Стратегия 2050: справится ли Россия с вызовами глобализации?

Ясин Е.Г.

Какой будет Россия через 40 лет? Несколько лет назад инвестиционный банк Goldman Sachs взбудоражил умы российских экономистов, опубликовав сценарий, согласно которому в условиях сохранения устойчивых, причем даже и не столь уж высоких, темпов экономического роста, Россия в 2050 году станет одной из самых богатых, с точки зрения ВВП на душу населения, стран, и обойдет по уровню благосостояния некоторые страны Западной Европы¹. Но сценарий – это только сценарий, и готова ли Россия к его реализации – это тот вопрос, на который стране и предстоит ответить в следующие 40 лет. В последнее десятилетие страна развивалась очень быстрыми темпами, и создается впечатление, что развитие стало устойчивым и его уже не остановить. Но в перспективе 40-50 лет страна столкнется с двумя серьезными вызовами, способными остановить сегодняшнее поступательное развитие. Первый вызов связан с самим фактом достижения уровня благосостояния развитых стран, а значит и выходом на технологическую границу. Выход на технологическую границу требует кардинальной перестройки как государственных, так и частных институтов, и поэтому существует риск, что страна, приблизившись к технологической границе, остановится в своем развитии до тех пор, пока не будут созданы необходимые институты. Второй вызов – это то, что такой переход нужно будет осуществлять в условиях глобализации и быстрого роста многих других, развивающихся стран, которые также будут подходить к технологической границе. Глобализация создает огромные возможности, но одновременно и увеличивает риски, и развитие России будет существенным образом зависеть от ее умения работать с этими рисками и использовать возникающие возможности.

Что касается России, то в нашей стране большинство институтов, необходимых для успешного развития на технологической границе – судебная и финансовая системы, деловые услуги, включая юридические и консалтинговые, гибкие формы занятости и т.д. – если и существуют, то находятся в зачаточном состоянии. Более того, в последние 10 лет основные институциональные реформы, которые оказались более-менее успешными, были связаны с созданием институциональных форм, необходимых для догоняющего развития, замены плановых институтов рыночными или даже просто для осуществления макроэкономической стабилизации. Нельзя утверждать, что создание подобных институтов с самого начала не было эффективным. Они выполняли вполне конкретные задачи, для решения которых институты, существующие в развитых рыночных экономиках, могли оказаться непригодными. Тем не менее, нельзя отрицать того факта, что сложившаяся система институтов задает жесткие рамки всем экономическим агентам – и предпринимателям, и работникам, и представителям государства. Система не настроена на то, чтобы позволять экономическим агентам экспериментировать, и брать на себя риски, а также невосприимчива к нововведениям и технологическим инновациям. Правоприменительная практика при этом исповедует еще большую жесткость, чем заложено в законах. Характерный пример: значительное число претензий по налоговым платежам, выдвинутых в последние 3-4 года налоговыми проверками, были связаны с неправильным оформлением документов, включая мелкие, к примеру, неточности в названиях. В развитых странах такого рода мелкие погрешности не являются проблемой. К примеру, в США действительными являются платежные чеки, на которых есть исправления и зачеркивания. Еще один пример – Бюджетный кодекс, жестко регламентирующий различные процедуры. Из-за этого, в частности, действует правило о том, что НИРы министерств должны быть выполнены до конца календарного года, что создает сложности с исполнением крупномасштабных исследовательских проектов или проектов, договора по которым были заключены во второй половине года. Безусловно, приведенные выше примеры являются частными, но они хорошо отражают общий дух законодательства.

Причиной появления в России такой жесткой институциональной системы является высокий уровень коррупции и недоверия экономических агентов друг к другу. К сожалению, своих основных целей – снижения уровня коррупции и создания атмосферы доверия, эта система не достигла. Так, по оценке Transparency International Россия в 2007 году занимала 143 место в мире по уровню коррупции. Можно даже констатировать, избыточный формализм стимулирует сохранение теневых практик взаимодействия бизнеса и граждан с государственными органами. Характерным примером является оплата штрафов за нарушения правил дорожного движения: из-за сложности процедуры многие водители сами предлагают дать взятку на месте. Тем не менее, в условиях восстановительного и догоняющего роста сложившаяся система, судя по всему, способствовала макроэкономической стабилизации, и созданию условий для устойчивого экономического роста. Однако, совершенно очевидно, что в дальнейшем эта система, в связи со своей недостаточной гибкостью, будет входить в противоречие с целями развития. Поэтому уже сейчас необходимо задумываться о необходимости замены этих институтов на более адекватные задачам развития, в том числе и инновационного развития.

Как показывает зарубежный опыт, страны, которые подошли к технологической границе, не перестроив свои институты, переживают глубокий кризис. В качестве примера обычно приводят Японию, специфические институты которой – пожизненный найм работников, финансово-промышленные группы, государственная промышленная политика – хорошо работали на этапе догоняющего развития, но не смогли обеспечить экономического роста в период перехода к росту на технологической границе. Япония, как считается, попала в «институциональную ловушку», и это в 90е годы стоило ей более чем 10-летнего кризиса, который проходил на фоне достаточно быстрого развития мировой экономики⁴. Если Россия не сможет вовремя уйти от своих жестких институтов и создать более гибкие институты, необходимые для развития на технологической границе, то страну будет ждать длительный экономический спад. Поэтому, несмотря на то, что в ближайшие годы Россия вполне может расти с институтами, необходимыми для догоняющего развития, в перспективе 40-50 лет Россия столкнется с необходимостью институциональной перестройки в целях продолжения экономического роста. При этом частично пробел в институтах можно будет временно выполнять за счет их «импорта» в рамках процесса глобализации. Но и сама глобализация накладывает дополнительные ограничения на качество институтов, которые должны быть достаточно гибкими, чтобы позволять стране, с одной стороны, использовать возможности, предоставляемые глобализацией, а с другой, хеджировать возникающие в связи с глобализацией новые риски.

Благодаря постепенному снижению барьеров для торговли товарами и услугами в послевоенное время, а также благодаря техническому прогрессу – снижению транспортных издержек и снижению времени, необходимого для перевозки товаров и пассажиров, а также для передачи информации – в последние годы резко возрос объем международной торговли товарами, расширяется и охватывает все новые отрасли международная торговля услугами, увеличиваются международные потоки капиталов и информации (см. табл. 1)⁵. В последние 20 лет эти процессы год от года только ускоряются. Отношение объемов внешней торговли товарами к ВВП между 1990-1995 годами и 2000-2005 годами увеличилось с 30.9% до 40.5%. Учитывая в значительной степени неторговый характер сектора услуг, отношение объемов международной торговли к ВВП в этом секторе остается существенно более низким, чем в сфере торговли товарами, но оно также демонстрирует высокую динамику: рост с 7.7% до 9.5% за тот же период. Причем рост торговли услугами непосредственно связан с улучшением качества средств связи, и в первую очередь, с ростом доступа к Интернету населения всех стран мира. Отметим, что одной из важнейших причин роста объемов международной торговли товарами и услугами является политика экспортно-ориентированного роста, проводимая развивающимися странами, прежде всего азиатскими. С этой же политикой связан и рост прямых иностранных инвестиций: в последние годы в среднем по миру они увеличились с 0.9% до 2.3%. Причем, особенностью последних лет является рост инвестиций из развивающихся стран. Быстро развивается и торговля технологиями, в том числе инновационными. Еще одной особенностью современного этапа развития мировой экономики является рост миграции. Существенной частью этого процесса является трудовая миграция, как временная, так и постоянная. О ее росте свидетельствует, в частности, рост переводов средств мигрантов. Между 2000 и 2007 годами объемы таких переводов увеличились в 1.4 раза.

Эти процессы получили название глобализации. Действительно, в результате такого увеличения торговых и инвестиционных потоков рынки отдельных стран теряют значение, и образуются региональные и глобальные рынки тех или иных товаров и услуг, а также глобальные финансовые рынки.

Но ростом торговых и капитальных потоков глобализация не исчерпывается. На глобальном рынке под воздействием глобальной конкуренции появляются новые формы организации и управления производственными и сбытовыми процессами, рассчитанные именно на глобальный рынок, а не на сумму рынков отдельных стран.

Первое из происходящих изменений – это разбиение производственных процессов на все большее количество стадий, и размещение отдельных стадий в разных странах в зависимости от наличия в них факторов производства. В рамках этого процесса образуются транснациональные компании. При этом вертикально интегрированные компании, полностью расположенные в одной стране исчезают. Страны, в свою очередь, начинают специализироваться не на отдельных товарах, а на отдельных производственных процессах. При этом растет внутриотраслевая торговля и торговля компонентами и промежуточными товарами. К примеру, между 1990 и 2000 годами доля импортируемых компонент в общем импорте Австрии увеличилась на 17 процентных пунктов, Канады – на 8, Германии на 5, Японии – на 0.2 и США на 0.5 ⁶.

Но с развитием контрактных отношений исчезают и вертикально интегрированные ТНК. Все большее развитие получают контрактные отношения между независимыми компаниями, специализирующимися на производстве определенных компонент. Эти отношения могут иметь такую форму как аутсорсинг, когда производитель конечной продукции не просто покупает продукцию на открытом рынке, а заказывает ее специализированным производителям, которые могут быть расположены в других странах (офшоринг). Такого рода контрактные отношения были разработаны компаниями из развитых стран, но их взяли на вооружение и приспособили к своей специфике и компании из развивающихся стран. Более того, компании из развивающихся стран становятся сегодня лидерами в управленческих инновациях. Журнал Экономист приводит пример китайских производителей мотоциклов из города Шонгкинг, которые, вместо того, чтобы требовать от своих поставщиков поставки товаров строго определенной модификации, задали им только базовые параметры, такие как размер и вес, а остальное оставили на усмотрение дизайнеров в компаниях-поставщиках. Этот метод «локализированной модуляции» позволил существенно сократить издержки и улучшить качество выпускаемой продукции⁷. А Мануэль Кастельс еще 10 лет назад писал о сетевых компаниях, развившихся с Таиланде, и основывавшихся в своей работе на принципах, действующих в рамках Тайской домашней мануфактуры. Этот опыт в дальнейшем переняли западные компании, основав сети, такие как «Сиско»⁸.

Аутсорсинг получил широкое распространение и в торговле услугами, прежде всего в сфере оффшорного программирования и прочими услугами, оказываемыми посредством современных средств коммуникации. Одними из пионеров в работе на аутсорсинге в сфере услуг были индийские компании. Сегодня эта отрасль развивается по широкому кругу направлений, от оффшорного программирования к колл-центрам, предоставлению медицинских услуг, ведению бухгалтерских услуг и аутсорсингу других бизнес процессов и т.д. Между 1993 и 2003 годами импорт «Прочих бизнес услуг», которые как раз и включают бухгалтерский учет, управление бизнесом, консалтинг и т.д., увеличился в реальном выражении в Канаде на 41%, во Франции на 32%, в Германии на 46%, в США на 102%, и в Соединенном Королевстве на 116% ⁹ .

В публицистической литературе распространено мнение о том, что основными инициаторами, а значит и выигравшей стороной в процессах глобализации являются развитые страны, навязывающие свои интересы развивающимся странам. На самом деле это не совсем так. Действительно, начало процессам глобализации положили процессы либерализации торговли в развитых странах. Первые транснациональные компании появились тоже в развитых странах. Да и влияние развитых стран в ВТО и других международных организациях, в рамках которых происходят процессы либерализации, действительно очень высоко, и они могут в определенной степени диктовать свои интересы, в том числе пользуясь неопытностью развивающихся стран в переговорных процессах, как это было на Уругвайском раунде. Но верно и то, что быстро развивающиеся страны растут в значительной степени именно путем использования преимуществ, которые им дает глобализация.