Руководство по пользованию 7 Вступление 9 A. Устав Совета Европы 9 B. Европейская конвенция о защите прав человека 9
I. Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола № 7
жүктеу/скачать 3.43 Mb.
|
I. Право на уважение личной жизни: Статья 8, Статья 12 и Статья 5 Протокола № 7 Право на семейную жизнь, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции, вступление в брак и создание семьи и равенство супругов Статья 8
Статья 12 Мужчины и женщины, достигшие брачного возраста, имеют право вступать в брак и создавать семью в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права. Протокол № 7, Статья 5 Супруги обладают равными правами и равной ответственностью частноправового характера в отношениях между собой и своими детьми в том, что касается вступления в брак, во время пребывания в браке и при его расторжении. Настоящая статья не препятствует государствам принимать такие меры, которые необходимы для соблюдения интересов детей. 60
С 1. Право на уважение Прежде всего, важно отметить, что Комиссия и Суд толкуют право на уважение, содержащееся в пункте 1 Статьи 8, в свете положения в пункте 1 Статьи 8, согласно которому "не допускается вмешательство со стороны государственных органов в осуществление этого права". На первый взгляд может показаться, что эти слова означают, что государство соблюдает свои обязательства по Статье 8, если оно просто воздерживается от каких-либо действий. Суд подтвердил это важнейшее обязательство государства воздерживаться от вмешательство в деле о Бельгийской лингвистической проблеме (Belgian Linguistics case) (1968). Однако Комиссия и Суд, исходя из основополагающих принципов Статьи 8, сделали вывод об обязанности государства действовать для обеспечения некоторых прав при определенных обстоятельствах. Ключевым делом в этой области стало дело Маркс против Бельгии (Marckx v. Belgium) (1979), в котором мать и ее внебрачный ребенок опротестовали бельгийское законодательство, обязывающее мать предпринять определенные действия для того, чтобы узаконить юридический статус ребенка в качестве дочери, но который по-прежнему не давал ребенку полноправного юридического статуса по отношению к другим членам семьи. Суд вынес заключение о нарушении права на семейную жизнь, как оно признано в Статье 8: В тех случаях, когда государство устанавливает в своей юридической системе правила, применимые к определенным семейным связям ... оно должно действовать таким образом, чтобы позволить заинтересованным лицам вести нормальную семейную жизнь. В деле Джонстон и Другие против Ирландии (Johnston and Others v. Ireland) (1986) Суд пришел к аналогичному выводу в отношении ребенка из одной ирландской семьи, которая проживала совместно в течение многих лет, хотя оба родителя состояли в браке с другими лицами. Однако Суд не сделал вывода о том, что Статья 8 требовала от Ирландии создать для этих лиц возможность развестись или иным способом придать своим отношениям более правовой характер. Суд высказался еще более определенно в деле Эйри против Ирландии (Airy v. Ireland) (1979), когда правительство Ирландии отказалось оказать юридическую помощь женщине, которая 61 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека с  тремилась добиться решения о разводе по суду с мужем, склонным к насилию. Найдя в этом нарушение Статьи 8, Суд постановил:
.. Хотя целью Статьи 8 и является в основном защита лиц от произвольного вмешательства со стороны государственных властей, эта Статья не просто обязывает государство воздерживаться от такого вмешательства: это негативное обязательство может дополняться позитивными, необходимыми для действительного уважения частной и семейной жизни. Таким образом, взаимосвязанные темы невмешательства государства и позитивное обязательство играют важную роль в толковании идеи "права на уважение" в соответствии с Конвенцией. 2. Право на личную жизнь В своем докладе о деле Ван Оостервейк против Бельгии (Van Oosterwijk v. Belgium) (Докл. Ком. от 1979 года) (дело транссексуала, желающего изменить свидетельство о рождении) Комиссия дала следующее определение праву на уважение личной жизни, предусмотренное в Статье 9 Конвенции: Право на уважение "частной жизни" является правом на личную жизнь, правом на то, чтобы жить в соответствии со своими желаниями, будучи защищенным от придания этой жизни огласке... Оно также в определенной мере включает и право устанавливать и поддерживать отношения с другими людьми, особенно в сфере эмоциональной жизни, для развития и реализации себя как личности. А в своем докладе о деле Брюггеман и Шейтен против Федеративной Республики Германии (Brtiggemann and Scheuten v. the Federal Republic of Germany) (Докл. Ком. от 1977 года) (право на аборт) Комиссия сослалась на параметры, в рамках которых должно осуществляться право на личную жизнь: Требование уважения личной жизни автоматически ограничивается в той степени, в какой отдельное лицо ставит свою личную жизнь во взаимоотношения с общественной жизнью или в тесную связь с иными защищаемыми интересами. Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, связанных с жалобами о нарушении государством право на личную жизнь в связи с приданием уголовного характера гомосексуальным отношениям. По делу Даджен против Соединенного Королевства (Dudgeon v. the United Kingdom) (1981), Норрис против Ирландии (Norris v. Ireland) (1988) и Модинос против Кипра (Modinos v. Cyprus) (1993) Суд постановил, что запрещение со стороны государства добровольных гомосексуальных связей между взрослыми лицами старше 21 года представляет собой, в соответствии со Статьей 8, неоправданное вмешательство в личную жизнь. С другой стороны, Суд не установил 62
к 3. Наблюдение и сбор данных Комиссия и Суд рассмотрели несколько дел, связанных с утверждениями, что сбор и использование государством данных об их личной жизни или наблюдение за отдельными людьми является нарушением положений пункта 1 Статьи 8 Конвенции - права на уважение личной жизни, тайны переписки и/или неприкосновенности жилища. В двух важных делах Класс и Другие против Федеративной Республики Германии (Klass and Others v. the Federal Republic of Germany) (1978) и Мэлоун против Соединенного Королевства (Malone v. the United Kingdom) (1984) заявители жаловались на то, что тайное наблюдение, осуществлявшееся против них во время расследования заведенных на них уголовных дел нарушало их право на уважение личной жизни и тайны переписки (в данном контексте это касалось всех видов частных сношений), предусмотренных в Статье 8. В первом случае Суд констатировал, что немецкое законодательство, регулирующее наблюдение, достаточно конкретно, и что процедуры, гарантирующие соответствие мер наблюдения установленным законом условиям достаточно строги для того, чтобы удовлетворять требованиям о законности, предусмотренным в пункте 2 Статьи 8. Суд также констатировал, что необходимость для государства защищаться от "серьезных опасностей", которые "угрожают свободному демократическому конституционному порядку", является законной задачей государст- 63 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека в а, "необходимой в демократическом обществе в интересах государственной безопасности (и) поддержания порядка и предотвращения преступлений". Суд также постановил, что вышеупомянутые процедуры являются достаточными гарантиями того, что любые действия со стороны государства будут соответствовать этой законной цели.
В деле Мэлоун были подняты аналогичные делу Класса проблемы. В этом деле Суд проанализировал соответствие прослушивания телефонных разговоров полицией (прослушивания) с ведением "реестра" номеров, набираемых с частного телефонного аппарата (считывание счетчика). Суд установил, что британские нормы, регулирующие прослушивание телефонных разговоров, имеют слишком неопределенный характер, чтобы "соответствовать закону", и заявил следующее: ...Нормы, устанавливающие неограниченное поле усмотрения для исполнительной власти, противоречат принципу верховенства права. Следовательно, в законе должен быть достаточно ясно определен объем таких полномочий, предоставляемых компетентным властям, и порядок их осуществления с учетом законной цели осуществляемой меры, что должно обеспечить отдельным лицам адекватную защиту от произвольного вмешательства. Суд также констатировал, что хотя в отличие от прослушивания телефонных разговоров снятие показаний счетчика само по себе является законной и нормальной деловой практикой, предоставление данных показаний счетчика полиции без уведомления лиц, с телефонов которых эти показания снимались, является в смысле Статьи 8 неоправданным вмешательством в частную жизнь. В делах Хувиг против Франции (Huvig v. France) (1990) и Круслин против Франции (Kruslin v. France) (1990) анализировались факты, аналогичные тем, которые присутствовали в деле Мэлоуна.В обоих случаях Суд констатировал, что французское законодательство и практика не соответствуют положению о законности по Статье 8. Суд установил нарушение Статьи 8 и в том случае, когда частное лицо осуществляло тайную запись переговоров с помощью высокопоставленного сотрудника полиции (А. против Франции) (A v. France) (1993) и когда полиция перехватывала телефонные звонки сотрудника из полицейского участка (Хэлфорд против Соединенного Королевства) (Halford v. the United Kingdom) (1997)). В этом последнем деле Суд не согласился с аргументами правительства о том, что полиция может прослушивать телефоны в своих помещениях, не получив предварительно соответствующего постановления, и принял решение, что подобная практика является незаконной с точки зрения Конвенции. Комиссия и Суд, как правило, предоставляют государствам более широкое поле усмотрения, когда речь идет о сборе и использовании информации в отношении неуголовных дел, нежели в тех случаях, когда возбуждаются 64
у В деле Леандера речь шла о негативных обязательствах государства - о гарантии защиты отдельных лиц от произвольного вмешательства со стороны государственных органов. Дело Гэскина против Соединенного Королевства (Gaskin v. the United Kingdom) (1989) касалось, напротив, позитивных обязательств государства - заявителю было отказано в его просьбе получить доступ к собственному делу. В этом деле британские власти отказались предоставить молодому человеку, который практически все свое детство провел в различных детских домах, материалы из досье, касающиеся того периода его жизни, когда он находился под опекой государства. Отказ обосновывался тем, что в свое время данная информация была получена на конфиденциальной основе и было невозможно получить согласие на ее разглашение со стороны тех, кто ее предоставил. Сначала Суд взвесил интересы молодого человека в получении информации о своей собственной жизни, интересы третьих лиц в сохранении конфиденциальности и государства в распространении объективной и достоверной информации. Согласившись с тем, что установление такого "равновесия" входит в поле усмотрения государства, Суд, тем не менее, сделал вывод о нарушении Статьи 8, поскольку отсутствует процедура, позволяющая независимому органу принять окончательное решение о допуске к досье в тех случаях, когда лицо, предоставившее информацию, либо не может быть найдено, либо необоснованно отказывает в согласии на допуск к досье. Наконец, по делу З. против Финляндии (Z. v. Finland) (1997) Суд постановил, что установление требования конфиденциальности в отношении медицинского дела лица на ограниченный период времени может привести к нарушению Статьи 8 в том случае, если после окончания этого периода данные сведения будут преданы гласности. Суд также постановил, что публикация фамилии лица и его медицинского освидетельствования в публичном судебном решении, когда внутреннее законодательство требует сохранения конфиденциальности такой информации, также является нарушением Статьи 8. 65 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека 4 . Определение семьи/право на создание семьи/равенство супругов
Комиссия и Суд истолковали выражение "семейная жизнь" из Статьи 8 Конвенции как охватывающее "по меньшей мери связи между родственниками, например, отношения между бабушками, дедушками и внуками, поскольку родственники могут играть значительную роль в семейной жизни" (Маркс против Бельгии (Marckx v. Belgium).Хотя органы Конвенции и разрешают частным лицам ссылаться на кровные связи в качестве отправного пункта для установления существования семейных связей, они не принимают кровную связь в качестве определяющего фактора, поскольку это право включает также такие элементы как финансовая и денежная зависимость сторон, которые ссылаются на это право. Как правило, Комиссия и Суд отдают предпочтение "вертикальным" семейным связям (несовершеннолетние дети, родители, дедушки и бабушки) про сравнению с "горизонтальными" (братья и сестры, племянники и племянницы и т.д.). Однако в деле Олссон против Швеции (Olsson v. Sweden) (1988), когда трое детей были помещены в приемные семьи на значительном расстоянии одна от другой, Суд по крайней мере дал понять, что дети могут претендовать на право на семейную жизнь друг с другом, независимо от их отношений с родителями. Наиболее существенным доказательством существования "семейной жизни" является то, что те лица, которые ссылаются на это право, уже живут такой жизнью. Однако Суд констатировал и то, что "это не означает, что любое намерение жить семейной жизнью выходит за рамки (Статьи 8)" (Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom) (1985): в этом деле состоящие в законном браке или помолвленные женщины не могли создать нормальную семейную жизнь в результате того, что в Соединенном Королевстве существует законодательство по ограничению иммиграции. И напротив, Суд констатировал, что государство не может на законной основе принимать меры по разрушению семейного союза вследствие развода родителей (Беррехаб против Нидерландов (Berrehab v. the Netherlands) (1988)): в этом деле отец-марокканец, который заключил брак, а затем расторг его в Нидерландах, но который сохранил тесные отношения со своей малолетней дочерью и регулярно оказывал ей материальную помощь, добился признания того, что постановление о его высылке из страны являлось нарушением Статьи 8). Хотя, как правило, Суд оставляет на усмотрение государства решение вопроса о том, у кого остается ребенок в случае развода родителей, но если государство не обеспечивает доступа к ребенку одного из родителей, то в этом случае это может быть нарушением Статьи 8 (Хокканен против Финляндии (Hokkanen v. Finland) (1994) (в данном случае опека над ребенком была поручена родителям матери, отец перед этим передал им ребенка под опеку и заботу после гибели матери). 66
С Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, в которых опротестовывались различные аспекты действий государства при помещении детей под государственную опеку. Хотя теоретически Комиссия и Суд оставляют за собой право рассмотрения по существу любого решения государства об изъятии ребенка из-под надзора и опеки родителей, на практике Комиссия и Суд предоставляют государствам весьма широкое поле усмотрения и обычно ограничиваются при рассмотрении дел изучением процедурных аспектов конкретного случая. Так, например, в ряде дел против Соединенного Королевства Суд констатировал нарушение Статьи 8 главным образом на том основании, что государство отстранило родителей от участия в процедурах, в результате которых принимались решения о том, оставить или изъять ребенка из семейного окружения, а в некоторых случаях потому, что родителям было отказано в праве посещать ребенка (О, Х, В, Б и Р (все против Соединенного Королевства) (1987). По вышеупомянутому делу Олссон против Швеции (Olsson v. Sweden) (1988) Суд констатировал, что родителям были предоставлены достаточные процедурные гарантии для того, чтобы считать, что Статья 8 была соблюдена, в то время как по делу Эрикссон против Швеции (Eriksson v. Sweden) (1989) Суд констатировал, что "жесткие и продолжительные ограничения (со стороны правительства) в доступе к ребенку, в сочетании с (шестилетним) запретом брать ребенка из приемной семьи не соответствуют поставленным законным целям". Аналогично этому, в деле Йоханссен против Норвегии (Johanssen v. Norway) (1996) Суд согласился с решением правительства поместить ребенка в государственное учреждение, но установил нарушение в том, что мать была лишена родительских прав и доступа к ребенку. 5. Высылка, иммиграция и право на семейную жизнь Суд рассмотрел ряд дел, в которых утверждалось, что постановление о высылке или экстрадиции составляет нарушение права на семейную жизнь. В отличие от дела Беррехаба, которое рассматривалось выше, большинство этих дел касались возможной депортации лиц, которые были осуждены за совершение одного или нескольких уголовных преступлений 67 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека и которые затем отбыли свой срок наказания в тюрьме. Как правило Суд учитывал не только количество и серьезность преступлений, но и личные обстоятельства данного лица. Суд устанавливал нарушение в том случае, когда у лица не было настоящих связей со страной, в которую оно высылалось и/или у него были тесные связи с семьей, проживавшей в стране, намеревавшейся его выслать (Мустаким против Бельгии (Moustaquim v. Belgium) (1991), Бельджуди против Франции (Beldjoudi v. France) (1992) и Насри против Франции (Nasri v. France) (1995)). Когда превалируют другие обстоятельства, то как правило Суд передавал дело на усмотрение государства (С. против Бельгии (C. v. Belgium) (1996), Буганеми против Франции (Boughanemi v. France) (1997) и Бужлифа против Франции (Boujlifa v. France) (1997)). Как говорилось в предыдущей главе, когда лицо, подлежащее высылке, утверждало, что оно подвергнется плохому обращению в стране возращения, Суд требовал, чтобы государство оценило эту вероятность независимо от всех других факторов.
Государство может отказать члену семьи неграждан в праве иммигрировать в страну, когда существуют другие средства поддержания семейной жизни в другой стране (Гул против Швейцарии(Gul v. Switzerland) (1996) и Ахмут против Нидерландов (Ahmut v. the Netherlands) (1996)). 6. Право на вступление в брак и создание семьи Как указывалось выше, предусмотренное по Статье 8 право на семейную жизнь тесно связано с правом на вступление в брак и создание семьи, гарантированное по Статье 12. Однако важно помнить, что в Статье 12 защищаются единовременные действия - вступление в брак и/или право иметь или усыновлять детей - в то время как в Статье 8 защищается продолжительное состояние. В силу этого различия Комиссия приняла решение, что государства не могут запрещать заключенным вступать в брак, но могут препятствовать состоящим в браке заключенным сожительствовать со своими супругами (Дрейпер против Соединенного Королевства (Draper v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от 1980 года), Хеймер против Соединенного Королевства (Hamer v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от 1979 года)). Однако в вышеприведенном деле Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства (Abdulaziz, Cabales and Balkandali v. the United Kingdom) (1985) Суд констатировал, что "семья" создается в результате законного брака и что обычно супруги проживают вместе, заявив при этом, что "невозможно себе представить, чтобы право на создание семьи (по Статье 12) не включало в себя права на совместное проживание". Комиссия и Суд до настоящего времени не считали возможным констатировать нарушение Статьи 12 в тех случаях, когда государство отказывалось обеспечить вступление в транссексуальный брак лицу, недавно перешедшему в противоположный пол (Рис против Соединенного Королевства (Rees v. the United Kingdom) (1986)). Однако в отношении дела Косси против 68
С оединенного Королевства (Cossey v. the United Kingdom) (1990) Суд выразил готовность в будущем подходить к этой проблеме открыто.
В Статье 12 не гарантируется права на развод и/или повторный брак (Джонстон и Другие против Ирландии (Johnston and Others v. Ireland) (1986)). Следует, тем не менее, отметить, что по Статье 5 Протокола № 7 предусматривается равенство супругов как в браке, так и "при его расторжении". До настоящего времени прецедентов в этой связи не было. Наконец, в деле Ф против Швейцарии (F v. Switzerland) (1987) Суд констатировал, что временный запрет мужчине, который женился и разводился три раза за 18 лет, вступить в брак в четвертый раз, представляет собой нарушение права на вступление в брак, предусмотренное в Статье 12. 7. Неприкосновенность жилища Комиссия и Суд редко рассматривали дела, связанные с нарушением пункта 1 Статьи 8, гарантирующего право на неприкосновенность жилища. Суд постановил, что лицо может рассматриваться как создавшее жилище в смысле этого положения даже в том случае, если он или она сделали это в нарушение внутреннего законодательства (Бакли против Соединенного Королевства (Buckley v. the United Kingdom) (1996)). Лицо может также требовать соблюдение принципа неприкосновенности жилища в отношении собственности, которую он или она занимает в течение продолжительного периода в году (Ментес против Турции (Mentes v. Turkey) (1997)). Суд также постановил, что служебные помещения подпадают под действие Статьи 8 (Нимитц против Германии (Niemietz v. Germany) (1992)). Суд установил нарушение права на неприкосновенность жилища в том случае, когда официальные власти не довели активно до конца уголовное и гражданское дело в отношении компании, работавшей на не имеющей лицензии фабрике по переработке отходов, которая создавала шум и выбросы дыма в близости от жилища лица, обратившегося с жалобой (Лопес Остра против Испании (Lopez Ostra v. Spain) (1994)). В деле Джиллоу против Соединенного Королевства (Gillow v. the United Kingdom) (1986) Суд констатировал, что отказ государства выдать заявителям разрешение на то, чтобы проживать в собственном доме, противоречит Статье 8, так как не соответствует в целом законной цели обеспечить экономическое благосостояние острова Гернси. По делу Чэппел против Соединенного Королевства (Chappell v. the United Kingdom) (1989) Суд не установил нарушения Статьи 8: власти Соединенного Королевства разрешили одновременное исполнение ордера полиции на обыск и судебного постановления, разрешающего истцу в гражданском деле против ходатая обыскать его дом и служебные помещения. Не было установлено нарушения и в том случае, когда имевшие соответствующие разрешения полицейские вошли в дом лица для осуществления ареста 69 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека ( Мюррей против Соединенного Королевства (Murray v. the United Kingdom) (1994)).
По вышеупомянутому делу Ментеса и по делу Акдивар против Турции (Akdivar v. Turkey) (1996) Суд установил нарушение права на неприкосновенность жилища, когда дома заявителей были сожжены или уничтожены иным способом турецкими службами безопасности и когда правительство не дало других объяснений этому уничтожению. 8. Тайна корреспонденции Большинство дел, в которых шла речь о возможном нарушении права на тайну корреспонденции, исходило от лиц, находившихся в заключении. Суд постановил, что право заключенного на тайну его корреспонденции с адвокатом или судебным органом ни в коем случае не должно нарушаться, так как является главным средством, позволяющим лицу отстоять свои права (Гольдер против Соединенного Королевства (Golder v. the United Kingdom) (1975), Кэмпбелл против Соединенного Королевства (Campbell v. the United Kingdom) (1992), Доминичини против Италии (Domenichini v. Italy) (1996) и Калогеро Диана против Италии (Calogero Diana v. Italy) (1996). Однако Суд разрешил государству накладывать определенные ограничения на переписку, не имеющую юридического характера. По делу Сильвер и Другие против Соединенного Королевства (Silver and Others v. the United Kingdom) (1983) Суд постановил, что государство имеет право на разумный просмотр писем на основании наличия в тюрьме ряда опасных заключенных, осуществления незаконной коммерческой деятельности и других аналогичных проблем. Наконец, Суд установил нарушение этого положения в том случае, когда правительство Швеции ограничило общение по телефону между матерью и сыном, который был помещен под опеку государства (Маргарета и Рогер Андерссон против Швеции (Margareta and Roger Andersson v. Sweden) (1992)). J. Свобода мысли, совести и религии : Статья 9 Статья 9
70 Свобода мысли, совести и религии: Статья 9 о Термины "мысль", "убеждения", "совесть" и "религия" могут охватывать широкий спектр интеллектуальной и духовной деятельности. Поэтому Комиссия и Суд особо тщательно подходят к анализу жалоб о нарушении Статьи 9, с тем, чтобы определить, подпадает ли данное убеждение, действие или "исповедание" под положения данной Статьи. Также как и при рассмотрении жалоб, связанных с нарушением положений Статей 8, 10 и 11, при обнаружении вмешательства государства в осуществление одного из прав, защищенных по пункту 1, органы Конвенции определяют, является ли ограничение на это право "установленным законом" и "необходимым в демократическом обществе" в соответствии с пунктом 2. В этом контексте следует отметить, что из Статей с аналогичной структурой, Статья 9 является единственной, которая не предусматривает права государства ссылаться на "государственную безопасность" для обоснования ограничений в осуществлении обеспечиваемых данной Статьей прав. Право на свободу мысли, совести и религии человек осуществляет в значительной степени в своем сердце и сознании. Только когда человек исповедует свои мысли и убеждения государство узнает об их существовании и характере. Но при исповедовании могут возникать вопросы, связанные с областью свободы выражения своего мнения (Статья 10) или с другой статьей Конвенции. Когда дело затрагивает вопросы, относящиеся к Статье 9 в дополнение к другим статьям, Комиссия и Суд во всех случаях предпочитали ограничиться рассмотрением жалоб на нарушение других статей. Разъясняя смысл терминов, упомянутых в Статье 9, Суд отказался признать в качестве аргумента то, что исходя из тесной связи между "мыслью" и языком, любое ограничение со стороны государства на использование языка, выбранного человеком, составляет нарушение свободы мысли по Статье 9 (Дело Бельгийских лингвистических проблем (Belgian Linguistics case) (1968)). Комиссия и Суд никогда не проводили различий между терминами "совесть" и "убеждения", но, как правило, соглашались с утверждением заявителя, что определенная идея или интеллектуальная позиция относятся к их компетенции. Однако Комиссия констатировала, что исповедание убеждения может не подпадать под защиту пункта 1 Статьи 9 в том случае, когда рассматриваемое действие является не исповеданием убеждения как такового, а лишь совершалось вследствии или под влиянием убеждения. Так, например, в деле Эрроус-мит против Соединенного Королевства (Arrowsmith v. the United Kingdom) (Докл. Ком. от 1978 года) заявительница оспаривала судебное преследование и осуждение в связи с распространением среди солдат листовок, в которых они призывались не соглашаться на прохождение службы в Северной Ирландии и отказываться от прохождения службы вообще по 71 Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека с оображениям совести. Она заявляла, что правительство Соединенного Королевства нарушило ее свободу совести и убеждений по Статье 9, поскольку она была убежденной пацифисткой. Комиссия согласилась с тем, что пацифизм подпадает под положения Статьи 9, но констатировала, что распространение листовок не является исповедованием пацифистских убеждений. В тоже время Комиссия согласилась с тем, что заявительница правомерно ссылается на Статью 10 в отношении распространения листовок, но признала вмешательство государства правомерным в интересах обеспечения национальной безопасности и предупреждения беспорядков (в армии). Предупреждение беспорядков в армии было расценено как законное основание для увольнения из турецких военно-воздушных сил офицера, который придерживался экстремистских фундаменталистских религиозных взглядов. Таким образом, в деле Калач против Турции (Kalac v. Turkey) (1966) Суд согласился с доводами правительства в отношении того, что увольнение из армии было связано с позицией и поведением данного лица, а не с проявлением его религиозных верований.
Комиссия и Суд рассмотрели ряд дел, связанных с нарушениями свободы исповедовать свою религию по Статье 9. В деле Коккинакис против Греции (Kokkinakis v. Greece) (1993) Суд установил нарушение Статьи 9, поскольку правительство не смогло продемонстрировать, что заявитель, который был осужден за прозелитизм, использовал неприемлемые методы в обсуждении своих религиозных убеждений с другими лицами. Было установлено нарушение и по делу Мануссакис и Другие против Греции (Manoussakis and Others v. Greece) (1996), когда заявителей осудили за создание молитвенного дома и проведение там религиозных церемоний без соответствующего правительственного разрешения. Суд отметил, что, несмотря на скоординированные попытки заявителей получить необходимое разрешение, компетентные органы на неопределенное время отложили принятие решения по этому вопросу. Поэтому уголовное преследование заявителей за невыполнение правовых норм является нарушением Статьи 9. Хотя Комиссия и Суд не рассматривали характеристики "религии" в целях Статьи 9, комиссия определили два типа вопросов, которые могли бы способствовать уточнению того, какие типы проблем не подпадают под защиту положения о свободе религии по Статье 9. Прежде всего, Комиссия констатировала, что государство не обязано разрешать конкретной религиозной секте выбирать свою собственную форму регистрации участия в данной юридической структуре, поскольку члены секты могут исповедовать свои убеждения и вне предпочитаемой структуры (Жал. № 8652/79). Во-вторых, Комиссия констатировала, что лицо не может ссылаться на положение о свободе религии в оправдание действий, которые не соответствуют практике данной религии (Жал. № 10180/82 -данная жалоба касалась ситуации, когда ортодоксальный иудей был обязан подчиниться требованиям религиозного закона о разводе, либо
жүктеу/скачать 3.43 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|