Пусть поют птицы
жүктеу/скачать 419.1 Kb.
|
1 2
- Бұл бет үшін навигация:
- Наташа.
- Дон Гуан – Виктор Петрович
- Царь Соломон – Петюнчик
- Первая любовница. Ай!
- Дон Гуан.
- Профессор
- Студентка.
- Оля.
| П. Терелянский
ПУСТЬ ПОЮТ ПТИЦЫ Комедия в одном действии и десяти сценах Действующие лица: Виктор Петрович – слесарь на заводе, одет в военные брюки, высокие шнурованные ботинки, футболку. Наташа – жена Виктора Петровича, на ней белый спортивный костюм. Петюнчик – любитель женщин, одет в широкие спортивные штаны, рыболовную жилетку на голое тело, на голове – бандана. Вячеслав – учитель в школе, на нем джинсы, куртка. Оля – жена Вячеслава, только что окончила школу, одета в легкую блузку и коротенькие шортики. Волшебная рыба-душман. СЦЕНА ПЕРВАЯЗанавес закрыт. Слева перед кулисами стоит ведро. Прямо в зал с края сцены заброшена удочка. Справа стоит радиоприемник. Слева алюминиевая канистра. С края сцены свешена сеть – «телевизор». Слышен плеск воды и шум ветра в лесу. Под тихие лирические гитарные аккорды раскрывается занавес. В глубине сцены стоят три палатки. Одна входом в зал, вторая слева у кулис, третья – справа, боком к залу. Около палаток лежит разный туристический инвентарь, вещи. Между палатками костер. Вокруг костра стоят пять раскладных стульев. Музыка резко меняется на «One way ticket» в хард-рок обработке. Из левой палатки выскакивает Виктор Петрович, бежит к радиоприемнику, хватает его, начинает вертеть ручку настройки. Радио (с сильными помехами). Экстренный выпуск… Внимание!... Паника, охватившая весь мир… Неутешительные прогнозы ученых… Огромный астероид приближается… Планету Земля ожидает большой п… Петюнчик (вылезает из средней палатки). Дай поспать после обеда! Виктор Петрович. Ужин пора готовить, а вы дрыхнете. Петюнчик. Брось ты его, Виктор Петрович. Все равно здесь ничего не ловится. Ни радио, ни сотовый, ни рыба. Виктор Петрович. Да уж неделю здесь отдыхаем. Без новостей, без музыки. Непорядок! (Выключает приемник.) Петюнчик. Какая тебе еще музыка? Вон птичек слушай. Виктор Петрович. Кстати, Петюнчик, ты заметил, птицы здесь не поют. Вот как приехали, ни одна сволочь не цвиркнула. Петюнчик. Да? Не заметил. А вот рыбы нет. Это я заметил. (Достает «телевизор».) Нету рыбы. Нету. Консервами всю неделю питаемся. А почему рыбы нет? А я вам отвечу. Нефиг было на рыбалку баб брать. Я тебя как с женой увидел, так сразу все понял. Сразу пошел и двадцать банок кильки купил. Зачем ты сюда жену притащил? Виктор Петрович. Поспорили мы с ней. Если она хоть одну рыбину поймает, то я больше никогда на рыбалку не пойду. Петюнчик. И ты согласился? Виктор Петрович. Задрала она меня: «Где рыба, где рыба?». Ей же дуре не объяснишь, что на рыбалку не за рыбой ходят, а чтоб от жены отдохнуть. Петюнчик. Точно. Мне тоже доктор так и сказал, езжай, дескать, Петюнчик, на природу, где женщин нет, отдохни, сил наберись. А чтоб о женщинах не думать, физический труд. Дрова там рубить, землю рыть… Виктор Петрович. А чего это тебя к доктору понесло? Петюнчик. Так это… Между нами только… Вышла у меня оказия по этой части… Получилось так, что назначил я свидание двум девушкам на один день. С первой-то все нормально. А со второй только начали, и чувствую всё… Виктор Петрович. Что «всё»? Петюнчик. Всё – значит, ничего. Напугался я страшно! Подумал, что я теперь всё… Виктор Петрович. Что «всё»? Петюнчик. Всё – значит, всё! Гомосеком стал! Я в тот же вечер к доктору. А доктор хороший попался. Поговорили так душевно, то-сё. И прикинь, и получилось всё! Виктор Петрович. С кем получилось? Петюнчик. Так с доктором и получилось! Виктор Петрович. А доктор-то, что, мужик? Петюнчик. Ты чем слушаешь? Доктор – девушка молодая, только мед. закончила! Блондинка, глаза зеленющие! А ноги у неё, а грудь! Блин, как вспомню! А-а-а! Где топор, сейчас вон ту осинку в щепки разнесу!.. (Берет маленький туристический топорик, бежит к кулисе, останавливается.) Отпустило. Виктор Петрович. С облегчением. Ты, Петюнчик, вот что скажи. С девками-то с теми… Между первой и второй перерывчик был какой? Петюнчик. Ты чем слушаешь? Я ж тебе о чем толкую? Двое их было. Двое. Сразу. Виктор Петрович. А-а… Так это, Петюнчик, перерывы надо делать. Вот я со своей. Перерывчик – месяц, полтора, и никаких проблем… Петюнчик. Так вот я и приехал, чтоб прерваться… А вы тут с женами! Ну, ты-то ничего, а эти, молодожены наши? Каждую ночь! А мне же слышно всё… Я уж и дрова ночью рубил, и землю рыл… Виктор Петрович. Да, видел, знатный котлован! Наташка моя свалилась, чуть шею не свернула. Но главное, Петя, ты до родника дорылся. Петюнчик. Ну тебя! Зачем мы их вообще взяли? Ехали бы себе куда-нибудь в свадебное путешествие. Виктор Петрович. Да денег у них нет. Он учитель в школе. Только институт закончил. Она у него в классе училась. Только школу закончила, сразу и поженились. Петюнчик. Идиоты! Виктор Петрович. Какие ни есть, а всё-таки родственники… Чьи-то… Мне начальник цеха сказал, чтоб я их на рыбалку взял. Вроде, как и путешествие свадебное и деньги сэкономят. Может какую-нибудь машинку стиральную купят… А мне под это дело начальник цеха отпуск организовал. Оплачиваемый и в июле, а не как остальным – бесплатно и в феврале. Ладно, пора Наташку на рыбалку будить. Где тут баночка «Нескафе»? В холодке стояла. (Берет банку, лезет в палатку.) Наталья! Наташенька! Наташа (вылезает из палатки). Ой! Витя! Что это вдруг? Кофе в постель? Виктор Петрович. Это черви! Вставай, рыбу ловить! Пойдешь? Наташа. Пойду! Виктор Петрович. Чего зеваешь? Иди телевизор проверь, может, туда осетр заплыл. Нету осетра? Наташа (достает «телевизор»). Нету. Виктор Петрович. Ну, иди его на червя лови. Наташа. Где? Виктор Петрович. Мне все равно. Наташа (подходит к краю сцены – берегу реки – смотрит в реку). Ну, чего с червями-то делать? Петюнчик. Да прям в реку их сыпь, чего там… Виктор Петрович. Вон удочка. Удочку закинь и лови. Наташа (забрасывает удочку). Ну, а с червями-то что делать? Виктор Петрович. Я тебя чему учил? Что надо было сделать, прежде чем удочку закидывать? Наташа. А-а-а… (Достает удочку, берет крючок, плюет на него.) Тьфу, тьфу! (Забрасывает.) Виктор Петрович. Куда, куда, на пустой крючок? На червя, на червя плюют. Наташа (задумчиво плюет в банку). Тьфу, тьфу! Петюнчик. Здорово! Не зря я кильки накупил… Виктор Петрович. Червя надо на крючок насадить! Наташа. Как? Виктор Петрович. Берешь крючок в одну руку, червя в другую и пихаешь крючок ему прямо в пасть! Наташа (берет червя). Бе-е… (Рассматривает.) А как узнать, где у него пасть? Петюнчик. Очень просто – с обратной стороны у него задница! Наташа (рассматривает). Что-то я не вижу особых различий… Петюнчик. Оно и у людей так часто бывает. Наташа насаживает червя, забрасывает, немного подумав, плюет в банку. Петюнчик. Да… Виктор Петрович. Ничего, родная, на удочку не выйдет, бредешком попробуем. Вентерями, переметами. Динамитом я запасся. Все для тебя, дорогая! Петюнчик. А не боишься проиграть? Новичкам-то везет! Виктор Петрович. Ты за кого меня принимаешь? (Шепотом.) Здесь рыбы нет. Нет, и быть не может. Я это место два месяца искал. Слева химзавод воду сбрасывает, справа городские отстойники – канализацию. Здесь не то, что рыба, здесь пиявки не водятся. Ну, окромя, конечно, моей кровососки. Петюнчик. Нельзя же так с женщинами! Виктор Петрович. А пятнадцать лет подряд плешь мне проедать можно?! (Подходит к Наташе.) Что, родная, клюет у тебя? Наташа. А как это узнать? Петюнчик. Как червяк дурным голосом заорет. Значит, кто-то его за задницу ухватил. Ну, или за пасть, это, смотря, куда ты ему крючок засунула. Виктор Петрович. Как поплавок потонет. Тогда сразу подсекай, вот так. А чтоб рыба не ушла, вот тебе сачок. Рыбу в ведро складывай. Чуть погодя мешок принесу! Петюнчик. В реку, гляди, не свались. Из правой палатки вылезают Оля и Вячеслав. В руках у Оли блокнот и ручка. Оля что-то подсчитывает в уме и записывает в блокнот. Виктор Петрович. Эй! Сколько спать можно? Канистру берите. Ваша очередь к роднику идти. В котлован полезете, осторожнее, все-таки пять метров. Петюнчик. И не задерживайтесь там. Чего там задерживаться? Вы уж все дела тут в палатке поделали. Вячеслав. Завидуешь! Оля. Жениться тебе надо. Петюнчик. Мне? Ни за что! Чтоб я, да всю жизнь с одной? Я б женился, если б можно было тысячу жен завести, как у царя Соломона. Виктор Петрович. Тыщу? Не дай бог! Оля. Слышь, Славик. Вот! Можно машину стиральную купить на тысячу оборотов. С сушилкой! Вячеслав. Угу… Оля. Или пылесос и ковер к нему. Вячеслав. Угу… Оля. Или машину без сушилки. Тогда и на пылесос останется… Вячеслав. Угу… (Уходят за кулису.) Петюнчик. Канистру не забудьте, гении финансовые! (Оля берет канистру.) А ничего девчонка. Попка такая… О-о-о! Где мой топорик? Виктор Петрович. Петюнчик, ты, когда дрова рубишь, ты, как попало, лес не вали. Просеку, что ли организуй какую… Что б порядочек был! Петюнчик. Не учи ученого, Виктор Петрович, вон она просека. Четыре километра! Вот таким топориком! А ты бы мою лопатку видел! (Уходит за кулису.) Виктор Петрович. Ну вот, порядок навел, пойду посплю… Зевает, потягивается. В это время раздается плеск. Наташа вытягивает из реки – зала – здоровенную рыбу. Наташа. Витя! Витя! Я рыбу поймала! (Запускает рыбу в ведро. Смотрит.) Витя, это осетр или селедка? Виктор Петрович (подходит и ошалело глядит в ведро). Это гибрид… карася и сазана. В простонародье – душман. Крючок у него изо рта вынь. Как рот искать, ты знаешь. А я пойду, водки выпью… Прощай рыбалка! Наташа нагибается к ведру, начинает шурудить в нем руками. Вдруг с визгом отпрыгивает в сторону. Рыба (возмущенно из ведра). Тьфу! Тьфу! Идиоты! Тьфу! Губу мне проткнули, сволочи! Виктор Петрович. Это чего это? Это откуда звуки? Наташа. Оттуда. (Испуганно показывает на ведро.) Рыба. Что пялишься? Губу мне проткнула. Бли-ин… А у меня свидание сегодня с карасем. В шесть! А в семь с сазаном… Наташа. Так не бывает… Рыба. Ты это на что намекаешь? Что я такая уродина? Да ко мне карп сегодня на свидание набивался. Зеркальный! Виктор Петрович. Она говорящая… Рыба. Дошло до тормозов. Я тут битый час в ведре распинаюсь, а они: «Говорящая»! Куда я с такой губой говорящая? Бли-ин. Придется к сому плыть, он у нас типа доктор. Виктор Петрович. А здесь и сомы водятся? Рыба. Да никто здесь не водится! Глаза-то протрите: слева химзавод с водосбросом, справа отстойники со всякой гадостью. Наташа. А ты что здесь делаешь? Рыба. А я здесь с карасями встречаюсь. Место тихое, рыбаков нет. Тебя-то кто здесь удить надоумил? Виктор Петрович (наклоняется к ведру). Я. Рыба. А!!! Фу… Ну и рожи у вас! Да и в душе вы, наверно, сволочи. Но раз уж попалась, деваться некуда. Давайте, только быстро, три желания и опускайте. Три желания и все, и некогда мне. Наташа. Какие еще желания? Рыба. Откуда же мне знать какие у тебя желания? Явно какие-нибудь идиотские. Нет бы, пожелали, чтоб химзавод исчез… Ну, чего глазами хлопаешь, хочешь ты чего-нибудь или нет? Наташа. Конечно, хочу. Виктор Петрович. Чего ты хочешь? Наташа. Я тебе говорила! Шубу!Виктор Петрович. Какую тебе шубу? Наташа. Норковую, дорогую, красивую! Хочу! Рыба. Пожалуйста! Музыкальный аккорд, из-за кулисы появляются руки, набрасывают на плечи Натальи шубу. Наташа. Шуба... Я загадала, а она шубу... Норковую... Рыба. Нравится? Поздравляю! Виктор Петрович. Шубу? Шубу? Ты... Загадала... Шубу?! Загадала! Шубу?! (Надвигается на Наталью, она отступает к противоположной кулисе.) Убью! Тебя! Желание истратила на драную шубу? Одно из трех? Дура! Задушу! Миллион! Миллион шуб можно было! Наташа. Правда? Рыба. А то! Нам это как два малька поймать! Виктор Петрович. Миллион! А ты одну! (Наступает на Наталью.) Наташа (отступает). Ну, чего ты, чего? Ну, давай еще шуб закажем. Ведь можно? Рыба. Конечно! Таким идиотам ничего не жалко! Виктор Петрович. Ты ничего не соображаешь, что ли? Какая шуба? Ведь это же… Это всё можно! Сына в Гарвард! (Начинает душить Наталью.) Дочери твоей кривоногой – ноги от ушей! Самим здоровье! Денег! Да всего вообще! И много! А ты шубу? Дура! Да пропади она пропадом! Рыба. Шуба? Виктор Петрович. Шуба! Рыба. Пожалуйста. Музыкальный аккорд, из-за кулисы появляются руки, сдёргивают с Наташи шубу. Наташа (шипя как змея). Милый! У меня была хотя бы шуба! Начинает душить мужа. Виктор Петрович тоже хватает Наталью за шею. Тихо хрипя, душат друг друга. Петюнчик (беззаботно выходит из-за кулис). О! Что за шум, а драки нету? Вернее, что за драка, а без шума? (Становится между мужем и женой, некоторое время наблюдает. Наталья начинает немного заваливаться назад.) О-о-о… Это серьёзно. За что ты её? Виктор Петрович (хрипит). Рыбу поймала… Петюнчик. Тоже повод. (Идет к ведру.) Что за рыбу-то поймали? (Запускает руки в ведро, чтоб вынуть рыбу.) Рыба. Руки убери! Петюнчик (отпрыгивает). До чего воздержание доводит, уже и рыбы со мной женскими голосами говорят! Пойду дровишек нарублю. Уходит. Наталья и Виктор Петрович снова начинают душить друг друга. Петюнчик (выскакивает из-за кулисы). Так! Волшебная? Рыба. Не без этого… Петюнчик. Голос какой красивый и плавники… Рыба. Мерси-с. А вы галантный мужчина. У вас в роду, случайно, карасей не было? Петюнчик. Нет. Разрешите представиться? Меня Петром зовут, как императора. Рыба. А я волшебная рыба-душман! Зовут, правда, как черт знает кого. А почему вы усов не носите? Вам бы пошло. Вы бы сразу на сазана похожи стали… А они такие душки! Прям уси-пуси, уси-пуси! Петюнчик. Мадам! В сторону сантименты! Я так понимаю, три желания? Рыба. Хам! Виктор Петрович (начинает душить Наталью). Всего одно… Наташа. Осталось. (Начинает душить мужа.) Петюнчик. А два куда дели? Виктор Петрович. Хр-р-р… Петюнчик. Не понял? Рыба. Да шубу они хотели. Петюнчик. Раз. Рыба. А потом расхотели. Петюнчик. Идиоты! Рыба. Я сама в шоке. Петюнчик. Ах, вот оно как? (Наступает на Наталью и Виктора с топором.) Значит, вы, как последние жабы, только о себе думали? А как же коллектив? Наташа. Это моя рыба! Это я её поймала! Виктор Петрович. А кто тебе удочку наладил? Петюнчик. А кто научил у червей пасть искать? У! Дать бы вам! Зла не хватает! Ладно. Сели и сидим, думаем: чего бы загадать. А загадать надо так, чтоб потом не было мучительно больно, а было мучительно приятно! Здесь думать надо, а не как бараны с разбега… Вбегают Оля и Вячеслав с канистрой. Оля. Канистру оставь! Вячеслав (бросает канистру, подбегает к ведру, наклоняется, собирается что-то прокричать, но останавливается). Оля! На хрена нам стиральная машина, как мы её отсюда потащим? (Бежит обратно.) Петюнчик. Ах, вы! Подслушивали? А ну стоять! (Кидается к молодоженам.) Наташа. А ты что сидишь? Виктор Петрович. Ага! Сейчас я им банок накидаю! Наташа. Идиот! К ведру беги! Петюнчик (бежит обратно к ведру, замахивается топором). Стоять всем!!! Порубаю! Рыба. А! Я угадала, я угадала! Петюнчик. Чего? Рыба. В душе вы все – сволочи! Петюнчик. Слыхали? А ну сели, а не то сейчас загадаю себе кренделей небесных! Рыба. Пожалу… Петюнчик. Не надо! Сели все! Эй, учитель, твою за ногу. Иди сюда! Вячеслав. Бить будете, дяденька? Петюнчик. Надо бы всех вас побить. (К Оле.) И тебя… гм… отшлёпать. (Забирает записную книжку у Оли.) Сели все, сели и думаем. Формулируем желание, только нормальное, глобальное, а не как здесь: «машина стиральная, пылесос и печь микрАволновая». Слышь, учитель, «микрАволновая». Ты чем с ней на уроках занимался, сенсэй? Кстати, а не пожелать ли мне… (Пишет.) Музыкальный аккорд, отбивка светом. За время затемнения актеры слегка изменяют свои костюмы и берут необходимый реквизит, который лежит рядом с палатками среди туристических вещей. В каждой сцене на обычных костюмах появляется всё больше фрагментов от образов, которые актеры исполняли, и только в сцене девятой костюмы актеров снова выглядят так же, как и в первой сцене. СЦЕНА ВТОРАЯБандана на голове Петюнчика превращается в арафатку, на шее – звезда Давида. Под восточную музыку Наталья пританцовывая, подходит к Петюнчику. Петюнчик. Ой! Ты чего? Наташа. Что с тобой, Соломончик? Неужели ты не узнаёшь свою верную двести семьдесят третью жену? Петюнчик. А! Вот оно что! Двести семьдесят третью? Ну, иди я тебя поцелую! Слушай, я забыл, тебя зовут-то как? Света, Оксана? Наташа. Ну, что ты, Соломончик, меня зовут Рахиль, ты взял меня силой во время битвы на берегу Иордана! Петюнчик. Силой? (Сладострастно.) О-о-о… Наташа. Неужели ты всё забыл? Петюнчик. Ну, котёнок, как тут всё упомнишь? Ведь я же царь! Дела государственные, битвы всякие на берегу Иордана… И потом, вас же у меня целых двести семьдесят три штуки! Наташа. Нет! Ты всё забыл! Нас у тебя девятьсот девяносто девять! Петюнчик. Эх! Ух! А где же остальные? Наташа. Сегодня мой день… И ночь… Петюнчик. О-о-о… Так давай быстрее… Виктор Петрович (кланяется). Господин! Петюнчик. Ой, Виктор Петрович? А я чё? А я ничё! Я так… Виктор Петрович (кланяется). Господин, не вели казнить, вели слово молвить! Петюнчик. Фу… Напугал… Это же мне всё кажется… Что, опять битва? Виктор Петрович. Лучше! Вам из Палестины доставили новую тысячную жену! Щелкает пальцами, Вячеслав выталкивает на авансцену Олю в парандже. Петюнчик. Юбилейную? О-о-о… И что же она хороша собой? Виктор Петрович. Она прекрасна! Ей нет и пятнадцати! Петюнчик. О-о-о… Виктор Петрович. Она стройна как горная козочка! Петюнчик. О-о-о… Виктор Петрович. Она пуглива как лесная лань!.. Петюнчик. О-о-о… Виктор Петрович. …Но горяча как дикая кобылица! Петюнчик. О-о-о… Иди ко мне скорее, твой жеребец уже бьёт копытом! Наташа. А как же я, Соломон? Петюнчик. Нужна ты мне… (Отдаёт ей блокнот.) Старая, страшная, да ещё двести семьдесят третья! О-о-о… Наташа. Кобылица, значит, козочка? Зоофил несчастный! Хорошо! (Пишет в блокнот.) Хочу быть самой красивой! Музыкальный аккорд, отбивка светом. Вячеслав (в образе современного шоумена). А сейчас! В прямом эфире… Итоги конкурса «Мисс Вселенная»! По единогласному решению межгалактического жюри третье место присуждается прекрасной, стройной и кареглазой… каракатице с Марса! Второе место присуждается очаровательной и длинноногой… сороконожке с Венеры! Но кто же на первом месте? Я так волнуюсь… На первом месте… Эталон женской красоты и обаятельности, предмет вожделения всех мужчин… Наталья Евгеньевна! Земля! Россия! Волгоград! Мисс Вселенная! Под музыку Виктор Петрович выносит корону и ленту с надписью «Мисс Вселенная». Наталья Евгеньевна надевает всё это. Петюнчик (к Оле). Пошла вон, дура малолетняя! (К Наталше.) Мадам, как вы прекрасны! А ты, проказница, говорила, тебя Рахиль зовут… Виктор Петрович (к Петюнчику). А ну иди отсюда! Куда руки тянешь? Как смеешь ты приближаться к этой прекраснейшей из женщин? Оно и я не смею, но всё-таки пятнадцать лет с ней прожил. Вот счастье-то! Вячеслав (становится на одно колено). Наталья Евгеньевна! Одну ночь, одну ночь, умоляю! А после возьмите мою жизнь! Или вот его… Или его… Или вон из зала тех троих… Наталья Евгеньевна, богиня! Разве может с вами сравниться хоть одна женщина? Вон та, например? (Показывает на Олю.) А? Фу! Какая страшная! Все вместе. Тьфу! Оля. Нашли красавицу! Да про этот конкурс все газеты писали. Жюри было подкуплено какими-то извращенцами. На первом месте должна была быть каракатица, потом сороконожка, потом мокрица, потом червячок, потом паучок, и только после Наталья Евгеньевна. Ну и целуйтесь с ней! (Забирает блокнот.) Добра-то! А я вот чего пожелаю… Чтобы чего пожелаю, всё моё было! А для этого… (Пишет.) Хочу… много… денег! Все деньги хочу! Музыкальный аккорд, отбивка светом. Из-за кулис вылетает мешок со знаком доллара. Оля лезет в мешок, достает пачку денег, рассматривает. Оля. Доллары. (Вытаскивает одну купюру.) Ван хандред. Грязная какая… (Сминает купюру, бросает на сцену.) А вообще, я доллары не люблю. Я больше евро люблю (Из-за кулис вылетает мешок со знаком евро.) там картинки прикольные. Я их вырезаю, и в альбом наклеиваю… Виктор Петрович (к Наташе). Мадам, вы конечно, красавица, слов нет. Но сами понимаете, за квартиру второй месяц не плочено, телефон опять же, электричество… (Подбирает купюру.) Петюнчик (к Наташе). А я это… Не на долго… Может там «Феррари» какой никакой перепадет. А с «Феррари»-то все девки мои! И ты тоже. Потерпи, котенок, вместе кататься будем… Потом… Может быть… Вячеслав (подходит к Оле, становится на одно колено). А я вас всегда любил. Правда-правда. И даже женился, когда вы ещё бедная были. За мой счет жили… Стиральную машину хотели… Помните? Оля. Так ты же её не купил. А ещё дурой меня обозвал малолетней! Вячеслав. Я? Не-ет. Малолетней он называл. (Показывает на Петюнчика.) Вы ему за это «Феррари» не покупайте, вы ему за это… стиральную машину купите! На тысячу оборотов. Пусть покрутится! А «Феррари» мне. Или там… «Ламборджини»… Тоже не плохо. Оля. Нужен ты мне! Предатель! Знать тебя не желаю! Вячеслав. Ах, вон оно как? Сейчас ты меня узнаешь! Сейчас вы меня все узнаете! Сейчас только последний кретин меня не узнает! (Пишет в блокнот, отдает его Виктору Петровичу, и быстро уходит за кулису.) Музыкальный аккорд, отбивка светом. Виктор Петрович (смотрит в блокнот). Хм… (В образе американского телешоумена 50-х годов.) Здравствуй, здравствуй, Америка! Сегодня опять суббота, и как всегда на первом общенациональном канале CBS-Television легендарное шоу Эда Салливана! Вы знаете старину Эда, и знаете, что сегодня в моем шоу очередная знаменитость. Две недели назад в моем шоу выступала молодая, но уже знаменитая команда из Англии (есть такая страна), из города Ливерпуля (есть там такой город)… The… Beatles! На прошлой неделе старина Эд пригласил в студию самого президента Америки… Джона Кеннеди! Но кто же ждет нас сегодня? Хм… Сегодня у меня в шоу некто больший, чем какие-то английские музыкантишки…. Некто больший, чем даже сам президент… Америка, ты готова? Сегодня в шоу Эда Салливана простой американский парень, бывший водитель грузовика, а ныне просто… Король! Элвис Пресли! Оля. О, май гат! Из-за кулис выходит Вячеслав в образе Пресли, танцует и поёт Hound Dog, Наталья и Оля изображают беснующихся поклонниц, Виктор Петрович и Петюнчик – охрану на концерте. К концу песни поклонницы прорывают кордон и вешаются на шею Пресли. Петюнчик. Эх, круто! Правильное желание: бабы кругом, и песня классная! Виктор Петрович. Песня? Вы хочете песен? (Пишет в блокнот.) Сейчас вы у меня запоете, сейчас вы у меня попляшете! (Уходит за кулисы.) Музыкальный аккорд, отбивка светом. Петюнчик. Чего это он? Вячеслав. Куда это он? Оля. Тс-с-с… Вы слышите? Слышен топот марширующих солдат. Петюнчик. Что? Оля. Эту могучую поступь. Вячеслав. Кого? Оля. Сверхчеловека! Наташа. Он уже близко! Вячеслав. Кто? Оля. Мой герой! Наташа. Мой фюрер! Оля и Наташа. Хайль!!! Выходит Виктор Петрович в образе Гитлера. Виктор Петрович. Гутен таг! Оля (официально, в образе переводчицы). Здравствуйте. Виктор Петрович. Дамен унд херен… Оля. Дамы и господа… Виктори Петрович. …Партайгеноссе! Оля. …Пацаны! Виктор Петрович. Ихь бин… рамштайн! Унд… Ихь бин орднунг махен! Оля. Я пришел! Петюнчик. Мама… (С ужасом пытается спрятать звезду Давида.) Оля. Я пришел, чтобы навести окончательный порядок и окончательно решить все окончательные вопросы! Виктор Петрович. Ди зонне шайн унд киндер баден! Арбайт махт фрай! Дранг нах Остен! Форвертс! Форвертс! Оля и Наташа. Хайль!!! Вячеслав. Что он сказал-то? Петюнчик. Хотя бы в двух словах. Наташа. В двух словах? Хана вам, унтерменьши! Виктор Петрович. Зер гуд! Унд ецт… ди танцен бегинен! Фонограмма ужасной музыки. Гитлер начинает танцевать так, чтоб нагнать ужас на зрителей. Свет медленно гаснет. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Свет зажигается. Все сидят, так как в конце первой сцены, только каждый в новом образе. Виктор Петрович (читает записи в блокноте). Итак, что же у нас получилось? Петюнчик. Да что тут получиться может? Я уж неделю без женщины! Любви желаю, безудержной и беспредельной, с животной страстью и всякими извращениями! Чтоб все бабы мои! Чтоб… А-а-а! (Хватает топорик.) Виктор Петрович. Тихо, тихо, угомонись! С твоим желанием все ясно… Наташа. Ничего мне не ясно! Любви он захотел безудержной, животное! А с кем? Вот с этой что ли? С малолеткой? Ни кожи, ни рожи, ни ухватить не за что! Вот я красивой хочу быть. Самой красивой! Чтоб в платье белом. Чтоб здесь вот вырез, а здесь вот выточка… Оля. Подумаешь, красавица выискалась! Деньги! Вот что главное. За деньги что угодно можно купить. И красоту, и платье, и мужиков вон всех... И даже стиральную машину на тысячу оборотов! Вячеслав. Ой, отстань ты со своей машиной! Привязалась тоже. Что ты смыслишь в машинах, вообще? Вот у Элвиса Пресли была машина! Розовый «Кадиллак». Пять метров в длину, триста лошадей под капотом, а уж, сколько там оборотов никто и не считал! Слава, известность и популярность! Вот о чем мечтать стоит! Тогда тебе и уважение, и почет, и деньги. И дамочки кругом виться будут как мотыльки. Можно и некрасивым быть, кстати. Вон как Виктор Петрович, вообще на Гитлера похож. А будь он знаменит, так и на него поклонницы нашлись бы! Правильно? Виктор Петрович. Тьфу! Слушать вас противно. А тебя в особенности. Это ты, значит, уважения хочешь добиться задом вихляя и ногами дрыгая? Да ладно бы молча, а то визжишь, как свинья на ферме. Какие же вы все мелкие и ничтожные… Да тут такой шанс! Слушайте меня! Слушайте! Власть! Вот к чему надо стремиться! Власть! Абсолютная и неограниченная. Чтоб весь мир вот здесь! (Сжимает кулак.) Чтобы все вот здесь! Власть – это и деньги, и слава, и бабы, и красота! Ну, неужели не хочется войти в историю самым великим, самым грандиозным правителем этой жалкой планетки? Миллионы людей будут покорны вашей воле! Неужели вам не охота навести порядок во всем этом бардаке? Сравняться с богами? Из Хаоса создать Космос? Сравнять горы и повернуть реки вспять? Засадить кукурузой всю Сибирь, а всю Европу брюквой? Извести ненужных бестолковых людишек, которые мешают мировому прогрессу, и сорят, и гадят, и только и думают, что о бабах? Да! Власть иногда может быть жестокой. Кого-то придется отправить в лагеря, в крематории! Пусть! Но власть абсолютная способна создать рай на земле! Пусть не для всех сразу, пусть для отдельной страны, народа, нации, наконец!.. Пауза. Все ошеломленно молчат. Петюнчик. Эй! Виктор Петрович! Ты чё? Какие реки? Какой крематорий? Какая Сибирь?! Да отсюда до Сибири неделю надо ехать! А я еще неделю без женщины не протяну! Власть! Что, я не знаю, что такое власть? Сидеть в кабинете, где одни мужики, и бумажки подписывать. И очередных выборов бояться! Наташа. И потом, зеркало-то не обманешь. Сколько не пиши на транспарантах, что ты велик и могуч, а как был сморчком, так сморчком и останешься. А потом совсем старый станешь: щеки висят, нос крючком и брови, как у Брежнева. Не дай бог, этакую страсть с утра в своей постели обнаружить. Тут-то тебя дедушка Кондратий и обнимет! Виктор Петрович. Вот тебе раз! Пятнадцать лет с тобой живем, что же за это время тебя Кондратий не обнял? Задерживается дедушка, уж сколь годков его поджидаю! Наташа. Больно ты мне нужен, по утрам на тебя смотреть! Я, может быть, на себя по утрам смотрю. Оля. Фи… Наташа. А ты не фукай! Чего ты фукаешь? Ишь, денег она захотела. А что ты с ними делать будешь? Что ты в жизни вообще понимаешь по малолетству? Ни ума, ни фантазии у тебя… Ни рожи, ни кожи. Вот! Вячеслав. Наталья Евгеньевна, ну что вы… Наташа. А ты вообще молчи. Певец, тоже мне, безумной страсти… А ты знаешь, что у тебя голос противный, ноги кривые и глаза косые… И жена у тебя – от горшка два вершка. Славы он захотел! Перед рыбой бы постеснялся. Вон она у нас сдохнет скоро в ведре. Рыба. Ага. Быстрее давайте. А вообще здорово! Особенно этот мне понравился, который про власть речугу задвинул. Бли-ин! У нас даже караси так не умеют. Наташа. Короче, надо выбрать всего одно желание. Одно! А мы их вон сколько понаписали! Оля (тянет руку). А можно, я, можно, я? Я хочу спросить. Это что же получается, одно желание на всех сбудется? А если я не хочу? Это что же, все, скажем, сразу красивыми станут, как эта грымза? Или друг за другом гоняться станут, как кролики? Нет ли тут какой-нибудь… Опасности! Вот… Петюнчик. Какая опасность, если все друг друга любят? (Подходит к Оле, берет её за руку. Вместе идут к Наташе. Берет Наташу за руку. Все вместе выходят на авансцену.) Любовь это же так прекрасно… (Целует ручку Оле.) Ты только представь себе… (Целует ручку Наташе.) Любовь… (Обнимает Наташу.) Музыкальный аккорд, отбивка светом. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Дон Гуан – Виктор ПетровичКазанова – ВячеславПервая любовница – Оля Вторая любовница – Наташа Царь Соломон – ПетюнчикДон Гуан. Любовь? Я тебе покажу любовь, поганец! (Выхватывает пистолет, стреляет в Казанову.) Казанова. Мамма мия! Санта Мария, порко Мадонна… (Валится на пол, вскакивает и бежит за кулису.) Дон Гуан. Я не могу поверить! Мне великому покорителю женских сердец – дону Гуану – наставил рога какой-то итальянский мальчишка! (Надевает рога.) С противным именем Джованни Джакомо! И с не менее противной фамилией – Казанова! А ну выйди, и я тебя убью! Казанова (выглядывает из-за кулисы). Шиш тебе! Дон Гуан стреляет. Казанова (выглядывает из-за кулисы). Бабене, кретино! Что ты взъелся из-за какой-то старушки? Первая любовница. Хи-хи… Вторая любовница. Это я-то старушка? Дон Гуан. Молчи! Как ты могла, донна Анна? Чем тебя взял этот макаронник? Казанова (выглядывает из-за кулисы). От гуано слышу! Дон Гуан (стреляет.) Что, песни свои пошлые пел? Тутти-фрутти? (Стреляет.) Харт брек хотель? (Стреляет.) Донт би круел? (Стреляет.) Казанова (прокрадывается за палатками по сцене к противоположной кулисе). Бабене… Казанова за спиной у Дона Гуана залезает в свою палатку, роется там в вещах, что-то ищет. Дон Гуан стреляет, звук выстрела со свистом рикошета. Все пригибаются. Первая любовница. Ай!Казанова. Пригнись, котёнок, а то этот грандо кретино рикошетом в тебя попасть может! И ушки заткни, они у тебя такие нежные! Дон Гуан. Выйди, подлец, и умри как настоящий зольдат! (Стреляет.) Казанова. Ничего, ничего, у нас в Италии не только макароны делают! (Достает из палатки пистолет, вскакивает.) Умри, гуано! Дон Гуан быстро разворачивается и стреляет первым, Казанова валится на пол. Первая любовница. Что, Джакомчика уже ухлопали? (Хлопает в ладоши.) Теперь женись, Соломончик! Ты обещал, ты обещал! Ты вчера ночью, что сказал? Если Гуан ухлопает Казанову, то ты на мне женишься. Видишь, я всё устроила. Джакомчик – брык – и с копыт, бедненький… Ну, давай женись… Тема из Терминатора. Казанова поднимается, выплевывает пулю. На голове у него рога. Казанова. Я не могу поверить… Мне, великому ловеласу Казанове, наставил рога какой-то царёк с Ближнего Востока! (Передергивает затвор, целится в Соломона.) Вторая любовница. Это я не могу поверить! Соломончик, это же мне ты говорил, что женишься, если макаронник завалит дона! Ты променял меня на эту шмакодявку? (Достает из палатки пистолет, передергивает затвор.) Первая любовница (достает пистолет). Так ты, значит, и нашим и вашим? Ах, ты паскудник-потаскун! Все сразу стреляют. Соломон взвизгивает и, растолкав всех, бежит за кулису. Казанова. В лес, в лес ему не дайте уйти! Там у него просека! Дон Гуан. Штейт штиль, ферфлюхтен партизанен! Шиссен, шиссен дизе англюклихь юдин!Все вместе. Я! Я! Я! Убегают за кулисы под звуки немецкой облавы на партизан. Через секунду из-за кулис выбегает Соломон. Следом за ним выскакивает Первая любовница. Первая любовница. Врешь, не уйдешь! Соломон прыгает со сцены в зал – в реку. Раздается плеск. Соломон «ныряет» – прячется ниже уровня сцены в первом ряду. Первая любовница подбегает к берегу, смотрит в воду. Вторая любовница (выбегает). Где этот бабник? Казанова (выбегает). Где этот царь? Дон Гуан (выбегает). Где этот Соломон? Первая любовница. В реку прыгнул, в Иордан! Дон Гуан (подходит к краю сцены, смотрит в реку). Что-то долго его нет. Девки! Кто с ним спал? (Любовницы и Казанова поднимают руки.) Жабры у него есть? Первая любовница. Ах, не до жабер тогда было! Казанова. Скрыться задумал, улизнуть! Вторая любовница. Не скроется, где-то у нас маска водолазная была! Первая любовница. Зачем тебе маска? Ты и так страшная! Вторая любовница. А с тобой, лолитка-переросток, после поговорим. Раздается плеск – «выныривает» Соломон, «ныряет» опять, «плывет» к левой стороне сцены. Казанова. Вон он! К отстойникам поплыл, хочет среди фекалий затеряться! Первая любовница (хватает «телевизор»). Телевизором его, телевизором! Соломон натыкается на «телевизор», разворачивается, «плывет» к правой стороне сцены. Казанова. Вон он! К водосбросу погреб! Вторая любовница (хватает удочку). Врёшь, не уйдешь! Соломон глубоко вдыхает и «ныряет», актеры на берегу его не видят. Дон Гуан лезет в свою палатку, копается там, расшвыривая вещи. Казанова. Пусть только вынырнет. Враз по башке топором, за жабры и на берег! Первая любовница. Да нету у него жабер! Вторая любовница. Он как жаба, воздухом дышит! Дон Гуан (вылезает из палатки, размахивая подожженной динамитной шашкой). А ну, рыбачки, разойдись. Сейчас он точно вынырнет, пузом кверху! В этот момент Соломон «выныривает» прямо перед Доном Гуаном. Гуан сует динамит в руку Соломону. Все отбегают от края сцены. Соломон бегает с воплями по залу, пока не прогорит запальный шнур. Сует динамит в руки какому-нибудь зрителю, желательно женщине и запрыгивает на сцену. Свет гаснет. В луче прожектора остается Соломон, прикрыв голову руками. Взрыв. Прожектор гаснет. Свет зажигается. Все, кроме Петюнчика, сидят как в конце второй сцены. Петюнчик (черкает в блокноте). А я, знаете, передумал… Ну их, этих баб… (Возвращается на свой стульчик, сует блокнот Наташе.) Вечно с ними какие-то проблемы. Что там у нас следующее? Наташа. Красота. Петюнчик. Вот! Красота, она спасёт мир! Музыкальный аккорд, отбивка светом. СЦЕНА ПЯТАЯ Профессор – ВячеславСтудентка – Оля Студент – Петюнчик Мальчик – Виктор Петрович Мисс Вселенная – Наташа Профессор и студенты невероятно уродливы, с горбами, на костылях и так далее. Мисс Вселенная стоит посреди сцены, накрытая полотном как памятник. Профессор. Здравствуйте, господа студенты! Студентка. Здравствуйте, профессор!Студент. Здрасти… Профессор. Запишите, тема сегодняшней лекции – красота.Студент. Духовная или телесная?Профессор. Духовная в соседней аудитории, по курсу психиатрии. А у нас пятый курс пластической хирургии, последний семестр… Итак, как показали исследования, телесная красота вещь относительная и сиюминутная. Скажем, во времена палеолита верхом женской красоты считались мощный подбородок, большие надбровные дуги и волосатая грудь восьмого размера… Красавицы времён Кустодиева или Рубенса вряд ли бы пролезли в современную дверь. Вспомним чеховских барышень тощеньких, с бледными лицами и чахоточным румянцем. О чём говорит такая красота любому доктору?Студентка. О последней стадии туберкулёза! Профессор. Правильно. За красоту времен Набокова сейчас любой судья даст десять лет и правильно сделает. Но какова же была красота в начале двадцать первого столетий? Студент. Да, сейчас в конце двадцать второго века было бы очень любопытно посмотреть! Профессор. Вам несказанно повезло! В нашем институте случайно сохранился один заспиртованный экземпляр того периода… Мисс Вселенная, прошу! (Сдергивает полотно с Мисс Вселенной.) Студент, увидев Мисс Вселенную, кричит от испуга, Студентка падает в обморок. Профессор. Ну-ну-ну… Что вы? В анатомическом театре ничего, в морге ничего, а тут вдруг увидели Наталью Евгеньевну и расслабились! Да, да. Каноны красоты изменились. Ну, а с вашей точки зрения, чем мы, пластические хирурги, можем помочь этой бедной уродливой женщине? Студент (достаёт скальпель, надвигается на Мисс Вселенную). Глазик бы ей вырвать! Студентка (достаёт скальпель, надвигается на Мисс Вселенную). И ушки обрезать! Профессор. Но, может быть, она вовсе не нуждается в медицинской помощи? Может быть, есть ещё такие ублюдки, которым нравится подобная мерзость? Давайте спросим первого встречного. Из-за кулисы выходит Мальчик в пионерском галстуке с шариком, на шарике свастика. Профессор. Эй, мальчик, мальчик, иди сюда! Мальчик, скажи, тебе нравится эта во всём омерзительная тетя? Мальчик. Очень. Особенно ножки. Отсюда вот и до сюда. (Показывает на бедро Наташи.) Профессор. О-о… Мальчик-то явно не в себе… А почему? Мальчик. Здесь самое вкусное мясо! Ам! Студентка. Ой! А как тебя зовут, мальчик? Мальчик. Андрюшенька. Студент. А фамилия? Мальчик. Чикатило! (Хватает Профессора за грудки.) Дяденька, одолжите мне топорик! Профессор. Зачем? Мальчик. А сейчас я этой тете ножку оттяпаю!!! Мальчик бросается к Мисс Вселенной и кусает за бедро. Свет гаснет. В медленно угасающем луче прожектора Мисс Вселенная визжит и отбрыкивается от Мальчика. Профессор и студенты разбегаются в разные стороны. Музыкальный аккорд, отбивка светом. Свет зажигается. Все, кроме Наташи и Виктора Петровича, сидят как в конце второй сцены. Наташа. Это… (Отпихивает от себя Виктора Петровича. Тот перестаёт грызть её ногу и, обалдело встряхивая головой, садится на свой стульчик.) Чего-то я передумала… (Вычеркивает свою запись из блокнота.) Не знаю даже почему… (Трет укушенную ногу.) А ты, девочка, что заказывала? (Отдает блокнот Оле.) Оля. Денюжки. Они всегда пригодятся! Музыкальный аккорд, отбивка светом. СЦЕНА ШЕСТАЯОнассис – Наташа Нефтяной король – Петюнчик Ротшильд – Виктор Петрович Рокфеллер – Вячеслав Девочка с мешками денег – Оля Ротшильд, Рокфеллер в цилиндрах, бабочках и с тростями озабоченно бродят по сцене, у всех кольца с бриллиантами. У Онассис помимо короны королевы красоты различные колье, броши и тому подобное. Девочка сидит на среднем стульчике, прижав к себе мешки с деньгами. Нефтяной король (выходит на авансцену с канистрой). Канистра, канистра! Кому канистру? Продам канистру! Из чистой платины канистра! Вес три килограмма! Три килограмма платины! Меняю на хлеб! (К нему подходит Ротшильд.) А, господин Ротшильд. Госпожа Онассис? И вы тут? Ротшильд. Что, уважаемый нефтяной король, арабский шейх, кризис на Ближнем Востоке? Нефть кончилась? Нефтяной король. Нефти валом, кушать нечего. Вот хочу фамильную платиновую канистру на хлебушко поменять! Ротшильд. Уйди ты со своей платиной. Вот как надо. (Вытаскивает из кармана бумажки с печатями – накладные, размахивает ими.) Золото, золото! Два вагона золота! Меняю на пельмени!.. Вместе с вагонами! Два вагона золота! На пельмени!.. На два пельменя! Жрать охота, сил нет! Рокфеллер (выходит с протянутой рукой, в руке горсть блестящих стекляшек). А вот бриллианты! Кому бриллианты? Есть совсем мелкие, если насыпать их в сахарницу, то все будут думать, что у вас есть сахар! Меняю на сахар! Онассис. А вот тело молодое, красивое. Кому тело? Тело! За еду! Отдам!.. Ся… Нефтяной король. За еду? Да за еду я сам, кому хочешь, отдам… ся! Вся… Весь… Всем! Рокфеллер (ощупывает Онассис). Да и так себе тело – поношенное. Ротшильд. И жрёт, наверное, много. Рокфеллер. Не идет что-то коммерция… Господа мультимиллионеры, банкиры, нефтяные и алмазные короли! Мы собрались здесь в Давосе, в Швейцарии, чтоб обсудить один единственный вопрос… Ротшильд. …Что мы будем жрать?! Рокфеллер. Тьфу ты… Слово имеет господин Ротшильд. Ротшильд. А что я, что я? Чуть что сразу Ротшильд! Вон это всё Нефтяной Король, гад, говорит, поедем в Швейцарию, там говорит, сыр, там бабы… Ну и где это всё? Нефтяной король. Бабы вот. Ротшильд. Чхать на баб! Сыр где? Вторую неделю не жрамши! Филя! Где сыр? Рокфеллер. Какой я тебе Филя? Набрался пролетарских замашек за неделю. Извольте обращаться как следует: господин Рокфеллер. А то Филя! Слово имеет госпожа Онассис. Онассис: Внезапно все стали богаты. У всех миллиарды! А кушать нечего. Потому что никто не работает! Что делать? Кто виноват? Ротшильд. Жрать хочу! Рокфеллер. У вас есть какие-нибудь конкретные предложения? Или только неумные выкрики? Ротшильд. Есть… хочу! Я привык есть четыре раза в день! А теперь не могу даже пожрать один раз за неделю! Узнаю, кто виноват в этом, сожру! (К Оле.) Ты кто такая? Что в мешках? Сало? Сыр? Оля. Денюжки… Ротшильд. Тьфу! Рокфеллер. Господа, муки голода стали невыносимы. И у меня есть одно предложение… Нефтяной король. Ну, ну, ну, ну… Рокфеллер. Сначала немного статистики. (К Оле) Девочка, иди сюда. (Показывает всё на Оле.) Если массу тела человека принять за сто процентов, то десять из них это различные жидкости, двадцать – внутренние органы, тридцать – костный скелет, и сорок. Сорок, господа! Мышечная ткань! Онассис: Что-то я не пойму, к чему он клонит? Рокфеллер. Господа! Я предлагаю кого-нибудь… Съесть! Пауза. Ротшильд. О-о… Какой же гад ты всё таки, Филя! Мне его рожа сразу не понравилась… А предложение хорошее… (Показывает на Онассис.) Давайте вот её съедим, гляди ляжки какие целлюлитные. Онассис: Нету у меня целлюлита! Нефтяной король. Зачем женщину есть? Когда её можно… не есть! Давай лучше тебя съедим. Ротшильд. Здрасти! Как же это я сам себя есть буду? Давайте вон Филю съедим, его же предложение. Рокфеллер (снимает с головы цилиндр, ссыпает в него стекляшки, которые у него были в руке). Значит, здесь вот у меня четыре бриллианта по сто двадцать карат и изумруд один. Огранка одинаковая, на ощупь не определишь. Кому достанется изумруд, того и того… этого… Ротшильд. Сожрем! Рокфеллер. Скушаем. Ротшильд. Чхать на термины! Давай сюда! (Роется в цилиндре, достает бриллиант, смотрит.) Опять фуфло подсунул? «Бриллиант, сто двадцать карат!» Где? Сотня от силы. И вон гляди трещинка. Рокфеллер. Трещинка? Ну, выкинь… Нефтяной король (роется в цилиндре, достает бриллиант). Бриллиант. И, между прочим, тоже с изъяном. Жулик ты, Филя! Теперь я понимаю, как ты миллиарды нажил… Рокфеллер. Госпожа Онассис, прошу. Онассис (роется в цилиндре, достает бриллиант). Бриллиант. Хороший, я его себе в корону вставлю, для красоты… Ротшильд. Да вставь его себе хоть в ж… Рокфеллер. Да что ж такое… Всего неделю, как деньги обесценилось, а вы уже совсем испаскудились! Ротшильд. А с вами с буржуями по-другому нельзя. Вы же всегда были готовы друг друга сожрать… (Оля вздрагивает.) Ну, скушать, скушать… Ненавижу! Жулики! Рокфеллер. Ну, что, мне жребий тянуть, или и так ясно, что я бриллиант вытащу? Ротшильд. Дай-ка я за тебя! (Роется в цилиндре, достает бриллиант.) Бриллиант! И как тебе это удаётся? Рокфеллер (подходит к Оле). Что, моя сладкая? Ручки лодочкой сложи… (Переворачивает цилиндр над Олиными руками. В руки Оле падает изумруд.) Оля. Стёклышко… Зелененькое… Рокфеллер. Ага… Изумруд. Здоровый… Ротшильд. Чур, мне ножку!!! Все кидаются на Девочку и, отшвырнув в стороны мешки с деньгами, в медленно гаснущем луче прожектора, начинают её грызть. Девочка визжит. Свет гаснет. Музыкальный аккорд, отбивка светом. Все, кроме Оли, сидят как в конце второй сцены.Оля. Славик! А у нас из консервов только килька? (Вычеркивает из блокнота своё желание.) Слушай, а давай вместо пылесоса тушенки накупим. Или сгущенки…Вячеслав (выхватывает у неё блокнот). Да что ты заладила: «купим то, купим это»? Есть вещи, которые ни за какие деньги не купишь! Музыкальный аккорд, отбивка светом. СЦЕНА СЕДЬМАЯжүктеу/скачать 419.1 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|
1 2