Учебное пособие для студентов выс­ших учебных заведений. М.: Тц «Сфера», 2001. 464с

жүктеу/скачать 4.91 Mb. бет 1/136 Дата 24.12.2022 өлшемі 4.91 Mb. #467842 түрі Учебное пособие

Бұл бет үшін навигация:

• Предисловие

ББК 88.8я73 К90 Рецензент и автор предисловия: доктор психол. наук, профессор, академик РАО В.П. Зинченко Кулагина И.Ю., Колюцкий В.Н. К90 Возрастная психология: Полный жизненный цикл развития человека. Учебное пособие для студентов выс­ших учебных заведений. — М.: ТЦ «Сфера», 2001. -464с. ISBN 5-89144-162-4 В учебном пособии по курсу возрастной психологии (пси­хологии развития) отражен полный жизненный цикл, ко­торый проходит человек. Рассматриваются возрастные за­кономерности развития в младенчестве, раннем и дошколь­ном детстве, младшем школьном и подростковом возрас­тах, юности, молодости, зрелости и поздней зрелости. Про­слежены варианты развития личности в зависимости от ее направленности. Теоретический и фактический материал представлен в традициях психологической школы Л.С. Вы­готского, А.Н. Леонтьева, Д. Б. Эльконина. Пособие адресовано студентам психологических факуль­тетов педагогических институтов и университетов, но мо­жет быть полезно и более широкому кругу читателей - школьным учителям, родителям, молодежи, интересующей­ся психологией. ББК88.8я73 ISBN 5-89144-162-4 ООО «ТЦ Сфера», 2001 Предисловие Человек живет в пространстве времен: в прошлом, в настоящем, в будущем, в параллельном времени. Порой он оказывается вообще вне времени. При этом, в каком бы времени он ни находился, в каждый момент времени в нем присутствуют (он присутствует?) все три цвета време­ни. Настоящее без примеси прошлого и будущего вызывает страх, ужас. Строго говоря, каждый момент человеческой жизни представляет собой элементарную, разумеется, вир­туальную единицу вечности. Если бы это было не так, у человека никогда бы не возникло представления о вечнос­ти. Значит, человек все претерпеваемые, освоенные и пре­одоленные им виды времени, как, впрочем, и освоенные им виды пространства носит с собой. Их виртуальность не должна смущать. Они воспринимаются реальнее, чем сама реальность. Правда, вечность люди все же догадались пода­рить богам. О. Мандельштам когда-то говорил о простран­ства внутреннем избытке. Равным образом, в человеке при­сутствует и внутренний избыток времени, даже, возмож­но, в большей степени, чем пространства. Когда человек не умеет его укрощать, избыток превращается в дефицит времени. Но этот же избыток времени собирается в «мгно­вении — длении», в «вечном мгновении»; благодаря ему возникают «состояния абсолютной временной интенсив­ности» (Г.Г. Шпет), возникает «настоящее будущее поле» (Л.С. Выготский), или «мир чудовищной актуальности» (М.К. Мамардашвили), когда «меньше года длится век» (Б.Л. Пастернак). М.М. Бахтин такие состояния называл «вневременным зиянием между двумя моментами време­ни». Время имеет не только астрономическое, но и энергийное измерение: силы притяжения прошлого и будуще­го не равны. Есть «цепь, связывающая с прошлым, и луч - с будущим» (В.В. Кандинский). Бл. Августин говорил о том, что только через напряжение действия будущее может стать настоящим. Без напряжения действия будущее навсегда ос­танется там, где оно есть. Августин, конечно, имел в виду потребное будущее: непотребное приходит само, становясь таким же настоящим. Все сказанное позволяет поверить в идею В. Хлебникова о существовании «Государства Времен». Если это кому-то покажется слишком торжественным или невероятным, пусть попробует возразить Л. Керролу по поводу того, что «время — действующее лицо». Ведь лицо выше государства! А раз лицо, то с ним, как минимум, следует быть вежли­вым, что и делают авторы настоящей книги, посвященной возрастной психологии, т.е. развитию человека во времени. Вне категории развития психология как наука едва ли воз­можна, поскольку человек никогда не равен самому себе. Он либо больше, либо меньше самого себя. Ему непрерыв­но приходится преодолевать не только пространственные, социальные, но и «хронологические надолбы и рвы» (Г. Ада­мович), выбираться из «хронологической провинции» (С.С. Аверинцев). В свете сказанного вся психология должна была бы быть возрастной, точнее, психологией развития. Этому мешает то, что мы весьма смутно представляем себе, что такое возраст, что такое возрастная норма и есть ли она вообще. «Норма развития», действительно, звучит странновато, так как нор­ма родственна границе, пределу, стандарту, наконец. Но ведь то, на что способно человеческое тело, никто еще не опреде­лил, и никто не опроверг это давнее утверждение Спинозы. Значительно продуктивнее говорить о развитии как норме. Мы, конечно, знаем, что есть время астрономическое, есть время содержательное, мерой которого являются наши мысли и действия, есть время психологическое, в котором присутствует весь человек со всем своим прошлым, настоя­щим и будущим, есть время духовное, доминантой которо­го являются представления человека о вечности, о смысле, о ценностях. Психологическое и духовное время перпенди­кулярны непрерывному астрономическому и дискретному событийному времени. На этой перпендикулярной оси (осях) строится высокий ли, низкий ли внутренний человек. Вы­сота зависит от того, окажется ли человек на пересечении множества времен или запутается в их сетях. В первом случае он сможет сам выбрать осмысленный вектор своего даль­нейшего движения, роста, развития, деятельности; но вто­ром — окажется заложником, пленником внешних обстоя­тельств. Конечно, в развитии человека немалую роль играет случай, судьба, но еще большую собственное усилие. Далеко не каждому выпадает оказаться в нужное время, в нужном месте. Мне уже приходилось извлекать полезные для психологии уроки из творчества О. Мандельштама. Приведу еще один из эссе поэта «Разговор о Данте»: «Дант никогда не вступает в единоборство с материей, не приготовив орган для ее уловления, не вооружившись измерителем для отсче­та конкретного капающего или тающего времени. В поэзии, в которой все есть мера, и вращается вокруг нее и ради нее, измерители суть орудия особого свойства, несущие особую активную функцию. Здесь дрожащая компасная стрелка не только потакает магнитной буре, но и сама ее делает». По­добные орудия, функциональные органы, новообразования создает и человек. В этом, собственно, и состоит суть разви­тия. О. Мандельштам, например, умел слышать время. Он описал его шум. Человек всегда находится в живом, жиз­ненном времени, которое отличается от хронологического времени жизни. Жизненное время определяет и жизненное пространство, жизненный мир человека, которому в книге уделено большое внимание. Зависимость, разумеется, вза­имная. Художник Р. Пуссет-Дарт назвал одну из своих ком­позиций: «Время есть разум пространства. Пространство есть плоть времени». Вместе они составляют хронотоп (термин А.А. Ухтомского), являющийся результатом и условием раз­вития сознательной и бессознательной жизни. Хронотоп, как и все живое, упорно сопротивляется концептуализации. Его образ дал С. Дали в своих растекшихся часах на картине «Упорство памяти». Он же его и прокомментировал: «...это не только фантастический образ мира; в этих текучих сырах заключена высшая формула пространства — времени. Этот образ родился вдруг, и, полагаю, именно тогда я вырвал у Иррационального одну из его главных тайн, один из его архетипов, ибо мои мягкие часы точнее всякого уравнения определяют жизнь: пространство-время сгущается, чтобы, застывая, растечься камамбером, обреченным протухнуть и взрастить шампиньоны духовных порывов — искорки, за­пускающие мотор мироздания». Приведенные образы времени, пространства, хроното­па не так-то просто имплантировать в тело психологии, в том числе и в тело психологии развития. Развитие человека нелинейно, не поступательно. О. Мандельштам писал, что «Прообразом исторического события — в природе служит гроза. Прообразом же отсутствия событий можно считать движение часовой стрелки по циферблату». Это полностью относится и к развитию культуры, в которой, согласно Ю.М. Лотману, сочетаются постепенные и взрывные процессы. Это же относится и к развитию отдельного человека. Оно, если происходит, событийно, в нем имеются незап­ланированные грозовые события, взрывы, взлеты, паде­ния, новые рождения, описанные авторами кризисы. Ска­занное столь же несомненно, сколь и трудно поддается изучению, поскольку траектория развития каждого чело­века уникальна, неповторима, непредсказуема. В этом слож­ность и прелесть науки о развитии человека; она вопреки всему все же возможна, что хорошо демонстрирует книга, которую предстоит прочесть читателю. Наука о психичес­ком развитии человека представлена в ней как итог (разу­меется, не последний) усилий многих поколений ученых, которые понимали драматичность и трагичность челове­ческого развития, вынося это понимание за скобки изло­жения своих результатов. Авторы настоящей книги после­довали их примеру. Трагедия и драма — это все же прерога­тива искусства. Впрочем, читатель с ним встретится в кни­ге. Но многое ему придется самому вчитывать в эпическое изложение хода развития, представленное в ней. Это можно делать так, как это сделал я, в настоящих за­метках. Можно (и нужно) делать это по-своему. Полезно по­пробовать в описаниях авторов узнать самого себя. Со своей стороны скажу, что такое узнавание в психологии развития достигается легче, чем в академической общей психологии. В книге представлены не только детство и юность. В ней представлена и зрелость, что в нашей литературе встреча­ется не часто. При ее чтении следует помнить, что дости­жения каждого возраста обладают непреходящей ценнос­тью. Мой учитель — выдающийся детский психолог А. В. За­порожец заботился об амплификации детского развития и не советовал проявлять неразумную торопливость, уско­рять переход ребенка с одной стадии развития на другую. Нужно помнить и завет П.А. Флоренского о том, что ге­ний — это сохранение детства на всю жизнь, а талант — это сохранение юности на всю жизнь. жүктеу/скачать 4.91 Mb. Достарыңызбен бөлісу: