх). .

Наиболее точная регистрация функционального состояния требует специального оборудования. Подобное оборудование применяется в индустриальной психологии в работе с профессиональными исполнителями — операторами энергосистем, пилотами. Это приборы для физиологической регистрации частоты дыхания, пульса, КГР (кожногальваническая реакция), мускульного тонуса (миограмма), кровенаполнения сосудов (плетизмограмма) и т. п.

В офисных условиях функциональные состояния могут быть эффективно диагностированы с помощью простых в исполнении карандашно-бумажных методик проб (тестов) на продуктивность деятельности, требующей скоростного внимания. Классический пример — «Корректурная проба» Бурдона, когда испытуемый должен вычеркивать из ряда определенные буквы. Отличный эквивалент подобных методик дают компьютерные игровые тесты, позволяющие произвести трудную дифференциальную диагностику между дефицитом мобилизации и утомлением (вследствие чрезмерно длительной мобилизации).

До сих пор лучшим инструментом оперативной диагностики эмоциональных состояний является аналитическая экспертная оценка интонаций, мимики, позы и жестов человека. Для обучения приемам такой визуальной оценки в настоящее время активно используется видеотренинг с эталонным набором видеокассет.

Сознание и самосознание

Особую разновидность сложных структурно организованных психических свойств образуют категориальные структуры сознания и самосознания человека. Современная психология разработала в этой области весьма широкий спектр методических приемов и процедур — от очень простых (графическая методика самооценки Дембо—Рубинштейн) до очень сложных (реконструкция субъективных семантических пространств на основе данных семантического дифференциала Ч. Осгуда или теста личностных конструктов Дж. Келли). Детальная классификация различных структурных свойств сознания и самосознания — предмет специального изложения для специалистов-психологов. Смысл диагностики сферы сознания и самосознания состоит в выявлении доступного и освоенного уровня сознательной, произвольной регуляции собственного поведения. Как правило, более дифференцированная, разветвленная категориальная система сознания приводит к более точной категоризации ситуации и сочетается с применением более богатого репертуара ситуационных тактик. В то же время грубая и бедная картина мира (узкое мировоззрение) приводит к тому, что поведение строится на основе плохо осознаваемых мотивационных импульсов низшего уровня, на основе стилевых диспозиций, обусловленных организмическими потребностями и темпераментом.

Межличностные и групповые отношения

Развитие едва ли не всех личностных черт и способностей опосредовано теми отношениями, которые складываются у личности с близкими и коллегами. Многие свойства характера формируются в результате идентификации (отождествления) ребенка с той ролью, которую ему отводят в семье, классе или дворовой общности другие люди. Неоднократно было показано, что старшие и младшие дети в семье усваивают разные стереотипы поведения и, будучи уже взрослыми, проявляют разную степень инициативы и ответственности в своем поведении. Нередко сверхопека со стороны родителей над единственным ребенком оборачивается чертами так называемой «выученной беспомощности». Несоответствие требований и ожиданий окружающих от темперамента ребенка может быть причиной невротических срывов — в частности, подавляющая регламентация инициативы подвижных по складу темперамента детей может привести к обратному эффекту — срыву тормозных механизмов самоконтроля.

Диагностика неформальных отношений и распределения неформальных ролей дает очень много в понимании тех противоречий, которые испытывает на себе ребенок между его притязаниями, его возможностями и требованиями окружающих.

Ведущей методикой анализа межличностных отношений является так называемая социометрия. Но не менее информативными здесь оказываются ролевые проективные игры и аналитическое наблюдение (с использованием формализованной сетки для регистрации отдельных коммуникативных актов как симптомов межличностных отношений и ролей).