Судебное преследование общины Фетхуллаха Гюлена

После нескольких неудачных попыток осенью 2000 г. наконец удалось добиться начала судебного расследования деятельности Ф.Гюлена. Так, сенсацией на праздничном приеме 30 августа 2000 г. стало требование начальника Генштаба генерала Кыврыкоглу начать суд над Ф.Гюленом и таким образом выполнить давние решения СНБ по поводу иртиджа, известные в Турции как решения 28 февраля 1997 г. Отмечая проникновение реакции, иртиджа во все властные структуры, он утверждал, что затягивание судебными органами упомянутого расследования поощряет проникновение иртиджа и в эти органы: “Реакционные группы проникли во все инстанции, включая и судебные органы…” На августовском заседании Высшего военного совета, сообщил генерал, принято очередное решение об отчислении из армии офицеров, причем из 46 человек 11 уволены за связи с организацией Гюлена и другими нурджистскими группами. Среди отчисленных есть и те, кто связан с Национальным взглядом и сулейманистами³⁸. На следующий день после заявления генерала прокурор суда госбезопасности Н.М.Юксель представил в этот суд обвинительное заключение на 79 страницах в отношении Ф.Гюлена. Правда, обвинение было заочным, поскольку к этому времени обвиняемый уже полтора года находился на лечении в США.

В обвинении утверждалось, что Гюлен “при участии хорошо подготовленных и обученных в принадлежащих ему школах, интернатах и на курсах кадров намеревался отвергнуть принципы Ататюрка и ликвидировать светскую республику, чтобы создать государство, опирающееся на шариат”. В обвинении подчеркнута политика “безмолвного и глубокого проникновения” группы Гюлена в Турецкие Вооруженные Силы. Применяемая группой в отношении армии политика “притворного доброжелательства” оценивается как намерение в пику ТВС усилить полицию – с тем, чтобы в случае необходимости использовать ее против тех же ТВС. Организация Гюлена “стала самой сильной реакционной структурой в Турции”.

В обвинении с привлечением видеокассет приводятся данные по истории нурджизма, сведения о школах в тюркских республиках Средней Азии, проникновении в военный лицей Мальтепе. Отмечаются успехи группы Гюлена в кадрах госучреждений, в том числе органах образования и безопасности. Источниками, обеспечивающими влияние общины, стали созданная Гюленом “империя крупного капитала и постепенно возросшая в последние годы политическая поддержка, достигавшая подчас масштабов помощи”… “В то время как финансовая империя снабжала деньгами все связанные с группой школы, интернаты, учебные курсы и другие подобные организации, благодаря политической поддержке обеспечивалось проникновение ее в кадры госучреждений, причем преодолевались все препятствия”. Проникая в ТВС, “Гюлен одновременно зачислял детей офицеров и младших офицеров в свои школы и затем старался направить их в военные училища… В отношении ТВС демонстрировалась доброжелательность, в то же время укреплялось влияние в полиции, чтобы использовать ее в случае необходимости как противовес армии”. Группа Гюлена контролировала в целом 88 фондов (вакуфов), 20 обществ, 128 частных школ, 218 фирм, 129 учебных курсов, немало интернатов для учащихся, а также 17 печатных органов (включая издания на английском языке), газету с тиражом 250 тыс. экземпляров, телестанцию, две радиостанции с вещанием на всю страну, финансовую организацию с беспроцентным кредитованием, страховое общество.

С 1992 г. группа открыла в 35 странах 6 университетов и вузов, 236 лицеев, 2 начальных школы, 8 центров изучения иностранного языка и компьютера, 6 курсов подготовки к университету, 21 интернат. Цель создания школ за рубежом – готовить кадры администраторов для данного государства, обеспечить в будущем их симпатии к Турции, в которой к тому времени будет создано исламское государство. Отмечается в обвинении, что единственным препятствием перед группой Гюлена в исполнении этих планов были ТВС; планировалось, что за 10 лет сторонники Гюлена станут хозяевами положения и в армии.

В обвинении в скрытой форме критикуется премьер-министр Б.Эджевит, подчеркивается, что “тарикатские школы стали в последнее время модой, между тем подготавливаемые в них кадры ориентируемы на учреждение власти политического ислама, и те, кто поддерживает тарикатские школы, не могут считаться кемалистами”… В заключительной части обвинения утверждалось, что за деятельность по созданию организации, имеющей целью изменение светского режима государства на религиозный, согласно первому абзацу пункта 1 статьи 7 Закона о борьбе с террором, Ф.Гюлен подлежит тюремному заключению на срок от 5 до 10 лет.

Излагая содержание иска, “Джумхуриет” представила и другую информацию, напомнив, что группа Гюлена обладает немалой недвижимостью, аренда за которую приносит большую прибыль. Например, связанный с группой фонд Акязылы вакфы в 23 вилаетах владеет жильем, лавками, бюро, школами, магазинами, учебными аудиториями, общежитиями. Чтобы финансировать свою сеть обучения, Гюлен собирает ежемесячный и годовой взнос от своих сторонников и организаций. Так, чтобы профинансировать школы в Казахстане, его сторонники собрали в Денизли 1 млн. долл. Таким же образом он действует в Афьоне, Малатье, Кайсери и Измире. От его школ за рубежом поступают большие доходы, среди финансовых источников также упоминаются Ышык сигорта, Асья финанс, поступают отчисления и от деловых людей, состоящих в таких обществах, как Иш хаяты даянышма дернеги, Генч ишадамлыры дернеги.

Все в том же номере “Джумхуриет” Хикмет Четимкая в заметке “Почему убежал религиозный барон?” приводит заявление адвоката Ф.Гюлена о том, что “не имея возможности пользоваться по состоянию здоровья самолетом, Фетхуллах Гюлен не вернется из США в Турцию”. Автор заметки пишет, что “отставной проповедник” находится в США более полутора лет; его вывез один из министров от Демократической левой партии, возглавляемой Б.Эджевитом, по визе со сроком действия 10 лет. “Получая в Турции поддержку гражданских политиков, Гюлен одновременно устанавливает очень тесные связи в США с некоторыми лицами – врагами Турецкой Республики, к тому же разъезжающими под видом журналистов… Не сидят сложа руки и мюриды – переводят экономические инвестиции в США, получают большую поддержку от своих сторонников, особенно тех, которые находятся в республиках Центральной Азии”.

Х.Четинкая убежден, что гражданская власть по-прежнему флиртует с исламистами: “Премьер-министр продолжает оберегать религиозного барона Ф.Гюлена; госминистр от ДЛП Х.Озкан сдувает пылинки с нурджистов: М.Йылмаз на похоронах главы ордена сулейманистов К.Качара стоит в одном ряду с лидером Фазилет Р.Кутаном”. По мнению Четинкая, более половины депутатов парламента связаны с шейхами тарикатов. “Нурджисты, сулейманисты, последователи накшбанди – в ВНСТ в большинстве. Как же может через него пройти закон об иртиджа и сепаратизме? Реакционные группы преобладают повсюду – от прокуратуры до школ, от полиции до учреждений здравоохранения. Премьер-министр Б.Эджевит даже не считает нужным заглянуть в досье Фетхуллаха Гюлена, подготовленное для него вот уже год назад органами разведки… Наконец-то прокурор анкарского суда госбезопасности обратился с иском об осуждении на 10 лет Ф.Гюлена. Религиозный барон в трудном положении… Прекратятся развлечения на озере Абант в Болу, недельные турне в Москву под предлогом посещения школ”³⁹.

Тема зарубежных школ Гюлена весьма активно обсуждена в некоторых турецких газетах в связи с началом судебного расследования его деятельности. По поводу этих учебных заведений, преимущественно в странах СНГ, один из руководящих чиновников министерства просвещения заявил, что они “находятся в ведении соответствующих государств, мы можем начать действовать только по итогам судебных разбирательств”. В “Джумхуриет” высказано мнение и о том, что “школы Фетхуллаха за границей стали причиной ухудшения отношений Турции особенно с Узбекистаном; правительство этой страны закрыло все школы, открытые как Ираном, так и Ф.Гюленом. Турецкий атташе по образованию выслан из этой страны, узбекские студенты отозваны из Турции”. Отмечается также, что и религиозные кадры в школах Гюлена, и преподаватели религии от Минпроса преподносят Ататюрка как атеиста; такая ситуация вызвала сильное беспокойство особенно в Азербайджане. Приводятся и такие данные: в 13 официальных школах, открытых Турцией в тюркских республиках, “господствует Гюлен”. Библиотеки этих, казалось бы, официальных школ заполняются книгами, осуждающими светскость и Ататюрка, а также произведениями Гюлена по нурджизму. Со ссылками на досье по Гюлену отмечается, что он, уделяя главное внимание республикам Центральной Азии, “стремится расширить там зону влияния США; после распада СССР его община стала влиятельной и организованной силой”⁴⁰.

Объявление группы Ф.Гюлена “самой опасной реакционной организацией” вызвало отклик в МИДе. Министр Исмаил Джем заявил, что проблема школ за границей не относится к компетенции МИД, это – сфера интересов других ведомств; вместе с тем в газетной информации напоминается, что на недавней встрече 22-23 июня И.Джема с турецкими послами в странах Центральной Азии и Кавказа состоялся обмен мнениями о том, что “распространение и утверждение турецкого имиджа с его качествами высшего образования полезно”⁴¹.

Упомянутые меры турецких судебных инстанций в отношении Ф.Гюлена не остались незамеченными в США. В одной из своих постоянных рубрик “Джумхуриет” сообщила, что в ежегодном докладе “Свобода религии - 2000”, представленном от госдепартамента Мадлен Олбрайт, упоминаются и Н.Эрбакан, и Ф.Гюлен, и другие. О Фетхуллахе Гюлене в докладе сказано, что он является “исламским лидером” и сейчас продолжает лечение в США, что обвинения в его адрес должны быть доказаны, министр юстиции не основывается на доказательствах…⁴² В самой Турции много вопросов по поводу оценки деятельности Гюлена журналисты задают Эджевиту, одновременно высказывая и свои оценки этой деятельности. Так, Мерич Велидедеоглу пишет по поводу реплики Эджевита о том, что жизнь не одномерна, она многомерна: “Не хочет ли сказать Эджевит, что светскость – не единственная форма жития?”. “Мы с очевидностью убедились, что к формуле светскость, уважающая верующих, с прошлого года стали приспосабливать новую мерку… Но правильно ли искать признаки мистицизма у Ф.Гюлена? Есть книги Ф.Гюлена, есть целый склад его кассет, однако вряд ли в них можно обнаружить даже малейшие свидетельства безмерной любви к человеку, к природе. Разве не вчера еще мы слушали его нравоучения с экранов ТВ? В многочасовых беседах разве услышали мы хотя бы одну фразу относительно духовной жизни человека, о человеческой любви ко всему миру…”⁴³ Проблемы “школ Гюлена” коснулся и президент Турции Ахмет Неждет Сезер, когда рассказывал о своей недавней поездке по тюркским республикам. Он напомнил о кризисе между Турцией и Узбекистаном из-за этих школ, сообщив, что предложил “вместо действующих сейчас там школ открыть школы от имени турецкого государства. Такое предложение встречено положительно”. Однако сопровождавший президента в поездке госминистр Абдулхалюк Чай утверждал, что “речь не идет о категорическом желании президента закрыть упомянутые школы”⁴⁴.

Организация заявляла о себе и позже – в 1998 году в связи с событиями в Батмане и Солхане. Привлечение сторонников обеспечивается через местные мечети. Там же, в мечетях осуществляется религиозное обучение. Местами встреч являлись и издательские общества. Учреждались для привлечения учащихся учебные курсы на уровне среднего и даже высшего образования⁴⁸. В 1999 г. силы безопасности в Диярбакыре после ознакомления с некоторыми захваченными у “Хезболлы” документами установили, что эта шариатская террористическая организация стремится обосноваться также в Анкаре, Стамбуле, Измире, Конье и Адане.⁴⁹ В конце 90-х гг., судя по информации в турецких СМИ, активнее всего ведет себя эта организация в провинции Диярбакыр. В числе задержанных упоминаются “интеллектуалы”, компьютерные операторы, учителя, студенты университетов, перечисляются также виды захваченного оружия, валюта, компьютерное оборудование, дискеты, литература. Приводятся случаи нападений на солдат, жандармов, гражданских служащих. Также продолжается следствие по делу арестованных в различных районах страны некоторых руководителей этой организации. Они обвиняются в подготовке заговора против конституционного режима и создания Исламского государства на принципах шариата, в убийстве 23 государственных служащих. Прокуроры, согласно ст. 146 УК, требуют для большинства смертной казни, для нескольких, согласно ст. 168, – от 12 лет 6 месяцев до 15 лет тюремного заключения⁵⁰. Суды госбезопасности занимаются также разбирательством деятельности “Хезболлах” в ильче Тарсус провинции Ичель, здесь в предоставлении помощи и ночлега членам “Хезболлы” обвиняются 9 человек: 8 из них грозит по 3 года 9 месяцев тюремного заключения, одному – 2 года 6 месяцев. 11 членов этой террористической организации арестованы в ильче Сапанджа (Сакарья)⁵¹.

Целый ряд террористических организаций действует в Турции как ветви арабских вооруженных групп. Так, по обвинению в создании в Турции террористической организации “Хизб-ут Тахрир”, членстве в ней, налаживании ее деятельности и оказании содействия 4 подсудимых приговорены анкарским судом госбезопасности к тюремному заключению на срок 4 года 2 месяца, 19 подсудимых – к 2 годам 6 месяцам, а также крупным денежным штрафам⁵². Арестованный во время одной из последних операций сил безопасности Рюштю Айтуфан, член организации “Борцы за Иерусалим” (“Кудюс савашчылар”) обвиняется прокурором суда госбезопасности X.Келешом в убийстве Ахмеда Танера Кышлалы. Прокурор требует для него смертную казнь, для четырех других сообщников – тюремное заключение до 5 лет за помощь организации и предоставление ее членам крова⁵³.

Завершен судебный процесс над членами “Ислами харекет оргютю” - террористической организации в Турции, замешанной в убийстве журналиста Четина Эмеча и других актах террора. Вынесен один смертный приговор – Ирфану Чагырыджы, четыре приговора – о пожизненном заключении, 12 приговоров о тюремном заключении по 12 лет 9 месяцев тюрьмы, высказаны обвинения в адрес Ирана в том, что он косвенно участвовал в создании и деятельности этой организации. Процесс продолжался 7 лет. Основные обвинения – это “антизаконная вооруженная террористическая организация, задачей которой является свержение в Турции светского конституционного режима и создание вместо него теократического режима на основе шариата”. Отмечено в решении, что Чагырыджы создал вместе со своими сторонниками в 1983 г. общество “Хезболла”, в котором являлся “главным эмиром”. Впоследствии, в 1992 г. он и его ближайшие сообщники присоединились к “Ислами харекет оргютю”. Отмечается также, что члены организации “проходили в Иране политическое и военное обучение” и очевидно, что “деятельность организации поддерживается оружием и деньгами”⁵⁴.

После продолжительного разбирательства суд государственной безопасности Анкары определил, что массовое убийство в Сивасе 2 июля 1993 г. (погибло 37 человек) “было направлено на ликвидацию республики”. При этом подчеркивается, что действия обвиняемых были устремлены на то, чтобы опорочить взгляды и действия известного писателя-сатирика Азиза Несина, “ликвидировать важнейшие принципы конституционного режима – республиканизм и светскость”. Перед этим событием и вслед за ним неизвестными лицами были распространены листовки, в которых напоминалось, что Азиз Несин опубликовал в газете “Айдынлык” некоторые отрывки из книги Салмана Рюшдю “Стихи дьявола”, которые порочат ислам и Пророка. В листовках утверждалось также, что верующие должны сражаться с друзьями дьявола. В постановлении суда по поводу этих событий в отеле “Мадымак” в Сивасе отмечается, что “когда гибли в огне 35 человек, обвиняемые не чувствовали ни малейшего сожаления. Несмотря на крики о помощи, силы безопасности и пожарные не только не помогли горящим людям, но даже воспрепятствовали попыткам их спасти. На предсмертные крики сгорающих в огне людей никто и бровью не повел, умирающим отвечали шариатскими лозунгами, с удовольствием за ними наблюдали. Такого еще не было в турецко-исламской истории”. 33 обвиняемых были приговорены к смертной казни, согласно ст. 146 УК. Судебный процесс по этому сивасскому делу начался 21 октября 1993 г. и продолжался 6 лет 7 месяцев и 26 дней, он прерывался, затягивался, лишь после третьего расследования постановление суда госбезопасности Анкары было принято⁵⁵.

“Идеалисты”, “серые волки” и Партия националистического движения. Освещение проблемы терроризма в Турции будет неполным, если не сказать о террористической деятельности организаций радикального национализма. Оценка этого явления в современной Турции не была сделана ранее, даже при Ататюрке, и сейчас не является такой же однозначной, как в случаях с радикальным исламизмом. Власти за всю историю республики в очень редких случаях были готовы оценить радикальный тюркизм, пантюркизм, туранизм как террористическое движение, угрожающее государству. Представляющая в последние десятилетия это движение Партия националистического движения (ПНД), ее лидер Альпарслан Тюркеш, “Турецкие очаги”, “клубы идеалистов”, “серые волки” и др. организации подобного типа долгое время были надежной опорой власти против левого движения, против курдов и других нацменьшинств в стране, на “должном” уровне поддерживали накал антисоветской деятельности в годы второй мировой войны и после, в годы холодной войны. В настоящее время они готовы пропагандировать туранистские идеи среди тюркских мусульман в России, навязывать антируссизм светским режимам и элите новых государств Центральной Азии.

Не вдаваясь в подробности весьма богатой событиями, но лишь частично и редко приоткрываемой истории всех этих движений, здесь уместно осветить, бесспорно, самую яркую страницу послевоенной истории экстремистского национализма в Турции – заговор против конституционной власти во второй половине 70-х годов, остановленный военным режимом 1980 г. Террористический, даже фашистский характер заговорщической деятельности ПНД и ее организаций в эти годы, вплоть до военного переворота 1980 г. оспаривается разве только самими идеологами этого движения. В левоцентристских публикациях речь неизменно идет о “фашистском терроре, ядром которого была политическая партия”⁵⁶. В вышедшем в 1981 г. (в условиях военного режима с его строгой цензурой) ежегоднике-альманахе на английском языке сообщалось, что “Партия националистического движения в глазах многих является неофашистской политической организацией, хотя ее лидер А.Тюркеш яростно это отрицает. ПНД подозревается в широком участии в террористической активности перед 12 сентября. Молодые боевики, именуемые “серыми волками”, симпатизируют этой партии, ее взглядам. Они были антикоммунистической грозой в университетских городках, городских кварталах, замешаны в убийствах таких лиц, как журналист Абди Ипекчи, адвокат Доган Оз…” Альманах тогда, по горячим следам расследований деятельности этих организаций констатировал, что “конкистадорская ностальгия ПНД в современных политических условиях сходна с идеологией пантюркизма и национализма”⁵⁷.

Похожая оценка содержится и в американском справочном издании: “Большинство склонных к насилию правых групп относится, прямо или косвенно, очевидно, к Тюркешу и ПНД. Наиболее организованные из них, “серые волки”, были вооружены и регулярно прибегали к тактике террора”. После установления военного режима “Тюркеш и около 600 его соратников из ПНД были обвинены в совершении террористических действий или соучастии в них. Некоторые из них были повешены”⁵⁸. Можно напомнить читателю, что именно в годы разгула террора ПНД во главе с Тюркешем (также и партия Эрбакана) входила в состав двух коалиционных правительств Демиреля (март 1975 - июнь 1977 годов и июль 1977 - январь 1978 годов).

После прихода к власти военной хунты прокуратура Анкары подготовила на сотнях страниц Обвинительное заключение по поводу деятельности ПНД и организаций “идеалистов” (“улькюджю”). В этом документе отмечалось, что партия, находясь в правительственной коалиции, готовила заговор с целью установления фашистской диктатуры во главе с А.Тюркешем по типу фашистских диктатур в Испании, Италии и Германии. На день выступления военных 12 сентября 1980 г. тюркешисты контролировали 1700 легальных обществ “идеалистов”, насчитывающих 200 тыс. членов, имели около миллиона сторонников. В распоряжении ПНД находились военизированные лагеря для подготовки террористов и штурмовиков, склады оружия, радиостанции. “После захвата власти, используя тотальные методы подавления, ПНД предполагала создать национал-социалистическую, т.е. фашистскую диктатуру. Следующим шагом должно было быть превращение этой диктатуры в “государство Туран” с объединением всех тюрок и мусульман мира на одной территории под лозунгом “Одна нация, одно государство”⁵⁹.

Турецкая публицистика 80-90-х годов накопила обильные материалы расследований судов госбезопасности и СМИ относительно террористической деятельности упомянутых организаций, неизменно подчеркивая широкое участие в терроре молодежи. Так, в переизданной в 1996 г. брошюре “Признание” излагалась одиссея одного из “идеалистов” – Омера Танлака. В предисловии издателя подчеркивалось, что этому террористу-убийце всего девятнадцать лет. “Он рассказывает, как потерял человеческий облик, как участвовал в преступлениях, пытках, массовых убийствах, как проникло в его душу, его разум бессердечие… Сотни молодых людей убивают, бросают бомбы. Большинству из них нет еще и восемнадцати лет… Эти юноши бросали семьи, школы. Иного пути перед собой, кроме убийств, они не знали”. Если даже они и хотели уйти от участия в преступлениях, у них не было возможности. Сообщишь властям – люди в полиции донесут ПНД. Приходится возвращаться в партию… Она предстает перед всеми преступной вместе со своим генеральным секретариатом и руководством молодежными отделениями. Из материалов книги явствует, что Омер Танлак, будучи учащимся лицея, вступил в Анкаре в одну из местных организаций Ülkü Ocağı в 1975 г. с тем, чтобы, “как обещают очаги идеалистов, раздавить коммунизм, покончить с ним в Турции”. В те годы его организация увеличилась стремительно – с 25 до 250 человек. Инструкции в устном виде поступали от молодежного отделения ПНД, оружие перед началом акции раздавалось руководителем местной организации. Часть денег поступала из ежемесячных сборов по торговым местам. Эти же люди от ПНД представляли партию как наблюдатели на выборах, охраняли урны для голосования⁶⁰.

Мустафа Балбай пишет о левацкой анархии перед 12 сентября. К лозунгу прошлого “изменить мир” было добавлено “любой ценой”. “Их целью было срочно, пока они молоды, решить все проблемы Турции и всего мира, а главное – поддержать борющихся за свои права рабочих; во многих выступлениях рабочих они были впереди… Для них смерть означала бессмертие. Погибло 5 тысяч молодых людей. Учиться было необязательно, главное – действовать, осуществить революцию, чтобы всеми богатствами мог пользоваться народ, и только после этого придет учеба. У них были противники, которые выступали с лозунгами – “либо мы заставим их замолчать, либо они будут блевать кровью”. Эти молодые люди также верили, что такими действиями они демонстрируют любовь к родине. Их непререкаемый долг – очистить страну от революционеров… Волны холодной войны, захлестнувшие мир, отозвались в Турции кровью, расколом, страданиями”⁶¹.

Не без связи с итогами выборов 1999 г. и небывалого успеха на них ПНД турецкие СМИ вернулись к описанному выше недавнему прошлому этой партии и ее “спутников”, воспользовавшись круглой годовщиной – 20-летием упомянутого военного переворота. Эту годовщину дружно отметили все, напомнив нынешней молодежи, молодому электорату, как действовали не только леваки, но и ПНД, “серые волки” и “идеалисты” в те несколько лет террора. Эти воспоминания воспроизводят действительно кровавую картину, в них достается и военной хунте. Председатель Союза коллегий адвокатов Турции Эральп Озген утверждает, что приказы главы хунты генерала К.Эврена о расстрелах полностью противоречат праву. Если сведения о таком преступлении поступали, следовало задерживать подозреваемых и передавать прокурору. Единолично приказывать убивать, расстреливать – такое возможно только при средневековой власти, а не в правовом государстве. Председатель Вакуфа прав человека Турции Яауз Онен пишет, что “пока не будет проведено судебное расследование режима 12 сентября, пока его инициаторы не предстанут перед прокурором, демократизация невозможна… Поэтому Турции необходимо очиститься от остатков авторитаризма и милитаризма, ей, подобно Испании, следует пройти процесс очистки от всех органов и институтов, свойственных фашистским режимам. Как и в Италии, надо выявлять гладиаторов и избавляться от них. До сих пор наши гладиаторы бродят по телеэкранам, а их следует судить, как Пиночета”. Председатель Вакуфа Общества прав человека Турции Невзат Хельваджы напоминает, что “наказания определяли не органы правосудия, а хунта в составе 5 человек. Это в полном смысле фашистский подход. События в нацистской Германии носили аналогичный характер”⁶².

Высказываются обвинения в адрес некоторых генералов за их сотрудничество с правыми экстремистами. Хикмет Четинкая задает вопрос: “Существовала ли в Турецких вооруженных силах связанная с А.Тюркешем хунта, действовавшая против “хунты 12 сентября”? Он приводит свидетельства того, что некоторые генералы от хунты, например Реджеп Эргун, “оберегали банды “идеалистов”, были на стороне Тюркеша и его сподвижников, в оппозиции к Кенану Эврену.” Названный генерал занимал важные посты в органах безопасности, обстановку перед военным переворотом 12 сентября оценивал иначе, нежели Кенан Эврен. Одним из его коллег по работе, советником по правовым вопросам в органах безопасности был родственник А.Тюркеша. Позднее Р.Эргун был избран депутатом от АНАП, одно время работал консультантом при аппарате президента Тургута Озала⁶³. О том, что заодно с тюркешистами были и некоторые полицейские, явствует из протоколов допросов участников левацких выступлений. Так, Огузхан Мюфтюоглу, подозреваемый в участии в левацких вооруженных акциях, свидетельствует об учиненных над ним сторонниками ПНД – полицейскими допросах под пытками. Они готовили протоколы его допросов, часами обливали ледяной водой под сильным давлением, били ногами или палкой до потери сознания, превратили свою жертву в инвалида⁶⁴. Айдын Энгин сравнивает события 12 сентября с переворотом Пиночета в Чили. “Тысячи и тысячи интеллектуалов, прогрессивных деятелей, патриотов были задержаны, подверглись пыткам, остались изувеченными… Те, кто обагрил свои руки кровью в событиях, предшествовавших 12 сентября, кто породил обстановку гражданской войны, понесли легкое наказание, а совсем юным мальчикам были вынесены и исполнены смертные приговоры. 9 лет Турция истекала кровью”⁶⁵. Генеральный председатель Общества прав человека Турции Хюсню Ондюль напоминает, что дело не ограничилось тогда роспуском парламента, отменой конституции, закрытием партий, арестом их имущества. Было задержано 650 тыс. человек, 1 683 тыс. занесено в полицейскую картотеку, привлечено к суду 230 тыс. человек. Смертные приговоры были вынесены 517 чел., из них повешено 50 осужденных. По статьям 141, 142 и 163 УК подвергнуты суду 71 тыс. человек, 388 тыс. были лишены загранпаспортов, 30 тыс. уволено с работы, 14 тыс. лишены гражданства, 30 тыс. покинули страну как политэмигранты, 300 человек погибли при невыясненных обстоятельствах. Документально подтверждена смерть от пыток 171 человека. Была приостановлена деятельность 23 677 обществ, уволено 3 854 учителя, 120 преподавателей университетов, 47 судей; 400 журналистов осуждены в целом на 4 тыс. лет тюрьмы, 3 журналиста застрелены⁶⁶.

Период официального осуждения в Турции правого терроризма завершился с наступлением 90-х годов и распадом СССР, когда Турцию охватила эйфория “братания” с только что возникшими новыми государствами Кавказа и Центральной Азии. Началось стремительное возрождение ПНД, “серых волков”, “очагов идеализма”. Выступив 12 декабря 1991 г. на заседании парламента, Тюркеш призвал “откликнуться на критическое состояние турецких республик Азербайджана, Узбекистана, Казахстана, Киргизстана и Туркменистана”. Напомнив присутствующим, как упрекали его прежде “в шовинизме и мечтательности”, он заявил, что отныне, при единстве 200 млн. турок в мире, “туранизм уже не фантазия, а реальность”⁶⁷.

В интервью газете “Хюрриет” 12 января 1992 г. 75-летний Тюркеш так ответил на вопрос корреспондента – начинается ли после распада СССР золотой век туранизма: “До золотого века еще далеко, сделан лишь небольшой шаг, правда, вселяющий надежду. Естественно, они ждут, что Турция возглавит это движение. Однако я не считаю, что турецкие власти и интеллектуалы подготовлены к тому, чтобы взять на себя это руководство. Мы от принципа туранизма никогда не отказывались, даже на суде, находясь в тюрьме. Сейчас этот принцип воспринимают многие, что нас радует”⁶⁸. Когда в августе 1994 г. делегация Рефах посетила Юго-восток Турции, ее глава, Ш.Казан, “пришел в ужас” от увиденного там. “Спецкоманды серых волков не скрывали, кто они. Некоторые отряды используют их приветствия. Что это – госохрана или пропаганда партии? Они опасны, я все это расскажу в парламенте”⁶⁹. Если судить по появлению “серых волков” в Азербайджане, куда часто наведывался в те годы Тюркеш, и в Чечне, то очевидно, что они не отказались от идеи объединения “внешних турок”, в том числе тех, кто живет в России и в других странах⁷⁰. На парламентских выборах 1995 г. ПНД получила 2,3 млн. голосов (8%), едва не преодолев барьер, позволивший бы ей стать парламентской партией. Тюркеш отметил это, призвал не преуменьшать такой факт⁷¹.

Соответственно восстанавливали свои ряды и очаги идеалистов. Возобновивший свою деятельность журнал “Очаг идеала” из номера в номер на внутренней обложке публиковал патриотические призывы – “от имени вождя” (“Başbug'dan”), скончавшегося 4 апреля 1997 г.: “Действуй, турок, пора проснуться! У тебя не осталось Румелии, мадьярских земель, Сирии и Ирака, нет Палестины, Египта, Триполитании, нет и Туниса с Алжиром, нет Крыма и Кавказа. Осталась лишь последняя частица родины! Действуй, как Бозкурт (“серый волк”), берись за дело, трудись, пусть возродятся прежние времена. Вновь разверни навстречу горизонту победоносные славные знамена. Великая Турция – превыше всего. Да возвысится наша славная Турция!”⁷²

Свидетельством забвения и реабилитации турецким обществом правого террора конца 70-х годов стал сенсационный успех ПНД в 1999 г. – завоевание второго места в новом турецком парламенте (18% голосов), участие в качестве второй партии в коалиционном правительстве, сформированном в мае 1999 г. по итогам выборов. Объясняя этот успех ПНД, турецкий публицист Э.Айдын писал: “Продемонстрировав в недавнем прошлом свою полезность на антикоммунистической основе, ПНД на сей раз обеспечила свой рост благодаря той позиции, которую она заняла в отношении курдского вопроса. На этом фундаменте она обновила свои отношения с государством, обеспечила быстрый рост и правовую базу. С начала курдской войны государственная политика выполняла функцию поддержки и укрепления ПНД… Все агрессивные акции ее членов, включая линчевание, поддерживались полицией и СМИ и преподносились как реакция народа… На рост влияния ПНД в большой мере сказались и внешнеполитические предпочтения последнего периода. Перед нами стремление в эти последние 10 лет вступить на проимпериалистический путь, обеспечить себе зону влияния от Адриатики до Китайской Стены. Кемалистская концепция мир в стране, мир в мире положена на полку; расширяя связи с НАТО, Турция начала проводить политику более активного вмешательства на Ближнем Востоке, Кавказе и Балканах”⁷³.

Войдя в состав правительства, ПНД получила дополнительные возможности восстановления своего политического влияния в стране, особенно в молодежной среде. Сообщается, например, о расширении системы студенческих общежитий для приверженцев “идеализма” – по подобию “тарикатских” общежитий. Они доступны всем, кто заявляет: “Я турок и мусульманин” ⁷⁴. В печати приводятся заявления лидеров партии о готовности ее поддержать вступление Турции в ЕС лишь в том случае, если Запад не будет навязывать Турции свой вариант решения курдского вопроса. Так, зам. председателя парламентской группы ПНД Омер Изги заявил, что если ЕС станет причиной раздела страны, нарушения единства государства и сплоченности родины, невозможно будет вступить в эту организацию. “Если мой народ на Юго-востоке должен получать свои права так, как требует ЕС, смысл моей деятельности пропадает… Если ЕС будет указывать, что делать и что не делать, обойдемся без них”. Он также недоволен требованием ЕС отменить смертную казнь Оджалану и его соратникам: “В таком случае ЕС пусть нас не принимает”⁷⁵. Такая позиция вызывает критику третьего участника правительственной коалиции. Месут Йылмаз заявляет, что ПНД пора менять свое мировоззрение. Чтобы быть принятыми в ЕС, надо отменить чрезвычайные меры. “Все едины в том, что необходимо сохранять территориальную целостность и неделимость страны. Но некоторые партии считают, что не следует предпринимать какие-либо демократические шаги до тех пор, пока полностью не ликвидирована угроза иртиджа и сепаратизма. Однако можно сделать много и без уступок в отношении единства страны и принципов республики⁷⁶.” Заметным успехом партии можно считать избрание в октябре 2000 г., правда, после 3 туров голосования, на пост председателя меджлиса от ПНД упомянутого Омера Изги. Это произошло при поддержке Б.Эджевита и его партии.

Лидер партии Д.Бахчели заявляет о поиске ею новой цивилизационной стратегии для страны, способной на принципах “синтезирования турецко-исламской культуры” обеспечить преодоление отставания Турции от развитых государств. Первое условие осознания такой стратегии – “понять нынешнее время”, второе – “понять себя”. “Мир создает связи глобального масштаба, прежние культура и цивилизация оказались на таком отрезке истории, который сегодня ориентирован на принципы масштабного и нового сотрудничества и солидарности… Не утонуть в водовороте глобализации, остаться независимым от связей, провозглашаемых актерами глобализации…”⁷⁷