Темиртас тлеулесов. Шымкентская мафия
СКАНДАЛЫ ВОКРУГ БАЗАРА «МАШАТ»
жүктеу/скачать 1.01 Mb.
|
СКАНДАЛЫ ВОКРУГ БАЗАРА «МАШАТ»В предыдущих главах книги говорилось об автостоянке, которая принадлежала нашей семье. У нас была задумка превратить эту автостоянку в базар и тем самым как-то поддерживать свой семейный бюджет. Я приобрел автостоянку с прилегающей территорией для своего сына. Есть купчая на землю, все документы оформлены, как полагается. В городе я открыл частную фирму, автостоянку передал в ее расспоряженис. Всей текучкой руководил мой сын Арман. Когда мы собирались преобразовать автостоянку, расположенную на пересечении улицы К.Маркса и проспекта Тауке-хана, то опять попали в окружение скопища змей. Самым первым встал на дыбы Зауытбек. Он направил милицию, которая донимала нac, утверждая, что здесь нельзя открывать базар. Я не мог понять, в чем незаконность? Или незаконным было желание моего сына жить, трудиться, чтобы прокормить себя? Или незаконным было то, что я сам существую на этом свете? Логику Зауытбека трудно объяснить. Как-то вызывает меня городской аким Анарбек Орманов. Он сообщил мне, что Зауытбек не дает разрешения на реконструкцию базара. А у меня было на руках решение городского акима, которое он сам выдал накануне на открытие базара в этом месте. Имелись и документы, подписанные заместителем областного акима Кылыш-беком Избасхановым, на проведение строительных работ. Я показал все бумаги. — Я все это знаю. Но твой родственник Зауытбек не дает разрешения. Что я могу поделать? Зауытбек, не зная, к чему придраться, стал подсылать работников ГАИ. Их доводы надуманные: если расширить базар, то это помешает уличному движению. В конце концов вопрос об открытии базара попал в Государственную автоинспекцию. Видано ли такое безобразие? Начальником областого ГАИ был Аширали Каныбеков. Я пошел к нему. Он как раз выходил из кабинета. — Ашеке! Без Вашего разрешения не велено продолжать строительные работы. Вот все мои документы. — Ой, Темиртас, я не имею права давать такое разрешение. Иди-ка ты к Мусаеву. — Да как может дать разрешение заместитель, если начальник не имеет на то права? Что Вы говорите? И быстренько выбежал на улицу, чтобы избавиться от меня. — Вы куда направляетесь?— спросил я. — В областной акимат. И я отправился к областному акиму. В приемной сидят два-три человека. И Каныбеков садит. Только я вошел, выбегает помощник Зауытбека Марат Анартаев: — Агай, Вы по делу пришли? По какому? — Скажи своему Гнуснобеку, что я пришел. —Агай, что Вы говорите? Разве так можно? О ком Вы так говорите? — Я говорю о Цыганбекове Гнуснобске! — Я Вас не понимаю! — А если не понимаешь, то объясню: Турысбеков стал Цыганбековым, а Зауытбек — Гнуснобеком. Посетители, слышавшие наш диалог, еле сдерживали смех. Глаза у секретарши-девашки стали квадратными. Это секретарша была его близкой родственницей со стороны матери. Марат: — Ой, агай, говорите Вы невесть что... — Ты не разглагольствуй, дружок, а иди и скажи, что я пришел. Каныбеков сидит, давится от смеха. Марат ушел, потом вышел и пригласил меня войти. Зауытбек встал мне навстречу и тут же с жалобным видом стал сокрушаться: — Ой, Темиртас, еще какую сплетню ты про меня услышал? — Оставь разговоры о сплетнях, пригласи Орманова своего. Он нажал на кнопку под столом и вызвал Орманова. Минут через пять-шесть пришел аким города Орманов. А все это время Зауытбек не переставая говорит и говорит. Я уже не слушаю, чего он городит. Он говорить мастак. Оратор. Так закрутит, что стоит вмешаться, потеряешь и начало, и конец беседы. Затащит туда, откуда и не выберешься. Поэтому я сидел, не слушая и не отвечая. Когда пришел Орманов, я сказал: — В приемной сидит начальник ГАИ Каныбеков. Его тоже позови. Тот тоже вошел. Только тогда я заговорил с ними: — Ну, Анеке, что говорил Зауытбек относительно базара? Апарбеку отступать некуда. Он начал: — Заке, Вы тогда сами мне сказали, что на том месте ставить базар нельзя. Там негде машинам останавливаться. Работы по строительству надо прекратить. После Ваших указаний я пригласил Тсмиртаса и поставил его в известность. Тут я не выдержал: — Акты, мать твою...! Залимбск! (Гнуснобек!)Ты прекратишь или нет пакостить мыс?! Ведь «и волка не преследуют до норы»! Ты теперь взялся за моего сына. Если ты сделаешь зло моему сыну, то я и тебя, и твоих двух детей пристрелю. Раньше я все удивлялся: ну чего не хватает людям? Матерят друг друга, готовы съесть один другого. Оказывается, правду гласит пословица «нужда заставит и плясать, и калачи есть», человек доведенный до отчаяния, выходит из рамок приличия он уже не может терпеть горя и издевательств, и тогда готов пойти на все. Вот и я не ожидал, что способен и на такие высказывания. Оказался еще как способен! Возможно, мои матерки плохое средство, но то что он сделал мне — в сотни раз похлещи моих соленных словечек. Человек по гневе может проклинать самого бога. Удивляться тут нечему. Анарбек Орманов уж никак не ожидал услышать таких слов. Он сидел, растерянный, ни живой ни мертвый. Каныбеков находился сзади меня. Его реакцию я не видел. А Зауытбек сидел против меня. Он дрожал, как осиновый лист. Oни так перепугался, что не знал, как себя вести, что говорить, напоминал тихо помешанного. Он только бессмысленно повторял: —Таке, Таке! Я так не говорил, Я говорил, надо Вам помочь. Почему ты не ругаешь вот этого Анарбека? — А почему я должен ругать его? Анарбек подписал документ. Вот он. Спасибо ему. Вот разрешение на строительство, — стал я показывать бумаги. Ты знаешь об указе президента от 14 июня 1996 года? Там запрещено вмешиваться акнмам в дела частных предпринимателей. Почему ты не выполняешь этот указ? А если признаешь этот указ — не трогай меня, дай спокойно работать и жить! Смотри, даже твой заместитель Избасханов подписал и дал добро. — Да он знает, в каких мы находимся отношениях. Поэтому настраивает одного против другого. — Заке, оставьте эти разговоры. Во-первых, я никогда не иду на поводу у сплетников. Бы это хорошо знаете. Во-вторых, Кылышбек — Ваш заместитель, каким бы там ни был. На работу его брали Вы, а не я. А порочить своего заместителя при посторонних — это верх непорядочности, никакая этика такого не допускает. Так что перестаньте. Видимо, уяснив мое решительное настроение, аким стал советоваться со своими подручными, где мне можно разрешить открыть базар. «Может быть тут? А может вот здесь?»— озабоченно переговаривались они, демонстрируя свою, якобы, лояльность ко мне. Мы как будто договорились. Дорогой читатель, излишне было бы объяснять, почему я не сдержался и так резко говорил. Но сами посудите, как иначе я мог разговаривать с этим лицемером и негодяем? Он мучил, терзал меня. Ладно. Но теперь взялся и за моих детей. Разве мог я спокойно смотреть на это?! Человек до определенного момента может держать себя в руках, контролировать свои слова и поступки. Но до какого предела должно доходить терпение, если на протяжении четырех лет изо дня в день тебя терзают, преследуют, выливают на тебя потоки грязи, нанимают убийц, а потом начинают преследовать твоих детей?! О каком пределе терпения тут можно говорить? Дорогой читатель, найдется ли человек, которого бьют, а он не поднимет руку, чтобы защитить свое лицо от ударов? Если ты не назовешь подлость подлостью, гадость гадостью, мерзость мерзостью, то ты хуже раба, не смеющего открыть рот. Человек должен, прежде всего, с уважением относиться к самому себе. Если не уважаешь себя, то не уважаешь и других. А уважать себя — значит вести себя достойно, беречь свою честь, не пачкать себя грязными делишками, стремиться к чистой жизни, к чистым высоким помыслам, ставить перед собой высокие чистые цели. В связи с этим хочу напомнить слова татарского поэта, героя Мусы Джалиля: «Кто не знает мужества —тот раб». Сам я нисколько не раскаиваюсь в своем гневе и в тех словах, которые были мной сказаны. Зауытбек и ему подобные заслужили их.
Книга приближается к концу, а мне вспоминаются все несчастья, выпавшие на мою долю, слежка за мной, организованная правоохранительными органами, клевета, интриги, незаконные действия, направленные против меня и моей семьи. От этих подлых действий не оставался в стороне и наш родной Комитет нацбезопасности. После оправдательного постановления президиума Верховного Суда РК от 24.11. 1995 года. В январе месяце 1996 года начальник отдела КНБ Южно-Казахстанской области полковник Алишер Абдиразаков в своем годовом отчете пишет с гордостью, что они осудили двух людей за опасные политические взгляды. Это он преподносит как плоды сверхбдительного исполнения служебного долга! В начале книги я рассказывал о том, как со мной проводили беседу два полковника КНБ, как они поняли всю глупость своего положения и как извинялись передо мной. А этого сверхусердного Абдиразакова потом выгнали со службы. жүктеу/скачать 1.01 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|