Рапсодия без ответа
жүктеу/скачать 301.5 Kb.
|
Аксель: Видишь ли, философию может слушать лишь тот, кто чувствует за собой какую-то вину, видит какую-то испорченную деталь в механизме своей прошлой жизни. Я помню Мелодию, только мы привыкли называть ее Хозяйкой, у нее роскошный сад с самым вкусным в мире виноградом. Ноктюрн: Думаю, я как-то связан с этим виноградом, но это одна из моих тайн. Скажу только, что я посоветовал ей подвесить виноград на веревочки, чтобы создалось впечатление, будто виноград растет отдельно от кустов, так желание съесть его будет еще больше! Аксель: Ты умен. Свет выключается. Голос Трегуба: Но он мертв! Я лично снял с него окровавленную рубашку! Голос Клавдия: Рубашка точь-в-точь, как у моего сына. Голос Трегуба: Аксель уже не жилец. Свет включается. Кулисы по-прежнему закрыты. Действие происходит перед сценой. Аксель: Ноктюрн, как мне благодарить тебя, мой друг? Ты спас меня! Я безмерно тебе благодарен! Ноктюрн: Есть одно соображение на этот счет. Аксель: Я на все согласен! Слушай, а куда делся гонец короля – Мезо? Ноктюрн: Он очень много времени провел в воздухе! Теперь пошел наверстывать упущенное, самой большой его страстью стала ходьба. Так что он ходит, изучает окрестности. Аксель: А как Мира? Ноктюрн: С ней все хорошо, я укрыл ее плотным пледом, она уснула. Так вот насчет моих соображений… Аксель: Я весь во внимании, мой друг! Ноктюрн: Согласен ли ты проповедовать мою новую философию? Выполнить все мои указания для того, чтобы новая философия вдохнула жизнь? Одному мне не справиться, а ты обладаешь даром убеждать, даром оратора! Аксель: Для меня это будет подарком, помогать такому человеку, как ты! Ноктюрн: Начать нужно будет уже завтра на рассвете. Видишь ли, учиться жить нужно не у живых, так как они сами не смогут дать никакой гарантии, что через какие-нибудь сутки не взглянут на те же самые вещи совершенно по-другому. Учиться жить нужно даже не у мертвых, будь то из книг, или из преданий, а учиться следует у умирающих, как у золотой середины между живыми и мертвыми. Аксель: Но ведь все, что ты говоришь, довольно размыто, и, если честно, не совсем понятно, а посему не очень убедительно. Ноктюрн: Зато речи умирающих убедительны, поверь мне, мой друг. Истинную оценку жизни могут дать только новорожденные, которые впервые увидели этот мир, но они, к сожалению, не умеют говорить, и умирающие, которые этот мир практически уже не видят, но зато, к счастью для нас, могут о нем рассказать. Аксель: Но этого недостаточно, чтобы я понял суть твоей новой философии, можешь поподробнее объяснить, друг мой. Ноктюрн: Понимаешь, долг всех умирающих, то единственное, что они могут сделать перед смертью, это сообщить другим некую правду, до которой они шли всю свою жизнь, сумма всех этих правд дает истину бытия, это суть новой философии. Аксель: Разъясни, пожалуйста, я не очень понимаю. Ноктюрн начинает заводиться. Его голос становиться все противнее. Ноктюрн: Создается впечатление, что умирающий человек учится заново говорить, только он заново учится мыслить. Аксель: Еще. Ноктюрн теряет терпение, периодически, сходит на крик. Ноктюрн: Умирающий человек будто копилка, смысл которой и предназначение мы понимаем только в тот момент, когда заносим над ней молоток, чтобы ударить ее и разбить. Аксель: А что делать, если человек – глупый, пусть он умирает, допустим, но он – глуп. Что делать в таком случае? Чему можно научиться у глупого человека?! Расскажи мне, друг мой.(Аксель, в отличие от Ноктюрна, очень спокоен). Ноктюрн теряет самообладание. Ноктюрн: Ты что, правда, не понимаешь?!?! Глупый человек еще более интересен, так как поведает тебе, как поступать в жизни не стоит, тем более, что в мире нет умных людей, есть только глупые и такие же глупые, которые почему-то решили, что они умные, хотя рождаемся мы все одинаковыми, ничего не смыслящими об этом мире, пока нас не обучит кто-нибудь, значит, глупыми. Мы рождаемся глупыми! Так почему после этого нужно полагать, что глупость – это плохо?! Может, не нужно ничему обучать людей, может, им не нужно уметь ходить, говорить, думать? Ведь неизвестно, может, люди были бы счастливы, если бы не стали развиваться, а в той ситуации, которая происходит сейчас, люди только добиваются и ищут счастья, комфорта, и никогда не добьются, потому что каждый раз придумывают себе новое счастье, чтобы вновь добиваться и искать его. А поведать об этом могут только умирающие, которые ждут времени, чтобы забыть этот мир, пусть даже со страхом, при этом отдают то, что нажили в распростертых ладонях, если надо – бери. Разве этого тебе мало?! Аксель: Если честно, маловато?! Мог бы ты еще рассказать что-нибудь, касаемо твоей новой философии. Ноктюрн в ярости. Ноктюрн(кричит): Если бы я сейчас достал кинжал и вонзил его прямо в твой кадык, стал бы ты просить меня поведать еще что-нибудь о новой философии, или сказал бы нечто другое, а, может, просто промолчал. Кстати, молчание тоже ответ. Ноктюрн делает движение, будто действительно собирается достать кинжал. Аксель: Не горячись, друг мой. Я прекрасно тебя понял! Просто мне нужно было больше доводов, чтобы ими убеждать других. Это один из секретов ораторского искусства. Теперь я готов выполнить то, о чем ты меня попросишь! Ноктюрн(переводя дух): Думаю, ты просто испугался, на будущее, не бойся смерть. Убивает, как правило, жизнь, смерть – принимает! Поутру следующего дня пройдись по городу в поисках умирающего, найди такового, пообщайся с ним. Каждое слово умирающего запиши куда-нибудь, принеси мне записи, а потом, когда придет время, громко произнесешь их, путешествуя по разным концам мира, чтобы каждый понял суть всех вещей. Аксель: А что, если я не найду умирающего? Ноктюрн: Это маловероятно. На крайние меры, ты можешь взять кинжал, но лучше к этому не прибегать. Думаю, так будет лучше. Да, лучше без кинжала. Знаешь, лучше выходи сегодня ночью. Да, так будет лучше. Аксель: Хорошо, Ноктюрн. Только последи за Мирой, чтобы с ней ничего не приключилось. Ноктюрн: Конечно, друг мой, она в надежных руках. Видишь, она спит и… Аксель и Ноктюрн спохватились, Миры негде нет, они начинают в панике искать ее. Зовут ее, но никто не отзывается. Продолжают поиски. Ноктюрн: Интересный феномен, твоя жена не рожает третий год подряд, это удивительно! Должно быть, твой сын станет великим философом, даже более великим, чем я сам, ведь он, будучи еще в утробе матери, никак не хочет посещать этот свет, где царит такой беспорядок, нет ни одного человека, что стоял бы на своем месте, все мечутся из угла в угол, как букашки. Видно, сын твой не родится, пока не наступит эпоха новой философии. Кстати, а как вы назвали своего малыша? Аксель: Мы назовем его Мерцей. Ноктюрн: Подходящее имя, мне нравится. Только не говори, что назовете, говори, что назвали, ведь имя своему дитя нужно давать еще до того, как он родился, чтобы он знал на какое имя ему отозваться при рождении. Тут Аксель и Ноктюрн замечают Миру. Она спит на одном из зрительских рядов. Ноктюрн: Видно, мы изрядно ей уже поднадоели. Пойдем спать. Они берут Миру на руки, уходят. Кулисы открываются. Королевский двор. Часть сцены в темноте, высвечивается только левая сторона, огороженная от двора короля такой же черной тканью, что и дом Хозяйки. Эта сторона пуста. На сцену выходит человек, весь обтянутый ремнями, в которые вставлены различные колбы с жидкостями и без. В руках у него два стула. Он ставит перед собой стул, другой держит в руках, встает на него, другой стул ставит чуть подальше, встает одной ногой на пол, а другой на стул, переставляет тот стул, что стоял позади него вперед, проделывает то же самое и так далее. При этом делает вид, что открывает какие-то невидимые шкафчики, что-то достает оттуда, кладет себе за ремень к остальным колбам. Неожиданно замирает, обращается куда-то в сторону. Сальвадор Давид: Проклятые верхние полки, до чего же часто я встаю на стулья, чтобы дотянуться до них, а затем спускаюсь с них, затем снова встаю, так до бесконечности. От всех этих взлетов и падений я чувствую себя ничтожно маленьким, и чуточку хромым. Оставляет стулья в покое, садится на один из них, ноги кладет на другой, трет одну ногу. Сальвадор Давид: Похоже, что я стал хромать взаправду. Обидно. Хотя, пока я сижу, я этого не замечаю, может, следует перестать ходить, чтобы больше не хромать?! Нужно будет подумать об этом. Убирает ноги со стула. Начинает раскладывать на нем колбочки. Берет одну из них, рассматривает, направив колбу в сторону света. Сальвадор Давид: Мне удалось-таки изобрести поистине сильный яд, который может убить даже мертвого, но этот яд выпью я сам, когда придет время. Входит Клавдия к Сальвадору Давиду. Сальвадор Давид(кивает ей в знак приветствия): Не желаешь ли выпить со мною?! Клавдия: Прости, Давид, я к тебе по срочному делу, нет времени на то, чтобы с тобой яд распивать. Сальвадор Давид: Что ж, тогда я выпью его один. У меня времени достаточно, чтобы сделать это. Выпивает ту колбу, что держит в руках, и недавно рассматривал на свету. Сальвадор Давид(причмокивая): Это лучшее вино, что я когда-либо пил. Зря ты отказалась, Клавдия, очень зря. Клавдия: Сальвадор, мне нужен яд посильней, способный убить человека! Сальвадор Давид: Ты что, решила отравить человека?! Клавдия: Конечно, нет, я бы на такое никогда не решилась. Мне нужен сильнейший яд, чтобы отравить клопов, что завелись в кровати короля. Они такие кусачие. К тому же, их там так много, что объединившись, слившись воедино, они могут сойти за крепкого, здорового человека. Сальвадор Давид: Так выкинь кровать, и дело с концом. Или же короля, на крайний случай. Клавдия(улыбаясь): Короля не выкинешь, он уже пустил свои корни в это государство. Да и кровать выкинуть невозможно, потому что это единственная кровать, на которой может уснуть, его величество, король. На любой другой кровати, его мучает жуткая бессонница. Давид достает пустую колбу, протягивает ее Клавдии. Сальвадор Давид: Что ж, думаю, это подойдет. Клавдия: Но колба пуста! Сальвадор Давид: Ошибаешься, внутри этой колбы прозрачный яд, надо всего лишь разбить колбу, и сразу положить разбитую колбу в кровать, через три дня вся тварь усохнет. Только колбу выкинь, потому что она может сохранить ядовитые свойства. Обязательно выкинь колбу! Клавдия: Прости, Давид, а усохнет ли от этого яда – человек?! (увидев вопрошающий взгляд Давида). Просто их очень много, тварей этих, как их, клопов, вот! Сальвадор Давид: После того, как кинешь разбитую колбу в кровать, спать на ней будет нельзя. Так королю и скажи. Пусть лучше несколько дней помучается бессонницей, чем уснет вечным сном. И не забудь вытрясти всех клопов из кровати после того, как они умрут. Клавдия берет колбу, и благодарит Сальвадора Давида. Уходит. Королевский двор. Король в спальне, где стоит кровать. Задник украшен портретами без головы, заканчивающиеся в районе шеи. Король подходит к маленькой дверце, снимает замочек, кладет его рядом с дверцей, медленно открывает ее, достает оттуда зеркало. Прислоняет зеркало к портрету какого-то кузнеца, орудующего молотом по наковальне. Ставит зеркало в то место, где портрет заканчивается на уровне шеи. Смотрится в отражение. Клавдий: Мне к лицу – обличье кузнеца. Мне к лицу – обличие любого. Клавдий снимает портрет, там отверстие, откуда он достает грязную одежду кузнеца, как на портрете, а также молоток, маленькую наковальню. Надевает одежду поверх своей собственной, затем начинает бить молотом по наковальне. Он поворачивается к зрителям спиной так, что им не видно какое-то время наковальни. Затем оборачивается, в руках у него кольцо. Неожиданно входит Рио. Клавдий: Что за манеры у вас, это моя личная спальня, а не проходной двор! Он быстро снимает одежду кузнеца, убирает ее, а также молот с наковальней в отверстие, закрывает его портретом, снимает оттуда зеркало, убирает зеркало за маленькую дверцу, вешает замочек. Он спешит, чтобы Рио ничего не успел заметить и понять. Рио замечает кольцо. Рио: Простите, ваше величество, а что за кольцо в ваших руках, это подарок вашей жене, вы хотите заключить с ней перемирие?! Клавдий: Это кольцо было завернуто в окровавленную рубашку моего сына. Это его завещание матери. Рио: Можно мне взглянуть на него?!(берет кольцо, и читает то, что на нем написано: «Если я вдруг умру раньше тебя, то я хотел бы, чтобы это кольцо оказалось у тебя, оно будет хранить дух мой подле тебя!»). Клавдий выхватывает кольцо из рук Рио. Клавдий: Теперь ты убедился, что это завещание Акселя? Что кольцо предназначается матери, и что оно от него?! Рио: Простите, ваше величество, я не очень понял, что вы от меня хотите, но кольцо красивое! Клавдий: Какого черта ты вообще делаешь в моей спальне?! Рио: Простите, ваше величество, я случайно, без злого умысла, проследовал за вашей женой, и видел, как она отправилась в дом к Сальвадору Давиду, это ведь неспроста, не так ли? Вы же не думаете, что она просто так пошла прогуляться до дома Сальвадора после того, как вы объявили ей войну?! Клавдий: В таком случае, спасибо тебе, слуга. Я лично проведаю Сальвадора Давида, обо всем разузнаю, спасибо. Рио: Я думал, подобная информация стоит дороже, ваше величество! Клавдий: Чего ты хочешь взамен? Рио: Мне нужен отпуск на месяц от всяких служений и прислуживаний. Клавдий: Так и быть, ступай. Свет гаснет, слышны голоса Клавдия и Давида. Клавдий: Посещала ли тебя, Давид, моя жена недавно? Сальвадор Давид: Видно клопы, действительно, большие, раз сначала ей понадобился яд, а теперь и вам. Я так понимаю, клопы не издохли? Клавдий: Новая живность завелась. Нужен яд посильнее… Свет включается. Световая пушка высвечивает связанного Ботаччи. Ботаччи: Беспощадное солнце, ограничь свои умения, мне и без того жарко. К тому же ужасно хочется пить и есть. Ботаччи слышит шаги. Это Рио. Ботаччи: Рио, Рио, друг мой, подожди, не уходи. Освободи меня! Пожалуйста, освободи. Рио: Простите, я не могу. Я освобожден его величеством от всякого вида служений и прислуживаний на целый месяц! Простите, вынужден перед вами откланяться. Входит Клавдий, за ним Клавдия, на руке у нее кольцо, в руках – листы с текстом. Клавдия(читая по бумажке): Это кольцо такое красивое, самое красивое, что я, когда-либо носила. Давно хотела тебе сказать, что у нашего сына очень красивый почерк. И вкус. Кольцо очень красивое. Клавдий(замечает Ботаччи): Ты все еще здесь?! Зачем я назначил тебя наблюдателем, если ты ничем не лучше Трегуба? Ох, уж эти слезы, всегда сумеют запудрить нам голову. Я, как обычно, клюнул на эти слезы, глупец! Ботаччи: Видите ли, ваше величество, проделать то, о чем вы меня попросили, в моем положении представляется немного затруднительным. Может быть, если вы развязали бы меня… Клавдий: Где это видано, чтобы короли развязывали своих подданных, на то существуют слуги! Ботаччи: Слуги больше не желают мне помогать, к моему великому сожалению. Зато, ваше величество, у меня есть для вас весть. Клавдий: Представляю, какие вести могут быть у связанного. Повремени с ней, мне нужно завершить дело поважнее, ведь я пошел на перемирие со своей женой. Ботаччи: Но эта новость не требует отлагательств. Дело в том, что… В этот момент во двор вышла Хозяйка, и Ботаччи замолчал. Хозяйка: Доброго здравия вам, ваше величество! Хозяйка начинает собирать виноград, не обращая внимания на Ботаччи. Король встает на место возле привязанного к забору Ботаччи. Клавдий: Я так полагаю, памятник Акселю мы поставим прямо здесь. Клавдия(читая по бумажке): Я тебя не узнаю! Я безмерно тебе благодарна, что ты согласился поставить памятник сыну в нашем дворе. Может быть, я зря так обошлась с тобой, Клавдий? Клавдий: Что ты имеешь в виду? Клавдия(читая по бумажке): Ничего… Я про наши споры и ссоры. Ничего. Клавдий: У меня для тебя еще один сюрприз. На месте церкви, что построил наш сын, я воздвиг колокольню. Пускай, у нас в государстве нет священнослужителей, зато теперь есть изгоняющий бесов перезвон колоколов. На твоем месте, я бы уже осмотрел колокольню. Клавдия(читая по бумажке): Это восхитительно! Клавдия убегает. Свет выключается, освещается только левая, пустая сторона сцены. Туда входит Клавдия. Звук колоколов. Клавдия(выкидывает бумажки): Такой красоты не сыграет ни один пианист. (ей резко становиться хуже. Она поднимает один лист, читает) Только звуки больно тяжелы. Может, бес в меня вселился? Почему мне так больно слышать волшебные звуки колоколов. (смотрит на кольцо). Это кольцо пахнет ядом. (снимает кольцо, и умирает). Свет включается, перед сценой стоит толпа народа, она негодует. Винограда больше нет, висят пустые веревки, единственный пучок винограда держит Ботаччи. Король располагается на втором этаже, он ответствует возмущениям толпы. Кто-то из толпы: Ваше величество, лично я вами был всегда доволен, но после того, как вы построили колокольню прямо в двух шагах от моего дома, я стал вас презирать. Моя жена не выносит этих перезвонов. Клавдий: Простите, я не могу вам ничем ответить, человек на фоне других людей очень напоминает других людей, не разберу, что вас смущает?! Слушайте, вы возмущены, я это понимаю! Вам кажется, что хуже, чем вам никому быть не может. Но посмотрите на меня? У меня только умер сын, и только я стал оправляться от этой трагедии, как у жены обнаружилось страшное заболевание сердца, она со дня на день может скончаться, кажется, ей становится все хуже и хуже. Народ встревожился, замолчал. Клавдий: Прошу вас, расходитесь, нет королевских сил на бунты, поверьте, нету сил. Расходитесь, прошу. Народ стал постепенно расходиться. Ботаччи окликает короля. Ботаччи: Ваше величество, я не могу скрывать от вас… Ваш сын жив! Клавдий: О чем ты толкуешь, Ботаччи, сын мой мертв, тому масса свидетельств. Ботаччи: Вы правы, он мертв, но он, на самом деле, жив! Я слышал о том из уст Трегуба! Аксель жив, мой король! Клавдий: Что? А как же окровавленная рубашка!? Ботаччи: Это мастерски подстроенная ложь. Та кровь, что на рубашке, это вовсе не кровь, это искусный рисунок, выполненный опытным художник. Приглядитесь внимательнее, вы заметите, что это краски. Клавдий: То есть сын мой жив? Ботаччи: О том я и толкую, ваше величество! Не могли бы вы развязать меня, обязуюсь быть полезным вам! Клавдий: Подожди немного. Клавдий уходит. Ботаччи начинает плакать, теперь по-настоящему, поворачивается лицом в сторону уходящего короля. Ботаччи: Должно быть, вы не заметили, но мой пот превратился в настоящие слезы… Занавес закрывается. Действие происходит в городе Л., о котором не знает король(перед сценой). Мира лежит, укутавшись пледом. Ноктюрн(обращаясь к Акселю): Заметь, Мира мирно спит, укрывшись пледом, я исправно выполняю свои обещания! Сколько умирающих ты нашел? Аксель: Пока что ни одного… Ноктюрн: Ты разочаровал меня. Аксель: Друг мой, мир будто противится возникновению новой философии, люди перехотели умирать, и я уже не знаю – радоваться этому, или огорчаться. Ноктюрн: Люди будут умирать всегда, это единственное, что может каждый человек, и неизбежно, рано или поздно, выполнит. Аксель: Прости, но мертвые просто так на дороге не валяются. Я честно искал, заглядывал под каждый камень, но кроме пыли ничего не находил. Ноктюрн: Как раз мертвые, Аксель, порой на дороге и валяются. Аксель: Ты говорил, что устроил для меня сюрприз, какой?! Ноктюрн: Ты можешь называть это как угодно. Я сказал, что устроил тебе замену. Аксель: Замену?! Ноктюрн: Когда люди начинают забывать умные словечки и фразы, они заменяют их более простыми, зато продолжают говорить. Понимаешь, к чему я клоню? Аксель: Ты хочешь выкинуть меня из процесса? Ты понимаешь, что это все равно, что выкинуть стрелки из циферблата часов! Ноктюрн: Я определяю время по солнцу, прости. Однако кто тебе сказал, что я собрался выкинуть тебя из процесса?! Ты обладаешь талантом, никто не отнимет его от тебя, разве что перестанут придавать твоему таланту большое значение, но я так делать не стану. Я просто даю другим развивать свои таланты. Когда наступит время убеждать, на авансцену выйдешь ты. А пока предоставь работать другим. Аксель: И кто же это?! Кто? Ноктюрн: Мезо. Аксель: Гонец? Ты доверил философию гонцу? Ноктюрн: Он обошел город вдоль и поперек, он многое узнал, будучи привязанным к голубю. Ты недооцениваешь его способности. В мгновение ока он разыщет умирающего. Аксель: А он что, завершил свое путешествие? Где же он сейчас? Ноктюрн: Я отправил его сходить до дальнего колодца, набрать воды, думаю, что ты даже не знаешь, где находится дальний колодец? Аксель: Не знаю, что с того? Ноктюрн: Дело в том, что в городе нет ни одного колодца. Только загрязненная речная вода. Эту воду мы фильтруем. Ближайший колодец в том городе, откуда ты родом. Если Мезо принесет колодезной воды, значит, он либо очень шустрый, либо побывал в тех местах, о которых ни ты, ни я не знаем. В любом случае, это играет нам на руку. Если же он догадался набрать речной воды и отфильтровать ее в одном из домов, значит, парень смекалистый. На данном этапе, он одержал над тобой верх, придется признать это, Аксель. Аксель: Он еще даже не появился. Входит Мезо. В руках у него кувшин с водой. Он протягивает кувшин Ноктюрну. Ноктюрн пробует воду. Ноктюрн: Чистейшая вода, ты прошел испытание. Теперь можешь отправиться на поиски умирающего. Как только найдешь, возвращайся, чтобы передать Акселю о его местоположении, дальше он сделает все сам. (обращается к Акселю). Видишь, Аксель, я не исключил тебя из процесса, я сузил круг твоих обязанностей, но ты до сих пор мне нужен. Аксель: Как собаке – дождь. Ноктюрн: Не понял этого сравнения. Аксель: Забудь. А что делать мне? Сидеть, и ждать, пока этот гонец разыщет что-нибудь? Ноктюрн(обращаясь к Мезо): Мезо, ступай. (Мезо уходит). Аксель, не забывай, что твоя жена собирается родить величайшего философа, на твоем месте, я бы проследил, чтобы все прошло успешно. Мертвые философы никому не нужны. Аксель: Прости, друг мой, я, наверное, просто устал. Ноктюрн(начинает собираться, одевает накидку): Следи за женой, я скоро вернусь. Аксель: Куда ты? Ноктюрн: За лучшим в мире виноградом. Аксель: Мира спит, друг мой, возьми меня с собой! Я не хочу сидеть здесь в молчании. Ноктюрн: Я не могу взять тебя с собой, это место тайное, это секрет, передающейся из поколения в поколение, из моего поколения в мое поколение. За счет этого винограда, я могу жить в достатке, как жили мои предки, если кто-то узнает, откуда он берется, значит, он подешевеет. Это не выгодно. Для меня уж точно. Всякой философии нужны средства, материальные средства. жүктеу/скачать 301.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|