Тишковская волость. С. Крутой Верегь, Хитцы
жүктеу/скачать 0.76 Mb.
|
              
ЛѢСНАЯ ЛУБЕНЩИНА:, Г л а в а 1 - я. Тишковская волость. С. Крутой Верегь, Хитцы. Нреданіл о войнахъ, кладахъ, разбойни- кахъ,о старинномъ привольи. Рыбацкая деревня Лучвики. С. Тишка, Тишковсвій богатырь. Бывшія монасгырскія владѣніа: Заудай, Лука, Мгарь, лубенекой волости; историческія о нпхъ восиоминанія. Противъ м. Городища, лохвицкаго у., виднѣющагося на нижней террасѣ рр. Удая и Многи, расположилось на песчаной площадвѣ, входящей острымъ угломъ въ болото, пограничное лубенское село Крутой Берегъ—нѣеколько неболыпихъ помѣ- !) Настоящіе историко-этнографвческіе очерки сѣверной лѣсной части лубевскаго у., занятой Тишковской, частью Лубенекой и Та- раидинцовеной волостями, ограниченной съ сѣверной и сѣверо-восточ- иой сторонъ рр. Удаемъ и Сулой, а съ остальныхъ—сливающейся со стенью, составляютъ иродолженіе «Снѣтинской Старины», напечатанной въ IX и X книгахъ сКіев. Стар.» 1897 г., и также основаны преимущественно на народныхъ разсказахъ. Лѣсной участокъ входитъ въ иредставленіе о Лубенщинѣ такъ тѣсно, что иочти отожествляется съ ней. Онъ особенно тиниченъ для уѣзда, геологическій, археоло- гическій, этнографическій интересъ котораго соединенъ главнымъ образомъ съ этимъ участкомъ. Томь 70.—Сентябрь, 1900. 1 — 1 щичьихъ усадьбъ, разбросанныхъ средй садовъ, группъ италь- янскихъ тополей и крестьянскихъ хатъ. Берегъ Удая, невысо- кій, только мѣстами обрывистый, не оправдываетъ названія села. Осадчимъ послѣдняго былъ козакъ Голубъ. „Винъ оселывсь коло церквы, а потимъ набралось чымало мыра“—разсказываютъ старожилы. Осадивъ село, Голубъ ушелъ въ степь, а землю про- далъ двумъ братьямъ йркліенкамъ, по уличному Бережнымъ, оставивъ воспоиинаніе о себѣ только въ наэваніи части рѣви (Заголуба). У каждаго изъ покупщиковъ было по нѣсколько сыновей, и разыножившійсн такимъ образомъ родъ ванялъ „За- тинъ“, старѣйшій кутокъ села, у церкви. Ирклѣенки, судя по имени, фамильнымъ преданіямъ и ремеслу предковъ—дубленію кожъ, происходятъ отъ горожанъ м. Ирклѣева, золотоношск. у., одно время (въ ХУП ст.) бывшаго полковымъ городомъ.ЗаЗатиномъ слѣдуютъ: Пичкуривка, жительство Пичвуривъ, Кушвирка, Дубо- гріевка, гдѣ поселился многочисленный козачій родъ Дубогріевъ, и два кутка угасшихь древнѣйшихъ родовъ, пришедшихъ за Голу- бомъ: Крыкунивщына, жилье Крыкунивъ,и Ребидивщына, теперь Засилье-Ребидей. Отъ послѣднихъ двухъ козачьихъ родовъ ничего не осталось, кромѣ названій. Козаки составляютъ четвертую часть жителей Крутого Берега; остальное населеніе—крестьяне, прежде ранговые, а съ 1773 года подаренные императрицей Екатериной П статскому совѣтнику Якову Павловичу Козельскому, въ числѣ 60 дворовъ, вмѣстѣ съ крестьянами д. Поте- рюхъ, лохвицкаго уѣзда. Указъ о пожалованіи сгорѣлъ, устный же преданія повѣствуютъ о дарѣ тавъ: „Якивъ Козельскій бувъ учытель царськои фамыліи, и царыця Катерына подарувала бму Крутый Берегъ и Бязивець. 1) Вииъ бувъ на служби у Глу- хови, и наши батьки преставлялы ему провіантъ: бочку рыбы и бочку оліи. Одробитовъ бувъ: два дви въ недилю зъ кожное симьи- Мирка мукы зъ симьи у годъ. Винъ не нрынуждавъ людей, утишався имы, якъ дитьмы“. Впослѣдствіи князь Куда* шевъ, зять Коэельскихъ, получивъ по раздѣ.чу часть Крутого Берега, выселилъ изъ него 300 душъ въ Екатеринославскую г. въ слободы: Софіевву, Николаевку, Кудашевку и Жовту, чѣмъ ослабилъ село настольво, что въ немъ и теперь только 1105 душъ. Жизнь крестьянь у преемниковъ Якова Козельсваго изо* бражается народомъ такими чертами: крестьяне работали па- ваиъ 3 дня въ недѣлю, если сами платили подушное, а 4—въ противаомъ случаѣ; женщины пряли по 6 мотокъ въ годъ; толкли по 4 мѣрки проса въ день; пшеницу на пасхи молоди въ ручвыхъ жорнахъ по 1 пуду или около того въ день, а въ періодь жатвы должны были нажинать по 2 копы ежедневно. Крутой Берегъ, не смотря на близость Городища, прежнюю отъ него административную зависимость *) и постоянное обще *пі« жителей на городисскихъ базарахъ въ настоящее время, успѣдъ сохраните свои лубенскія этнографическія особенности. Въ Городищѣ, какъ и вообще въ южной части лохвицкаго у., мужская и женская одежда длинная, сзади въ плоскихъ склад- !кахъ („до дныща“); цвѣтъ женскихъ свитъ (юбокь) бѣлые. Ѳчипки круглые, ровные, видны посрединѣ на повязанной плат- вомъ головѣ. И дѣвичьи головы открыты посрединѣ, платокъ обернутъ только вокругъ головы („въ кружки", всоняшныкомъ“). Въ Брутоыъ Берегу моды лубенскія: одежд и короче, со сборами свади („до фантивъ"), очипки низкіе, переломленные посрединѣ; жевскія и дѣвичьи головы плотно закрыты платкомъ ('„клапо- номъ“). Головныя повязки, впрочемъ, гораздо ниже н шире снѣтинскихъ и волчковскихъ, 2) такъ что похожи на чалму и не такъ надвинуты на лобъ. Крутобережцы худощавы, средняго и вышесредняго роста, лица продолговатыя, глаза и волосы темные. Особенность мѣстной рѣчи выражается въ произношеніи буквы е, наклоняющемся къ среднему и, почему сосѣдніе хит- цяне, выговаривающіе букву е очень открыто, дразнятъ круто- бережцевь: „гличикъ", „пиривисло“, „динь“. Мѣстный несильный ритуалъ, какъ всей Тишковской и частью Тарандинцовской волостей, разнясь отъ обряда степной Лубенщины, приближается къ кіевскому. Здѣсь, какъ и въ кіевской губ., во время дошит йейисѣіо, молодыхъ переводятъ черезъ огонь. Въ поне- дѣльникъ свекоръ дразнитъ молодую кускомъ сала на палочкѣ, а родителей молодой обманываютъ, подводя имъ чужую женщину въ одеждѣ молодой съ завѣіпеннымъ лицомъ. ) Населеніе Крутого Берега земледѣльческое, эемля супесчаная, подзолистая. *) Въ верстѣ отъ Крутого Берега по прямому направленно чрезъ Удай разбросаны по длинному, узкому оврагу Хитцы, самое значительное и интересное село Тишковской волости.. Въ старыхъ документахъ ихъ называютъ то Хицѣ, то Хѣци и прибавляют^ Чернечи, въ отличіе отъ другихъ Хитцовъ—Сенец- кихъ, 2) близъ м. Сенчи, лохвицкаго у. Хитци-Чернечи, притаясь въ оврагѣ, замѣтны лишь съ горъ, обнаженныхъ и печальны хъ, годныхъ развѣ для вальпурхчевыхъ ночей. Эти горы стоятъ со всѣхъ сторовъ надъ селомъ, раздвигаясь только въ востоку въ долину Удая. Основаніе села приписывается мѣст- ными преданіями сказочному разбойнику. „Якыйсь Хыць (Хы- тець, Хытцянынъ), розбійныкъ, воръ, забравсь у яръ и ставъ тамъ жыть у. землянци. До ёго прыставъ другый, третій, и стало село. Ту балку, де винъ жывъ, зовуть Одмилкивщына. Хыць бувъ вояка; выскочыть изъ яру зъ сёма сынамы и обижа людей, а потимъ ёго прытиснылы, стало народу билыпъ. Винъ бувъ хытрый. хытрякъ здоровый". Древнѣйшими кутами признаются: Силовка, гдѣ сѣлъ старинный размножившійся родъ Мартюки, Западня, занятая Билимами, на которой старѣйшіе и лучіпіе сады, Зуивка, гдѣ церковь св. евангелиста Іоанна. ) За- тѣмъ слѣдуютъ куты по именамъ жителей: Корд ив ка, жилье Кордивъ, Глушвивъ, Путривъ. Корды—крѣпвій вародъ; дѣдъ ихъ жилг, говорлтъ, 140 лѣтъ *) и всю виму ходилъ босымъ; Карпыливка, жилище козаковъ Карпенвивъ; Ригныкивва—ва- зееныхъ крестьянъ Ризныкивъ, пришедшихъ изъ монастыря* какъ и другіе казенные крестьяне; Коречына въ глубоконъ яру, гдѣ живутъ Дудки. На горѣ къ западу живутъ козаки Величин^ изъ нихъ Темишъ обладалъ необыкновенной физической силой. Разъ сваливъ на возъ 15 четвертей уголья, онъ вскатилъ по- томъ воэъ на гору; 15 верстъ носилъ по 6 пуд. хлѣба, а вя~ занку сѣна въ 5 пуд. несъ однажды 35 верстъ. Вокругъ Хитцовъ есть много остатвовъ старины. Важнѣй- шій изъ нихъ Городище, въ верстѣ отъ села, на выступающей въ долину Удая. горѣ, съ трехъ сторонъ почти отвѣсной, съ свдящій на тронѣ, и Вознесеніе. По предавію, нковы эти, съ наив- ныыъ рисункоыъ, блѣдныип красками и выразительными лицами, взяты изъ бывшей Онуфріевской мужской пустыни, основанной ар- хииандритомъ Мгарскаго монастыря Іоасафоиъ Горленкоыъ въ 1744 году, имѣвшей двѣ церкви; Св. Онуфрія и св, Захаріи, в числившейся за Мгарсквиъ монастыремъ до уараздненія указоиъ Екатерины 11 10 аирѣля 1786 г. (Ііолт. Еііархіальн. Вѣд. 1898 г. № № 20'и 21, 794; Арендаревко. Зап. о Полт. губ. Ш., 41). О пустыня въ народѣ говорить такъ: < Перва гора одъ Тышкавъ на Лубци звется Онопрввська; на ій бувъ иавастырь св. Онопрія. Такъ винъ той святый зійшовъ звидтиль и труцу нокывувъ,—чогось не понра- вылось. Де ирестолъ, тавъ тамъ в теиеръ обгорожево и исто и горбъ В хрестъ въ цеглы зроблевый». По другому сказанію: „у велыкимъ лвси бувъ Онофрій. Тодв винъ війшовъ, явъ святытель Афанасій объявывсь. Нвхто не знае, вуды винъ зійшовъ. Таиъ, де бувъ Оиофрій, тамъ бувъ дворець. Таиъ волысь бувъ и ставъ. Вербы въ обыймыще*. Говорятъ, еще «Мавастырь разбойныкъ Третакъ розо- рывъ». *) До ста и болѣе лѣтъ жилв [еще въ Хатцахъ: дидъ и баба Рѣзьвковъ, Свротъ, двдъ Федора Еопавя, а отецъ его 90 лѣтъ, и Сегеда. четвертой—примыкающей къ плоской возвышенности, господству- щей надъ Хитцами. На немъ валъ и три кургана. По остат- камъ кирпича и костей въ ночвѣ видно, что здѣсь было жилье, по предположенію мѣстной церковной лѣтоаиси, какого-нибудь польскаго пана или князька. Мнѣ показалось эго городище гораздо болѣе древнимъ. Вблизи его расположены Саливоновы могилы. Удайская низина у самаго городища называется „головою®, а дальше къ рѣкѣ—^велыкою лукою“. По лукѣ извивается ручей Грешайка, часть котораго называется Казанокъ. Кь этимъ мѣстаыъ пріурочены слѣдующія народная преданія: „Надъ Хытцямы йе урочыще Салывоново и тамъ городище: гора зъ валамы. Лёхы тамъ и покійни ховани, найшлы чоло- вика чотыри аршынъ зъ каменемъ круглым8 въ руци. Якъ нрый- шлось копать канаву, такъ рушена земля; пройшлы 5 аршынъ, колы впять нерушена. Зачалы копать и докопалыся до кости,-— хованый на схидъ сонця, пальци на ногахъ по четверти, цив- кы по 5 четвертей. Захованный милко чы такъ розсуиулася земля. Стегна не обіймешъ и двома рукамы. И рукы такъ до ликтя одъ кисточкы дви четверти, самого пальця 5 вершкивъ. Сурени (до плеча) аршынъ, пи втора аршына въ плечахъ. Вы- нялы голову—шисть четвертей кругомъ обмирялы. Мижъ очима мало не дви четверти. Шисть вершкивъ самого лоба. *) У городыщи жылы шведы, чы якись велыкгоны. Якъ пид- йихалы запорозци, чы козакы, чы що, такъ не моглы ніякимъ прымиромъ звоюиать,—крипость страшна. Приспособлять пушку, то або перелетыть варядъ, або не долетать, въ землю вгрузне. И коаакы до самой воды докопалыся и воду спустылы. Ходи давай велыкгоны погыбать. Такъ вовы повкыдалы въ колодезь К1КВСБАЯ СТАРИНА. 2 Ы дэвоны и орудія, загорнулы землю и закляли. И такъ осталася середъ городыща яма одъ колодязя. Пробу валы копать, такъ не- можна: земля сунется на нызъ. Тилько б выкопали дви гро- шыны старихъ. Велыкгоны вывезлы казанъ зъ деньгами, золо- томъ и серебромъ, и вкинулы въ Удай на яму. Биля городища Йе Салывонови могилы. Зъ тихъ могилъ воювалы городище, щобъ вище кидать черезъ ствни, изъ ихъ выкыдалы хлагъ. Розскавують, шо надъ Удаимъ высило на дрюку не знать що. Бозакы щыталы—неприятель страшний, коли одынъ про- конавъ пидъ землею погребъ, долизъ,—колы висить кичка зъ хомута. Знявъ и принисъ, каже: „ось шо мы воювалы три годы". Мижъ могыламы йе ходъ, щобъ чоломкалысь и на тимъ свити. Въ тихъ могылахъ Тышкивській ыужыкъ выкопавъ ящыкъ спражнёго намиста, а Снитыньци выкопали ратище, зализний бочонокъ, мидну тарилку и кусвы миди. У Салывоновій йе кры- нычка и кущъ бузины и пидъ тіею бузиною погребъ, а въ погреби складена зброя, зелени сукна, ружжя, шабли. Одынъ ста* рыкъ знайшовъ биля Салывоновыхъ могылъ хрестыкъ изъ ганур- комъ; ставъ брать, ажъ шнурокъ у земли. Почавъ тягнуть, вы- тягнувъ шисть аршинъ, показалось ему важко, позвавъ товарища, такъ тилько загуло. Въ ричци Грешайци мовъ-би дзвинъ золотий та срибний укотили и човенъ зъ гришьмы прыкованый на дни, а дали де Базановъ. тамъ мидний казанъ упущенний зъ гришьмы на дно,— и все те закляте. Одынъ батюшка зъ давнихъ давенъ одправнть було службу и полизе по ямахъ, и найшовъ той дзвинъ, де саме у ями, у води, и той човенъ, которий обкова- ный, понаходывъ, а тамъ оказалось: „шо ты не становывъ тутъ, такъ ти и не воэьмешъ, бо воно закляте, ажъ передъ концемъ вика, якъ вода высхне—тоди найдется, времена пидій- дуть у послиднихъ годахъ. Есть кладови лёхы пидъ симъ го- родыщемъ и тамъ йе у тихъ лёхахъ усячына: сребро, золото, сукни, ружжа. Отамъ шукай, а тутъ въ воды не возьмешь ты“. Пастухъ пасъ коней проты страснои пьятныци на Велыкій луди. Ставъ у ночи иты дощъ. Пишовъ винъ заховаться у лёхъ пидъ горою. Увійшовъ у лбхъ, колы дывытся—стоить плугъ изъ усіею снастю, зеленый. Винъ хотивъ взять той плугъ у рукы, ну саиъ побоявсь. Тамъ було ще два товарыши. Винъ выйшовъ, гувае: „идить, братци, сюдыі" Ти два сталы иты до Зго, такъ винъ тилько почувъ, що загремило. Прыйшлы, не аглядилы ничого. Пастухы паслы свотъ коло рудкы, воны йиде два чоловика парою киньыы и шарабаномъ зеленымъ и пыта- ють тихъ пастухивъ: „чы не можна-бъ тутъ переночувать?3 Пастухы звелилы переночувать. Ти люде выпряглы кони, сталы огонь власты, а пастухы погналы свотъ до дому. Гонять у ранци скотъ на пашу, дывлятся, колы на тимъ мисти, де но- чувалы ти люды, купа земли; прыходять блыжче, ажъ тамъ яма изъ пивтора аршына глыбыны и знать стоявъ здоровый чавунъ и вкрученый дротомъ, такъ одъ дроту непечаталось у ями на земли. Воны подывылысь тай пишлы. Пыталы двое людей, одынъ старый, другый парубокъ, хутцянськихъ настухивъ: яде у васъ тутъ Сухомлннъ? Пастухы жүктеу/скачать 0.76 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|