Старец Иоанн Оленевский (1854 – 1951)

Старец Иоанн Оленевский (1854 – 1951)

Иерей Иоанн Васильевич Калинин родился 29 августа/11 сентября 1854 года в селе Оленевка. Мать будущего подвижника, Ксения, много слёз пролила она, когда молила Господа о спасении души и помиловании рожденного вне брака мальчика. Отец Ксении строго наказал дочь за ее грех и выгнал ее из дома, а когда смягчился, построил ей келию около церкви. Ваня посещал службы в храме сначала с матерью, а потом и самостоятельно. (Ксения рано умерла. Мальчика воспитывали родственники.)

С малых лет Иван решил посвятить себя служению Богу и ближним. Он рано научился читать, был псаломщиком, прислуживал в алтаре, пел. Всегда старался бывать на службе в храме. С детских лет отказывался от мяса, по ночам тайно молился, днём сапожничал, вязал платки и чулки. Материнскую келью два раза поджигали, а потом поместили в ней пушную артель, а Иван переселился к двоюродной сестре Наталье.

Несколько раз подвижника избивали в лесу Однажды, когда он молился в лесу, его избили и привязали к дереву. По милости Божией, его нашёл местный мужик и принес еле живого в деревню.

Иван Васильевич в возрасте 65 лет был рукоположен в сан диакона и служил в храмах Оленевки и Соловцовки, находясь за штатом. Многое пережил старец, поэтому близко принимал к сердцу беды и печали страждущих.

Многие верующие приходили к прозорливому старцу за утешением, в годы безверия по ложным доносам подвижника трижды арестовывали, по несколько месяцев держали в пензенской тюрьме, несмотря на его преклонный возраст. После освобождения старец вновь принимал страждущих. После ареста родные боялись брать к себе старца, боялись гонений со стороны властей.

Когда в 1946 году возобновились богослужения в соловцовской Сергиевской церкви, Иван Васильевич служил диаконом в этой церкви. 2 сентября 1946 года епископом Михаилом (Постниковым) он был рукоположен в сан иерея.

Полтора года прожил подвижник у благочестивой Евдокии.

Из воспоминаний Евдокии: «... Он страдалец, много перенес. Не один раз рвались в дом, хотели совсем убить его. Часто обыск производили, в тюрьме просидел полгода. Из тюрьмы вернулся, Наталья его не стала держать: за ним слежка, народ к нему ходит. Полтора года у меня в Николовке прожил... Он... пришел ко мне, и стал народ к нам ходить, все время в страхе жили. По ночам батюшка молился тайно и по книжке, и в темноте, штаны все протер, коленки худые у штанов. Ноги плохо двигались, а поклоны он клал много и легко. Меня вразумлял: «Смотри, не показывай свою молитву. Господь любит тайно: три поклона, но тайно...»

Кровать у старца была длиной в половину длины его тела, он спал всегда скрючившись, никогда не вытягивался. Грубый войлок заменял его матрац, а старое тонкое байковое одеяло всегда укрывало его тело... Кушал он, как дитя. Я молодая, мне мало, а он даст кусочек, а мне мало, я есть хочу. «Не сердись, так надо», - говорил он в утешение. Мясо он не ел всю жизнь, пил чай, хлеб ел очень помалу, картошку не досыта, а когда Пасха, разговлялся - одно яйцо очистит и все. Старец терпеливо переносил все утеснения, преследования, гонения, изгнания, насмешки, побои, два пожара - всевозможные нападки и со стороны людей, и диавола, никогда не жаловался и не обвинял обидчиков: «Бог с ними, Бог с ними, Бог с ними!» - по три раза всегда выговаривал старец смиренным сердцем, без малейшей тени злобы... «Ой, что делается в церкви», - говорю ему. «Дуня, не ужасайся, к тому дело идет. Идет дело ко Второму Пришествию... Но на каждом месте Господь... Открывай чистое сердце и молись», - говорит старец, а сам вяжет чулок...

У Наташи прожил три года, а тут начали раскулачивать. Миром-собором откупались деньгами, чтобы его не гоняли. Начался Великий пост, в который он ел по одной просфорочке в день и пил святую воду глоток-два, и диавол отомстил: какие-то забрались в келию, избили его, а Наталье приказали молчать. Мы его обнаружили утром: валяется чуть живой, весь в синяках с кровавыми подтеками, хрипит и говорить не мог с месяц - видать, его душили, на шее отпечатались пальцы синие. И как он остался живой? Это враг отомстил ему за его великий подвиг поста.

Владыка Кирилл прислал ему врача из Пензы на своей машине... Чего он ответит врачу? Станет ли сообщать свои тайные подвиги и войну с лукавым? Нет, он молчал, а следов побоев уже не было... Так и сообщил врач Владыке: «Он ослаб от поста, у него высох желудок». Понял Владыка Кирилл, с каким великим старцем он имеет дело, и после этого ничего не предпринимал без его совета: бывало, или Ваню пошлет, или Мишу - своих послушников - к нему за советом.

В течение всей жизни батюшка несколько раз пропадал в лесу: что он там делает, никто не знал, кроме Бога... Ищут-ищут его и не найдут...»»

Из рассказа Надежды К.: « Когда в Соловцовке не было храма, старец ездил в Князевку в церковь. Кто-то придумал, что батюшка будто бы не велел идти в колхоз, а потом приходили просить прощения у него. После этого пришли два милиционера, забрали нашего старчика. Допрос был месяц, ежедневный, тяжелый. На Казанскую, в трескучий мороз осенью 22 октября, посадили его в грузовую машину, полную мешков, натрясли и привезли в тюремную больницу из Кондоля - 45 километров от Пензы, где допрашивали... Я достала три тысячи денег, завернула в газету и поехала в Москву. Через два месяца мне прислали: "Освободить". Дескать, ездил в церковь, там помогал, а за работу ничего не брал, воспитывался сиротой, малограмотный, жил в бедности... и освободили.

Один мужик, Павел, хотел застрелить старца, но не смог, а только ударил клюшкой по голове. А когда батюшку избили в келии, мы приехали, он лежал на своей лежанке с епитрахилью, половина лица багровая, а на шее заметны пальцы, как его душили, и голос пропал, видать, его сильно били. Они, наверное, подумали, что его до смерти убили, и ушли, а он ожил. Долго он тут страдал, но ничего никому не сказал, как немой. Белые носки были в крови, волосы взбудоражены. Заявлять он не велел... Один глаз долго был синий. Избили его 26 марта (1951г.), а 24 июля он умер...

Он всю жизнь ел мелкую картошку. Последнее время хлеб совсем не ел, а только высасывал и отдавал птичкам. Долгое время - годы - и молока не пил, а когда заболит горло, пил стаканчик горяченького, но это случалось очень редко. Одним словом, старец строгой жизни нес постоянный пост и говение. К такому посту он приучал себя с детства, постоянно принимая пищу все меньше и меньше, а мясо для него не существовало вовсе, и не знал его вкуса, а рыбу он забыл еще смолоду. Картошка, чай и хлеб в очень ограниченном количестве. Иногда порадуется грибочкам, принесенным ему, попробует один, остальное отдаст...»

Когда двоюродная сестра старца умерла, остались три дочери и сын, он помогал помогал им и материально, передавал продукты и деньги.

Приведём несколько свидетельств прозорливости старца: «Когда Егор Ярочкин из Краснополья был в плену, его родные пришли к старцу рассказать, что он без вести пропал, не знают как поминать. Старец утешил: «Жив, жив, жив, вернется. Скоро Егор вернулся домой.

Одна старушка поехала к батюшке спросить: жив ли ее сын, пропавший без вести. По дороге она вспомнила, что вчера мылась и крест забыла на себя надеть. И как только зашла к старцу стала извиняться: «Крест я дома оставила, батюшка».

-На тебе крест, что ты ко мне

-Нет, батюшка, дома оставила.

-На тебе крест. Ну, что ты ко мне, говори.

-Сын у меня пропал без вести.

-Жив и здоров, ступай- коротко ответил старец.

Старушка приехала домой, когда стала снимать кофту, выяснилось крест висел на спине (зацепился за лямочку).

Многие верующие исцелялись по молитвам подвижника, были случаи исцеления и раковых больных.

Незадолго до своей блаженной кончины старец говорил своим духовным чадам: «На могилку ко мне приходите, оттуда помогать буду». Он указал и место, где его следует похоронить, много лет он молился на этом месте. 24 июля /6 августа 1951 года старец отошёл ко Господу. Его похоронили на том месте, которое он указал на деревенском кладбище в деревне Оленевка, в 30-ти километрах от Пензы.

Из воспоминаний Натальи Володиной: « Умер отец Иоанн в 1951 году 24 июля по старому стилю в понедельник, а я приехала во вторник, и ночь ночевали в церкви... В это время нога у меня болела от ушиба, шла я хромая. Народу много шло. В темноте в церкви свет горел яркий, как от электричества, даже в купольных окнах сиял свет яркий-яркий. Думаю, что это у них - есть ли электричество? А когда вошла, оказалось: стоит со свечами только 4 подсвечника. Ночь все молились. Миша читал Евангелие, а мы стояли и молились. Все плакали и прикладывались к кресту и Евангелию, положенному на грудь, и к ножкам, и к ручкам. Я с больной ногой простояла всю ночь, забыв про нее, а утром только догадалась, что она у меня выздоровела - исцелилась у гроба, как будто и не болела. После обедни отпели и потом несли, а птицы встречают, стайками подлетают к нему, взовьются - и опять к гробу. Люди по дороге кидали траву, ветви, цветы, вещи. Солнце играло, как на Пасху: небо, видать, радовалось такому великому празднику: на свет Божий родился праведный святой, блаженный мученик и чудотворец. Небо ликовало, встречая его победителем. Ангелы и святые славили Господа, который сотворил такого человека. Солнце и наряжалось, и играло: множество людей то станут желтые, то красные, то зеленые, то еще какие-нибудь, и гроб, покрытый белым, менял свой цвет. Вокруг солнца круги меняются, и какой цвет у первого круга, таким цветом все на земле окрашено. Меняется круг - меняется цвет на земле...

Принесли на кладбище, и благоухание распространилось по всему кладбищу. Это благоухание сопровождало батюшку везде, и многие чувствовали его еще при жизни старца. Народу съехалось со всех сторон... Отпевало батюшку все духовенство во главе с отцом Димитрием, был и диакон из Пензы. Отец Димитрий произнес речь о старце, как о святом человеке. Старец сам указал место, где его похоронить. Он на это место часто ходил и молился...»

Было собрано много свидетельств о случаях исцеления на могиле подвижника. Известен случай исцеления на могиле подвижника женщины Марии, страдавшей от духов злобы двадцать лет. На следующий день после исцеления в храме после службы Мария призналась: «Двадцать лет я падала в церкви, и мне говорили, что лаяла по-собачьи, а сегодня не упала. Батюшка на могилке мне помог».

Многие годы на могилу подвижника за утешением приходили верующие люди, а 24 июля/6 августа 1996 года, в день 45-й годовщины упокоения, по благословению владыки Серафима останки праведника были перенесены из деревни Оленевка в ограду Троице-Сергиевской церкви села Соловцовки Пензенского района, где старец служил в последние годы своей жизни.

На торжестве по случаю канонизации святого Преосвященнейший Филарет, епископ Пензенский и Кузнецкий сказал: «Мы обрели еще одного святого - ходатая и молитвенника перед Престолом Божиим за всех нас. Будем же достойны светлой памяти священноисповедника Иоанна Оленевского. «Открывай чистое сердце и молись», - постоянно говорил старец. Пусть эти слова станут для всех нас его духовным завещанием».

По молитвам святого в августе 2001 года получила прозрение пятилетняя девочка, слепая с рождения. У иерея Виталия в феврале 2005 года тяжело заболел сын Алексий. Лицо трехлетнего младенца, сильно опухло, долгое время держалась высокая температура.  После обследования врачи обнаружили раковую опухоль в накостнице левой щеки. Иерей Виталий причащал младенца и служил молебны перед ракой с мощами святого праведного Иоанна, прося его молитв пред Богом о младенце. Через одиннадцать дней сделали повторный анализ - опухоль исчезла. Младенец выздоровел.

Люди, с верою притекающие ко святым и многоцелебным мощам, получают утешение и исцеление, благодарят Бога и угодника Его Иоанна.