Во второшкольном интерьере
ЛТК Литературно-театральный коллектив Второй школы
жүктеу/скачать 1.59 Mb.
|
ЛТКЛитературно-театральный коллектив Второй школыСорок пять лет тому назад, 23 февраля 1958 года, к юбилею Советской Армии группа учащихся нашей школы поставила несколько сцен из пьесы Бориса Горбатова «Юность отцов». Вряд ли кому-нибудь тогда могло прийти в голову, что так начнется одна из самых ярких страниц истории Второй школы. Но удачный вечер, где особенно выделялось исполнение ролей нашими «ветеранами» Аллой Подгаец и Рудиком Быковым, вызвал у нас мысль: «А что если продолжить работу?». И вот уже 45 лет прошло с той поры, и перед нами сухая статистика: за время существования ЛТК поставлено 13 спектаклей, прошедших 46 раз. Членством в ЛТК мог гордиться 151 ученик нашей школы. Александр Ведерников, герой одного из самых любимых наших спектаклей «Годы странствий» А.Н.Арбузова, спрашивал: «Куда уходят дни?» - А куда им уходить?... Хорошо прожитый день и после нашей смерти жить остается, - отвечают ему. Думается, что вместе с ЛТК многие вспомнили бы о хорошо прожитых днях и даже годах. Было, конечно, всякое, и плохое тоже, но светлого было намного больше, а со временем помнится только хорошее. И сейчас мы вспоминаем это время как годы радости и даже счастья. К.С. Станиславский как-то сказал: «Театр - это не игра в бирюльки! Это серьезное занятие, а сейчас и дело народное...». И если школьный театр давал нам возможность делать зрителей чище, лучше, умнее, то он при этом делал такими же самих исполнителей. Тем более, что театр - дело коллективное. Поэтому в аббревиатуре «ЛТК» мы считали самой главной букву «К» - коллектив. Правда, участники первых вечеров не сразу осознали себя как коллектив, как что-то постоянное. И вначале себя элтековцами еще не называли. В те годы подряд шли значительные юбилеи: 150-летие Гоголя (1959), 100-летие Чехова (1960), 50 лет со дня смерти Л.Н.Толстого (1960). Поэтому следующими работами были гоголевский вечер (сцены из «Ревизора» и «Женитьбы»: тогда стали участниками Галя Киселева, Саша Беницевич, Володя Якубович и др.). Между «юбилейными» поставлены были сцены из «Легенды о любви», на премьере которой присутствовал автор пьесы Назым Хикмет. Эта работа привела к нам Люду Воробьеву, Таню Короткову, Сашу Горбунова. Этапным стал очень объемный чеховский вечер (сцены из «Дяди Вани», «Трех сестер» и «Вишневого сада»). Этот спектакль привел в коллектив Люду Демченко, Мишу Литвинова, Валю Гефтера, Витю Иванковского, Наташу Салынскую, Аллу Смотрицкую, Таню Гаршину, Сашу Крючкова, Лину Кантор, Лену Петрову, Валеру Шиляхина и др.). Яркий вечер Маяковского дал нам Женю Райскую, Лену Андрианову. Шестой работой ЛТК стал нашумевший тогда толстовский спектакль, показанный даже по центральному телевидению. Большие сцены из «Анны Карениной», «Воскресения» дали возможность многим исполнителям проявить явные актерские способности, но особенный успех выпал на долю «Живого трупа» с его второй - «цыганской» - картиной. В пьесе Толстого точно указаны все песни, которые исполняет цыганский хор. Попытка получить эти песни в Малом театре, где тогда шел «Живой труп», была безуспешной, и тогда мы решились пойти к цыганам - в театр «Ромэн». К великому нашему удивлению нас принял сам главный режиссер театра С.А.Баркан, который не только предложил Н.Сличенко, Р.Удовиковой и другим замечательным актерам передать нам текст и ноты песен, но и исполнить их для нас. Несколько раз мы репетировали в «Ромэне», а на премьеру в школу приехали режиссеры и актеры театра, которые при обсуждении сказали, что мы, конечно, не цыгане, но исполняем цыганские песни лучше, чем в Малом театре. Удивительное было впечатление, когда на всех этажах школы поклонники ЛТК распевали «Канавелу», «Час роковой», «Шэл мэ вэрста», «Величальную» и, конечно, прославленную «Не вечернюю». Дружба наша с театром продолжилась, и на 30-летие «Ромэна» делегация ЛТК поздравила наших друзей не только адресом, но и исполнением «Величальной» с таким текстом: Что может быть торжественней, Чем этот юбилей. Его встречаем песнею, Рожденной у друзей. И в этой песне слышится Нам добрый ваш привет, И пусть вам легче дышится Еще хоть триста лет. Хор наш поет припев любимый Средь знакомых шефских стен. Процветай же, наш родимый, Дорогой театр «Ромэн». На радость нам живите, По-прежнему цветите И творчески растите, Любимые друзья! Забавно было то, что еще долгое время В.Ф.Овчинникову звонили представители различных предприятий с просьбами продать им билеты «на цыган». Вместе с Толстым в коллектив влились Люда Ларионова и Миша Солонин, Сергей Чекмарев и Борис Мельников, Наташа Пригожина и Таня Андрианова (история которой заслуживает отдельного рассказа), Володя Лернер и Петя Денисов, Света Куфтина и Люда Рубина, и еще многие другие. После большого успеха толстовского спектакля школу покинули выпускники, среди которых было много членов ЛТК. Хотя некоторые из них и продолжали работать в коллективе, пора было думать о пополнении. Коллектив был на подъеме, и новый, седьмой спектакль не должен был быть «ниже» предыдущего. Надо было брать новую высоту. В начале 1961 года руководитель ЛТК случайно встретился с выдающимся драматургом А.Н.Арбузовым и рассказал ему о школьном театре и о том, что ЛТК предполагает начать работу над его пьесой «Годы странствий». У этой пьесы была сложная театральная судьба: официальная критика ее не жаловала, герой пьесы Ведерников, по мнению критиков, не соответствовал канонам образцового советского человека. Алексей Николаевич заинтересовался, дал свой телефон и попросил прислать ему текст сокращений. Он был очень удивлен, когда узнал, что школьники хотят ставить пьесу целиком. Он даже сказал, что, может быть, приедет к нам на спектакль. Впервые ЛТК начал работу не над фрагментами, а над большой и трудной пьесой, да еще предстояло, возможно, играть перед автором таких прославленных произведений, как «Таня», «Город на заре», «Иркутская история» и многие другие. Коллектив работал над «Годами странствий» полгода. За это время сильно укрепилась и буква «Л» (литература)в названии нашего коллектива: в школе прошли вечера Булата Окуджавы, в которых принимал участие автор, встреча с поэтическим объединением «Магистраль», встреча с Людмилой Владимировной Маяковской, сестрой поэта, занятия с А.Т.Парфеновым по японским хокку и др. Но все, конечно, ждали премьеры новой работы, которая состоялась 30 ноября 1961 г. «Годы странствий» игрались до 14 апреля 1962 года, ЛТК дало 13 спектаклей. Самым важным «экзаменом» для коллектива был спектакль 31 января 1962 года, на котором присутствовали А.Н. Арбузов, А.Н.Богачева-Арбузова, работники Центрального детского театра и многие другие. Сохранились записи того времени, в том числе и запись выступления Алексея Николаевича Арбузова на обсуждении спектакля. Во время спектакля А.Н.Арбузов говорил жене: "Только сегодня я понял, что эта вещь - еще не написанная. И у меня уже нет той чистоты, чтобы ее написать». После сцены «Дороги» он попросил свою книгу и с огорчением сказал: «Надо же было снять такую реплику. Нужно ее восстановить в последующих изданиях». Вообще было видно, что он сильно поражен неожиданным для него впечатлением: он как-то всё не мог в себя придти от неожиданности и даже сказал при всех: «Я сегодня понял, что «Годы странствий» еще не сыгранная пьеса». На своей книге он написал: «...с благодарностью за чудесный вечер на спектакле «Годы странствий» во второй школе на Юго-Западе. Жму руку А.Н.Арбузов». Больше всех он выделил Мишу Солонина — Ведерникова, сказав о нем: «Из него вышел бы профессиональный актер», помолчал и добавил: «Но не нужно, чтобы вышел», Таню Гаршину - Люсю. Еще особо выделил Киселеву - Зинку Толоконцеву, Краузольдт - Галину и Сашу Крючкова - Прохожего. (Вот Саша действительно стал не только профессиональным актером, но и заслуженным артистом России). Приведем некоторые фрагменты из выступления Арбузова на обсуждении спектакля: «Вот мне рассказывали, каких вы драматургов хороших ставили: и Чехова, и Толстого. И я поэтому вас и благодарю, что вы меня поставили. Уж очень хорошая компания. Спасибо вам! И в вашем кружке удивительный серьёз, который подкупает очень. Я провел здесь такой хороший вечер. Вы должны очень любить своего руководителя и быть ему благодарными, потому что, мне кажется, он вас делает счастливыми и сделает вас еще счастливыми не один раз. За это и я ему благодарен... В профессиональных театрах актерам свойственно уводить зрителя от идеи к игре, поэтому у вас преимущество в том и состоит, что в вашем спектакле есть какая-то чистота мысли. Она недостаточно, может быть, сыграна, как ее могли бы сыграть люди, которых учили 4-5 лет мастерству актера, тогда, конечно, вы играли бы более мощно. Но в смысле существа внутреннего вы на верном пути. Это бесспорно...» Это пожелание выдающегося драматурга, который и сам руководил театральной студией, утвердило нас в выборе пути. На районном театральном смотре, где был показан спектакль, присутствовали главный режиссер театра «Ромэн» С.А.Баркан, зав. лит. частью театра В.В.Любинский, драматург С.Л.Лунгин, известный актер студенческого театра МГУ Шестаков, представители районной педагогической общественности. Работа была оценена весьма высоко. Особенно выделяли исполнительниц женских ролей: Гаранту, Беницевич, Краузольдт, Киселеву. Из «мужчин» отметили исполнение эпизодической роли Прохожего Сашей Крючковым, который в предшествующей работе исполнял главную роль Феди Протасова. Вместе с постановкой спектакля «Годы странствий» в ЛТК появились Нина Краузольдт, Галя Степанова, Фая Кукляева, Элла Жигаленкова, Вика Шелунцова, Лариса Сиденко, Алик Лукин, Алик Нетунаев, Володя Посохин, Володя Борисенко Успех этого спектакля вызвал у известного переводчика В.В.Рогова желание поставить на нашей сцене пьесу совершенно уникальную, которая никогда не шла на русской сцене - трагедию Софокла «Филоктет». Постановка эта требовала совсем иной «техники» и в чтении стиха, и в пластике, и в оформлении спектакля (кстати, одну из ролей в ней играл Жора Франгулян, ныне широко известный скульптор, создавший среди прочих памятник Б.Окуджаве на Старом Арбате). Ставил спектакль В.В.Рогов, ему помогала Р.Розина. Интересно сыграл в спектакле новый в ЛТК исполнитель С.Шелов. Следующей работой ЛТК был спектакль по пьесе А.Н.Арбузова «Город на заре», который был сыгран семь раз. На одном из спектаклей присутствовал А.Н.Арбузов, который одобрил и эту работу уже знакомого ему коллектива. Коротко перечислим завершающие историю ЛТК работы:
Эти постановки заслуживают более подробного рассказа, но недостаток места и времени заставляют отложить его на следующий раз. Хотелось бы остановиться на основах работы нашего коллектива. Приведем здесь некоторые выдержки из основополагающих документов ЛТК. Устав ЛТК (Литературно-театрального коллектива школы №2):
Организационные принципы:
Правила работы ЛТК, права и обязанности членов ЛТК:
Особые правила:
Многолетняя практика работы в ЛТК подтвердила, что эти правила не были декларацией о намерениях, а действительно определяли атмосферу в коллективе. Может быть, примером этого отношения к своему коллективу будет письмо Александра Храмцова с грифом «Полевая почта 86747 - «В»: «...Наконец я попал на место постоянной службы... Привезли меня в самую Германию. Здесь довольно приличная библиотека. Когда увидел собрание сочинений Шекспира в 8 томах, вот тогда-то у меня засосало под ложечкой. Сразу бросился искать Шоу, но начальство меня остановило. Вы не представляете себе, как хочется побывать хоть на одной репетиции ЛТК. Татьяна Карташова мне написала, что ЛТК ставит "Ш в квадрате». Это очень здорово. Обязательно пришлите мне фотографии первого спектакля. Очень приятно будет увидеть знакомые физиономии. Очень вас попрошу. При первой возможности передайте мои наилучшие пожелания всем старым членам ЛТК, а новичкам передайте, что если они будут любить наш родной ЛТК так, как любили его мы, то получится отличный спектакль. В том, что найдутся хорошие исполнители, я не сомневаюсь, т.к. во Второй школе можно найти что угодно и кого угод но... Передайте мои наилучшие пожелания Владимиру Федоровичу. Ну пока, все. До свиданья. Саня. (30 октября 1964 г.)» Письмо прочитали на общем собрании ЛТК. Ответили Сане. Спектакль «Ш в квадрате» стал одним из самых ярких в ЛТК. В нем приняли участие такие заметные члены ЛТК, как Роксана Балицкая, Толя Куприянов, Оля Воейкова, Жора Пасторе, Миша Лесов, Ия Окунева, Володя Бусленко, Юра Збарский, Марк Гельштейн, Витя Тумаркин,Яша Хейфец, Саня Даниэль и др. Саша Храмцов был прав: во Второй школе можно было найти что угодно и, кого угодно. История ЛТК это подтверждает. Литературно-театральный клуб Художественный руководитель и главный режиссер Исаак Семенович Збарский
Всего дано 46 представлений; 151 участник Виктор Тумаркин Выпуск 1969 года, 10 А ВСПОМИНАЯ ШКОЛУ Не буду оригинален: 4 года во Второй школе (1965-69) считаю счастливым подарком судьбы, повлиявшим на всю мою последующую жизнь. Действительно, и круг друзей, и фундамент знаний, и основные навыки самостоятельной работы, и, прошу прощения за высокопарность, мировоззрение и нравственные ориентиры – все это формировалось в школе. Поэтому с радостью откликаюсь на призыв вспомнить это время. Оценить значение Второй школы шестидесятых годов еще предстоит, и, наверное, лоскутки субъективных воспоминаний непосредственных участников – как учителей, так и учеников – помогут точнее воссоздать общую атмосферу школьной жизни. Жизни, которая, вопреки государственной идеологии, не признавала догматизма, а наоборот, способствовала развитию у учеников самостоятельного мышления, что для образовательного учреждения было тогда самой большой крамолой. Поразительно даже не то, что такая школа возникла в то время, а то, что она смогла просуществовать более десяти лет. Чего это стоило, знает, наверное, только Владимир Федорович Овчинников. Как интересно было бы почитать воспоминания нашего Шефа! Хочу отметить в предисловии еще один момент: неоднократно приходилось слышать от учеников разных выпусков мнение, что расцвет школы пришелся именно на время их учебы. Впервые эту фразу я услышал, кажется в 1965 г. от ученика выпускного 11-го класса. На самом деле что-то было лучше в одни годы, что-то – в другие, какие-то процессы завершались, другие начинались, но общее направление выдерживалось вплоть до разгона школы в 1971 г. И что поразительно: ученикам, поступившим в 1970 г., хватило одного года этой атмосферы, чтобы стать второшкольниками. Сужу по своей сестре и ее классу. К моменту начала этих записей я уже имел возможность прочитать замечательные мемуары Саши Крауза и воспоминания Симочки (Наташи Симонович). Попробую не повторяться, хотя пересечения велики. Однако и расхождений хватает. Разница в один класс даже при учебе в одно и то же время отразилась на срезах памяти. И, конечно, Наташа права: от субъективного взгляда не уйти, и себя в этих заметках окажется гораздо больше, чем хотелось бы. Насколько это интересно, не мне судить.
В 1965 г. наша семья жила в заводском поселке рядом со станцией Тушино, между железной дорогой и Волоколамским шоссе. В конце 50-х поселок стали застраивать 5-этажками, еще не «хрущобами», а кирпичными домами с высокими потолками и раздельными санузлами. Отец, работавший в заводском КБ, получил отдельную квартиру в одном из новых домов, и перевез семью из коммуналки на Патриарших прудах в город Тушино Московской области. Правда, было известно, что по окончании строительства окружной дороги все находящиеся внутри нее населенные пункты войдут в состав Москвы. Что и случилось в 1962 г. Но в поселке еще очень долго говорили «поехать в город», «съездить в Москву». В первый класс меня водили в школу №3 в центре Тушино, а в1960 г. в поселке открыли новую школу №15 (впоследствии получившую московский номер 824), куда я уже мог ходить сам. Школа была неважной. Хорошие учителя в ней не задерживались. По обрывкам фраз, долетавших от взрослых, это связывали с личностью директора школы Ковалевского. Правда, классная руководительница в 6-м классе у нас была замечательная, но это воспринималось как исключение. Общий уровень преподавания был весьма низкий. Помню, в 5-м классе на вопрос, не братья ли Лев Николаевич и Алексей Николаевич Толстые, лучшая в школе преподавательница литературы честно призналась, что не знает, но уточнит. И на следующем уроке сообщила, что нет, не братья. Учеба давалась мне очень легко и не требовала никаких усилий. Рано научившись читать, я читал много и бессистемно, в основном современную «взрослую» литературу, замучив заводскую библиотекаршу, все время пытавшуюся подсунуть мне приключения. Коллекционирование марок расширило мои географические познания, а также общую эрудицию по части имен различных деятелей, так как я постоянно лазил в энциклопедический словарь, чтобы узнать, кто изображен на марке. В общем, знания были обширные для своего возраста, но весьма поверхностные. Вдобавок к этому, я сочинял стихи, и даже, по секрету от родителей, послал в 5-м классе в «Пионерскую правду» стихотворение с осуждением культа личности. Его почему-то не напечатали, но прислали вежливый ответ с предложением присылать стихи и дальше. Участвовал я и во всевозможных олимпиадах. Например, в 6-м классе – в устроенной в школе для 8-классников домашней олимпиаде по географии, один из вопросов которой был: «Назовите имеющиеся в Москве улицы –даты». Вооружившись справочником «Улицы Москвы» 1962 г., я скурпулезно все подсчитал и написал ответ типа «в Москве 24 Первомайских улицы, 22 улицы 8-го марта, 15 Октябрьских проспектов» и т.д. (во всех присоединенных к Москве городках улицы назывались одинаково, и переименовать их еще не успели). Хохоту на разборе было много. Участвовал я и в математических олимпиадах. В 6-м классе легко победил на школьной олимпиаде, на районной решил 2 задачи из 4-х, и этого хватило для дележа 1-го места, а на городской тоже решил 2 задачи, но этого уже ни для чего не хватило. Однако, на мое счастье, в поселке нашелся школьник, выступивший на городской олимпиаде успешно. Как-то вечером папа пришел с работы и рассказал, что сын его сослуживца М.Г. Смоловича Толя, учившийся в 8-м классе, получил приглашение поступать в математическую школу. Набор идет в 7-9 классы. Отцу было интересно проверить мой уровень. Мне же было интересно все. Папа узнал у Смоловича координаты школы, я позвонил и выяснил время экзамена, и в назначенный день мы поехали. Предварительно по той же книге «Улицы Москвы» посмотрели, как добираться. Ближайшей станцией метро значилась «Академическя», правда, со звездочкой. Не вдаваясь в значение этой звездочки, мы доехали до «Академической», и оттуда шли пешком. Оказалось далеко. Но к началу экзамена все-таки успели. Поступающих оказалось 9 человек. Пожилой преподаватель, внешне похожий на комика Луи де Фюнеса (как я потом узнал, это был Израиль Ефимович Сивашинский) рассадил нас в помещении комитета комсомола на первом этаже и выдал каждому по листочку с четырьмя задачами. Посмотрев на них, я понял, что у одной задачи просто не понимаю условия: что такое «разложить на множители» алгебраическое выражение, мы еще не проходили. Занялся остальными тремя. Одну удалось решить, но дальше дело не продвинулось. Тем временем Сивашинский начал проверять результаты. Решивших одну задачу он отправлял домой. Мне оставалось ждать своей участи. Отправив четверых, он добрался и до меня. Удостоверившись, что решена только одна задача, он спросил, не родственник ли я профессору мехмата Льву Абрамовичу Тумаркину, и, получив отрицательный ответ, сообщил, что я могу идти домой. Я медленно начал складывать свои вещи. Тем временем Сивашинский поинтересовался у оставшихся, как они выступили на математической олимпиаде, а поскольку я еще не успел уйти, он напоследок задал этот вопрос и мне. Я сообщил, что победил на школьной и районной олимпиадах, а на городской решил 2 задачи, и услышал в ответ: «Тогда подожди». Через несколько минут он объявил нам, чтобы мы приходили на следующий тур экзамена такого-то числа. Я так и не понял, что это был за экзамен, на котором не приняли ни одного человека, хотя, как мне показалось, среди нас был Саша Шокуров, впоследствии один из сильнейших математиков класса. Впрочем, я мог и ошибиться. К следующему туру я уже готовился. Двоюродный брат, учившийся в математической 444-й школе, достал мне сборник задач повышенной трудности и я перерешал в нем все задачи для 6-го класса. Впоследствии выяснилось, что задачи на вступительном экзамене давались как раз из этого сборника, но шестиклассникам они предлагались из раздела «для 7-го класса». Второй тур, на который я уже поехал без сопровождения, проходил совсем в других условиях. Поступающих было много, экзаменаторов – тоже, нас рассадили в сдвоенной аудитории на 2-м этаже и выдали каждому по 6 задач. 3 задачи я решил быстро, а дальше не заладилось. Между тем, из разговоров принимавших ребят (это были старшеклассники или студенты, или и те, и другие) стало ясно, что для поступления требуется решить больше половины задач. Мне нужна была еще одна. И вроде бы она решалась, но довести ее до конца я никак не мог! В конце концов принимающий сжалился надо мной, поставил «плюс-минус», и сообщил, что я принят. Радостный, я полетел домой. И тут до родителей дошло. Школа находилась на другом краю Москвы. Ехать до нее было почти полтора часа (автобусом до «Сокола», на метро, и снова на автобусе). Начались разговоры, стоит ли меня туда отпускать, которые я резко пресек, сообщив родителям, что вопрос не обсуждается. Впрочем, выяснилось, что кроме меня, во Вторую школу из поселка поступили еще 3 человека – восьмиклассники Смолович и Петров и семиклассница Ира Шейнина (Саша Крауз пишет, что она проучилась недолго, но, по моему – не меньше года). Родители стали всерьез обсуждать между собой, не брать ли совместно такси, кажется, раз-другой мы так съездили, а потом спокойно добирались самостоятельно. Вскоре мне пришло официальное сообщение о принятии в школу и приглашение к поездке на теплоходе. Поездку Саша описал, позволю себе лишь несколько дополнений. Конкурсы были разнообразные, и сам Дынкин принимал в них непосредственное участие. В частности, можно было попробовать обыграть его в крестики-нолики на бесконечной доске. Были конкурсы, связанные с настольными играми, например, «наклонная доска», где надо было рассчитать силу движения руки, конкурсы на эрудицию, где по строке стихотворения требовалось угадать автора. Запомнился смешной вопрос: «Назовите имена трех японских писателей, только, пожалуйста, не называйте Омара Хайяма, Булата Окуджаву и ...» (третье имя я не запомнил, наверное, оно мне ничего не говорило). Каждый конкурс имел свою шкалу оценки в «тугриках». За набранные «тугрики» в ШУМе можно было купить популярные книжки по математике с автографами авторов, марки, ... в общем, все то, что туда добровольно приносили все желающие (впоследствии, учась в школе, мы сами приносили туда то, что не жалко). К сожалению, с уходом Дынкина, ШУМ прекратил свое существование. Расставание со старой школой должно было пройти спокойно. Учителя жалели о моем уходе, только вредный Ковалевский потребовал, чтобы я отработал практику на пришкольном участке. Во время этой практики я получил кирпичом по голове, противостолбнячная сыворотка, введенная в медсанчасти соседнего завода, вызвала сильнейшую аллергию, и часть лета я провалялся в постели. А потом мы уехали отдыхать в Палангу, где я познакомился со своим ровесником Мариком Берковичем, который занимался в шахматном кружке московского Дворца пионеров у тренера Рошаля и уже имел 1-й взрослый разряд. Пока мы играли в пинг-понг, мои родители рассказывали родителям Марика, что их сын поступил в математическую школу. жүктеу/скачать 1.59 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|