ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО ДУХОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МУСУЛЬМАН РОССИИ

ИЗ ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО ДУХОВНОГО УПРАВЛЕНИЯ МУСУЛЬМАН РОССИИ

К XVIII в. Россия являлась многонациональной империей, народы которой – русские, татары, башкиры, калмыки, тувинцы – принадлежали к разным религиям – православию, исламу, буддизму. Попытки насильственной христианизации, стремление установить господство православной религии оказались ку­да менее эффективными, чем естественные процессы общения и диалога. Поняв это, Екатерина II приняла ряд реформ по урегулированию отношений с мусульманскими народами страны.

«Россия – не государство. Россия – вселенная! Сколько в ней климатов, сколько народов, сколько языков, нравов и верований»², – отметила Екатерина II, подчеркнув многоконфессиональность живущих в ней народов. Одним из важных событий стало создание в 1788 г. религиозного управления мусульман Внутренней России, Сибири и Казахстана – Центрального Духовного управления мусульман России. Управление в трансформированном виде продолжает функционировать и в настоящее время.

На пути отказа от жесткой политики насильственной христианизации первым шагом Екатерины II стал закон «О терпимости вероисповеданий», принятый в 1773 г. В нем отмечалось: «Как Всевышний на земле терпит все веры, языки и исповедания, так и ее Величество поступать изволит, желая только, чтоб между подданными ея Величества всегда любовь и согласие царствовало»¹.

После подавления крестьянской войны под предводительством Е.Пугачева, в которой приняли участие народы Урала и Поволжья, были изданы указы, предписывавшие местной администрации сочетать интересы государства с веротерпимостью. Императрица дала оренбургскому губернатору О.А.Игельстрому указание открыть при мечетях татарские школы и построить караван-сараи для мусульманских торговцев. Но для стабилизации ситуации в регионе этого было недостаточно, необходимо было построить взаимовыгодный диалог с мусульманскими лидерами. С одной стороны, дать им некоторые полномочия по решению внутренних вопросов, а с другой — централизованно контролировать их действия. Считается, что непосредственным поводом к созданию Духовного управления послужила Русско-турецкая война 1787–1791 гг. Центральные власти всерьез опасались турецкого влияния на восточных рубежах империи и в этой связи деятельности мулл, получивших образование в Средней Азии².

22 сентября 1788 г. было издано «Высочайшее повеление Императрицы Екатерины II об учреждении Оренбургского Магометанского Духовного собрания», в Уфе³. В тот же день были определены полномочия и статус муфтия.

Почему именно Уфа была выбрана в качестве резиденции российского муфтия. А.Б.Юнусова по этому поводу отмечает, что город, выросший на месте русской крепости как административный центр, выглядел более привлекательным, чем Казань, где были сильны память о былом ханстве и ненависть к насильственной христианизации¹.

4 декабря 1789 г. императрице было представлено «Положение о Духовном магометанском собрании, составленное Симбирским и Уфимским наместником О.А.Игельстромом», в котором определялось подведомственное Оренбургскому Духовному собранию отношение «всех духовных магометанского закона чинов, пребывающих в разных губерниях». Этот день считается официальной датой открытия Духовного собрания².

5 декабря от О.А.Игельстрома поступили «Правила для наблюдения и исполнения Духовному магометанского закона собранию в губернском городе Уфе», согласно которым, Духовное собрание находилось под ведомством и контролем Уфимского наместнического правления.

Указ от 17 августа 1792 г. распространил на духовных служителей, заседавших в Духовном собрании, нормы «Учреждения об управлениях губерниями» 1775 г. и приравнял их к членам «средних судебных мест». В этом же документе предусматривалась ротация членов Духовного собрания каждые три года, новые муллы избирались из числа проверенных лиц – «казанских татар». С целью установления контроля над мусульманским населением тщательно регламентировалась численность мусульман, приписываемых к одной мечети, устанавливались правила назначения имамов.

Магометанское Духовное собрание проводило испытание претендентов на приходские должности в знании канонов ислама, осуществляло надзор за действиями мусульманского духовенства, строительством и ремонтом мечетей, ведением метрических книг, заключением браков (никах), имуществом мусульман, переданным или завещанным на религиозные или благотворительные цели (вакф), рассматривало имущественные споры и т.д.

После создания Магометанского Духовного собрания по всей России стали строиться мечети, в том числе одна – в Москве (1782 г.); открылись мусульманские религиозные школы. Многие татарские мурзы и башкирские старейшины были приняты в дворянство (1784 г.), мусульманским купцам были предоставлены льготы в торговле с Туркестаном, Ираном, Индией и Китаем. Мусульмане стали служить (в большом количестве) в русской армии и на военно-морском флоте, где были учреждены специальные должности мулл, ахунов и муэдзинов.

В 1787 г. по указу Екатерины II в России впервые был напечатан полный арабский текст Корана (Санкт-Петербург), предназначенный для свободного распространения среди мусульман¹.

Первым муфтием Духовного собрания стал Мухамеджан Хусаинов (1756–1824). Указ о его назначении был издан 22 сентября 1788 г.

М.Хусаинов принадлежал к авторитетному среди мусульман роду: его дед, Мансур хазрат, первым из жителей Поволжья поехал учиться в Бухару, написал книгу «Таракаыйбия Мансурия» на персидском языке. В 1785 г. был назначен на должность ахуна при Оренбургской пограничной экспедиции, выполнял дипломатическую миссию в общении с народами Казахской степи, четко следуя назначениям правительства. Еще в начале 1870-х гг., во время обучения в медресах Бухары и Кабула, он выполнял задания Коллегии иностранных дел по сбору информации и пользовался доверием наместника О.А. Игельстрома². Как видим, выбор пал на верного правительству подданного.

Первый муфтий активизировал деятельность по распространению пророссийских идей через духовное влияние. Он призывал казахов подчиняться Российской империи и добился в этом успеха – казахские старшины и муллы признали над собой духовную власть российского муфтия.

В начале XIX в. М.Хусаинов предпринял попытку выйти из тотального подчинения русским властям: представил проект по кардинальной реорганизации структуры Духовного управления мусульман. Муфтий предложил создать в Санкт-Петербурге Центральную коллегию по мусульманским делам и учредить ее филиалы в наиболее густонаселенных мусульманами губерниях. Он также поднял вопрос о расширении полномочий муфтия и Духовного собрания. Однако его стремления правительство пресекло жестким отказом.

Духовное управление мусульман продолжало находиться под контролем наместнического правления. Все законодательные акты, затрагивавшие интересы Духовного собрания и мусульман вообще, принимались в Санкт-Петербурге, но только после согласования с местными властями, т.е. оренбургскими губернаторами. Центр считал, что наместники на местах лучше разбираются в обстановке.

Расколы имели место в самом Духовном управлении мусульман. В Пензенской, Саратовской, Симбирской, Казанской губерниях духовенство выступало за учреждение местных духовных правлений, добиваясь независимости путем децентрализации Духовного управления.

Известно, что в 1808 г. в Казанской губернии мусульманское духовенство и купечество при поддержке местных властей потребовали создания независимого религиозного учреждения. Оренбургское губернское правление, долгое время отрицательно относившееся к нововведениям в области государственного управления исламом, в 1922 г. признало необходимым образовать отдельные духовные собрания в каждой губернии, где проживала многочисленная консолидация мусульман. По мнению чиновников губернского правления, главной духовной инстанцией должно было стать Высшее мусульманское собрание в Санкт-Петербурге, где бы заседали наиболее почитаемые ахуны и рассматривались все апелляции на решения местных органов. Но Духовному собранию удалось отстоять свои полномочия, указ Сената от 1 декабря 1826 г. подтвердил компетенцию религиозного учреждения при решении семейно-брачных, имущественных и иных дел¹.

После смерти М.Хусаинова большую активность в выдвижении кандидатуры на должность муфтия проявили некоторые казанские муллы. В сентябре 1824 г. они предложили на усмотрение Министерства народного просвещения кандидатуру старшего ахуна Большой Казанской мечети Габделсаттара Сагитова. Оренбургский генерал-губернатор П.К.Эссен предложил своего кандидата – Габдессаляма Габдрахимова.

Г.Габдрахимов (1765–1840) обучался в медресах Каргалы и Оренбурга, где хорошо освоил арабский, персидский и турецкий языки. Высшее духовное образование получил в медресе первого прихода Казани. В 1799 г. он был утвержден имамом и учителем в Оренбурге, а в 1805 г. удостоился звания ахуна и мударриса¹.

При выборе между кандидатами на пост муфтия Александр I отдал предпочтение оренбургскому ахуну. Попытки казанской общественности выдвинуть свое духовное лицо в управление Духовным собранием не имели успеха. Недоверие к населению бывшего Казанского ханства со стороны правительства было явным.

При Г.Габдрахимове полностью был укомплектован и даже расширен штат в Духовном управлении. Большое внимание муфтий уделял благоустройству Уфы, в годы его правления было возведено много новых религиозных учреждений.

После Г.Габдрахимова должность муфтия Духовного управления занимали: в 1840–1862 гг. – Г.Сулейманов (1786–1866), в 1865–1885 гг. – С.Тевкелев (1805–1885), в 1885–1915 гг. – М.Султанов (1837–1915) и др. После 1917 г. была введена система выборов муфтия. Последующая антирелигиозная политика Советского государства значительно ограничила функции Духовного управления².

Подводя итоги, отметим, что учреждение Центрального Духовного управления мусульман России означало отказ русского правительства от конфронтационной, силовой политики по отношению к мусульманам империи и переход к сотрудничеству. Ислам официально был признан в качестве одной из основных религий государства.