Таможенное дело в ХVIII веке

ТАМОЖЕННОЕ ДЕЛО В ХVIII ВЕКЕ

Петровские преобразования администра-тивной системы начались с городской реформы 1699 года. В уездных городах были образованы земские избы, ведавшие городами. Позднее, в 1724 году, их сменили городовые магистраты (в 1727—1743 годах назывались ратушами), про­шествовавшие до 1860-х годов.

В 1708 году, в декабре, уезды Русского государства были сгруппированы в крупные административно-территориальные единицы, наз-ванные, губерниями. Прямое подчинение воевод уездов центральным учреждениям государства - московским приказам - было упразднено. В числе 8 учрежденных губерний была Казанская, в которую вошли Чебоксарский, Цивильский, Ядринский, Свияжский, Курмышский, Козьмодемьянский и Алатырский уезды. В 1714 году из Казанской губернии выделился Нижегородский уезд в отдельную Нижегородскую губернию, к которой в 1719 году перешли также некоторые другие уезды, в том числе Алатырскии, Курмышский и Ядринский. В 1719 году губернии были разделены на провинции, которые объединили по 2—3 уезда, названные по-новому дистриктами. Территория Чувашии оказалась разделенной между двумя провинциями двух разных губерний: Алатырской Нижегородской губер­нии—Алатырский, Ядринский и Курмышский дистрикты, Свияжской Казанской губернии — Козьмодемьянский, Кокшайский, Свияжский, Че­боксарский и Цивильский дистрикты. Провинции возглавлялись воево­дами, при которых учреждались провинциальные канцелярии, дистрик­ты — земскими комиссарами. Разделение на дистрикты не привилось на практике, в связи с чем в 1727 году правительство вернулось к разделе­нию провинций на привычные уезды, управляемые также воеводами. Для ведения делопроизводства в уездах учреждены воеводские канцелярии, сменившие съезжие избы. Сложилась трехзвенная система местного административно-территориального управления: губерния - провинция - уезд. В губернии власть возглавлялась губернатором. При нем существо­вал распорядительный орган - губернская канцелярия. Приказы указом Петра I от 1717 года были заменены новым видом учреждении - коллегиями, построенными по единому принципу и призванными обеспечить единую систему управ­ления складывавшимся абсолютистским государством¹.

В царствование Петра I организация таможенного дела в России также пре­терпела существенные изменения. Управление таможенными сборами «и вообще всякими делами по таможенной части» года начали осуществлять учрежденные Петром Коммерц- и Камер-коллегии, которые были самостоятельными управлен­ческими ведомствами. С самого начала основное внимание деятельности Коммерц-коллегии было сосре­доточено на вопросах внешней торговли России, а что касается внутренних таможенных пошлин, внутренней торговли и торгового суда отечественных купцов, то все эти вопросы перешли в ведение Камер-коллегии.

В 1720 году была создана специальная комиссия для разработки внешнетор­гового таможенного тарифа — первого в истории России. Работа над ним завер­шилась в 1724 году. Его пересмотр и подготовка новых тарифов осуществлялись в организованной в 1727 году Комиссии о коммерции.

Элементы нового появились и на местах. Избиравшиеся по-прежнему из тор­гового и посадского населения управляющие таможнями назывались теперь не та­моженными головами, а по городской реформе 1699 года таможенными бурмист­рами, а позже в некоторых таможнях — директорами или обер-инспекторами. В документах XVIII века появляются новые названия должностей: «приеморасходчик», «писчик», «копиист», «канцелярист» и «подканцелярист», «забухгалтер» и просто «таможенный выборный». С учреждением царским указом Бурмистерской палаты (Ратуши) в Москве и земских изб в городах под контроль земских бурми­стров перешли те дела, которые раньше находились в ведении приказа Большой казны, в частности, обеспечение сбора таможенных пошлин. Таким образом, тамо­женное управление было полностью освобождено от вмешательства воевод и пере­дано таможенным бурмистрам. На местах это выражалось в том, что собранные в каком-либо городе по­шлины, минуя воевод, поступали в земскую избу или провинциальный магистрат, а оттуда отправлялись в Москву в Бурмистерскую палату, несколько позже — в государственную Ревизион-коллегию. Служба таможенных бурмистров, как и прежних целовальников, была по-прежнему «по своей сущности ни чем иным, как сословным тяглом, [...] очень тяжелой обязанностью, за нерадивое исполнение которой грозит лишение животов , а подчас и батоги нещадные.

Постепенно в правительстве сформировалась точка зрения, согласно которой «содержать таможенных служителей без жалованья опасно для таможенных сборов» и что «в оном служении для интересу Его Императорского Величества надле­жит быть беспеременным, которые б торгов и промыслов не имели». С 1720-х го­дов штаты некоторых портовых таможен по инициативе Коммерц-коллегии начи­нают комплектоваться получающими фиксированное жалование служителями, то есть по существу государственными служащими. Среди таможенных служителей возникла своего рода специализация — появились, например, такие должности, как стемпельмейстер, ведавший клеймением товаров и сбором пошлин; вагмейстер, наблюдавший за взвешиванием товаров и сбором ве­совых пошлин; безухер, чьей задачей было, находясь на груженном товаром кораб­ле «бессходно» до отплытия его в обратный путь, не допустить выгрузки товара без уплаты пошлин. Более высокое положение занимали обер-инспекторы и обер-цольнеры, имевшие «высшую дирекцию и управление всех дел», а также следив­шие за правильностью сбора пошлин и «всякими таможенными распорядками». На эти должности предписывалось принимать дворян.

Российская таможенная служба постепенно переходила на государственные рельсы. Однако в большинстве таможен, в том числе и во внутренних, организация сбора пошлин оставалась прежней – с выборными бурмистрами и целовальниками «погодно с переменою». Это относилось и к таможням Чувашии.

Вот какого содержания сообщение, так называемый «выбор», отправил в феврале 1705 года в Московскую ратушу Чебоксарский земский староста Иван Шахов: «Выбрали мы меж себя по очереди в Чебоксарех к нынешнему 1705 году в целовальники на покупку вощины и воскопробойни воску Чебоксарского посадцкого человека Андрея Григорева сына Вигина. А он человек доброй. В том мы, земской староста и все посадцкие люди и выбор дали»².

Нередки были случаи когда таможенные целовальники направлялись в другие города

В январе 1705 года из Московской ратуши в Чебоксарскую земскую избу была направлена память, в которой предписывалось следующее: «в нынешнем 1705 г. января 23 по указу великого государя и по выбору гостиной сотни и сотенных людей велено в 1705 г. в Синбирскую (Симбирскую) и в пригородех и в уезде к сбору таможенных пошлин и питейной прибыли быть в бурмистрах гостиной сотни Григорию Игумнову, а в товарищех с ним в ларечных быть гостиной же сотни Василию Чечкину да чебоксаренину посадскому человеку по выбору земских старост и мирских людей, кроме Афанасия Проскурякова, человеку доброму и пожиточному , чтоб (неразборчиво) дело стало (неразборчиво). В целовальники велено быть с ним, Григорьем, Симбирским посадским людям по выбору земского старосты и мирских людей против прошлых лет людей добрых и пожиточных и чтоб ему, Григрию и товарищи его приехать в Симбирск и прописаться бурмистром гостиной сотни с Михаилом Игумновым прежде февраля 1 числа 1705 года да ему ж, Григрью, велено в Сызране, в Катшпире (так в тексте) и на Самаре в сборе над выборными бурмистром надсматривать и как к вам ся память придет и вы б о выборе к нему, Григорию, в ларечные и о высылке ево в Симбирск к вышепомянутым зборам чинили по вышеписанному ево великого государю указу не дожидаясь о том впредь иного великого государя указу и нарочной присылки, а буде вы в ларечные к нему, Григорию, вскоре не выберете, и ево, Григория и нововыборного ларечного к вышепомянутым сборам вскоре ж не вышлите и за невысылки вашей в зборах учинится какая остановка и поруха и за то на вас доправлена будет пеня большая без пощады, а кого кого имяно чебоксарского посадского человека к нему, Григорию, в ларечные выберете, так же и которого месяца и числа он, Григорий, и товарищ ево из Чебоксар в Симбирск выслан будет, о том вам великому государю к Москве писать отписку и на выборного ларечного выбор за руками велено послать в ратуше думному дворенину Степану Богдановичу Ловчикову с товарищи.» На эту память последовала отписка от «Чебоксарских земских дел бурмистров Василия Воскодонова и Григория Кологривова» о том, что в ларечные к Григорию Игумнову был выбран «посадский человек Иван Григорьев сын Рукавишников» и оба они были направлены в Симбирск на смену Михаилу Игумнову³.

Наглядным примером службы чебоксарских таможенников в других городах России может служить также выдержка из отписки чебоксарского бурмистра Григория Кологривова в московскую ратушу: «…Дед Игумнов постригся, а сын ево Михайла Игумнов в прошлом 1704 году по твоему, великого государя, указу послан из Чебоксар на Симбирск к сбору твоей, великого государя, денежной казны таможенной и кружечного двора питейной прибыли, а Федорову брату – Григорию Игумнову – в нынешнем 1705 г. по твоему ж, великого государя указу велено ему было в Симбирск вместо ево Михаила Игумнова этого ж таможенного сбору и кружечного двора питейной прибыли, а Сава Игумнов по твоему ж, великого государя, указу ныне на Уфе у сбору ж, твоей, великого государя денежной казны таможенной и кружечного двора питейной прибыли. Михайла Олин умре, а сын его Иван Олин по твоему ж, великого государя указу ныне (неразборчиво) дела, а сын его Иванов – Игнатий – ныне на Москве поехал из Чебоксар до присланного твоего, великого государя указу»⁴.

Резкое увеличение при Петре 1 государственных расходов, связанных со строительством новой столицы, реформированием армии, созданием флота и подготовкой военных походов потребовало новых поступлений в казну. С целью увеличения доходов от внутренней торговли правительство Петра 1 увеличило количество внутренних платежей. Так, в 18 веке стали вновь взиматься отвальная и привальная пошлина с судов, «десятая доля» с найму подвод и судов, хомутовый, водопойный, весовой, перекупной и некоторые другие «накладные новоположенные» сборы, ранее отмененные царем Алексеем Михайловичем.

Ярким примером тому может служить отписка чебоксарского земских дел бурмистра Григория Кологривова следующего содержания: «По твоему, великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича всея великия и мылыя и белыя Росии самодержца именному указу из приказа военных дел за приписью дьяка Ивана Гагарина прислана в Чебоксарскую земскую избу к нам, сиротам твоим, память. Велено, государь, для Швейской твоей, великого государя, службы взять в приказ военных дел твоей, великого государя, ратных дел денег на жалование драгунских полков десятую деньгу с гостиной сотни против окладов прошлого 1704 года и велено, государь, нам, сиротам твоим, чебоксарских жителей гостиной сотни для платежу той десятой денги на прошлые годы недоимки а на нынешний 1705 год по окладу выслать к тебе, великому государю, к Москве в приказ военных дел за поруками января в первых числах нынешнего 1705 года. А которого числа и кто имянно гостиной сотни с платежом высланы будут, о том князю великому государю к Москве в приказ военных дел велено нам, сиротам твоим, писать, и потому твоему, великого государя и великого князя Петра Алексеевича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца указу вместо чебоксарских жителей гостиной сотни Федора Игумнова и брата ево Григория и Савы Игумнова ж и Михаила Олина и на ево Ивана и внука Игнатас десятой деньгой выслали мы, сироты твои из Чебоксар к тебе, великому государю… к Москве гостиной же сотни с Савиным братом - Петром Игумновым января в 31 нынешнего 1705 года»⁵.

Представление о том, какое примерно количество денег собиралось за таможенные пошлины дает следующая ведомость Чебоксарской ратуши от 1734 года: «Ведомоство Чебоксарские ратуши соляное от 726 по 734 год в сборе имело быть перекупных и с вещи товаров пошлин о том явствует на сего имеются»⁶

	1726	1727	1728	1729	1730	1731	1732	1733
Перекупных	54 р.	43 р.	49 р.	71 р.	73 р.	44 р.	46 р.	56 р.
Пошлин	50 р. ¼ к.	54 р.	54 р. ¼ к.	73 р. ¼ к.	64 р. ½ к.	6 р. ¾ к	94 к	82 р. 1/8 к.
С вещи	23 р.	15 р.	14 р.	17 р.	20 р.	14 р.	32 р.	34 р.
Товаров весовых	31 р. ¼ к.	79 р. ¼ к.	22 р. 2/4 к.	10 р. ¾ к.	81 р. ½ к.	8 р. ½ к.	46 р. ¾ к.	59 р. 3/8 к.

Фискальная нагрузка на внутреннюю тор­говлю и продажу крепких напитков увеличивалась и в послепетровское время. Например, в 1742 году был введен новый сбор, получивший название «гривенного» — цена продаваемого на кружечных дворах вина была увеличена на гривну (10 копеек) с ведра. Весьма любопытно назначение гривенного сбора — «для стро­ения и починки таможенного и кабацкого строения». Если выяснялось, что в ка­ком-либо месте «таможенное и кружечных дворов и прочее кабацкое строение [...] явится весьма ветхо и в починку негодно и бес чего по крайней мере обойтится не­возможно», воеводам и губернаторам предписывалось «на помянутые казенные строения асигнации (т. е. разрешения.) давать на те токмо одни денги».

Вот что сообщалось сборщиком в доклад в ядринскую воеводскую канцелярию 5 мая 1755 года «…А по справке в ядринскую воеводскую канцелярию имеется собранных в нынешнем 1755 году в первой январской трети с продажного простого вина на сторение таможен и кабаков гривенных денег с ведерной продажи с семьдесят одного ведра двух четвертей семь рублев пятьнадцать копеек, новоположенных триста двадцать один рубль 60 коп.»⁷

В первой половине XVIII века участилась практика отдачи таможенных и питейных сборов с торгов на откуп частным лицам.

Примером этого может служить память Московской ратуши к «Чебоксарским земских дел бурмистру с товарищи»: «Сего января в 31 в указе великого государя из оружейной палаты в ратушу к думному дворенину Степану Богдановичу Ловчикову с товарищи за приписью дьяка Алексея Курбатова писано прошедшего 1704 года августа 24 дня по именному ево великого государя указу через письмо из военного похода за подписанием руки губернатора Александра Даниловича Меншикова против доносительных статей мещанской слободы Ивана Евреина с товарищи велено в Москве и в городах всеросийского государства карты и зарновые майданы дать на откуп в пять лет ему Ивану Евреину с товарищи, за что они обещали платить в год по десяти тысяч рублей и в том картном промысле в городах воеводам и бурмистрам против прошения их, откупщиков, чинить им всякое помоществование и введение того откупа»⁸.

Близость верных голов и целовальников, хоть и связанных присягой — кре­стным целованием, к денежному ларю с таможенными пошлинами и питейной прибылью все же приводила к разного рода соблазнам и злоупотреблениям с их стороны при продаже питий и сборе пошлин. Известно большое количество челобитных разных лиц с жалобами на таможенных голов и целовальников разных городов, обвиняемых в незаконных поборах, грубом обращении с посе­тителями таможенной избы и провозящими товар торговыми людьми, отобра­нии товаров и денег у торговых людей и даже в держании их в кандалах и оковах

В явочной челобитной крестьянина Ядринского уезда Василия Шумилова описаны притеснения со стороны таможенного бурмистра Леонтия Анкудинова: «В нынешнем 729 году сего марта в 4-е приехал я нижеименованный Егоров в Ядрин для продажи росады, и приехав пошел в дом к Ядринскому посадскому человеку нынешнего года таможенному бурмистру Леонтью Анкудинову для объявы той росады и отдачи с него в казну вашего императорского величества пошлин и оной Анкудянов зазвав меня, нижайшего, к себе в избу и зазвав бранил всякой неподобной скверной бранью и называл плутом и вором и бил и увечил и ту мою росаду отнял и рукавицы сорвал неведомо за что напрасно и просил с той росады пошлин одного алтына. Которую росаду и рукавицы, узнав вяну свою, на утро возвратил и отдал и посадил в таможню за решетку и морил сутки»⁹.

В экстракте Нижегородской духовной консистории из дел по прошениям о своих нуждах чувашей - новокрещенов Курмышского и Ядринского уездов перечислены следующие злоупотребления со стороны таможенников: «По 2-му прошению –ноября 7 дня 751 года: …В бытность де у збору таможенных пошлин оныя посадския в 750-м Федор Поляков, в 751-м Поляков же да Алексей Протопопов, ездя по всему уезду, обложили, их новокрещен, якобы с торгу их в платеж таможенных пошлин оную деревню Янасал в 3 р. И протчия де всего уезда деревни таковым же окладом обложены. Да сверх того общаго с каждого жила положенного оклада, которыя из них, новокрещен, побогатее по имяном 46 человек – с тех особливой оклад положен с каждого имяни по рублю и по полтора, а с иных и по два рубли. И те зборы оныя таможенныя зборщики и означенной Юрка збирают с них, новокрещен, не токмо по тому трехрублевому числу, но с немалым излишеством, а имянно по 9 р., а за отрицание от того платежа бьют немилостивно.

А они де, новокрещены, кроме собственной своей пашни приплодного хлеба и протчих домашних работ никаких товаров не имеют. А ис продажного де хлеба при провозе мимо города Курмыша в разные места они же таможенныя зборщики збирали и збирают в том городе повозные денги со всякого воза в дешевую цену по 2 и по 3к., а в дорогую цену по 5 и по 6 копеек, А в тех местах, где они, новокрещены, хлеб и протчую домашнюю мельчь продают, с продажной цены полную таможенную пятикопеешную с рубля пошлину платят.

2. В 750-м Поляков же, да в 751-м годех Иван Малюгин, ездя ж по уезду, оброчили их, новокрещен, силно жь якобы в конскую пошлину, и збирали с каждого новокрещена по рублю жь и по полтора и по два рубли, да две овчины. Да и до того де 750 году в прошлых годех таковыя таможенныя и конския зборы с них збираны жь…

По 4-му прошению – декабря 31 дня:

6. В 749-м де году конский зборщик Федор Поляков, быв в селе Шумшевашеве, сотника Ивана Матюшкина бив безвинно рычагом, и вымучил с него денег 3 р. якобы в конскую пошлину.

7. В 750-м году Иван Малюгин да Борис Чертов, ездя по новокрещенским жительствам наложили на них неуказаныя зборы якобы в таможенную пошлину: с сел Аликова да Шумшеваш по 5 р. , ржи и ячменю с Аликова ж 5 осмин, да з дву деревень Малых Туван 3 р. 30 к., с Карачуру 2 р. Да сверх того с полномочных со многих новокрещен особливо по 2 и 3 и по пяти рублев с новокрещена, кои де денги с них собрав им, Малюгину и Чертову, отдали новокрещены жь Енгерей Чолбаков с товарыщи четырмя человеки…»¹⁰.