Stephen king стивен Кинг podpaľAČKA
жүктеу/скачать 3.46 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- — Они едут за нами.
9x x x„Ako ďaleko sme od motela?“ opýtal sa John Mayo. — Мы далеко от мотеля? — спросил Джон Мэйо. Ray skĺzol pohľadom na tachometer. Рэй взглянул на счетчик. „Dvadsaťsedem kilometrov,“ odpovedal a zdvihol zrak. — Семнадцать миль, — сказал он и съехал на обочину. „To je už trochu priďaleko.“ — Довольно далеко. „Ale možno…“ — Но может… „Ak sme mali šancu dostať ich, bolo to teraz. Vrátime sa a pripojíme sa k ostatným.“ — Нет, если бы нам было суждено схватить их, они давно были бы в наших руках. Нужно вернуться для встречи с другими. John udrel dlaňou do prístrojovej dosky. Джон тыльной стороной ладони ударил по приборной доске. „Niekde odbočili,“ povedal. — Они где то свернули, — сказал он. „Tá hnusná pichnutá pneumatika! Tento džob bol od samého začiatku nešťastný, Ray. Intelektuál a malé dievča. A dovolili sme im, aby zmizli.“ — Все это чертово колесо! Не везло с самого начала, Рэй. Этот умник и девчонка. Никак не поймаем их. „Nie, nemyslím, že zmizli,“ nesúhlasil Ray a vytiahol krátkovlnnú vysielačku. Vysunul anténu a vystrčil ju von oknom. — По моему, они наши, — сказал Рэй и взял радиотелефон. Он вытащил антенну, выставил ее из окна. „Za pol hodiny sme rozvinuli kordón okolo celého priestoru. A stavím sa, že nenavštívime ani tucet domov a už niekto na okolí spozná ten nákladniak. Tmavozelený z konca šesťdesiatych rokov, značka International Harvester, nosič na pripojenie snehového pluhu vpredu, drevené klanice na vlečke, aby mohol naložiť vyšší náklad. Ešte vždy si myslím, že do tmy ich máme.“ — Через полчаса оцепим весь район. Спорю, не успеем мы обойти и десяток домов, как кто нибудь из здешних узнает грузовик. Темно зеленый, конца шестидесятых «Интернейшнл харвестер», спереди скребок для чистки снега, деревянные стойки вокруг кузовной платформы для высоких грузов. Думаю, поймаем их до темноты. O chvíľu už hovoril s Alom Steinowitzom, ktorý bol blízko motela Slumberland. Al sa informoval jednotlivo u každého agenta. Bruce Cook si spomenul na farmársky nákladniak v meste. Po ňom aj O. J. Nákladniak parkoval pred A & P. Через секунду он уже разговаривал с Элом Стейновицем, который приближался к мотелю «Грезы». Эл по очереди спрашивал агентов. Брюс Кук запомнил фермерский грузовик еще в городе. О'Джей тоже. Он стоял перед «Эй энд Пи». Al ich poslal späť do mesta a o pol hodiny vedeli všetci, že nákladniak, ktorý takmer iste zastavil, aby odviezol dvoch utečencov, patrí Irvovi Mandersovi RGD 5, Baillings Road, Hastings Glen, New York. Эл послал их назад в город. Через полчаса стало известно, что грузовик, который почти наверняка остановился и подхватил двух беглецов, принадлежал Ирвингу Мэндерсу, РФД 5, Бейлингсроуд, Гастингс Глен, Нью Йорк. Bolo práve dvanásť tridsať. Часы показывали чуть больше двенадцати тридцати. 10x x xObed bol dobrý. Charlie jedla ako divá – tri porcie kurčaťa so šťavou a dvoma horúcimi dolkami Normy Mandersovej, veľký tanier šalátu a tri kvasené uhorky. Nakoniec každý dostal kus jabĺčkového koláča s trochou čedaru, pri ktorom Irv zarecitoval: Еда была очень вкусной. Чарли с лошадиным аппетитом поглотила три порции курицы с подливкой, две еще горячие лепешки, изготовленные Нормой Мэндерс, тарелку салата и три огурца домашнего консервирования. Закончили они кусками яблочного пирога с ломтиками сыра. Ирв сказал, что „Jablčník bez syra je ako kráska, ktorú nerozpáli láska“, čo mu vyslúžilo štuchanec od ženy. «яблочный пирог без кусочка сыра все равно что поцелуй без объятий». За это жена ласково ткнула его локтем в бок. Zagúľal očami a Charlie sa rozosmiala. Ирв закатил глаза, а Чарли рассмеялась. Andyho prekvapila chuť do jedla. Charlie sa rihlo, a tak si previnilo zakryla ústa. У Энди разыгрался такой аппетит) что он сам удивился. Чарли рыгнула и виновато прикрыла рот рукой. Irv sa tomu usmial. Ирв улыбнулся ей: „Vonku je viac pľacu ako vnútri, pravda, žubrienka.“ — Снаружи места больше, чем внутри, кнопка. „Ak zjem ešte niečo, asi prasknem,“ odpovedala Charlie. — Если я съем еще что нибудь, то лопну, — ответила Чарли. „Tak hovorievala aj moja mama… teda hovorí.“ — Именно так моя мама когда то… то есть именно так она всегда говорит. Andy sa smutno usmial. Энди устало улыбнулся. Ako Irv vstával od stola, navrhol: „Norma, a čo keby si šla s Bobbi nasypať sliepkam?“ — Норма, — сказал Ирв, вставая, — почему бы вам с Бобби не пойти и не покормить цыплят? „Áno, len odpracem zo stola, lebo sme rozťahaní na pol hektári,“ súhlasila Norma. — На столе еще кавардак, — сказала Норма. „Ja odpracem,“ ponúkol sa Irv. — Я уберу, — ответил Ирв. „Chcem sa trochu porozprávať tuto s Frankom.“ — Надо поговорить с Фрэнком. „Nechceš ísť kŕmiť sliepky, zlatko?“ spýtala sa Norma Charlie. — Не хочешь покормить цыплят, милая? — спросила Норма у Чарли. „Áno, veľmi.“ V očiach jej zaiskrilo. — Конечно, хочу. — Ее глаза блестели. „Dobre, tak poďme. Máš nejaký kabátik? Akosi sa ochladilo.“ — Тогда пойдем. У тебя есть курточка? А то немного похолодало. „Ach…“ Charlie pozrela na Andyho. — Э… — Чарли взглянула на Энди. „Požičiam ti sveter,“ povedala Norma. Znovu si s Irvom vymenili pohľady. — Можешь надеть мой свитер, — сказала Норма. Он» снова переглянулась с Ирвом. „Vyhrň si trochu rukávy a bude ti akurát.“ — Закатай немножко рукава, и будет как раз. „Dobre.“ — Хорошо. Norma zvesila z vchodových dverí starý, vyblednutý prešívaný kabát a vystrapkaný biely sveter, v ktorom sa Charlie strácala, aj keď si tri či štyri razy vyhrnula rukávy. Норма принесла из прихожей старую выцветшую телогрейку и выношенный белый свитер, Чарли утонула в нем, даже закатав три или четыре раза рукава. „Neďobú?“ spýtala sa Charlie trochu nervózne. — Они не клюются? — с опаской спросила Чарли. „Len zrno, zlatko.“ — Только зерна клюют, милочка. Vyšli von a dvere sa za nimi zavreli. Charlie neprestajne švitorila. Andy sa pozrel na Irva Mandersa a Irv mu vrátil zamračený pohľad. Они вышли. Дверь за ними закрылась. Чарли продолжала щебетать. Энди посмотрел на Ирва Мэндерса, Ирв ответил ему спокойным взглядом. „Dáte si pivo, Frank?“ — Хотите пива, Фрэнк? „Nie som Frank,“ povedal Andy. — Я не Фрэнк, — сказал Энди. „Na to ste možno prišli.“ — Думаю, вы это знаете. „Možno. Kvôli čomu to?“ — Кажется, да. Как вас величать? Andy odpovedal: Энди сказал: „Čím menej viete, tým lepšie pre vás.“ — Чем меньше вам известно, тем лучше для вас. „Dobre teda,“ rozhodol Irv, „budem vás ďalej volať Frank.“ — Ну, что ж, — сказал Ирв. — Буду звать вас просто Фрэнк. Nezreteľné začuli, ako Charlie vonku výska od nadšenia. Norma niečo hovorila a Charlie súhlasila. Они слышали во дворе приглушенные радостные вскрики Чарли. Норма что то сказала — Чарли согласилась. „Tuším by som si dal pivo,“ dodal Andy. — Пожалуй, я выпил бы пива, — сказал Энди. „Fajn.“ — Сейчас. Irv vybral z chladničky dve pivá, otvoril ich, jedno položil pred Andyho na stôl, druhé na kuchynskú linku. Z háčika vedľa drezu zvesil zásteru a opásal sa ňou. Bola červeno-žltá s roztrhanou obrubou, no akosi sa mu podarilo dosiahnuť, že nevyzeral hlúpo. Ирв достал из холодильника две банки «Ютика клаб», открыл их, поставил одну на стол перед Энди, другую — перед собой. Снял передник с крючка рядом с мойкой и надел его. Передник был красно желтый с оборкой по краю, но Ирв почему то не выглядел в нем глупо. „Pomôžem vám?“ spýtal sa Andy. — Помочь? — спросил Энди. „Netreba, ja viem, čo kam patrí,“ odvetil Irv. — Нет, я знаю, куда что класть, — сказал Ирв. „Aspoň zvyčajne. Mení sa to každý týždeň. Ani jedna žena nemá rada muža vo vlastnej kuchyni. Iste sú rady, keď im človek pomôže, ale vždy je lepšie, ak sa ich radšej spýtate, kam odložiť kastról, misku, alebo kam dávajú prášok na hrnce.“ — Во всяком случае, почти все. Она каждую неделю делает перестановку. Нет женщины, которая хотела бы, чтобы мужчина разбирался в ее кухонных делах. Конечно, они рады, когда поможешь, но любят, чтобы их спрашивали, куда положить кастрюлю или мочалку. Andy si spomenul na vlastné učňovské dni vo Vickinej kuchyni, usmial sa a prikývol. Энди, вспомнив себя кухонным мальчиком при Вики, улыбнулся и кивнул. „Nerád pchám nos do cudzích vecí,“ začal Irv, keď napúšťal vodu do drezu a pridával saponát. — Не люблю вмешиваться в чужие дела, — сказал Ирв, наливая воду в мойку и добавляя туда жидкого мыла. „Som farmár a ako som už povedal, moja žena vedie malý obchod dolu na križovatke Baillings Road a diaľnice do Albany. Sme tu už dvadsať rokov.“ — Я фермер, и, как уже говорил вам, жена держит маленький магазинчик сувениров у пересечения Бейлингсроуд с шоссе на Олбани. Мы живем здесь почти двадцать лет. Rýchlo pozrel na Andyho. Он взглянул на Энди. „Ale od tej chvíle, ako som vás dvoch zbadal stáť na ceste, som vedel, že dačo nie je v poriadku. Dospelý muž a dievčatko nie sú tá pravá dvojica, ktorú môžete vidieť postávať na cestách často. Rozumiete, čo myslím?“ — Я сразу же понял, увидев вас у дороги: тут что то не так. Взрослый мужчина и маленькая девочка совсем не такая пара, какие обычно ловят попутку. Понимаете, что я имею в виду? Andy prikývol a sŕkal pivo. Энди кивнул и глотнул пива. „Navyše sa mi videlo, že ste práve vyšli zo Slumberlandu, no neboli ste vôbec vystrojení na cestu, nemali ste ani len tašku s vecami na noc. Najprv som sa rozhodol, že popri vás prejdem. No potom som zastal. Lebo viete… je rozdiel medzi tým, keď niekto pchá nos do cudzích vecí, a tým, keď vidí, že ktosi je celkom stratený, a odvráti sa a robí sa, že ho nevidí.“ — При этом мне показалось, что вы вышли из «Грез», но у вас не было чемоданов, даже ручной сумки для вещей. Я поэтому собирался проехать мимо, потом остановился. Почему? Одно дело — совать нос в чужие дела, другое — закрыть глаза. Когда видишь, что людям чертовски плохо. „Pripadáme vám tak? Celkom stratení?“ — Показалось, что нам чертовски плохо? „Vtedy,“ odpovedal Irv, „teraz nie.“ Opatrne umýval taniere – každý z inej súpravy – a ukladal ich na odkvapkávač. — Тогда — да, — сказал Ирв, — но не теперь. — Он осторожно мыл старые разнокалиберные тарелки и устанавливал их в сушилку. „Teraz neviem, kam vás oboch zaradiť. Prvé, čo ma napadlo, bolo, že tí policajti hľadajú vás.“ — Теперь просто не знаю, кто вы и что вы. Поначалу я подумал: это вас разыскивали те двое полицейских. Všimol si zmenu v Andyho tvári aj prudký pohyb, ktorým Andy postavil pivo. — Он увидел, как Энди изменился в лице и быстро поставил на стол банку с пивом. „Asi to budete vy, čo?“ povedal mäkko. — Видимо, вас, — мягко сказал он. „Tuším som dúfal, že nebudete.“ — А я надеялся, что нет. „Akí policajti?“ spýtal sa drsne Andy. — Какие полицейские? — хрипло спросил Энди. „Zablokovali všetky hlavné cesty do aj z Albany,“ odvetil Irv. — Они перекрыли все дороги к Олбани, — сказал Ирв. „Keby sme boli šli ďalších desať kilometrov po ceste č. 40, boli by sme došli k jednej takej uzávierke práve tam, kde štyridsiatka pretína cestu č. 9.“ — Если бы мы проехали еще шесть миль по Сороковой дороге, то наскочили бы на один из пикетов на пересечении Сороковой и Девятой. „Prečo ste teda nepokračovali?“ spýtal sa Andy. — Почему же вы не поехали туда? — спросил Энди. „Tým by sa to pre vás skončilo. Mohli ste byť z toho vonku.“ — Были бы вне игры. Irv teraz začal s hrncami, na chvíľu zastal, aby sa pohrabal v skrinkách nad drezom. Ирв собрался мыть кастрюли, но приостановился, ища что то в шкафчике над мойкой: „Vidíte, nepovedal som to? Nemôžem nájsť ten sprostý prášok na hrnce… Aha, tu je… Prečo som vás neodviezol rovno k policajtom? Povedzme, že som chcel uspokojiť svoju vrodenú zvedavosť.“ — О чем это я? Не могу найти эту мочалку… А, вот она… Почему не отправился по дороге прямо к полицейским? Скажем, хотел удовлетворить свое естественное любопытство. „Chcete sa ma teda na niečo spýtať, čo?“ — У вас есть вопросы? „Na všeličo možné,“ pritakal Irv. — Куча, — сказал Ирв. „Dospelý muž a dievčatko stopujú, dievčatko nemá ani len tašku a svetrík a policajti sú im za pätami. A tak mi čosi napadne. Nie je to ani veľmi pritiahnuté za vlasy. Myslím, že tu ide o ocka, ktorý sa chce starať o svoju žubrienku, no nedovolia mu. A tak ju unesie.“ — Взрослый мужчина и маленькая девочка ловят попутку, девочка без сумки, без единой вещички для ночевки, за ними гонится полиция. У меня явилась мысль. Не такая уж нереальная — естественная: подумалось, папуля хотел, чтобы кнопку отдали на воспитание ему, а у него ничего не вышло. И он ее похитил. „Mne sa to zdá poriadne pritiahnuté za vlasy.“ — По моему, это маловероятно. „Také veci sa stávajú každú chvíľu, Frank. A ďalej to vyzerá, že mamine sa to nie veľmi páči, a tak dá na ocka vydať zatykač. Preto zablokovali cesty. V takomto rozsahu to robievajú len pri veľkej lúpeží… alebo pri únose.“ — Частенько так бывает, Фрэнк. Я подумал, что мамуле это не понравилось и она напустила на папулю полицию. Пикеты на дорогах устраивают при больших грабежах… или при краже детей. „Je to moja dcéra a jej matka za nami nijakú políciu neposlala,“ odvetil Andy. — Она — моя дочка, но мать не напускала на нас полицию, — сказал Энди. „Jej matka je už rok mŕtva.“ — Ее мать умерла год назад. „Dobre, ten nápad som už vlastne pochoval,“ dodal Irv. — Ну, я и так уже почти похерил свою идею, — сказал Ирв. „Netreba si najímať súkromného detektíva, aby človek zistil, že ste si náramne blízki. Nech ide o čokoľvek, nezdá sa, že by bola s vami proti svojej vôli.“ — Не нужно быть сыщиком, чтобы увидеть, насколько вы близки, не похоже, что вы увели ее силком. Na to Andy nepovedal nič. Энди промолчал. „Tak sme sa dostali k môjmu problému,“ pokračoval Irv. — А вот вам моя проблема, — сказал Ирв. „Zobral som vás oboch, lebo som si myslel, že malá môže potrebovať pomoc. Ale teraz neviem, na čom som. Nepôsobíte na mňa ako desperátny typ. Ale zasa vy a vaše dievčatko vystupujete pod falošnými menami a rozprávate príbeh, ktorý je priehľadný ako hodvábny papier, a zdá sa, že ste chorý, Frank. Vyzeráte taký chorý, ako len môže človek byť, sotva stojíte na nohách. Tak, to sú moje otázky. Keď môžete na ktorúkoľvek z nich odpovedať, bude to dobré.“ — Я подсадил вас, подумав, что девочка нуждается в помощи. Теперь не знаю, что и думать. Вы не кажетесь мне уголовником. Но вы с девочкой назвались фальшивыми именами, рассказываете историю, которая разваливается, как карточный домик, и вы кажетесь больным, Фрэнк. Выглядите совсем больным, но держитесь на ногах. Вот мои вопросы. Если хоть на что то ответите, и то хорошо. „Prišli sme do Albany z New Yorku a stopli sme si auto do Hastings Glenu ešte v noci,“ začal Andy. — Мы приехали в Олбани из Нью Йорка, сегодня рано утром на попутке добрались до Гастингс Глена, — сказал Энди. „Je to zlé, dozvedieť sa, že sú tu, ale myslím, že som to tušil. A Charlie asi tiež.“ — Жаль, что они здесь, но я это знал. Чарли знала тоже. Spomenul Charlino meno, a to bola chyba, ale v tejto situácii sa to už nezdalo dôležité. — Он упомянул имя Чарли, это было ошибкой, но в данной ситуации вроде бы уже не имело значения. „Prečo vás chcú dostať, Frank?“ — Что им нужно от вас, Фрэнк? Andy dlho premýšľal, a potom sa zahľadel do Irvových úprimných sivých očí. Povedal: Энди надолго задумался — встретился с честными серыми глазами Ирва — и сказал: „Boli ste v meste, však? Videli ste tam nejakých neznámych ľudí? Také tie veľkomestské typy, čo nosia upravené konfekčné obleky, na ktoré zabudnete hneď, ako vám chlapíci v nich zmiznú z dohľadu? Čo zvyčajne šoférujú posledné modely áut, vždy splývajúcich s okolím?“ — Вы были в городе, так ведь? Видели там чужаков? Они одеты в такие аккуратненькие, прямо из магазина костюмы, которые почти сразу же забываются, едва парни исчезают с глаз. Они ездят на машинах последних моделей, которые как бы растворяются в окружающей среде. Irv sa zamyslel. Теперь задумался Ирв. „Dvaja chlapíci, o akých hovoríte, boli v A & P,“ povedal. — В «Эй энд Пи» была такая пара, — сказал он. „Rozprávali sa s Helgou. To je jedna z pokladníčok. Zdalo sa, akoby jej niečo ukazovali.“ — Разговаривали с Хельгой. Это одна из кассирш. Вроде бы показывали ей что то. „Pravdepodobne našu fotografiu,“ vysvetlil Andy. — Вероятно, наши фотографии, — сказал Энди. „Sú to vládni agenti. Spolupracujú s políciou, Irv. Oveľa výstižnejšie by bolo, keby sme povedali, že polícia spolupracuje s nimi. Sami policajti by ani nevedeli, že sme hľadaní.“ — Это правительственные агенты. Они работают заодно с полицией, Ирв. Точнее, полиция работает на них. Полицейские не знают, почему нас ищут. „O aký vládny úrad ide? O FBI?“ — О каком правительственном учреждении вы говорите? ФБР? „Nie. Je to Firma.“ — Нет. О Конторе. „Čo? Tá odnož CIA?“ Irv sa tváril, že o tom úprimne pochybuje. — О чем? Это отделение ЦРУ? — Ирв смотрел явно недоверчиво. „Nie, tí nemajú nič spoločné s CIA,“ vysvetľoval Andy. — Ничего общего с ЦРУ, — сказал Энди. „Firma je v skutočnosti DSI – Oddelenie vedeckej tajnej služby. Čítal som o nich asi pred troma rokmi jeden článok, podľa ktorého im ktosi vtipný dal začiatkom šesťdesiatych rokov prezývku Firma, podľa istej sci-fi poviedky s názvom Ištarina zbrojárska firma. Tuším to napísal akýsi Vogt, ale to nie je podstatné. To, do čoho sa zaplietli, sú vedecké projekty, ktoré môžu mať v súčasnosti alebo v budúcnosti uplatnenie v oblasti národnej bezpečnosti. Je to definícia z ich zakladajúcej listiny, ale verejnosť ich najčastejšie spája s výskumom v oblasti energie, ktorý financujú a kontrolujú, a to najmä s výskumom elektromagnetizmu a nukleárnej sily. V skutočnosti sa však zaplietli do niečoho oveľa väčšieho. Charlie a ja sme objektmi pokusu, ktorý prebehol už dávnejšie, skôr ako sa Charlie narodila. Zúčastnila sa na ňom aj jej matka. Zavraždili ju. A Firma za to nesie zodpovednosť.“ — Контора, иначе АНР — Агентство научной разведки. Года три назад я прочитал в статье, что в начале шестидесятых какой то умник назвал АНР Конторой после того, как появился научно фантастический рассказ «Оружейные конторы Иштара». Фамилия автора, кажется, ван Фогт, да это не имеет значения. Она вроде бы должна заниматься научными разработками у нас в стране, которые могут быть использованы сейчас или в будущем для нужд национальной безопасности. Так сказано в ее уставе. Общественное мнение связывает ее в основном с финансированием исследований в области энергии — электромагнитной и термоядерной. На самом деле у нее гораздо более широкие задачи. Мы с Чарли оказались частью эксперимента, проведенного давным давно, еще до рождения Чарли. Ее мать также участвовала в нем. Ее убили. Убила эта самая Контора. Irv bol chvíľu ticho. Vypustil vodu z drezu, utrel si ruky, podišiel k stolu a začal utierať obrus z voskového plátna. Andy zdvihol svoje pivo. Ирв сидел молча. Он выпустил воду из мойки, вытер руки, подошел к столу и стал вытирать клеенку. Энди снял свою банку с пивом. „Netvrdím, že vám neverím,“ priznal Irv nakoniec. — Вот так прямо не скажу, что верю вам, — вымолвил наконец Ирв. „Najmä preto, že je všade toľko vecí, čo sa robia tajne, a potom vyplávajú na povrch. Chlapíci z CIA dávajú ľuďom nápoje rezané LSD a akýsi agent FBI bol obvinený, že vraždil ľudí počas protestných pochodov za ľudské práva, a čosi sa šuškalo o hnedých vreciach plných peňazí a všelijaké ďalšie veci. A tak nemôžem povedať, že vám neverím. Povedzme len, že ste ma ešte nepresvedčili.“ — Учитывая многое, что тайно творилось у нас в стране, а потом выплыло. Ребята из ЦРУ поили людей напитками с добавками ЛСД, какого то агента ФБР обвинили в убийстве участников маршей в защиту гражданских прав, деньги в бумажных мешках и все такое прочее. Не скажу прямо — не верю. Скажу, что вы меня пока не убедили. „Nemyslím, že som to práve ja, koho chcú,“ pokračoval Andy. — Не думаю, что теперь им нужен я, — сказал Энди. „Možno predtým áno. Ale cieľ sa zmenil. Teraz chcú Charlie.“ — Может, и был нужен когда то. Но цель изменилась. Они охотятся за Чарли. „Chcete povedať, že vláda ide po druhej generácii tých, s ktorými predtým robili pokusy, pretože tí nejako ohrozujú národnú bezpečnosť?“ — Хотите сказать, что правительство страны в интересах национальной безопасности разыскивает первоклашку или второклашку? „Charlie nie je obyčajná príslušníčka druhej generácie,“ hovoril ďalej Andy. — Чарли не просто второклашка, — сказал Энди. „Jej matke a mne naočkovali drogu, ktorá sa volala L 6. Ani dnes presne neviem, čo to bolo. Akýsi syntetický hormón, pokiaľ viem. Zmenil chromozómy aj moje, aj dievčaťa, čo som si neskôr vzal. A tieto chromozómy od nás zdedila Charlie a zmiešali sa u nej úplne výlučným spôsobom. Ak by ich ďalej po nej zdedili jej deti, asi by sa mohla nazývať mutantom. Ak ich pre nejakú príčinu nezdedia, alebo ak tieto zmeny spôsobili, že nebude môcť mať deti, asi by ju mohli nazvať len hračkou prírody alebo hybridom. To je jedna príčina, prečo ju chcú. Chcú ju pozorovať a zistiť, čo sa s ňou stane, ak bude robiť to, čo vie robiť. No v prvom rade si myslím, že ju chcú ako dôkaz. Chcú ju ukazovať, aby mohli obnoviť pokusy s L 6.“ — Ее матери и мне влили препарат под кодированным названием «лот шесть». До сих пор не знаю точно, что это такое. Насколько я понимаю, какая то вытяжка из желез. Она изменила мои хромосомы и хромосомы девушки, на которой я потом женился. Мы передали эти хромосомы Чарли, и они перемешались как то совершенно по новому. Если она передаст их своим детям, ее, очевидно, будут называть мутантом. Если по каким то причинам она не сможет их передать — может быть, она бесплодна в результате действия препарата, ее, очевидно, будут называть пустышкой. Как бы то ни было, они ее ищут, хотят изучить, посмотреть, почему она способна делать то, что делает. Я даже думаю, что они хотят использовать ее в качестве аргумента для возобновления программы, связанной с «лот шесть». „Čo je to, čo vie robiť?“ spýtal sa Irv. — А что она может делать? — спросил Ирв. Cez kuchynské okno videli, ako Norma a Charlie vychádzajú zo stodoly. Biely sveter visel na Charlinom telíčku a hompáľal sa jej okolo lýtok. Zružovená čosi hovorila Norme, a tá sa usmievala a prikyvovala. Сквозь кухонное окно они видели, как Норма и Чарли выходят из амбара. Белый свитер болтался на Чарли, край его касался икр. Щеки ее горели, она что то говорила Норме, которая улыбалась и кивала головой. Andy ticho povedal: Энди сказал негромко: „Dokáže zapáliť oheň.“ — Она может зажигать огонь. „To viem aj ja,“ zasmial sa Irv. Znovu si sadol a zadíval sa na Andyho zvláštnym, obozretným spôsobom. Spôsobom, akým pozeráš na ľudí, ktorých nepokladáš za normálnych. — Ну, это и я могу, — сказал Ирв. Он снова сел и с особой настороженностью взглянул на Энди. Так смотрят на людей, подозревая, что они ненормальные. „No ona to vie jednoducho tak, že si na to pomyslí,“ pokračoval Andy. — Ей достаточно подумать об этом, — сказал Энди. „Odborne sa to nazýva pyrokinéza. Je to psychická schopnosť, ako telepatia, telekinéza alebo jasnovidectvo – u Charlie sa objavilo z každého trochu, ale pyrokinéza býva veľmi vzácna… a je najnebezpečnejšia. Sama sa toho hrozne bojí a aj sa musí. Nedokáže to vždy zvládnuť. Mohla by vám zapáliť dom, stodolu, dvor, stačilo by jej pomyslieť na to. Alebo by vám mohla zapáliť fajku.“ — Есть название — пирокинез. Это особая способность, как телепатия, телекинез или предчувствие у Чарли есть задатки и этого, — но пирокинез встречается гораздо реже… и он более опасен. Она очень боится его. И правильно делает, потому что не всегда может держать его под контролем. Она способна поджечь ваш дом, амбар, палисадник, сконцентрировавшись на этом. Может запалить вашу трубку, — Andy sa chabo usmial. Энди слабо улыбнулся, „Ibaže vo chvíli, keď by vám zapaľovala fajku, by mohla zapáliť aj dom, stodolu a dvor.“ — если только, зажигая ее, она не запалит ваш дом, амбар и палисадник. Irv dopil pivo a povedal: Ирв докончил пиво и сказал: „Myslím, že by ste naozaj mali zavolať políciu a vydať sa im, Frank. Potrebujete pomoc.“ — Мне кажется, вам следует позвать полицию и сдаться им, Фрэнк. Вам нужна помощь. „Asi to znie poriadne šibnuto, však?“ — Все это звучит довольно бредово, правда? „Áno,“ vážne prisvedčil Irv. — Да, — грустно сказал Ирв. „Znie to šibnutejšie než čokoľvek, čo som kedy počul.“ — Такого бреда я еще никогда не слыхал. Sedel zľahka, trochu napätý a Andy si pomyslel: Čaká, že pri prvej príležitosti spravím niečo bláznivé. — Он напряженно сидел на краешке стула, и Энди думал, он ждет, что при первом же удобном случае я выкину какой нибудь безумный фортель. „Mám ten dojem, že to ani nebude veľmi treba,“ namietol Andy. — Полагаю, теперь звать не надо, — сказал Энди. „Budú tu čo nevidieť. Myslím, že polícia bude naozaj lepšia. Aspoň pri tom viete, že sa neobraciate na kohosi abstraktného, keď ste v rukách polície.“ — Они скоро появятся. Пусть лучше полиция. По крайней мере, попав в руки полиции, не перестанешь быть человеком, как у этих… Irv chcel odpovedať, no vtom sa otvorili dvere. Vošla Norma a Charlie. Charlie žiarila, oči sa jej blyšťali. Ирв хотел ответить, но дверь открылась. Вошли Норма и Чарли. Лицо девочки сияло, глаза блестели. „Ocko!“ povedala. — Папочка! — сказала она. „Ocko, celkom sama som kŕmila…“ — Папочка, я кормила… Vtom sa zarazila. Z tváre jej zmizla všetka farba a úzkostlivo pozrela z Irva Mandersa na otca a späť na Irva. Radosť v tvári jej zhasla a nahradil ju výraz utrpenia. Tak vyzerala dnes v noci, pomyslel si Andy. Tak vyzerala včera, keď som ju bral zo školy. Vracia sa to vždy znovu a znovu, kde už na ňu čaká nejaký šťastný koniec? И осеклась. Со щек исчез румянец, она переводила пристальный взгляд с Ирва Мэндерса на отца, снова на Ирва. Вместо радости на лице появилось страдание. Именно так она выглядела вчера вечером, подумал Энди. Именно так она выглядела вчера, когда я увел ее из школы. И все это продолжается, и где выход, где хэппи энд? „Hovoril si,“ vykríkla. — Ты рассказал, — проговорила она. „Ach, ocko, prečo si o tom hovoril?“ — О, папочка, зачем ты рассказал? Norma vykročila dopredu, a akoby chcela Charlie ochraňovať, položila jej ruku okolo pliec. Норма шагнула вперед и обняла Чарли за плечи. „Irv, čo sa tu robí?“ — Ирв, что тут происходит? „Neviem,“ odvetil Irv. — Не знаю, — сказал Ирв. „Ako si to myslela, Bobbi, že hovoril?“ — О чем, по твоему, он рассказал, Бобби? „Nevolám sa tak,“ namietla. V očiach sa jej zjavili slzy. — Это не мое имя, — сказала она. В глазах сверкнули слезы. „Viete, že sa tak nevolám.“ — Вы знаете, меня зовут по другому. „Charlie,“ vysvetľoval Andy, „pán Manders zistil, že čosi nie je v poriadku. Hovoril som o tom, ale aj tak mi neuveril. Ak sa nad tým zamyslíš, pochopíš prečo.“ — Чарли, — сказал Энди. — Мистер Мэндерс почувствовал неувязку. Я рассказал ему, но он мне не поверил. Подумай — и поймешь почему… „Nič nepochopím…“ začala Charlie a hlas jej ostro stúpal. Vtom spozornela. Obrátila hlavu, natiahla krk a strpia v póze zosobneného načúvania, hoci široko-ďaleko nebolo nič, čo by sa dalo začuť. Videli, ako sa z Charlinej tváre stráca farba, akoby pozerali na džbán, z ktorého odteká hustá tmavá tekutina. — Ничего не понимаю… — закричала было Чарли. И вдруг смолкла, склонила голову набок, словно прислушиваясь, хотя никто другой ничего не слышал. Они видели, как с лица Чарли сбежала краска, словно из кувшина вылили цветную жидкость. „Čo sa robí, zlatko?“ spýtala sa Norma a bojazlivo pozrela na Irva. — В чем дело, милочка? — спросила Норма, бросив на Ирва обеспокоенный взгляд. „Idú sem, ocko,“ šepla Charlie. Oči mala ako veľké kruhy strachu. — Они едут, папочка, — прошептала Чарли. Глаза ее налились страхом, „Idú po nás.“ — Они едут за нами.жүктеу/скачать 3.46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|