Вильгельм Виндельбанд. Философия как теория ценностей



Дата22.07.2016
өлшемі45.05 Kb.
#215703
Вильгельм Виндельбанд. Философия как теория ценностей

В своем обращении к Канту Виндельбанд (1848—1915) пресле­дует следующую цель: он ищет априорные принципы, которые бы гарантировали ценность и надежность познания. Нормативные универсальные ценности нужны Виндельбанду, чтобы освободить формы деятельности, связанные с историей, искусством и моралью. Именно эти три сферы деятельности дают нам человека, постав­ленного перед самим собой, а не перед внешними предметами, как в других науках. Это способ проверить на прочность объективный материал мысли, воли, эмоций для уточнения их необходимой ценности, чтобы, в конце концов, отказаться от того, что проверки не выдерживает.

Именно поэтому в философии нет так называемых «истин фак­тов», но все ее суждения оценочны, например: «это верно», «это хорошо», «это красиво». Таким образом, ценности, обладающие нормативным значением, отличаются от природных законов — это значимость Mussen (т. е. «иначе не может быть»), значимость норм и ценностей — Sollen («это должно быть так»). Первые мы прини­маем, приспосабливаясь. Вторые мы обязаны доказать делом или развенчать. Норма никогда не будет принципом объяснения, а природный закон — принципом оценки. Солнце естественной не­обходимости равно восходит и над праведниками, и над грешника­ми. Но, говоря о значимости логических, эстетических и этических определений, мы говорим об идеальной необходимости.

Для Виндельбанда философия — это теория ценностей. Конкретная задача философии заключается в установлении тех ценностей, которые лежат в основании познания, морали и искусства. В отличие от подхода других марбургских неокантианцев, теория познания, по мнению Виндельбанда, об­разует лишь некоторую часть теории ценностей.



Генрих Риккерт: познавать — значит судить на основе истины как ценности

Риккерт взял за основу концепцию ценностей Виндельбанда и рассмотрел ее с методологической точки зрения. Систематизировав результаты органической теории познания, он попытался обосно­вать автономию исторического познания. В сочинении «Введение в трансцендентальную философию. Предмет и объект познания» (1892) он подверг анализу тройной смысл антитезы субъекта и объекта; 1) как антитезы психофизической индивидуальности и окружающей ее среды; 2) как антитезы сознания и телесной реальности вокруг него; 3) как антитезы чистой деятельности сознания и его содержа­ния. Наиболее существенной считает Риккерт третью антитезу. С ней он связывает гносеологию реалистического толка, критикуе­мую им за допущение, что познание можно трактовать как отноше­ние субъекта к трансцендентному, не зависимому от него объекту.

Представление и представляемое суть два объекта — содержания сознания: их отношение есть отношение между двумя объектами мышления. Таким образом, гарантия надежности и ценности позна­ния не в бытии, а в долженствовании.

Познавать — значит судить, принимать или отвергать, одобрять или упрекать, что подразумевает наличие ценностей. Именно дол­женствование — то, чему надлежит быть, — и есть фундамент познания. Отрицание нормы равносильно подтверждению невоз­можности любого суждения, в том числе суждения, отрицающего данный критерий. Суждение не потому истинно, что выражает то, что есть. Скорее можно утверждать, что нечто есть. Но только силой долженствования в суждении нечто обнаруживается как истинное. Должное (то есть ценности как нормы) трансцендентно по отношению к отдельно взятому эмпирическому сознанию.

«Суждение, формулируемое мной, — пишет Риккерт, — подни­мается над вихрем представлений, обретая некую ценность прочнос­ти, ибо не может стать другим. В момент произнесения суждения всегда предполагается нечто непреходящее и вечное». Если для Дильтея субъект познания историчен, то для Риккерта он — транс­цендентальный субъект вне пространства и времени, сознание во­обще, «чистая деятельность помимо индивидуальной субъективнос­ти и фактических условий процесса исследований». Заметим, что это «сознание вообще» — не только логика, но этика и эстетика.

Таким образом, ценности трансцендентны по отношению к от­дельному сознанию, а субъект познания понимается как трансцен­дентальный субъект. Понятно отличие позиции Риккерта, с его акцентом на трансцендентности ценностей, от веберовской пробле­матики эффективности научного поиска и исторических условий. Проблемами условности философия не должна интересоваться, по­лагает Риккерт. Ее функция — установить, как образуются априор­ные принципы, гарантирующие всеобщую необходимую ценность обобщающих и индивидуализирующих научных положений.

В 1921 г. Риккерт написал «Систему философии», где система­тизировал теорию ценностей как шесть сфер ценностей: 1) логика как сфера ценности истины; 2) эстетика как сфера высшей цен­ности прекрасного; 3) мистика и идеал безличностной святости; 4) этика, где доминирует моральность; 5) эротика и идеал счастья; 6) религиозная философия как сфера личностной святости. Каждой из этих сфер соответствует некое благо (наука, искусство, все-единое, свободное сообщество, мир любви, мир божественного), некое отношение к субъекту (суждение, интуиция, обожание, автономное действие, единение и т. п.) и определенная интуиция мира (интеллектуализм, эстетизм, мистицизм, морализм, эвдемо­низм, теизм или политеизм). В работе «Границы естественно-научного образования понятий» (1896—1902) философ развивает установленное Виндельбандом раз­личие между науками номотетическими и идеографическими. Но, не останавливаясь на констатации целевых различий, Риккерт доказывает автономию исторического познания, укорененного в иной логической структуре, что явствует из сравнения двух непохожих способов концептуальной разработки в этих двух фор­мах познания.

Естественные науки устанавливают единообразие реальности и ставят цель перевести лоскутные эмпирические данные на язык общих понятий, формальных связей. Это относится как к миру физическому, так и психическому. Поэтому различие между номо­тетическими и идеографическими науками есть в данном случае методологическое различие, уточняющее разные концептуальные разработки. Природа не набор предметов и событий, пишет Риккерт, она реальность в отношении к общему, реальность, изучаемая в целях установления единообразия.



Весь мир индивидуального обобщающие науки о природе остав­ляют за скобками. Но ведь любой процесс, телесный или духовный, всегда уникален: он проистекает однажды в данной точке простран­ства-времени, что и полагает предел естествознанию с его общими законами.

Как же найти форму познания, способную удержать неповтори­мо-индивидуальное? Таким необобщающим типом познания уже была названа история. Для Риккерта, как и Виндельбанда, история «представляет реальность не вообще, а только в отношении к част­ному, поскольку реально случается только частное». Тем самым мы оказываемся на чисто методологическом уровне. Одна и та же реальность выступает то как «природа, пока мы рассматриваем ее в общем плане, то как история, когда мы берем ее в отношении к частному». Противопоставление природы и истории, таким образом, теряет свою объективно-метафизическую коннотацию, переходя в противоположность методологического типа.

Достарыңызбен бөлісу:




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет