Русская живопись и скульптура 18 века

Русская живопись и скульптура 18 века

Появляется станковая живопись

Появляется портрет – парадный, камерный, обычный и костюмированный, двойной, погрудный, в полный рост.

Осваивается мифологический и аллегорический сюжет.

Главное место в живописи с начала ХVШ в. начинает занимать картина маслом на светский сюжет. В портретах начала XVIII в. проявляется исключительный интерес к человеку, к его внутреннему миру, к реалиям быта. И этим портрет отличается от иконы.

Он начинал в Москве с портретов сестры Петра Натальи Алексеевны, дочери царя Анны Петровны. Эти портреты еще скованны в движении, традиционны. Никитин отправился в Италию, где познакомился с западной живописью. После Италии его работы отличаются удивительным мастерством и зрелостью. Взгляд художника на мир серьезен и объективен. В них чувствуется мастерство масляной живописи, умение передать внешнее сходство модели и выражение настроения.

Глубина проникновение в характер сподвижника Петра не уступает лучшим произведениям той эпохи. Живопись несколько сдержанна в духе строгости петровского времени, колорит приглушенный. Портрет отличается напряженной внутренней жизнью, душевной серьезностью, сосредоточенностью. Все внимание мастера сосредоточено на лице, определяющем характеристику умного, волевого дипломата.

Учился в Голландии. Там познакомился с аллегорической живописью. После возвращения писал картины «Венера и Амур», «Аллегория живописи». Это было освоение еще никому не известного в России материала.

Это наиболее популярная работа Матвеева. На фоне колонны и пейзажа изображен двойной портрет четы Матвеевых. Привлекает духовная общность мужа и жены. Персонажи объединены взаимным уважением и внимательностью. Взгляд, выражение лиц, немного манерное, но оправданное прикосновение рук – все говорит об этой общности двух людей. Колорит живописи мягкий: желтоватый и красноватый. Впервые в русской живописи чувство было изображено так открыто и очень сдержанно.

Родился в Москве, всю жизнь служил при Канцелярии строений в Петербурге. Работал над росписью плафонов, декоративных панно, театральных декораций, оформлял балы и маскарады, триумфальные арки. До конца своих дней работал над росписью Зимнего, Петергофского и Екатерининского дворцов, состоя при Растрелли. В то же время пробовал себя в портретной живописи. Особенно удавались ему детские портреты.

Портрет исполнен по всем законам парадного портрета 18 века. Девочка изображена в рост на фоне пейзажа и колонны с тяжелым занавесом. Она стоит у столика с книгой, в ее руке веер, изящным жестом левой руки она придерживает тяжелое муаровое платье, затканное цветами. Ее поза скованна, неподвижна, но от всей ее торжественной и вместе с тем хрупкой фигурки веет высокой поэзией. Этому способствует пейзаж с тонко прописанными деревцами на фоне розовато-голубых далей. Портрет написан в приглушенной серебристо-голубой гамме. Фигура, жест руки, поза, пейзаж – все условно, но над этой условностью господствует, живет умное, серьезное лицо девочки с задумчивыми глазами. Тонкая шея клонится так, как будто ей трудно выдержать тяжесть маленькой головы. Создается впечатление чего-то хрупкого, как цветок. Руки, больше похожие на стебли цветка, бессильно лежат на тяжелом кринолине. Два хрупких деревца сродни хрупкому образу девочки. В этом портрете как нельзя лучше запечатлен почти эфемерный, воздушный 18 век, лучше всего выраженный звуками менуэта.

Русское барокко в живописи. Сын слесарного мастера при Петербургском Оружейном заводе, стал учеником Матвеева в Канцелярии строений, а затем работал в команде Вишнякова. Принимал участие в росписи дворцов Петербурга и его пригородов. В конце 50-х обратился к камерному портрету. Ему особенно удавались старые лица, как замечал сам мастер, в которых он не боялся подчеркивать признаки прожитой жизни, создавая образы большой достоверности. Славу ему принес портрет Измайловой.

На портрете перед нами статс-дама Анастасия Михайловна Измайлова, урожденная Нарышкина. Антропов создал образ полный жизни и своеобразия. Грузная располневшая фигура занимает собой все пространство холста. Близко к зрителю придвинуто лицо. Предельно откровенно дан образ стареющей дамы, слывшей в молодости красавицей и полной еще жизненной энергии и властного ума.

С портрета смотрит немолодое обрюзгшее лицо с тонкими язвительными губами и ярким румянцем на щеках. Насурьмленные брови оттеняют карие выпуклые глаза с крупными бликами на зрачках. Во взгляде их отражены живость и насмешливость характера. Темный чепец наполовину скрывает пудреную причес- ку. По бокам он украшен розовыми цветочками. Цвет бантика является камертоном, то есть направляющим цветом портрета. Белый, розовый и голубой преобладают. Художник детально выписывает алмазы вокруг портрета императрицы Елизаветы Петровны на груди придворной дамы. Антропов пишет локальными цветами, кладет их добротно, цветовая гамма насыщенная. Контуры на портретах Антропова жестко обведены.

Иван Петрович Аргунов (1729 – 1802)

Крепостной графа Шереметева, он далеко ушел от парсуны и иконной живописи, одним из первых стал изображать людей из народа. В Останкине есть ряд замечательных портретов этого художника. В усадьбе «Архангельское» портрет Елизаветы Петровны, в Русском Музее – Екатерины Второй.

До сих пор неизвестно, кто же изображен на этом прославленном портрете. Принято считать, что, даже если изображенная не была крестьянкой, то она могла быть или кормилицей, взятой в барский дом, или дворовой горничной. В то время, когда создавался этот портрет, в кругах передовой российской интеллигенции возрос интерес к крестьянской теме. Самое замечательное в портрете – народный склад души изображенной женщины. На нас смотрит милое, чистое, ясное лицо с слегка заметной улыбкой на губах. Спокойная поза с опущенными и прижатыми к стану руками, горделиво посаженная голова, вся осанка стройной фигуры подчеркивают прирожденную стать молодой женщины, ее внутреннее достоинство. Она чиста и целомудренна. Нежно прописаны голубоватые тени лица, легкий румянец на щеках, розовые губы, тонкие полоски темных бровей оттеняют светлые, прозрачные глаза. Массивный, шитый золотом кокошник подчеркивает красоту открытого лба. При этом он воспринимается как корона. Замечательно написаны золотые сережки, красные бусы, круглые нарядные пуговицы на сарафане, узоры позумента. Господствует излюбленная в народном искусстве гамма цветов: белый, золотистый, красный. Лепка форм и объемность напоминают сходство со скульптурой, а сама фигура кажется построенной по законам греческого ордера.

В системе жанров Академии исторической живописи отводилось первое место. Под исторической живописью в 18 веке называли не только картины на исторические сюжеты, но и картины на сюжеты из мифологии. На таких картинах учились мастерству в композиции и умению пользоваться масляными красками. Важен был точный рисунок. Исторический жанр воплощал идеи классицизма. В центре исторического жанра – античность Евангелие и Библия, национальные и мифологические сюжеты. Так утверждались идеи гражданственности и патриотизма.

Лосенко – самый известный из художников исторического жанра в классицизме. Он родился на Украине в городе Глухове, рано осиротел, был привезен в Санкт-Петербург и определен в певческий хор, проявившиеся способности к рисованию позволили отдать его в обучение к Аргунову, затем он поступил в открывшуюся недавно Академию, а по окончании ее был послан в Париж, затем он жил в Риме. Так должны были постигать законы искусства лучшие выпускники Академии.

«Владимир и Рогнеда» 1770 г. Эта картина принесла художнику звание академика. Затем он стал профессором Академии, а с 1771 года ее директором до конца своих дней. Он составил пособие по рисунку для учащихся Академии, сам блестяще рисовал. На картине представлен момент, когда будущий креститель Руси, оскорбленный отказом полоцкой княжны Рогнеды стать его женой, силой взял город и убил ее отца и братьев. Момент, когда Владимир вторгся в покои Рогнеды и сообщил ей ужасное известие, и взял художник для сюжета. Казалось бы, пред нами должен был предстать грозный тиран и деспот, но Лосенко изобразил Владимира извиняющимся перед Рогнедой. Тем самым художник подчеркивал, что Владимиром руководила только не знающая преграды любовь. Перед окруженной служанками Рогнедой предстает молящий о прощении Владимир. Его фигура написана со знанием анатомии. Рука Рогнеды бессильно свесилась вниз. Действие происходит на фоне античных колонн, слева стоит античная ваза.

Это, конечно же, влияние классицистических традиций. Лосенко хотел изобразить Владимира в русской исторической одежде, но история в его время не располагала сведениями на этот счет, поэтому художник пользовался театральными костюмами. На Владимире малиновая бархатная мантия, отороченная мехом, высокие сафьяновые сапоги, шапка со страусовыми перьями – все это носит театральный характер. Одежда Рогнеды более близка к русскому платью. Картина Лосенко стала первой попыткой создания исторического полотна в России.

В основе сюжета – шестая глава «Илиады» Гомера, в которой рассказывается, как Гектор прощается перед поединком с Ахиллом со своей женой и сыном Астианаксом. Смысл картины – изображение торжества силы воли и духа над чисто человеческими страстями. Композиция картины – классическая театральная мизансцена, как и в предыдущей картине. Задник сцены – фон картины – торжественный амфитеатр античности. Справа и слева у края картины – второстепенные персонажи, составляющие как бы раму картины. Главное событие проходит на втором плане. В центре противоборства – столкновение личного чувства, любви Гектора к жене и ребенку и его долг. Он должен выйти за стены Трои и сразиться с Ахиллом, этот поединок станет для Гектора последним. Исход ситуации уже предрешен. Торжествует печальная атмосфера прощания. Воины удерживают коней, они напоминают Гектору о его долге, он уже решился. Грозно нависают над Гектором каменные сфинксы – символ неумолимой судьбы. Фигура Гектора – центр композиции, на нее замыкается и грозовое небо, куда направлены копья и знамена, туда же указывает и поднятая рука героя. Он как бы призывает в свидетели неизбежную силу судьбы, которой не имеет права противиться. Андромаха обречена на вдовство. Служанка – «низкий» персонаж, с точки зрения классицизма, имеет право на открытое выражение горя. На картине мы видим все основные принципы академизма: рисунок преобладает над живописью, над цветовым пятном, цвет – только раскраска предметов, он локален, объем создается за счет светотени, фигуры скульптурны и часто театральны.

Изменения в 60-ые годы произошли в первую очередь в искусстве портрета.

Он происходил из крепостных крестьян, но неизвестно, у кого будущий художник учился. В 1860 году Рокотова приняли в Академию художеств. Молодой художник стал известен двору, получил заказы на портреты Петра Третьего, Екатерины Второй, Павла Петровича. Блестящим завершением первого периода творчества художника стал «Портрет поэта В.И. Майкова» 1765 г. ГТГ. В этот период чувствуется влияние рококо. Одежды персонажей пышны, немало аксессуаров, гамма красочная, цвета яркие, рисунок жестковатый. Но в портрете Майкова Рокотов проявил особое мастерство в передаче тканей немногими мазками. Он изобразил прозрачное кружево, мерцание золотого шитья на красном воротнике, при этом темно-зеленый кафтан не украшают ни ленты, ни ордена. Лицо, залитое светом, выступает на темном фоне. Особенно важно лицо портретируемого. Метко схвачено движение головы, слегка закинутой назад, с выражением высокомерия и презрительности. Чуть улыбающиеся губы и рано обрюзгшие щеки рисуют образ типичного русского барина, любителя удовольствий в духе 18 века. Но высокий открытый лоб и умный, чуть насмешливый взгляд, в котором светится острый ум, говорят о незаурядной натуре и сильной воле этого человека.

Небольшое по размеру, скромное по композиции, без излишних эффектов произведение одухотворено и изысканно. Фон – мягко мерцающая мгла, фигура в ней почти утопает, потеряна прежняя определенность контура. Живопись становится почти монохромной. Розовый цвет в тончайших градациях – в ленте парика, деталях платья, в потепленном колорите лица, сдержанных губах. Краски прозрачны и почти невесомы. В это время Рокотов создает по сути новый тип портрета, в котором главное – не точность характера, а поэтичность, некоторая дымка и загадочность. Он стремится передать затаенность и сложность чувств своих персонажей, их изменчивый мир, духовную сущность.

Она возникает, как прелестное видение в тающей дымке. Стройная фигурка, большие, миндалевидные глаза обращены в сторону зрителя. В них спокойная задумчивость. Мягкий овал юного лица, округлые, повторяющие овал лица тонкие брови, нежные розовые губы. Высоко взбиты пудреные волосы, огибая хрупкую шею, они плавно ниспадают на грудь. Замечательно передана прозрачная ткань серебристо-серого платья и легкий желтоватого тона шарф. Они придают всей фигуре воздушность. На рукавах и у выреза платья – жемчужные украшения. Цвета переходят в цвета, удивительно тонки лессировки. Весь портрет наполнен удивительным трепетом.

Он более поздний, светский. Нарядный портрет рисует изысканную женщину, великолепно вписанную в овал. Горделивая осанка модели говорит о характере персонажа. Свободно лежит платье, пышный, нарочно распадающийся парик – все это черты артистичности. Есть даже черты холодноватой отрешенности. Невидимый свет как бы омывает лицо, придавая ему почти нематериальную озаренность. Глаза по-рокотовски удлинены.

В 90-ые годы Рокотов работал мало, до нас почти ничего не дошло. Художник так и жил в Москве до своей смерти в 1808 году. Его творчество составило целую эпоху в истории русского портрета.

Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735 – 1822)

Художник родился в Киеве, где его отец, священник, передал ему первые навыки живописного мастерства. В 1752 году в Киев приехал Антропов расписывать Андреевский собор – создание Растрелли. В 1758 году Левицкий уехал в Петербург, где стал учеником Антропова. В 63 году художник стал работать сам.

На портрете директор Академии и один из создателей ее замечательного здания на Васильевском острове. Это один из первых в России портретов зодчего. Кокоринов представлен в рабочем кабинете как государственный деятель. Архитектор жестом указывает на лежащий перед ним план Академии. На архитекторе шитый золотом камзол и отороченный мехом кафтан. Такая одежда передает торжественность момента. Свободно развернута фигура, горделива осанка, плавен жест руки – все это черты спокойного достоинства и уверенности.

Ровный свет заливает передний план портрета. Он выделяет высокий лоб и лицо, тем самым подчеркивая благородство модели. Замечателен колорит: коричневый, сиреневый, золотистый тона. Он как бы завуалировал, скрыл сословные черты модели и выявил личные ее качества.

«Портрет Демидова» 1773 ГТГ

Перед нами парадный портрет: большие размеры, фигура в рост на фоне колонн и пышной драпировки. Первый план затенен, второй план – сам портретируемый, третий – дальний. Поражают следующие черты: Демидов изображен в халате и домашних туфлях, вместо парика – утренний колпак. Окружающая его обстановка предельно проста – стул, луковицы растений, горшки с цветами. Демидов как бы актер, наряженный в домашнее, но очень дорогое одеяние. На заднем плане – Воспитательный дом, созданный по инициативе Бецкого, который и заказал этот портрет Левицкому. Демидов жертвовал на Воспитательный дом большие суммы. Демидов увлекался идеями Жан-Жака Руссо, просветительскими иллюзиями насчет воспитания. Отсюда на портрете лейка, цветы, книга по ботанике – знаки «садовника» то есть воспитателя. Портрет создавался в Петербурге, но Левицкий немало слышал о чудачествах московского вельможи. Потомок тульских кузнецов, которых Петр Великий превратил в знатных людей, Демидов поражал сплетением самых разноречивых качеств: меценат, любитель ботаники, богатейший вельможа, издевавшийся над людьми, зависящими от его воли – таков был этот человек. На портрете ему уже 63 года. На губах насмешливая и горькая улыбка. Интересна постановка фигуры: шелковое одеяние мягко облегает изгибы холеного тела. Ткань производит совершенно достоверное впечатление. Она блестит, переливается, податлива. Цветовая гамма – от зеленовато-серых до красновато-коричневых. Это настоящий персонаж эпохи Просвещения.

По заказу Екатерины Второй Левицкий написал целый ряд портретов воспитанниц Смольного института благородных девиц. Две девушки, изображенные на данном портрете, разыгрывают на институтской сцене роли из комической оперы «Капризы любви, или Нинетта при дворе».

Хрущова, лихо подбоченившись, игриво касается подбородка своей подружки. На некрасивом, но очень выразительном лице девушки играет насмешливая улыбка. Она уверенно исполняет мужскую роль. Ее партнерша, Хованская, застенчиво смотрит на «кавалера», ее растерянность читается в неловком повороте головы, в том, как беспомощно лежит на сияющем атласе юбки ее рука. Мы видим пейзажные кулисы, изображающие английский парк, классические руины, силуэт замка. Слева раскидистое дерево – фон для фигуры Хрущовой, на переднем плане – бутафорский холмик, прикрывающий от зрителей дополнительный свет. Девушки озарены светом рампы, поэтому так отчетливы тени на полу и контуры фигур. На Хрущовой темно-серый шелковый камзол, украшенный золотым галуном. В институтском театре, где никогда не выступали мальчики, Хрущова считалась непревзойденной исполнительницей мужских ролей. Но после института ее судьба сложилась неудачно и она не смогла занять в свете важное место. А Катя Хованская станет привлекать к себе всеобщее внимание, станет женой поэта Нелединского- Мелецкого и первой исполнительницей песен, написанных ее мужем.

«Портрет Нелидовой» 1773 г. ГРМ

Это самая старшая из смолянок. Еще учась в Смольном, стала известна своей прекрасной игрой на сцене, особенно блистала в танце и исполнении песен. На портрете она исполняет роль в пьесе «Служанка – госпожа». Она уже осознает собственную прелесть, у нее есть потребность нравиться, прекрасно усвоены навыки театрального поведения. Фигурка уверенно встала в балетную позу, ручка изящно приподнимает кружевной передничек, розовые ленты украшают соломенную шляпку «пастушки» – все создает ощущение кукольной фарфоровости. А живое лицо, смеющиеся глаза, улыбка объясняют, что все это – только игра. На фоне мягкие зеленые купы деревьев, легкие нарядные облака.

Это настоящая живописная ода со всеми присущими данному жанру чертами. Персонаж – государыня, в парадном одеянии, справедливая, разумная, идеальная правительница. Императрица представлена в белом, отливающем серебром платье строгого покроя с лавровым венком на голове и орденской лентой на груди.

На ней тяжелая мантия, ниспадающая с плеч и подчеркивающая величие государыни.

Екатерина изображена на фоне торжественного занавеса, широкими складками окутывающего широкие колонны и пьедестал, на котором помещена статуя Фемиды- богини правосудия. За колоннадой, за строгой балюстрадой изображено бурное небо и море с плывущими по нему кораблями. Екатерина широким жестом простерла руку над

зажженным жертвенником. Рядом с жертвенником на толстых фолиантах сидит орел – птица Зевса. Море напоминает об успехах русского флота в 18 веке, тома законов о том, что Екатерина создала Законодательную комиссию, статуя Фемиды – о прославляемом поэтами законотворчестве императрицы. Но это, конечно, не реальный облик Екатерины, а образ идеального монарха, каким его желала видеть эпоха Просвещения. Картина пользовалась большим успехом, и с нее было сделано немало копий.

Владимир Боровиковский (1757 – 1825)

Родился на Украине, некоторое время был военным, вышел в отставку и посвятил себя живописи. Начинал с создания икон и портретов. В 1788 году переехал в Петербург, где познакомился с Державиным, Левицким, другими деятелями Просвещения.

Это признанный шедевр Боровиковского. Он воплотил представление своего времени о женской прелести. Портрет, несомненно, связан с сентиментализмом. Мы видим интерес художника к человеческой индивидуальности, к способности переживать, чувствовать. Одновременно и горделивая непринужденность, и артистическая свобода жеста сочетаются в облике Машеньки Лопухиной. Своеволен изгиб мягких губ, чуть прищурены глаза. Природа – часть душевного мира героини: она изображена на фоне парка, видны потемневшие стволы деревьев, зеленая листва молодой поросли, пышно распустившиеся розы. Цветовая гамма связывает девушку с миром природы: голубые васильки сочетаются с голубым поясом, свободно перехватывающим переливчатое платье, сиреневая роза с изысканно-фиолетовой шалью. Темно-розовый цветок удачно дополняет эти цвета. Лицо, руки написаны филигранно-тонко, фигурка напоминает фарфоровую статуэтку, она необыкновенно изящна. Есть что-то хрупко недолговечное во всем этом портрете. Художник действительно уловил трагическую ноту: в 22 года Машенька Лопухина скончалась от чахотки, до этого она вышла замуж, но, говорят, не была счастлива в браке.

В 18 веке было создано немало портретов военных. Для них существовал свой канон. В петровское время полководцы, как огромные монументы с грозными и неподвижными лицами, возвышались на фоне батальных сцен. Боровский же изображен уже довольно живым и одушевленным героем. Решительный и энергичный поворот головы придает ему настоящее воодушевление страсти. Нарядная форма, написанная с большим мастерством, орден Святого Георгия, традиционная батальная сцена на фоне напоминают, что перед нами боевой генерал и участник блестящих побед русского оружия. Эффектность картины усиливают развевающийся справа плюмаж на головном уборе и поблескивающая рукоять сабли. Красиво сочетание интенсивно-синего цвета мундира и тускло-золотого шитья, серого меха, красной и желтой орденских лент и дымного зарева позади картины. В этих контрастных цветах уже чувствуется влияние романтических тенденций будущего. Но если мы сравним портрет Боровского с портретом Наполеона кисти Давида, то увидим, что русского художника увлекает не столько порыв героя, сколько осознание им чувства долга и высокая просветительская идея. Твердая воля и сдержанный порыв – вот что воспевает Боровиковский в данном портрете. Немолодое лицо с несколько огрубелыми чертами дышит умом и благородством. Таков Боровский – сподвижник Суворова, истинный сын своего века.

Любимец Павла Первого изображен в парадной одежде, в горделивой позе, в торжественной обстановке. Он любил пышность, его дом напоминал дворец в миниатюре, наряды поражали роскошью. По характеру это был опытный царедворец, хитрый и изворотливый, настоящий интриган. Все создает в портрете обстановку чрезвычайной пышности – одеяние, украшенное золотым шитьем, разноцветные ленты и сверкающие звезды орденов, брошенная на кресло мантия кавалера Мальтийского ордена, скульптурный портрет Павла, его покровителя, колонны и драпировка, Михайловский замок на фоне. И над всем этим господствует хитрое и властное лицо царедворца с любезной и горделивой улыбкой.