КОГДА СНЯТ ГРИФ СЕКРЕТНОСТИ

КОГДА СНЯТ ГРИФ СЕКРЕТНОСТИ

Общеизвестно, что в фашистский плен попали 5 миллионов наших воинов. Большая часть их не вернулась домой, погибнув от голода, издевательств, непосильного труда, сгорев в печах лагерей уничтоже­ния. Немцы всегда славились пунктуальностью, остались верны ей и гитлеровские палачи. Начиная с 1942 г. на специальных зелёных корточках они вели личное дело каждого пленно­го. В них фиксировались ФИО, год и место рождения, кто родные и их адреса, где служил, как попал в плен, поведение, наказания, работа, т.е. жизнь и дата смерти человека в плену.

По мере освобождения территорий и лагерей эти документы передавались нашим спецслужбам, сорти­ровались и рассылались по местам рождения пленных, оседая в архиве компрометирующих документов терри­ториальных отделов КГБ под грифом «Совершенно секретно».

Часть пленных после освобождения из лагерей вер­нулись в строй, а потом и домой, с ранениями, орде­нами и медалями. По возвращении бывший пленный проходил тщательную проверку, в основе ко­торой и лежали сведения из немецких личных дел на пленных. Проанализировав и по-своему оценив пове­дение подследственного, НКВД принимал решение о его дальнейшей судьбе. Чаще всего бывший пленный под­вергался репрессиям. Логика была простая: «Сдался? Сдался! Отвечай по закону». Кто-то вернулся из наших лагерей, но большинство - нет. И эти данные тоже легли в тот же архив. Так было с вернувшимися.

А погибшие в плену? Их карточки остались в архи­вах КГБ «невостребован­ными». Родным ничего не со­общалось, погибшие в плену так и оставались для них пропавшими без вести. Но и для отдела учета по­терь ЦАМО - тоже. Этакая ведомственная «нестыковка».

Сейчас гриф секретности с этих документов снят. Из отделов КГБ карточки переданы в областные государ­ственные (а могут называться и по-другому) архивы - бывшие областные партийные архивы. Там они сейчас и лежат.

Для нас эти карточки равнозначны солдатским меда­льонам или найденным на останках документам с име­нем. Только искать их проще. Нужно лишь письмо нашей поисковой (или помогающей нам) организации с просьбой разрешить сверить списки пропавших без вес­ти (по этой территории) со списком компрометирующих документов на бывших в плену. Эту работу сдела­ют работники архива либо разрешат произвести сверку вам.

Таким образом, наши списки пропавших без вести, в том числе и составленные по заявкам родных, можно сверить, никуда не выезжая, т.е. по месту рождения про­павших без вести.

В Татарстане мы провели эту работу по разде­лу пропавших без вести, образовавшемуся при подго­товке Книги «Память». Оказалось, что каждый шестой не пропал без вести, а погиб в плену, и тому есть докумен­тальное подтверждение. Так мы вырвали из безвестья десятки тысяч имен. А что это значит для родных!

Есть, правда, в этом архиве и нюанс: с какой-то час­ти картотеки секретность не снята. Поэтому целесооб­разно сверить списки пропавших без вести с принявши­ми дела КГБ. Это уже дополнение к поиску. А вообще, коль скоро государство повернулось к пробле­ме увековечения имен павших, почему бы хранителям сведений о пленных не передать эти данные в НИИДАД, где концентрируются полные списки потерь?

Есть здесь и еще важная составляющая. По возвра­щении из плена человек тщательно проверялся в нашем фильтрационном лагере. В документах допросов фикси­ровалось всё: когда, где, при каких обстоятельствах попал в плен, в какой части, где было окружение, кто был командиром, кто какие команды отдавал, кто поги­бал на его глазах, - все-все выяснялось с максимальной тщательностью и с высоким профессионализмом.

Для нас сегодня это еще одно свидетельство очевид­ца, помогающее изучить историю того или иного сраже­ния.

Повторяю: все это лежит в бывшем областном пар­тийном архиве. Гриф секретности снят, используйте эту возможность.

Есть во всем этом и другие заслуживающие внимания аспекты. И я надеюсь продолжить этот разговор.

Об этом свидетельствуют и многочисленные письма, при­ходящие в редакцию Книги «Память» Татарской ССР. Как и в прежние годы, поисковики Украины и Белоруссии, Казахстана и Башкирии помогают найти места захоронения уроженцев Татарии, погибших или умерших от ран в годы войны. Продолжается поиск родственников наших земляков, павших вдали от Татарии, освобождая города и села страны от фашистских захватчиков.

«Посылаю вам еще 70 фамилий ваших земляков, погибших на фронте или умерших в плену, – пишет опытнейший поисковик В. Здоренко из Киева. – Наверняка эти сведения, найденные в ЦАМО, до сих пор неизвестны семьям погибших. Сообщите им пожалуйста». Это уже не первый список, присланный В. Здоренко. И каждый раз, находя семью погибшего солдата из Татарии, мы убеждались, что он до сих пор считался «пропавшим без вести». Весточка с Украины помогла многим жителям нашей республики побывать у святой могилы.

«Мы установили имя еще одного освободителя Витебска, погибшего в боях за город. Он оказался вашим земляком, родился в 1924 г. в Казани. Если кто-то помнит Кравченко Мелентия Иосифовича, ищет о нем сведения, пишите нам по адресу: 210004, г.Витебск, ул. М.Горького, 25/8, клуб «Прометей». Руководитель клуба К. Корнелюк шлет сердечный привет жителям Татарии, от имени своих земляков благодарит за мужество ее сынов.

Многие годы изучает боевой путь 202 бомбардировочной авиадивизии, сформированной в годы войны в Татарии, руководитель программы «Самолеты» Фонда поиска Васильковского района Киевской обл. А. Кузин. Он прислал рассказ о летчике-штурмовике лейтенанте Асхате Ильясовиче Рафикове. В районе Киева лейтенант Рафиков выполнил около 50 успешных боевых вылетов, но однажды его ИЛ-2 был подбит. В составе экипажа был и ровесник Асхата, воздушный стрелок сержант Василий Владимирович Коротяев, 1922 г. рождения. Оба погибли.

Лишь четыре десятилетия спустя поисковикам удалось установить, что самолет Рафикова упал в районе с. Лозовое Липовецкого района Винницкой обл. «Наверняка, где-то в Татарии, до сих пор ждут весточку о сыне, – пишет А. Кузин, – может быть, удастся через газету найти семьи погибших?» Украинский отряд, возглавляемый Александром Владимировичем, нашел останки летчиков, захоронил их с воинскими почестями. могилу теперь может посетить каждый, кто помнит и знает Асхата Рафикова.

А вот сообщение из Львова, от руководителя музея и клуба «Факел» И. Федущак: «Поисковый клуб «Факел», музей боевой славы и координационный совет ветеранов Карпатского погранотряда при средней школе №91 г. Львова совместно с обществом «Мемориал» ведут поиск мест гибели и захоронения пограничников на территории Западной Украины и Польши. В связи с 50-летием начала Великой Отечественной войны 28 мая 1991 г. готовится встреча ветеранов-пограничников, встретивших 22 июня 1941 г. на границах Западной Украины, а также членов семей пограничников, погибших и пропавших без вести. В программе – посещение бывших застав и мест захоронения воинов 90-94-го погранотрядов. Желающих принять участие во встрече просим сообщить о себе для получения официального приглашения по адресу: 290055, г.Львов, а/я 4321. И.В. Федущак».

Не прервана связь поколений, нерасторжимы узы фронтового братства. И как бы ни сложилась наша дальнейшая судьба, эта страница истории навсегда вписана в память каждого из нас.

Напомню, что редакция Книги «Память» ТССР создала многотысячный банк данных о месте захоронений земляков, погибших в годы Великой Отечественной войны. Большая часть солдат и офицеров до сих пор считались «пропавшими без вести». Ведется работа по систематизации данных, поиск семей погибших, рассылаются извещения о гибели защитников Отечества. К сожалению, происходит это лишь 45 лет спустя. Но лучше поздно, чем никогда. Ко всем, кому не безразлично увековечение памяти погибших, кто ищет данные о погибшем на фронте родственнике, мы обращаемся с призывом: пишите нам, сообщайте подробности, присылайте сведения, собранные вами по своей инициативе.

Книга Памяти Татарии – многотомное издание, которое должно содержать, по возможности, данные обо всех наших земляках, не вернувшихся с войны. Одной редакции выполнить эту задачу не под силу, даже с помощью коллег в других регионах страны. Важно, чтобы к работе подключились сами жители республики, инициативные группы.

Известия Татарстана, апрель, 1991 г.

Международный день па­мятников и исторических мест отмечается 18 апреля. Эта да­та нынче почти совпадает с Радоницей - христианским пра­здником, посвященным поми­новению усопших. У мусуль­ман, отмечающих завершение уразы, вслед за тем принято поминать ушедших из жизни. В общем, суть одна: ни од­на душа не должна быть пре­дана забвению. Почитание памяти усопших помогает сохра­нить человеческое живу­щим, заставляет - именно зас­тавляет - нас вспомнить о веч­ном среди суеты бренного бы­тия.

В 1943 г. среди пригнанных в Елабугу не­мецких военнопленных разра­зилась эпидемия, которая по­косила многих; несколько со­тен захоронений появилось тогда на кладбище.

Знаю, для большинства из нас, воспитанных на образе врага, будет поразителен та­кой факт: за могилами ухаживают курсанты Елабужской школы милиции. За что же воздавать почести противнику? Между тем в ци­вилизованных странах верны заповеди - каждый че­ловек имеет право быть достойно преданным земле, за какую бы идею он ни сражал­ся, к какой бы национальности ни принадлежал. На тер­ритории бывшей ФРГ тысячи могил советских военноплен­ных охраняются местными властями.

Возвращаясь к приез­ду гостей из Германии, мож­но, наверное, было бы пора­доваться торжеству здравого смысла и у нас, если бы не чувство стыда. Тогда иност­ранную делегацию ввели в заблуждение информацией, что, кроме елабужского, дру­гих захоронений немецких во­еннопленных в республике больше нет. Но так ли это? Поисковый отряд «Снежный десант» Казанского универси­тета обнаружил еще 5 кладбищ, где они покоятся.

Немалых трудов стоило по­лучить в КГБ республики списки по­хороненных. Нас предупреди­ли, что огласка этих данных, кроме хлопот, ничего не даст. Придется восстанавливать кладбища, поддерживать на них порядок, отвечать за сох­ранность перед официальны­ми органами Германии. Коро­че, исполнять те обязанности, за которые необходимо было взяться еще с конца 40-х годов, после подписания Международной конвенции о военнопленных и захоронении жертв войны.

Да, тяжко - платить долги по старым счетам! Проще ос­тавить все как есть: сделать вид, что никаких военноплен­ных в республике не было, и тем более никто из них не умирал в наших лагерях. Не обращать внимания на то, что многие жители селений Нурлат и Албаба Зеленодольско­го р-на, Арска знают о не­мецких кладбищах. И о том, что в строительстве оперного театра в Казани участвовали военнопленные, не вспоми­нать. Ведь никто не спросит про их могилы на Архангель­ском кладбище города.

Но помогая немецким кол­легам установить судьбу нес­кольких тысяч солдат вермах­та, которые преданы земле в Татарии, мы получаем доступ к информации о миллионах советских людей, чьи могилы в Германии и других странах Европы уже полвека не посе­щаются родственниками!

Западногерманский Союз по уходу за воинскими захороне­ниями уже передал советским представителям общества Красного Креста данные о за­хоронениях наших соотечест­венников на территории Гер­маний. Мы выявили среди них около 100 уроженцев Татарии, разыскали кое-кого из их род­ственников. В обмен немцы просят сведения о военно­пленных, которые похоронены в Татарии.

Такие списки, полученные наконец редакцией Книги Па­мяти, насчитывают более 2000 фамилий, содержат да­ты рождения, смерти, даже номера захоронений. Только поможет ли это восстановить каждую могилу? Дело-то хло­потливое. Чтобы отремонтиро­вать несколько сот подобных надгробий в Елабуге и Казани, затрачено около 100 тысяч рублей.

Однако немцы, содержащие в порядке могилы советских солдат на своей терри­тории, готовы предоставить средства и для восстановления могил своих военнослужащих в России. Ведутся переговоры с немецким Союзом о такой работе в Татарстане. При редакции Книги Памяти на общественных началах организуется подразделение, которое возьмет на себя заботу о могилах совет­ских воинов, умерших в госпиталях, и могилах немецких военнопленных.

Среди последних, которые покоятся в нашей земле, не было ни гестаповцев, ни эсэсовцев: так далеко их не направляли. На объектах Татарии работали, как правило, обыкновенные солдаты и офицеры вермахта. Это были жертвы военной машины, у которых не спрашивали желания надевать мундир. Они пали на чужбине, выполняя бессмысленные приказы своего командования. Своей судьбой и работой в плену они заслужили прощение. Не думаю, что скромные надгробья на их могилах будут оскорблением памяти наших солдат.