Тема VII. Февральская буржуазно–демократическая революция в России

Тема VII. Февральская буржуазно–демократическая революция в России

План

1. 
   Участие царской России в первой мировой войне. Влияние войны на нарастание революционного кризиса в России.
   
2. 
   Февральская революция, ее характер и движущие силы.
   
3. 
   Двоевластие.
   

1. 
   Учебники и учебные пособия
   

2. Фёдоров В.А. История России 1861 – 1917гг.: Учебник для бака- лавров и студентов вузов, обучающихся по историческому направлению / М., 2012.

3. Данилов А.А. История России XX в.: Справочные материалы. – М., 1996.

4. Политические деятели России. 1917; Биографический словарь / Гл. ред. Волобуев В.П., 1993.

2. 
   Хрестоматии. Сборники документов.
   

1. 
   Брусилов А.А. Мои воспоминания. – М., 1963.
   
2. 
   Бьюкенен Д. Воспоминания дипломата. – М., 1991.
   
3. 
   Голицина И.Д. Воспоминания о России (1900–1932). – М., 2005.
   
4. 
   Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современников. – М., 2000.
   
5. 
   Гучков А.И. Александр Иванович Гучков рассказывает: Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства. – М., 2002.
   
6. 
   Деникин А.И. Очерки русской смуты. – М., 1991.
   
7. 
   Извольский А.П. Воспоминания. – М., 1995.
   
8. 
   Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. – М., 1993.
   
9. 
   Керенский А.Ф. Русская революция 1917. – М., 2005.
   
10. 
    Коковцев В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1911–1919. – М., 1991.
    
11. 
    Милюков П.Н. История второй русской революции. – М., 2001.
    
12. 
    Отречение Николая II. Воспоминания и документы. – М., 1990.
    
13. 
    Палеолог М. Царская Россия накануне революции. – М., 1991.
    
14. 
    Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника: 1907–1916. – М., 1914.
    
15. 
    Практикум по истории СССР периода империализма: Выпуск 2. Под ред. Нагаева А.С. – М., 1985.
    
16. 
    Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. 1914 – февраль 1917. Сб. документов. – М., 1966.
    
17. 
    Родзянко М.В. Крушении империи. – М., 1992.
    
18. 
    Хрестоматия по истории России: Учеб. пособие / Орлов А.С., Гергиев Н.Г., Сивохина Т.А. – М., 2004.
    

3. 
   Научная и методическая литература
   

1. 
   Аврех А.А. Царизм накануне свержения. – М., 1989.
   
2. 
   Боханов А.Н. Николай II. – М. 2002.
   
3. 
   Галин В.В. Война и революция. – М., 2004.
   
4. 
   Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. – М., 2001.
   
5. 
   Данилов Ю.Н. На пути к крушению. Очерки из последнего периода русской монархии. – М., 1992.
   
6. 
   Демин В.А. Государственная Дума России (1904–1917): механизм функционирования. – М., 1996.
   
7. 
   Драмы российских реформ и революций. Сравнительно–политический анализ. – М., 2000.
   
8. 
   Еремин И.А. Томская губерния как тыловой район России в годы первой мировой воны (1914–1918 гг.). – Барнаул, 2005.
   
9. 
   Ерошкин Н.П. Самодержавие накануне краха. – М., 1975.
   
10. 
    Зайончковский А.М. Первая мировая война. – Спб., 2002.
    
11. 
    Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. – М., 1992.
    
12. 
    Катков Г.М. Февральская революция. – М., 1997.
    
13. 
    Китанина Т.М. Война, хлеб и революция (продовольственный вопрос в России 1914 – октябрь 1917). – Л., 1985.
    
14. 
    Кризис самодержавия в России. 1895–1917. – Л., 1984.
    
15. 
    Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. – М., 2004.
    
16. 
    Сидоров А.Л. Финансовое положение России в годы I мировой войны. (1914–1917). – М., 1960.
    
17. 
    Уткин А.И. Первая мировая война. – М., 2001.
    
18. 
    Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны (Совет министров 1914–1917). – Л., 1988.
    
19. 
    Черменский Е.Д. IV государственная Дума и свержение царизма в России. – М., 1971.
    

Автор дает оценку международной ситуация, сложившейся после убийства Фердинанда⁷⁰ в Сараево 28 июня 1914 г. и предъявления австрийского ультиматума Сербии в связи с этим событием.

Объявление войны Сербии (Австро-Венгрией. - Сост.), последовавшее через сорок восемь часов после вручения в Белграде ультиматума, делало продолжение каких-либо переговоров чрезвычайно затруднительным. Краткость назначенного в Вене срока имела в виду именно эту цель.

Тем не менее я продолжал употреблять все усилия, чтобы не дать им порваться. В этом направлении мне оказывали энергическую поддержку наши союзники и друзья. На помощь французского правительства я мог вполне рассчитывать, зная миролюбивые течения, которые бессменно преобладали в Париже с самого начала Балканских войн. Но мне было еще важнее добиться, без всякого промедления, открытого заявления Великобританского правительства о его солидарности с Россией и Францией в Австро-Сербском столкновении. С первой же минуты мне было ясно, что, хотя удар и был направлен из Вены, надо было действовать на Берлин, чтобы предотвратить страшную опасность, угрожавшую миру Европы. Я был убежден, что лучшим, а может быть и единственным, средством для этого было вызвать такое заявление со стороны Английского правительства. У меня было еще свежо в памяти впечатление, произведенное всюду и, прежде всего, в Германии речью г-на Ллойд– Джорджа⁷¹ в 1911 году, когда, вследствие Агадирского инцидента⁷², Европа, как казалось, была накануне всеобщей войны. Одного решительного заявления о солидарности Великобританского правительства с Францией было тогда достаточно, чтобы разогнать густо собиравшиеся грозовые тучи.

Я был глубоко убежден, и сохраняю это убеждение и по сей час, что, если бы подобное заявление о солидарности Держав Тройственного Согласия в вопросе об Австро-Сербском споре было своевременно сделано от лица Великобританского Правительства, из Берлина, вместо слов поощрения, раздались бы советы умеренности и осторожности и что, если, может быть, и не навсегда, то, по крайней мере, на целые годы был бы отсрочен час расчета между двумя противными лагерями, на которые была разделена Европа. <...>

Сазонов С.Д. Воспоминания. С. 216–217. Цит. по: Хрестоматия по истории России…, С. 378–379.

... Скажу... лишь несколько слов об организации нашей армии и о ее техническом оснащении, ибо ясно, что в XX столетии одною только храбростью войск без наличия достаточной современной военной техники успеха в широких размерах достигнуть было нельзя.

Пехота была хорошо вооружена соответствующей винтовкой, но пулеметов было у нее чрезмерно мало, всего по 8 на полк, тогда как минимально необходимо было иметь на каждый батальон не менее 8 пулеметов, а на дивизию... 160 пулеметов; в дивизии же было всего 32 пулемета. Не было, конечно, бомбометов, минометов и ручных гранат, но в расчете на полевую войну их в начале войны ни в одной армии не было... Ограниченность огнестрельных припасов была ужасающей, крупнейшей бедой...

Что же касается организации пехоты, то я считал – и это оправдалось на деле, – что 4-батальонный полк и, следовательно, 16-батальонная дивизия – части слишком громоздкие для удобного управления. Использовать их в боевом отношении достаточно целесообразно – чрезвычайно трудно... Что артиллерии, то в ее организации были крупные дефекты, и мы в этом отношении значительно отставали от наших врагов <...>

... нужно признать, что большинство высших артиллерийских начали совсем не по своей вине не умели управлять артиллерийскими массами в бою и не могли извлекать из них ту пользу, которую пехота имела право<...>

... Сами по себе... кавалерийские и казачьи дивизии были достаточно сильны для самостоятельных действий стратегической конницы, но им недоставало какой-либо стрелковой части, связанной с дивизией, на которую она могла бы опираться. В общем, кавалерии у нас было слишком много, в особенности после того, как полевая война перешла в позиционную...

Воздушные силы в начале кампании были в нашей армии поставлены ниже всякой критики. Самолетов было мало, большинство их были довольно слабые, устаревшей конструкции. Между тем они были крайне необходимы как для дальней и ближней разведки, так и для корректирования артиллерийской стрельбы, о чем ни наша артиллерия, ни летчики понятия не имели. В мирное время мы не озаботились возможностью изготовления самолетов дома, у себя в России, и потому в течение всей кампании значительно страдали от недостатка в них. Знаменитые «Ильи Муромцы», на которых возлагалось столько надежд, не оправдали себя... Дирижаблей у нас в то время было всего несколько штук, купленных по дорогой цене за границей. Это были устаревшие, слабые воздушные корабли, которые не могли принести и не принесли нам никакой пользы. В общем, нужно признаться, что по сравнению с нашими врагами мы технически были значительно отсталыми, и, конечно, недостаток технических средств мог восполняться только лишним пролитием крови, что... имело весьма дурные последствия.

...Мы выступили с удовлетворительно обученной армией. Корпус же офицеров страдал многими недостатками... и к началу войны мы не могли похвастаться действительно отборным начальствующим составом.

Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1983. С. 56–60.

Цит. по: Хрестоматия по истории России…, С. 379–380.

Автор излагает содержание беседы с Николаем II 21 ноября 1914 г. Особое значение имеют взгляды императора на проблему проливов Босфор и Дарданеллы. Его позиция легла в основу соглашения России с Францией и Великобританией по данному вопросу в марте - апреле 1915 г. (см. след. документ).

- Как, Ваше Величество, представляете вы себе общие основания мира?

После минутного раздумья, император отвечает:

- Самое главное, что мы должны установить, это - уничтожение германского милитаризма, конец того кошмара, в котором Германия нас держит вот уже больше сорока лет. Нужно отнять у германского народа всякую возможность реванша. Если мы дадим себя разжалобить - это будет новая война через немного времени. Что же касается до точных условий мира, то я спешу вам сказать, что одобряю заранее все, что Франция и Англия сочтут нужным потребовать в их собственных интересах.

- Я благодарен Вашему Величеству за это заявление и уверен со своей стороны, что правительство Республики встретит самым сочувственным образом желания императорского правительства.

- Это меня побуждает сообщить вам мою мысль целиком. Но я буду говорить только лично за себя, потому что не хочу решать таких вопросов, не выслушав совета моих министров и генералов. <...>

- Вот как, приблизительно, я представляю себе результаты, которых Россия вправе ожидать от войны и без которых мой народ не понял бы тех трудов, которые я заставил его понести. Германия должна будет согласиться на исправление границ в Восточной Пруссии. Мой генеральный штаб хотел бы, чтобы это исправление достигло берегов Вислы; это кажется мне чрезмерным; я посмотрю. Познань и, быть может, часть Силезии будут необходимы для воссоздания Польши. Галиция и северная часть Буковины позволят России достигнуть своих естественных пределов - Карпат... В Малой Азии, я должен буду, естественно, заняться армянами; нельзя будет, конечно, оставить их под турецким игом. Должен ли я буду присоединить Армению? Я присоединю ее только по особой просьбе армян. Если нет - я устрою для них самостоятельное правительство. Наконец, я должен буду обеспечить моей империи свободный выход через проливы.

Так как он приостанавливается на этих словах, я прошу его объясниться. Он продолжает:

- Мысли мои еще далеко не установились. Ведь вопрос так важен... Существуют все же два вывода, к которым я всегда возвращаюсь. Первый, что турки должны быть изгнаны из Европы; второй - что Константинополь должен отныне стать нейтральным городом, под международным управлением. Само собою разумеется, что магометане получили бы полную гарантию уважения к их святыням и могилам. Северная Фракия, до линии Энос - Мидия, была бы присоединена к Болгарии. Остальное, от этой линии до берега моря, исключая окрестности Константинополя, было бы отдано России.

- Итак, если я правильно понимаю Вашу мысль, турки были бы заперты в Малой Азии, как во времена первых Османидов, со столицей в Ангоре или в Копии. Босфор, Мраморное море и Дарданеллы составили бы западную границу Турции.

- Именно так.

Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны.

М., 1991. С. 127–128. Цит. по: Хрестоматия по истории России…, С. 380–381.

№ 4.

Страшное, небывалое бедствие обрушилось на народы всего мира. Миллионы рабочих оторваны от мирного труда, разрознены, брошены в кровавый водоворот. Миллионы семей обречены на голод. Война началась... Когда европейские правительства готовились к войне, европейский пролетариат во главе с германским выступил с дружным протестом против подготовляемой правящими кругами войны.

Ряд насилий над рабочей печатью и рабочими организациями непосредственно перед войной помешал рабочим России выступить открыто с тем же протестом против войны. Но в моменты грандиозных демонстраций европейских пролетариев против войны сердца российских пролетариев бились вместе с их сердцами. И мы, представители рабочего класса России, считаем своим долгом заявить, что настоящая война, порожденная политикой захватов и насилий, практикуемой всеми капиталистическими государствами, является войной, ответственность за которую несут правящие круги всех воюющих теперь стран, что война эта противоречит чувству и настроению сознательных элементов российского пролетариата, так же как и пролетариата всего мира.

Чуждый того фальшивого патриотизма, под прикрытием которого господствующие классы ведут свою хищническую политику, пролетариат, постоянный защитник свободы и интересов народа, во всякий момент исполнит свой долг и будет защищать культурные блага народа от всяких посягательств, откуда бы они ни исходили – извне или изнутри. Но когда раздаются призывы к единению народа с властью, мы, констатируя, что народы России, так же как и все народы, вовлечены в войну помимо своей воли, по вине их правящих кругов, считаем нужным подчеркнуть все лицемерие и всю беспочвенность этих призывов к единению.

Не может быть единения народа с властью, когда она не является исполнительницей сознательной воли народа, когда последний порабощен властью, когда народная масса, на которую ложится все бремя войны, бесправна, когда рабочая и крестьянская печать задушена, когда рабочие организации разгромлены, когда тюрьмы переполнены борцами за свободу и счастье народа и когда мы только что пережили расстрел петербургских рабочих войсками и полицией.

Не может быть единения с властью и тех многочисленных народностей России, которые подвергаются национальным преследованиям и живут в атмосфере насилия и угнетения.

Сознательный пролетариат воюющих стран не мог помешать возникновению войны и тому разгулу варварства, который она с собой несет, но мы глубоко убеждены в том, что в международной солидарности пролетариата всего мира человечество найдет средство к скорейшему прекращению этой войны. И пусть условия мирного договора будут продиктованы не дипломатами хищных правительств, а самими народами, которые возьмут свои судьбы в свои руки.

Вместе с тем мы выражаем глубокое убеждение в том, что эта война окончательно раскроет глаза народным массам Европы на действительный источник насилия и угнетения, от которых они страдают, и что теперешняя ужасная вспышка варварства будет в то же время и последней вспышкой.

Бадаев А. Большевики в Государственной думе. Воспоминания. М., 1954, с. 346–347. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 132–133.
№ 5.

Неудачи русских войск в 1915г. и англо-французское командование⁷⁵

Неспособность союзного военного командования понять, что судьбы войны решаются в конце концов в зависимости от военного снаряжения воюющих сторон на суше, море и в воздухе, стала ясна каждому в результате русских поражений в 1915 г. и тех серьезных последствий, которые были ими вызваны.

На Западном фронте мы хвастались тем, что нам удавалось отнять у неприятеля территорию в два-три километра длины и в один километр глубины. В 1915 г. мы одержали несколько побед такого рода. Эти победы были достигнуты ценой огромных потерь с нашей стороны. В общей сложности нам удалось вырвать из немецких когтей несколько квадратных километров французской и бельгийской территории. Мы затратили на это более десятка миллионов снарядов и потеряли много сотен тысяч людей. За тот же период на Восточном фронте немцы оттеснили русские армии на фронте в пятьсот миль на расстояние от девяноста до трехсот миль от их первоначальных позиций. Здесь играл роль каждый снаряд. Цена, которую уплачивали немцы за эти значительные успехи в виде потерь людьми, была в половину меньше той, которую стоили достигнутые нами ничтожные результаты. Немцы захватили больше городов и областей, чем мы захватили деревень и изрытых снарядами полей.

Великое отступление 1915 г., когда русские армии были в беспорядке и с небывалыми потерями оттеснены из Польши и Прибалтики до самой Риги, объяснялось исключительно недостатком у русских артиллерии, винтовок и снарядов...

Горькие упреки удивленных английским равнодушием русских офицеров, солдаты которых погибали вследствие недостатка в снарядах, справедливы по существу. История предъявит счет военному командованию Франции и Англии, которое в своем эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, тогда как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего и себе. Английские и французские генералы не научились понимать того, что победа над немцами в Польше оказала бы большую поддержку Франции и Англии, чем незначительное продвижение французов в Шампани или даже захват холма во Франции...

По храбрости и выносливости русский солдат не имел себе равного среди союзников и врагов. Но военное снаряжение русской армии по части пушек, винтовок, пулеметов, снарядов и транспортных средств – было хуже, чем у всех.

Ллойд-Джордж Д. Военные мемуары. М., 1934, с. 317–318. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 133–135.
№ 6.

Памятная записка министра иностранных дел России С.Д. Сазонова послам в Петрограде М. Палеологу и Дж. Бьюкенену

19 февраля (4 марта) 1915 г.

Положила начало соглашению между Россией, Великобританией и Францией о проливах. Соглашение было оформлено в виде памятных записок и нот. Это давало Англии и Франции возможность будущего торга по вопросу о проливах Босфор и Дарданеллы. Согласие Великобритании на предложение России получено в памятной записке Дж. Бьюкенена⁷⁶ С.Д. Сазонову от 27 февраля (12 марта) 1915 г., Франции - в вербальной ноте французского посольства в Петрограде от 28 марта (10 апреля) 1915 г.

Ход последних событий приводят Е. В. императора Николая к мысли, что вопрос о Константинополе и проливах должен быть окончательно разрешен и сообразно вековым стремлениям России.

Всякое решение было бы недостаточно и непрочно в случае, если бы город Константинополь, западный берег Босфора, Мраморного моря и Дарданелл, а также южная Фракия до линии Энос - Мидия не были впредь включены в состав Российской империи.

Равным образом, и в силу стратегической необходимости, часть азиатского побережья, в пределах между Босфором, рекой Сакарией и подлежащим определению пунктом на берегу Измидского залива, острова Мраморного моря, острова Имброс и Тенедос должны быть включены в состав империи.

Специальные интересы Франции и Великобритании в вышеупомянутом районе будут тщательно соблюдаться.

Императорское правительство льстит себя надеждой, что вышеприведенные соображения будут приняты сочувственно обоими союзными правительствами. Упомянутые союзные правительства могут быть уверены, что встретят со стороны императорского правительства такое же сочувствие осуществлению планов, которые могут явиться у них по отношению к другим областям Оттоманской империи и иным местам.

Сборник договоров России с другими государствами. М., 1957. С. 428–429. Цит. по: Хрестоматия по истории России…, С. 381–382.

Цит. по: Хрестоматия по истории России…, С. 383–384.

№ 8.

Из доклада петроградского охранного отделения департаменту полиции о продовольственном кризисе и настроении масс

Октябрь 1916 г.

...По словам представителей рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, рабочий пролетариат столицы близок к отчаянию, и будто бы «достаточно какого-нибудь одного даже провокационного сигнала, чтобы в столице разразились стихийные беспорядки с тысячами и десятками тысяч жертв».

Почва для подобного рода эксцессов вполне готова: экономическое положение массы, несмотря на огромное увеличение заработной платы, более чем ужасно. В то время как заработная плата у массы поднялась всего на 50 процентов и лишь у некоторых категорий (слесаря, токаря, монтеры) на 100–200 процентов, цены на все продукты возросли на 100–500 процентов. По данным, собранным больничной кассой завода «Треугольник», заработок рабочего до войны, считая посуточно, был:

Чернорабочего . . . . 1 р.–1 р. 25 к., теперь же 2 р. 50 к.–3 р.

Слесаря . . . . . . . . . . 2 р.–2 р. 50 к., теперь же 4 р.–5 р.

Монтера . . . . . . . . . 2 р.–3 р., теперь же 5 р.–6 р. и т. д.

В то же время и стоимость предметов потребления рабочего изменилась следующим невероятным образом:

Угол оплачивался 2–3 р. в месяц, теперь же 8–12 р.

Обед (в чайной) . 15–20 к., теперь же 1 р.–1 р. 20 к.

Чай . . . . . . . . . . . 7 к., теперь же 35 к.

Сапоги . . . . . . . . 5–6 р., теперь же 20 р.–30 р.

Рубаха . . . . . . . 75–90 к., теперь же 2 р. 50 к.–3 р. и т. д.

Даже в том случае, если принять, что рабочий заработок повысился на 100 процентов, то все же продукты повысились в цене на 300 процентов в среднем. Невозможность добыть даже за деньги многие продукты питания и предметы первой необходимости, трата времени на простой в очередях при получении товаров, усилившиеся заболевания на почве скверного питания и антисанитарных жилищ (холод и сырость из-за отсутствия угля и дров) и прочее – сделали то, что рабочие, уже в массе, готовы на самые дикие эксцессы «голодного бунта».

Но, помимо тяжелого экономического положения, «политическое бесправие» рабочих сделалось за последнее время совершенно «невыносимым и нетерпимым»; отсутствие простого права свободного перехода с одного завода на другой, по мнению социал-демократов, превратило пролетариат в «бесправное стадо», пригодное лишь к «убою на войне».

Запрещение рабочих собраний – даже в целях устройства лавочек и столовых, – закрытие профессиональных организаций, преследование активных деятелей заводских больничных касс, приостановление рабочих органов печати и прочее заставляют рабочие массы, руководимые в своих действиях и симпатиях наиболее сознательными и уже революционизировавшимися элементами, резко отрицательно относиться к правительственной власти и протестовать всеми мерами и средствами против дальнейшего продолжения войны...

…Близкие сношения столичных рабочих с солдатами также показывают, что и в армии настроение стало очень и очень беспокойным, если не сказать «революционным»: дороговизна жизни и недостаток продуктов, переносимые с трудом солдатками, очень хорошо известны в армии через самих солдат, разновременно приезжающих сюда на «побывку»... Беспокойство солдат за оставленные на родине семьи более чем понятно и законно, но скверно то, что оно с каждым днем все более и более увеличивается и является весьма благоприятной почвой для успеха пропаганды не только революционной, но, при известных условиях, и германской. Больничные кассы крупных заводов заваливаются письмами и сообщениями «товарищей» и к «товарищам» с фронта: письма эти полны брани по адресу «виновников дороговизны» и угрожают «настоящим расчетом», когда война закончится или прервется.

Конечно, социал-демократы спешат всячески использовать создавшееся положение: выдают двойные пособия женам арестуемых рабочих, помогают беглым солдатам «пробраться на Кавказ», устраивают сборы в пользу семейств, лишившихся казенного пайка вследствие добровольной сдачи нижнего чина в плен, и т. д. ...На заводах все чаще раздаются речи активных «пораженцев», то предлагающих применять итальянскую забастовку в деле изготовления военных заказов, то сообщающих ложные и сенсационные сведения об окончательно уже решенной и намеченной на конец октября месяца всеобщей забастовке. Речам подобных ораторов не всегда и не везде верят, но к ним весьма охотно прислушиваются...

...Дороговизна жизненных продуктов и продовольственные затруднения создали среди населения массу недовольных распоряжениями высшей и местной правительственной власти, и так как социал-демократы, большевики не могли не учесть этого обстоятельства как фактор, способствующий революционизированию толпы, то ими в октябре сего года была, выпущена листовка на тему о дороговизне и продовольственном кризисе и с призывом в духе Циммервальдской и Кинтальской конференций немедленно закончить войну; подготовив же рабочие массы такими способами, 13 октября в Петрограде намечались повседневные митинги, на коих предполагалось произнести аналогичные зажигательные речи...

...Для оценки настроений и положения дел в среде социал-демократов следует отметить, что после продолжительного затишья большевики, хотя и с большим трудом, но успели сорганизовать руководящий коллектив, который пытается использовать благоприятный момент и направляет свои действия к революционизированию народных масс с целью толкнуть их затем на бунтовщические проявления своего недовольства...

Петроградский пролетариат и большевистская организация в годы империалистической войны 1914–1917 гг. Сб. документов и материалов. Л., 1939, с. 156–158. Цит. по: Нагаев А.С.., С. 135–137.
№ 9.