Стена «И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом; идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит» Посвящение
Нужна сучка-спаниель для случки с кобелём, с родословной
жүктеу/скачать 366 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Русские оставайтесь вы наши белые рабы !
- А Кутузова целовалась с Исмаиловым Тимуром в туалете Макс бык и лох Аселька
- Стасик – пидарасик
| Нужна сучка-спаниель для случки с кобелём, с родословной. Сегодня вышел на прогулька мен показал што житель и гаражан горада думбурк немношко портя внешний вид стенка коегде окурк мусар валяй, мен хотел сказать нильзя марай горат лисо республик. А сейчас я на пенсий немношко не получай нерегуляр на почта и немношко не хватай до палучка. Я как бывший преподал хотел бы чтобы наше праввительств больше уделяй нуждам пенсионер. Прашу писать па существу вапрос.доцент Лиев. Русские оставайтесь вы наши белые рабы! Фрицев гнали до Берлина, вас погоним до Пекина. Писать на стенке строго воспрещено Штраф 1000ру Динка дура и коза. Маринка сука Макс пидор Стасик и маринка = любовь Стасик и Андрейка педики.
Итак, я продолжу свои граффити. Неделя в столовой прошла быстро, и я вышел погулять и размяться. Кормили сносно, но без уважения. Тумер сказала: мне надоел этот кот, который лежит под ногами и я спотыкаюсь о него, чуть ногу не сломала. Она не понимает мои совершенства! Ибо что я должен делать, как не лежать, переваривая пищу? Как не смотреть чудесные сны про зелёные лужайки с пчёлками и юными прелестницами? Я лежу не прихоти ради, а для красоты и уюта. Я лежу, как тигр напитанный добычей. Бригадир сказала: этот кот. Другие повторили. Кот – животное безобидное и ленивое. Никому не причиняет зла. Я заметил сбоку колбаску, завёрнутую в бумагу. Сделал вид что вышел погулять и, когда все вышли, вернулся и потянул за шнурок колбаски. Колбаска выползла, сверкая боками, источая ароматы. Я сказал тихо: мао. Пришёл сторож и не сказал слов приветствия. Я понял. Что с ним стряслась беда. Сторож подтвердил мою догадку:» Эх. Василий Тимофеевич, мне бы твои заботы. И почему я не кот? Поел, поспал ! А меня обокрали. Васька! Бомжи похитили сумку с книгами. Одна чужая из собрания сочинений. Что я скажу человеку?» Да. Эти бомжи ни такие уж и тихони. Они со временем теряют нюх, дерутся, воруют…. Эх, брат. Человече! Нашёл из-за чего силы тратить и расстраиваться! Я пытался успокоить сторожа, тёрся о его ноги, урчал. Но долго он не мог успокоиться, рвал на себе одежду и посыпал пеплом голову. Но всё-таки немного утих, уснул. И я убеждаюсь в лечебных свойствах нашего существования. Мы несём позитив. И вот я узнаю от знакомых котов, побывавших в странах «золотого миллиарда». Что мы стали едва не самым большим баловнем человека. Хотя древний Египет давно преклонялся перед нашей породой и до сих пор балуют и кормят одичавших котов и кошек! На кошку сегодня работает целая индустрия по производству кормов, лекарств, шампуней. Развита кошачья ветеринария. Целая развлекательная сеть для домашних кошек и котов. Правовое законодательство стоит на страже кошек и котов. Появились кошки и коты-миллионеры! Появились подразделения полиции в защиту домашних животных и кошек, в частности. В защиту выступают целые организации во главе с кино и поп звёздами. Вывод: в результате естественного отбора домашняя кошка развила в себе такие свойства и привычки, которые позволили ей управлять и манипулировать обстоятельствами и людьми. Раньше среда формировала кошку. Теперь кошка формирует среду. Дальнейшая надобность в эволюции отпадает. А как с человеком? Вершиной творения? Ведь и человек способен лечить. Придумал кучу лекарств. Но вот болеют чаще и сильнее. Злость их убивает. И среда, которую они сами испоганили. Они эволюционируют, но в обратную сторону. Бедолаги! Дядя Боря ты не прав! Горбач всё заварил с раиской! Мишка по европам шастает денежки от своих неправедных трудов собирает, а здесь отдуваемся за него! Ничего нет – ни державы, ни армии, ни уважения к нам старшему поколению. За державу стыдно. Покайтесь пока не поздно, близко Царствие небесное. Грядёт Спаситель мира Иисус Христос! Бог любит вас! Я оставил сторожа, чтобы не быть предметом его ярости. Здесь много суеты. Вперёд на лоно природы! Я, не спеша, окинув глазом окрест себя, мягко спрыгнул на землю и лёгким скоком на лужайки и ручейки. Здесь в удалении от городского шума собираются весёлые думбуржцы и четвероногие друзья. В разгаре весна, а значит веселье. И вот лужайки сияют, потоки журчат, птицы поют, воздух ровный, урюк и абрикос цветёт. Собаки бегают друг за другом, играют, танцуют, дурачатся и шкодят. Моя делянка окружена купами шиповника, барбариса и тамариска. Здесь сущая благодать. Немного подремал, вполглаза, поглядывая в ручей! Где нет-нет да плеснёт хвостом гольян или пескарь. Лапой вжик и он на коготке. К вечеру вновь появляются собаки целыми стаями – шумят, гомонят, обнюхиваются, кусаются, машут хвостами. Сшибают друг друга, визжат. Облизываются, обнюхиваются. Но вот собаки убежали, появляются кошки и коты. Начинаются другие игры и голоса. Слышу любовные рулады, шип, утробные завывания. Эти арии и песни сродни северным горловым напевам. Из одного куста слышу: мау-мау-мауси, хочу видеть кошауси. Ноу мауси не пришлауси и я пошёл восвояуси. Я слышу из другого куста тоном повыше: моу-моу-моуди, как долги ночи, светлы дни, скорее киска приходи. Поют и дуэтом: моу-моу – котоу, мау-маукошау. Рулады затихли, начались бои и сечи. Я выхожу и кричу: я – рьяный тигр. Но тут выходит какой-то зверь с огненными глазами, с усами и хвостом, весь полосатый, холодный и злобный и он прорёк: кто сказал мяу? Я хладнокровно промолчал, согласно своей совершенной никогда не подводившей тактике. Зверь приблизился ко мне, словно ифрит, двинул лапой в бок как бревном. Дунул мне в морду, подобно буре, и я почувствовал силу и мощь мохнатого чудовища с большим хвостом, острыми когтями и отвратительным дыханием. Он прыгал за мной аки пёс, но я уклонялся от нападения. Он делал всё, чтобы досадить мне и причинить неприятности: бил, колотил, рычал, дул, мотал хвостом как дракон, не давая сказать ни слова и, сам ничего не говоря. Я бежал от него ловко и умело, стремительно и неутомимо. И я слышал за хвостом его злобное дыхание, видимо, он пытался догнать меня и учинить скверное. Но я обманул его хитростью и тактикой. Когда он был совсем рядом, я запрыгнул на дерево и мудро изрёк: о, великий и неустрашимый зверь! Твоя мощь непоколебима, твои совершенства неоспоримы, ты грозный царь и повелитель на всех лужайках, ты это доказал делом. И этот зверь замер и прислушался, не замечая, какие тенёта я плету. Я перепрыгнул на другое дерево, ещё и ещё и в кусты! И был таков. А, усатый-полосатый остался, не солоно хлебавши. И вот таких недальновидных котов появляется всё больше и больше, они спускаются с холмов, выходят из подвалов. Я называю их варварами и неучёными мужами. Мало говорят, но больше воют и дерутся, хамят, и большую часть времени проводят с моими подружками на моих лужайках. Никакие доводы они не воспринимают. Хотя много ли я хочу от них? Дедушка парамон, пришед домой часто поцарапанный, с рваными боками, говорил: поймите правильно, не всё коту масленица, хорошего – помаленьку. Мы видели его запёкшую кровь, сострадание и возмущение поднимались в наших сердцах. Дедушка, кто же это вас? И дедушка, глядя вдаль, отвечал: поймите меня правильно, обидно. Просто обидно. И пусть не лезут. Они не едят как все, принюхиваясь. Они заглатывают пищу как псы. Без страха. Бойтесь голодных и ненасытных, ибо они непредсказуемы. Берут не спрашивая, берут чистое, дают гнилое, приходят не стучась. Уходят не простясь. Любят принимать дары. Но, дедушка, почему ты не дал ему отпор? – Дети мои, не думаете ли, что зло всесильно? Что я побеждён? Раны мои кровоточат, но дух не сломлен. Бойтесь делать беззаконие. Пусть ваша совесть будет чиста. Мудрый дедушка парамон, мне его часто не хватает. Я бегу дальше и вижу в разгаре добрые пирушки: лай, хохот, свист и хлоп, людскую молвь и конский топ. Хмельные горожане всё выпили и пропели, и теперь по заведённому генералом отчаянным обычаю льют воды с различными выкрутасами. Кто дальше и выше. Ты мажуки я тута был с гирлой тачку и обмывали мерин 500 тёлка ништяк всё тиктак не заражуся? Если антибиотиков заглотнуть? Миледи организует вечера в обществе пикантных девушек без комплексов. Кузьма у тебя чайник не варит и масла не хватает, займи у Таскаева. А Кутузова целовалась с Исмаиловым Тимуром в туалете Макс бык и лох Аселька сука всем даёт Итак, я сыт и весел. Наделён всеми качествами, о которых упоминали Чистые братья и аль-Фараби: хорошее сложение, позволяющее сделать задуманное. Понятливость и красноречие. Умеренность в желаниях. Любовь к честности и отвращение ко лжи. Великодушие и презрение к богатству. Но главное – не уныние. Ибо лучше веселиться и радоваться, чем плакать. Лучше бегать и шалить, чем лежать и болеть. С утра побегал, поиграл и увидел подружку в серой шубке. Она падала и кричала: мао-мао. Громко весьма. Мы побегали вместе, и я сказал: хватит бегать, дай излить мой жар, и я зарядил пушку, накрыл и выпустил все заряды. Кошка закричала: мао-мало, будь котом, не скотом, повтори и не оплошай. Я взял все припасы и весь порох. Забил пушку и выпустил все заряды. Так что щёлкнуло как раздавленный орех. Кошка сказала: ты поступил достойно. Я понял, что я золотой кот со всеми качествами, о которых упоминал аль-Фараби. И я задумался. Что есть сокрытое и запредельное? Что нас всех разных сближает и что разъединяет? Древние горожане города Думбург, чтобы познать запредельное, использовали некий варварский способ: сорок дней держать испытуемого в бочке с кунжутным маслом и из пищи давать только инжир и орехи. У испытуемого растворяются кожа и мышцы, оголяются нервы и, вынув его из бочки, пока он сохнет, спрашивать о запредельном. Но нужно спешить, ибо вскоре человек умирает в страшных корчах. Второй способ – усекновение головы. Спрашивать голову о том, что она зрит, когда вытекает жизнь и открывается гайб, Покров. Но есть и бескровный способ – фальсафа или мудролюбствование. Фальсафа оберегает от поношения и изъяна, не даёт предаваться печали и унынию. Болезни проходят, и мы обретаем покой и мир. Может покой и мир и есть истина, к которой мы стремимся? Там за Покровом мирно сосуществуют кошки с мышками, волки с овечками? Но как же всё-таки обрести этот покой и мир, взнуздать свою похоть и всевозможные желания? Одной фальсафой вряд ли обойтись! Тогда некий лекарь рондибилис предложил 5 способов усмирения плоти: 1 вино. 2 снадобья и растения, которые охлаждают пыл (конопля, жимолость, мандрагора, цикута, кожа гиппопотама). 3 упорный труд.4 усердное умственное занятие. 5 плотская любовь. Некие отшельники изнуряли свою плоть последним способом до 20 раз в день. И весьма успешно. Но по их признанию можно довести изнурение и до30 раз. После чего эти отшельники надолго обретали покой и душевный мир. Однако, другой голод начинал мучить их – их утроба начинала урчать и сосать. Братья-отшельники решали заморить червячка, но червячком дело не обходилось! Приходилось им покидать свою обитель в поисках пропитания. Благо, что их обитель располагалась совсем недалеко от Думбурга! И проходя мимо садов и огородов, братья насыщались плодами садов и огородов, расположенных близи улиц города. Горожане намеренно оставляли на прокорм часть овощей и фруктов нетронутыми, чтобы странники и братья-отшельники, утоляли свой голод и благодарили славных жителей вольного города Думбург. Некоторые из братьев говорили вслух: почему такая милость и доброта? Ведь мы прелюбодеи и лоботрясы? Другие кивали головами, соглашаясь и добавляли: да, однако, давайте начнём новую жизнь. Начнём хвалить горожан и Создателя! Начнём молиться Творцу, хвалить, славить Его и попросим мира и покоя. Будем побольше трудиться на своих огородах. Чтобы не ходить по чужим! Да и пора жениться, дабы не разжигаться! А то эти пастушки и огородницы снятся и днём и ночью! Однако, как всё это туманно и неопределённо! Не могу представить себе рай без кошечек с пёстрыми шубками, полными боками, душистым дыханием! Без жирного куска мяса или печени! Может это не для нас котов? Может здесь наше счастье и покой? Мои размышления и мысли прервал сторож. Он взял меня за шкирку и начал трясти, ворошить шерсть на брюхе и за ушами, против шерсти и по шерсти, дуть в ухо. При этом он смеётся и радуется как ребёнок. Ибо он меня любит и холит, даёт мне и мяса, молока и сухари. Прижимает меня к груди, что я хриплю и мяукаю от боли. Сторож смеётся и говорит, что спустит с меня шкуру и сварит суп. Сторож прилежен не столько в охране имущества « что здесь воровать? Стулья или чашки?», сколько в познании сокрытого, и я многое черпаю из книг, которые он приносит, чтобы скрасить долгие сторожевые часы. И вот я царапаю свои проникновенные граффити, а в это время приближается прекрасная колесница, из которой выплывают три дивноокие красавицы зиназоярая в блистающих одеждах, а с ними три мудрых мужа с сомкнутыми бровями, в броне мужества и силы. Мужи вышли к Стене и по традиции города Думбург пролили обильные воды, соперничая друг с другом в длину и высоту, пуская от старания злые ветры. Эта славная традиция получила рождение и жизнь за последнюю победу одного из древних героев города Думбург генерала отчаянного. Генерал прославился храбростью, хладнокровием, знанием тактики и стратегии. Он начал карьеру молодым офицером, но вскоре отличился во всех сражениях, где не имел поражения. Последний же подвиг сделал его знаменитым и очень опасным генералом при защите города Думбург. Враг близко подступил к городу, окружил его и напрочь разрушил реактивной артиллерией. Но незыблемой осталась Стена, на которой показался измученный осадой легендарный генерал. « Ребята, - сказал он,- умрём, но города не сдадим. Не нам так и им не достанется, смерть проклятым оккупантам!» Снял генеральские окровавленные штаны и пролил на врагов горькие воды, а затем пустил злые ветры. Бойцы и все горожане последовали его примеру и вот уже потоки, и ветры умножились, и реки смертоносной влаги обрушились на атакующих. Враги ощутили на себе всю мерзость и позор водной атаки. Воды смыли всю боевую технику и живую силу противника. Но те, кого не смыли, не выдержали позора со стоном и криком отступили и побежали, крича от ужаса… Поражение, завершили злые ветры, которые взорвались и воспламенились от зажжённой спички. Кто не утоп, тот сгорел заживо. Стена вновь показала чудотворные свойства. На сей раз умножила человеческие горькие воды и ветры. Кто-то, из оставшихся в живых людей атакующего противника, подал апелляцию в высший суд о применении запрещённого оружия массового поражения химического назначения. А также напалма, также запрещённого. Но суд отклонил иск потерпевшей стороны, достоверно узнав, что за оружие использовал генерал отчаянный. Суд заключил: война средств не выбирает. Война есть война. Если не хочешь воевать – не воюй. Кроме генерала отчаянного были и другие герои, которые прославились на мирной ниве: художники, врачи, архитекторы, инженеры. Среди них приобрёл всемирную известность хирург печёнкин. В детстве юный печёнкин любил жестокие игры и, однажды, решил напугать старушку в подъезде стрельбой из пугача. Но пугач был сверх меры заряжен и разорвался. При этом мальчугану оторвало два пальца и повредило оба глаза. Родители печёнкины обратились к врачам, но последние развели руками. Когда печёнкин подрос, то стал сам себя врачевать и оперировать глаза и, вконец, всё испортил. Окончательно ослеп, но при этом, получив полезные навыки, стал впоследствии ведущим хирургом в одной из частных клиник. Слепым хирургом. Архитекторы спроектировали хрустальный мост, художники намалевали в красках, и преподнесли на совет палаты депутатов. Депутаты утвердили, и в городе появился десяток арочных мостов, облицованных крошкой из настоящего горного хрусталя и белого кварца, копи которого нашли на правом берегу Реки. Но популярным в городе Думбург стал неожиданно иноземец по фамилии думкопф, который в эти края прибыл с целью заработать на дорогу домой. Этот долговязый иноземец попал в русский плен в одну из войн вместе с французом. Он хорошо говорил по-немецки и подумывал репетиторствовать, но в то время французский был в моде. Но иноземец к тому же всё умел делать руками, но больше любил давать советы. Поступил в городскую полицию ефрейтором и пытался навязать военнослужащим новые порядки, которые практиковал на Родине, в далёкой Пруссии. Дисциплина и порядок во главу угла. А также маршировка и песня. Но немецкий порядок не прижился, как всё остальное. Офицеры приходили, когда хотели, а пели и танцевали после принятия алкоголя. Он предложил пиво вместо водки после бани, чем вызвал гнев и неприязнь старослужащих. Его напоили его же пивом и не пускали в туалет, заставив поступиться пруссака его другим правилом – мочиться только в специальном месте – туалете. После этого надругательства пруссак оставил военную службу и занялся предпринимательством. Мальчишкам он понаделал самокатов с железными колёсами, которые сильно шумели при езде, чем вызывал бурю восторга у пацанвы, девочкам пошил десяток плюшевых мишек из своего камзола и столько же кукол из когда-то белой рубахи. Ну а горожанам выточил курительные трубочки и свистульки из вишни, коей здесь росло как сорняк. Но славу он заслужил себе, придумав имя городу – Думбург. Первоначальное имя было короче то ли Акпак, то ли Айгене… Однажды он одел сшитую им самим малиновый берет со стразиками и того же цвета плащ, пошёл на городскую площадь и всем кого не встречал радостно сообщал «Думбург. Думбург, думбург…» Пока люди не сообразили, что добрый пруссак так называет их город. А, когда однажды думкопф, прогуливаясь по одной из улиц, присел на скамейку, и по обыкновению стал насвистывать один из военных маршей: дёйчен зольдатен дурх дер штад марширен, то его разбил один инсульт, потом другой. Добрый пруссак перестал петь, насвистывать, а затем и дышать. Здесь закончился его путь. Пруссака было жалко. Добрый был малый, пацанву, киндеров очень любил. Они отвечали тем же. Чтобы успокоить детей, решено было переименовать город в думбург. Однако, вернёмся к настоящим событиям. После пролития вод один из мужей узрел меня и произнёс: смотри какой зверь сидит и когти точит! Другой сказал: у них мясо как у кроликов – диетическое. И метнул в меня предмет. Я ловко и грациозно увернулся. После чего из кушерей вышел юноша и начал лить воды на дерево, показывая чудеса мастерства и сноровки. Из чего можно сделать один верный вывод: моче-половая деятельность находится в активном и хорошем состоянии. Другим мудрым мужам не понравилось это вторжение, и это бесстыдное, и вызывающее поведение незнакомца. Они высказали, что думали. Юноша взял 2 пальца в рот и свистанул. Тот час из кушерей выступила стайка стройных юношей. Мудрые мужи смутились, сбились в кружок и стали советоваться, щелкать пальцами, говорить друг другу пословицы типа: со своим уставом не лезь в чужой монастырь. Стройные юноши, наблюдая колебания мужей, потребовали контрибуцию. Среди них выделялся один со свежим лицом, восходящей луне подобным. Он нагибался и разгибался,прыгал и делал антраша, махал широко руками и ногами, ловко сбивая листья и ветки, поколебал небо и землю – то был весьма мужественный юноша. Мудрые мужи изменились в лице, стали бить себя в грудь и один из них с лицом варвара, подошёл к юноше, дал ему в руку. Юноша посветлел ликом, прыгнул через голову, вернулся в кушери. Мудрые мужи покачали головами, отошли и, увидев бродячего пса, решили: вот пёс шелудивый, прольём воды! Окружив, мужи пролили воды на беззащитного пса, собака в панике скрылась. После чего мужи воспряли духом, скинули одежды, и отошли в кушери, где слышны были женский смех и радость. Одна из нимф на соседней лужайке выбежала в лёгких одеждах и дрожащим от счастья голосом прокричала несколько раз: не трогайте меня! Хотя трогать её никто из мужественных прелюбодеев не собирался. Закончив любовные дела, мудрые мужи немного поели, сели на тачку и удалились. Таковы обычаи и правила около стенных лужаек! Что мы, что они все занимаемся одними делами. Впрочем, нет. Вот появились отдыхающие с большими толстыми книжками под мышками. Они будут читать, и декламировать вслух. Это книгочеи и книголюбы. Потом они будут бегать, играть в догонялки, радоваться, как дети! Братаны! Кончай хреновину писать трахаца хочуаж пищу! Жду в кушерях. Мажукистаячказамучилакачанбызапаритьпузырь паставлюбезбалды И вот я вновь на лужайках, недолго пропадал. Вернувшись, вижу много надписей и бытовых рисунков. Давно не видел афридуна. Он всё время толкует о Стене и что за Стеной. По его мнению там за Стеной горы жратвы и море кошек. Те кошки смирные и добрые. Не дерутся, а сразу дают. Встретимся с ним, перетрём эту тему. Но на чём я остановился в прошлый раз? На парамоне? Заповедь оставил – не противиться злому! Это как же? Я думаю надо избегать этого самого злого, уклоняться. Или вот другая его заповедь – нет ничего лучшего, чем веселиться и делать доброе. Вот это я понимаю! Я научился уклоняться от злого. Так было с усатым-полосатым. Выйду на лужайки, где ветерки и ароматы, благоухание и благовоние. Где ручейки и прохладные воды,по берегам которых жасмин и розы, выбегу, кликну клич: о, милая !о нимфа, к тебе взываю и кричу, улышь меня – другую захочу! Когда вырасту и стану большим, то женюсь на Ленке. В первую ночь хорошенько надрочу и зайду к Ленке! Стасик – пидарасик дурачок. Итак, я вновь на лужайках! В столовой небольшое изменение – работа в одну смену. Тамара степановна не любит котов, она может меня прогнать, но уныние не сродни мне, я найду выход. Зима прошла, и неплохо провёл время, весна в разгаре, погода чудесная. Займусь охотой. Недавно пытался запечатлеть образ мурки. Когда пришла милая мурка и увидела свой портрет, то спросила, кого я нацарапал? Я же ничтоже сумняшеся, ответил: это ты, мурка, возлегши на лужайках. Мурка удивилась и сказала: тебе, васька, башку снесло. И что это за отросток? – указывая на пушистый хвост. Я, приосанясь, отвечал: милая, сие есть великолепный пушистый хвост, сие есть некий флюгер, делающий вправо и налево, покажи хвост свой и я скажу кто ты. Сие есть некий член гибкий и ловкий, веселящий глаз, смущающий своей игрой и дрожанием. Васька, - сказала мурка, - какой ещё член? Я же кошка! Ты урод! Это не член и не хвост, а чёртова мочалка, которой тебе надо мозги чистить, гадёныш! Тут я понял, что дал маху, увлёкся описанием, надо покороче. Милая, - нежно сказал я, - это ископаемое юрского периода, я восстановил его по скелету. Это шутка, мурка. Но, мурка не хотела так легко сдавать позицию, решила ещё поскандалить и поругаться.- Скажи мне правду, Васька, пригладь голову и ответь, а то будет как в тот раз! Я видел, что мурка завелась, но знал, что быстро остывает. Но что было в тот раз за кустом?.. А мурка тем временем что-то мне говорила, что напоминала. Но я пустил в ход испытанное оружие – лесть: хорошо, моя милая, свет очей моих, утеха моих дней, мы с тобой не будем ссориться, немного покушаем, поиграем. Ведь мы созданы друг для друга, как ты не понимаешь? Мы долго шли навстречу друг другу. Твой образ совершенен по качествам и, похож на свежую ветвь, сорванную с яблони. Недаром говорил кот афридун: любой, кто взглянет на мурку, теряет разум и шкурку, тот не хочет возвращаться домой и теряет покой! На этой спокойной ноте мы с муркой расстались. Я вспомнил о прочитанной книге Ибн-Туйфеля « Роман о Хайе, сыне Якзана». Герой романа жил на острове среди зверей и животных, выучил их язык и прекрасно ладил со всеми обитателями острова. Хайе научился понимать голоса цветов, деревьев, птиц и насекомых. Пищей ему служили растения и фрукты, коими изобиловал весь остров. Хайе хотел познать, откуда это всё такое прекрасное и совершенное! Он мало ел, мало спал. Но много размышлял о совершенном и возвышенном. Его интересовали красота и совершенство природы. Его трогало всё: и ветерок, и качание деревьев с его кронами, и журчание ручьев. Он вопрошал вслух. Но одно молчание сопровождало его и голоса животных, которые тоже не знали, откуда что взялось. Тогда он обратил внимание на кружение луны вокруг земли. А ведь всё выверено рукой Создателя. И хайе стал кружить подобно луне, дабы постичь запредельное. Кружение помогло отбросить посторонние мысли о плоти, забыть голод и похоть. Понял, что это и есть запредельное, есть главное в жизни. Быть довольным и счастливым. Я пробовал покружить, но первая попытка не увенчалась успехом: мне стало дурно. Я упал и долго лежал, пока не увидел некие звёздочки, а звёздочки так похожи были на глаза мурок! Наконец, заныли бока и я встал, попил и поел, побегал за бабочками. Понаблюдал за мурашами, которые всегда меня удивляли неуёмной суетой и трудолюбием. Я им мешал, дул, сбивал их тропинки. Но они не сердились и быстро восстанавливали разрушенное. Я не увидел ни одного начальника. Муравьи трудились одинаково рьяно. Тащили куда-то мусор, личинок, крошки, бабочек. Подбирали больных братьев и тащили в мурашиный лазарет. Одна или две матки не работали, но занимались размножением рода мурашиного. Кто же ими руководит? Почему бабочки порхают шмяк-шмяк, а орёл парит высоко и не шмякает? А трава зелёная, не красная? Почему я не летаю как орёл? Почему я мяукаю, а не гавкаю? не чирикаю? Воробьи не квакают? Я не могу найти ответ на эти простые вопросы. Кроме как не положено! Многое в жизни не положено! Не положено и всё тут! Я сделал ещё попытку покружить вокруг полянки. Постепенно наращивая темп. Скоро я стал успокаиваться, прежние вопросы меня не мучили. Мне стало весело и благостно, как будто я хорошо поел и запил молоком. Я стал прыгать и падать на землю, и восклицать: я мяу-мяу ничего не понимяу. До тех пор, пока меня не окликнули: эй, Васька, опять дуру гонишь? Эта была кошка дунька. Я достойно ответил, что занимаюсь фальсафой и лицезрением света. - Что за фальсафа и где светка? Я бы показала вам и засветила! Умойся и пригладь голову! Дунька – хорошая кошка, ревнует меня. Предложил ей покружить вокруг полянки. Мы сделали пару кружков, и я почувствовал нарастающее возбуждение - предтечу радости. Я спросил шёпотом дуню: чувствуешь нечто? – Чувствую, чувствую, как у тебя крыша едет, башню сносит. Но, я вполуха слушал дуню, я видел другой свет на лужайках, как пар. Пар поднимался от травы и цветов. И раньше поднимался. Но сейчас другой пар. Как свет от аленького цветка. А может это и есть растительная душа? Я попрыгал и подышал паром. Как будто всё пело: мы рады, мы веселы. Этот пар был и ароматен и свеж. А также давал некие силы как озон после грозы! И было значительно легче прыгать и дышать! Уж не особый это пар? Не божья ли благодать? Вот я посмотрел на дуню. И вот дуня совсем другая и у неё дым пошёл изо рта клубочками, а вся она загорелась голубоватым пламенем. И всё стало светлым и горящим: и бабочки, и мураши, и даже пчёлы… Дуня что-то говорила занудное и клубочки выплывали из пасти. И вот я увидел светящиеся паутинки по всей полянке. Подошёл к ручью. Всё стало другим. Ручей горел и переливался. Я прыгнул вновь и мягко приземлился, и снова прыгнул и полетел как воздушный шарик или зонтик от одуванчика. Я махал лапами как крыльями и летел выше и дальше, как птичка. Я увидел город и чудо-стену, громоздящуюся к небесам и скрывающую тайны. Почему-то я вспоминал белых мышей и крыс, кошек и собак… всё это хозяйство плавно летало и мелодично пищало и гавкало, мяукало, и хрюкало… Я приземлился и посмотрел на дуню. Поток тёмных клубочков усилился, и я сосредоточился на этих клубочках: васька, остановись, хватит баловать. Хватит кружить. Посмотри на меня, разве я не хороша? Дуня горела ярким пламенем. Дуня изменилась по цвету – стала оранжево-голубой. Я понял, у дуни началась течка. Надо заняться дуней. - Да, - сказал я – да, дуня. Какие-то мурки в кожаных тужурках, дуньки-дульки всякие…что за хрень. Ты мажуки жаница хачу хоть на кошке. жүктеу/скачать 366 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|