был похож… да, это был он!
– Робби!
Ее крик пронизал воздух. Один из роботов за столом вздрогнул и уронил
инструмент, который держал в руках. Глория пришла в неистовство от
радости. Протиснувшись сквозь ограждение, прежде чем родители успели
ее остановить, она легко спрыгнула на пол, расположенный на несколько
футов ниже, и, размахивая руками, помчалась к своему Робби. А трое
взрослых остолбенели от ужаса. Они увидели то, чего не заметила
взволнованная девочка. Огромный автоматический трактор, тяжело
громыхая, надвигался на Глорию.
В считанные доли секунды Вестон опомнился. Но эти доли секунды решили
все. Глорию уже нельзя было догнать. Вестон мгновенно перемахнул через
перила, однако это была явно безнадежная попытка. Мистер Стразерс
отчаянно замахал руками, давая знак рабочим остановить трактор. Но они
были всего лишь людьми, и им нужно было время, чтобы выполнить
команду.
Один только Робби действовал без промедления и точно. Делая гигантские
шаги своими металлическими ногами, он устремился навстречу своей
маленькой хозяйке. Дальше все произошло почти одновременно. Одним
взмахом руки, ни на мгновение не уменьшив своей скорости, Робби поднял
Глорию, так что у нее захватило дыхание. Вестон, не совсем понимая,
что происходит, не то что увидел, а скорее почувствовал, как Робби
пронесся мимо него, и растерянно остановился. Трактор проехал до тому
месту, где должна была находиться Глория, на полсекунды позже Робби,
прокатился еще метра три и, заскрежетав, затормозил.
Отдышавшись и вырвавшись из объятий родителей, Глория радостно
повернулась к Робби. Для нее произошло лишь одно – она нашла своего
друга.
Но на лице миссис Вестон облегчение сменилось подозрением. Она
повернулась к мужу. Несмотря на волнение и растрепанные волосы, она
выглядела внушительно.
– Это ты устроил?
Джордж Вестон вытер вспотевший лоб. Его рука тряслась, и губы могли
сложиться лишь в дрожащую, крайне жалкую улыбку. Миссис Вестон
продолжала:
– Робби не предназначался для работы на заводе. Ты нарочно устроил
так, чтобы его посадили здесь и чтобы Глория его нашла. Это все ты
устроил.
– Ну, я, – сказал Вестон. – Но, Грейс, откуда я мог знать, что встреча
будет такой бурной? И потом, Робби спас ей жизнь – ты должна это
признать. Ты не сможешь отослать его снова.
Грейс Вестон задумалась. Она рассеянно взглянула в сторону Глории и
Робби. Глория так крепко обхватила шею робота, что будь на его месте
существо из плоти и крови, оно бы давно задохнулось. Вне себя от
счастья, девочка оживленно болтала всякую чепуху на ухо роботу. Руки
Робби, отлитые из хромированной стали и способные завязать бантиком
двухдюймовый стальной стержень, нежно обвивались вокруг девочки, а его
глаза светились темно-красным светом.
– Ну, – сказала наконец миссис Вестон, – пожалуй, он может остаться у
нас, пока его ржавчина не съест.
Сьюзен Кэлвин пожала плечами.
– Конечно, до этого не дошло. Все произошло в 1998 году. К 2002 году
изобрели подвижного говорящего робота, и неговорящие модели устарели.
Все противники роботов восприняли это как последнюю каплю,
переполнившую чашу. Между 2003 и 2007 годами большинство правительств
запретило использовать роботов на Земле для любых целей, за
исключением научных.
– Так что Глории пришлось в конце концов расстаться с Робби?
– Боюсь, что да. Я думаю, впрочем, что в пятнадцать лет ей это было
легче, чем в восемь. Но все же это было глупо и ненужно. Когда я в
2008 году поступила на «Ю. С. Роботс», фирма была в самом тяжелом
финансовом положении. Сначала 8 даже думала, что через несколько
месяцев останусь без работы. Но выход был найден: мы начали осваивать
внеземной рынок.
– И все, конечно, уладилось?
– Не совсем. Мы начали с того, что допытались использовать уже
существовавшие модели. Например, этих первых говорящих роботов. Они
были трех с половиной метров ростом, очень неуклюжие, и пользы от них
было немного. Мы послали их на Меркурий, чтобы они помогли построить
там рудник. И они не справились.
Я удивленно взглянул на нее.
– Разве? Но ведь сейчас компания «Меркюри Майнз» – огромный концерн с
многомиллиардным капиталом.
– Да, сейчас. Но удалась только вторая попытка. Если вы, молодой
человек, хотите об этом услышать, я бы посоветовала вам разыскать
Грегори Пауэлла. Они с Майклом Донованом занимались у нас в 10-х и
20-х годах самыми трудными делами. Я уже много лет не слышала ничего о
Доноване, а Пауэлл живет здесь, в Нью-Йорке. Он теперь дедушка – мне
очень трудно привыкнуть к этой мысли. Я помню его молодым. Ну конечно,
и я была моложе…
– Может быть, если бы вы рассказали мне что-нибудь в самых общих
чертах, то потом мистер Пауэлл дополнил бы ваш рассказ? Начните хотя
бы с Меркурия.
– Ну ладно. Вторую экспедицию на Меркурий послали, кажется, в 2015
году. Это была разведочная экспедиция, которую финансировали «Ю. С.
Роботс» и фирма «Солар Минерала». Экспедиция состояла из Грегори
Пауэлла, Майкла Донована и опытного образца робота новой конструкции…
Хоровод
(пер. А. Д. Иорданского)
Одно из любимых изречений Грегори Пауэлла гласило, что паника до добра
не доведет. Поэтому когда потный и возбужденный Майкл скатился ему
навстречу по лестнице, Пауэлл нахмурился.
– В чем дело? – спросил он, – сломал себе ноготь?
– Как бы не так, – задыхаясь, огрызнулся Донован. – Что ты целый день
делал внизу? – Он перевел дух и выпалил: – Спиди не вернулся!
Глаза Пауэлла широко раскрылись, и он остановился, но тут же взял себя
в руки и продолжал подниматься по лестнице. Он молчал, пока не вышел
на площадку, потом спросил:
– Ты послал его за селеном?
– Да.
– И давно?
– Уже пять часов.
Снова наступило молчание. Вот дьявольское положение! Ровно двенадцать
часов они находятся на Меркурии – и уже попали в такую скверную
переделку. Меркурий всегда считался самой каверзной планетой во всей
Солнечной системе, но это уже слишком!
Пауэлл произнес:
– Начни сначала и рассказывай по порядку.
Они вошли в радиорубку. Оборудование ее, не тронутое за десять лет,
прошедших с Первой экспедиции, уже слегка устарело. Для техники эти
десять лет значили очень много. Сравнить хотя бы Спиди с теми
роботами, которых производили в 2005 году. Правда, за последнее время
достижения роботехники были особенно головокружительны.
Пауэлл осторожно потрогал еще блестевшую металлическую поверхность.
Все, что было в комнате, казалось каким-то заброшенным и производило
бесконечно гнетущее впечатление. Как, впрочем, и вся станция.
Донован тоже это почувствовал. Он сказал:
– Я попробовал связаться с ним по радио, но без всякого толку. На
солнечной стороне радио бесполезно – во всяком случае на расстоянии
больше двух миль. Отчасти поэтому и не удалась Первая экспедиция. А
чтобы наладить УКВ, нам нужна не одна неделя…
– Оставим это. Что же все-таки ты выяснил?
– Я поймал немодулированный сигнал на коротких волнах. По нему можно
было только определить положение Спиди. Я следил за ним два часа и
нанес результаты на карту.
Донован достал из заднего кармана пожелтевший листок пергамента,
оставшегося от неудачной Первой экспедиции, и, швырнув его на стол,
яростно прихлопнул ладонью. Пауэлл следил за ним, стоя поодаль и
скрестив руки на груди. Донован нервно ткнул карандашом:
– Этот красный крестик – селеновое озеро.
– Которое? – прервал его Пауэлл. – Там было три. Их все нанес для нас
Мак-Дугал, перед тем как отсюда улететь.
– Я, конечно, послал Спиди к самому ближнему. Семнадцать миль отсюда.
Но не в этом дело. – Голос Донована дрожал от напряжения. – Вот эти
точки обозначают положение Спиди.
В первый раз за все время напускное спокойствие Пауэлла было нарушено.
Он схватил карту.
– Ты шутишь? Этого не может быть!
– Смотри сам, – буркнул Донован.
Точки, обозначавшие положение робота, образовали неровную окружность,
в центре которой находился красный крестик – селеновое озеро. Пальцы
Пауэлла потянулись к усам – несомненный признак тревоги.
Донован добавил:
– За два часа, пока я за ним следил, он обошел это проклятое озеро
четыре раза. Похоже на то, что он собирается кружиться там без конца.
Понимаешь, в каком мы положении?
Пауэлл взглянул на него, но ничего не сказал. Конечно, он понимал, в
каком они положении. Все было просто, как цепочка силлогизмов… От всей
мощи чудовищного меркурианского солнца их отделяли только батареи
фотоэлементов. Фотоэлементы были почти полностью разрушены. Спасти
положение мог только селен. Селен мог достать только Спиди. Он не
вернется – не будет селена. Не будет селена – не будет фотоэлементов.
Не будет фотоэлементов… Что же, медленное поджаривание – один из самых
неприятных видов смерти.
Донован яростно взъерошил свою рыжую шевелюру и с горечью заметил:
– Мы осрамимся на всю Солнечную систему, Грег. Как это все сразу пошло
к черту? «Знаменитая бригада в составе Пауэлла и Донована послана на
Меркурий, чтобы выяснить, стоит ли на солнечной стороне открывать
рудники с новейшей техникой и роботами». И вот в первый же день мы все
испортили. А дело ведь самое простое. Нам этого не пережить.
– Об этом заботиться не приходится, – спокойно ответил Пауэлл. – Если
мы срочно что-нибудь не предпримем, о переживаниях не может быть и
речи. Мы просто не выживем.
– Не говори глупостей! Может быть, тебе и смешно, а мне нет. Послать
нас сюда с одним единственным роботом – это просто преступление! «Да
еще эта твоя блестящая идея – самим починить фотоэлементы.
– Ну, это ты напрасно. Мы же вместе решали. Ведь нам всего-то и нужно
килограмм селена, диэлектрическая установка Стиллхэда и три часа
времени. И по всей солнечной стороне стоят целые озера чистого селена.
Спектрорефлектор Мак-Дутала за пять минут засек целых три. Какого
черта! Мы же не могли ждать следующего противостояния!
– Так что будем делать? Пауэлл, ты что-то придумал. Я знаю, иначе бы
ты не был таким спокойным. На героя ты похож не больше, чем я. Давай
выкладывай!
– Сами пойти за Спиди мы не можем. Во всяком случае здесь, на
солнечной стороне. Даже новые скафандры не выдержат больше двадцати
минут под этим солнцем. Но знаешь старую поговорку: «Пошли робота
поймать робота»? Послушай, Майк, дело, может быть, не так уж плохо. У
нас внизу есть шесть роботов. Если они исправны, можно воспользоваться
ими. Если только они исправны.
В глазах Донована мелькнул проблеск надежды.
– Шесть роботов Первой экспедиции? А ты уверен? Может быть, это просто
полуавтоматы? Ведь десять лет – это очень много для роботехники.
– Нет, это роботы. Я целый день с ними возился и теперь знаю. У них
позитронный мозг – конечно, самый примитивный.
Он сунул карту в карман.
– Пойдем вниз.
Роботы хранились в самом нижнем ярусе станции, среди покрытых пылью
ящиков неизвестно с чем. Они были очень большие – даже когда они
сидели, их головы возвышались на добрых два метра.
Донован свистнул:
– Вот это размеры, а? Не меньше трех метров в обхвате.
– Это потому, что они оборудованы старым приводом Мак-Геффи. Я
заглянул внутрь – жуткое устройство.
– Ты еще не включал их?
– Нет. А зачем? Вряд ли что-нибудь не в порядке. Даже диафрагмы
выглядят прилично. Они должны говорить Он отвинтил щиток на груди
ближайшего робота и вложил в отверстие двухдюймовый шарик, в котором
была заключена ничтожная искорка атомной энергии – все, что
требовалось, чтобы вдохнуть в робота жизнь. Шарик было довольно трудно
приладить, но в конце концов Пауэллу это удалось. Потом он старательно
укрепил щиток на месте и занялся следующим роботом.
Донован сказал с беспокойством:
– Они не двигаются.
– Нет команды, – коротко объяснил Пауэлл. Он вернулся к первому роботу
и хлопнул его по броне: – Эй, ты! Ты меня слышишь?
Гигант медленно нагнул голову, и его глаза остановилась на Пауэлле.
Потом раздался хриплый, скрипучий голос, похожий на звуки древнего
фонографа.
– Да, хозяин.
Пауэлл невесело усмехнулся.
– Понял, Майк? Это один из первых говорящих роботов. Тогда дело шло к
тому, что применение роботов на Земле запретят. Но конструкторы
пытались предотвратить это и заложили в дурацкие машины прочный,
надежный инстинкт раба.
– Но это не помогло, – заметил Донован.
– Нет, конечно, но они все-таки старались. Он снова повернулся к
роботу.
– Встань!
Робот медленно поднялся. Донован задрал голову вверх и снова
присвистнул.
Пауэлл спросил:
– Ты можешь выйти на поверхность? На солнце?
Наступила тишина. Мозг робота работал медленно. Потом робот ответил:
– Да, хозяин.
– Хорошо. Ты знаешь, что такое миля?
Снова молчание и неторопливый ответ:
– Да, хозяин.
– Мы выведем тебя на поверхность и укажем направление. Ты пройдешь
около семнадцати миль и где-то там встретишь другого робота, поменьше.
Понимаешь?
– Да, хозяин.
– Ты найдешь этого робота и прикажешь ему вернуться. Если он не
послушается, ты приведешь его силой.
Донован дернул Пауэлла за рукав.
– Почему бы не послать его прямо за селеном?
– Потому что мне нужен Спиди, понятно? Я хочу знать, что с ним
стряслось. – Повернувшись к роботу, он приказал: – Иди за мной!
Робот не двинулся с места, и его голос громыхнул:
– Прости, хозяин, но я не могу. Ты должен сначала сесть.
Его неуклюжие руки со звоном соединились, тупые пальцы переплелись,
образовав что-то вроде стремени.
Пауэлл уставился на робота, теребя усы.
– Ого! Гм…
Донован выпучил глаза.
– Мы должны ехать на них? Как на лошадях?
– Наверное. Правда, я не знаю, зачем это. Впрочем… Ну конечно! Я же
говорю, что тогда слишком увлекались безопасностью. Очевидно,
конструкторы хотели всех убедить, что роботы совершенно безопасны. Они
не могут двигаться самостоятельно, а только с погонщиком на плечах. А
что нам делать?
– Я об этом и думаю, – проворчал Донован. – Мы все равно не можем
появиться на поверхности – с роботом или без робота. О господи! – Он
дважды возбужденно щелкнул пальцами. – Дай мне эту карту. Зря, что ли,
я ее два часа изучал? Вот наша станция. А почему бы нам не
воспользоваться туннелями?
Станция была помечена на карте кружком, от которого паутиной
разбегались черные пунктирные линии туннелей.
Донован вгляделся в список условных обозначений.
– Смотри, – сказал он, – эти маленькие черные точки – выходы на
поверхность. Один из них самое большее в трех милях от озера. Вот его
номер… Они могли бы писать и покрупнее… Ага, 13-а. Если бы только
роботы знали дорогу…
Пауэлл немедленно задал вопрос о дороге и получил в ответ вялое: «Да,
хозяин».
– Иди за скафандрами, – удовлетворенно сказал он.
Они впервые надевали скафандры. Еще вчера, когда они прибыли на
Меркурий, они вообще не собирались этого делать. И теперь они неловко
двигали руками и ногами, осваиваясь с неудобным одеянием.
Скафандры были гораздо объемистее и еще безобразнее, чем обычные
костюмы для космических полетов. Зато они были гораздо легче – в них
не было ни кусочка металла. Изготовленные из термоустойчивого
пластика, прослоенные специально обработанной пробкой, снабженные
устройством, удалявшим из воздуха всю влагу, эти скафандры могли
противостоять нестерпимому сиянию меркурианского солнца двадцать
минут. Ну, и еще пять-десять минут без непосредственной смертельной
опасности для человека.
Робот все еще держал руки стременем. Он не выказал никаких признаков
удивления при виде нелепой фигуры, в которую превратился Пауэлл.
Радио хрипло разнесло голос Пауэлла:
– Ты готов доставить нас к выходу 13-а?
– Да, хозяин.
«И то хорошо, – подумал Пауэлл. – Может быть, и не хватает
дистанционного радиоуправления, но, по крайней мере; они хоть могут
принимать команды».
– Садись на любого, Майк, – сказал он Доновану.
Он поставил ногу в импровизированное стремя и взобрался наверх. Сидеть
было удобно: на спине у робота был, очевидно, специально устроенный
горб, на каждом плече – по углублению для ног. Теперь стало ясно и
назначение «ушей» гиганта. Пауэлл взялся за «уши» и повернул голову
робота. Тот неуклюже повернулся.
– Начнем, Макдуф!
Но на самом деле Пауэллу было вовсе не до шуток.
Шагая медленно, с механической точностью, гигантские роботы миновали
дверь, косяк которой пришелся едва в Полуметре над их головами, так
что всадники поспешили пригнуться. Узкий коридор, под сводами которого
мерно громыхали тяжелые, неторопливые шаги гигантов, привел их в
шлюзовую камеру, где им пришлось подождать, пока будет выкачан воздух.
Длинный безвоздушный туннель, уходивший вдаль, напомнил Пауэллу об
огромной работе, проделанной Первой экспедицией с ее убогим
снаряжением. Да, она окончилась неудачей, но эта неудача стоила иного
легкого успеха.
Роботы шагали вперед. Их скорость была неизменна, поступь равномерна.
Пауэлл сказал:
– Смотри, эти туннели освещены, и температура здесь как на Земле.
Наверное, так было все эти десять лет, пока здесь никто не жил.
– Каким же образом они этого добились?
– Дешевая энергия – самая дешевая во всей Солнечной системе. Излучение
Солнца – здесь, на солнечной стороне Меркурия, – это не шуточки. Вот
почему они и построили станцию на открытом месте, а не в тени
какой-нибудь горы. Это же огромный преобразователь энергии. Тепло
преобразуется в электричество, свет, механическую работу и во все, что
хочешь. И одновременно с получением энергии станция охлаждается.
– Слушай, – сказал Донован, – это все очень поучительно, только давай
поговорим о чем-нибудь другом. Ведь всем преобразованием энергии
занимаются фотоэлементы, а это сейчас мое больное место.
Пауэлл что-то проворчал, и когда Донован снова заговорил, разговор
потек по другому руслу.
– Послушай, Грег. Все-таки что могло случиться со Спиди? Я никак не
могу понять.
В скафандре трудно пожать плечами, но Пауэллу это удалось.
– Не знаю, Майк. – Ведь он полностью приспособлен к условиям Меркурия.
Жара ему не страшна, он рассчитан на уменьшенную силу тяжести, может
двигаться по пересеченной местности. Все предусмотрено – по крайней
мере, должно быть предусмотрено.
Они замолчали, на этот раз надолго.
– Хозяин, – сказал робот, – мы на месте.
– А? – Пауэлл очнулся. – Ну, давай выбираться наверх. На поверхность.
Они оказались в небольшом павильоне – пустом, лишенном воздуха,
полуразрушенном. Донован зажег фонарь и долго разглядывал рваные края
дыры в верхней части одной из стен.
– Метеорит? Как ты думаешь? – спросил он.
Пауэлл пожал плечами.
– Какая разница? Не важно. Пойдем.
Поднимавшаяся рядом черная базальтовая скала защищала их от солнца.
Вокруг все было погружено в черную тень безвоздушного мира. Тень
обрывалась, как будто обрезанная ножом, и дальше начиналось
нестерпимое белое сияние мириад кристаллов, покрывавших почву.
– Клянусь космосом, вот это да! – У Донована захватило дух от
удивления. – Прямо как снег!
Действительно, это было похоже на снег. Пауэлл окинул взглядом
сверкающую неровную поверхность, которая простиралась до самого
горизонта, и поморщился от режущего глаза блеска.
– Это какое-то необычное место, – сказал он. – В среднем коэффициент
отражения по поверхности Меркурия довольно низкий, и почти вся планета
покрыта серой пемзой. Что-то вроде Луны. А красиво, правда?
Хорошо, что скафандры были снабжены светофильтрами. Красиво или нет,
но незащищенные глаза были бы за полминуты ослеплены этим сверканием.
Донован посмотрел на термометр, укрепленный на запястье скафандра.
– Ого! Восемьдесят градусов!
Пауэлл тоже взглянул на термометр и сказал:
– Да… Многовато. Ничего не поделаешь – атмосфера…
– На Меркурии? Ты спятил!
– Да нет. Ведь и на Меркурии есть кое-какая атмосфера, – рассеянно
ответил Пауэлл, пытаясь неуклюжими пальцами скафандра приладить к
своему шлему стереотрубу. – У поверхности должен стелиться тонкий слой
паров. Летучие элементы, тяжелые соединения, которые может удержать
притяжение Меркурия. Селен, йод, ртуть, галлий, калий, висмут, летучие
окислы. Пары попадают в тень и конденсируются, выделяя тепло. Это
что-то вроде гигантского перегонного куба. Зажги фонарь – и увидишь,
что скала с этой стороны покрыта каких-нибудь серным инеем или ртутной
росой.
– Ну, это не важно. Какие-то жалкие восемьдесят градусов наши
скафандры выдержат сколько угодно.
Пауэлл, наконец, приладил стереотрубу и теперь стал похож на улитку с
рожками. Донован напряженно ждал.
– Видишь что-нибудь?
Пауэлл ответил не сразу. Его голос был полон тревоги.
– Вон на горизонте темное пятно. Это скорее всего селеновое озеро. Оно
тут и должно быть. А Спиди не видно.
Пауэлл забрался на плечи робота и осторожно выпрямился, расставив ноги
и вглядываясь в даль.
– Постой… Ну да, это он. Идет сюда.
Донован вгляделся в ту сторону, куда указывал палец Пауэлла. У него не
было стереотрубы, но он разглядел маленькую движущуюся точку, которая
чернела на фоне ослепительного сверкания кристаллов.
– Вижу! – заорал он. – Поехали!
Пауэлл снова уселся на плачи робота и хлопнул перчаткой по его
гигантской груди.
– Пошел!
– Давай, давай! – вопил Донован, пришпоривая своего робота пятками.
Роботы тронулись. Их мерный топот не был слышен в безвоздушном
пространстве, а через синтетическую ткань скафандра звук тоже не
передавался. Чувствовались только ритмичные колебания.
– Быстрее! – закричал Донован. Ритм не изменился.
– Бесполезно, – ответил Пауэлл. – Этот железный лом может двигаться
только с одной скоростью. Или, по-твоему, они оборудованы селективными
флексорами?
Они вырвались из тени. Свет солнца обрушился на них раскаленным
потоком. Донован невольно пригнулся.
– Ух! Это мне кажется или на самом деле жарко?
– Скоро будет еще жарче, – последовал мрачный ответ. – Смотри – Спиди!
Робот СПД-13 был уже близко, и его можно было рассмотреть во всех
деталях. Его грациозное обтекаемое тело, отбрасывавшее слепящие блики,
четко и быстро передвигалось по неровной земле. Его имя – «Спиди»,
«проворный», – было, конечно, образовано из букв, составлявших его
марку, но оно очень подходило ему. Модель СПД была одним из самых
быстрых роботов, которые выпускались фирмой «Ю. С. Роботс».
– Эй, Спиди! – завопил Донован, отчаянно махая руками.
– Спиди! – закричал Пауэлл. – Иди сюда!
Расстояние между людьми и свихнувшимся роботом быстро уменьшалось, –
больше усилиями Спиди, чем благодаря медлительной походке устаревших
за десять лет службы устройств, на которых восседали Пауэлл и Донован.
Достарыңызбен бөлісу: |